От редактора Под Москвой решалась судьба Отечества

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

Из воспоминаний Быковой Евдокии Ивановны

Война меня застала в Ржевском авиагорнизоне, где мой муж, Быков Николай Федорович, служил в авиаполку техником самолета. Я тогда работала в военной столовой калькулятором бухгалтерии продотдела авиабазы.

В октябре 1941 года военные части из Ржевского гарнизона эвакуировались под Москву, в Серпуховской район, куда я тоже уехала вместе с ними и стала работать при воинской части 283 авиабазы 1 воздушной армии в интендантском хозяйстве по снабжению, боеприпасами и продуктами для авиаполков. Потом часть опять эвакуировалась, но теперь в Каунас, а я с двумя маленькими детьми и матерью мужа уехала в Калинин. До войны я работала ткачихой. Но завод тоже эвакуировался, и я осталась без работы. Поэтому в 1945 году мне пришлось идти работать в колхоз, где я проработала 2 месяца. Потом я вернулась в Калинин. Скоро приехал муж, и мы уехали в Германию, где прожили 3 года.

Награждена медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне" и другими юбилейными медалями.

В памяти навсегда остались эти пережитые ужасы войны, которые я увидела лично при бомбардировке нашего аэродрома, видела разрушения зданий и гибель людей. Раненым оказывали помощь и отвозили их в госпиталь. Из военачальников моего мужа могу выделить полковника Потапова Виктора Андреевича, который был хорошим и внимательным человеком. Он проявил заботу о сотнях фронтовиков. Из своих однополчан хорошо помню семью военного врача гарнизона Николаева и других людей, с которыми служил мой муж и с которыми мы встречаемся в Москве на встречах однополчан. Эти встречи очень нам дороги тем, что с этими людьми прошла наша молодость и боевые дни войны.

Я всегда писала бодрые письма на фронт о своем житье-бытье с детьми для того, чтобы поднять настроение для победы над врагом, хотя сами мы жили в очень трудных условиях. I

Нашим девизом было «Все для фронта, все для Победы» и мы старались, не щадя своих сил, здоровья и жизни.

Из воспоминаний Власова Николая Петровича

Родился 19 декабря 1923 года. Третьего октября 1941 г. был призван в армию. Как секретарь комсомольской организации был назначен сопровождающим группы призывников. Первым пунктом назначения были Гopoxoвeцкие лагеря. Там дали отделение, состоящее из 24 человек И до декабря 1941 года они находились в лагерях, где проходили учения. Потом было выдано обмундирование, но оружия никакого не дали.

После этого в качестве подкрепления со своим отделением был привезен в Москву. Нас выстроили на Ленинградском шоссе по Окружной и стали распределять по полкам. Я попал в Восьмую Гвардейскую дивизию имени Панфилова, 1075 полк. Под Москвой пробыл не более недели. Дело в том, ЧТО к моменту прибытия в Москву, уже отступали. Затем полк повели на осажденный Ленинград, пробивать блокаду. Шли деревнями. В одном из селений под Москвой

Меня с двумя товарищами отправили в дозор. У врага был порядок – «кукушки». Дозорных и половину полка пропустили, а затем был открытый прицельный огонь. Снайперов вычислили и расстреляли.

Из воспоминаний Вороны Андрея Гордеевича:

В 1940 году призвали в армию. Служил в Челябинске в 15 роте НКВД по охране челябинской ГЭС. Когда началась война уже был ефрейтором, поэтому меня направили в Москву в училище на курсы младших лейтенантов. Стал курсантом. Помогали рыть окопы, дежурили по Москве, чаще на вокзалах. Когда враг подошёл к Москве, из нас, курсантов, сформировали пулемётный полк и отправили за Серпухов. Оборону держали весь месяц октябрь. Приходилось очень тяжело, часто голодали. Под Тулой выходили из окружения. Потом Москва,сутки на отдых и 27 октября пешком до станции Муром. А оттуда в Алма-Ату, где была открыта школа офицерского состава. 23февраля присвоили звание младшего лейтенанта и снова отправили в Москву. Создали 71 отдельный батальон по охране Москвы. Обеспечивали охрану Монетного двора, центрального телеграфа, контролировали железную дорогу по ленинградскому направлению. Москву сильно бомбили. Дежурили почти круглосуточно, отдыхали мало. Патрулировали поезда, проверяли документы, ловили дезертиров. В 1942 -1943 годах был командиром роты. Дошёл до Бухареста и там встретил победу.

В память о войне имею снайперскую книжку, в которой отмечено 17 убитых фашистов. Сохранил газету своей части от 1 августа 1944 года под названием "Боевая чекистская", в которой сообщается о моём награждении Орденом Отечественной войны 1 степени.

Из воспоминаний Дмитриевой Нины Васильевны:

Когда началась война мне было 20 лет, жила в Конаково. Молодежь мобилизовали на трудовой фронт. Меня взяли в первую очередь. Нас отправили по Волге в Тверь. Рыли окопы в разных точках Калининской области. Противотанковые траншеи были до трёх метров глубиной. Спали в сараях, вставали рано, работали целый день. Были только женщины и подростки. Когда немцы подошли уже в Конаково. Нас постоянно забирали на оборонительные работы под Москву. Рыли окопы и в сильный мороз. На строительстве дотов пилили брёвна, подносили доски. Брёвна сами вручную подтаскивали. Когда немец подошёл совсем близко, нас перебросили на торфяные разработки около Москвы. Рыли торф для отопления - очень тяжелая работа, всё время в холодной воде. Жили в бараках, терпели нужду и голод, но боялись одного - похоронок с фронта. У нас не было радио, все приёмники отобрали, только слушали перед работой j которые зачитывал старший бригады. После войны вручили медаль «За оборону Москвы».

Из воспоминаний Иконникова Сергея Николаевича.

Война застала наш курс во время завершения обучения в академии. Дипломные проекты был защищены, сдан госэкзамен по иностранному языку. До сдачи второго госэкзамена оставалось 2-3 дня. Все рвались на фронт. Но перед нами была поставлена задача - в кратчайший срок изучить досконально вооружение новых самолетов, запущенных в последние месяцы в серийное производство и только что начавших поступать в части: Як-l, МиГ-1,ЛаГГ-3. Су-2, Ил-2, Пе-2. До этого большинство новых самолетов мы видели только в воздухе во время тренировок К параду на Центральном аэродроме. В классах, лабораториях, учебном ангаре работали допоздна. Вечером слушали сводки Совинформбюро. Немецкая авиация уже совершила первые налеты на Москву. Считали дни и часы, когда же нас, наконец, направят' на фронт. Но не всем довелось принять участие в боевых действиях. Инженеры требовались на самые различные должности. Некоторым повезло сразу попасть в действующую армию. Путь других в боевые части проходил через запасные полки, учебные полки летных училищ, военную приемку оборонных заводах. Рапорты по команде, обращения к наркому обороны, письма в цк БКП (б) ...

Лично для меня ввод в строй в определенной степени был облегчен тем, что после окончания академии около месяца я проходил службу на самолетостроительном заводе по приемке боевой техники. Получить назначение в действующую армию из военной приемки было непросто, мне помог случай. На одном из подмосковных аэродромов нии ВВС срочно понадобилось собрать группу инженеров и техников по вооружению для изучения и освоения самолета ЛаГГ-3 с 37 мм пушками. Вот и вспомнили обо мне - служу рядом, разыскивать и вызывать откуда-то издалека не надо.

На аэродроме нии мы детально изучали конструкцию 37 мм пушки Ш-3, установив ее на самолете, возможные отказы, методы их предотвращения и устранения, ремонт в условиях части.

Самолеты с новым вооружением, включенные в боевой ПВО, готовили к вылетам на перехват бомбардировщиков противника, прорывавшихся к Москве. А это налагало особую ответственность на весь личный состав части.

Через две недели после освоения новой техники и сдачи я получил назначение на должность инженера полка по вооружению, но не конкретной части, а одного из полков, который был укомплектован самолетами с новым вооружением.

Во время войны многие авиационные полки формировались переформировывались, получали новые самолеты в запасных авиационных полках. В один из таких полков был направлен и я. В полк из штаба ВВС пришла телеграмма: "Воентехник 1 ранга Иконников С.Н подлежит назначению инженером по вооружению полка истребителей ЛаГГ-3 с 37 мм пушками, с ним два техника, имеющие опыт ". Вот мы и ждем день, два, неделю, две недели. С надеждой смотрим на каждый приземляющийся самолет. Но издалека видно, что это "не наши" - стволы, пушек не выступают за контур носовой части самолета. В ЗАП прибывают из частей, школ, госпиталей,летчики, техники, другие специалисты. Заводские летчики-испытатели переганяют на аэродром самолеты. Укомплектованные полки убывают.

Выполняю отдельные поручения - провожу занятия по технике, воздушной стрельбе, бомбометанию, выступаю с политинформациями. Ежедневно по нескольку раз захожу в штаб с одним и тем же вопросом - когда прилетят самолеты с чудом вооружения? Наконец, разрешили поехать на завод и выяснить у военпреда причины задержки.

Оказалось, что мотор самолета не выдерживает силы отдачи пушки, установленной в развале двигателя. Несколько десятков выстрелов и из-под всех прокладок начинает бить моторное масло. Такие самолеты принимать и отправлять на фронт было бы преступлением. На скорое устранение дефекта рассчитывать не приходится.

Возвратившись в ЗАП с безрадостными вестями, продолжал выполнять отдельные поручения, помогал инженеру-практику в проведении различных расчетов, старался анализировать боевой опыт, о котором узнавал от прибывающих с фронта летчиков, инженеров, техников

Как-то, находясь на командном пункте, услышал распоряжение: полеты прекратить, все самолеты, находящиеся в

Воздухе вернуть на аэродром. У нас совершит посадку "особо важный".

Через полчаса приземлился транспортный « Дуглас». Вскоре стало известно, что одним из пассажиров был капитан В.Сталин. Время было уже позднее. Выяснилось, что самолет продолжит полет в Москву завтра. Сразу возникла мысль - вот случай передать практически напрямую мою просьбу об отправке на фронт. Бегом в общежитие. Написал строчек пять на имя Верховного Главнокомандующего, заклеил конверт и скорей к самолету. Но на месте был только летный экипаж. Выяснилось, что пассажиры будут ночевать в штабе части. А возле штаба выставлены часовые и кроме командования полка туда никого не пускают. Ну что ж, встану пораньше, буду ждать, пока капитан пойдет к самолету. Встал до рассвета. Время ожидания тянулось долго. Но вот из штаба выходят не ожидаемый военный, а три гражданских лица в сопровождении охранника. Одного из них встречал в Москве и знал, что, несомненно, доступ в секретариат Верховного Главнокомандующего он имел. Письмо мне удалось передать. А что будет дальше ...

На другой день во время обеда в столовую влетает по полку и кричит: Иконникова немедленно к начальнику штаба.

Бросаю обед, на ходу застегиваю шинель, скорее в штаб.

-Товарищ майор, по вашему приказанию прибыл…

-Иконников, вот из Москвы пришла телеграмма назначить тебя в боевую часть. Говори, в какой полк хочешь?

-В тот, который раньше других будет улетать.

-Хорошо, назначим в 721 ИАП, он через три дня на Западный фронт.

Из воспоминаний Ильиной Марии Никитичны

В июле 1941 года - студентка 2-го курса Института Коммунального Хозяйства в Москве. 22-го студенты института слушали, как Молотов объявил по радио: "Ночью начали бомбить Брест, Германия напала на Советский Союз". Всем второкурсникам .присвоили специальность и дали направление. Я попала в город Долгопрудный на дирижаблестроительный завод и была назначена чертежницей. Через некоторое время молодежь начали отправлять на трудовой фронт. Октябрь-ноябрь 1941 года я провела на Истринском водохранилище, где копала противотанковые рвы. Когда вернулась обратно, то завод уже эвакуировался в тыл. Здесь теперь организовали завод по ремонту самолетов. Днем я работала старшим диспетчером на заводе в планово - производственном отделе, а вечером дежурила в штабе МПВО.

Так как ребята работали на производстве, мы девчонки дежурили на посту. В этот вечер нас было трое. В окрестностях завода мы заметили подозрительного мужчину. По нему было видно, что он не местный девчонку послали за подмогой. На наш вопрос, откуда он, мужчина ответил, что приехал в Долгопрудный в командировку. Его ответы были неубедительными; попытка задержать его не удалось- он начал стрелять. К счастью, мы успели спрятаться, потом узнали, что это был диверсант, который разрабатывал план подрыва нашего завода.

До изгнания немца из-под Москвы мы находились на особом положении. Впервые дни не было ни воды, ни света, Каждый день приходилось выбираться в Москву хотя бы на два-три часа. Питание было очень плохое, так как ни в Москве, ни в Долгопрудном не пекли хлеб. Нам выдавали сухой паек – ячневую крупу и пшеницу. Дома крупу варили - вот и вся наша еда.

Награждена медалями: "За оборону Москвы", "За доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941 - 1945гг.", "70 лет Вооруженных сил СССР", "В память 850-летия Москвы".

Из воспоминаний Косенко Андрея Федоровича:

в 1940 г. окончил Севастопольское училище. Затем был направлен в Белорусский военный округ, потом В зенитный полк в Барановичи. В марте 1941 г. направлен в другой полк в городе Кобрино (60 км от Бреста). На 22 июня назначается парадно-строевой смотр. Командующий армией хотел посмотреть готовность войск. У границы постоянно проходили учения, стрельба. Как-то утром встали- стрельба. Подумали, что идут учения. Прибегает связной: "Боевая тревога!»Приходим в часть: пушки стоят на боевом положении.

Обстреляли самолет немцев, который летел выше пяти километров, подбили. Утром на следующий день едем к городу Бресту. Видим группу немецких бомбардировщиков. Наша батарея залпом ударила самолетам. Сбили 3 самолета, остальным удалось уйти. Мы замаскировались в лесу в ожидании нового налета. Оставшиеся самолеты противника привели 27 бомбардировщиков. Нам был дан приказ разойтись и не двигаться. Немецкие самолеты никого не заметили и улетели ни с чем.

После тяжелых боев в течение пяти дней оказались в глубоком тылу немцев. Продукты, боеприпасы, горючее для машин закончилось. Приказ: подорвать свои машины и уходить. За 10 дней прошли 520 км без еды и воды. Наконец пришли к своим войскам. Направили нас в Москву, дали новую технику.

25 июля был направлен в Дубну на прикрытие ДМЗ и гэс.

Начал войну командиром взвода, а здесь (в Дубне) был назначен командиром батареи. Всего прибыло на оборону плотины 3 батареи. Прошел месяц, а вражеских самолетов не было.

10 ноября 1941 г. 2 батареи уезжают, а остается только моя. В конце ноября подошла тридцатая армия, которая отступала от Калининграда, и заняла оборону канала. Налетов все не было. Оказывается, немцы хотели захватить сделать на месте Москвы озеро.

В ноябре уже были слышны залпы автоматной очереди стороны города Конаково. Фронт приближался сюда. Налетов не было. Когда началось наступление под Москвой, попал в 363 стрелковую дивизию. Сбивали самолеты, стреляли по пехоте.

Уже в августе были в Сталинграде. Закончил войну в Праге, пройдя Украину Румынию, Австрию. Моя батарея сбила 53 самолета и потеряла одного человека.

Из воспоминаний Лебедева Ивана Никифоровича

К началу Великой Отечественной войны находился в Забайкалье. Вся дивизия, а именно два полка, были погружены в эшелоны и отправлены на фронт. Я находился в последнем эшелоне. Из Забайкалья прибыли в Борисоглебск.

Служил в авиационных войсках, был авиационным техником. Не воевал, а только обслуживал технику. Бились летчики.

Но для того, чтобы самолет взлетел, требуется около пяти человек обслуги!

Из воспоминаний Негея Ивана Георгиевича

О начале войны узнал одним из первых. Служил в армии в 107 авиационном полку под Смоленском (командиром эскадрильи был Николай Гастелло, с которым я лично был знаком), дежурил на телеграфе. Ещё до объявления войны в полку из пулемета, со стоящего самолёта подбили самолёт-разведчик. Он оказался именным, подаренным разведчику самим Гитлером. Я был командиром отделения связи. В подчинении были два гражданских механика и две девушки связистки. Обслуживали истребителей, которые воевали с немецкими самолётами, летевшими на Москву. Авиаполк стоял в Ярцево. Обслуживали и бронепоезд, который обстреливал немцев на пути к Ярцево. После многочисленных бомбежек восстанавливали связь. Когда немец прорвал линию фронта в Ельне, нас отправили в местечко под Вязьмой. Там пришлось выходить из окружения. Наш полк был почти полностью разбит, уничтожен был и штаб, но знамя спас старший лейтенант Зуев. Нас, оставшихся в живых, хотели расформировать, но, так как знамя было сохранено, в Бородино, формировочном пункте было принято решение пока отправить людей в В Москву. В Москве дежурили на крышах домов, сбрасывали зажигалки. Через несколько недель отправили в Бутырлино, где был временный аэродром правительства. Его мы и обслуживали. А в январе 1941 году попал на фронт под Москву в Яхрому, где налаживал связь между отрядами. Дошёл до Клина. Потом перебросили в Дятьково в штурмовой авиационный полк. Обслуживали самолёты.

Когда немцев отогнали от Москвы, боевые самолёты покинули аэродром. Появилась учебно-тренировочная эскадрилья, где обучали пополнение летать на истребителях. В Дятьково прослужил до 1946года. О победе узнал в два часа ночи 9 мая по связи одним из первых.

Из воспоминаний Никашова Михаила Матвеевича:

Работал до войны в НКВД механиком. Когда немец подошёл к Москве добровольно ушёл из органов и отправился на фронт. Военкомат отправил меня инструктором вождения в школу в составе 14 ой бригады, где учили шоферов водить танки. Стал проситься на фронт. Попал в 117 танковую бригаду. Под Москвой воевал за Мятлево, освободили так же еще один поселок. Трудно было. Танков было мало, выходили из строя. Воевала под Москвой в основном пехота, а мы ей помогали. Помню, как окружили немцев под Москвой, многих взяли в плен. Приходилось и рыть противотанковые окопы и ремонтировать танки. Сохранил красную книжку сотрудника РВК, которая давала мне право задерживать подозрительных людей, На фронте под Москвой вступил в партию. Когда пошли в наступление, меня перевели шофёром. Стал возить начальника штаба. Так и прослужил на машине до конца войны. Победу встретил в Кенигсберге.

Из воспоминаний Нырковского Ивана Тимофеевича:

с 1939 года учился в Военном артиллерийском училище города Тула. Выпуск должен был быть в сентябре 1941года. В начале июня нас распределили на практику. И вдруг сбор 7 июня. Присвоили звание, был выпуск. Уже 14 июня прибыл в 9335 воинскую часть, автомобильный батальон в Белосток, рядом с Польшей. В ночь с 21 на 22 пришли с танцев в час ночи в общежитие части, а в три часа загорелся один из складов. И нам, как офицерам, вручили красный пакет. Белый бы означало - тревога без поднятия вооружения, синий - тревога с поднятием вооружения, а красный - война. Выскочили из общежития, уже бомбили. Потом пришлось взломать склад и раздать оружие без всяких подписей. Наш автомобильный батальон, где я был начальником вооружения части, собирал, ремонтировал, оружие и отправлял его в воинские части. Так отступили до Москвы . Под Москвой базировались в Измайлово. Развозили боеприпасы, продовольствие по частям. В 1942 году перевели на Воронежский фронт в 271 гвардейский зенитный полк начальником вооружения.

Победу встретил в Венгрии в городе Керменд. Большинство моих наград, включая медаль : «За оборону Москвы", находятся в Сосницком краеведческом музее Черниговской области, где оформлена витрина о моем боевом пути.

Из воспоминаний Печерского Бориса Федоровича:

Родился в 1922 году.

К началу Великой Отечественной войны жил на латвийской границе СССР. Когда налетела авиация и начались бомбардировки,в селении перегоняли скот. Во время первой бомбежки убило пастуха. Ему оторвало голову, и одно из ушей потерялось. Бабка сказала, что так человека хоронить нельзя, и пока искали ухо, повторно налетели самолеты. Урон от этой второй бомбежки был огромен: почти вся деревня была уничтожена. Оставшимся в живым людям, ,в том числе и мне, пришлось срочно эвакуироваться. На границе нам выдали лошадь. Так, практически проделав весь путь пешком, добрались до Калинина. Из Калинина попал в гopoд Кимры, где и прожил до августа 1941 года. В этом же месяце начали бомбардировать и Кимры, а Калинин был уже захвачен немцами. Вскоре Кимры были объявлены на осадном положении и в октябре добровольно ухожу на фронт. Путь лежал до Гороховецких лагерей. Там успешно прошел курс пулеметчика: из пяти пуль в цель попадали четыре или все пять.

Москва находилась в "полукольце". Я к тому времени находился в составе 352 дивизии. Мне было выдано особое задание в случае высадки десанта на Красной Площади, я должен был открыть огонь. Но повалил снег и десант не был высажен. Прямо с парада в Москве 7 ноября 1941г. 352 дивизия вышла в сторону Волоколамска.

Там, на площади в Волоколамске, увидел виселицу, на которой было повешены восемь русских солдат. Просто звереешь, когда над тобой так издеваются. И тут вижу, что вроде третий по счету ·шевелится. Я его снимаю, но он, конечно, уже мертвый. Их за сутки до нашего приезда повесили.

После этого наша дивизия направилась в село Тимонино. Там были бои не на жизнь, а на смерть. Село это было как бы поделено, слева наши, а справа немцы. Смотрю, бежит немец и поджигает деревню факелом, а крыши то соломенные, быстро загораются. Я за Ним в погоню.

Загнал его на чердак, он вроде через крышу хочет вылезти, а сам застрял.

Я ему гранату между ног и кинул. Немец прямо в огонь свалился. Так мы Тимонино сходу и взяли.

Далее до района Зубцова немцы пошли в отступление.

К ним шла подмога. Наша дивизия попала в окружение. Тут на помощь пришли партизаны.

Из окружения выйти удалось. Но немцы пошли на хитрость. Погиб весь батальон: увидели разбитую телегу с четырьмя бочками водки. Зима, холодно. Водка оказалась отравленной. Я не пил.

Затем, после полученного ранения, меня перевели в танковые – войска. В составе этих освобождал Венгрию, Югославию, Болгарию, Австрию.

Blog

От редактора Под Москвой решалась судьба Отечества

Содержание