Курносов Ю. В., Конотопов П. Ю

Вид материала

Документы

Содержание 6 Аналитический режим потребления информации 6.1 Акт коммуникации и ошибки интерпретации 6.2 Управление элементами модели мира

Подобный материал:

• Курносов Ю. В., Конотопов, 1160.74kb.
• Договор № на оказание услуг, 160.36kb.
• Курносов Владимир Анатольевич Волжск 2007 Оглавление Введение 3-5 Глава I. Юродство, 355.39kb.
• Литература по курсу «История экономики и экономических учений» Основная   История мировой, 54.21kb.
• Теория и история финансовых кризисов в России 08. 00. 01 экономическая теория (экономическая, 450.88kb.

6 АНАЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ ПОТРЕБЛЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ


Рассматривая технологии поиска, отбора и экспресс-анализа данных, мы вскользь упомянули о том, что аналитик подвержен действию множества помех, сказывающихся на качестве проводимой им работы. Это действительно так: аналитик, помимо его воли, может быть переведен в режим, не приспособленный для рациональной оценки ситуации. Аналитический режим потребления информации — это особый режим мыслительной деятельности человека, отнюдь не всегда реализуемый им. Более того, аналитический режим потребления информации — это режим требующий от человека значительных мыслительных усилий и сопровождающийся стрессовыми нагрузками.

Мыслительная деятельность вообще нелегко дается человеку — достаточно вспомнить экзаменационную пору, когда есть хочется, как волку, голова гудит, как колокол, а добродушная шутка однокашника может стать причиной серьезной ссоры. Дело в том, что эмоции и логика — две грани, два метода познания мира. Эмоции можно отнести к восприятию системы как целого, а логику — к восприятию системы как совокупности элементов. Как следствие, логикой нам удается смирить эмоции, а неконтролируемые эмоции нередко «захлестывают» логику. Именно на этапе осмысления полученного блока информации для аналитика (человека познающего) эмоции могут выступать в качестве препятствия на пути к правильной интерпретации полученных данных. Когда же мы нечто сообщаем сторонним слушателям, то, как правило, выдаем уже результат размышлений и переживаний, и поэтому легко смешиваем логику и эмоции в тех пропорциях, которые сочтем нужными для достижения желаемого эффекта.

В случае, когда человек не имеет времени на логическое осмысление непосредственно наблюдаемой ситуации или поступившей информации, он приблизительно в 50 % случаев выступает в роли ретранслятора эмоций (собственных ли, чужих ли — безразлично, если обратиться к Социальным Технологиям, то причина становится понятна). Такой эффект часто можно наблюдать в прямых репортажах корреспондентов, передающих не содержание ситуации, а эмоциональную атмосферу, однако в СМИ так реагируют не только в силу специфики устройства психики, но и в силу профессиональной традиции. Действительно, что еще остается делать, когда точные причины и логика событий неизвестны, а единственно достоверные сведения либо слишком общи, либо слишком кратки? Более того, эмоции более мобильны и не требуют от субъекта серьезной мыслительной работы.


Взять, к примеру, события 11 сентября 2001 года: более суток большинство каналов телевидения и средств массовой информации посвящали этим событиям максимум экранного времени и основные ресурсы материальных носителей информации (газетные полосы, дисковые накопители и каналы ГСТК Интернет и т. п.), однако информации для установления населением реальной ситуации было недостаточно. В течение первых суток большинство граждан получило лишь достоверные и непротиворечивые сведения о самом факте состоявшегося террористического акта. За одни сутки население США и других стран было дезориентировано, сформировалась специфическая эмоциональная атмосфера — спустя неделю в Великобритании были отмечены неединичные случаи психических расстройств, вызванных просмотром трансляции с места событий (английские психиатры назвали это «манхеттенским синдромом»). Обилие сырых, построенных на недостоверной информации версий играло на руку террористам, на сцену выступили представители «оккультных наук», намеренно или ненамеренно дискредитировавшие своими заявлениями работу спецслужб. На этом фоне заявления руководителей спецслужб, осуществлявших систематический и целенаправленный сбор и анализ информации, вне зависимости от степени их достоверности воспринимались с подозрением. Мотивы недоверия были очевидны и скрывались на уровне обыденного сознания, сформированного в ходе просмотра различных горячих новостей, журналистских расследований, сериалов и боевиков: а) не может представитель спецслужбы, запятнавшей свое имя участием во множестве «грязных» дел, говорить правду; б) если так долго распутывается «простейшее» уголовное преступление, то столь масштабное преступление не может быть раскрыто в краткие сроки; в) США находятся в узле мировых противоречий и у них слишком много недоброжелателей; г) спецслужбы давно вышли из под контроля правительства, коррумпированы и недееспособны.


К чему это отступление? Поясним: существует масса причин, по которым даже та информация, которая является и достоверной и непротиворечивой, может быть не воспринята аналитиком — в числе этих причин одно из первых мест занимает эмоциональный строй информации и состояние аналитика. Эти факторы сказываются на состоянии «ментальных» моделей интерпретации информации, которыми пользуется аналитик. Однако, эта — эмоциональная — компонента текстовых сообщений очень часто исключается из рассмотрения при анализе информации либо выделяется в отдельный блок задач анализа. В результате чего при работе с такими сообщениями блокировка модели мира аналитика становится невозможной, что, как будет показано далее, является обязательным требованием к аналитическому режиму потребления информации. Однако, прежде чем продвинуться дальше в наших рассуждениях, следует дать ряд определений. И в первую очередь — определение термина «модель мира».


Модель мира субъекта познания — есть активно использующаяся им для выработки управленческих решений совокупность приобретенных в результате накопления и анализа индивидуального и социального опыта представлений о сущностях и процессах реального мира. Модель мира субъекта познания представляет собой целостную динамичную систему представлений, в которой в зависимости от ситуационного контекста субъект способен выделить множество формально изолированных модельных фрагментов.


С точки зрения информационно-аналитической работы наибольший интерес представляют собой следующие фрагменты модели мира субъекта:

• модель фрагмента реальности, являющегося предметом мыслительной деятельности;
  
• модель познающего субъекта, мыслимая им самими (познающий субъект совпадает с объектом познания);
  
• модель инструментария сбора данных, мыслимая познающим субъектом;
  
• модель источника сообщения.
  

В процессе аналитического восприятия массива исходных данных познающий субъект в различные моменты времени осознанно фиксирует или модифицирует различные фрагменты своей модели мира. При этом наряду с переработкой данных, непосредственно затрагивающих интересы субъекта в области практической деятельности, познающим субъектом должны подвергаться анализу и те фрагменты данных, которые непосредственно не связаны с решаемой управленческой задачей. Например, те приемы, которые используются источником сообщения для усиления воздействия на получателя сообщения.

Оперируя сформулированными понятиями, можно дать своеобразное определение информационно-аналитической работы.

Информационно-аналитическая работа (ИАР) — это специфический вид мыслительной деятельности человека, связанный с извлечением из некоторого массива входных данных информации (нового знания об объекте исследования) на основе использования некоторой относительно устойчивой субъективной модели мира. Специфика этого вида мыслительной деятельности заключается в недопущении субъектом ИАР (аналитиком) неконтролируемой, спонтанной модификации собственной модели мира в результате воздействия потока входных данных.

Итак, процесс восприятия сообщений представляет собой систему процедур, осуществляемых потребителем сообщения над отдельными высказываниями и их составляющими, раскрывающими субъективную модель реальности, отраженную в сообщении его автором. Каждое высказывание, входящее в состав сообщения, подвергается анализу с привлечением тех сведений, которыми получатель сообщения располагал на момент времени, непосредственно предшествовавший восприятию. В случае обнаружения логической неполноты или противоречий в приведенной аргументации, при диалогической форме обмена информацией получатель может направить запрос на повторное воспроизведение сообщения, или же потребовать пояснений. При восприятии сообщений, представленных в символьном виде, при обнаружении логической неполноты или противоречий в аргументации, потребитель может самостоятельно вернуться к тому высказыванию, начиная с которого, по мнению получателя, целостность аргументации была нарушена. То есть, в некоторых случаях для восполнения недостатка знаний потребитель сообщения может воспользоваться процедурами привлечения дополнительной (или не воспринятой ранее) информации. Для этого могут быть использованы процедуры повторного считывания информации, построения запроса к источнику сообщения или иным источникам информации.

С точки зрения анализа познавательных процессов особый интерес представляет собой процедура повторного считывания сообщения. Автомату, не способному к обучению, повторное считывание не способно дать какого бы то ни было положительного эффекта, но для обучающегося автомата повторное считывание уже приобретает смысл. Положительный эффект при повторном считывании достигается за счет пополнения или уточнения тезауруса, установления системы отношений между сущностями, упоминаемыми в сообщении, в результате им может быть получена информация об области значений ранее неизвестных терминов и иные сведения, способствующие восприятию сообщения и/или выявлению специфики локального тезауруса и модели мира источника.

Однако эти процедуры могут быть реализованы лишь при наличии мощного тезауруса, в котором возможен поиск, в том числе и ассоциативный. Это означает, что тезаурус в обучаемой системе должен строиться на основе семантического принципа упорядочивания. Принцип алфавитного упорядочения, используемого в классических словарях здесь неприменим — способ упорядочения должен определяться системой отношений в используемой источником сообщения модели мира. В настоящее время вновь стал популярен класс семантических словарей, строящихся именно по такому принципу⁸⁷ — использование таких словарей при синтезе автоматизированных систем обработки текстов способно дать положительные результаты, однако этого недостаточно: отношения между терминами должны выражать их эмоциональную окраску, направленность действия и иные характеристики. При этом направленность действия должна определяться не столько по отношениям, проявленным в сообщении (по формальным признакам, проявленным в синтактике, т. е. грамматическим категориям), сколько в абсолютном их истолковании (по постулированным в тезаурусе семантическим отношениям).


В качестве примера результатов некорректной аналитической обработки по формальным критериям можно привести результаты анализа высказывания «Лагерь боевиков подвергся бомбардировке». Данное сообщение, будучи истолковано в соответствии с формальными правилами интерпретации будет означать следующее: «Лагерь боевиков подверг себя (подверг-ся — обращение действия на себя) бомбардировке». Последнее утверждение не может быть признано корректным, однако по формальным признакам — вполне приемлемо. Корректность высказывания проверяется на модели мира субъекта, и в результате дополняется неким пропущенным в сообщении субъектом, восстановление которого возможно лишь с привлечением социального опыта получателя сообщения.


Если рассматривать конструктивные элементы естественного языка (слова, частицы, знаки препинания и маркеры, выделяющие текстовые макроструктуры, типа абзаца) с позиций семиотики, то в общем множестве этих элементов могут быть выделены специфические подмножества, элементы которых несут специфическую нагрузку как на синтактическом, так и на семантическом (смысловом) уровне. При этом по всем канонам на синтактическом уровне следует рассматривать интерфейсные свойства этих элементов, которыми обусловлены их грамматические функции (например, количество и тип связываемых компонентов для переходных глаголов, падежные цепочки и т. д.), но, в то же время, интерфейсные свойства элементов проявляются и на семантическом уровне. Более того, для ряда элементов строгое разграничение синтактики и семантики осуществить крайне сложно — эти элементы образуют своеобразное подмножество естественного языка. Именно эти элементы в свое время были выделены в логическое подмножество языка: сюда могут быть отнесены такие конструкции «если — то», «до|после», «ниже|выше», «и|или» (класс этих терминов охватывает причинно-следственные и пространственные отношения, отношения предшествования|следования, включения|вложенности, порядка и иные). Многие элементы служат для выражения отношений иного класса — близкого к прагматической компоненте сообщения — это отношения превосходства, предпочтения и иные, обладающие выраженной эмоциональной окраской.

Для корректной интерпретации сообщений требуется наличие служебных эталонных моделей, способных учитывать специфику каждого элемента языка и описывать объекты, процессы и явления реального мира в терминах грамматических и семантических категорий, составляющих модель дискурса (ситуационного и коммуникационного контекста). На основе их использования может быть распознана система различных умолчаний, используемых в сообщении, что позволяет, если не осуществить подстановку в автоматическом режиме, то, как минимум, предоставить для последующего рассмотрения экспертом состав категорий, подстановка которых на место пропущенного термина позволит сформулировать корректное высказывание.


6.1 АКТ КОММУНИКАЦИИ И ОШИБКИ ИНТЕРПРЕТАЦИИ


Увы, никто не застрахован от ошибок интерпретации — особенно часто они возникают при работе с иностранными языками, для которых потребитель сообщения, как правило, не в состоянии сформулировать целостную модель мира, построенную в терминах данного языка. Однако и родной язык часто преподносит сюрпризы: даже говоря на одном языке люди умудряются настолько превратно истолковывать слова собеседника, что остается только удивляться. Рассмотрим причины возникновения ошибок при осуществлении языковой коммуникации. Определим, что есть акт коммуникации и акт коммуникации в рамках нормативной языковой системы.

Акт коммуникации — это процесс информационного взаимодействия неизменной совокупности участников акта коммуникации (коммуникантов), ограниченный интервалом времени, на протяжении которого ситуационный контекст информационного взаимодействия остается стабильным. Под ситуационным контекстом мы понимаем как внешние условия протекания акта коммуникации, так и основное содержание деятельности его участников.

Акт коммуникации в рамках нормативной языковой системы или акт нормативной коммуникации — это такой акт информационного взаимодействия (ИВ), при котором его участники используют для представления сообщений нормативную языковую (знаковую) систему. При этом нормативная языковая система — есть некий эталон языка, имеющий внешнее материальное представление и в равной степени доступный его пользователям. По существу, нормативная языковая система — это эталонная модель языка, обращение к которой позволяет синхронизировать представление участников АК о правилах использования терминов и их значении.

Акты коммуникации (АК) в нормативной языковой системе могут быть успешными и неуспешными. В результате успешного акта языковой коммуникации участники получают адекватную проекцию сущностей и отношений реального мира на плоскость (множество) допустимых высказываний и обратное отображение с высказываний на модель реального мира.

Успешный акт коммуникации при нормативной языковой коммуникации характеризуется тем, что результат прямого и обратного преобразования «реальный мир — модельный мир — высказывание» приводит к правильной идентификации объектов и отношений реального мира. Такой акт может протекать различным образом и может быть:

• идеальным (траектории прямого и обратного преобразования сущностей и отношений реального мира в высказывание не будут отклоняться от нормативной траектории);
  
• когерентным (прямая и обратная траектории будут совпадать, но при этом могут отклоняться от нормативной траектории);
  
• дефлекторным (прямая и обратная траектории не будут совпадать, но приведут к корректному отображению на фрагмент реальности).
  

Неуспешный акт коммуникации при нормативной языковой коммуникации характеризуется тем, что результат прямого и обратного преобразования «реальный мир — модельный мир — высказывание» приводит к ошибочной идентификации объектов и отношений реального мира. Результат завершения АК не всегда очевиден его участникам — более того, в большинстве случаев ошибки остаются незамеченными.

Причины того, что ошибки часто остаются незамеченными, отчасти разъясняет классификация ошибок АК:

• ошибки прагматического плана, вызванные наличием расхождений между нормативной и субъективными моделями мира;
  
• ошибки семантического плана, вызванные наличием расхождений между нормативной и субъективными терминологиями;
  
• ошибки метаязыкового (синтактического) плана, порожденные наличием различий между нормативной и субъективными моделями метаязыка;
  
• ошибки контекстуального плана, вызванные нарушениями восприятия источником сообщения контекста информационного взаимодействия.
  

При возникновении ошибок следует различать два варианта отображения:

• квазикорректное отображение представляет собой вариант отображения, при котором единичная ошибка или их композиция не приводят к тому, что хотя бы в одной из плоскостей модельного или реального миров высказывание не имеет референта; обнаружение такого рода ошибок является чрезвычайно сложной задачей, поскольку обеспечивает формальное согласование моделей и может быть выявлено лишь при условии, что по мере накопления ошибок расхождение моделей станет явным;
  
• индикативное отображение представляет собой вариант отображения, при котором ошибки источника сообщения приводят к проекции высказывания на сущности и/или отношения, не имеющие референта хотя бы в одной из плоскостей модельного мира или в плоскости реального мира; следствием этого становится явление индикации ошибки — в зависимости от типа ошибки или их композиции индикативное отображение может обеспечивать различную точность при позиционировании ошибки.
  

Чрезвычайно важными при анализе ошибок, возникающих в ходе информационных взаимодействий, являются условия протекания акта коммуникации. От этих условий зависит то, какого рода ошибки коммуникации будут подлежать локализации, а также то, в какие сроки и с какой точностью это можно будет осуществить. Условия протекания акта коммуникации определяют контекст акта коммуникации в широком смысле. Рассмотрим виды контекста АК:

• коммуникация, синхронная фрагменту реальности;
  
• коммуникация, не синхронная фрагменту реальности;
  
• коммуникация с совпадением фрагментов моделей мира участников АК;
  
• коммуникация без совпадения фрагментов моделей мира участников АК;
  
• коммуникация с установлением визуального контакта между участниками АК;
  
• коммуникация без установления визуального контакта между участниками АК;
  
• коммуникация с наличием адекватного инструментального контакта с фрагментом реального мира, на который осуществляется проекция высказываний;
  
• коммуникация без наличия адекватного инструментального контакта с фрагментом реального мира, на который осуществляется проекция высказываний.
  

Таким образом, можно выделить четыре дихотомии, описывающие контекст информационного взаимодействия, относящиеся к условиям:

• наблюдаемости участников ИВ;
  
• совместимости фрагментов моделей мира;
  
• инструментальной доступности фрагмента реальности;
  
• синхронности АК фрагменту реальности.
  

Перечисленные дихотомии не предполагают симметричности отношений и обладают свойством направленности, т. е. контекст ИВ может быть несимметричным для участников АК. Более того, именно несимметричность контекста ИВ наиболее характерна при анализе сообщений СМИ.


6.2 УПРАВЛЕНИЕ ЭЛЕМЕНТАМИ МОДЕЛИ МИРА


Модель мира, синтезируемая аналитиком на основе личного и социального опыта, является тем фундаментом, на котором строится вся аналитическая работа. Более того, модельный мир субъекта представляет собой мыслимый интерфейс для управления объективной реальностью. Можно предложить различные классификации элементов модельного мира. Так, например, для объективной реальности элементами являются объекты и процессы реального мира, а элементами модели мира субъекта — их характеристики, состояния и отношения. Однако в данном случае нас интересует несколько иной аспект модельного мира — аспект, связанный с коммуникацией и восприятием информации.

Поскольку целью АК является передача информации (независимо от ее характера), постольку практически во всех случаях речь идет о процессе модификации (адаптации) моделей мира участников АК. Таким образом, в течение АК состояние элементов модельного мира участников остается стабильным лишь на протяжении времени, необходимого для восприятия высказывания (к числу элементов модельного мира относятся субъективная модель мира, субъективная модель терминологии и субъективная модель метаязыка⁸⁸). Соответственно, ошибки могут возникать вследствие несовместимости различных фрагментов модельного мира участников АК (см. рис. 5.3).




Рисунок 4.3 — Источники ошибок, возникающих в ходе акта коммуникации.


При этом будем учитывать, что структура модельного мира аналитика, представленная на рисунке, показана для одного из видов деятельности (языковой коммуникации). Для других же видов деятельности может быть выбрано и иное деление на фрагменты, что мы и продемонстрируем позже.

Сформулируем ряд важнейших утверждений относительно целей акта коммуникации.


Утверждение 1: Целью любого акта коммуникации и процесса информационного взаимодействия в целом является управление состоянием элементов модельного мира.