Geum.ru

Вопросы к экзамену по курсу "История отечественной литературы второй трети XIX века"

Вид материалаВопросы к экзамену

Содержание


Толстой, алексей константинович
Поэзия А.А. Фета: своеобразие лирического мира Фета, мотивы лирики, циклы стихотворений.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15
Натуральная школа”: эстетические принципы, основные жанры, литературные манифесты.

НАТУРАЛЬНАЯ ШКОЛА — презрительная кличка, брошенная Ф. Булгариным по адресу русской литературой молодежи 40-х гг. и затем укоренившаяся в критике той поры уже без какого бы то ни было порицательного оттенка (см. напр. Белинский В., Взгляд на русскую литературу 1846 года). Возникнув в эпоху все более обострявшихся противоречий между крепостническим укладом и ростом капиталистических элементов с развитием процесса обуржуазивания помещичьих хозяйств, так наз. Н. ш. при всей ее социальной неоднородности и противоречивости отразила нарастание либеральных и демократических настроений, по-разному проявивших себя в разных классовых группах. Н. ш. в том расширенном применении термина, как он употреблялся в 40-х годах, не обозначает единого направления, но является понятием в значительной мере условным. К Н. ш. причисляли таких разнородных по их классовой основе и художественному облику писателей, как Тургенев и Достоевский, Григорович и Гончаров, Некрасов и Панаев и т. д. Наиболее общими признаками, на основании к-рых писатель считался принадлежащим к Н. ш., являлись следующие: общественно-значимая тематика, захватывавшая более широкий круг, чем даже круг социальных наблюдений (зачастую в «низких» слоях общества), критическое отношение к социальной действительности, реализм художественного выражения, боровшийся против прикрашивания действительности, самоцельного эстетства, романтической риторики. Белинский выделяет реализм Н. ш., утверждая важнейшей особенностью «истину», а не «ложь» изображения; он указывал, что «лит-ра наша... из риторической стремилась стать естественной, натуральной». Белинский подчеркивал социальную направленность этого реализма как его особенность и задачу, когда, протестуя против самоцельности «искусства для искусства», утверждал, что «в наше время искусство и лит-ра больше, чем когда-либо, сделались выражением общественных вопросов». Реализм Н. ш. в трактовке Белинского демократичен. Н. ш. обращается не к идеальным, выдуманным героям — «приятным исключениям из правил», но к «толпе», к «массе», к людям обыкновенным и чаще всего к людям «низкого звания». Распространенные в 40-х гг. всяческие «физиологические» очерки удовлетворяли этой потребности в отражении иной, недворянской жизни, хотя бы всего лишь в отражении внешне-бытовом, поверхностном. Чернышевский особенно резко акцентирует как существеннейшую и основную черту «лит-ры гоголевского периода» ее критическое, «отрицательное» отношение к действительности — «литература гоголевского периода» является здесь другим именем той же Н. ш.: именно к Гоголю — автору «Мертвых душ», «Ревизора», «Шинели» — как родоначальнику возводили Н. ш. Белинский и ряд других критиков. Действительно многие писатели, причисляемые к Н. ш., испытали на себе мошное влияние различных сторон творчества Гоголя. Такова его исключительной силы сатира на «гнусную рассейскую действительность», острота постановки у него проблемы «мелкого человека», его дар изображать «прозаический существенный дрязг жизни». Кроме Гоголя оказывали влияние на писателей Н. ш. такие представители зап.-европейской мелкобуржуазной и буржуазной литературы, как Диккенс, Бальзак, Жорж Санд. Новизна социальной трактовки действительности, хотя и различная у каждой из указанных групп, обусловила ненависть к Н. ш. со стороны писателей, всецело поддерживавших бюрократический режим феодально-дворянской монархии (Н. Кукольник, Ф. Булгарин, Н. Греч и др.), за злоупотребление натуралистическими подробностями окрестивших писателей Н. ш. «грязефилами». В представлении современной ей критики Н. ш. так. обр. являлась единой группой, объединенной отмеченными выше общими чертами. Однако конкретное социально-художественное выражение данных признаков, а значит и степень последовательности и рельефности их проявления были настолько различны, что Н. ш. как единое целое оказывается условностью. Среди писателей, к ней причислявшихся, необходимо выделить три течения. Первое, представленное либеральным, капитализирующимся дворянством и примыкавшими к нему социальными прослойками, отличалось поверхностным и осторожным характером критики действительности: это или безобидная ирония по отношению к отдельным сторонам дворянской действительности или прекраснодушный, взывающий к добрым чувствам и дворянски-ограниченный протест против крепостного права. Круг социальных наблюдений данной группы не широк и привычен. Он попрежнему ограничивается барской усадьбой. Существенной новостью является развернутый показ типов крестьян, их жизни. Писатели этого течения Н. ш. (Тургенев, Григорович, И. И. Панаев) зачастую изображают поместье и его обитателей с интонациями легкой насмешки то в поэме («Помещик», «Параша» Тургенева и др.) то в психологической повести (произведения И. И. Панаева). Особое место занимали очерки и повести из крестьянской жизни («Деревня» и «Антон Горемыка» Григоровича, «Записки охотника» Тургенева), хотя и не свободные от барственного сентиментального «жаленья» мужика, от гуманистического подслащивания крестьянских типов и эстетского изображения сельской природы. Реализм в творчестве писателей данной группы — дворянский реализм, лишенный остроты и смелости в отрицании зол окружающей действительности, зараженный стремлением к эстетизации жизни, к сглаживанию ее противоречий. Писатели этой группы продолжают собой линию либерально-дворянской лит-ры 20—30-х гг. только на новом этапе и ничего качественно-нового в социально-художественном смысле с собою не несут. Это лит-ра господствующего класса в лице передовой его группы, учитывающей новые явления в социальной жизни и пытающейся приспособиться к ним через внесение поправок в существующий строй. Другое течение Н. ш. опиралось преимущественно на городское мещанство 40-х годов, ущемленное, с одной стороны, еще цепким крепостничеством, а с другой — растущим промышленным капитализмом. Определенная роль здесь принадлежала Ф. Достоевскому, автору ряда психологических романов и повестей («Бедные люди», «Двойник» и др.). Творчество писателей этого течения несомненно отличается гораздо большим своеобразием, новизной социальной проблематики, новизной изображаемого ими мира — мелкого чиновничества, городского мещанства и т. п., ставшего здесь центральным объектом художественного изображения. Социально направленный, обращенный к «низкой» действительности реализм, отрицание отдельных сторон социальной действительности, эти черты качественно новой «самобытной» лит-ры Н. ш., противопоставленной лит-ре господствующего класса, как будто бы даны в произведениях данного течения Н. ш., напр. в «Бедных людях» Достоевского. Но уже на данном этапе литература этой группы в неразвернутом виде заключала те противоречия, к-рые не выводят ее из-под воздействия и союза с правящим классом: вместо решительной и последовательной борьбы с существующей действительностью в ней наличествуют сентиментальный гуманизм, покорность, позднее — религия и союз с реакцией; вместо изображения существенных сторон социальной жизни — углубление в хаос и смятение человеческой психики. Только третье течение в Н. ш., представленное так наз. «разночинцами», идеологами революционной крестьянской демократии, дает в своем творчестве наиболее ясное выражение тенденций, к-рые связывались современниками (Белинский) с именем Н. ш. и противостояли дворянской эстетике. Полнее и резче всего эти тенденции проявили себя у Некрасова (урбанистические повести, очерки — «Петербургские углы» и др., — особенно же антикрепостнические стихотворения). Жгучий, бичующий протест против крепостного барства, темные углы городской действительности, простое изображение которых является резким обвинением против богатых и сытых, герои из «низких» сословий, беспощадное обнажение изнанки действительности и стирание с нее эстетических прикрас дворянской культуры, проявляющееся в образах и стилистике его произведений, делают из Некрасова подлинного представителя идейно-художественных особенностей, соединяемых современниками с именем Н. ш. К этой же группе надо отнести Герцена («Кто виноват?»), Салтыкова («Запутанное дело»), хотя типичные для группы тенденции выражены у них менее резко, чем у Некрасова, и обнаружат себя во всей полноте позже. Так. обр. в пестром конгломерате так называемых Н. ш. надо видеть различные и в определенных случаях враждебные классовые течения. В 40-х гг. разногласия еще не заострились до предела. Пока еще и сами писатели, объединяемые под именем Н. ш., не сознавали отчетливо всей глубины разделяющих их противоречий. Поэтому например в сб. «Физиология Петербурга», одним из характерных документов Н. ш., мы видим рядом имена Некрасова, Ив. Панаева, Григоровича, Даля. Отсюда же сближение в сознании современников урбанистических очерков и повестей Некрасова с чиновничьими повестями Достоевского. К 60-м гг. классовое размежевание между писателями, причисляемыми к Н. ш., резко обострится. Тургенев займет непримиримую позицию по отношению к «Современнику» Некрасова и Чернышевского и определится как художник-идеолог «прусского» пути развития капитализма. Достоевский останется в лагере, поддерживающем господствующий порядок (хотя демократический протест характерен был и для Достоевского 40-х гг., в «Бедных людях» напр., и в этом плане у него находились связующие нити с Некрасовым). И наконец Некрасов, Салтыков, Герцен, произведения к-рых проложат путь широкой литературной продукции революционной части разночинцев 60-х годов, отразят интересы крестьянской демократии, борющейся за «американский» путь развития русского капитализма, за крестьянскую революцию. Так. обр. не обо всех этих течениях, к-рые современниками включались в понятие Н. ш., можно с одинаковым правом говорить как о представителях новых тенденций, противостоящих дворянской лит-ре в ее идейно-художественных особенностях и выражающих новый этап в развитии общественной действительности. Особенности Н. ш. в том содержании их, какое дано Белинским и Чернышевским как реалиама демократического, связанного с отрицанием крепостнической действительности и борьбой против дворянской эстетики, наиболее резко представлены Некрасовым и его группой. Именно эта группа может быть названа выразителем принципов новой эстетики, уже выдвигавшейся в критике Белинского. Другие же или приходят к поддержке существующего строя или, как группа Тургенева — Григоровича, воплощают в себе, хотя и на новом этапе, принципы той дворянской эстетики, против к-рой борются представители революционной демократии. Эта противоположность обнаружит себя со всей убедительностью позже, в 60-х гг., когда литература революционной крестьянской демократии резко встанет против дворянского лагеря. См. «Русская литература», раздел о 40-х гг.
  1. Лирика А.К. Толстого: эстетический и нравственный идеал.


ТОЛСТОЙ, АЛЕКСЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ (1817–1875) – русский поэт, драматург, прозаик.

Родился 24 августа (5 сентября) 1817 в С.-Петербурге. Отец – граф Константин Петрович Толстой, брат художника Федора Толстого (Лев Толстой по этой линии приходился Алексею Константиновичу троюродным братом). Мать – Анна Алексеевна Перовская – происходила из рода Разумовских (последний украинский гетман Кирилл Разумовский доводился ей родным дедом). После рождения сына супруги разошлись, мать увезла его в Малороссию, к своему брату А.А.Перовскому, известному в литературе под именем Антония Погорельского. Он и занялся воспитанием будущего поэта, всячески поощряя его художественные склонности, и специально для него сочинил известную сказку Черная курица, или Подземные жители (1829).

В 1834 Толстой был зачислен «студентом» в Московский архив Министерства иностранных дел, в 1835 выдержал экзамен на чин при Московском университете. В 1837–1840 числился при русской дипломатической миссии во Франкфурте-на-Майне, но очень скоро после назначения выхлопотал отпуск и время проводил отчасти в России, отчасти в новых заграничных путешествиях. Вернувшись в С.-Петербург, с 1840 числился при II отделении императорской канцелярии. В 1843 получил придворный чин камер-юнкера, в 1851 – церемониймейстера (5-й класс).

В 1840-х Толстой вел жизнь блестящего светского человека, позволяя себе рискованные шутки и проказы, сходившие ему с рук благодаря покровительству цесаревича. Зимой 1850–1851 на балу он встретил Софью Андреевну Миллер, жену конногвардейского полковника. Завязался бурный роман, ознаменовавшийся ее скорым уходом от мужа. Муж, однако, долго не давал развода, поэтому брак Толстого с Софьей Андреевной был заключен только в 1863. Практически вся его любовная лирика адресована именно ей (в т.ч. посвященное их первой встрече стихотворение Средь шумного бала, случайно…).

В печати впервые выступил в 1841 с фантастической повестью Упырь (за подписью Красногорский). Действие ее происходит в России, но истоки происшествия ведут в Италию 18 в., куда слушателей переносит рассказ одного из персонажей. Ирреальное в повести получает психологическое объяснение (рассказчик оказывается душевнобольным), но не отменяется вполне.

Высшим его достижением в прозе явился роман из эпохи опричнины Ивана Грозного Князь Серебряный (1862). Работа над ним началась, предположительно, уже в 1840-х.

В 1854 Толстой начал публиковать свои лирические стихотворения.

Поэзия Толстого нашла должное признание лишь после его смерти, когда ее оценили поэты-символистам. Своевременной ее славе отчасти помешало отсутствие прижизненных сборников (единственный вышел в 1867). Широкое, в т.ч. и европейское признание он получил благодаря драматической трилогии Смерть Иоанна Грозного (1866), Царь Федор Иоаннович (1868) и Царь Борис (1870). В изложении событий и в трактовке характеров властителей Толстой почти во всем следует Н.М.Карамзину. Однако эта трилогия – не историческая хроника, не зарисовки быта и нравов старых времен: Толстому удалось воскресить жанр трагедии (указывалось, что его трилогия больше связана с трагедиями Шекспира, чем с его же хрониками, где ставились собственно исторические вопросы). Главная ее тема – трагедия власти, и не только власти самодержавных царей, но шире – власти человека над действительностью, над собственной участью. Русская история предстает как трагедия, лишь отчасти обусловленная нравственными изъянами царей – необузданным властолюбием Ивана, безволием и страхом перед ответственностью Федора, моральными компромиссами Бориса, идущего «окольными» путями к благой, по-видимому, цели. Домашние, лишенные, казалось бы, государственной значимости поступки царей и бояр, участие второстепенных на первый взгляд лиц и т.п. – оказываются не менее важными, поистине роковыми обстоятельствами.

Последним произведением Толстого стала драма из древненовгородской истории Посадник. Работа над ней началась сразу по окончании трилогии, но завершить он ее не успел. Алексей Толстой скончался 28 сентября (10 октября) 1875 в своем имении Красный Рог Черниговской губернии от передозировки морфия, который употреблял для облегчения страданий от астмы, грудной жабы и невралгии с тяжелыми головными болями.

  1. Поэзия А.А. Фета: своеобразие лирического мира Фета, мотивы лирики, циклы стихотворений.


Поэзия Фета - сама природа, зеркально глядящая через человеческую душу...», -писал К. Д. Бальмонт. И действительно, имя Афанасия Афанасьевича Фета мы в первую очередь связываем с восторженными гимнами родной природе- лесам, ночным звёздам, ароматным цветам ( «Облаком' волнистым...», «Ещё майская ночь...», «Сияла ночь. Луной был полон сад...», «Шёпот, робкое дыханье...» ...). Через прекрасную душу поэта , мы, читатели, постигаем всю красоту русской природы, лиризм, одухотворённость русской поэзии . Н. А. Некрасов писал: «Смело можем сказать, что человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою её ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не.почерпнёт столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет ». Лирика Фета осталась в стороне от общественной жизни, чуждалась гражданских тем - только события душевной жизни человека, красота природы волновали поэта. И эти две стороны бытия неразрывно связаны между собой в его лирике.

В 1860 году он купил землю и поселился в Орловской губернии, где родился. Произошло, по его выражению, «бегство в Степановку».В поэзии Фета появилось пристальное внимание к земле, проникновенная любовь к сельской природе, превосходное знание растений, птиц, животных. Он стал рачительным хозяином. В борьбе «мелочной» заботы и «вечной» красоты, то есть в борьбе помещика и поэта , верх одерживал последний. Фет научился видеть разнообразную, полную высокого значения жизнь в каждой травинке, в каждом кустике, в каждой росинке. У такого тонкого лирика, как Фет , трезвость взгляда на мироздание могла обернуться поиском кумира, и таким кумиром для Фета стала Красота: «Целый мир от красоты, от велика и до мала, //И напрасно ищешь ты//Отыскать её начало».

В проповеди этого культа Фет не знал меры и поэтому прослыл глашатаем идей «чистого искусства», далёкого от жизни. Но своим творчеством поэт доказал, что для него главный источник прекрасного - это сама земля, родная природа во всех проявлениях . «Трепет жизни» - вот то, что Фет умел улавливать одним из немногих.

Характер и напряжение лирического героя нередко меняются у Фета в зависимости от состояния в данный момент природы. Как в природе изменения происходят в зависимости от цикличности, так и в мире человеческих чувств - от весны до весны. Это подчёркивается даже последовательным размещением разделов сборников: «Весна», «Лето», «Осень», «Снега», «Весна» - самый плодовитый из всех разделов. О жажде весны, о постоянном её ожидании свидетельствуют обилие в стихах этого раздела слов опять и снова: « Опять незримые усилья,//Опять невидимые крылья//Приносят северу тепло» ( « Опять незримые усилья...» ). Весну поэт пытаемся удержать, и для этого найдено средство - слово ещё: « Ещё весна - как будто неземной//Какой -то дух ночным владеет садом» (Ещё весна...» ); «Ещё светло - перед окном...» ( «Весенний дождик» ).

Соединение в стихотворении «Ещё майская ночь» радости от весеннего обновления и печали образуют очень интересный и сложный текст Таким образом, чувство в лирике Фета совершает свой внутренний кругооборот, подобно временам, года с каждым неизбежным приходом весны:

Ещё, ещё! Ах, сердце слышит

Давно призыв её родной,

И всё, что движется и дышит,

3адышит новою весной.

По словам В. Боткина, «подобного лирического весеннего чувства природы мы не знаем во всей русской поэзии !»

Поэзия Фета удивительно земная, богатая мельчайшими конкретными подробностями реальной жизни природы. Соответствует ей и разнообразнейшая по своим проявлениям душевная жизнь лирического героя. В стихотворении «Ещё майская ночь» состояние весенней взволнованности находит выражение не только в игре контрастных чувств, но и в полутонах и оттенках ощущений: неги, томности, непроизвольности, «невольности» песнопения.

Произведениям Фета в высшей мере свойственно чувство меры, которое он считал важным качеством лирика. Как бы неопределённо, многозначно и символично ни было выраженное в его стихотворениях настроение, поэтическая форма почти всегда обладает внутренней завершённостью и цельностью. В лирике Фета можно выделить три основных, ведущих формы фетовских стихов: описательная лирика ("Чудная картина..."), адресованный монолог («Я пришёл к тебе с приветом...»), и поэзия разума.

Также необходимо сказать о фрагментарности поэзии Фета , обладающей новаторской, свободной лирической формой и связывающей имя Фета с эпохой модернизма...

Мир в лирике Фета полон движения, шорохов, голосов. Очень интересно в этом отношении, по-моему, стихотворение «Шёпот, робкое дыханье...». Оно было создано , казалось, "наперекор будничной логике» ( Фет ). В нём поэт блестяще добился своей цели - колоритного изображения картины ночной природы, психологической насыщенности, напряжённости человеческого чувства, ощущения органического единства душевной и природной жизни, полной лирической самоотдачи. По мнению Л. Н. Толстого, высоко ценившего поэзию Фета , «это мастерское стихотворение» , в нём нет ни одного глагола, но «каждое выражение - картина». Как же ему удалось достигнуть поразительного эффекта сиюминутности происходящего, ощущения длящегося времени, присутствие внутреннего движения, развития действия. По форме стихотворение представляет собой проходящее через все три строфы восклицательное предложение. Главный двигатель лирической темы - в её смысловом композиционном развитии, которое основывается на постоянном сопоставлении, соотнесении двух планов: частного и общего, интимно-человеческого и обобщённо-природного. Этот переход от изображения мира человека к миру вокруг осуществляется от строфы к строфе. При этом характер детали из мира человека соответствует характеру детали из мира природы. Личному человеческому переживанию неизменно сопутствует нечто большее, мир человека находится в слиянии с миром природы. А конечное восклицание «И заря, заря!» служит как бы замыкающей связкой обоих планов, являясь выражением высшей точки напряжения человеческого чувства и прекраснейшего мгновения в жизни природы. Почти в каждом существительном, призванном передать состояние в данный момент человека и природы, потенциально заключено движение, скрыта динамика. Недаром большая часть существительных (шёпот, дыханье, колыханье, изменения, отблеск, лобзания) образована от глаголов. Благодаря этому создаётся впечатление непрерывного развития, изменения, причём перечисление само по себе способствует нагнетанию напряжения. Первая и третья строфы содержат не только зрительные, но и звуковые картины, живописные образы здесь обладают и звуковой характеристикой. Вторая же строфа по контрасту сними создаёт впечатление абсолютной тишины. Такой слуховой образ мира ещё более усиливает живую картину бытия. Все средства в стихотворении мобилизованы на то, чтобы передать сам процесс длящегося лирического переживания, в чём помогают и экспрессивные возможности хорея.

Стихи Фета ещё и очень музыкальны, полны выразительных образов. Его метафоры предвосхитили многие искания С.Есенина, Б.Пастернака, Н.Рубцова. Пророческими оказались слова Л. Н. Толстого о далёком сиянии стихов А. Фета.