Кирилл Семенович Москаленко. На юго-западном направлении. 1943-1945 книга

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

2. Ставка приказывает произвести перегруппировку войск 1-го Украинского

фронта с целью усиления правого крыла фронта, имея ближайшую задачу -

разгром киевской группировки противника и овладение Киевом.

Для чего:

- 3-ю гвардейскую танковую армию Рыбалко перевести на участок фронта

севернее Киева, используя ее здесь совместно с 1-м гвардейским кавкорпусом.

Слабые в ходовом отношении танки Рыбалко оставить на месте для пополнения

ими 8-го гвардейского и 10-го танковых корпусов. Поступающие на пополнение

фронта танки использовать в первую очередь для укомплектования танковых

корпусов Рыбалко;

- усилить правое крыло фронта тремя-четырьмя стрелковыми дивизиями за

счет левого крыла фронта;

- использовать также для усиления правого крыла фронта 135 и 202

стрелковые дивизии, передаваемые вам из 70-й армии резерва Ставки;

- привлечь к участию в наступлении на Киев 60-ю и 38-ю армии и 3-ю

гвардейскую танковую армию.

3. Наступательные действия на букринском плацдарме вести остающимися

здесь силами, в том числе танковыми частями, с задачей притянуть на себя

возможно больше сил противника и при благоприятных условиях прорвать его

фронт и двигаться вперед.

4. Переброску Рыбалко произвести так, чтобы она прошла незаметно для

противника, используя макеты танков.

5. Переброску Рыбалко и трех-четырех стрелковых дивизий с левого крыла

начать немедленно и закончить сосредоточение их на правом крыле к 1-2.11.43

года.

6. Наступление правого крыла начать 1-2.11.43 г., с тем чтобы 3-я

гвардейская танковая армия начала действовать 3- 4.11.43 г. Левому крылу

начать наступление не позже 2.11.43 г.

7. Разгранлинию между Белорусским и 1-м Украинским фронтами оставить

прежнюю. Из состава 61-й армии Белорусского \153\ фронта передать с 24.00

25.10.43 г. две левофланговые стрелковые дивизии в состав 13-й армии 1-го

Украинского фронта.

8. Исполнение донести.

Ставка Верховного Главнокомандования Сталин Антонов"{90}.

Перемены коснулись и меня. 27 октября командующий фронтом на основании

решения Ставки приказал мне срочно сдать 40-ю армию и принять 38-ю, которой

предстояло наносить главный удар в операции по освобождению Киева.

Нелегко было расставаться с хорошо сработавшимся коллективом управления

40-й армии и ее героическими войсками.

Сформированная в августе 1941 г. в составе войск Юго-Западного фронта,

она с тех пор прошла славный боевой путь. За ее плечами были кровопролитные

схватки со 2-й танковой группой Гудериана, рвавшейся в глубь нашей обороны.

В 1942 г., имея в своем составе дивизии, недостаточно укомплектованные

современными техническими средствами борьбы, она приняла на себя удар лавины

вражеских танков и вынуждена была уступить более мощной силе. Став у

Воронежа несокрушимой стеной, воины 40-й армии сковывали крупные силы

противника в то время, когда решалась судьба Сталинграда и Кавказа.

Затем наступил час расплаты. Много замечательных страниц в историю

разгрома противника на юге вписали войска героической 40-й армии, с которыми

я прошел от Воронежа до букринского плацдарма на Днепре. За это время они

осуществили несколько блестящих операций, прославивших наше советское

оружие. Многие воины армии пали в боях за освобождение Родины, но их боевые

товарищи продолжали храбро и умело громить врага.

За время войны мне довелось в разное время командовать несколькими

армиями. И каждое расставание оставляло на сердце грусть. И тем более трудно

было прощаться с 40-й армией, которой я командовал дольше, чем другими, -

свыше года. Успел привыкнуть и полюбить многих работавших здесь со мной.

Но приказ звал туда, где я, видимо, был сейчас нужнее. Тепло,

по-братски распрощавшись, я убыл в 38-ю армию. Впрочем, с двумя близкими

товарищами мне, к счастью, не пришлось расставаться. Это были Алексей

Алексеевич Епишев, назначенный членом Военного совета 38-й армии{91}, и

Александр Григорьевич Батюня, ставший моим заместителем на новом месте

службы.

За неделю до меня ушел из 40-й армии и К. В. Крайнюков. Немногим меньше

года продолжалась наша совместная боевая \154\ служба. Она началась накануне

контрнаступления под Сталинградом и продолжалась до Днепра. Трудный, но

славный участок пути к победе прошли мы вместе. Успехи войск нашей армии и

неудачи сблизили нас, поэтому я с большим сожалением расставался с

Константином Васильевичем, опытным и умным боевым комиссаром, трудолюбивым,

настойчивым и всесторонне развитым политработником. Но наше содружество не

обрывалось окончательно, так как он, уйдя от нас, стал членом Военного

совета нашего же фронта.

38-я армия с февраля 1943 г. являлась правым соседом 40-й армии, и мы

постоянно взаимодействовали в боях под Касторным и севернее Белгорода, под

Сумами и на Курской дуге, а последнее время - при выходе на Днепр. Ее фронт

проходил у Киева по левому берегу, а главные силы были сосредоточены

севернее города на плацдарме. Этот плацдарм был захвачен в конце сентября, в

следующем месяце несколько расширен в ходе наступления и обладал некоторыми

преимуществами для использования войск по сравнению с букринским плацдармом.

Прибыв 28 октября на командный пункт 38-й армии, я познакомился здесь с

другим членом Военного совета полковником 3. Ф. Олейником, начальником штаба

генерал-майором А. П. Пилипенко, начальником оперативного отдела полковником

Н. Л. Кремниным и командующим артиллерией армии генерал-майором В. М.

Лихачевым, а также с начальниками отделов и служб. На следующий день прибыл

А. А. Епишев, а еще несколько дней спустя и А. Г. Батюня. В командовании

фронта тогда тоже произошли некоторые изменения. 31 октября на должность

заместителя командующего прибыл генерал-полковник А. А. Гречко{92}, с

которым я был знаком еще с декабря 1941 г. по совместной службе в 6-й армии

Юго-Западного фронта. Знал я, что он служил затем на Южном фронте,

участвовал в битве за Кавказ, где командовал успешно 12, 18, 47 и 56-й

армиями.

... Последние дни октября были наполнены напряженной подготовкой к

наступлению с лютежского плацдарма, которое собственно и должно было

положить начало Киевской наступательной операции. К ее подготовке было

приковано все внимание - и наше, и командующего фронтом с его штабом.

Первая трудность состояла в том, что потребовалось в крайне короткие

сроки осуществить перегруппировку большого количества сил и средств. Уже в

ночь на 26 октября, когда я был еще в 40-й армии, мы начали переправлять с

букринского плацдарма на левый берег Днепра все ее средства усиления.

Переправилась также и 3-я гвардейская танковая армия в полном составе. После

этого войска должны были совершить форсированный марш \155\ на расстояние

150-200 км, затем переправиться через Десну и вновь через Днепр - на

лютежский плацдарм.

Особенно трудно было артиллеристам, которым не хватало средств тяги и

транспорта. Так, частям 7-го артиллерийского корпуса прорыва из-за нехватки

тягачей пришлось перевозить свои орудия в два-три рейса. По-прежнему имелись

перебои в снабжении горючим.

Хотя переправу войск с букринского плацдарма на левый берег Днепра мы

начали ночью, тем не менее она осуществлялась под активным воздействием

артиллерии и авиации противника, что резко снизило ее темпы. На устойчивость

наведенных мостов и паромов резко влияли непрерывные взрывы авиационных

бомб. Были и прямые попадания, вынуждавшие тратить много времени на

восстановление переправ. В целом же перегруппировка прошла успешно. Много

сделали для этого инженерные и химические войска. Первые построили мосты и

обеспечивали их эксплуатацию, а вторые искусными дымовыми завесами

маскировали переправы от налетов авиации и ударов артиллерии противника. Это

до некоторой степени уменьшило число попаданий снарядов и бомб. Например, 28

октября, когда группа вражеских самолетов бомбила переправы, связывавшие

букринский плацдарм с левым берегом, дымовая завеса помешала ей причинить

ущерб.

Саперы, которые навели еще в период форсирования Днепра три моста -

понтонный и два деревянных, много раз восстанавливали их после причиненных

врагом разрушений. Мастерство наших инженерных частей вынужден был признать

впоследствии даже бывший гитлеровский генерал Меллентин. "Русские, - писал

он, - навели через Днепр несколько переправ, причем проявили настолько

большое искусство в этой области, что сумели построить мосты для переправы

войск и лошадей с настилом ниже уровня воды"{93}.

Чтобы скрыть от противника уход с букринского плацдарма на север

танковой армии и артиллерии усиления, 40, 27 и 47-я армии изготовили и

расставили в своих полосах обороны большое количество макетов танков и

орудий. Сделано это было столь мастерски, что по скоплениям этих макетов

авиация и артиллерия противника усердно наносила удары вплоть до перехода

наших войск в наступление севернее Киева. До этого момента и радиостанции

ушедших частей работали с прежней нагрузкой на старых местах дислокации.

Все это позволило скрыть от противника осуществленную в короткий срок

большую и сложную перегруппировку войск с букринского плацдарма на

лютежский.

Прибыв в 38-ю армию, я располагал буквально считанными днями для

ознакомления с обстановкой в ее полосе. Ибо требовалось \156\ немедленно

приступить к подготовке операции. И потому, не теряя времени, объехал войска

и осмотрел местность. Сопровождал меня начальник штаба армии генерал-майор

А. П. Пилипенко, с которым я встречался еще минувшей зимой, когда он был

начальником штаба Воронежского фронта.

Лютежский плацдарм получил наименование от населенного пункта Лютеж и

по форме напоминал равнобедренный треугольник, вершиной которого на севере

являлось устье р. Ирпень. Боковыми сторонами треугольника были на востоке р.

Днепр, а на западе р. Ирпень. К югу его основанием являлась линия между

населенными пунктами Мощун и Вышгород, удаленными друг от друга на 14 км.

Расстояние с севера на юг равнялось 19- 20 км. Значительная часть плацдарма

была покрыта лесом.

К северу от устья р. Ирпень небольшие плацдармы удерживали войска 13-й

армии генерал-лейтенанта Н. П. Пухова и 60-й армии генерал-лейтенанта И. Д.

Черняховского.

Всего лишь 10 км отделяли от Киева линию обороны 38-й армии на

лютежском плацдарме. Она проходила в основном в 1- 2 км западнее р. Ирпень -

от ее устья до населенного пункта Мощун, затем круто поворачивала на восток,

заканчиваясь на Днепре, у Вышгорода, который она разделяла на две части.

Здесь сосредоточились почти все силы армии: две стрелковые дивизии - на

рубеже р. Ирпень, а шесть - фронтом на юг, против главных сил противника,

прикрывавших Киев. 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус и 1-я

чехословацкая отдельная бригада находились также на плацдарме, в районе

НовоПетровцы. Полосу обороны армии, тянувшуюся по восточному берегу Днепра

от Вышгорода до Триполья, оборонял сравнительно небольшой сводный отряд.

К началу ноября перед войсками 1-го Украинского фронта противник имел

30 дивизий, из них 7 танковых и 2 моторизованные, более 3600 орудий и

минометов, до 400 танков и штурмовых орудий, 665 самолетов. Из этого

количества перед фронтом 38-й и 60-й армий действовало 12 пехотных и 2

танковые дивизии. Плотность артиллерии и минометов на 1 км обороны не

превышала 38-40 единиц. Однако оборона врага, особенно в полосе предстоящих

действий 38-й и 3-й гвардейской танковой армий, была довольно прочной. Здесь

она имела глубину до 14-15 км и состояла из трех полос. Кроме того,

непосредственно к северу от Киева гитлеровцы использовали противотанковый

ров, вырытый нашими войсками еще летом 1941 г. Позиции противника состояли

из траншей, ходов сообщений и хорошо оборудованных огневых точек. Наибольшая

плотность инженерных сооружений была в полосе шоссе Лютеж-Киев. В глубине на

особо важных направлениях имелись оборонительные рубежи. Все дороги были

заминированы, села превращены в опорные пункты.

Нам предстояло сокрушить оборону врага, и первым условием успешного

выполнения этой задачи была скрытность подготовки. \157\

Благодаря принятым мерам переправа войск с букринского плацдарма на

левый берег проходила в основном незаметно для противника. Но еще важнее

было достичь такого же результата во время их марша на север и в особенности

при переброске на лютежский плацдарм.

Легко представить себе, сколько поистине героических усилий

потребовалось для этого от всех, кто участвовал в перегруппировке. Ведь на

лютежский плацдарм до 1 ноября должны были рокироваться большие войсковые

массы и целый поток материальных средств. То были 3-я гвардейская танковая

армия, переправой которой руководил заместитель командующего фронтом

генерал-полковник А. А. Гречко, 23-й стрелковый корпус генерал-майора Н. Е.

Чувакова в составе трех стрелковых дивизий, 7-й артиллерийский корпус

прорыва генерал-майора П. М. Королькова, несколько стрелковых дивизий,

которые вошли в 21-й стрелковый корпус генерал-майора В. Л. Абрамова, 21-я

зенитная артиллерийская дивизия, 9-я истребительно-противотанковая

артиллерийская бригада и другие части для усиления 38-й армии.

Переправа и здесь производилась только ночью. Однако не хватало мостов,

и нужно было строить новые под бомбами и \158\ снарядами врага. Но и

организация переброски войск не исчерпывала забот. Необходимо было еще и

скрытно, с соблюдением строжайшей маскировки, сосредоточить на плацдарме

вновь прибывающие соединения и части.

И на все это нам было отведено всего лишь несколько дней. Директива

фронта требовала готовности войск к исходу 1 ноября. Правда, наступление

38-й армии, намечавшееся на 2 ноября, было затем отсрочено на сутки для

накопления необходимого количества боеприпасов, но все же время для

подготовки было ограниченным.

В том, что подготовка была своевременно и успешно осуществлена,

огромная заслуга всех воинов армии, командиров и политработников ее

соединений и частей. Прекрасно организовал генерал-майор А. П. Пилипенко

работу возглавляемого им штаба, от четкости которой по существу и зависела

во многом организация всей подготовки. Значение деятельности штаба армии в

те дни было особенно велико еще и потому, что нам предстояло наносить

главный удар в операции по освобождению Киева.

III

38-й армии в составе 21, 23, 50 и 51-го стрелковых корпусов и 1-й

чехословацкой пехотной бригады с приданными армии 5-м гвардейским танковым

корпусом и 7-м артиллерийским корпусом прорыва было приказано нанести

главный удар с рубежа Мощун, Вышгород в направлении Дачи Пуща-Водица,

Святошино, ст. Жуляны, Васильков. Прорвав фронт противника, мы должны были

обеспечить ввод 3-й гвардейской танковой армии и 1-го гвардейского

кавалерийского корпуса. Далее нам предстояло обойти Киев с запада,

освободить его и к исходу 5 ноября выйти на рубеж Васильков, Триполье. 3-я

гвардейская танковая армия с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом,

составлявшие подвижную группировку фронта, получили задачу к тому же сроку

достичь района Фастов, Белая Церковь, Гребенки.

Напомню, что севернее лютежского плацдарма находились позиции 60-й

армии генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского, но между ними и фронтом 38-й

армии существовал обращенный в нашу сторону выступ. Он был занят войсками

противника, угрожавшими оттуда тылу 38-й армии. Поэтому армии генерала

Черняховского было приказано наступать в юго-западном направлении и

разгромить оборонявшегося там противника, очистив от его войск междуречье

Ирпени и Здвижка и обеспечивая ударную группировку фронта с запада. С целью

воспрепятствовать переброске в полосу наступления последней сил противника,

действовавших против наших войск на букринском плацдарме, 40-я и 27-я армии

также должны были перейти в наступление и, развивая его в направлении Пии,

Кагарлык, Белая Церковь, сковать там вражеские дивизии. \159 - карта; 160\

Таким образом, основная идея этого решения заключалась в том, чтобы

главным ударом с лютежского плацдарма и вспомогательным с букринского

разгромить группировку противника, освободить Киев и тем самым создать

благоприятные условия для освобождения Правобережной Украины.

Принятое мною на основе директивы фронта решение было изложено в боевом

приказе войскам армии.

Я счел необходимым нанести главный удар внутренними флангами 50-го и

51-го стрелковых корпусов во взаимодействии с 5-м гвардейским танковым

корпусом в общем направлении на Святошино. Им приказывалось расчленить

группировку противника в северном секторе обороны Киева и, уничтожив ее по

частям, выйти на фронт Любка, ст. Беличи, северная окраина Приорки. В

дальнейшем действия по овладению Киевом возлагались на 51-й стрелковый

корпус. Главные же силы армии должны были к исходу 4 ноября достичь рубежа

Дачи Буча, Забуча, Лычанка, Музычи, Бобрица, Будаевка, Лесники и во

взаимодействии с южной группировкой фронта окружить и уничтожить вражеские

войска в районе Киева.

Вспомогательный удар планировалось нанести силами левобережного

сводного отряда, находившегося в районе острова Казачий (южнее Киева). Он

должен был к исходу первого дня наступления ударной группировки армии

переправиться через Днепр и перерезать дорогу, идущую с юга через Пирогово

на Киев.

Предусматривалось двухэшелонное оперативное построение войск армии в

наступательной операции. В первом - 50-й, 51-й стрелковые и 5-й гвардейский

танковый корпуса, во втором - 21-й и 23-й стрелковые корпуса. Такой боевой

порядок обусловливался сложившейся в районе Киева обстановкой.

Не приходилось сомневаться, что противник не отдаст Киев без упорной

борьбы. И мы ожидали, что уже в первые дни нашего наступления он попытается

сорвать его сильным контрударом. Именно на этот случай нам были необходимы

достаточно мощные вторые эшелоны, способные как парировать удары врага, так

и обеспечить наращивание усилий первого эшелона армии для развития

стремительного наступления.

В соответствии с этим решением войскам армии были поставлены следующие

задачи.

50-му стрелковому корпусу генерала С. С. Мартиросяна в составе 163, 232

и 167-й стрелковых дивизий с 39-м армейским танковым полком было приказано

нанести главный удар своим левым флангом в направлении Дачи Пуща-Водица, ст.

Беличи, развернув 74-ю стрелковую дивизию для прикрытия правого фланга от

удара противника по восточному берегу р. Ирпень. Окружив и уничтожив

противника в районе Мостище, Дачи Пуща-Водица, высота 114,2, он должен был к

исходу первого дня выйти главными силами на рубеж указанной высоты, ст.

Беличи, Берковец. \161\

В дальнейшем ему надлежало развивать наступление на Святошино, Жуляны,

Пирогово и, достигнув к исходу третьего дня линии Бета Почтовая, Кременище,

Лесники, Пирогово, быть в готовности к нанесению удара в направлении

Германовки.

51-му стрелковому корпусу генерала П. П. Авдеенко в составе 136, 240 и

180-й стрелковых дивизий с 20-й и 22-й гвардейскими танковыми бригадами 5-го

гвардейского танкового корпуса предстояло нанести главный удар правым

флангом в направлении Детский санаторий, Сырец. Разгромив вражеские войска в

районе Детского санатория, северной окраины Приорки и южной части Вышгорода,

он должен был к исходу первого дня выйти на рубеж Берковец, северная окраина

Приорки. Дальнейшая его задача

состояла в том, чтобы, развивая удар в направлении Сырец, Соломенка,

ст. Киев-2 товарная и введя в бой 1-ю чехословацкую отдельную бригаду,

достичь к исходу второго дня населенных пунктов Отрадный, Сырецкие лагеря, а