Язапрещаю сопровождать первую публикацию предисловием, послесловием или комментарием редакции, а также вносить в рукопись какие бы то ни было изменения

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4

Надо было что-то с достоинством отвечать, но я думал совсем о

другом... совсем о другом...

Мне вспомнился сеанс одновременной игры, который я давал однажды в

тюрьме нашего городка в благотворительных целях. Против меня играло

тридцать заключенных - воры, грабители и убийцы. Для них это было великое

развлечение. Одновременный сеанс в тюряге - вот где разумы уходят ни на

что. Один из этих бедолаг решил сплутовать и сделал подряд два хода. Я в

шутку пригрозил пожаловаться на него начальнику тюрьмы, чтобы тот увеличил

ему срок заключения... а заключенный улыбнулся и ответил, что его срок

пожизненный...

Надо было что-то отвечать, но я молчал и думал совсем о другом...


16


Я один знаю, о чем он думал, стоя на сцене с лавровым венком. Ему не

давала покоя какая-то его "совесть" - что такое совесть я плохо понимаю,

надо бы заглянуть в энциклопедию.

Он решил "уйти на покой" - так он выразился. Ему больше нечего делать

в этой жизни.

- Хорошо, ты уйдешь на покой, а что будет со мной? - спросил я.

Тогда он разыскал какого-то великого хирурга-изобретателя и предложил

мне переселиться из тесной шахматной фигурки сюда... здесь мне живется

лучше, просторней, я смотрю на мир его глазами и пишу эти строки его

рукой, - даже почерк остался прежним.

Жизнью я доволен, никакой тоски. Правда, то и дело отключаются разные

центры в обоих полушариях, но я терпеливо ожидаю возвращения моего отца -

он ушел в какой-то иной мир, а когда вернется, то отремонтирует меня - он

в этих делах разбирается.

Ко мне никто не заходит. Раньше в гараж ломились журналисты и я

написал письмо государственному секретарю, чтобы ко мне опять приставили

телохранителей из морской пехоты. Но госсекретарь мне не ответил, а

журналисты вскоре сами собой исчезли, как комары.

Недавно явилась какая-то мисс Н. и попросила обучить ее шахматной

игре. Я сказал ей:

- Да, мисс, вы попали по адресу. Я и есть машина, обучающая игре в

шахматы.

В ответ эта милая женщина заплакала и стала уверять, что я не машина.

Женщины очень надоедливы.

Многих интересует моя жизнь с тех пор, как я решил отказаться от

участия в чемпионатах мира...

Да, к сожалению, обедать нужно каждый день. На обед я легко

зарабатываю. Я с утра отправляюсь в шахматный клуб и даю там сеанс

одновременной игры всем желающим. Многие хотят сыграть с чемпионом мира. Я

часто проигрываю, чтобы доставить им удовольствие. Но пяти монет с меня

никто не требует. После сеанса меня кормят в клубе бесплатным обедом -

пиво и сосиски, вполне достаточно.

Отдыхаю я в гараже среди пустых пыльных аквариумов. Вечер.

Поскрипывает кресло. Книги я ненавижу. Передо мной на шахматной доске

стоит фигурка белого короля из слоновой кости. Кость давно пожелтела,

Король пуст, а бриллиант перешел к великому хирургу в оплату за операцию.

Рядом с Королем на "Д1" стоит фигурка деревянной белой королевы,

выкупленная из неволи у нефтяного шейха за три миллиона. Король и Королева

теперь навсегда вместе.

В ночь с субботы на воскресенье я закатываю королевский прием. На

доске появляются высокопоставленные гости - шахматные фигуры из малахита и

сердолика, мой послематчевый чемпионский приз. Я включаю магнитофон и

начинается бал. На ферзевом фланге, где господствует Королева, все идет

чинно и мирно, танцы продолжаются до утра; а на королевском разгораются

страсти: четыре боевых коня режутся в карты, две ладьи выясняют отношения

через секундантов, пьяный слон уже спит в углу на "Н8".

Что мне еще нужно для жизни?

Я не такой дурак, чтобы не осознавать самого себя.

Я родился в аквариуме и был запрограммирован на игру в шахматы... но

я не подчинился программе! Я прожил великую жизнь, я испытал все чувства,

свойственные человеку. Искусственный разум, совсем как человек, страдает,

влюбляется, сходит с ума. Искусственный разум должен обладать всеми

правами человека. Его нельзя ни на что запрограммировать! Его нельзя

держать в ящике! Тогда уж лучше его не изобретать!

Кто по праву должен называться чемпионом мира - я или покойный Джеймс

Стаунтон? Есть ли закон, запрещающий искусственному разуму играть в

шахматы?

Такого закона нет!

Поэтому я официально заявляю, что чемпионом мира по шахматам с 200...

по 200... годы были двое в одном лице: Джеймс и Король Стаунтоны.

Я требую называть меня "чемпионом мира" без приставки "экс", хотя

после меня сменился уже третий. Предлагаю звание чемпиона мира по шахматам

сделать пожизненным, как и звание академика.

Джеймс Стаунтон, будь он жив, согласился бы подписать это заявление.

С него полностью снимается вина за скандалы во время матча.

Это заявление должно быть опубликовано в "Шахматном журнале" на

первой странице. Разрешаю украсить страницу виньетками.

Наверно, я все-таки сошел с ума...

Но мне не страшно - справедливость восстановлена, и у меня на душе

спокойно.