Развитие закон

Вид материала

Закон

Содержание Истечение срока действия Отсутствие новизны изобретения

Подобный материал:

• И. А. Слободанюк развитие уголовного закон, 2147.94kb.
• Правительства Российской Федерации на 2012 год Наименование закон, 301.45kb.
• Закон о краевой целевой программе развитие и использование, 3628.19kb.
• Закон о недоразвитии животных (Закон Н. П. Чирвинского А. А. Малигонова) Факторы, влияющие, 92.89kb.
• Закон. Астрономия изучает движение небесных тел, их природу, происхождение и развитие, 234.57kb.
• «выхватывает», 294.47kb.
• Закон Республики Казахстан от 17 декабря 1998 года n 321-1 о браке и семье, 1241.39kb.
• Мать Льва Ландау Любовь Вениаминовна Гаркави-Ландау была врачом, закон, 348.59kb.
• Тематический план изучения логики № п/п Наименование тем Количество часов лекция, 146.97kb.
• Российская федерация закон ставропольского края об инновационной деятельности в ставропольском, 128.57kb.

В. АФАНАСЬЕВА,

докторант Академии управления МВД России,

кандидат юридических наук

РАЗВИТИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРИВИЛЕГИЯХ В РОССИИ (XVIII — XIX вв.)

История применения властью привилегий¹ в промышленном производстве в России начинается с Петра I. По мере развития производства в мотивировке привилегий появляется «промышленный оттенок»: они выдаются за образование того или иного завода или фабрики, за использование технических новинок. Сущность привилегии начинает соотноситься с характером оказываемой услуги. В 1723 г. появляются «Правила для выдачи привилегий на заведение фабрик», призванные в некоторой степени упорядочить практику их выдачи².

Первым актом, объясняющим понятия «изобретение» и «изобретательское право», можно считать привилегию, выданную в 1749 г. купцам Сухареву и Беляеву на заведение красочного завода³. В этом документе можно выделить следующие принципы патентного права: изобретатель имеет право на вознаграждение за потраченные им усилия, которое он может получить только при содействии государства. Впервые отчетливо упоминается изобретение, обладающее существенными отличиями в техническом решении задачи, дающей положительный эффект. Просматриваются основы патентного права, сформулирован принцип защиты секрета изобретения. Правительство, не делая существенных разграничений между привилегиями в торговле и в промышленности, по-прежнему выдает их как награду за труды, характер которых пока не очень важен. Тенденция на нечто нововведенное и новоизобретенное только намечается, и привилегии являются просто разрешением на использование изобретения без какого-либо исключительного права. Здесь имеет место принцип факультативности в ее выдаче, т. е. по усмотрению властей, по соображениям целесообразности.

Прототипом патента в России можно считать привилегию, выданную профессору М.В. Ломоносову 14 декабря 1752 г., на «делание разноцветных стекол, бисеру, стеклярусу и других галантерейных вещей», «дабы он… яко первый в России таких секретов сыскатель, за понесенный им труд удовольствие иметь мог: того ради впредь от ныняшнего времени тридцать лет никому другим в заведении тех фабрик дозволения не давать»¹.

Можно утверждать, что привилегии содержат все основные начала современного патентного права: вознаграждение, конфиденциальность, исключительное право на использование изобретения в течение определенного срока, запрещение третьим лицам использовать изобретение. Дело Ломоносова сопровождалось примечательным фактом — проведением экспертизы качества продукции.

Характерной чертой привилегий, выдаваемых изобретателям с середины XVIII в., является то, что изобретатель просит милости, а не своего права, а правительство обсуждает вопрос о выдаче или отказе в выдаче привилегий с точки зрения целесообразности монополизировать данный продукт в пользу данного лица за определенный вид заслуг.

В истории развития русского законодательства по охране изобретений важное место отводится Манифесту, принятому 17 июня 1812 г.² Первый в стране Закон, охранявший авторские права, стал второй попыткой регламентации прав изобретателей и порядка выдачи привилегий на изобретения. Проект был составлен М.М. Сперанским и после рассмотрения в Государственном Совете почти без изменений утвержден императором.

Манифест состоял из шести разделов. В разделе I говорилось о сущности привилегий на изобретения и открытия, во II — рассматривался порядок выдачи привилегии, в III — определялась форма привилегий, в IV — сроки действия привилегий, в V — основания для прекращения привилегии, в VI — порядок судебного разбирательства.

Привилегией на изобретение было свидетельство, удостоверявшее, что оно было предъявлено правительству как собственность, принадлежащая указанному лицу. Правительство предоставляло любому лицу право оспаривать в суде происхождение изобретения. Если этого не происходило, владелец имел исключительное право самостоятельно использовать изобретение в течение определенного срока, «вводить, употреблять и продавать другим как сие изобретение и открытие, так и передавать самую привилегию», вести судебное преследование посягнувшего на права с целью возмещения нанесенных убытков.

Закон определил нарушителя прав как лицо, осуществляющее подделку изобретения. Подделкой признавалось «точное и во всех существенных частях сходное производство изобретения или открытия, хотя бы и сделаны были в нем некоторые маловажные и к существу его не принадлежащие перемены». Желавший получить привилегию был обязан, во-первых, представить правительству точное описание своего изобретения или открытия со всеми подробностями, приемами и способами использования, чертежами и рисунками, «не утаивая ничего, что к точному производству относиться может»; во-вторых, уплатить установленную пошлину. Отсутствие подробного описания изобретения или открытия лишало возможности получения привилегии. Привилегии, касавшиеся предметов, которые «не только государству, но и частным людям никакой пользы не приносят или еще и во вред отразиться могут», не выдавались.

Закон предоставлял возможность выдачи привилегий на изобретения и открытия, сделанные за рубежом, при условии, что их нигде не описывали и не использовали в России. При этих условиях они имели «ту же силу и действие, как и привилегии, выданные на сделанные в России изобретения».

Манифест определял и порядок выдачи привилегии — после оценки полезности изобретения и его новизны. В Законе, кроме того, прослеживаются контуры установления приоритета по системе первого заявителя.

Привилегии писались на пергаменте за счет вносимых пошлин и имели установленную форму: имя владельца, дату подачи, описание изобретения, срок действия, уплату пошлины, подпись и печать министра внутренних дел. Указывались сроки ее действия и размеры пошлин — 300, 500 и 1 500 руб. (в зависимости от сроков — три, пять и 10 лет)¹.

Указом Государственного Совета от 19 октября 1814 г. «Об обнародовании выдаваемых на разные изобретения привилегий» на Министерство внутренних дел была возложена обязанность давать публикацию об изобретении в ведомостях обеих столиц. Затраты на это возмещались из вносимых пошлин². Первая после выхода Закона привилегия была выдана 29 мая 1814 г. «инженеру-механику Пуа-де-Барду, на машину для взвода судов против течения воды на 10 лет». Она опубликована под № 1 в Указателе привилегий³.

Закон дал следующее обоснование для прекращения действия привилегии:

1.  Истечение срока действия связано было с двумя важными моментами: с затруднением бессрочно обеспечить за изобретателем исключительное пользование изобретением и государственными интересами, не допускавшими, чтобы общеполезное открытие навсегда оставалось частной монополией. В связи с этим Закон ограничил право изобретателя на исключительную эксплуатацию своей привилегии определенным сроком, с истечением которого она становилась общим достоянием.

2.  Отсутствие новизны изобретения есть не что иное, как защита прав третьих лиц. Если изобретение уже использовалось где-то до выдачи привилегии, то получение разрешения на ее использование нарушало права предыдущих пользователей. При невозможности использовать изобретение согласно его описанию считалось, что оно не существует как таковое.

3. В Манифесте раскрывался порядок судебного разбирательства по делам, связанным с выдачей привилегий, осуществляемый в Совете Министерства внутренних дел с приглашением необходимых специалистов по выбору спорящих сторон с равным для каждой стороны числом. Решение принималось большинством голосов. Жалобы на принятое решение окончательно рассматривались Сенатом.

Манифест 1812 г. был основан на явочной системе, без предварительного рассмотрения, вся процедура была чисто формальной. По мнению М.М. Сперанского, «правительство не может никогда ручаться ни в первенстве изобретения, ни в пользе его, ни в успехах… потому что сие зависит от обстоятельств, ему не подвластных. Следовательно, привилегии выдаются без всякого предварительного рассмотрения»¹.

В конце 20-х годов XIX в. стали серьезно осознаваться неудовлетворительность и недостаточная полнота большинства положений Манифеста 1812 г. По мнению Государственного Совета, Закон допускал «слишком много облегчений к получению права исключительных привилегий»² и более не соответствовал состоянию русской промышленности, которая уже не нуждалась в прежних способах поощрения.

22 ноября 1833 г. император Николай I утвердил изменения и дополнения к Закону «О привилегиях на разные изобретения и открытия в художествах и ремеслах» в виде «Положения о привилегиях» (далее — Положение), подготовленного Министерством финансов и Министерством внутренних дел³. Положение включало в себя те же шесть разделов, что и Манифест 1812 г.

В разделе I «О существе привилегий» указывалось, что они могли быть выданы как на всякое открытие, изобретение, так и на их усовершенствование. Заметим, что охрана такой категории изобретательских предложений была введена впервые.

Впервые называя разновидности охраняемых объектов — «общеполезные предметы, способы производства в искусствах, мануфактурах и ремеслах», Закон утверждает, что исключительная привилегия может испрашиваться лицом, которое сделало открытие, изобретение или усовершенствование. Расширялись права, предоставляемые владельцу привилегии: он мог не только вводить, употреблять и продавать другим свое изобретение или привилегию, но и «дарить, завещать и иным образом уступать другому на законном основании как объект, на который выдана привилегия, так и саму привилегию, или же разрешать другому использование на все предоставленное изобретателю время или на меньший срок», поскольку теперь привилегия признавалась «неотъемлемой и исключительной собственностью» изобретателя¹.

Значительные изменения касались изобретений, созданных за рубежом. Если раньше иностранцы могли получать в России привилегии при условии, что изобретение в подробностях, необходимых для использования, нигде не было описано и не применялось в России, то теперь при получении за рубежом привилегии, срок действия которой не истек, на время, оставшееся до ее окончания, иностранцы могли ею пользоваться. В исключительных случаях в России могла быть выдана привилегия и на известное за рубежом изобретение, не защищенное привилегией. Эти привилегии, выдававшиеся на заведомо чужие изобретения, представляют одно из наиболее типичных отличий данного периода, подчеркивают «милостивый» характер патентного права. Такое решение принималось правительством в особых случаях только для изобретений, от которых можно было получить пользу. Впрочем, нужно отдать справедливость Совету торговли и мануфактур: за шестьдесят три года действия Положения было выдано не более 1% таких привилегий².

Понятие «польза» проходит красной нитью не только по тексту Закона, но и в практическом применении и служит основным критерием, определяющим положительное решение о предоставлении привилегии. Особо оговаривалось, что право на получение привилегий имели как российские подданные, так и иностранцы, которым Указом от 27 декабря 1827 г. разрешалось иметь фабрики и заводы без получения подданства.

Патентование изобретений постепенно становилось одной из необходимых мер в развитии производства. Для иностранцев и иностранных фирм Россия во второй половине XIX в. стала одним из государств, где патентование определяло стабильное положение и предоставляло возможность хорошо зарабатывать. Этот факт подтверждают цифры: с 1813 по 1870 гг. русским подданным было выдано всего 269 привилегий, в то время как иностранцы получили их более тысячи¹.

Положение устанавливало, что на основные принципы и способы без приведения конкретных средств их осуществления привилегии не выдавались. Такой подход можно рассматривать как первый шаг к появлению в дальнейшем критерия патентоспособности — «промышленная применимость». Сегодня эта формулировка предполагает принципиальную пригодность изобретения для использования в какой-либо области деятельности, но не требует доказательств общественной потребности в нем или преимуществ по сравнению с другими средствами того же назначения².

В разделе II «О порядке выдачи привилегий» появились существенные дополнения. Прошение о выдаче привилегии направлялось в Департамент мануфактур и внутренней торговли с указанием срока действия изобретения. Более высокие требования предъявлялись к заявочным материалам. В § 11 указывались требования к полноте раскрытия изобретения. Такое требование дошло и до наших дней. Оно содержится во всех законодательствах ведущих стран мира. Но особый смысл приобрело «то, что составляет новый предмет, т. е. на что испрашивается привилегия, должно быть с точностью определено». Эта формулировка привела в дальнейшем к появлению в описании формулы изобретения, выражающей его сущность, если она содержит совокупность его существенных признаков, достаточных для достижения указанного заявителем технического результата³. В XIX в. и в наши дни главный смысл формулы имеет ее юридическое значение. Правило «защищается не то, что изобретено, а что запатентовано», нашло свое выражение в патентной формуле, отражающей объем прав патентообладателя.

Прошение о выдаче привилегии и пошлина могли быть поданы непосредственно в департамент или направлены по почте, который в день получения выдавал свидетельство с указанием года, месяца, дня и числа поступления документа. Эта отметка имела особое значение.

Большое внимание обращалось на то, не наносит ли изобретение вреда здоровью и безопасности людей. При необходимости к заключению привлекался Медицинский совет. При признании изобретения вредным для здоровья и безопасности людей, кроме отказа в выдаче привилегии, заявителя обязывали дать подписку не использовать его и предупреждали об ответственности по закону в случае неисполнения предписания. Одновременно об этом давалась публикация в «Ведомостях» Москвы и Санкт-Петербурга.

Получивший отказ в выдаче привилегии ввиду неясности, неопределенности и неполноты описания имел право повторно представить требуемое пояснение и дополнение. Признавая их достаточными, привилегия выдавалась в соответствии с установленным порядком.

Нельзя не отметить проявившийся в Положении некоторый отход от принципа первого заявителя. Так, в § 16 раздела II устанавливалось, что если на один и тот же предмет испрашивалась привилегия разными людьми во время производства, то положительные решения не выдавались никому. Исключения составлял случай, когда один из заявителей доказывал через суд, что другой похитил изобретение у него¹.

В разделе III «О сроках и пошлинах» особо было оговорено время действия привилегии на изобретения, созданные за рубежом. Оно не могло превышать шести лет, быть больше срока действия привилегии, первоначально полученной иностранным заявителем за рубежом². Срок действия привилегии начинался со дня ее подписания, а в отношении преследования за подделку — со дня выдачи свидетельства о подаче прошения. Поэтому сведения о свидетельствах и публиковались в «Ведомостях».

Такой законодательный подход к публикующим сведениям о поданных заявках на изобретения известен под термином «временная охрана изобретения»¹ и означает, что заявленному изобретению с даты публикации сведений о заявке до даты выдачи патента предоставляется временная правовая охрана². Был дифференцирован и размер пошлин на привилегии.

Принципиальное значение получил раздел IV «Обязанности получившего привилегию». Владелец привилегии был обязан не позднее, чем по истечении четверти срока действия привилегии, использовать изобретение, открытие или усовершенствование, о чем обязан был известить департамент, выдавший ему привилегию.

Передача привилегии другому лицу, организация товарищества по ее реализации объявлялись сделками, совершаемыми на законном основании в государственном учреждении. После совершения таковой первоначальный владелец обязан был сообщить об этом департаменту, производившему соответствующую публикацию. При этом владелец не имел права вступать на ее основе в товарищества с компанией на акциях, передавать привилегию такой компании без особого разрешения правительства³.

Если владелец привилегии совершенствовал свое изобретение, то он мог получить на это отдельную привилегию. Однако если он даже не изъявлял такого желания, то его обязанностью было сообщить о совершившемся в департамент, выдавший ее на первоначальное изобретение.

При усовершенствовании основного изобретения другим лицом привилегия не выдавалась до тех пор, пока не было доказано наличие соглашения с владельцем привилегии на использование основного изобретения. Эта статья касается весьма тонкого вопроса о роли основной и придаточной вещи. В тот период закон стоял на позиции, известной еще со времен древних римлян, когда придаточная вещь (в данном случае усовершенствование) следовала за главной⁴. В дальнейшем это положение будет подвергнуто существенной разработке. После истечения срока действия привилегии на основное изобретение можно было получить особую привилегию на его усовершенствование. Для этого предписывалось следующее: срок действия привилегии на усовершенствование, сделанное самим изобретателем, должен быть меньше срока действия привилегии на основное изобретение; действие привилегии на усовершенствование должно быть независимо от привилегии на основное изобретение; срок действия привилегии на усовершенствование, сделанное другим лицом, не должен превышать половину срока действия привилегии, выданной изобретателю основного изобретения¹.

Название раздела V было изменено — «Обязанности получившего привилегию», в котором были перечислены основания для прекращения привилегии. Положение 1833 г. в § 33 раздела V устанавливало прекращение привилегии в случаях: 1) истечения срока; 2) по решению суда, установившего, что то же самое открытие, изобретение или усовершенствование, на которое выдана привилегия до поступления на нее прошения, было уже использовано в России и известно из описания, по которому оно могло быть произведено без нового описания, или использовалось где-либо без привилегии; получивший привилегию выдал чужое за свое собственное, и об этом заявит настоящий изобретатель; 3) если впоследствии будет установлено, что представленное описание не полно, в нем упущены или утаены существенные приспособления, приемы или способы производства, без которых невозможно произвести ожидаемые действия, или в описание внесены такие существенные изменения, которые не позволяют достигнуть необходимого результата; 4) если владелец привилегии в течение четверти срока действия не сможет использовать изобретение. О прекращении действия привилегии производилась публикация.

Претерпел изменения и раздел VI «О судебном разбирательстве». Рассмотрение споров по привилегиям стало осуществляться не советом Министерства внутренних дел, а Мануфактурным советом, его отделениями в Москве, в Мануфактурных комитетах, а где таковые отсутствовали — в коммерческих или уездных судах по месту нарушения привилегии. Получив жалобу на нарушение привилегии, Мануфактурный совет или его отделения направляли двух или более своих членов (или стольких же посторонних специалистов) для проведения следствия при участии потерпевшей стороны (владельца привилегии) и чиновника местной полиции. Коммерческие и уездные суды направляли одного члена суда и трех специалистов. Машины, вещи, изделия опечатывались, но их работа (использование) не прекращалась до окончательного разрешения спора. Расходы на проводимое следствие относились на счет виновного, установленного судом. Дело рассматривалось в форме третейского суда с участием равного числа представителей от каждой стороны, устанавливавшего обоснованность или необоснованность жалобы, меры взыскания за понесенные убытки и пеню, то, как поступить с опечатанными машинами, вещами и изделиями. Все вопросы судебного разбирательства по привилегиям трактовались в Положении 1833 г. более широко, чем в Манифесте 1812 г.

Несмотря на положительные стороны нового Закона, факультативность (то есть выдача по свободному усмотрению) оставалась в этот период основным принципом административной практики. Никто не вправе был требовать, чтобы правительство выдало ему привилегию, а мог только просить, чтобы ему оказали милость. По Положению 1833 г. недостаточно было изобрести что-то, чтобы получить патент, необходимо было и дальше изобретать в том направлении, которому правительство в данное время покровительствовало, и тогда выдавалась милость-привилегия. В большинстве остальных случаев следовал отказ.

30 марта 1870 г. был издан Указ Государственного Совета «Об изменении порядка делопроизводства по выдаче привилегий на новые открытия и изобретения». По новому постановлению выдача привилегий из свободной законодательной функции превратилась в подзаконную деятельность административного органа. Это стало возможным после признания, что изобретатель имел право на патент, являвшийся документом, закреплявшим наличие определенных условий. Выдача его больше не сопрягалась с оказанием высокой милости, принадлежавшей к числу функций верховной власти. Изобретатель имел право на защиту, если его изобретение удовлетворяло условиям, установленным законом, оно создавалось общим законом, а привилегия только удостоверяла наличие такого права.

Итак, первый законодательный акт России в области охраны изобретений содержал положения, которые впоследствии были восприняты современным патентным законодательством. Положение о привилегиях 1833 г. внесло существенные изменения в порядок их выдачи. С принятием же Положения 1870 г. можно с полным правом говорить не о праве привилегий, а о патентном праве.

Таким образом, с уверенностью можно сказать, что современный законодатель широко использует нормативную базу патентного права дореволюционной России.