Geum.ru

Права ребенка и их защита в россии: общетеоретический анализ 12. 00. 01 Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Основное содержание диссертации
Глава 1 «Положение детей в современном российском обществе»
Подобный материал:
1   2   3   4

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ



Во введении работы обосновываются выбор и актуальность темы, определяется степень ее разработанности, приводится научный аппарат исследования.

Глава 1 «Положение детей в современном российском обществе» посвящена характеристике правового регулирования положения детей в современной России.

В данной главе внимание автора к историческим аспектам положения детей в обществе позволило не только раскрыть генезис вопроса и выявить обстоятельства, влияющие на непосредственное состояние дел с правами ребенка, но и уяснить динамику их развития, становление теории прав ребенка.

История свидетельствует, что в дореволюционной России ребенок являлся объектом родительской власти, в советское время он превратился в объект государственной политики, а права ребенка советские семейные кодексы рассматривали сквозь призму обязанностей родителей.

В 1959 г. ООН была провозглашена Декларация прав ребенка, в 1989 г. принята Конвенция о правах ребенка, т.е. проблема прав и законных интересов детей, их защиты потребовала первостепенного внимания. Именно с этого времени – момента подписания Конвенции и ее ратификации в 1990 г. – в нашей стране намечается поворот национального самосознания к проблемам детей и начинает формироваться иная государственная политика в области защиты детства, ибо стало ясно, как много теряет общество, не заботясь о детях. В юридической науке начинается становление теории прав ребенка.

Эта линия продолжается в 90-е и последующие годы, когда заметно возросло количество законодательных и других нормативных актов, закрепляющих права ребенка в России и направленных на создание правовых гарантий, обеспечивающих защиту его прав, и когда положение ребенка в обществе, его правовой статус, охрана и защита его прав и законных интересов становятся предметом специальных юридических исследований.

Однако перестройка и реформирование современного российского общества, связанные со сменой общественного строя, негативно сказались прежде всего на положении детей и явились факторами, способствующими нарушению их прав. С опорой на данные официальной статистики анализируются проблемы бедственного положения детей в современной России и предлагаются меры, которые необходимо предпринять для исправления ситуации в следующих сферах общественной жизни: демография, уровень жизни семей с детьми, состояние здоровья детей, образование, трудовая занятость подростков, положение детей–сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, детская безнадзорность, правонарушения несовершеннолетних.

В диссертации констатируется, что сегодня острота проблем детства не только не снижается, а, напротив, создает серьезную угрозу будущему страны. В литературе и официальных документах отмечается, что реализация политики в интересах детей должна строиться на основе Основных направлений государственной социальной политики по улучшению положения детей в Российской Федерации до 2010 года. В ближайшем будущем необходимо сформировать позитивные тенденции снижения масштабов бедности в среде малообеспеченных семей с детьми, совершенствовать правовые и организационные механизмы сокращения детской безнадзорности и беспризорности, проституции, наркомании и алкоголизма, улучшить условия социализации детей, переломить негативную тенденцию роста масштабов социального сиротства.

Следует предпринять меры для снижения детской заболеваемости, повышения качества образовательных услуг. Одним из важнейших условий реализации указанных направлений должно стать повышение роли субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, институтов гражданского общества, самих семей в защите прав и интересов детей.

В главе 2 «Теоретические аспекты проблемы прав детей и их защиты в современной юридической науке» исследуются основные понятия теории прав ребенка: ребенок как специальный субъект права, его правовой статус, права ребенка в системе прав человека, защита прав ребенка и ее соотношение с охраной, гарантированностью и обеспечением прав.

Диссертант исходит из того, что в настоящее время в любом обществе и государстве (в Российской Федерации в том числе) ребенок выступает субъектом права, имеющим, безусловно, свой особый правовой статус, т. к. данный субъект, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в особом, повышенном внимании со стороны государства и его органов. К сожалению, российский законодатель в процессе приведения в соответствие с Конвенцией ООН о правах ребенка внутреннего законодательства не выработал собственного понятия «ребенок» и закрепил в правовых актах России понятие, идентичное конвенциональному: «Ребенок – лицо, не достигшее возраста 18 лет», не определив при этом законодательно начало человеческой жизни.

Это порождает множество трудностей, коллизий, правовой неопределенности, особенно при попытке урегулирования вопросов биоэтики, охраны здоровья и репродуктивных прав граждан. На наш взгляд, необходимо либо убрать этот пробел, либо дать официальное толкование понятия «ребенок» на уровне Конституционного Суда РФ.

Кроме того, мы считаем, что для определения правового статуса особого субъекта права, каковым является лицо до достижения им возраста 18 лет, следует использовать универсальную категорию «ребенок» (во множественном числе «дети»). Категории «малолетний» и «новорожденный», «ребенок до 1 года», «ребенок до 5 лет», «подросток», «несовершеннолетний» и другие, часто используемые российским законодателем, охватываются общим понятием «ребенок» и в то же время могут служить основанием для формирования самостоятельных видов правового статуса детей. В нашем исследовании мы использовали преимущественно термины «ребенок», «права ребенка», «правовой статус ребенка», имея в виду под ним лицо, личность, индивида в возрасте до 18 лет. При этом термин «личность» носит универсальный характер. Он кратко выражает самую суть двух терминов – «человек» и «гражданин», соединяя их.

Анализируя правовой статус ребенка, автор столкнулся с тем, что различными учеными в структуру правового статуса (положения) личности включается различный набор элементов.1 В работе правовой статус ребенка определяется как совокупность прав и обязанностей, зафиксированных государством в юридической форме. Исследование, таким образом, посвящено одному структурному элементу правового статуса ребенка – его правам. Разумеется, при их характеристике нами учитывались и структурные элементы его правового положения, выделяемые указанными авторами (правовые принципы, гражданство, общая правоспособность, законные интересы, система гарантий, юридическая ответственность и др.).

Что же касается видов правового статуса ребенка, то в соответствии со сложившимся в науке мнением диссертант выделяет общий (конституционный), отраслевой, специальный (родовой) и индивидуальный статусы. Относительно первого статуса все же хочется заметить, что, хотя автор и использует традиционно этот термин, он все же видит его определенную условность, косвенность из-за отождествления конституционных прав взрослых граждан и детей по гл. 2 Конституции РФ. Думается, что корректнее было бы говорить не об общем (конституционном) статусе ребенка, а о конституционных основах его прав в РФ.

Анализируя соотношение понятий «охрана», «защита», «гарантированность» и «обеспечение», имеющих прямое отношение к правам ребенка, диссертант опять столкнулся с разноголосицей мнений ученых об их понимании и толковании, т.к. в российском законодательстве отсутствуют, к сожалению, дефиниции данных терминов, хотя оно использует их довольно часто. С помощью специального юридического толкования автор выявил их самостоятельность и взаимозависимость, высказал собственный подход к их пониманию и в конечном итоге определил, что «охрана» – это совокупность законодательных актов и система государственных, муниципальных и общественных мероприятий, направленных на создание условий для реализации субъективных прав и охраняемых законом интересов.

Защита же – это комплексная система мер, применяемых для обеспечения свободной и надлежащей реализации субъективных прав, включающая судебную защиту, законодательные, экономические, организационно–технические и другие средства и мероприятия, а также самозащиту гражданских прав. Следовательно, охрана – явление субстанциональное, институциональное, а защита – функциональное, инструментальное. Вместе с тем и охрана, и защита являются способами обеспечения субъективных прав.

Правовое обеспечение неразрывно связано с гарантированностью (обобщающее понятие, означающее комплекс гарантий) реализации субъективных прав в процессе их осуществления. Под гарантиями следует понимать принятые государством на себя обязательства создавать необходимые условия и предоставлять соответствующие средства, обеспечивающие фактическую реализацию и всестороннюю охрану прав и свобод всех и каждого (экономические, политические, идеологические и правовые гарантии). Следовательно, гарантии, наряду с охраной и защитой, также являются одним из способов обеспечения субъективных прав.

Более того, они не только являются способом, обеспечивающим фактическую реализацию прав, но и в том числе способом самих охраны и защиты субъективных прав. А обеспечение, по нашему мнению, – это свободная и надлежащая, действительная и реальная, фактическая реализация субъективных прав, достигаемая с помощью совокупности гарантий, охраны и защиты. Таким образом, «охрана» включает в себя «защиту», а вместе с «гарантированностью» с их помощью достигается «обеспечение» прав ребенка.

Права же ребенка определяются в диссертации как права человека применительно к детям. Безусловно, понимая, что такое краткое определение не раскрывает всей сущности прав детей, мы вслед за исходной позицией «права ребенка – права человека» рассмотрели сущность прав ребенка сквозь призму сущности прав человека и гражданина вообще, т.е. признаки, характерные для субъективных прав личности, перенесли на признаки прав ребенка. А вторая посылка «права человека применительно к детям» позволила нам с учетом возрастного фактора проанализировать особенности именно прав детей как несовершеннолетних людей.

В работе приводятся и характеризуются применительно к детям сложившиеся в отечественной юридической науке еще с советских времен различные классификации прав и свобод, осуществленные по разным основаниям: по конституционному закреплению – абсолютные (основные, конституционные) и относительные (другие общепризнанные); по сферам деятельности личности – гражданские (личные), политические, социальные и экономические, культурные; по времени возникновения – права 1, 2 и 3 поколения.

В диссертации также с теоретико–правовых позиций определяется различение прав и свобод, прав человека и прав гражданина, естественно–правовое и позитивистское отношение к правам и свободам человека.

В главе 3 «Законодательное закрепление прав ребенка и их защиты в России» анализируется нормативное закрепление прав ребенка и их защиты в современном конституционном, гражданском, семейном, трудовом, административном, уголовном праве. Поэтому содержание главы может претендовать еще на одну классификацию прав ребенка, произведенную по отраслевому признаку. Попутно с анализом высказываются предложения по совершенствованию соответствующего законодательства и авторский взгляд на статусное положение так называемого ювенального права.

Не вдаваясь в автореферате в подробности содержания закрепленных отраслевых прав ребенка, остановимся только на основных проблемных моментах, из которых проистекают предложения автора по совершенствованию законодательства, возникшие при анализе «детских» норм названных отраслей права.

В конституционно–правовой плоскости представляется чрезвычайно важным разработать и закрепить четкие правовые гарантии, обеспечивающие защиту права детей на жизнь (в связи с вооруженными конфликтами, террористическими актами); защиту от злоупотребления свободой массовой информации, наносящей вред несовершеннолетним; государственную поддержку молодежных и детских коммерческих и религиозных организаций, молодежных и студенческих объединений, являющихся профессиональными союзами; государственную поддержку молодежных и детских объединений, учреждаемых либо создаваемых политическими партиями, на сегодняшний день выпавших из объектов государственной поддержки.

Кроме того, в конституционно–правовом поле находятся нормативные акты о гражданстве, гарантиях прав ребенка, средствах массовой информации, молодежных и детских общественных организациях, свободе совести и религиозных организациях, профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, образовании и другие нормативные акты, содержащие нормы в сфере обеспечения прав ребенка и проанализированные нами. Вполне вероятна консолидация основных идей этих актов в формате закона «О правах ребенка», что выявит в них дублирование и противоречия, вызовет необходимость их пересмотра и совершенствования и создаст удобство для пользования ими.

В гражданско-правовой отрасли явно нечеткой является норма ст. 27 ГК РФ об объявлении несовершеннолетнего эмансипированным. Из нее вытекает, что достижение несовершеннолетним возраста 16 лет и занятие при этом с согласия законных представителей предпринимательской деятельностью являются основанием для его эмансипации, т.е. наделения полной дееспособностью. Но, поскольку предпринимательская деятельность предполагает самостоятельное и оперативное заключение предпринимателем различных гражданско-правовых сделок и связана с повышенным риском как для него, так и для третьих лиц, постольку он должен обладать полной дееспособностью, т.е., наоборот, эмансипация должна быть условием занятия несовершеннолетним предпринимательской деятельностью.

Именно по второму пути идет практика: орган местного самоуправления при решении вопроса о регистрации несовершеннолетнего в качестве предпринимателя требует от него обязательного предоставления акта об эмансипации, выданного органом опеки и попечительства или судом. Думается, законодателю следует прислушаться к мнению практиков и изменить редакцию ст. 27 ГК РФ, указав, что занятию предпринимательской деятельностью должна предшествовать процедура эмансипации. Тогда по аналогии приобретения полной дееспособности предпринимательской деятельностью смогут заниматься и лица, с 14 (16)-летнего возраста вступившие в зарегистрированный брак.

В семейно-правовой плоскости особенно проблемной является ст. 13 СК РФ, устанавливающая брачный возраст и позволяющая субъектам РФ своими законами разрешать вступление в брак до достижения возраста 16 лет в виде исключения с учетом особых обстоятельств. Во-первых, подобная ситуация может возникнуть у несовершеннолетнего, не достигшего 16-летнего возраста и проживающего на любой территории России, но на сегодняшний день подобные законы имеет только четверть субъектов РФ. Во-вторых, возрастная планка «до 16 лет» в одних субъектах РФ законодательно оформилась в 15 лет, в других – в 14 лет, в третьих – возрастные ограничения отсутствуют вовсе.

Получается, что объем прав несовершеннолетнего в субъектах РФ неодинаков и зависит от их места жительства, что, на наш взгляд, является нарушением равенства граждан в правах. Поэтому законодателю необходимо вернуться к ст. 13 СК РФ и решить этот вопрос единообразно для всей территории страны. И при этом учесть данные статистики, которые неумолимо свидетельствуют о 100-процентном распаде ранних браков в ближайшее время после их регистрации, что, безусловно, связано с социальной и интеллектуальной незрелостью лиц указанной возрастной категории.

Кроме того, в соответствии со статьей 123 СК РФ субъекты РФ вправе своим законодательным актом установить новую форму устройства детей, оставшихся без попечения родителей. В принятых на уровне субъектов Федерации нормативных актах, посвященных регулированию семейных отношений и охране прав детей, употребляются термины «патронат», «патронатная семья», «семья патронатных воспитателей». Тем самым ряд субъектов Российской Федерации (Марий Эл, Саха (Якутия), Алтайский, Краснодарский, Красноярский края, Воронежская, Владимирская, Калининградская и Тамбовская области) вводят форму устройства детей, ничем не отличающуюся от опеки (попечительства) по содержанию, однако имеющую другое название.

Основная задача этого «изобретения» - вывести лиц, осуществляющих заботу о несовершеннолетних, из категории опекунов, попечителей с тем, чтобы на них не распространялось действие ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Итоговая цель этого нововведения – устройство детей в семью без осуществления ежемесячной выплаты средств на питание ребенка, приобретение одежды, обуви и пр. Это, на наш взгляд, дискриминирует патронатные семьи по сравнению с опекунами, попечителями, приемными родителями и должно быть незамедлительно остановлено на федеральном уровне.

В следующей группе отраслей современного права России, кроме законодательного закрепления прав ребенка, упор делается на их обеспечении, т.е. охране, защите и гарантированности (трудовое, административное, уголовное).

На наш взгляд, трудовое законодательство довольно тщательно прописало нормы, направленные на защиту трудовых прав несовершеннолетних: наделив их в трудовых правоотношениях гражданским совершеннолетием, законодатель, тем не менее, предусмотрел для них в области охраны труда, рабочего времени и в других случаях определенные льготы и преимущества по сравнению с совершеннолетними работниками.

Однако требуется не столько толкование-разъяснение ст. 63 ТК РФ, сколько просветительская деятельность среди населения и контрольная – среди работодателей, которые вольно и расширительно относятся к приему на работу лиц с 15- и 14-летнего возраста, считая, что, если в ст. 63 ТК РФ, определяющей возраст, с которого допускается заключение трудового договора, фигурирует возраст и 15, и 14 лет, то можно принимать на работу этих лиц свободно, хотя в законе для 15-летних работников оговорено условие «в случаях получения основного общего образования либо оставления в соответствии с федеральным законом общеобразовательного учреждения», а для 14-летних работников – условие «выполнение в свободное от учебы время легкого труда, не причиняющего вреда их здоровью и не нарушающего процесса обучения, с согласия одного из родителей (опекуна, попечителя) и органа опеки и попечительства».

Но, с другой стороны, очевидна в условиях безработицы слабая возможность трудоустройства данной категории подростков из-за отсутствия у них профессионального опыта и наличия «бремени» льгот и преимуществ, что приводит к выводу об усилении контроля за квотированием для них рабочих мест организациями всех правовых форм и форм собственности.

При анализе норм административного права в диссертации больше всего внимания уделяется особенностям привлечения к административной ответственности несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет, к которым законодатель применяет льготный режим.

По отношению к правам ребенка уголовное законодательство, как и административное, тоже выполняет охранительную функцию, только осуществляет ее в бóльшей степени, хотя бы потому, что содержит в УК РФ специальную главу 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних». Следует напомнить, что в настоящее время в связи с резким ростом во всем мире детской, даже малолетней, преступности в специальной литературе ставится вопрос о понижении порога уголовной ответственности примерно до 12 лет. Основной аргумент – более раннее взросление современного человека (акселерация).

Научно доказано, что способность лица осознавать в полной мере социально значимый характер своего поведения (интеллектуальный момент) и принимать социально значимые решения (волевой момент) наступает по достижении субъектом 16-летнего возраста, в соответствии с чем УК РФ и установил общее правило наступления уголовной ответственности. Установление же уголовной ответственности всего за 20 преступлений с 14-летнего возраста является исключением из правила, продиктованным очень высоким характером общественной опасности и столь же широким распространением этих преступлений.

Автор полагает, что других исключений (понижение порога уголовной ответственности до 12 лет) делать не следует, т. к. произойдет отступление от смысла понятия «возрастная невменяемость», введенного в научный оборот криминологами, - в определенном возрасте субъект еще не в состоянии должным образом и в должной мере оценивать социальную значимость собственного поведения. Если же идти по пути снижения порога уголовной ответственности, то к ней придется привлекать невменяемых (по возрасту) лиц, что будет противоречить общеправовым принципам законности и демократичности, а также обновленной редакции ч. 2 ст. 87 самого УК РФ, где теперь законодатель делает акцент не на возможность назначения наказания несовершеннолетним, а на возможность применения в первую очередь принудительных мер воспитательного воздействия и лишь затем наказания, подчеркнув тем самым приоритет воспитательных мер над карательными и особый, льготный режим в отношении уголовной ответственности несовершеннолетних.

В отдельном параграфе главы исследуется вопрос о ювенальном праве. Дело в том, что в условиях постепенного накопления, увеличения нормативного материала, связанного с проблемами детей, и распределения его по структурным блокам – институтам и отраслям все более заметна тенденция к определенной унификации подобных блоков как равнозначных по объему, структуре и другим характеристикам, что позволяет расширять плоскости их взаимодействия, повышать эффективность регулирования. Данный процесс включает в себя образование новых институтов и отраслей, а также вычленение их из уже существующих структурных подразделений и влечет за собой образование комплексных объединений правовых норм и актов.

В этой связи характерным является то, что некоторые ученые предлагают выделить новую комплексную отрасль в системе российского права – ювенальное право. Прибегнув в диссертации к специальному юридическому толкованию «отрасли права» и оснований для ее выделения – предмета и метода правового регулирования, а также понятия «система законодательства», мы не нашли оснований для выделения ювенального права в качестве отдельной отрасли права и обосновали его как комплексную отрасль законодательства. И комплексную отрасль ювенального законодательства мы определили как совокупность нормативных правовых актов, относящихся к одному предмету правового регулирования – отношения с участием детей.

Проведенный анализ отраслевого законодательства привел автора к выводу о необходимости создания целостного национального механизма, обеспечивающего практическое применение всех законов и иных нормативных правовых актов в области детства, должный контроль и ответственность за выполнение принимаемых решений, повышения эффективности работы и улучшения координации деятельности различных управленческих структур, занимающихся проблемами детства.