Кирилл Семенович Москаленко. На юго-западном направлении. 1943-1945 книга
Вид материала | Книга |
- Кирилл Семенович Москаленко. На юго-западном направлении книга, 7592.96kb.
- Информационный бюллетень № 4/2011, 220.26kb.
- Информационный бюллетень № 1/2011, 225.97kb.
- Великой Отечественной Войны, 1941-1945 / [Сост.: А. А. Карпов, О. А. Сергичева]. Сыктывкар,, 73.56kb.
- Великая Отечественная война 1943-1945, 18.11kb.
- Великой отечественной войны, 3496.87kb.
- -, 102.61kb.
- Западной Кавказской Республики 221 Заключение 229 Использованные источники и литература, 209.26kb.
- Виталий Семенович Макаренко (1895-1983). Мой брат антон семенович. [Воспоминания], 697.94kb.
- Отчет по юзао 4 октября Театр «Вернадского 13», 23.78kb.
2. Ставка приказывает произвести перегруппировку войск 1-го Украинского
фронта с целью усиления правого крыла фронта, имея ближайшую задачу -
разгром киевской группировки противника и овладение Киевом.
Для чего:
- 3-ю гвардейскую танковую армию Рыбалко перевести на участок фронта
севернее Киева, используя ее здесь совместно с 1-м гвардейским кавкорпусом.
Слабые в ходовом отношении танки Рыбалко оставить на месте для пополнения
ими 8-го гвардейского и 10-го танковых корпусов. Поступающие на пополнение
фронта танки использовать в первую очередь для укомплектования танковых
корпусов Рыбалко;
- усилить правое крыло фронта тремя-четырьмя стрелковыми дивизиями за
счет левого крыла фронта;
- использовать также для усиления правого крыла фронта 135 и 202
стрелковые дивизии, передаваемые вам из 70-й армии резерва Ставки;
- привлечь к участию в наступлении на Киев 60-ю и 38-ю армии и 3-ю
гвардейскую танковую армию.
3. Наступательные действия на букринском плацдарме вести остающимися
здесь силами, в том числе танковыми частями, с задачей притянуть на себя
возможно больше сил противника и при благоприятных условиях прорвать его
фронт и двигаться вперед.
4. Переброску Рыбалко произвести так, чтобы она прошла незаметно для
противника, используя макеты танков.
5. Переброску Рыбалко и трех-четырех стрелковых дивизий с левого крыла
начать немедленно и закончить сосредоточение их на правом крыле к 1-2.11.43
года.
6. Наступление правого крыла начать 1-2.11.43 г., с тем чтобы 3-я
гвардейская танковая армия начала действовать 3- 4.11.43 г. Левому крылу
начать наступление не позже 2.11.43 г.
7. Разгранлинию между Белорусским и 1-м Украинским фронтами оставить
прежнюю. Из состава 61-й армии Белорусского \153\ фронта передать с 24.00
25.10.43 г. две левофланговые стрелковые дивизии в состав 13-й армии 1-го
Украинского фронта.
8. Исполнение донести.
Ставка Верховного Главнокомандования Сталин Антонов"{90}.
Перемены коснулись и меня. 27 октября командующий фронтом на основании
решения Ставки приказал мне срочно сдать 40-ю армию и принять 38-ю, которой
предстояло наносить главный удар в операции по освобождению Киева.
Нелегко было расставаться с хорошо сработавшимся коллективом управления
40-й армии и ее героическими войсками.
Сформированная в августе 1941 г. в составе войск Юго-Западного фронта,
она с тех пор прошла славный боевой путь. За ее плечами были кровопролитные
схватки со 2-й танковой группой Гудериана, рвавшейся в глубь нашей обороны.
В 1942 г., имея в своем составе дивизии, недостаточно укомплектованные
современными техническими средствами борьбы, она приняла на себя удар лавины
вражеских танков и вынуждена была уступить более мощной силе. Став у
Воронежа несокрушимой стеной, воины 40-й армии сковывали крупные силы
противника в то время, когда решалась судьба Сталинграда и Кавказа.
Затем наступил час расплаты. Много замечательных страниц в историю
разгрома противника на юге вписали войска героической 40-й армии, с которыми
я прошел от Воронежа до букринского плацдарма на Днепре. За это время они
осуществили несколько блестящих операций, прославивших наше советское
оружие. Многие воины армии пали в боях за освобождение Родины, но их боевые
товарищи продолжали храбро и умело громить врага.
За время войны мне довелось в разное время командовать несколькими
армиями. И каждое расставание оставляло на сердце грусть. И тем более трудно
было прощаться с 40-й армией, которой я командовал дольше, чем другими, -
свыше года. Успел привыкнуть и полюбить многих работавших здесь со мной.
Но приказ звал туда, где я, видимо, был сейчас нужнее. Тепло,
по-братски распрощавшись, я убыл в 38-ю армию. Впрочем, с двумя близкими
товарищами мне, к счастью, не пришлось расставаться. Это были Алексей
Алексеевич Епишев, назначенный членом Военного совета 38-й армии{91}, и
Александр Григорьевич Батюня, ставший моим заместителем на новом месте
службы.
За неделю до меня ушел из 40-й армии и К. В. Крайнюков. Немногим меньше
года продолжалась наша совместная боевая \154\ служба. Она началась накануне
контрнаступления под Сталинградом и продолжалась до Днепра. Трудный, но
славный участок пути к победе прошли мы вместе. Успехи войск нашей армии и
неудачи сблизили нас, поэтому я с большим сожалением расставался с
Константином Васильевичем, опытным и умным боевым комиссаром, трудолюбивым,
настойчивым и всесторонне развитым политработником. Но наше содружество не
обрывалось окончательно, так как он, уйдя от нас, стал членом Военного
совета нашего же фронта.
38-я армия с февраля 1943 г. являлась правым соседом 40-й армии, и мы
постоянно взаимодействовали в боях под Касторным и севернее Белгорода, под
Сумами и на Курской дуге, а последнее время - при выходе на Днепр. Ее фронт
проходил у Киева по левому берегу, а главные силы были сосредоточены
севернее города на плацдарме. Этот плацдарм был захвачен в конце сентября, в
следующем месяце несколько расширен в ходе наступления и обладал некоторыми
преимуществами для использования войск по сравнению с букринским плацдармом.
Прибыв 28 октября на командный пункт 38-й армии, я познакомился здесь с
другим членом Военного совета полковником 3. Ф. Олейником, начальником штаба
генерал-майором А. П. Пилипенко, начальником оперативного отдела полковником
Н. Л. Кремниным и командующим артиллерией армии генерал-майором В. М.
Лихачевым, а также с начальниками отделов и служб. На следующий день прибыл
А. А. Епишев, а еще несколько дней спустя и А. Г. Батюня. В командовании
фронта тогда тоже произошли некоторые изменения. 31 октября на должность
заместителя командующего прибыл генерал-полковник А. А. Гречко{92}, с
которым я был знаком еще с декабря 1941 г. по совместной службе в 6-й армии
Юго-Западного фронта. Знал я, что он служил затем на Южном фронте,
участвовал в битве за Кавказ, где командовал успешно 12, 18, 47 и 56-й
армиями.
... Последние дни октября были наполнены напряженной подготовкой к
наступлению с лютежского плацдарма, которое собственно и должно было
положить начало Киевской наступательной операции. К ее подготовке было
приковано все внимание - и наше, и командующего фронтом с его штабом.
Первая трудность состояла в том, что потребовалось в крайне короткие
сроки осуществить перегруппировку большого количества сил и средств. Уже в
ночь на 26 октября, когда я был еще в 40-й армии, мы начали переправлять с
букринского плацдарма на левый берег Днепра все ее средства усиления.
Переправилась также и 3-я гвардейская танковая армия в полном составе. После
этого войска должны были совершить форсированный марш \155\ на расстояние
150-200 км, затем переправиться через Десну и вновь через Днепр - на
лютежский плацдарм.
Особенно трудно было артиллеристам, которым не хватало средств тяги и
транспорта. Так, частям 7-го артиллерийского корпуса прорыва из-за нехватки
тягачей пришлось перевозить свои орудия в два-три рейса. По-прежнему имелись
перебои в снабжении горючим.
Хотя переправу войск с букринского плацдарма на левый берег Днепра мы
начали ночью, тем не менее она осуществлялась под активным воздействием
артиллерии и авиации противника, что резко снизило ее темпы. На устойчивость
наведенных мостов и паромов резко влияли непрерывные взрывы авиационных
бомб. Были и прямые попадания, вынуждавшие тратить много времени на
восстановление переправ. В целом же перегруппировка прошла успешно. Много
сделали для этого инженерные и химические войска. Первые построили мосты и
обеспечивали их эксплуатацию, а вторые искусными дымовыми завесами
маскировали переправы от налетов авиации и ударов артиллерии противника. Это
до некоторой степени уменьшило число попаданий снарядов и бомб. Например, 28
октября, когда группа вражеских самолетов бомбила переправы, связывавшие
букринский плацдарм с левым берегом, дымовая завеса помешала ей причинить
ущерб.
Саперы, которые навели еще в период форсирования Днепра три моста -
понтонный и два деревянных, много раз восстанавливали их после причиненных
врагом разрушений. Мастерство наших инженерных частей вынужден был признать
впоследствии даже бывший гитлеровский генерал Меллентин. "Русские, - писал
он, - навели через Днепр несколько переправ, причем проявили настолько
большое искусство в этой области, что сумели построить мосты для переправы
войск и лошадей с настилом ниже уровня воды"{93}.
Чтобы скрыть от противника уход с букринского плацдарма на север
танковой армии и артиллерии усиления, 40, 27 и 47-я армии изготовили и
расставили в своих полосах обороны большое количество макетов танков и
орудий. Сделано это было столь мастерски, что по скоплениям этих макетов
авиация и артиллерия противника усердно наносила удары вплоть до перехода
наших войск в наступление севернее Киева. До этого момента и радиостанции
ушедших частей работали с прежней нагрузкой на старых местах дислокации.
Все это позволило скрыть от противника осуществленную в короткий срок
большую и сложную перегруппировку войск с букринского плацдарма на
лютежский.
Прибыв в 38-ю армию, я располагал буквально считанными днями для
ознакомления с обстановкой в ее полосе. Ибо требовалось \156\ немедленно
приступить к подготовке операции. И потому, не теряя времени, объехал войска
и осмотрел местность. Сопровождал меня начальник штаба армии генерал-майор
А. П. Пилипенко, с которым я встречался еще минувшей зимой, когда он был
начальником штаба Воронежского фронта.
Лютежский плацдарм получил наименование от населенного пункта Лютеж и
по форме напоминал равнобедренный треугольник, вершиной которого на севере
являлось устье р. Ирпень. Боковыми сторонами треугольника были на востоке р.
Днепр, а на западе р. Ирпень. К югу его основанием являлась линия между
населенными пунктами Мощун и Вышгород, удаленными друг от друга на 14 км.
Расстояние с севера на юг равнялось 19- 20 км. Значительная часть плацдарма
была покрыта лесом.
К северу от устья р. Ирпень небольшие плацдармы удерживали войска 13-й
армии генерал-лейтенанта Н. П. Пухова и 60-й армии генерал-лейтенанта И. Д.
Черняховского.
Всего лишь 10 км отделяли от Киева линию обороны 38-й армии на
лютежском плацдарме. Она проходила в основном в 1- 2 км западнее р. Ирпень -
от ее устья до населенного пункта Мощун, затем круто поворачивала на восток,
заканчиваясь на Днепре, у Вышгорода, который она разделяла на две части.
Здесь сосредоточились почти все силы армии: две стрелковые дивизии - на
рубеже р. Ирпень, а шесть - фронтом на юг, против главных сил противника,
прикрывавших Киев. 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус и 1-я
чехословацкая отдельная бригада находились также на плацдарме, в районе
НовоПетровцы. Полосу обороны армии, тянувшуюся по восточному берегу Днепра
от Вышгорода до Триполья, оборонял сравнительно небольшой сводный отряд.
К началу ноября перед войсками 1-го Украинского фронта противник имел
30 дивизий, из них 7 танковых и 2 моторизованные, более 3600 орудий и
минометов, до 400 танков и штурмовых орудий, 665 самолетов. Из этого
количества перед фронтом 38-й и 60-й армий действовало 12 пехотных и 2
танковые дивизии. Плотность артиллерии и минометов на 1 км обороны не
превышала 38-40 единиц. Однако оборона врага, особенно в полосе предстоящих
действий 38-й и 3-й гвардейской танковой армий, была довольно прочной. Здесь
она имела глубину до 14-15 км и состояла из трех полос. Кроме того,
непосредственно к северу от Киева гитлеровцы использовали противотанковый
ров, вырытый нашими войсками еще летом 1941 г. Позиции противника состояли
из траншей, ходов сообщений и хорошо оборудованных огневых точек. Наибольшая
плотность инженерных сооружений была в полосе шоссе Лютеж-Киев. В глубине на
особо важных направлениях имелись оборонительные рубежи. Все дороги были
заминированы, села превращены в опорные пункты.
Нам предстояло сокрушить оборону врага, и первым условием успешного
выполнения этой задачи была скрытность подготовки. \157\
Благодаря принятым мерам переправа войск с букринского плацдарма на
левый берег проходила в основном незаметно для противника. Но еще важнее
было достичь такого же результата во время их марша на север и в особенности
при переброске на лютежский плацдарм.
Легко представить себе, сколько поистине героических усилий
потребовалось для этого от всех, кто участвовал в перегруппировке. Ведь на
лютежский плацдарм до 1 ноября должны были рокироваться большие войсковые
массы и целый поток материальных средств. То были 3-я гвардейская танковая
армия, переправой которой руководил заместитель командующего фронтом
генерал-полковник А. А. Гречко, 23-й стрелковый корпус генерал-майора Н. Е.
Чувакова в составе трех стрелковых дивизий, 7-й артиллерийский корпус
прорыва генерал-майора П. М. Королькова, несколько стрелковых дивизий,
которые вошли в 21-й стрелковый корпус генерал-майора В. Л. Абрамова, 21-я
зенитная артиллерийская дивизия, 9-я истребительно-противотанковая
артиллерийская бригада и другие части для усиления 38-й армии.
Переправа и здесь производилась только ночью. Однако не хватало мостов,
и нужно было строить новые под бомбами и \158\ снарядами врага. Но и
организация переброски войск не исчерпывала забот. Необходимо было еще и
скрытно, с соблюдением строжайшей маскировки, сосредоточить на плацдарме
вновь прибывающие соединения и части.
И на все это нам было отведено всего лишь несколько дней. Директива
фронта требовала готовности войск к исходу 1 ноября. Правда, наступление
38-й армии, намечавшееся на 2 ноября, было затем отсрочено на сутки для
накопления необходимого количества боеприпасов, но все же время для
подготовки было ограниченным.
В том, что подготовка была своевременно и успешно осуществлена,
огромная заслуга всех воинов армии, командиров и политработников ее
соединений и частей. Прекрасно организовал генерал-майор А. П. Пилипенко
работу возглавляемого им штаба, от четкости которой по существу и зависела
во многом организация всей подготовки. Значение деятельности штаба армии в
те дни было особенно велико еще и потому, что нам предстояло наносить
главный удар в операции по освобождению Киева.
III
38-й армии в составе 21, 23, 50 и 51-го стрелковых корпусов и 1-й
чехословацкой пехотной бригады с приданными армии 5-м гвардейским танковым
корпусом и 7-м артиллерийским корпусом прорыва было приказано нанести
главный удар с рубежа Мощун, Вышгород в направлении Дачи Пуща-Водица,
Святошино, ст. Жуляны, Васильков. Прорвав фронт противника, мы должны были
обеспечить ввод 3-й гвардейской танковой армии и 1-го гвардейского
кавалерийского корпуса. Далее нам предстояло обойти Киев с запада,
освободить его и к исходу 5 ноября выйти на рубеж Васильков, Триполье. 3-я
гвардейская танковая армия с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом,
составлявшие подвижную группировку фронта, получили задачу к тому же сроку
достичь района Фастов, Белая Церковь, Гребенки.
Напомню, что севернее лютежского плацдарма находились позиции 60-й
армии генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского, но между ними и фронтом 38-й
армии существовал обращенный в нашу сторону выступ. Он был занят войсками
противника, угрожавшими оттуда тылу 38-й армии. Поэтому армии генерала
Черняховского было приказано наступать в юго-западном направлении и
разгромить оборонявшегося там противника, очистив от его войск междуречье
Ирпени и Здвижка и обеспечивая ударную группировку фронта с запада. С целью
воспрепятствовать переброске в полосу наступления последней сил противника,
действовавших против наших войск на букринском плацдарме, 40-я и 27-я армии
также должны были перейти в наступление и, развивая его в направлении Пии,
Кагарлык, Белая Церковь, сковать там вражеские дивизии. \159 - карта; 160\
Таким образом, основная идея этого решения заключалась в том, чтобы
главным ударом с лютежского плацдарма и вспомогательным с букринского
разгромить группировку противника, освободить Киев и тем самым создать
благоприятные условия для освобождения Правобережной Украины.
Принятое мною на основе директивы фронта решение было изложено в боевом
приказе войскам армии.
Я счел необходимым нанести главный удар внутренними флангами 50-го и
51-го стрелковых корпусов во взаимодействии с 5-м гвардейским танковым
корпусом в общем направлении на Святошино. Им приказывалось расчленить
группировку противника в северном секторе обороны Киева и, уничтожив ее по
частям, выйти на фронт Любка, ст. Беличи, северная окраина Приорки. В
дальнейшем действия по овладению Киевом возлагались на 51-й стрелковый
корпус. Главные же силы армии должны были к исходу 4 ноября достичь рубежа
Дачи Буча, Забуча, Лычанка, Музычи, Бобрица, Будаевка, Лесники и во
взаимодействии с южной группировкой фронта окружить и уничтожить вражеские
войска в районе Киева.
Вспомогательный удар планировалось нанести силами левобережного
сводного отряда, находившегося в районе острова Казачий (южнее Киева). Он
должен был к исходу первого дня наступления ударной группировки армии
переправиться через Днепр и перерезать дорогу, идущую с юга через Пирогово
на Киев.
Предусматривалось двухэшелонное оперативное построение войск армии в
наступательной операции. В первом - 50-й, 51-й стрелковые и 5-й гвардейский
танковый корпуса, во втором - 21-й и 23-й стрелковые корпуса. Такой боевой
порядок обусловливался сложившейся в районе Киева обстановкой.
Не приходилось сомневаться, что противник не отдаст Киев без упорной
борьбы. И мы ожидали, что уже в первые дни нашего наступления он попытается
сорвать его сильным контрударом. Именно на этот случай нам были необходимы
достаточно мощные вторые эшелоны, способные как парировать удары врага, так
и обеспечить наращивание усилий первого эшелона армии для развития
стремительного наступления.
В соответствии с этим решением войскам армии были поставлены следующие
задачи.
50-му стрелковому корпусу генерала С. С. Мартиросяна в составе 163, 232
и 167-й стрелковых дивизий с 39-м армейским танковым полком было приказано
нанести главный удар своим левым флангом в направлении Дачи Пуща-Водица, ст.
Беличи, развернув 74-ю стрелковую дивизию для прикрытия правого фланга от
удара противника по восточному берегу р. Ирпень. Окружив и уничтожив
противника в районе Мостище, Дачи Пуща-Водица, высота 114,2, он должен был к
исходу первого дня выйти главными силами на рубеж указанной высоты, ст.
Беличи, Берковец. \161\
В дальнейшем ему надлежало развивать наступление на Святошино, Жуляны,
Пирогово и, достигнув к исходу третьего дня линии Бета Почтовая, Кременище,
Лесники, Пирогово, быть в готовности к нанесению удара в направлении
Германовки.
51-му стрелковому корпусу генерала П. П. Авдеенко в составе 136, 240 и
180-й стрелковых дивизий с 20-й и 22-й гвардейскими танковыми бригадами 5-го
гвардейского танкового корпуса предстояло нанести главный удар правым
флангом в направлении Детский санаторий, Сырец. Разгромив вражеские войска в
районе Детского санатория, северной окраины Приорки и южной части Вышгорода,
он должен был к исходу первого дня выйти на рубеж Берковец, северная окраина
Приорки. Дальнейшая его задача
состояла в том, чтобы, развивая удар в направлении Сырец, Соломенка,
ст. Киев-2 товарная и введя в бой 1-ю чехословацкую отдельную бригаду,
достичь к исходу второго дня населенных пунктов Отрадный, Сырецкие лагеря, а