Geum.ru

"Лунный Страж"

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
Глава 2.

Отражение


Как он появился в его жизни, Тан? Да довольно просто… Шел пятый месяц года и мучительно-зовущий аромат черемухи бередил сердце. Волчья стая давно отыграла свои свадьбы, крошечные комочки волчат то и дело попадались под ноги Стражу, волчицы предпочитали растить детенышей там, где грозный повелитель мог защитить их от любой лесной напасти. Да и к Лунному Стражу новые подданные привыкали с самого щенячьего возраста и подчинялись потом безоговорочно, до самой смерти в бою… Жизнь шла привычным чередом: разведка, дозоры… В горный замок уже сто лет никто не заходил, а захватчики очень жалели в очередной раз, что не поверили легенде о странных Стражах Королевства. Они были всегда… С самого первого дня, когда сын матери-Волчицы и человека произнес ритуальные слова и возложил себе на голову грубый железный венец, украшенный цветами. Прошли столетия, сменилось множество поколений королевской семьи, но венец из простого серебристо светящегося небесного металла так же венчал голову очередного Короля и хранил династию – она не прерывалась уже многие столетия. И так же верно охраняли границы Королевства четыре Стража, управляющие стаями хищных животных. Конечно, сказок ходило много и пограничные гарнизоны из людей стояли нерушимо, но самые потаенные уголки, откуда мог явиться враг, действительно хранили те, что не были ни людьми, ни зверями в полной мере… Стражи.

Человек появился перед замком неожиданно. Был он пешим, хотя меч имел длинный, кавалерийский, спату. Безупречные доспехи были скрыты под изодранным в лесной чаще плащом. И рог, как же рыцарю без рыцарского рога, глашатая, плакальщика на его могиле и предмете морозной гордости любого, кто понимал хоть что-то в обычаях рыцарства.

Когда Страж услышал звонкий зов, он сначала не поверил своим ушам, решив, что это игры пересмешников, которых в лесу всегда хватало. Когда сигнал повторился, понял, что эти звуки не птицы издают. Впрочем, сигнал был незнакомым и точно не для вызова на бой предназначался. Скорее, призыв?

Вскоре обнаружился и тот, кто призывал… Высокий рыжеволосый юноша в дорогих доспехах чуть даже отшатнулся, когда из высоких ворот полуразрушенного замка ему навстречу бросилась волчья стая, окружила его плотным кольцом. А потом появился Страж…

Отвыкший за многие годы от людской речи и лиц, Страж довольно долго не мог понять, что же именно привело рыцаря в столь странное место. И рыжеволосый раз за разом терпеливо повторял, что пришел во имя обета Богородице-Деве для охраны границ страны. Огромный по отношению к рыцарю Страж внимательно выслушал его, переспросил снова… Постепенно странные звуки давно забытой речи начали складываться в слова, часть которых ему была незнакома. Обет? Кто такая Богородица-Дева? А Дева Мария кто?

Рыцарь уже с нотками отчаяния повторил свою речь, которую, похоже, долго заучивал. Страж равнодушно пожал плечами: в помощи он не нуждался никогда, но раз уж пришел, то живи здесь. Резким окриком остановил стаю, было заворчавшую на пришельца. Отметил легкую повязку на рукаве, оказавшуюся женским шарфом.

На вопрос, зачем нужен шарф, когда есть крепкие доспехи, рыцарь промолчал. Но вопрос, как его называть, ответил: Тан… Страж так и не понял, настоящее ли это было имя или какое-то прозвище… Пусть будет Тан…

– Как мне называть тебя? – Затаенная печаль в глубине майской зелени глаз. Тан смотрел спокойно и ждал ответа.

– Можешь называть меня Стражем…

Рыжие волосы метнулись за согласным движением головы. Золото осени и зелень весны. Тонкое лицо, нежная белая кожа, даром что пробирался к замку лесными чащобами.

– Идем, Тан…

Страж торопливо повернулся и пошел по пути ко входу в замок. Он был полон сомнений, очень не хотелось терпеть возле себя чуждое существо, человека. Но и отказать в исполнении странного обета юному рыцарю он не смог: что-то такое крылось за прямым взглядом Тана, что не позволяло ответить: «Нет!» Впрочем, какое дело Лунному Стражу до глупых людских дел? Его право и обязанность – охрана пределов Королевства. Все остальное – глупая мишура людской жизни. Не для него вовсе…

Он ввел рыцаря в огромный зал с низкими сводами, практически замок и состоял из большого числа громадных залов, глубоко вросших в землю. Когда Страж принял свое предназначение, то и тогда замок был очень старым. Да в те времена безопаснее было врастать в землю, а не рваться ввысь с трубным гласом, как лебединая стая. Это уже потом стали надстраивать несколько этажей, громоздить укрепления на скале. Зачем? Лес в силах защитить своих детей…

Тан немного растерянно рассматривал серые влажноватые стены, коптящие факелы на стенах не добавляли красоты, а лишь вырывали на краткие мгновения из темноты грубый каменный стол с разложенным на нем оружием, пару деревянных лавок, шкуры возле очага – там любили греться избранные из стаи Стража, те, кому он разрешал заходить в жилище. Перекрученные и наполовину сброшенные на пол шкуры на плоской поверхности, очень отдаленно напоминающей человеческое ложе. Страж посмотрел на человека со слабой надеждой: может, ему не понравится?

Но гость лишь незаметно вздохнул.

− Где хозяин определит мне место для ночлега? – Юный рыцарь был очень хорошо воспитан, потому что в волчьем логове места для ночлега человека сроду не водилось.

− Напротив моего ложа есть еще одно. Но оно вытесано из камня, придется пойти поискать вам шкуры для тепла.

Страж был очень раздосадован: за сегодняшний день он сказал ровно половину того, что обычно говорил за месяц. Ну не со стаей же было разговаривать о погоде!

− Хорошо…

Тан внезапно замялся немного, хозяин мрачно взглянул на него:

− Что еще?

Рыжеволосый чуть прикусил губу, но все же решился:

− Вас не оскорбит, если я возле своего ложа поставлю изображение Мадонны?

Страж пожал плечами. В его голове странным образом перепутались образы Бога-страдальца людей, его матери, братьев по вере. Наверное, Мадонна одна из последовательниц этого странного учения. На его взгляд, дать обет незнакомой даме и следовать его исполнению до последней мелочи – глуповато выходило. Скорее всего, Тан так не считал…

К ночи так или иначе все устроилось. Нашлись лишние одеяла, стая, ошалевшая от столь странного поведения Стража, чуть успокоилась и перестала неотлучно следовать за чужаком – а вдруг удастся поживиться оплошавшим? Рыцарь их сильно разочаровал, потому что был осторожен и с оружием не расставался. Также выяснилось, что Дева-Мария, Богородица, Мадонна и мать Бога-страдальца – одно лицо. И лик прекрасной златокудрой дамы, закутанной в синюю накидку с золотыми звездами на плечах и груди, Стражу понравился. Что-то такое было в глазах неживого изображения, или мерцающий свет факелов оживлял мертвые глаза так, что древнему стражу страшновато делалось. Впрочем, Дева находилась на территории Тана и никаким образом навредить Стражу не могла.

Тан долго шептал что-то перед изображением своей возлюбленной Девы, прежде чем улечься на жесткую каменную скамью. А Страж все это время лежал неподвижно, притаившись, и размышлял о странных происшествиях этого дня. Он действительно очень давно не был среди людей, чтобы понимать истинные причины прихода к нему молодого рыцаря, и это непонимание бесило Стража. Он не любил чего-либо не понимать… Это могло быть опасным…


Никто во всей Вселенной не поможет…


Лунный Страж принял решение… Скинул с плеч лохматую меховую куртку, из-за которой рыцарь и принял его за оборотня, рванул с плеча грубую мешковину рубашки домотканого полотна. Сначала надо заняться живым. Иначе кровью истечет, не спасти потом. Мертвая красавица может и немного подождать.

Рваных ран было много, и Страж прекрасно понимал, какие последствия ждут. Но пока надо было унять кровь. Остальное можно будет сделать потом. Странная волчья магия пока действовала на разум человека, и он не осознавал, где находится. Еще бы лучше было заставить забыть его на время вообще обо всем, что произошло в морозный предрассветный час. Так, теперь живой может пару минут и подождать. Нужно разъяснить судьбу юной королевы страны.

Серебряная лунная сеть по-прежнему мирно лежала на теле умершей, сиянье неверных бликов делало ее лицо живым. Жестокая ложь лунного света… Из ледяного тела жизнь ушла уже давно… Страж на какое-то мгновение задумался, соображая, что делать. Надо было дать знак о гибели неверной жены Короля. Он очень не любил ввязываться в людские дела, но тут случай был экстраординарным.

Тонкая золотая диадема, украшенная прозрачными камнями, похожими на крупные капли дождя, была смята за одно мгновение, превратившись в уродливый металлический комок с вкраплениями блестящих бусин. Зато теперь ее можно было продеть через шнурок, прикрепить туда же королевское кольцо и привесить все это на шею вожаку. Долгая жизнь вложила в лобастую волчью голову немало разума. И люди на границе знали его как посланника Стража.

− Донесешь до поста стражи и отдашь капитану! Ты понял?

В глубине огненно-янтарных глаз седой твари вспыхнул гневный огонь. Еще бы он не понял! После стольких лет жизни рядом со Стражем…

− Поторопи их, пока снегу не навалило, и расщелина не скрылась в сугробе. Ее надо забрать. В мой замок их не приводи, там им делать нечего… Понял?

Зверюга едва ли не иронически хмыкнул, клыки приподнялись в хищной усмешке. Выглядело это жутковато.

− Иди!

Страж поднял на руки ледяное негнущееся мертво-прекрасное тело в жалких бархатных отрепьях, не спасших ни от холода, ни от смерти, шагнул чуть глубже в расщелину, досадливо заворчал, ударившись головой о каменное навершие, слишком был высок. Мертвую даму надо было сохранить до прихода людей в целости. Уж что там измыслит его внучатый и очень отдаленный потомок с ее телом, Стражу знать не хотелось. Но свои обязательства перед родом Короля он должен был исполнить. Договор был заключен давно и не Стражу оспаривать его…

Вход в расщелину странному существу удалось завалить камнями, вывороченными из замерзшей земли. Страж очень торопился – не след рисковать живым ради мертвой. А раненого надо было как можно скорее согреть и хорошо обработать раны…

Звериные волчьи чары оказались слабоваты для той боли, которую причинял ему Страж, промывая и перевязывая раны. Рыцарь открыл глаза и встретился взглядом с призрачным свечением серых глаз волколака… Впрочем, похоже, ему уже было все равно… Он только покрепче сжал губы и приготовился принять неизбежную участь. Лохматый зверюга отступил назад, в темноту, и вернулся с дымящейся чашей.

– Пей!

Серо-черные глаза взглянули испытующе. Но рыцарь покорно проглотил горячий отвар. Зелень глаз раненого понемногу погасла, он погрузился в сон. Страж тяжело поднялся с второпях застланного шкурами ложа. В его доме уже давно не могли жить люди. Тем более, не мог находиться раненый. Но… Прозрачная майская зелень глаз нежданного пленника притягивала воспоминания… Как же это было тогда… Да, Тан…


Благодарю тебя за все…


Страж разбудил юного гостя рано утром:

– Пора вставать!

Втайне он надеялся, что парень не выдержит жизни рядом со звериной стаей и полу-зверем рядом и отбудет туда, откуда явился… Кроткий взгляд черных глаз статуи Мадонны Тана немного поколебал его уверенность…

– Да…

Тан поднялся с неуютного каменного ложа так легко, словно и не спал ночью. Опять его коленопреклоненный разговор с Мадонной, уж что он там ей говорил…

Страж раздраженно швырнул на немного очищенный от оружия стол куски запеченного мяса, хлеб.

– Иди есть!

Тан мешал ему. Казалось, даже дышать в присутствии рыжеволосого красавца было тяжело.

– Благодарю.

Юноша осторожно пристроился на край каменной скамьи. Немного опухшие со сна веки, странно, щеки натерты. Плакал? Так, может, уйдет поскорее?

Тан быстро отвернулся, завесил лицо прядями длинных золотистых волос. Тоже непонятно. Под шлемом такую копну держать неудобно и хлопотно. Ладно, молод еще очень…

– Пора выходить…

– Да…

Похоже, избавиться от незваного гостя так просто не получился… Ох, и помотал же в тот незабываемый первый день Страж своего помощника по горам-долам. Под конец даже стая запросила пощады, не привыкли они столько проходить да без цели. Да не было, не было же никого вокруг, волки это чуяли, никто не вторгался на благословенную землю Королевства, а Страж словно решил проверить все тайные ловушки и места предыдущих битв. Тан легко шагал сзади, даже дыхание не сбивалось на самых крутых подъемах. Казалось, внешне хрупкий рыцарь из стали выкован…

Это оказалось не так, совсем не так. Глубокой ночью, когда вернулись, оказалось, что ноги рыцаря с непривычки стерты едва не до колен. Это только Страж мог скакать по горным кручам без ущерба для себя в силу долгой вековой привычки. Человек же терпел до конца, но, вернувшись обратно в замок, встать с ложа уже не смог. Страж молча поглядел в полные бешенства и ненависти к себе глаза рыцаря и пошел творить обезболивающий отвар, такими же травами он лечил ранения своей стаи после брачного гона. Рвали друг друга за волчицу страшно. Потом угар проходил…

Перевязка и лечение закончились уже едва не утром. Нужно было бы проверить ловушки, как Страж всегда делал, но крутые горки укатали и семижильного. И Лунный Страж провалился в сон. Проснулся он уже вечером от странных звуков. Щенки или первогодки дурили, что ли? Какое-то странное поскуливание рядом.

Через мгновение Страж уже был на ногах. Причина шума была непонятна. Почти сразу он нашел источник звуков. Тан, мучимый каким-то сонным мороком, плакал, не просыпаясь. Видимо, боль доконала его. Или боль исходила вовсе не от стертых в кровь, покалеченных на валунах ног? В глаза Стража впились гневные глаза Мадонны Тана. « Я не сделал ничего такого, что довело бы сильного мужчину до подобного!» Можно подумать, что перед неживой игрушкой Страж должен был бы отчитываться. Но блики от факелов переместились чуть в сторону и гнев в глазах странной фигуры исчез.

Страж бесшумно дошел до своего ложа и присел на ворох шкур. Стая вопросительно смотрела на него. Запрещающее движение головой. Звери вновь легли успокоенно. Если вожак не против, то пусть странный человек скулит по-щенячьи…

Тан проснулся только на следующее утро. Растерянно и смущенно попытался пробормотать извинения за неудобства, доставленные хозяину. Страж лишь отмахнулся. Он всю ночь не спал, боясь повторения рыданий рыцаря. Но, видимо, морок приходил лишь в самые тяжелые моменты.

– Сегодня в дозор не выходим, стая сможет справиться сама. Я спущусь вниз, к посту, мне нужно забрать провизию и кое-что из одежды.

– Но разве?..

– А как ты представляешь себе жизнь в этом замке? Пшеницу-то я не сею, да и сырое мясо есть не очень люблю…

– Мне говорили, что Страж недоступен для понимания людей и старается не встревать в людские дела…

Лунный Страж лишь пожал плечами. «Недоступен для понимания…» Как раз в его-то жизни больше толку, чем в этих вечных людских страстях.

– Ты останешься здесь. Стая тебя не тронет, я запретил это делать, так что бояться тебе нечего…

– Я не боюсь!

Глаза Тана сверкнули гневом и обидой, словно не он горько рыдал несколько часов назад. Впрочем… Не дело Стража разбираться в делах человека.


И все же, все же, все же…


Страж окинул взглядом свой дом. Он давно смирился с тем, что после ухода Тана немного потеплевший его дом превратился снова в логовище волков. Так было проще, человеческие вещи порождали слишком много воспоминаний. И вот теперь…

Чтобы сохранить раненому жизнь, требовалось, прежде всего, тепло человеческого жилища. Стражу же всегда было наплевать, что стены замка зимой промерзали насквозь и очаг не мог обогреть жилые комнаты... Еда. Обычная ткань для перевязок. В жилище Стража этого просто не было.

Раненый слабо застонал. Страж склонился над ним и увидел разумный, но полный ужаса взгляд. Ах да, он забыл снять шлем… Впрочем, то, что под ним, может напугать еще более, чем горящая серебристым светом волчья морда. Ладно, чего уж там!

Прочь перчатки из шкур, делающие руки похожими на волчьи лапы, парень расширенными от страха глазами уставился на грубые, перепаханные шрамами ладони Стража. Ну, вот лапами волколака их никак нельзя было назвать. Обычные человеческие руки, без всяких дьявольских когтей, только больше, чем у обычного человека. Серебристой рыбкой блеснуло поднимаемое забрало. Рыцарь затаился, не ожидая ничего хорошего от превращения волкообразной зверюги в человека. Страж снял шлем, в лицо рыцаря глянули внимательные серые глаза с широкими зрачками, совсем не волчьи… Упрямый лоб, чуть приплюснутый нос и широко посаженные глаза. Да еще полосы краски на коже лица. Были непреложные пункты Договора, который Страж соблюдал неукоснительно.

Человек смотрел спокойно, ужас в глазах исчез. Бесконечная усталость и покорность своей судьбе. Впрочем, покорный никогда не совершил бы того, что совершил он. Украсть королеву было деянием не из последних, хотя, конечно, не рыцарским.

– Где я?

Самый важный вопрос на это мгновение…

– В замке Стража…

В зелени глаз рыцаря внезапно проступила странная усмешка.

– Но это всего лишь легенды Королевства…

Страж угрюмо пожал плечами. Для капитана пограничной стражи он легендой не был точно, а до остальных ему дела не было…

– Я был не один…

– Королева Изольда мертва…

– Нет!

Страж ждал от юноши всего, чего угодно, при этом известии. Похоже, на поляне слова до его сознания не дошли. Но он лишь до крови прокусил губы, сдерживая крик.

Следующий вопрос, по разумению Стража, должен был бы быть о собственной судьбе рыцаря. Но он его не задал. Просто спокойно смотрел в жутковатое лицо ожившей легенды, страшилки для пришельцев, и молчал. Видимо, ему уже было все равно. Зелень живого взгляда Тана затягивала, и внезапно для себя Страж сказал:

– О ее смерти те, кому надо, уже извещены. Ты пока остаешься здесь. В моем замке людские законы не действуют. И еще – мне все равно, как тебя звали в твоем мире. Я буду звать тебя Тан…

Рыцарь вдруг усмехнулся окровавленными губами:

– Ищешь игрушку для волчьей забавы? Мое имя иное!

– Возможно…

Иссеченная грубыми шрамами ладонь легла на лоб юноши:

– На сегодня хватит. Пора спать!

И жесткая рука ощутила жар, исходящий от тела Тана. Леденящее дыхание ветра сделало свое дело. Еще несколько дней и пленник встанет на раздел между жизнью и смертью. Как тогда рыжеволосый рыцарь. Но дать умереть ему нельзя. Судьба была милостива к Стражу, вернув то, что когда-то забрала… Или это всего лишь робкие мечты страшного полузверя?

Глубокая тишина пала на замок после всех дневных забот. Измученный пленник спал, находясь под простенькими чарами Стража. А он вспоминал… Сначала пришла память запахов…


Прошел месяц после появления докуки. Впрочем, Лунный Страж был несправедлив. Тан ему не мешал ничем. Терпеливо выполнял свои немногочисленные обязанности, старался не надоедать лишний раз. Добросовестно ходил в дозоры, хотя, видимо, точно так же, как и сам Страж, считал, что в такую глухомань ни один захватчик не зайдет. Впрочем, так было заведено от века, и не им было оспаривать Договор. Он не болтал лишнего и редко нарушал тишину, если Страж был не расположен говорить.

И все же он очень мешал. Зелень глаз и лисий цвет волос. Бледное лицо, словно умытое первым снегом. Легкий стан, совсем не похожий на кряжистую фигуру полу-человека. Стража очень злило, что каждое утро и каждый вечер он говорит подолгу со своей Мадонной, а ему доставалось в день иногда всего пара слов. Гордое движение головы, когда он откидывал надоевшие волосы со лба. Он был красивее женщины. Потому что это был Тан…

Внезапная остановка почти уже у самого замка, когда юноша склонился над кустом одуряюще-терпко пахнущих роз. Это был не лесной шиповник с простенькими пятью лепестками, а именно настоящие розы, неведомым путем оказавшиеся возле дома Стража. Изодранные шипами руки человека, он забыл или не захотел надеть перчатки, чтобы обломить упругие шипастые стебли. И безумный аромат этих же роз, заполонивший весь замок, потому что Тан принес их в дом и поставил в жалкой глиняной плошке возле своей Мадонны. И тонкий запах цветов, исходящий от завитков рыжих волос, дурманящий голову почище самого крепкого вина.

Уже совсем поздно вечером, перед самым сном, полураздетый Тан внезапно уронил рыжеволосую голову возле розового букета Мадонны. Естественный ход событий прервался. Стая поднялась волной, глухо заворчала. И мгновенно оборвала рваные звуки рычания − Страж сделал угрожающий жест рукой. И еще один, означавший: «Вон отсюда все!» Не след было давать зверям понять, что Тан ослабел сейчас. Что-то происходило с рыжеволосым, потому что он никак не мог закончить разговор с неживой подделкой женщины. Замолчал, запутавшись в пустых словах, и просто положил голову на каменное подобие надгробия, увенчанное цветами и мертвой статуей. Рассыпавшиеся по обнаженным белым плечам волосы не позволяли увидеть его лицо, да и не надо было… Такого отчаяния Страж никогда не испытывал и только с ужасом осознавал, что не может чем-либо помочь в беде.

Но видел-то он совсем другое. Ясный солнечный свет волос, ярко вспыхивающих в неровных отсветах пламени факела, снежную белизну кожи рыцаря, беспомощно опущенные в жесте отчаяния сильные руки. Казалось, он хватается за тоненькую нить, протянувшуюся от статуи к нему, чтобы не кануть во Тьму окончательно… Что он оставил за плечами? Что таил в своем сердце все эти дни и недели? О чем плакал единственный раз во сне?

Стража никогда не интересовали дела людей. Короткоживущие суетные существа… И все же…

Огромная рука на мгновение неловко нависла над головой рыцаря, а потом легким жестом коснулась плеча. Страж вновь ощутил доводящий до безумия запах роз и запах волос Тана. Он не отстранился тогда, видимо, просто не почувствовав прикосновения. Или не захотев отстраниться. И дал зародиться надежде в сердце Стража…

В тот вечер Тан так и заснул, прижавшись к каменному надгробию, к своей Мадонне. А Страж просидел всю ночь возле него, просто пытаясь осознать, что же произошло. Мысли, не связанные с Договором, стаей или войной, были непривычны. И давние воспоминания о выборе, когда-то сделанном добровольно. Принятом бессмертии в обмен на Договор… Они, все четверо, были слишком молоды и глупы тогда, много веков назад. Приняв бессмертие за дар… Да… Старший брат сделал более мудрый выбор. Впрочем…

− Нет смысла сторожить меня. Краткие мгновения слабости бывают у всех… − Мелодичный, чуть охрипший голос Тана прервал странные размышления полу-волка. Юный рыцарь сумел справиться с собой.

− Да. Уже утро…

Страж никогда не умел выразить свои чувства словами, иногда просто хотелось завыть как волк-одинец, призывая подругу. Но это было бы просто смешно.

− Если тебе так тяжело в замке, возможно, что нужно вернуться обратно, к людям?

Стая обиженно скреблась когтями у двери, пока Страж напряженно ждал ответа. Если Тан захочет вернуться, то…

− Мне некуда идти и не к кому возвращаться. Я дал обет Деве и не могу не сдержать своего слова.

− Но тогда почему все это? – Грубая рука коснулась уже наполовину осыпавшихся роз у подножия Мадонны.

− Мне не к кому возвращаться в этом мире, я просто жду встречи там, за гранью…

Страж покачал головой. Для него слово «грань смерти» было так же чуждо, как сама Дева…


Резкий лающий звук кашля прозвучал в тишине ночи как выстрел. Страж вздрогнул, наклонился над найденышем. Он с трудом возвращался к действительности, так мучительно-сладки были его воспоминания. Еще до всего тяжелого и горького. Что неизбежно должно было произойти между ним и странным рыцарем, влюбленным в неживую Мадонну… Лоб раненого горел огнем, видимо, Страж сильно просчитался, думая, что болезнь даст еще несколько дней жизни вновь обретенному Тану.

– Сейчас, потерпи немного…

Страж встал, собрал со своего ложа груду меховых одеял, накинул на захлебывающегося лающим кашлем Тана, подбросил в очаг дров. Иней пронизывал серебристой сеткой стыки камней, легким узорчатым покрывалом лежал на полу. В замке было очень холодно. Страж повел плечами, внезапно ощутив ледяное дыхание своего дома. В нем живым места не было. Но так быть не может! Нельзя потерять вновь обретенное только потому, что до этого дом стал лишь пристанищем и защитой от снега и дождя. Человек в логове выжить просто не сможет!

Серо-черные глаза мрачно оглядели логовище, Страж всего лишь хотел найти самый теплый угол в промерзшем насквозь доме. Только яркое пламя очага не давало совершенным ледяным кристаллам заполонить комнату полностью и забрать жизнь у ее обитателей. Значит, ложе для человека должно быть там.

Огромную каменную скамью Страж сумел поднять без особых усилий, досадливо истоптав не вовремя попавшиеся под ноги куски меха, части оружия, ножны от меча, доспехи. Грохот, который он произвел, заставил Тана непроизвольно поморщиться: он еще что-то мог слышать, уже не совсем понимая, где находится. Перенести раненого на согревшееся возле огня ложе было минутным делом. Громко потрескивали угольки в очаге, тени от языков пламени причудливо извивались на потолке, разыгрывая незнакомую драму, возле огня было совсем тепло. Юноша свернулся в клубок, по-прежнему не ощущая тепла вокруг себя. Кашель усиливался, Страж прекрасно понимал, что последует за этим… В логове волка нет места живому человеку. Стая, ощущая, видимо, что-то неладное или просто предвидя будущее, то поднималась серой волной, то вновь опадала на ледяной пол. Страж был в растерянности и звери, словно зеркало, отражали его волнение и неуверенность.

Через несколько часов стало совсем плохо, Тан рвался за грань бытия, совсем не сопротивляясь болезни. Или раны его так ослабили? Или просто предатель не хотел более жить со своим грехом? Бог весть. Стражу эти рассуждения были чужды. Но…

Память услужливо подсовывала ему картины прошлого. Он-то искренне верил, что забыл все… Мечущиеся языки огня, смутные странные тени на потолке, тяжелое дыхание рыцаря. Стая, молча сбившаяся за спиной своего владыки и ожидающая его решения…

Все повторялось с абсолютной точностью, сбрасывая Стража в горящее пламя воспоминаний. Все повторялось, и Тан снова умирал…

Сгорбленная фигура возле очага внезапно шевельнулась, Страж поднялся во весь свой громадный рост. Да, все повторялось! И все могло пойти по-другому! Его прежний Тан не принял спасения от того, кто вверг его в пучину греха и отчаяния, не захотел принять. Но этот… Он не сможет отвергнуть спасение просто потому, что Страж выбора ему уже не предоставит. Он не совершит такой ошибки дважды. Их Бог-страдалец дает свободу воли и выбора своим детям и судит с бесстрастной жестокостью предрассветного часа, но… Страж привык верить только самому себе и полагаться лишь на себя. Он просто не даст выбора юному рыцарю. Как он будет жить после предательства и убийства, это Стража не слишком пугало, но он будет жить!

Громадная рука резким движением сбросила с каменной столешницы оружие, куски еды, столовые приборы. Он искал чашу, из которой можно было напоить раненого. И нашел. Под бликами огня зло засветились серебряные бока приземистой чаши с рельефной головой волка на ней… Кто-то из прежних королей сделал подарки своим отдаленным предкам в день Коронации. Тогда еще Стражи собирались вместе. Очень-очень-очень давно. Когда в сердцах еще теплилось что-то человеческое. Лунный Страж приводил свою волчью стаю, Солнечный, живший южнее всех, притаскивал ораву своих огромных рыжих кошек, которых он гордо называл леопардами. Озерный вечно тащил в замок своих огромных водяных гадов, в которых он и сам иногда путался, наступая на скользкие влажные хвосты своих подданных. Правда, другим за подобную провинность озерные твари вмиг бы голову отгрызли, почище всяких волков. Снежные барсы Горного нередко пытались охотиться на тварей Озерного и прихватить когтем то одного, то другого волка. Вот один из предков нынешнего Короля и повелел изготовить для подарков Стражам чаши с изображениями их подданных.

Бестрепетная сталь старинного кинжала покорно разрезала жилу на руке, повредив старый шрам. Прошлое ожило и отражалось в событиях настоящего, как в зеркале. Но… путь можно было изменить. Страж прекрасно понимал это. И, тем не менее, от нахлынувших воспоминаний было впору бежать на мороз, в темноту, на самый край…

Чаша уже давно наполнилась, а Страж медлил. И только тяжкий хрип рыцаря заставил его двигаться.

Тан уже ничего не понимал. И когда теплая густая жидкость коснулась его губ, он начал захлебываться ею, не имея сил проглотить. Страж глубоко вздохнул, поднял рыцаря на руки, словно малого ребенка, усадил на колени, прислонил голову Тана к своему плечу. Все-таки люди очень слабы… Отхлебнул немного крови из чаши и прикоснулся к губам юноши, выпаивая соленую жижу, заставляя сделать его глоток. Еще и еще раз. Страж касался пересохших, потрескавшихся от жара губ и ничего не чувствовал, словно это прикосновение внешне не напоминало поцелуй. Возможно, тогда, давно, надо было принять подобное решение… Но… Тан никогда не позволил бы подобного, хотя… Он многое позволял ему за те десять лет, пока он был рядом, очень многое… Но его решения все равно оставались непостижимыми для Стража. Всегда…