Введение в антропологию

Вид материала

Статья

Содержание Чем не должна заниматься антропология? Цель антропологии. Душа антропологии Задачи, стоящие перед антропологией и антропологом. Найти унифицированный язык описания всего используемого им материала. Определить, какие существующие ныне теории он будет использовать Сгруппировать поблочно используемые понятия Связать полученные блоки Конкретизовать внутриблочные связи Не оставлять ничего недопонятым Встретив любого человека, попытаться узнать его Быть недоверчивым по отношению к собственным чувствам и критичным по отношению логическим выводам Методы антропологии.

Подобный материал:

• «антропология», 1095.58kb.
• "Здесь предел того, что Херувимы закрывают крылами", 7393.48kb.
• Лекция первая введение в психолого-педагогическую антропологию, 975.63kb.
• Тема Предмет политической антропологии, 518.96kb.
• С. С. Хоружий лекции по введению в синергийную антропологию, 299.78kb.
• С. С. Хоружий лекции по введению в синергийную антропологию, 361.95kb.
• Г. С. Померанц Ignorantia non est argumentum, 308.12kb.
• Человек есть тайна Яхочу разгадать ее, чтобы быть человеком, 8239.16kb.
• С. С. Хоружий лекции по введению в синергийную антропологию (Томск, сентябрь 2007 г.), 249.82kb.
• Австрийский психолог и психиатр Зигмунд Фрейд (1856-1939) является одним из тех ученых,, 80.83kb.

Матюшкин И.В. (mivmiv@aport.ru)


ВВЕДЕНИЕ В АНТРОПОЛОГИЮ


Данная статья является логическим продолжением предыдущих наших работ [1,2] и одновременно начинает ряд работ, посвященных психологии человека. Анализируя современный материализм ранее [2], мы дали следующее определение: «Человек- это вещь мира». Там же мы говорили о человеке, как о «вещи разумной материи», имея ввиду только его принадлежность к определенному уровню организации материи. Собственно говоря, это обстоятельство и позволяет нам рассуждать о человеке вообще. Поскольку и автор, и читатель, несомненно, человеки, то изучение человеческой природы, а не природы вообще или, в частности, каких-нибудь камней, муравьев представляет самый для нас жгучий интерес. Выделять человека как особый предмет исследования и соответственно выделять для этого особую дисциплину- антропологию (в переводе с греч.- «слово о человеке») нас заставляет и его сложность по сравнению с остальными материальными вещами. Часто звучащее сравнение человека с макрокосмом действительно имеет под собой основание (древние, наоборот, «лепили» мироздание по образу и подобию своему). Недаром кто-то сказал, что самый интересный объект для познания- это человек.

Попытка дать антропологии более четкое определение наталкивается сразу же на серьезные препятствия. Во-первых, каждая философская система, обладая собственным понятийным аппаратом, будет по-разному понимать общее понятие «человек» и, следовательно, антропологию. Так, вопросы, бессмысленные в одной системе, обретают вполне определенный смысл в другой. Во-вторых, к настоящему времени в достаточной степени развито множество дисциплин, связанных по объекту изучения с человеком. В первую очередь это психология, имеющая отнюдь не маленькую историю и внутри себя несколько концептуально различных течений. Психиатрия, физиология, социология, этология, наконец, культурология так или иначе показывают нам человека под разным ракурсом. Положение антропологии среди них сродни тому дитя, что у семи нянек, и аналогично положению экологии в среде естественно-научных дисциплин (классическая, геккелевская экология, впрочем, обладает вполне четкими границами внутри биологии).

Целью данной статьи, таким образом, является достижение по возможности строгой формулировки задач антропологии, указание границ сферы ее компетенции и нахождение тех специфических методов, которые свойственны антропологии как интегрирующей дисциплине.

1. Чем не должна заниматься антропология?
   

Сразу же заметим, что наш подход к антропологии совершается в рамках метафизической системы [1], более того, в рамках материалистической ветви [2] последней. Материализму же нами давалось отрицательное определение, поэтому и антропологии будем вначале давать отрицательное определение.

Антропология не занимается изучением того, к чему следует стремиться человеку. Антропология исследует лишь то, чем является человек, а не то, чем ему должно быть. Вопросы метафизики этики и аксиологии находятся вне поля ее зрения. Антропология также не рассматривает человека как животное, созидающее ценности, и которому необходимо во что-то верить. Наличие у некоторых людей такой потребности есть проблема общефилософского значения, требующая, по нашему мнению, обращения к трансценденции. На границе сферы компетенции антропологии, однако, лежит вопрос: почему та или иная конкретная ценностная установка так притягательная для данного типа людей? Антропологическому рассмотрению подлежит влияние системы ценностей, уже усвоенных человеком, на его поведение и на его развитие вообще. Таким образом, антропология затрагивает ценностной аспект человека преимущественно апостериори.

Антропология не рассматривает структуру и функционирование разнообразных социальных институтов (рабочий коллектив, семья и т.д.). Данные вопросы есть поле деятельности для социологии и социальной психологии. В центре же внимания антропологии лежит единичный человек, на которого громадное формирующее влияние (особенно сейчас) оказывает социум. Здесь, однако, существует методологическая проблема, обусловленная проводимой нами секуляризацией: поскольку на человека все большее влияние оказывают его связи с окружающими его людьми, превосходящее даже влияние природных условий, то человек обусловлен социумом, но и социум в конечном итоге обусловлен входящими в него членами. Поэтому, например, эволюция человека неразрывно связана с эволюцией общества. Тем не менее, мы вынуждены абстрагироваться от этого и считать социум в качестве составной части внешних условий, в которые попадает индивидуум. Данное положение дел нельзя признать удовлетворительным, поскольку взаимодействием «индивидуум-индивидуум» некорректно пренебрегать в «расчетах». Чтобы яснее показать существо проблемы, приведем аналогию из физики: электронное состояние изолированного атома кремния совсем иное, чем того же атома кремния в кристаллической решетке (зоны Бриллюэна). За более чем полувековую историю физика твердого тела еще не исчерпала предмета своего исследования, а ведь атом менее подвержен внешним влияниям, чем человек. Поэтому насущной потребностью для антропологии и самой философии является совершение «прыжков» в область социологии и истории с тем, чтобы после несложных калькуляций «отскочить» оттуда назад. В понятии, например, «ролевое поведение» мы видим результат такого «прыжка».

Антропология не занимается выработкой прикладных психологических и физиологических рецептов достижения личного счастья. В последнее время (и не только в последнее!) появилось множество научных и квазинаучных книг (Р.Хаббард, Д.Карнеги, К.Кастанеда, учения иоги), посвященных этим вопросам, включая разные психологические тесты. Признавая практическую значимость подобных упражнений (а также вред от них!), антропология напоминает себе о своем теоретическом предназначении, которое требует напряжения всех ее сил. Антропология стоит на позиции принципиальной неповторимости каждого человека (вместе с условиями его существования), поэтому для нее было бы самонадеянным предлагать универсальный рецепт достижения счастья (хотя бы и для группы людей одного типа). Антропология преследует лишь созерцательные цели, следуя древнему предписанию «не навреди». Поскольку она суммирует достижения психологии и физиологии, то в некотором роде антропология есть метапсихология и метафизиология в одном лице.

Антропология не занимается биологическим аспектом проблемы превращения обезьяны в человека. Подобные вопросы исследуют различные теории антропогенеза, палеоантропология. Однако, одной из центральных проблем антропологии нам представляется проблема возникновения современного типа человека, а также прежних его типов. Неоценимую помощь здесь оказывает материал этнографии и историографии.

2. Цель антропологии.
   

Цель антропологии заключается в том, чтобы достичь законченного, систематического развернутого описания и объяснения процесса формирования человека вообще. Данное определение нуждается в «пословном» толковании. Как уже следует из сказанного выше (см. также «человек вообще»), антропологию интересует отдельный человек постольку, поскольку он есть представитель рода. Иными словами, всякому человеку соответствует точка в некоторой области конфигурационного пространства, которая математически отображает множество нереализованных им (в силу его единичности) возможностей. Это означает, что описательная часть антропологии должна строиться по дедуктивному образцу, присущему, например, теоретической физике. Законченность описания есть не что иное, как требование полноты системы аксиом, которое состоит в том, что любой индивидуум, живший или живущий в настоящее время на Земле, мог бы быть «выведен» с помощью данной системы. Подобным образом полна система полиномов, приближающая согласно теореме Вейерштрасса любую непрерывную на отрезке функцию с заданной точностью. Подчеркнем однако, что антропология рассматривает человека как явление на основании той информации, которая в принципе доступна наблюдателю. Поэтому здесь вступают в силу примерно те же гносеологические ограничения, что проявили себя в квантовой механике (соотношение неопределенностей). И, возможно, имеется практический смысл в рассмотрении человека в вероятностном аспекте. «Систематическая развернутость» описания заставляет нас привлекать массу эмпирического материала, наполняющего пустую и математическую дедуктивную схему живым содержанием. Аналогичным образом, законы Ньютона не составляют еще классическую механику, а нужно еще и иметь решенной, например, задачу о движении артиллерийского снаряда в качестве стандартной. Слова «процесс формирования» напоминают нам об изменчивости человека в течение его индивидуальной жизни, о качественном отличии его структуры в один момент времени и в другой момент времени. Эта динамика в первом и весьма грубом приближении требует применения дифференциальных соотношений при формулировке формальной системы (т.е. априори «человек» есть динамическая система). Можно оспорить слово «формирование», ссылаясь на то, что человек сам творит себя (посредством свободной, ничем из мира явлений необусловленной воли). Действительно, сделав замену «формирования» на «становление», мы получили бы более нейтральное определение. Однако, в рамках нашего подхода даже наличие в структуре человеческой определенных ценностей не ведет к появлению свободной воли; эти ценности, хотя и оказывают на человека как бы внутреннее влияние, в антропологии выступают как дополнительный фактор, «внешний» по форме. Кроме того, лишь о незначительной части человечества можно сказать, что эти люди сознательно преобразуют себя, большинство же текут по течению, пребывая в уготовленном гении рода русле, именно формируясь средой. В определении нами заявлено слово «объяснение». Можно предвидеть скептическую усмешку философа; уж он-то помнит, что это большая претензия «объяснить» что-то. Так, современная физика вполне описывает тяготение двух тел законом обратных квадратов, однако «объяснить» этот закон не в состоянии, равно как и ответить на вопрос: почему пространство трехмерно (временная ось не в счет)? Мы понимаем «объяснить» двояко: а) всякий психический и тем более физиологический феномен должен быть редуцирован в конечном итоге к физико-химическим процессам; б) всякая математическая конструкция в антропологии должна иметь возможность (иногда с помощью специальных процедур) быть высказанной на обыденном человеческом языке. Последнее положение представляет собой переформулировку принципа соответствия квантовой механики. Например, рассмотрим следующее высказывание: «Голодному человеку приятно съесть бутерброд».

Антропология на своем формальном языке должна определить состояние голода, и притом выразить разницу между «физиологически истощенным» и «чувствующим голод». Еще в большей степени требуется математически определить весьма неоднозначное «чувство удовольствия» и связать это определение с физико-химическими процессами (например, выделением серотанина). Также необходимо пояснить, как конкретные этапы поедания (выделение слюны, желудочного сока, обогащение кровотока глюкозой) вызывают ощущение «приятности». Необходимо еще и указать условия истинности данного высказывания (если этот бутерброд заставили съесть насильно (из рук врага), то возникшее чувство неудовольствия скомпенсирует или даже превысит приятность пищеварительного процесса). В последнем примере следует еще задать вопрос о правомерности суммирования величин, имеющим, быть может, разное качество, но почти одинаковое наименование. Чтобы понять всю сложность задачи, стоящей перед антропологией, которая воистину пытается объять необъятное, рассмотри более сложную ситуацию. Человек едет в автобусе без билета; двери открываются, а салон входит его непосредственный начальник, а затем начинается проверка билетов зашедшим вслед за последним контролером. Спрашивается, каковы будут физиологические изменения в организме зайца? Во-первых, очевидным становится тот замечательный антропологический факт, что одинаковым психическим у разных людей феноменам (как они описываются самими участниками впоследствии) могут соответствовать разные физиологические феномены. Наш заяц может густо покраснеть, а может побледнеть или мелко задрожать- все это будет соответствовать психическому «волнению», вызванному пресловутой «совестью» (а может и боязнью!). Во-вторых, при анализе подобных ситуаций очень часто нужно привлекать когнитивные функции человеческой психики, присущие не только сознанию, но и бессознательному в человеке. Если бы заяц не опознал в вошедшем начальника, то реакция, возможно, не была бы такой бурной. Вербально-гносеологический аспект будет играть, например, основную роль в следующем примере, который по всей видимости имел много реальных прототипов во время великой депрессии 30-х годов: человек прочитал газетную заметку о крахе банка, где он работал, где он хранил все сбережения, и тут же застрелился. Антропология, может, например, задаться вопросом: случилось ли самоубийство, если бы у человека оставалась последняя пачка его любимых сигарет?

Из цели антропологии естественным образом следуют и ее задачи. Однако перед эти было бы полезно еще раз взглянуть на антропологию со стороны и проникнуться ее духом, хотя антропология и призвана изучать эмпирический характер (в этом мы согласны с Кантом), но попробуем понять ее «метафизический» характер.

3. Душа антропологии
   

Что есть человек?- таков один из основных вопросов философии. Вглядитесь в Homo Sapience, вот он стоит, там и тут, смелый и робкий, сильный и слабый, красивый и не очень, юный и старый, смеющийся и рыдающий, бодрый и усталый, хитрый и одновременно глупый. Это все он, Человек, многоликий и все же неуловимо похожий на себя самого. Вглядись в Себя, вот он ты, какой ты был и какой ты есть, временами очень смелый, а подчас весьма трусливый, по особым случаям красивый, но вообще-то буднично тусклый, когда-то прелестно наивный в детстве и юшошестве своем, но теперь заметно поскучневший от пыли житейской мудрости. Припомни, Ты был и просто свиньей, валяющейся в грязи собственных животных желаний, безнадежно испачкавшимся прошлыми испражнениями, но был, наверное (поскольку можешь читать эти строки),и богом, словом полагающим власть над самим собой и миром, исполняющим то, что случилось обещать, держа слово чести, несмотря на неудобство, творящим новое бескорыстно. Все это человек. Как возможно такое,- спрашиваю себя. Спроси же себя- ты больше червь или бог? Расспроси же себя с пристрастием, выпотроши свою душу перед оком познающего, роль которого примерил. Допроси себя так, как это не сделала бы святая инквизиция. Это, верно, пытка для твоей гордости, твоего неосознанного чувства собственного достоинства. Браво! Ты вырвал признание клещами правдивости, ты сознался, что червь, что прах земной. За одно это ты достоин стать богом, но рано радуешься. Взгляни на формулы антропологии, где ты распят и почти расчленен на лишенные плоти части, неужели здесь есть что-то божественное? Даже смысл жизни, который озарял скрыто из-за спины твой путь подобно светильнику, и тот при пристальном изучении предстал излишним, черным, бессмысленным пятном. Не веришь, ищешь трансцендентное Я? Ищи, авось найдешь, оно, наверное, невидимо, просто невидимо. Мне следует опасаться за твои глаза, уж слишком они напряжены, так можно и ослепнуть. Позволь спросить, зачем тебе она, твоя душа? Советую тебе хотя бы сделать вид, что ее как будто нет, что придется пожить пока без нее. Она уже не будет тебя согревать, что ж, привыкай к холоду! Не плачь о своих святынях, не проклинай несчастного антрополога, лишь на кресте становятся богами, и никак иначе!

Антропология может показаться уничтожающей достоинство человека, оставляющей его без «небесных» радостей. В рамках нашего редуционистского подхода она действительно производит мрачное впечатление, снимая с человека его последние одежды. Ради чего антрополог так упорно (до неприличия упорно!) делает это? Можно было бы уклониться от данного вопроса, указав на невыводимость предназначения науки средствами самой этой науки. Однако, антрополог является человеком и вправе поставить самому себе этот вопрос, т.е. вопрошая свое сознание как объект, интроспективно пытаясь уловить ответ на него, быть может, в глубинах бессознательного. Иначе, зачем мне такая неприятная и вероятно вредная (для целей выживания) истина о мне самом? Я не нахожу, как антрополог, лучшего ответа, чем: «такова уж моя природа», разумею под этим цепочки причин, тянущихся по крайней мере со времени моего эмбрионального существования и давших мое нынешнее состояние, состояние познающего. Тем самым, правда, я отвечаю на вопрос «почему», а не «зачем» (последнее относится к сфере ценностей, которой антропология не занимается). Итак, я, как человек,- говорящая, чувствующая, ощущающая, сложная, но бездушная машина? Да. Таков принцип, положенный в основу антропологии. Достаточно ли такого онтологического представления о человеке для объяснения его эмпирически наблюдаемых свойств? Да. Здесь, однако, следует напомнить, что антропология добровольно отказалась говорить о происхождении ценностей, хотя и позволила себе рассуждать об усвоении и степени привлекательности ценностей. Следующий вопрос, вполне лежащий в сфере действия антропологии: как сказывается на обладание антропологическим знанием на жизнь его носителя? Вообще говоря, налагаемое самим вопросом условие «обладания» сужает потенциальные возможности в произволе начальных условий структуры носителя. Иначе говоря, не всякий человек способен иметь антропологическое знание. Как мне кажется, влияние столь неприятного знания не следует преувеличивать (требуется довольно длительное время, чтобы что знание укоренилось в человеке) и драматизировать. По-видимому, после периода расслабленности человек получает весьма прочную психологическую закалку. Впрочем, данное утверждение было бы неправильно чрезмерно обобщать.

4. Задачи, стоящие перед антропологией и антропологом.
   

Есть две опасности, которые подстерегают антрополога: он должен пройти между Сциллой множества психологических, физиологических, исторических фактов и фактиков и Харибдой субъективизма, живущей внутри него. Первая обусловлена сложностью устройства (и функционирования) представителя Homo Sapience, что влечет также за собой вавилонское столпотворение различных теорий, которые зачастую имеют собственный язык и концептуальный базис. Если взять, например, психологию, то, пройдя по книжному магазину, отчетливо понимаешь отсутствие единого понятийного пространства, в котором бы существовала психология как наука. Помимо объективной причины, способствующей этому,- иерархичности человека в силу «вложенности» уровней материи один в другой,- имеет место и «субъективная» причина (по своему происхождению она вполне объективна): привычка исследователей проводить все более и более точные дистинкции понятий, вводить собственную (ох, уж мне это тщеславие и лень!) терминологию. Вторая опасность предстает как бы в трех лицах. Первое указывает нам на произвол исследователя как при выборе им предмета изучения (собственный интерес), так и при подборе им «ключевых» фактов (остальные факты в качестве «малозначащих» отбрасываются) и языка описания. Второе лицо проявляется при изучении высших психических процессов, когда исследователь имеет лишь один полноценный объект познания- самого себя, а о других потенциальных объектах он может судить лишь косвенно (по мимике, словам и т.д.). По этой причине К.Г.Юнг, например, не считал психологию наукой. Тоже самое можно сказать о бихевиористах, представляющих организм в качестве «черного ящика», лишь «входы-выходы» которого нам известны. Аналогичное затруднение присутствует и в физиологии высшей нервной деятельности, поскольку внедряемые, например, в мозг электроды некоторым образом нарушают свойственные в норме организму процессы. Иначе говоря, экспериментальные исследования in viva практически невозможны, а результаты опытов, проводимых in vitro, не совсем корректно экстраполировать на процессы, идущие in viva. Признавая здесь наличие гносеологической «кочки», мы, тем не менее, уверены, что не споткнемся на ней, поскольку определенная метафизическая программа нами уже принята. Третье лицо опасности проявляется в робости браться за объяснение «высоких» чувств и ценностей. Так препятствует бесстрастной работе гений рода, живущий внутри каждого из нас.

Таким образом, чтобы нейтрализовать влияние Сциллы, антрополог должен решить следующие задачи:

1. Найти унифицированный язык описания всего используемого им материала.
   

Лишь математика может справиться с объединением разнородных результатов, взятых из разных областей гуманитарного и естественно-научного знания. Лишь ее мощь способна справиться со сложностью человеческого микрокосма, обыденный язык для этого слишком туманен. По нашему мнению, возможным кандидатом здесь есть методы концептуального анализа и синтеза структур, основанные на теории родов структур Н.Бурбаки.

2. Определить, какие существующие ныне теории он будет использовать
   

Для антропологии очень важно знать, какие понятия каких дисциплин она включит в собственное тело. Также она должна указать, какие из выбранных понятий будут иметь статус аксиоматических. Данное обстоятельство весьма важно и следует из редукционной идеи антропологии. По нашему мнению, аксиоматическими понятиями могут считаться, например, «молекула вещества», «химическая реакция», «биологическая клетка», «время», «внешнее раздражение». Все остальные понятия разделим на две группы: а) локально-аксиоматические; б) выводимые. Локально-аксиоматическое понятие является изначальным для той дисциплины (частной теории), откуда оно взято, но не является таковым для антропологии. Например, фрейдовское понятие «бессознательное» есть локально-аксиоматическое понятие. Понятие, которое не есть аксиоматическое, ни локально-аксиоматическое, есть выводимое понятие (например, «ужас»). По нашему мнению, базовыми дисциплинами для антропологии в обязательном порядке должны служить:

А) Анатомия (структура и функция органов тела; антропология ведь изучает не только психику (если угодно, душу), но и тело);

Б) Эндокринология (гуморальная регуляция высшей нервной деятельности);

В) Нейрофизиология (рефлекторная дуга, строение мозга);

В) Этология и бихевиоризм (поведенческие акты у человека и жвотных);

Г) Гештальт-психология (вербальные и невербальные образы);

Д) Психоанализ (учение о высших психических функциях);

Е) Психиатрия (структура человека узнается также по следствиям, возникающим из отсутствия того или иного компонента);

Ж) Палеопсихология и археология (нам важно знать через быт древних людей их самих);

З) Сравнительное религиоведение (каков мир символов, в которым также живет человек?).

Нигде так явно не проявляется субъективизм антрополога как в выборе понравившихся ему теорий. Несомненно, это влияет на облик конкретной антропологии, позволяя сосуществовать нескольким антропологиям одновременно. Однако по нашему мнению, создать одному человеку «с чистого листа» антропологию, удовлетворяющему ее канону (см. о цели антропологии), есть дело невозможное. Поэтому будем надеяться, то с течением времени останется одна, объективная антропология.

3. Сгруппировать поблочно используемые понятия
   

На вербальном уровне решить эту задачу несложно, поскольку уже есть соответствующие наработки в избранных антропологом дисциплинах. Однако предстоит титанический труд по их приведению к унифицированному математическому образцу. В рамках концептуального моделирования это означает разработку концептуальных схем. Необходимо подчеркнуть, что важнейшую роль здесь играет искусство герменевтики, сочетанное со строгим логическим подходом. Обширность поля деятельности такова, что даже естественные науки, например, химия не имеют собственной, надлежащим образом формализованной концептуальной схемы (модели).

4. Связать полученные блоки
   

Под этим понимается, что всякое локально-аксиоматическое понятие одного блока будет выводимо из понятий другого блока, а также, возможно, с помощью аксиоматических понятий. При этом не исключается вариант, когда антропология создаст свои аксиоматические понятия с целью именно связать различные блоки. Заметим, что это не вписывается в редуционистскую идеологию, но приемлемо как промежуточный вариант; в конечном итоге, все излишние аксиоматические поначалу понятия должны быть редуцированы. Нужно также быть внимательным к тем случаям «омонимов». Например, «условный рефлекс» для физиолога- это такое состояние мозга, при котором возбуждение выделенных участков коры больших полушарий мозга синфазно (выводимое понятие, представляется в концептуальной схеме в виде терма); для бихевиориста- это зависящая от подкрепления связь стимула и реакции (по-видимому, даже локально-аксиоматическое понятие). Во избежание недоразумений следует добавить, связывая два блока, что «стимул» может вызвать возбуждение участков мозга, а возбуждение участков мозга- приводить к «реакции».

5. Конкретизовать внутриблочные связи
   

На этом этапе «скелет» антропологии нужно дополнить «мясом» и, возможно, исправить врожденные пороки. Например, если уже концептуализирована связь «слово может быть причиной чувства», то нужно формализовать для определенной структуры человека, репрезентативно относящейся к данной группе людей, связь конкретной фразы («пошел вон») с конкретным «чувством» (оскорбленность). Иными словами, нужно расширить базу выводимых понятий, представленных на языке концептуальных схем через термы. Приведенный пример несколько утрирован, и антропология не должна увлекаться чрезмерной широтой охвата in concreto. Более реалистичный пример связан, например, с описанием процесса припоминания через конкретику возбуждения мозжечка.

Чтобы справиться с собственной Харибдой, антрополог должен дисциплинировать себя (по крайней мере в качестве познающего) и потому:

6. Не оставлять ничего недопонятым
   

В противном случае можно легко упустить локально-аксиоматическое понятие. Всякий параграф в учебнике по частной дисциплине следует читать герменевтически, думая также и о личности автора учебника (как правило, каждое слово в учебнике соответствует в голове специалиста целой странице информации, которую он выбросил ради краткости изложения). Это важно особенно в отношении исторических фактов (например, почему средневековые ведьмы оговаривали себя?).

7. Встретив любого человека, попытаться узнать его
   

Этого не заменит никакой книжный опыт. Каждый человек- загадка; время, потраченное на ее разгадку, есть сравнительное мерило ценности твоей и изучаемого тобой человека. Даже в отношении знакомых мы часто ленимся проводить такой психологический анализ. При этом важно, чтобы в отношении данного человека у самого антрополога не было никаких эгоистических побуждений. Полученная таким способом крупица знания в обязательном порядке должна быть включена в математический базис антропологии.

8. Быть недоверчивым по отношению к собственным чувствам и критичным по отношению логическим выводам
   

Некоторые результаты, полученные антропологией, могут пойти вразрез с собственной установкой антрополога, что потенциально влечет за собой отвращение либо к занятиям антропологией, либо к себе и людям. Первое требует самопреодоления, второе- доброты, ибо антропология, унижая всех и вся, вовсе не учит отвращению. Влияние собственных чувств отрицательно сказывается на научной достоверности формулируемых выводов. Например, феномен Х (посещение музеев) можно объяснить как через Y (стремление приобщиться к прекрасному), так и через Z (конформистское желание считаться культурным человеком). Антрополог легко может впасть в ошибку, считая Х следствием только Y, исключая при этом Z (это-де унижает человека). Наоборот, он окажется слишком циничен, если посчитает Z необходимой причиной Х. Компромиссный вариант «или»- (Y->X)U(Z->X)- также не будет, возможно, справедлив, если успокоившийся антрополог не примет во внимание третье объяснение W. Стремление проводить разъяснение феноменов X1,X2,..,Xn, исходя из единого принципа Y, конечно, отвечает идеалу научного поиска и вообще говоря, похвально. Однако антрополог может пасть жертвой собственной привычки, неправильно объясняя из Y некий новый, попавший в его поле зрения факт X(n+1).

5. Методы антропологии.
   

Собственно говоря, давая антропологии определение как метапсихологии, как интегрирующей дисциплины, мы тем самым указали на отсутствие экспериментальных методов в ее арсенале. Мы также указали на математический характер ее методов, но этим не исчерпывается методика антропологии. При анализе «химии» человеческих чувств (не ощущений!), особенно высших, становится очень сложным пробираться через дебри логических построений, в которых заключена сущность физиологии, поэтому антропологу приходиться обращаться к герменевтике. Кроме того, уже на уровне психофизиологических актов (например, чувство голода) антрополог вынужден напрягать свою абстрагирующую способность, чтобы не потонуть в море сведений, нужных и ненужных.

Относительно выбора антропологией методов возникают следующие возражения:

1. Возможно ли вообще втиснуть человека в прокрустово ложе математических формул? Методы естественных наук, блестяще проявившие себя в области изучения природы, могут оказаться при изучении феномена человека неприменимыми вовсе.
   
2. Возможно ли достичь единства математического знания о человеке? Так, по мнению Гейзенберга (да и Эйнштейна), существует пять концептуально различных разделов физики (механика, термодинамика как учение о теплоте (например, термодинамические потенциалы), электромагнетизм, квантовая механика, теория относительности).
   
3. Как мы можем проверить достоверность результатов антропологии? Аналогичный вопрос встал во времена Галилея, когда, например, к физическому колесу стали применять понятие идеальной окружности.
   

Ответим на первое возражение тем, что примем данный тезис на веру. Во-первых, как сказал Платон, «математика- это язык, на котором разговаривают боги», и потому не следует недооценивать отобразительную силу математики. Во-вторых, как раз отсутствие конкретных образов в каноне антропологии и позволяет нам иметь надежду на получение достоверных знаний. В-третьих, антропология изучает человека «вообще» и ссылка на «живого» человека неуместна, поскольку эмоциональна. В-четвертых, законы логики (если их относить к миру явлений) всеобщи, и не понятно указание на «какую-то особенность» в изучении человека. В-пятых, следует внимательнее отнестись к опыту естественных наук как потенциально приложимого к сфере антропологии (конечно, аналогии необходимо проводить осторожно). Например, что скажете о таблице Менделеева психологических типов, о валентности индивидуума, о законе сохранения психологической энергии (либидо)? Было интересно в антропологии рассмотреть вариационные принципы, заняться поиском первых интегралов динамической системы под названием «человек», указать на аналог принципа Ле Шателье-Брауна (на всякое воздействие, выводящее систему из равновесия, в ней начинают действовать силы, действующие в обратном направлении). Любопытно также рассмотреть такую задачу, которую можно было бы назвать канонической: «Какой будет структура человека при таких-то средних воздействиях на него?». Огромный интерес представляло бы решить эту задачу в вероятностном аспекте, включая различные бифуркационные варианты.

Отвечая на второе возражение, скажу, что во многом это вопрос веры. В данном случае мы должны пойти далее физических наук. Отмечу лишь, что все воздействия, которые среда оказывает на человека характеризуются периодичностью (спим мы почти каждые 24 часа) или апериодичностью (онтогенетические стадии развития организма), собственным масштабом времени (долговременные гормональные воздействия, короткодействующие нервные импульсы), определенной вероятностью наступления. Соответственно это приводит к разделению кратковременной и долговременной адаптации. Надлежащим образом провести здесь незримую разграничительную нить требует большого математического искусства, точнее искусства математического моделирования (кстати, современные его принципы, требующие идеализации и абстрагирования, находят в некотором противоречии с каноном антропологии).

Третье возражение напоминает нам о гносеологическом статусе антропологии. Мы говорим, что «в принципе» антропология дает верные результаты, поскольку: во-первых, она есть входит составной частью в принятую нами метафизическую программу; во-вторых, она пользуется «готовым» материалом, который уже проверен частными исследователями-специалистами, и, следовательно, во многом очищен от субъективизма; в-третьих, математическая часть применяемых концептуальных методов строго обоснована самой природой логики; в-четвертых, всякому явлению отыщется место в системе, которая всеобъемлюща в отличие от частных теорий,, исходящим, как правило, из одного-двух факторов. Наш ответ был бы неполным, если бы мы не предложили процедуру верификации полученных результатов. Классическая процедура требует обращения к опыту, эксперименту, антропология же лишена такой возможности. Что является в грубом приближении антропологическим результатом? Это либо сама концептуальная схема, либо ее терм. Процедура верификации терма состоит в нахождении ему соответствия в изложенном в учебнике по частной дисциплине явления. Процедура верификации концептуальной схемы эквивалентна: а) исполнению процедур верификации для каждого ее терма, который может быть выведен в ней; б) соответствия любого явления или психофизиологического опыта, описанного к тех «учебниках», которые имеют тот же объект изучения, что и данная концептуальная схема, какому-либо из термов концептуальной схемы. Условие б) в силу затруднительности проведения такой процедуры верификации можно было бы смягчить, заменив слово «любой» на «любое рассмотренное ранее».


Во исполнение антропологической программы автором планируется последовательный маршрут по четырем будущим статьям, посвященным соответственно нейрофизиологии, гештальт-психологии, психоанализу и анализу происхождения высших ценностей, которые определенная часть людей называет «священными».

1. «Компьютерное представление о мире и Боге» (статья автора)
   
2. «Гений рода, или что нам говорит современный материализм?»
   

Идея: 1999-2000г., февраль 2001

Дата написания: июнь-июль 2001г.