Geum.ru

Неприкаянные сборник рассказов Москва 2010

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   35

– Извините, вы не подскажите откуда прилетел рейс? – задал вопрос Шагин, заранее зная, что это парольная фраза. На которую только он и приехавший должны были знать ответ.

– Из Белграда, – ответил мужчина и внимательно посмотрел на Шагина. Алексеевич знал, что рейс внутренний, и посланец специально летел с пересадкой через Киев.

– Вы Желько?

– Да.

– А вы Алексей Шагин? – произнес он с сильным акцентом.

– Да, это я.

– Вам личное послание от господина Гонича и привет.

– Я знаю. Пойдемте, нас ждет машина.

Мужчины, не торопясь, вышли из здания вокзала, и прошли на стоянку к зеленому «БМВ» восьмой серии. Через несколько минут машина вырулила и рванула по направлению к центру города.

– Как долетели, – спросил Шагин, сидя за рулем своей любимой машины.

– Спасибо, нормально.

– Когда назад собираетесь?

– Господин Гонич сказал, что это будет зависеть исключительно от вас. Ему с трудом давался русский язык, но Желько, выговаривая целые фразы, не торопился и получалось совсем неплохо.

– Нравится город? – спросил у него Шагин, проезжая по центральным улицам.

– Пока не очень, – не спеша, ответил Желько. Я знаю, что это не Европа, но, думаю, что для иностранцев в гостинице есть все условия сервиса.

– Я думаю так же. Кстати, номер вам заказали достаточно хороший по здешним меркам.

– Благодарю вас.

Через десять минут они подъезжали к гостинице.

– На ваше имя забронирован номер. Устраивайтесь в гостинице, а вечером я жду вас вот по этому адресу, – сказал Шагин, протягивая небольшую визитку. В двадцать ноль ноль вы должны быть у меня, там обо всем и поговорим.

– Я понял вас, спасибо.

– Да встречи вечером, Желько.

– До встречи.

В гостинице, действительно, был забронирован «люкс» на его имя. Желько понравился номер, все условия сервиса вроде бы присутствовали. Он принял горячую ванну и стал бриться. Включив телевизор, он увидел на экране только сетку и отсутствие каких либо программ.

– «Что ж, подумал он, нет проблем, – можно спокойно пару, тройку часов поспать до встречи». Предварительно он позвонил администратору и заказал такси на девятнадцать сорок. Заказ быстро приняли и заверили постояльца, что машина придет вовремя и без опоздания.


Сегодня Самурай разговаривал по телефону со своей любимой Эрикой. Он в который раз убеждался в том, что пора забросить свою работу и уехать вместе с любимой хоть на край земли. То, что отец Эрики – компаньон Шагина, его нисколько не смущало. Самурай уже разрабатывал план по устранению Алексеевича. Он хотел отрубить все концы, ведущие к нему, и обезопасить себя в дальнейшем от преследований. Только так, по его расчетам, можно было смело, без оглядки на прошлое начать новую жизнь вместе с любимой Эрикой. В последнее время Шагин не звонил ему, а общались они через местную газету. Рубрика Объявлений о животных стала паролем, по которому он должен был прибыть в одно из известных ему мест и получить корреспонденцию или посылку от хозяина. Его не беспокоили уже длительное время, и он не мог понять почему. В голове крутились догадки. Или его хотят устранить или подготавливают почву для более серьезного задания. На всякий случай он стал более осторожен, часто менял маршруты передвижения, придумал нехитрые способы защиты своего жилища и снял небольшую квартирку в другом районе на случай экстренного бегства. Он понимал, что не должен показывать виду, что он устал и хочет выйти из игры. Поэтому все поручения Шагина, считал он, должны пока выполняться. Маршруты передвижения по городу Шагина и его любимые места время препровождения Самурай знал и изучил досконально. «Алексеевич был крепкий орешек, его просто так не возьмешь, – рассуждал Самурай. Здесь нужна или хитрость или простота. Все гениальное просто, а значит и доступно. Близко подойти к Шагину он не сможет, если Алексеевич отказался от практики личных встреч, значит что-то не так. А может милиция уже на хвосте, и он хочет просто обезопасить себя? Тогда, по всем правилам, он должен меня убрать, как ненужного ему свидетеля. Да, интересный «ералаш» получается, – подумал Самурай, изучая один из маршрутов следования машины Шагина. Если я успею упредить его удар, я буду жить, но, а если нет – значит, не повезло. Лучше, конечно, первое, размышлял Самурай.


Ровно в восемь часов вечера к особняку Шагина подъехало такси. Из него вышел высокий мужчина и направился к калитке. Через некоторое время, сидя в кабинете Алексеевича, Желько потягивал русскую водку, закусывая рыбными деликатесами. Шагин, сидя напротив внимательно изучал послание своего друга Мирослава. Закончив, он спросил Желько:

– Насколько я понял из этого письма, вы – специалист по «мокрым делам».

– Я не понимаю что такое «мокрым делам» ответил Желько.

– Хорошо, будем говорить открыто, – сказал Шагин. – Вы выполняете заказы господина Гонича по устранению неугодных ему людей. Так?

– Да.

– В своем послании он советует мне воспользоваться вашими услугами, как я понял, в известном вам деле.

– Совершенно верно.

– Немного подумав, я пришел к выводу, что пока не нуждаюсь в ваших услугах, потому как у меня есть человек, специализирующийся в подобного рода делах. Так что можете лететь домой и сообщить господину Гоничу, что я его просьбу выполню. За предоставленную информацию по кандидату на вылет спасибо.

– Ваша сторона берется выполнить контракт точно и в срок и несет всю ответственность за это. Мне ничего не остается делать, как собрать вещи и ехать домой.

– Да, пожалуй, что так.

– Извините, вы будете, что-нибудь передавать господину Гоничу?

– Конечно, непременно. Если вы подождете минут тридцать, я все успею сделать.

– Я не против, пожалуйста.

– Чтобы скоротать время, предлагаю вам поиграть в бильярд.

– О, это отлично.

Через час Шагин провожал курьера Гонича, с которым передал своему компаньону маленькое послание. В нем говорилось, что он, Шагин, сделает все своими силами, потому как образовавшая проблема является их личным делом. «Пора потревожить Самурая» – подумал Шагин.


Зоран Джукович провожал свою любимую жену Нину, на вокзале они стояли вместе перед вагоном поезда Киев-Белград.

– Тебя что-то сильно тревожит, – спросила Нина.

– Это тебе только кажется, дорогая, все в порядке.

– Нет, не в порядке, я сердцем чувствую.

– Главное для тебя, Ниночка, – сказал Зоран, быть рядом с мамой, я не хочу чтобы случилась беда. Ее смерть, не дай бог, конечно, станет сильным ударом для моего сердца. Ты же знаешь, как она дорога мне.

– Знаю, милый, знаю. Ты не беспокойся за нее, она скоро поправится. Вот увидишь, поправится.

– Скажи мне честно, ты не хочешь уезжать?

– Зоран, ты же знаешь, как я рвалась сюда, чтобы найти своего сына, но обстоятельства всегда мешают сделать то, что запланировал.

– Я буду сам искать его.

– Постарайся его найти, у меня такое предчувствие, что это наш последний шанс – найти Юру.

– Ты слишком сгущаешь краски, любимая.

– Хорошо бы, если так. А на работе у тебя все хорошо?

– Да, нормально.

– Вы случайно не поссорились с Вуком? Мне показалось, что после разговора с ним у него дома, ты приехал домой какой-то взвинченный.

– Пустяки, обычные производственные проблемы, которые не стоят твоего внимания. Ты все всегда преувеличиваешь.

– Ты будешь звонить нам с мамой? – спросила Нина мужа.

– Конечно, дорогая, по мере возможности.

– Звони почаще, я, почему-то сильно переживаю за тебя.

– Это лишнее. Ничего со мной не случится, я тебя уверяю.

– Береги себя, Зоран, и помни, я люблю тебя.

– И ты тоже береги себя, любимая.

Обнявшись, они поцеловались на прощание. Уже объявили отправление поезда, и Нина вошла в вагон. Она стояла в коридоре у окна и смотрела на Зорана. Он улыбался. Поезд медленно тронулся и поплыл вдоль перрона. Зоран стоял на платформе и махал рукой. Какой он у меня хороший, – подумала Нина, глядя на своего мужа.


Утром Самурай проснулся как обычно. Он открыл глаза и посмотрел по сторонам, вроде все как всегда на своих местах, но что-то тревожило его. «Ах, черт, это же сон, какой он приятный». Ему снилась Эрика и они вместе купались, а потом ели огромный ананас. Как приятно понежиться в постели, прокручивая кадр за кадром обрывки приятного тебе сна. «Ну, хватит «балдеть», – подумал он и рывком встал с кровати. За окном лил дождь промозглый, серый и равнодушный. «Уже декабрь, подумал он, – скоро и новый год». Быстро одевшись в спортивный костюм, он вышел не улицу. Какая бы не была погода, плохая или хорошая, а привычки берут свое. Как обычно три километра бега. Ничего не поделаешь – такова жизнь. Вернувшись домой, он принял душ и отправился на кухню готовить себе завтрак. Включив телевизор, стал рассеянно слушать новости. Посмотрев на экран, Самурай на секунду замер, увидев сегодняшнее число. «Мама дорогая, – сказал он вслух. Сегодня девятое декабря, мой день рождения. Вот это да, – подумал он, – так затуркался, что даже собственный день рождения забыл. – Он присел на табурет и задумался. – Мне стукнуло двадцать пять, это вам уже не семечки, пора бы подумать над тем, как жизнь свою обустраивать. Прошлые дни рождения он отмечал всегда один, не с кем было разделить радость. В этот день ему почти всегда становилось грустно, он вспоминал свою маму, интернаты, в которых он был, своих друзей, а что еще оставалось делать в одиночестве, больше, пожалуй, ничего. Как же отметить этот день, в этом году? Может сходить в ночной клуб или престижный ресторан? Что-то не очень хочется, – подумал он. – Побуду просто дома, посмотрю любимые фильмы на видео, позвоню Эрике, больше ничего, наверное, не надо». Через несколько часов он съездил в магазин и на базар, накупил самых лучших деликатесов и принялся готовить себе праздничный стол. Настроение было нормальное, после разговора по телефону с Эрикой он даже приободрился и уже строил планы на далекое будущее их совместной жизни. Его любимый ангелочек, Эрика, скучала без него, а он без нее. «У нее все в порядке, это отлично, – думал Самурай. Налив себе бокал вина, он сказал вслух тост: «За нас, Эрика, пусть удача и любовь никогда не покидают нас в этой жизни». На следующий день Самурай, как обычно, купил газеты с объявлениями и, просматривая рубрику «Животные», натолкнулся на информацию для себя. Это означало, что он завтра должен приехать на железнодорожный вокзал в автоматические камеры хранения и забрать там очередной заказ. «Как же мне все это надоело, – подумал он, – послать бы Шагина к чертовой матери, нет пока нельзя этого делать, иначе у него возникнут подозрения в отношении меня, если посылку я не заберу. Делать нечего, придется ехать. На вокзале он болтался минут двадцать, проверяя, нет ли чего-нибудь необычного. Он подходил к билетным кассам, расписанию, буфетам, останавливался у ларьков, рассматривая всякую дребедень. «По-моему все в норме» – подумал он и направился к камере хранения. Подойдя к своей ячейке с жетоном в руке, он осмотрелся. «Все хорошо», – сказал он сам себе. Набрав код, он открыл дверцу и извлек из камеры хозяйственную сумку. Не посмотрев ее содержимого, Самурай проследовал к автостоянке, где стояла его «восьмерка». Недолго поездив по городу, он подъехал к своему дому. Войдя в квартиру, Самурай прошел на кухню и стал извлекать содержимое сумки, выкладывая на стол. В сумке была кипа старых газет, а под ней – белая пластиковая папка. На самом дне находился блок сигарет «Кемел». Открыв блок, он вытащил из него пачку американских долларов в банковской упаковке. «Интересно, сколько здесь, – подумал Самурай, рассматривая бумажную ленту, стягивающую купюры. Ого, – десять тысяч, ничего себе, что-то Алексеевич расщедрился, или, как я и думал, задание не из легких». Он сел на табурет за кухонный стол и открыл папку. Развернув сложенные пополам листы бумаги, Самурай увидел цветные фотографии. На первой он увидел мужчину, стоящего в пол-оборота к месту съемки, он стоял возле красного «Ауди» с иностранными номерами. На втором его взгляд задержался на женщине, сидящей рядом с этим мужчиной за столиком в ресторане. «Боже мой, не может быть, мама, нет это ошибка, я ошибся, – думал про себя Самурай. – Неужели это моя мама? Те же черные волнистые длинные волосы, красивые темно-карие огромные глаза, слегка полные губы, прямой тонкий нос, обворожительная улыбка, изящные черты лица. Мама, мамочка, это ты – вслух спрашивал у фотографии Самурай. – Мамуленька моя, как долго я искал тебя и вот нашел. Ты изменилась, ну, не на много. Я узнал бы тебя среди сотен тысяч женщин. Боже, это подарок мне ко дню рождения, спасибо тебе. Хоть я и грешен, но ты помог мне, услышал меня, и теперь можешь не сомневаться во мне, я искуплю все свои грехи. Мамочка, любимая моя мамочка, я найду теперь тебя, мы скоро увидимся, ты не думай, я уже не боюсь найти тебя и посмотреть тебе в глаза». От избытка чувств, переполнявших сейчас его сердце, он как ребенок бегал по квартире, прижимая к груди фотографию с матерью. Неожиданно он остановился, вновь посмотрел на снимок и замер. «Но почему, почему мамина фотография именно в этой злосчастной папке», – подумал он. – Самурай вернулся на кухню и, развернув листы бумаг, стал, читать. Зоран Джукович, адрес, телефон, все стандартно было указано на кандидата в покойники. «Кто он? – задал сам себе вопрос Самурай. – Какое отношение он имеет к моей матери? Почему на этом фото он с ней, кто он для нее? Слишком много вопросов, – подумал он, а ответов нет. – Что же получается? Мне надо выполнить заказ. А если это новый муж матери или ее родственник? Нет! – закричал в бессилии Самурай. – Почему в жизни все так гадко? Почему? Успокойся, – сказал он сам себе. – Не давай волю эмоциям, иначе ты натворишь массу глупостей, а за них дорогая цена. Необходимо найти его, этого Джуковича, и поговорить с этим господином по поводу моей матери. Он должен знать ее, ведь неспроста они сидели вместе за столиком в ресторане. Моя милая мамочка, сколько лет я мечтал увидеть тебя, ты не снилась мне даже во сне, я стал забывать твой голос, у меня была только единственная фотография, которая спасала меня в трудную минуту. Теперь я знаю, что ты жива и здорова, я найду тебя. Я хочу быть с тобой, – прошептал в тишине квартиры Самурай, прижимая к своим губам фото матери. – Я самый счастливый на земле, – думал он, вглядываясь в любимые черты мамы».


Шагин сидел в своем кабинете и рассуждал о сложившейся ситуации. «Партия товара по новому маршруту должна прийти со дня на день. Рынок сбыта уже подготовлен и, казалось бы, ничего не может помешать. Но не все так гладко, как на бумаге, позабыли про овраги. Один из директоров нового предприятия не дал своего согласия. Это уже оплошность Мирослава, а не его. А вот устранить Джуковича придется ему. Не исключено, что после этого поднимется шумиха вокруг новой фирмы, а это им не на руку. Поэтому Самурай получил инструкции, чтобы все дело выглядело как суицид. Одолела иностранного предпринимателя волокита местных бюрократов и несовершенство законов, вот он и решил свести счеты с жизнью. Прогорел, потеряв уйму денег, причем чужих. А вот с Самураем будет посложнее. В роли киллера он уже отыграл свою партию, в дальнейшем он не понадобится честным и порядочным бизнесменам, которые занимаются вполне легальным и доходным бизнесом. Держать возле себя человека, запачканного кровью – это верх безрассудства и недальновидности. Чтобы сделать все грамотно, чтоб комар носа не подточил, необходимо сделать так, чтобы киллер остался неразгаданным никем. Смерть Самурая никого не удивит. Милиции он пока неизвестен, и если честно, то она еще долго может искать его и не найти, потому что не знает кого искать. Сдавать его властям не выгодно, можно крупно погореть самому. Только одна закавыка сейчас имеется: кому поручить его ликвидацию. Простачок ему не соперник, за последние годы Самурай превратился из волчонка в настоящего матерого волка с железной хваткой. Он хитрый, осторожный, бегает в одиночку, никого не боится. Чтобы убрать такого с дороги потребуется специалист, как минимум, его класса. Иногда у меня возникают сомнения относительно его преданности мне, но, с другой стороны, Самурай не нарушил еще ни одного контракта. Надо заняться подбором спеца для устранения Самурая. Лучше отрубить все сразу, чем дать загнивать всему организму. А он уже опухоль, от которой необходимо избавиться путем хирургического вмешательства».


Было уже поздно, когда Зоран Джукович вернулся к себе домой. Опять холодный ужин, – подумал он, – телевизор и больше никаких развлечений. Нина звонила из Белграда, слава богу, пока все обошлось, с мамой все в порядке, она чувствует себя уже лучше. На фирме какая-то напряженная обстановка царит в последние дни. Вук замкнулся и кроме производственных вопросов ничего не хочет обсуждать. Чего он так боится? Но отказались мы участвовать в этой афере, а дальше что? Что, теперь нас за это убивать будут? Глупости все это и чепуха. На рынке СНГ наша продукция будет пользоваться спросом, это уже просчитано. Отдадим со временем кредит и все. А Вук боится чего, спрашивается? Зоран поднялся на свой этаж и открыл входную дверь квартиры. «Одиночество, – подумал он, – нет ничего хуже этого». Войдя, он переоделся и, одев на ноги любимые домашние тапочки, пошлепал на кухню. Включив свет, он остолбенел, у окна стоял молодой человек, худощавый с темными волосами, глаза внимательно, не мигая, смотрели на него. Лицо его выглядело усталым и замотанным. Синяки под большими серыми глазами говорили о многом. Он был одет в черное кашемировое пальто и темные брюки. На ногах красовались отличные итальянские ботинки. У Зорана тоже были такие. Они молча смотрели друг другу в глаза еще какое-то время. Наконец, тишину нарушил Зоран.

– Кто вы?

– Неважно.

– Что вам здесь нужно?

– Я пришел поговорить с вами.

– О чем?

– Вот об этой женщине, – сказал Самурай, выкладывая на кухонный стол фотографию четы Джуковичей.

– Откуда это у вас, – спросил Зоран, посмотрев на Самурая.

– Вы знаете эту женщину? – вопросом на вопрос ответил он.

– Зачем вам это?

– Скажем так, необходимо.

– Ну, если очень надо, пожалуйста, это моя жена, Нина Джукович.

На кухне воцарилась полная тишина. Зоран был все еще в замешательстве. Он никак не мог сообразить, как этот молодой человек проник в его квартиру, откуда у него фотография их с женой двухлетней давности и что, собственно, ему от него надо. «А если, – подумал он, – этот человек прислан теми, с кем он не согласился. Тогда меня должны убить или заставить сотрудничать. Необходимо вызвать милицию, – подумал он, придумывая способ, как подойти к телефону». Взгляд Зорана заметался в поисках чего-нибудь спасительного, и это стразу заметил Самурай.

– Телефон обрезан, кричать не советую, сядьте, поговорим.

Зоран сразу подчинился. В голосе нежданного гостя он услышал угрожающие нотки. Лучше пока не накалять обстановку, – подумал он.

– Как давно вы вместе?

– Кто, мы с Вуком? – спросил Зоран.

– Каким еще Вуком? С Ниной Васильевной.

– Откуда вы знаете, ее отчество? – встрепенулся Зоран.

– Джукович, вы не ответили на мой вопрос.

– Четыре года. Но сейчас уже пятый пойдет. А что это так важно для вас?

– Да.

– Послушайте, – вспылил Зоран, – может вы, наконец, объяснитесь по какому праву вы находитесь в моей квартире или так и будем играть в прятки? Зоран выкрикивал слова очень быстро, сбиваясь на сербскохорватский.

– Спокойней Зоран, не надо так орать. Самурай достал из кармана пистолет и положил его перед собой на стол.

Увидев оружие Зоран моментально замолчал и, не мигая, уставился на черный блестящий металл пистолета. «Вот оно что, – подумал он, – сейчас или будет запугивать или попытается убить меня. Ну, ничего, я так просто не дамся, не на того напал, сволочь». Самурай держал в руке фотографию и смотрел на свою мать. Зоран, решил воспользоваться моментом и, резко схватив пистолет, направил его на нежданного гостя.

– Седеть, – скомандовал он, будешь дергаться, застрелю!

Самурай поднял голову и внимательно посмотрел в глаза Зорану. Он ухмыльнулся и сказал

– Ты слабак, Джукович, – Самурай встал и, взяв за ствол пистолет, направил его себе в грудь. – Стреляй, если сможешь. Ну, чего обомлел, давай, нажми на курок и все, ты герой. Самурай смотрел в его глаза и видел в них растерянность и страх. Он этого не сделает, – подумал он, – кишка тонка.

– Отдай мне пистолет, – сказал Самурай, протягивая руку. – Я не для того пришел к тебе, чтобы убить, мне хватило бы и минуты. Мне хочется поговорить с тобой, я хочу узнать все о своей матери.

Зоран как завороженный стоял, не двигаясь, наблюдая за Самураем. Наконец, до него дошел смысл последней сказанной фразы. «Матери, – подумал он, – какой матери? Что? Не может быть? Неужели перед ним сын Нины? Он отдал пистолет и сел на табурет. Зоран внимательно рассматривал лицо молодого человека, сидящего напротив. Какие-то знакомые черты лица промелькнули в его памяти.

– Ты, Юра? – наконец он выдавил из себя.

– Да.

– Нашелся, – с облегчением выдохнул Зоран.

– Где моя мать?

– Она... С ней все в порядке, не волнуйся. Она приезжала сюда, хотела найти тебя, но в Белграде заболела моя старенькая мама, и Нина срочно уехала туда. Она просила меня обязательно разыскать тебя. А ты вот, сам нашелся. Ты представляешь себе, как она будет рада увидеть тебя? Столько лет бесплодных поисков, а ты сам пришел. Как-то не по-людски мы встретились.

– Как она?

– Все хорошо, у нас все отлично, живет прекрасно, я вот бизнесом занимаюсь, она в основном дома по хозяйству. Ты как нашел меня? – спросил Зоран.