«Пушка»

Вид материала

Книга

Содержание Немецкие религиозные объединения в Прикамье1947–1980 гг.

Подобный материал:

• Офей времен Крымской войны-пушка с фрегата «Тигр», Приморский бульвар и дворцовая архитектура, 153.78kb.
• Ариненко Наталья Леонидовна 69 3 История создания огнестрельного оружия. Пушка реферат, 204.69kb.
• Программа тура, 37.07kb.
• Экскурсии по территории Московского Кремля с посещением одного/трех соборов, 36.68kb.
• Возможности и пути взаимодействия, 140.99kb.
• Центр государственности, резиденции царей и иерархов русской православной церкви, великолепный, 21.27kb.
• Москва, 29.23kb.
• Москва новогодняя, 31.41kb.
• Российские столицы русская монархия: от Рюриковичей до Романовых, 144.11kb.
• Программа: пешеходная экскурсия по историческому центру. Посещение Территории Кремля, 88.91kb.

Немецкие религиозные объединения в Прикамье
1947–1980 гг.

Религиозная составляющая в жизни российских немцев играла очень важную роль с самого начала их появления в нашей стране. Именно нежелание отказаться от своей веры, подвергавшейся гонениям в Германии, привело многих из них в XVIII веке к переселению в пределы Российской империи, где немецкие меннониты, реформаты и евангелисты получили возможность жить согласно своим религиозным убеждениям.

Если в 20-е годы в местах жизненный уклад немцев-колонистов продолжал существовать в рамках сложившейся традиции, то в начале 1930-х годов ситуация резко изменилась. Теперь государство уже не хотело терпеть конкурентов в лице каких бы то ни было общественных объединений, тем более таких влиятельных и независимых, как религиозные общины немцев-колонистов. К середине 1930-х годов религиозные объединения немцев Поволжья прекратили публичную деятельность, часть их руководителей и духовных лидеров была подвергнута репрессиям.

Попытки создания первых религиозных объединений документально зафиксированы у мобилизованных в трудовую армию и репатриированных в Прикамье немцев еще в 1940-е годы, практически сразу после окончания войны с Германией. Так, согласно протоколу допроса одного из проповедников и руководителей меннонитов И.К. Пеннера община в Соликамске стала организовываться осенью 1945 года, с переводом немцев-трудармейцев на режим спецпоселения¹.

Первоначально верующие немцы осуществляли религиозную деятельность в узком кругу и не доставляли особого беспокойства властям. Однако уже в 1947 году МГБ и партийные органы обращают внимание на оживление сектантской деятельности и начинают принимать меры к ее пресечению. Власть жестко отреагировала на попытки создания сектантских общин, объявив их «контрреволюционной деятельностью» и подвергнув организаторов религиозных общин суровой репрессии: например, вышеупомянутый И.К. Пеннер был осужден на 25 лет исправительно-трудовых лагерей². «Антисоветские организации и группы» немцев-сектантов вскрывались и ликвидировались органами МГБ по всему Уралу: так, в соседней с Прикамьем Свердловской области в 1950–1951 гг. были «оперативно ликвидированы» три «антисоветские организации сектантов-меннонитов». Руководители этих групп обвинялись в клевете на советскую действительность, дискредитации руководителей ВКП(б) и правительства, антисоветской агитации и воспитании участников групп в духе «готовности страдать за веру в борьбе с властью Антихриста»³.


В середине 1950-х годов в связи с изменением общей ситуации в стране произошло некоторое смягчение режима, отразившееся и на отношении к немецким религиозным организациям. В этот период прекращается практика уголовного преследования руководителей сект, некоторые из ранее осужденных были выпущены на свободу.

С конца 1950-х годов давление государства на сектантов снова усиливается, на этот раз уже в рамках широкой антирелигиозной кампании. Репрессивные меры, которые теперь стали применять к руководителям и членам сект, уже носили более сдержанный характер и, как правило, не доходили до уголовного наказания. Координирующим центром с этого времени стал аппарат Уполномоченного по делам религий при Совете Министров СССР, осуществлявший общее «методическое» руководство местными советскими и партийными органами, агитаторами, руководителями предприятий, общественных организаций. Большое внимание стали уделять «профилактической работе»: индивидуальным беседам агитаторов, чтению лекций на атеистические темы, активному вовлечению сектантов в общественную, профсоюзную работу. На практике стала широко применяться «проработка» членов религиозных обществ на собраниях трудовых коллективов, привлечение комсомольских и пионерских организаций, газетные публикации. Власти пытались проводить гибкую политику, учитывать мотивы каждого конкретного члена секты, при необходимости оказывали материальную помощь, устраивали на работу, предоставляли жилье.

Таким образом власти старались проводить в отношении немецких религиозных обществ тактику «умелого сочетания воспитательных и административных мер», приведя их тем самым в некое упорядоченное состояние и сократив количество активных членов сект до минимальной величины. И, судя по имеющимся документам из фонда Уполномоченного по делам религий, в значительной степени им это удалось – основные, наиболее многочисленные группы верующих (прежде всего евангельские христиане-баптисты) к началу 1980-х годов были зарегистрированы и действовали в строгих рамках советского законодательства о культах, т.е. в тех жестких пределах, в которых им это дозволялось, и под постоянным контролем. Впрочем, к этому времени основная часть немцев уже мало отличалась от других советских граждан.

По-видимому, со стороны немцев участие в религиозных обществах было в значительной степени проявлением попытки этнической консолидации. Вероятно религиозная оболочка, воспринималась как наиболее безобидная форма такой консолидации. Тем более, что в годы войны заметно изменилось отношение власти к религии, стали открываться закрытые ранее церкви и мечети. Подтверждением такой точки зрения является как национальный состав известных нам религиозных организаций и групп, как правило, целиком состоявших из одних немцев и членов их семей, язык, на котором проводились богослужения, так и встречающееся объединение в одной религиозной группе разных направлений: меннонитов, лютеран, баптистов.

Наиболее характерными из немецких религиозных организаций в Прикамье были группы меннонитов и евангельских христиан-баптистов. Менее распространены были лютеране и католики. Общины меннонитов практически целиком состояли из немцев, службы и проповеди обычно проводились на немецком языке. Членами остальных сект нередко являлись и представители других национальностей, хотя, как правило, их число было ограниченным, и в жизни общины они решающей роли не играли. В противном случае, немцы стремились выделиться и создать свою собственную, сугубо немецкую организацию. Так произошло в Перми, где верующие немецкой национальности, состоявшие до середины 1957 года в официально зарегистрированном Пермском обществе

евангельских христиан-баптистов, полностью вышли из последнего, образовав особую общину с центром в поселке Ераничи¹.

В составленной Свердловским УКГБ в 1960 году «Справке о деятельности сектантов-меннонитов на территории Свердловской области» стремление лиц немецкой национальности в секты объясняется «… тем, что в местах их концентрации нет школ на родном языке, недостаточно проводится радиопередач на немецком языке. В большинстве районов не созданы самодеятельные коллективы из лиц немецкой национальности»².

Отдельно следует выделить тему эмиграции в ФРГ, постоянно звучащую в документах органов власти и Уполномоченного Совета по делам религий. С одной стороны, связь, которую поддерживали лидеры немецких религиозных общин с зарубежными единоверцами, вызывала к ним дополнительное повышенное внимание властей, с другой стороны, очевидно, привлекала многих советских немцев, далеко не во всем довольных своей жизнью в Советском Союзе. Прежде всего, это касалось меннонитов, многие из которых вели переписку с родственниками, проживающими в ФРГ и Канаде, и не скрывали своего желания эмигрировать.

В конце 1980-х годов религиозная жизнь немцев в Прикамье, так же как и в других регионах СССР, нормализовалась. Причиной тому было изменение государственной политики в отношении церковных и религиозных организаций, признание за гражданами права исповедовать любую религию, вызванные общим изменением ситуации в Советском Союзе.