А. А. Никольский Рязанские топонимы в художественной литературе
| Вид материала | Документы |
- Семья в художественной литературе, 1687.56kb.
- Семья в художественной литературе, 495.7kb.
- Рождественские мотивы в художественной литературе XIX-XX веков, 67.05kb.
- С. М. Никольский и др. (Базовый уровень) № урок, 183.78kb.
- Типы личности в художественной литературе, 184.04kb.
- “Молящаяся о всем мире” Образ Богоматери в русской художественной литературе., 276.04kb.
- Тематическое планирование по русской литературе в 6 классе, 853.8kb.
- А. Ф. Лосев Проблема вариативного функционирования живописной образности в художественной, 525.55kb.
- Тема материнства часто встречается в художественной литературе. Много пишет о матерях, 93.83kb.
- Никольский Николай Васильевич, 17.43kb.
Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина»
А.А. Никольский
Рязанские топонимы
в художественной литературе
Материалы и комментарии
Рязань 2007
| ББК Н63 | 81.02+83Н63Печатается по решению редакционно-издательского совета Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина» в соответствии |
| | ББК 81.02+83 |
© Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«
Рязанский государственный университетимени C.А. Есенина», 2007
ПРЕДИСЛОВИЕ
В настоящее время наименее разработанным разделом топонимической науки является поэтическая топонимика, которая изучает топонимы в составе художественных произведений. До сих пор нет достаточно полного и цельного представления о специфике и закономерностях употребления топонимов в художественно-литературных текстах, хотя уже имеется ряд исследований, посвященных данной проблематике. Изучение топонимов как составной части художественного произведения носит комплексный характер, так как требует учета художественного метода писателя, жанра этого произведения, тематического содержания и эстетической направленности текста, индивидуальных особенностей стиля писателя и т. д.
Топонимический материал в произведениях художественной литературы имеет неоднородный характер. В его составе можно выделить три группы топонимов.
К первой группе относятся вымышленные, то есть созданные творческим воображением автора, топонимы. Как правило, создание таких топонимов происходит в соответствии с уже имеющимися в языке моделями.
Вторую группу составляют реальные топонимы. В данном случае автор использует действительно существующие, не вымышленные им топонимические единицы.
Топонимы третьей группы занимают промежуточное положение. Они представляют собой воспроизведение реальных топонимов в той или иной степени измененном виде.
Противопоставление реальных и вымышленных топонимов у автора и читателя носит различный характер. Автор имеет представление о том, какие топонимы взяты им из действительности, а какие придуманы. Читатель же обычно воспринимает в качестве реальных топонимов только наименования достаточно крупных, широко известных объектов. Названия же небольших населенных пунктов, речек, озер могут быть знакомы читателю лишь в том случае, если он каким-то образом имеет отношение к данной местности. Поэтому реальные топонимы, обозначающие небольшие объекты, в художественно-литературных текстах, как правило, не выполняют конкретной адресной функции. Художники слова используют их как самобытное и яркое изобразительное средство, не связывая их употребление с задачами документального изображения действительности.
Включение в художественно-литературный текст реальных топонимов (в том числе и в несколько измененном виде) обычно связано с определенными фактами из биографии автора. Изучение этих связей способствует более полному и всестороннему пониманию творческой истории литературного произведения.
В данной книге рассматривается употребление в художественной литературе топонимов, относящихся к территории Рязанской области в ее современных границах. Объектом изучения явились произведения выдающихся мастеров слова: И.С. Тургенева, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.А. Некрасова, А.И. Куприна, С.А. Есенина, К.Г. Паустовского.
Книга представляет интерес для научных работников. Она предназначена также широкому кругу лиц, интересующихся вопросами краеведения. Ее материалы могут найти применение в практике вузовского и школьного преподавания.
И.С. Тургенев
В повести И.С. Тургенева «Затишье» неоднократно встречается топоним Сасово:
«В довольно большой, недавно выбеленной комнате господского флигеля, в деревне Сасове, —го уезда, Т… губернии сидел за старым покоробленным столом, на деревянном узком стуле молодой человек в пальто и рассматривал счеты… Судя по заметной кривизне потолка и покатости щелистого пола, флигелек, в который мы ввели читателя, существовал давным-давно; в нем никто постоянно не жил, он служил для господского приезда. Молодой человек в пальто, сидевший за столом, был именно владелец деревни Сасовой. Он только накануне прибыл из главного своего имения, отстоявшего верст за сто оттуда, и на другой же день собирался уехать, окончивши осмотр хозяйства, выслушавши требования крестьян и поверив все бумаги» [6: 7—8].
«Ипатов подошел к ней <Веретьевой> поближе.
— Кто это новое лицо? — спросила она его довольно громко.
— Это сосед, Астахов Владимир Сергеевич, знаете, чье Сасово. Хотите, я вас с ним познакомлю?» [6: 23].
«Владимир Сергеевич располагал возвратиться домой скоро, но вдруг получил с нарочным донесение от старосты, что в Сасове сгорело шесть дворов и решился сам туда съездить. От губернского города до Сасова считалось верст шестьдесят» [6: 72].
Наличие топонима Сасово в повести И.С. Тургенева связано с тем, что его мать, Варвара Петровна, относилась к числу владельцев села Сасова Елатомского уезда Тамбовской губернии (ныне город Сасово Рязанской области). В 1836 году в селе проживало 3492 крепостных обоего пола. Они принадлежали шталмейстеру князю И.А. Гагарину, полковнице Е.А. Кокошкиной, коллежскому советнику Г.А. Теплякову и поручице В.П. Тургеневой. Последняя владела 44 душами мужского и женского пола [3: 355].
Повесть «Затишье» была написана в 1854 году. Как свидетельствует Н.А. Островская в воспоминаниях об И.С. Тургеневе, прототипом Марьи Павловны являлась «одна девушка, малороссиянка, которую он знал в молодости и в которую был немножко даже влюблен» [4: 73]. Н.А. Островская передает такой разговор с писателем: «— И она действительно стихов не любила. Я в самом деле прочел ей раз «Анчара» — и он на нее произвел впечатление. — Сюжет, конечно, сочинен? — спросила я. — Она не утопилась? — Конечно. Но она способна была на это» [4: 73].
В краеведческой литературе высказывается предположение, что И.С. Тургенев бывал в Сасове и его окрестностях: сельце Огареве и селе Почкове [5: 15; 2: 150; 3: 355]. Это предположение не находит документального подтверждения, но одно обстоятельство позволяет считать его вполне вероятным.
Обращает на себя внимание описание в повести проточного пруда, который увидел в усадьбе соседнего помещика Ипатова Владимир Сергеевич Астахов:
«Усадьба Михаила Николаевича Ипатова состояла из двух отдельных господских домиков, построенных друг против друга по обеим сторонам огромного проточного пруда. Длинная плотина, обсаженная серебристыми тополями, замыкала этот пруд; почти в уровень с ней виднелась красная крыша небольшой мельницы-колотовки» [6: 14].
В настоящее время большой проточный пруд, возникший в результате запруживания речки Ежачки, разделяет на две части село Огарево-Почково Сасовского района Рязанской области [1: 72]. Если этот пруд был и в XIX веке, то в повести Тургенева можно усматривать зарисовку с «натуры». В этом случае реальный топоним Сасово не имеет в художественном тексте изолированного характера. Его употребление сочетается с воспроизведением подлинных деталей пейзажа в округе обозначаемого им населенного пункта.
Список литературы
1. Атлас Рязанской области : Масштаб — в 1 см : 1 км. — М., 2002.
2. Малинов, А. Едут в Сасово гости со всей России. — Б. м., 1999.
3. Малинов, А.Р. Сасово / А.Р. Малинов, Н.М. Органова // Рязанская энциклопедия. — Рязань, 2002. — Т. 2.
4. Островская, Н.А. Из воспоминаний о Тургеневе // И.С. Тургенев в воспоминаниях современников. — М., 1983. — Т. 2.
5. Почиталин, П.А. Край наш Сасовский : справочник-путеводи-
тель. — Сасово, 1990.
6. Тургенев, И.С. Собрание сочинений : в 12 т. — М., 1955. — Т. 6.
М.Е. Салтыков-Щедрин
Гротескный характер «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина проявляется «в сочетании несочетаемого, совмещении несовместимого» [4: 71]. Это пронизывает всю художественную ткань произведения, захватывая, в частности, его топонимическую лексику.
Реальные топонимы (в том числе рязанские) в «Истории одного города» сочетаются с вымышленными, обладающими особой экспрессивностью. Такие из вымышленных топонимов, как город Глупов, город Непреклонск, пригород Полоумнов, слобода Негодница, село Недоедово, деревня Голодаевка относятся к разряду «говорящих», «значимых», то есть имеющих второй, переносный план содержания, который определяется однокоренными соотносительными словами. В данном случае — глупый, непреклонный, полоумный, негодница, недоедать, голодать. Говоря о наименовании Негодница, М.Е. Салтыков-Щедрин поясняет, что слобода была названа так «потому, что там жили солдатки, промышлявшие зазорным ремеслом» [5: 327]. Шутливо-ироничный характер носят названия слобод Навозной, Болотной, урочища Дунькин враг (враг — просторечно-диалектная форма слова овраг), горы Свистухи. Как сообщает автор, наименование Дунькин враг, по преданию, связано с тем, что в глубокий провал «скатилась некогда пушкарская девица Дунька, спешившая в нетрезвом виде на свидание» [5: 342].
Вымышленные топонимы являются в «Истории одного города» своеобразными координатами некоей сказочной территории. Вместе с тем М.Е. Салтыков-Щедрин, сочетая в соответствии с гротескным характером произведения фантастическое с достоверным, помещает Глупов с его окрестностями в реально существующее пространство. В этих целях он вводит в повествование ряд реальных топонимов: Орел, Кромы, Березов, Нежин, Петербург, Гамбург, Париж и др.
Среди реальных топонимов представлены топонимы Рязанской губернии. В описи градоначальников города Глупова отмечается: «Двоекуров Семен Константинович, штатский советник и кавалер. Вымостил Большую и Дворянскую улицы, завел пивоварение и медоварение, ввел в употребление горчицу и лавровый лист, собрал недоимки, покровительствовал наукам и ходатайствовал о заведении в Глупове академии» [5: 278]. Названия Большой и Дворянской улиц имеют рязанский источник [8: 46]. Являясь в 1858—1960 годах рязанским вице-губернатором, М.Е. Салтыков-Щедрин проживал в Рязани в доме, который находился на углу Большой и Николодворянской улиц. Первая из них исторически являлась центральной улицей города [2: 7]. В середине XIX века она уже именовалась Астраханской [3: 496], но вместе с тем продолжало употребляться ее старое название — Большая.
Рязанские параллели имеют названия таких пригородных слобод города Глупова, как Солдатская, Стрелецкая, Пушкарская. Рязанский край в XVI—XVII веках был важным оборонительным рубежом. Это историческое прошлое края отразилось в наименованиях пригородных слобод. Так, в планах рязанских городов середины XIX века указываются слободы: в Рязани — Солдатская, в Зарай-
ске — Солдатская, Стрелецкая, в Михайлове — Стрелецкая, Пушкарская, в Ряжске — Стрелецкая, Пушкарская, в Данкове — Стрелецкая, Пушкарская [3: приложенные к книге планы городов].
М.Е. Салтыкову-Щедрину, по всей вероятности, были известны эти повторяющиеся типовые названия, и он перенес их на пригородные слободы города Глупова.
Рязанский топонимический материал представлен также в произведении М.Е. Салтыкова-Щедрина «В среде умеренности и аккуратности» (I: Господа Молчалины):
«Подали кофей, мы разговорились опять.
— Скажите, пожалуйста, как вы к Павлу Афанасьевичу попали? — спросил я.
— Очень просто: оба родом из Пронскова города. Отец мой был мелкопоместный — и посейчас у меня там с сестрой имение есть. Пять душ временнообязанных да двадцать пять десятин земли за наделом. Мне тринадцать четырнадцатых из этого имения приходится, а сестре-девице — одна четырнадцатая часть — вот я и отписал ей: владей всем.
— Так вы значит…
— Дворянин, сударь, как же! Только горевые мы, сударь, дворяне! Не знаю, как теперь, а в старину нас «прончатами» называли! Бывало, как время к выборам близится, ну, тузы-то, которые в предводители попасть норовят, и увиваются за «прончатами». Соберут, это «уполномоченных», рассадят их на подводы, и — марш в губернию. А там их по постоялым дворам разберут да на свой счет и содержат: поят, кормят, по картузу купят, иному сюртук, другому полушубок соорудят. Все, значит, покуда баллотировки нет. А как кончится баллотировка, да наклали ему шаров направо — он и милости свои сейчас прекратил. Папенька-то покойный сколько раз, бывало, из Рязани в Пронск пешком хаживал!» [6: 32].
Упоминание Пронска и Рязани в этом отрывке связано с конкретными историческими фактами, которые были хорошо известны М.Е. Салтыкову-Щедрину как вице-губернатору. По материалам ревизии 1857 года в Пронском уезде Рязанской губернии было 458 имений, в которых насчитывалось лишь до 20 крепостных крестьян [1: 257]. В 35 томе «Списков населенных мест Российской империи», посвященном Рязанской губернии, отмечается: «В Рязанской губернии, в Пронском уезде, есть деревни, в которых большая часть обывателей бедные дворяне, работающие вместе со своими крестьянами и дворовыми» [7: 17].
Список литературы
1. Денисьев, С.Н. Пронский район и город Новомичуринск / С.Н. Денисьев, Ю.В. Фулин // Города и районы Рязанской области : историко-краеведческие очерки. — Рязань, 1990.
2. Красногорская, Н. Дом на Большой улице / Н. Красногорская,
С. Чугунов. — Рязань, 1985.
3. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба : Рязанская губерния / сост.
М. Баранович. — СПб., 1860.
4. Николаев, Д. «История одного города» и проблема сатирического гротеска // Вопросы литературы. — 1971. — № 2.
5. Салтыков-Щедрин, М.Е. Собрание сочинений : в 20 т. — М., 1969. — Т. 8.
6. Салтыков-Щедрин, М.Е. Собрание сочинений : в 20 т. — М., 1971. — Т. 12.
7. Списки населенных мест Российской губернии. — Т. 35: Рязанская губерния. — СПб., 1862.
8. Чечнева, А.В. Салтыков-Щедрин в Рязани. — Рязань, 1995.
Н.А. Некрасов
В стихотворении Н.А. Некрасова «Бунт (Живая картина)» употреблен топоним Рязань:
…Скачу, как вихорь, из Рязани,
Являюсь: бунт во всей красе,
Не пожалел я крупной брани —
И пали на колени все!
Задавши страху дерзновенным,
Пошел я дерзко по рядам
И в кровь коленопреклоненным
Коленом тыкал по зубам… [6: 298].
Наличие топонима обусловлено тем, что в стихотворении описывается жестокая расправа с крестьянами села Мурмино Рязанского уезда, которую в июне 1857 года учинил рязанский губернатор П.П. Новосильцев [2: 333—334].
Стихотворение предположительно датируют 1857 годом. Однако, возможно, оно относится к 1858 году и представляет собой отклик поэта на корреспонденцию об этом происшествии, которая была опубликована в том году в «Колоколе» А.И. Герцена [6: 406].
В поэме «Кому на Руси жить хорошо» получила отражение рязанская история, рассказанная Н.А. Некрасовым известным юристом А.Ф. Кони.
Летом 1863 года А.Ф. Кони, будучи студентом, жил в селе Панькине Пронского уезда Рязанской губернии в усадьбе бывшего профессора Московского университета А.Н. Драшусова [1: 305], младшего сына которого он готовил к поступлению в гимназию. Там от сторожа волостного правления А.Ф. Кони узнал об относившемся к эпохе крепостного права случае, когда «холоп примерный» обезножившего от разгульной жизни помещика покончил с собой в знак протеста против самодурства барина, который отдал «не в зачет» в солдаты его любимого сына.
В воспоминаниях о поэте А.Ф. Кони подробно воспроизводит свой рассказ Н.А. Некрасову об этом эпизоде. Им были сообщены, в частности, такие сведения: «Почти от самого Панькина начинался глубокий и широкий овраг, поросший по краям и на дне густым лесом, между которым вилась заброшенная дорога. На эту дорогу, в овраг, называвшийся Чертово Городище, внезапно свернул кучер, не обративший никакого внимания на возражения и окрики сидевшего в коляске барина. Проехав с полверсты, он остановил лошадей в особенно глухом месте оврага, молча, с угрюмым видом, — как рассказывал в первые минуты после пережитого барин, — отпряг их и отогнал ударом кнута, а затем взял в руки вожжи. Почуяв неминуемую расправу, барин, в страхе, смешивая просьбы с обещаниями, стал умолять пощадить ему жизнь. «Нет!» — отвечал ему кучер, — не бойся, сударь, я не стану тебя убивать, не возьму такого греха на душу, а только так ты нам солон пришелся, так тяжко с тобой жить стало, что вот я, старый человек, а через тебя душу свою погублю…» И возле самой коляски, на глазах у беспомощного и бесплодно кричащего в ужасе барина, он влез на дерево и повесился на вожжах» [4: 263—264].
А.Д. Повалишин в исследовании «Рязанские помещики и их крепостные» [6: 302] отметил, что история, представленная в поэме Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», перекликается с отрывком из «Записок» А.И. Кошелева, опубликованных впервые
в 1884 году в Берлине: «Когда я уже не был предводителем, произошло следующее. Кучер г. Ч., проезжавши раз со своим барином зимою по лесу в санях, слез с облучка и сказал В.И. Ч-ву: «Нет,
ваше высокоблагородие, жить у вас больше мне невмоготу». За-
тем снял вожжи, сделал петлю и, перекинувши на толстый сук дерева, покончил свою жизнь. Как Ч. в это время был уже разбит параличом, то ему предстояло замерзнуть в лесу; но лошадь сама привезла его домой. Ч. сам это рассказывал в доказательство «глупости и грубости простого народа» [10: 81]. Как установил
А.Д. Повалишин, этот помещик имел фамилию Чулков [8: указатель личный — 7].
И.П. Попов считал, что в мемуарах А.Ф. Кони и А.И. Кошелева речь идет об одном и том же случае [9: 85]. Однако у А.Ф. Кони событие происходит в Пронском уезде, а у А.И. Кошелева — в Сапожковском, в котором он несколько лет был уездным предводителем дворянства.
Возможно, в действительности имели место два разных события, которые в услышанном А.Ф. Кони рассказе сторожа волостного правления оказались в той или иной степени совмещенными. Не исключено также то, что сторож просто перенес событие, случившееся в Сапожковском уезде, в Пронский уезд.
В поэме «Кому на Руси жить хорошо» Н.А. Некрасов с большой степенью точности использовал сообщенные А.Ф. Кони сведения. По словам А.Ф. Кони, «некоторые маленькие варианты нисколько не изменяют существа дела» [3: 264].
В частности, рязанский топоним Чертово Городище предстает в поэме в измененном виде, как Чертов овраг:
Курит помещик, лежит беззаботно,
Ясному солнышку, зелени рад.
Яков угрюм, говорит неохотно,
Вожжи у Якова дрожмя дрожат.
Крестится. «Чур меня, сила нечистая! —
Шепчет: — Рассыпься!» (Мутил его враг),
Едут… Направо трущоба лесистая,
Имя ей исстари: Чертов овраг;
Яков свернул и поехал оврагом,
Барин опешил: «Куда ж ты, куда?» [7: 361—362].
Употребление названия Чертов овраг у Н.А. Некрасова связано с особой экспрессивностью топонимов, производных от слова черт. Подобные названия широко представлены в русской топонимии: озеро Чертова Яма, ручьи Чертолом, Черторой, Чертов, поляна Чертова, сенокосное урочище Чертовское болото, болота Чертов мох, Чертово и др. Комментируя эти случаи словоупотребления, Э.М. Мурзаев подчеркивает: «Первое место по топонимической активности среди мифических персонажей принадлежит наиболее популярному герою потустороннего мира — черту. Производные от этого слова географические названия насчитываются десятками, если не сотнями» [5: 22].
В соответствии с народными представлениями топоним Чертов овраг, как и другие названия этого ряда, указывает, что данное место является опасным для человека. Это обстоятельство нашло отражение и в тексте поэмы: «Чур меня, сила нечистая!»
Существуют многочисленные народные легенды, связанные с наименованиями, которые включают в себя упоминание о черте. Так, например, в Пронском уезде в начале XIX века была записана следующая легенда, относящаяся к возвышенности с названием Чертово Городище вблизи города Пронска (ныне поселка городского типа): «Простой народ почитает сие место прежним обиталищем богатырей, которые разъезжали по свету, возвращались не с пустыми руками и тут прятали добытые ими сокровища… А еще говорят, будто невидимая сила вдруг бросает камни и деревья не только в тех, которые добираются до клада; но и бедным путникам, отважившимся идти ночью мимо сего страшного места, немало достается: они обыкновенно сбиваются с дороги» [3: 75-77]. Имеется и другая легенда, записанная в том же Пронском уезде. В.К. Соколова отмечает, что «один из корреспондентов Географического общества, священник из села Красного Пронского уезда Рязанской губернии сообщил предание о Чертовом городище, где будто бы жил и зарыл награбленные сокровища Кудеяр («Пудияр»), называет последнего врагом человечества» [11: 211].