Содержание: Предисловие к русскому изданию

Вид материала

Содержание

Досовременные основы
Раннее христианство
Институциональное наследие рима

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 24

.

Глава вторая

^ ДОСОВРЕМЕННЫЕ ОСНОВЫ

СОВРЕМЕННЫХ ОБЩЕСТВ

В книге <Общества...> обсуждалось развитие культурных инно-

ваций в небольших обществах-<рассадниках> - в древних Израи-

ле и Греции. Анализ был сосредоточен на условиях, при которых

могло осуществиться значимое культурное новаторство, а со вре-

менем отделиться от своих изначальных социальных корней. Две

эти модели были избраны по причине их решающего вклада в

последующую социальную эволюцию. Берущие начало в <класси-

ческих> иудейских и греческих истоках элементы, претерпев ос-

новательные изменения и взаимные комбинации, составили боль-

шинство из главных культурных компонентов современного об-

щества. Их ядром было христианство. Как культурная система оно

в конечном счете доказало свою способность и впитать в себя наи-

более значительные компоненты светской культуры античности, и

создать матрицу, из которой смогли выделиться новые устои секу-

лярной культуры.

Христианская культура, включая ее мирские компоненты, смог-

ла утвердить более четкую и последовательную дифференциацию

от социальных систем, с которыми находилась в отношениях вза-

имозависимости, чем это удавалось любой из ее предшественниц.

Благодаря такому отделению от общества христианская культура

смогла выступить в качестве более действенной и новаторской силы

в развитии всей социокультурной системы, чем другие культурные

комплексы, появлявшиеся до нее.

Никакая культурная система, однако, не институционализиру-

ется сама по себе; для этого она должна быть интегрирована с

социальным окружением, которое обеспечивает удовлетворение

функциональных потребностей реального общества (или несколь-

ких обществ). Эволюция предполагает непрерывное взаимодейст-

вие между культурной и социальной системами, равно как и меж-

ду их соответственными компонентами и подсистемами. Соци-

46

альные предпосылки эффективности культуры таким образом не

только меняются, но и на каждом из этапов могут зависеть от

предыдущих этапов институционализации культурных элементов.

В этом плане для нашего анализа особое значение имеет Рим-

ская империя. Во-первых, она была основной социальной сре-

дой, в которой получило развитие христианство. Поскольку рим-

ское общество исключительно многим было обязано греческой ци-

вилизации, греческое влияние проникло в современную систему

не только <культурным> путем, через христианскую теологию и

светскую культуру Ренессанса, но и через структуру римского об-

щества, особенно в восточной части империи, где образованные

классы оставались эллинизированными после римского завоева-

ния. Во-вторых, в основания современного мира было инкорпо-

рировано наследие римских институтов. Чрезвычайно важный

момент состоит в том, что греческое культурное и римское инсти-

туциональное наследия оказали воздействие на одни и те же струк-

туры. Правовой порядок империи оказался незаменимым условием

для христианского прозелитизма, в результате чего произошло со-

вмещение образцов, нашедшее отражение в том, что элементы рим-

ского права вошли и в канонический закон церкви, и в светские

законы средневекового общества и его преемников.

Начнем наш анализ с набросков, относящихся к двум глав-

ным социальным <мостам> между древним и современным мира-

ми - христианству и некоторым институтам Римской империи.

Затем, перескочив через несколько веков, рассмотрим более близ-

ких предшественников современного общества - феодальное об-

щество с его кульминацией в позднем Средневековье, потом

Ренессанс и Реформацию.

^ РАННЕЕ ХРИСТИАНСТВО

Христианство зародилось как сектантское движение в палес-

тинском иудаизме. Вскоре, однако, оно порвало со своей религи-

озно-этнической общиной. Решающим событием в этом процес-

се стало решение апостола Павла, согласно которому нееврей

мог стать христианином без того, чтобы стать членом еврейской

общины и соблюдать иудейский закон'. Таким образом, ранняя

христианская церковь превратилась в религиозное сообщество типа

ассоциации, независимое от каких бы то ни было естественно

заданных сообществ аскриптивного типа, будь то этнических или

Nock .4.0. St. Paul. N.Y.: Harper. 1938.

территориальных. Она сосредоточилась вокруг чисто религиозной

задачи - спасения души каждого отдельного человека - и в этом

отношении особо отличалась от всякой светской социальной ор-

ганизации. Благодаря прозелитской деятельности апостолов и дру-

гих миссионеров христианская церковь постепенно распростра-

нилась по всей Римской империи. На ранних этапах она пользо-

валась успехом в основном в небогатых слоях городского населе-

ния - у ремесленников, мелких торговцев и т.п., которые были

свободны и от крестьянского традиционализма, и от присущей

высшим классам заинтересованности в status quo^.

С точки зрения, религиозного содержания наиболее важными

элементами преемственности от иудаизма был трансцендентный

монотеизм и представление о договоре с Богом. Таким образом,

сохранился дух <избранности> Богом для совершения особой бого-

данной миссии. В классическом иудаизме этим статусом был наде-

лен народ Израиля; в христианстве он закрепился за всеми испове-

дующими веру индивидами, через веру получающими доступ к веч-

ной жизни^ Спасение можно было обрести в церкви и посредст-

вом церкви, особенно после того как утвердился институт святых

таинств. Ранняя церковь была добровольной ассоциацией, как со-

циологический тип совершенно противоположной такой общнос-

ти, как <народ>. Иудеем можно было быть только в качестве то-

тальной социальной личности, одного из <народа>; в христианстве

на уровне участия в социуме человек мог быть одновременно хрис-

тианином и римлянином или афинянином, членом церкви и этно-

территориального сообщества. Этот шаг имел решающее значение

для дифференциации и ролевых, и коллективных структур.

Это новое определение оснований религиозного коллектива

и его отношения к мирскому обществу требовало теологической

легитимизации. Новым теологическим элементом стал Христос,

который не был просто еще одним пророком или мессией иудей-

ской традиции - эти фигуры были чисто человеческими, без пре-

тензий на божественность. Христос же был и человеком, и Бо-

'гом, <единосущным сыном> Бога-Отца, но также и человеком во

плоти и крови. В этой своей двойной сущности он явился, чтобы

дать человечеству спасение.

Трансцендентность Бога-Отца послужила основным источни-

ком резкого разделения между тем, что позже получило название

<духовного> и <светского>. Основанием их интеграции послужи-

' Harnack A. The mission and expansion ol Christianity. N.Y.: Harper. 1961.

Bltliiilann R. Primitive Christianity. Cleveland: Meridian. 1956.

ли отношения между людскими душами и Богом через посредство

и <во> Христе и его церкви, которая теологически определяется

как <мистическое тело Христово> и сопричастна божественности

Христа через Дух Божий". Христос не только принес спасение ду-

шам, но и освободил религиозное сообщество от прежних терри-

ториальных и этнических привязок.

Отношения между тремя лицами Святой Троицы и каждого

из них к человеку и другим сторонам бытия чрезвычайно слож-

ны. Устойчивое теологическое упорядочение этих отношений тре-

бовало интеллектуальных ресурсов, отсутствовавших в профети-

ческом иудаизме. Именно в этом направлении сыграла решаю-

щую роль поздняя греческая культура. Христианские теологи III в.

н. э. (особенно александрийские отцы Ориген и Климент) мобили-

зовали утонченные средства неоплатонической философии для ре-

шения этих сложных интеллектуальных проблем", тем самым со-

здав прецедент сближения со светской культурой, каковое не было

доступно другим религиозным движениям, в частности исламу.

Представление о христианской церкви как одновременно о

божественном и человеческом учреждении имело теологическое

происхождение. Представление же о ней как о добровольной ас-

социации с весомыми признаками эгалитаризма и корпоратив-

ной независимости по отношению к социальному окружению во

многом сложилось на основе институциональных моделей антич-

ности. Поразительным символом было использование св. Авгус-

тином слова <град> в значении, близком к слову <полис>^. Безу-

словно, церковь была ассоциацией религиозных <граждан>, напо-

добие полиса, особенно в том, что касалось местных конгрега-

ций. Подобно тому как империю можно представить в виде

городов-государств, так и церковь создала соответствующую

модель, по мере того как разрастающееся движение стало нуж-

даться во властных структурах для стабилизации отношений

между ее местными конгрегациями. Необходима была и опре-

деленная централизация, которая постепенно осуществлялась в

утверждении римского папства. Хотя церковь институционально

дифференцировалась от всех светских организаций, в то же время

структурно она стала больше соответствовать окружающей ее со-

циальной реальности.

* Neck A.D. Early gentile Cinstianity and its Hellenistic background. N.Y.:

Harper. 1964.

'Jaeger W. Early Christianity and Greek Paideia. Cambridge (Mass.): Harvard Univ.

Press, 1961.

^ Cochrane Ch.N. Cliristianitvand classical culture. N.Y.: Oxford Univ. Press. 1957.

49

4-1438

Важной чертой дифференциации христианской церкви от мир-

ского общества была четкость и резкость проведенных границ:

ранний христианин жил <в миру>, но был <не от мира сею>.

Большое общество было языческим и представлялось христиа-

нину совершенно обесцененным, царством неискупимого греха.

Знаменитое предписание <кесарю - кесарево> нужно было пони-

мать как признание того, что кесарь - языческий монарх, символ

языческого политического и социального порядка. В том, что здесь

выражалось <принятие> римской власти, проявлялась христиан-

ская пассивность по отношению ко всему мирскому. Как реши-

тельно настаивал Э. Трельч, раннее христианство не было дви-

жением социальных реформ или революционным движением.

Признание власти кесаря ни в коем случае не означало пози-

тивной интеграции, ибо оно коренилось в эсхатологических ожи-

даниях близкого второго пришествия, конца света и Страшно-

го Суда\

Христианское движение .как целое было изначально двойст-

венным в своем отношении к секулярному миру, что во многом

опять-таки было унаследовано от иудаизма. С одной стороны,

оно утверждало приоритет <вечной жизни> перед всеми мирски-

ми делами. Поэтому, наряду с прозелитизмом, оно делало акцент

на такие средства спасения, как личное благочестие и аскетизм.

С другой стороны, Христос и его церковь, подобно народу Из-

раиля, имели назначенную Богом миссию на этой земле, что на

деле означало миссию в человеческом обществе. И хотя положе-

ние церкви в имперском обществе вынужденно отодвигало этот

компонент на второй план, его эволюционный потенциал был

весьма значительным.

Христианская отрешенность от мирских дел сталкивалась со

все более серьезными проблемами по мере обращения в христи-

анскую веру широких слоев населения, и особенно представите-

лей высших, социально и политически более ответственных клас-

сов". Этот процесс достиг кульминации в начале IV в, н.э. с про-

возглашением новой имперской религиозной политики, нашед-

шей отражение в Миланском эдикте (объявившем о терпимос-

ти к христианству), в обращении в христианство императора

Константина и в объявлении христианства государственной

религией".

' Ti'oellsch Е. The social teachings of the Christian Churches. Vol. 1. N.Y.:

Harper. 1960.

' Ibid.

" Lietunann H. A history of the early Church. Cleveland: Meridian. 1961. Vols 2. 3.

50

.. ^

ЕЛ '' .. ki

Эта кульминация была не только великим триумфом, но и ис-

точником огромных напряжений внутри христианства, поскольку

церковь оказалась перед опасностью потерять свою независимость

и превратиться в орудие светской политической власти. Знамена-

тельно, что именно в этот период утверждается монастырство'".

Предписание апостола Павла <оставаться в том положении, в ка-

ком вы были призваны> уже в самом начале казалось недоста-

точно радикальным определенному меньшинству христиан,

которые целиком порывали с миром и становились отшельника-

ми. Теперь же подобные настроения приводили к созданию орга-

низованных общин верующих, полностью посвятивших свою жизнь

религии и покинувших мир, приняв обет нестяжания, безбрачия и

послушания".

Хотя христианство было <рассадниковым> движением с по-

тенциальными возможностями для будущего социального разви-

тия, оно не могло преобразовать Римскую империю, поскольку

там отсутствовали необходимые условия его институционализа-

ции. М-онастырское же движение образовало еще один, особый

вид <питомника рассады> уже внутри христианства и стало мощ-

ным и все более усиливающимся эволюционным рычагом воздей-

ствия как на <мирскую> церковь, так и на секулярное общество.

Институциональное структурирование христианской миссии

в мире, в котором монастыри играли повсюду важную роль, ока-

залось теснейшим образом связано с процессом дифференциа-

ции восточной и западной ветвей церкви. Отчасти в результате

ослабления на Западе светской власти, включая потерю Римом

статуса имперской столицы, церковь получила там большие

возможности стать независимым <субъектом действия>. Высту-

пая как единая организация всех христиан, мирян и клира, за-

падная церковь создала <универсальную> епископальную систе-

му, централизованную под эгидой папского престола в Риме'^

В период <мрачного Средневековья> и на протяжении почти всей

эпохи более поздних Средних веков эта организация показала

себя более эффективной, чем любая из числа светских, и произо-

шло это благодаря длительному воздействию трех важных мо-

ментов в развитии церкви.

Во-первых, во многом под влиянием Августина на самом вы-

соком теологическом уровне за <градом людским> утвердилось

"' Tlifari P. Authority and affection in the ascetics status group: St. Basilic definition

ofnionasticisin/LJnpubl. dissert. Harvard University.

" Workman H.B. The evolution of the monastic ideal. Boston. 1962.

" Uetynann H. Op. cit. Vol. 4.

почти легитимное место, при том, что проводилось различение

между ним и <градом Божьим>. В противоположность характерно-

му для раннего христианства тотальному отчуждению от мирского

общества, в концепции Августина утверждалась мысль о <негатив-

ной терпимости> по отношению к нему и допускалась возмож-

ность его морального совершенствования под христианским влия-

нием как вполне законного стремления". Августин также пошел

гораздо дальше своих предшественников по пути принятия секу-

лярной культуры древнего мира.

Во-вторых, с учреждением ордена бенедиктинцев западное

монашество стало уделять гораздо больше внимания мирским де-

лам, чем восточное монашество. Интерес к светскому миру укре-

пился с появлением в западной церкви других орденов, таких,

как клюнийские монахи, доминиканцы, францисканцы и, нако-

нец, иезуиты.

В-третьих, организация церкви была скреплена посредством

таинств, которые обрели свою окончательную форму до начала

Средних веков. Священнический сан превратился в должность,

независимую от личных качеств занимающих ее персон, а зна-

чит, и от 'их партикуляристских связей^. Западная церковь до-

стигла значительно более высокого уровня <бюрократической> не-

зависимости своего белого духовенства, чем восточная церковь, где

епископы обязательно должны быть выходцами из монахов, а при-

ходские священники тесно вовлечены в жизнь местных общин.

^ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЕ НАСЛЕДИЕ РИМА

Хорошо известно, какой резкий упадок пережила Римская

империя, достигшая высочайшего уровня цивилизации. Особен-

но этот упадок выразился в дезинтеграции политической власти

на Западе и в появлении на ее месте множества меняющих свои

очертания племенных и региональных группировок и авторите-

тов. Эти перемены сопровождались фактическим исчезновением

денежно-рыночной экономики и возвращением к местной само-

достаточности и бартеру".

" Cochrane Ch. N. Op. cit.: Troeltsch E. Op. cit.

'" Weber M. The Sociology of religion. Boston: Beacon, 1963. {Вебер M. Социоло-

гия pe.mnw//Beoep M. Избранное. Образ общества. M.: Юрист, 1994.1

'" Moss H.Si.L.B. The birth of the Middle Ages. L.: Oxford LJniv. Press. 1935:

Lot F. The end of the Ancient World and the beginning of the Middle Ages. N.Y.:

Harper. 1961.

52

Когда снова началось постепенное возрождение и консолида-

ция, между церковью и светской властью возникло новое важное

взаимоотношение. Легитимизация режима Карла Великого зави-

села от его отношений с церковью, что нашло символическое

выражение в его коронации папой Львом III в 800 г. н. э. Эта

церемония послужила моделью для всей Священной Римской им-

перии, которая хотя и не была никогда высокоинтегрированной

политической системой, все же служила легитимизируюшей ос-

новой для единого христианского светского общества"'.

В этих институциональных рамках великий средневековый

<синтез> выглядел как дифференциация церкви и государства, пос-

леднего - в специфически средневековом значении этого терми-

на. Эта дифференциация определялась как разделение духовных

и светских <орудий> христианской миссии. В результате этого

особого способа дифференциации и интеграции образовалось ядро

того, что Э. Трельч называл первым вариантом идеи Христиан-

ского общества^. Главные институциональные элементы римско-

го происхождения, пережившие Средние века, были, таким обра-

зом, тесно связаны с развитием церкви.

В период переселения народов универсалистские структуры

римского права были тяжелейшим образом подорваны ввиду <пер-

сонализации> права, когда человека стали судить по закону его

племени'^ Эту партикуляристскую отсылку к племенной принад-

лежности можно было преодолеть в юрисдикции и правопримене-

нии только путем постепенного возрождения территориального

принципа, ибо эта сторона права непосредственно связана со ста-

тусом территориальной политической власти. Хотя и было при-

знано, что гражданским правом вновь образованной империи яв-

ляется римское право, империя была слишком рыхлой, чтобы слу-

жить эффективным субъектом детальной разработки закона и его

претворения в жизнь. Так что правовая традиция ограничивалась

тем, что оказывала своего рода <культурное давление> в виде леги-

тимизирующего воздействия на процесс установления территори-

альных законодательств, не охватывающих всю империю целиком"'.

Тем не менее едва ли ставилось под сомнение, что право, как

таковое, означало римское право и что правовая система импер-

ского Рима сохраняла силу даже в английском общем праве, кото-

Blog

Содержание: Предисловие к русскому изданию

Содержание