Рекомендуем просматривать в режиме разметки страницы zaleca się przegląDAĆ w widoku układ strony

1 Здесь и далее нерусские источники цитируются в моем переводе – О. Л.

2 Части данного параграфа публиковались в статьях Metodologia – epistemologia – ontologia, Lingwistyczne rozważania o pragmatyzmie funkcjonalnym, [w:] Rozważania metodologiczne. Język – literatura – teatr, Warszawa 2000, s.75-102 и О методе, методологии и методологических основаниях функционального прагматизма в лингвистике // Studia Methodologica, Тернопіль 2001, вип. 9, с. 11-19.

3 Проблеме сопоставления методологических посылок постмодернизма (нейтрального актуализма) и функционального прагматизма посвящена последняя глава этой книги.

4 На подобных позициях стоят Э. Юдин: «Методологический подход – это принципиальная методологическая ориентация исследования, точка зрения, с которой рассматривается объект изучения (способ определения объекта), понятие или принцип, руководящий общей стратегией исследования» (Юдин, 1978:143) и Н. Наливайко: «Все уровни методологии так или иначе определяются философией» (Наливайко, 1990: 56). Несколько более широкое, чем у позитивистов, понимание методологических оснований находим и у некоторых западных авторов (в частности, у феноменологов): «Научное познание, как таковое, есть познание из оснований. Знать основание чего-либо значит усматривать необходимость, что дело обстоит так, а не иначе» (Гуссерль, 1995: 227). «Ни одна наука не является абсолютно беспредпосылочной, и ни одна наука не может доказать свою ценность тому, кто отвергает ее предпосылки» (Вебер, 1991: 147) или «Дискуссия вокруг методологической позиции без выявления философских положений, лежащих в основании такой позиции, может оказаться недоразумением, особенно когда стороны, употребляя одинаково звучащие термины, приписывают им различные смыслы» (Motycka 1980: 45).

5 Проблеме понятия функции в функциональном прагматизме посвящен последний параграф этой главы.

6 «. . . Явления должны быть подведены, во-первых, под понятие субстанции, которое, как понятие самой вещи, служит основанием всякому определению существования; во-вторых, под понятие действия относительно причины, поскольку в явлениях находится временная последовательность или происхождение; наконец, насколько сосуществование познается объективно, т. е. через опытное суждение, – явление подводится под понятие взаимности (взаимодействия); таким образом, в основании объективных, хотя и эмпирических, суждений лежат принципы a priori, т. е. возможность опыта, насколько он соединяет предметы в природе по существованию» (Кант, 1993: 88). То, что взгляды Канта принципиально прагматичны, очень точно подметил З. Завирский в своей критической работе, посвященной проблеме релятивизма: «Апперцепция явлений при помощи кантовских категорий, но прежде всего при помощи понятий субстанции и причины, этих двух столпов метафизического мышления, также должно быть, по мнению Авенариуса, изъято из научного мышления. Авенариус, однако, упускает из вида тот факт, что Кант совершенно не стремится к метафизическому использованию этих понятий и что они используются у него только как формы синтеза опытных данных» (Zawirski, 1921: 21). О прагматизме Канта пишет и Б. Головко: «Напомним, что у Канта цель (Ziel) покрывается со стимулом полезности, равно как и у В. Джемса, и в практической философии, и обыденной жизни людей» (Головко, 1997: 161). Впрочем, прагматизм довольно четко прописан самим Кантом в его последней изданной им работе «Антропология с прагматической точки зрения».

7 Подробнее это описано в моей монографии, см.: Лещак, 1996.

8 Подробнее этот момент проанализирован во второй главе книги.

9 «Истинные идеи – это те, которые мы можем усвоить себе, подтвердить, подкрепить и проверить. Ложные же идеи – это те, с которыми мы не можем этого проделать [. . . ] Истина какой-нибудь идеи - это не какое-то неизменное, неподвижное свойство, заключающееся в ней. Истина случается, происходит с идеей. Идея становится истинной, делается благодаря событиям истинной. Ее истинность - это на самом деле событие, и именно процесс ее самопроверяния, ее проверки. Ее ценность и значение - это процесс ее подтверждения». (Джемс, 1995: 100).

10 Проблеме инварианта посвящен отдельный параграф следующей главы.

11 То же касается и А. А. Потебни, который испытал на себе влияние этнопсихологии Х. Штейнталя, М. Лацаруса и В. Вундта, хотя названные ученые и не были функционалистами.

12 Лондонская функциональная школа находилась под заметным влиянием структурно-функциональной социологии Б. Малиновского.

13 Этому вопросу была посвящена моя предыдущая книга, см.: Лещак, 1996.

14 Позитивисты из «скромности» иногда используют для этого термин «минимализм». Насколько «минималистичны» претензии обладать позитивными, достоверными (удостоверенными, проверенными) знаниями, остается открытой гносеологической проблемой.

15 В строгом смысле онтологическая сфера в функциональном прагматизме вообще никак количественно не специфицируется, поскольку дефинируется строго негативно – как сфера принципиально непознаваемого мира вещей в себе. Гипотетически же допускается бесконечная возможность форм бытия.

16 «Если мы правильно классифицировали свои объекты, то все, что мы говорим в этом случае о них, уже верно помимо какой бы то ни было проверки. Из глубин нашего мышления поднимается готовая идеальная форма, пригодная для всех сортов вещей. Мы так же мало можем не считаться с этими абстрактными отношениями, как можем игнорировать факты нашего чувственного опыта [. . .] Наш ум [. . .] стиснут между гранями, которые ему полагают явления чувственного мира, с одной стороны, и умственные, идеальные отношения - с другой. Наши идеи должны согласовываться под угрозой постоянных заблуждений и непоследовательности с действительностью» (Джемс, 1995: 104-105), «Прагматист скорее даже, чем кто-либо другой, чувствует себя как бы между наковальней всех капитализированных истин прошлого и молотом фактов окружающего его чувственного мира». (там же, 116). Интересно, что Джемс иллюстрирует свои методологические принципы при помощи метафоры «поиска выхода из леса», той же, которую в свое время использовал с аналогичной целью Р. Декарт: если заблудишься в лесу, выбери одно направление и держись его, пока не выйдешь из лесу (см Kartezjusz, 1993: 45). Джемс, принципиально поддерживая картезианский дедуктивизм (начало спасения – вера в наличие выхода), тем не менее вводит дополнительный элемент поисковой деятельности – факт наличия тропинки (см. Джемс, 1995: 101). Тропинка – это лишь метафора, но метафора принципиальная, которая принципиально разводит картезианский рационалистический априоризм и прагматический функционализм Канта-Джемса. Гипотеза имеет ценность, если учитывает обстоятельства внешнего опыта.

17 Именно так интерпретирует идею Фейерабенда польский переводчик цитируемой книги.

18 Термин Э. Фромма (Фромм, 1992: 109-178). Похожее понимание веры находим у Джемса. Джемс для номинации этого понятия использует термин „чувство рационального”: «Вера – синоним рабочей гипотезы; единственное их различие состоит в том, что в то время как некоторые гипотезы могут быть опровергнуты в пять минут, другие способны продержаться целые века» (Джеймс, 1997: 65).

19 Этому аспекту посвящен ряд работ тернопольского функционалиста Михаила Лабащука (см. Лабащук, 1999, Лабащук, 2000).

20 «Философ доверяет своему темпераменту. Философ ищет мир, который подходил бы к его темпераменту, и поэтому верит в любую картину мира, которая к нему подходит » (Джемс, 1995: 8).

21 Государство (политика, власть), религия, сфера общественной жизни, а также сфера воспитания при всех кажущихся различиях, обладают той общей чертой, что их профессиональные представители: а) занимаются индоктринацией и пытаются подчинить других людей своей воле, б) апеллируют прежде всего к чувственно-эмоциональной сфере человеческой психики (к совести, чувству патриотизма, долга, ответственности и т. д.), в) любят патетику и часто злоупотребляют т. н. «высокими» словами, г) испытывают слабость к внешней атрибутике (символам, лозунгам, украшениям), театральности, ритуальности и обрядовости (проведение собраний по заранее подготовленным сценариям, провозглашение коллективных заявлений, ношение униформ, хождение строем, хоровое пение или декламация и под.).Все это позволяет объединить перечисленные виды деятельности в одну общественно-этическую сферу опыта.

22 Подробнее вопросы становления функционально-прагматической методологии рассмотрены в последней главе книги.

23 В основу данного параграфа легла существенно переработанная статья «Проблема гуманизации в лингвистической методологии», печатавшаяся в 3-ем выпуске альманаха Studia methodologica за 1997 год.

24 Пример тетрихотомической плюралистической типологии методологических направлений представлен в моей монографии (Лещак, 1996), а также в статье в The Peculiarity of Man, см. Leszczak, 2001.

25 В основу параграфа легла переработанная и дополненная статья К проблеме понятия функции в функционально-прагматической методологии, W: Rozważania metodologiczne. Język – Literatura – Teatr, Warszawa 2000, s. 243-254.

26 Профессор Юзеф Банька из университета в Катовице придумал новое название для своей актуалистической метафизики – рецентивизм (см. Bańka,2001a, 2001b).

27 Подробнее аспект качественности и количественности объектов гуманитарных и точных наук будет рассмотрен в следующей главе.

28 Данная глава печаталась в виде статьи К проблеме смысла в функциональном прагматизме: субъект и объект лингвофилософского познания в 6 (в 1999 г.) и 7 (2000 г.) выпусках альманаха Studia methodologica (Тернополь).

29 я полагаю, что здесь следует подчеркнуть, что термины «релятивность» и «гипотетичность» в функционально-прагматическом понимании должны трактоваться несколько отлично от аналогичных, но, возможно, омонимичных терминов, встречающихся в утилитаризма, скептицизме или позитивизме. Прежде всего разница касается когнитивно-понятийного статуса данных терминов. В функциональном прагматизме это гносеологические понятия, а значит, – понятия безусловные, базисные, по большей части аксиоматические (всякое познание признается релятивным и гипотетическим), в названных же волюнтаристических или рационалистических концепциях это, скорее, чисто методологические понятия, указывающие на конвенциональные допущения и выражающие лишь некоторые временные и принципиально преодолимые моменты научной, эпистемологической условности и неточности. Как писал В. Джемс:«. . . прагматический метод, когда ему приходится иметь дело с известными понятиями, не ищет окончательного решения в состоянии изумленного созерцания, но погружается вместе с этими понятиями в поток опыта, открывая с их помощью новые перспективы». (Джемс, 1995:64). Ср. Высказывание Канта: «. . . гипотезы суть лишь проблематические суждения, которые по крайней мере не могут быть опровергнуты, хотя, конечно, они ничем не могут быть также и доказаны; следовательно, они – суть только частные мнения, без которых, однако,