Утопия всегда занимала почетное место в стремлени­ях и чаяниях людей; в мире рождались дети и появлялись новые поколения, которые неизменно стремились к луч­шей жизни.

Вид материала

Утопия

Содержание Археология ума Происхождение культур Археология ума Происхождение культур Археология ума Происхождение культур

Подобный материал:

• Николай Константинович Рерих занимает почетное место среди деятелей русской культуры, 137.83kb.
• Рефера т по истории, 460.37kb.
• Резкое и значительное изменение в жизни ребенка, переход в детское учреждение, 27.76kb.
• Аннотация Диалог «Утопия», 1615.51kb.
• Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» многомерное и многослойное произведение, 23.13kb.
• Для кого эта программа: Для людей, которые хотят больше узнать о своем внутреннем мире,, 94.65kb.
• Новые подходы и перспективы, 146.15kb.
• Библиотека Альдебаран, 1643.14kb.
• «Роль семьи в воспитании ребенка», 63.94kb.
• Классный час на тему: "Новое время новые профессии", 265.37kb.

53

АРХЕОЛОГИЯ УМА

ниях климата и экологической обстановки в то время, но не имеем почти ни малейшего понятия о психологичес­ких и психосоматических процессах, происходивших в сознании наших предков, которым суждено было превра­титься в людей. Конечно, мы не можем проанализировать психику наших ранних предков с целью понять их психо­логические ответы на изменения в окружающей среде, но сокровенные знания, которые мы получили из психоана­литической работы с конкретными индивидами, особен­но касающиеся первых лет их жизни, если можно так ска­зать, доисторической эпохи их существования, могут снаб­дить нас концептуальным инструментом, с помощью которого мы можем интерпретировать психологический опыт примитивных людей. Подобные сравнительные ис­следования могут дать нам более полное понимание глу­боких и почти бессознательных побуждений, которые дви­жут современными людьми и обществами.

Фрейд часто говорил о психоанализе как о науке, ко­торая изучает доисторический период человека, как об археологии сознания. Под этим он разумел изучение наи­более раннего периода психического развития человека, его предысторию, ибо первые стадии его развития нахо­дятся по ту сторону сознания, по ту сторону его осведом­ленности о своей собственной истории. Однако он также связывал предысторию индивидуального развития чело­века с предысторией видов и считал связь между истори­ей видов и историей отдельных людей одним из наиболее важных биологических оснований теории психоанализа.

На протяжении 1890-х годов Фрейд пытался найти спо­собы связать широко распространенные фантазии, кото­рые он обнаруживал у большинства своих пациентов, — так называемые первичные фантазии — с реалиями доистори­ческого периода, и сформулировал свою концепцию доис­торических оснований неврозов. Корни фундаментальных невротических признаков, которыми обладают все люди, можно было, по его мнению, найти в общем для всех нас доисторическом периоде как периоде нашего филогенети­ческого развития (филогенез — эволюция видов). Он на-

54

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КУЛЬТУР

метил пути к разработке этого вопроса в своих «Вводных лекциях» (1916 — 17 гг.): «Я убежден, что первичные фан­тазии, как я их называю, являются филогенетическим фе­номеном. В них индивид выходит за пределы своего соб­ственного опыта в первобытный опыт и указывает, где его собственный опыт был слишком рудиментарным... В мою голову время от времени закрадывалось подозрение, что психология неврозов зависит от древнейшего периода ис­тории человечества больше, чем от чего бы то ни было еще».

Готовность Фрейда представить историческое и фило­генетическое объяснение некоторых аспектов ментальных расстройств не до конца является результатом его соб­ственных рассуждений, но также в значительной степени основывается на изучении Дарвином детской психологии и работах, проведенных его последователями. Действи­тельно, в 1897 году Фрейд воскликнул: «Очень интерес­но, что современные писатели такое внимание уделяют детской психологии. Сегодня я получил еще одну книгу на эту тему, написанную Джеймсом Марком Болдуи­ном (J. M. Baldwin). В сущности, мы всегда остаемся деть­ми своего времени, даже тогда, когда считаем что-то сво­им собственным изобретением».

Наблюдения Дарвина над эмоциями детей оказали на Фрейда непосредственное влияние. Стремление Дарвина для доказательства своей эволюционной теории собрать свидетельства непрерывности развития человека и связи между ним и другими животными позволило ему уже в 1838 году предположить, что «естественная история мла­денцев» будет плодотворной темой для дальнейших иссле­дований. Он вел подробный ежедневный дневник мен­тального и поведенческого развития своего первенца на протяжении, по меньшей мере, первых лет его жизни. Когда семья разрослась до десяти детей, восемь из кото­рых дожили до взрослых лет, Дарвин стал изучать сравни­тельный уровень развития мыслительных способностей, которые показывали его дети.

В полном соответствии как со все возрастающим ин­тересом к развитию детей во второй половине девятнад-

55

АРХЕОЛОГИЯ УМА

цатого века, так и с тесной связью этой области с теорией эволюции Дарвин принял решение опубликовать свои на­блюдения в первом официальном психологическом жур­нале, «Майнд» (Mind), основанном в 1876 году. «Биогра­фический набросок ребенка» (1877) описывает первые двигательные реакции человека, его эмоции (особенно злость, страх, удовольствие и привязанность), рациональ­ные способности, моральное чувство и навыки общения. Когда Дарвин взял своего двухлетнего сына в лондонский зоопарк, он был поражен тем, что тот боится всех более крупных и экзотических животных. «Возможно, мы и не предполагаем, — выдвинул гипотезу Дарвин, — что смут­ные, но очень реальные детские страхи, которые не име­ют никакого отношения к нашему действительному опы­ту, являются наследием настоящих опасностей и жалких суеверий первобытных времен». Предположение Дарви­на о врожденном характере детских страхов позднее было повторено американским психологом и яростным дар­винистом Г. Стэнли Холлом (G. Stanley Hall), в его работе 1914 года «Синтетическое генетическое исследование страха». Фрейд, в свою очередь, исходил из теорий как Холла, так и Дарвина, утверждая, что многие детские стра­хи, особенно фобии, имеют филогенетическое происхож­дение. Нужно заметить, что из последователей Дарвина на Фрейда наибольшее влияние оказал Джордж Романее (George Romanes).

В 1888 году Романее опубликовал исследование по дет­скому развитию, озаглавленное «Ментальная эволюция человека», которое было прочитано и тщательно проком­ментировано Фрейдом скорее всего в начале 1890-х. Ос­новной целью этой работы было продемонстрировать пси­хологам естественное происхождение человека от обезья­ноподобных предков. Романее от всей души поддерживал известный биогенетический закон Эрнста Геккеля, в со­ответствии с которым эволюция видов повторяется в раз­витии эмбриона, и более того, что психологическое раз­витие народа — это в значительной степени расширенное психологическое развитие индивида.

56

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КУЛЬТУР

Фрейду оставалось сделать лишь один шаг для того, что­бы предположить, что доисторический опыт нашей расы воспроизводится в бессознательных слоях разума индиви­дов. Эта поддержка биогенетического закона, согласно ко­торому онтогенез (развитие индивида) повторяет филогенез (эволюцию вида), составляет, быть может, наименее извест­ный источник влияния биологической науки на теорию пси­хоанализа. В своих «Вводных лекциях в психоанализ» Фрейд написал: «Формируя свое суждение по поводу двух направ­лениях инстинктивного развития, Эго и либидо, мы долж­ны сделать акцент на одном соображении, которому до сих пор не уделялось практически никакого внимания. Дело в том, что и то, и другое достались нам по наследству, будучи пережитками древнейшего периода развития человечества. В случае развития либидо филогенетическое происхождение является, осмелюсь так сказать, очевидным». Американский психолог Джеймс Марк Болдуин лаконично сформулиро­вал сущность биогенетического закона эволюции в своей книге «Ментальное развитие ребенка и расы» (1895), где он написал: «Ребенок—это человек-эмбрион, и на ранних ста­диях своего развития он повторяет все стадии, пройденные его расой в социальной истории... эмбриология общества открыта для изучения в детской».

Фрейд был знаком с этой работой Болдуина и кратко сослался на нее в своих «Трех набросках к теории сексуаль­ности». Уверенность Фрейда в том, что многие ментальные отклонения можно объяснить историческими и филогене­тическими причинами, явно проявляется в гипотезе, кото­рую он сформулировал в своем письме 1915 года к Ферен-ци (Ferenczi): «Такие психологические отклонения, как ис­терия, навязчивый невроз, слабоумие, паранойя, меланхолия, мания берут свое начало во времени. Все эти болезни имеют историческое филогенетическое происхож­дение. То, что сейчас является неврозами, когда-то было лишь фазами существования человеческого рода. Испыты­вая лишения на протяжении ледникового периода, люди познали многочисленные страхи, у них были все причины для того, чтобы превратить свое либидо в беспокойство».

57

АРХЕОЛОГИЯ УМА

Таким образом, мы видим, что Фрейд исследует три отдельные, но тесно связанные между собой концепции.

1). Филогенетическую основу некоторых фундамен тальных психологических процессов, которую он находит в анализе состояния индивидов.

2). Биогенетический закон, утверждающий, что разви­тие вида повторяется в индивидуальном развитии эмбриона и что психологическое развитие вида в из­вестной степени повторяется в психологическом развитии индивида, в частности, что опыт доисто­рического существования расы воспроизводится в бессознательном отдельных людей.

3). Предположение, что страхи, которые когда-то ис­пытывали наши предки в ледниковый период, про­должают оказывать сильнейшее воздействие и на нас, проявляясь в наших первичных фантазиях и неврозах.

Что касается использования биогенетического закона для лучшего понимания индивидуальной и социальной психологии, то я хочу сказать, что принимаю это как важ­ную теорию, которая должна быть обоснована, и собира­юсь внести свой вклад в дело ее доказательства. Однако, хотя я и считаю, что мы можем провести многие прямые аналогии между двумя этими эволюциями: филогенети­ческой и онтогенетической, мы не должны относиться к онтогенезу как к простому повторению филогенеза. Дело в том, что развитие личности индивида глубоко связано с культурой, в которой он воспитывается, поскольку в раз­ных культурах применяются различные методы воспита­ния детей, и более того, даже внутри одной культуры каж­дые родители обладают своим особым характером и по-разному относятся к детям.

Хотя генетические характеристики людей воспроизво­дятся в каждом человеке, важной особенностью нашего вида является то, что все мы обладаем неповторимыми индивидуальными чертами. При развитии психологичес-

58

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КУЛЬТУР

ких и поведенческих характеристик личности влияние культуры накладывается на генетическое наследие, и внут­ри одной культуры всегда существует множество разно­образных типов характеров: чем более сложной и разви­той становится культура, тем более непохожими друг на друга бывают ее носители.

Не только культура воспроизводит себя в каждом ин­дивиде, но и каждый индивид, в свою очередь, воспроиз­водит свою культуру. И в своей душе он также повторяет конфликты и противоречия своей культуры. Пытаясь раз­решить эти конфликты, он играет важную роль в транс­формации и развитии той культуры, в которой сформи­ровался и живет.

Последние исследования жизни приматов и археоло­гические находки предоставили в наше распоряжение огромное количество информации относительно жизни наших далеких предков. Более того, мы можем изучать ар­тефакты, инструменты, рисунки и скульптурные фигур­ки как символические проявления культуры древнего че­ловека и подвергать их психоаналитической интерпрета­ции. Таким образом мы можем глубже заглянуть в мышление первых людей, в их внутрисемейные отноше­ния, социальную жизнь, в их мифы и верования.

В то время как историки обычно изучают то, что было сотни или, в крайнем случае, тысячи лет тому назад, мы сейчас перенесемся в прошлое на сотни тысяч лет. И если бы существовали сапоги-скороходы для путешествия не в пространстве, а во времени, я бы непременно надел их, чтобы пронестись в них сквозь тьму тысячелетий в увле­кательнейшем путешествии.