Андрея Платонова «Третий сын»

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
Каширина Дарья 10 Б класс


Свою работу по рассказу Андрея Платонова «Третий сын» я назвала «Свет материнской любви» не случайно.

Сюжет рассказа незамысловат.

В областном городе умирает старуха. Муж её вызывает телеграммой шестерых сыновей. Третий по старшинству сын приезжает с маленькой дочерью, которая до этого не знала ни бабушки, ни деда.

Старик несчастен, подавлен и растерян. Днём, когда все собрались, сыновья и дед «молча оплакивали» старуху. Каждый вспоминал детство, живую мать, её любовь к ним. Отец, видя сыновей в сборе, гордился каждым из них. Умирая, старуха просила, чтобы по ней отслужили панихиду, в которой участвуют и сыновья. Вечером отец постелил сыновьям в одной комнате, а сам лёг в другой, где находился гроб. Из комнаты, где расположились сыновья, проникал свет, раздавался смех и шум разговоров. Но веселье внезапно оборвалось. Третий сын что – то сказал братьям, а потом их успокаивал. Он одетый вышел из комнаты, склонился над гробом и упал в обморок. Когда он очнулся, каждый из братьев был уже одет. Они разбрелись по участку, и каждый из братьев плакал и тосковал в одиночестве. Утром шестеро сыновей несли гроб на кладбище.

Матери нет. Она умерла. Каким же образом Платонов показывает нам этот свет материнской любви? Каким же образом мы чувствуем её присутствие? И почему рассказ называется «Третий сын»?

Растерянность старика, его оставленность подчёркивает маленькая зарисовка жизни одинокой птицы в клетке и смена погоды за окном: то падали листья, то шёл снег, то светило позднее нетёплое солнце. Даже снег у Платонова усталый. Как и старик.

Сыновья смогли собраться у гроба матери только на четвёртый день. И обращает на себя внимание фраза: «Мать ждала на столе…» Не лежала, не покоилась, а ждала, как живая, как и всегда до этого! Описание мёртвой старухи не пугает, не вызывает страха, оно пронизано теплом и нежностью. Она «оставила себе скупое, маленькое, экономичное тело», чтобы дать сыновьям обильную, здоровую жизнь. Она жила ради сыновей, ради того, чтобы любить их и гордиться ими.

И словно в подтверждение своих слов здесь автор даёт описание сыновей: это были громадные мужчины в возрасте от двадцати до сорока лет. Два моряка, физик, артист, студент –агроном, начальник цеха. Это были настоящие мужчины.

Я думаю, что истинная сущность этих больших, сильных, настоящих мужчин проявляется в сцене, когда сыновья стояли у гроба матери. Несмотря на то, что у гроба и положено стоять молча, автор ёщё это и подчёркивает словами молча, молчаливо, бесшумно, без звука. Это, по моему мнению, не только дань ритуалу, но и, возможно, боязнь растерять возникшие вдруг чувства, не испытанные ими ранее. Использованная градация остро передаёт «воспоминание о погибшем счастье любви, которое беспрерывно, безвозмездно рождалось в сердце матери и которое они постоянно, безотчётно чувствовали. Сыновья вдруг осознали, что этот свет материнской любви находил их через тысячи - тысячи вёрст, согревал их и сделал большими и сильными. А сейчас им было одиноко и страшно: они лишились материнской любви.

Тепло родного дома и утрату материнского тепла Андрей Платонов подчёркивает образом лампы на поддоннике в старом доме. Лампа – как маячок, и куда бы ты ни направился, она будет светить и всегда приведёт домой. В этом и заключается сила материнской любви и ценность семьи – вести, поддерживать, согревать, беречь, освещать жизненный путь. Эта лампа освещала их детский мир, а теперь она погасла. С уходом матери для сыновей словно погас свет в ночном окне. Использованием этого сравнения Платонов высказывает тревогу: не погаснет ли свет не только для сыновей, но и в их душах? И читатель тревожится вместе с автором.

Дело в том, что далее композиционно следует рассказ о панихиде. И, казалось бы, возникшее горькое и одновременно высокое чувство потери материнской любви должно усилиться. Ибо пришедший священник призван пролить свет на таинство смерти, очистить души от печали и скорби. Но… мы не видим ни слова священник, ни батюшка… Чтобы подчеркнуть, что ни о каком таинстве не может идти речь, Платонов называет его попом, а описание панихиды носит грустно – сатирический характер. Это выражено такими деталями, как «розовый от растительной постной пищи», в глазах «блестели какие –то мелкие целевые мысли», «быстро уставил свечи», «раздул ладан», «забормотал», «пел и бормотал». Ироничное «он непрочь был вступить с ними в беседу и даже высказать энтузиазм по поводу строительства социализма» вызывает сожаление. Словно почувствовав фальшивость происходящего, сыновья молчали. Им было стыдно то ли перед стариком, который, читая панихиду, сам всерьёз не воспринимал обращение к Богу об упокоении души их матери, то ли перед матерью.

Развивая мысль об утрате веры, духовности, Платонов как бы проверяет своих героев на прочность: после панихиды, оказавшись в другой комнате, они хохочут над тем, что должно быть им до боли близким, знакомым и родным. Но, может быть, мы напрасно обвиняем сыновей? Они так долго не виделись и, возможно, смеются, дурачатся, вспомнив детство. Но позиция автора однозначна. Что – то животное звучит в голосе старшего сына, который «звучал сыто и мощно», и неуместно упоминание о «красной глубокой гортани», и детские игры у гроба матери выглядят кощунством.

И тут мы слышим голос девочки, дочери третьего сына. Она как символ будущего материнства, продолжения матери. Девочка проснулась, начала сначала плакать («Мне бабушку жалко, все живут, смеются, а она умерла…»). И одновременно с этим, как будто услышав голос ребёнка, третий сын усовещивает братьев, напоминает, для чего они здесь собрались, напоминает о той, чей свет и чью любовь они потеряли. И вот они, вновь настоящие, «молча разошлись…, плакали, шепча слова и жалуясь, точно мать стояла над каждым, слышала их и горевала, что заставила их тосковать». К ним словно вернулся этот свет материнской любви, он согрел их души, не позволив им очерстветь. И мы понимаем, что мать вырастила не только физически сильных мужчин.

Рассказ заканчивается похоронами и упоминанием о том, что отец братьев тоже умрёт, однако конец рассказа нельзя назвать пессимистическим. Отец гордится своими сыновьями, он не жалеет о прожитой жизни, видит своё продолжение. Любовь жива, старик видит счастливое будущее своих детей и не боится умирать.

В самом начале произведения мы читаем: «Даже для обыкновенного несложного труда человеку необходимо внутреннее счастье» Речь идёт не только о телеграфистке. Платонов верит, что и братья, и отец обрели это внутреннее счастье. Они духовно сблизились, их сплотила любовь и тепло родного дома. Они стали сильнее духовно и выше.