Авторы: Станислав Сбарский
| Вид материала | Документы |
- Морской Корпус Героев Севастополя г. Москва Дуэт Подольский Дмитрий, Махонин Станислав, 48.35kb.
- Авторы: М. В, 36kb.
- Авторы: М. В, 27.16kb.
- Смирнов Станислав Алексеевич, регистрационный номер в реестре адвокатов Владимирской, 178.85kb.
- Петрухин Станислав Михайлович, Жеребцов Алексей Юрьевич, Комогорцев Игорь Борисович,, 37.1kb.
- Станислав Гроф "Путешествие в поисках себя", 4809.93kb.
- Станислав Гроф "Путешествие в поисках себя", 4810.26kb.
- Станислав Харин, 560.1kb.
- Станислав Хромов, 1980.26kb.
- Орская навигация, 48.92kb.
^ Вставка с акцентом
1
Работа двигалась. Не сама двигалась. Антон и Сергей, подстегиваемые мыслью: «Так продолжаться больше не может» (именно с большой буквы «Т»), рвали в клочья свои эмоции и создавали бессмертные строки. В любом варианте звезды зажигаются и гаснут, а талант остается вечным всегда. Так же
(именно с большой буквы «Т»)
и люди в итоге «погаснут», или сами или кто-то задует мерцающий огонек, а рукопись будет сиять сквозь времена.
Сильной стороной, создаваемого ними творения, была оторванность от моды, эпохи, привязки к месту, событию. Не была некоего попадания в струю. Описывалось лишь вечное, то, что люди чувствуют и делают в любые времена. А что само по себе залог читаемости и понимания любыми народами в любое время. С одной стороны такой подход к описанию – это деловой шаг (читай: повысить продаваемость романа). А с другой стороны (именно так, как это и было) – вопль души. А этот вопль бывает лишь тогда, когда твои эмоции рвутся в клочья, и рвутся безжалостно и тобой самим.
(Сука Творческий)
Вообще поверить в то, что обычные парни могут создать нечто такое, создать Нечто, было бы проблематично. Например: проводим обычный опрос, берем сто итервьюэров и задаем вопрос: «Верите ли вы, что двое ребят, в возрасте двадцати лет, не имеющие к литературе ни малейшего отношения до начала писания их романа, могут создать литературное Нечто?». Ответ будет: «Не верю».
(^ Я «Не» отбрасываем, остается что?)
Пример прост и лаконичен, а значит, есть наглядность. Но… но… Кто если не они? Больше не кому. Только они. Только они могут «разорвать себя в клочья». Только они могут «вступая в решающее сражение, сжечь весь свой продовольственный запас, чтобы не было надежд на отступление. А куда отступать? Помереть с голоду? А значит либо погибнуть в сражении, либо победить и поедать запасы врага». Только они могут «взобраться в числе первых по лестнице на стену вражеской крепости, и спихнуть ногой лестницу. И уже нет надежд на подмогу. И надо биться до конца: либо до своей гибели; либо прорваться с боем к воротам и отворить их». Битва с яростью льва, вступившего в возможно свою последнюю битву. Больше не кому, только они вдвоем. И только вдвоем, потому что в их союзе есть полное дополнение: «двадцатилетний Есенин» и «Карлос Шакал»…
В общем, работа двигалась. И это хорошо. Мысль, оторванная от действия бессильна. Свою мысль они воплощали в реальность.
(^ Именно с большой буквы «Т»)
* * * * *
Парадоксально, но факт: как-то само собой, незаметно, «росли» их герои в разнообразных сферах, и «росли» они сами.
* * * * *
Стопки страниц росли,
(«росли»)
а значит надо было встречаться. Встречаться для прочтения написанного, для обсуждения, для разработки дальнейшего сюжета.
Встречи проходили на их квартирах и в кафе. Кафе каждый раз было новое. Они взяли целью не бывать в одном и том же месте дважды. Кафе расположенные в центре города. Друзья жили в разных концах
(«концах» читается двусмысленно, и звучит…)
города, и соответственно центр города был для встреч самым удобным.
2
- Что с ним произойдет? Как он умрет? - по виду Сергей был озадачен вопросом Антона, но вид был игровым. Они часто «играли в эту игру». Вопрос мог задать и Сергей и Антон. И как раз пассивным в этой игре был задающий, потому что вся творческая часть оставалась на отвечающем. Суть «игры»: в пределах их видимости появлялся кто-то, неважно девушка или парень. Персонаж желательно должен был быть «творческим», с «изюминкой» (читай: явно не любящий свою жизнь). А значит недалеко от смерти. А значит, как-то это с персонажем случится. Вот только как?
Антон и Сергей сидели в кафе, занимаясь прочтением того, что было написано за ближайшее время (обычно страниц по тридцать, раз в неделю) и появившейся персонаж вынудил Антона задать вопрос:
- Как он умрет? - после наигранной озадаченности и раздумий:
- Я сейчас точно сказать не могу, но смерть будет кровавой и не от чужих рук. Мне надо еще немного времени, чтобы сказать точно, - Сергей выглядел экспертом говоря это. Друзья редко играли в эту игру, ведь играя часто, она быстро приестся.
(^ Отпил самогон, не разбавляй водой, скажи, что отпил)
Используя сильную контекстуальную игру часто ее можно размыть. Они как обычно улыбнулись друг другу и Антон сказал:
- Давай думай, и давай читать параллельно с этим.
- Хорошо, - и их глаза вновь побежали с лева на право, щупая символы, которые образовывали слова, те образовывали предложения, которые в свою очередь давали представления об общем смысле. И где-то там, в вышине, таился глобальный смысл, некая Миссия книги, то, зачем она будет нужна людям. А пока друзья стирали глаза о бумагу, замысловатым образом вымазанную чернилами.
- Я уже давно это чувствую, но сейчас пришло какое-то большое осознание, - с улыбкой на лице начал Сергей, оторвавшись от чтения, - в любое кафе, в которое мы приходим почитать… в любом кафе официантки относятся к нам с уважением что ли.
- А чего ты удивляешься? - отвечал нагло оторванный от чтения Антон. - Мы пришли, сделали минимальный заказ, сидим читаем. Читаем что-то написанное от руки, и написанного много. Уже творческие люди. Плюс вечно переговариваемся , смеемся, улыбка с губ и блеск с глаз не сходят… А теперь ощути контраст. Приходит какой-нибудь задрипанный студент, со своим чертежом проклятым, который ему ни копейки никогда не принесет. Ни улыбки, ни блеска, ни счастья… одни проблемы, выдуманные им самим. Вот тебе и уважение к нам.
- Я знаю, как он умрет! - сказал Сергей, речь шла о выбранном персонаже. Вообще последние предложения размышлений Антона он не слушал. Он понял, как умрет персонаж и «зажегся» всем своим видом. Он просто пылал, ожидая момента, когда Антон закончит. Его глаза горели во время ожидания, улыбка была на показ сдержана. Голова хитро наклонена в низ, веселый ехидный взгляд как из засады.
- Ну! – с нетерпением процедил Антон, он уже и сам зажегся в ожидании кровавой развязки и не от чужих рук.
- Прочитает нашу книгу, решит попробовать также, как описано, сносить крышу девушкам бритьем опасной бритвой, и, тренируясь перережет себе горло, - буря зрела, буря дикого хохота, но друзья умело играли и умело сдерживали себя.
- Чего ты так уверен, что именно перережет себе горло, - вопрос Антона был задан с показным недоверием и показным желанием уточнить.
- У него руки будут трусить от неуверенности в себе, - и тут прорвало, смех был неудержим и чист. Как вода бурного источника. Но все, кто были в кафе, посетители и персонал, нисколько не удивились и вообще не выказали никакой реакции. Ведь эти двое ребят творческие люди, им можно. Ведь ты не будешь удивляться естественным проявлениям бурного источника, с чистой и неудержимой водой.
3
- Смотри кто идет! - сказал Антон и кивком головы обозначил направление.
- Не вижу. Кто?
- Да вон, там. И то, правда, не замечаешь исходящие из него свечение?
- О ком ты говоришь, я понял. Но что-то… А вижу. Олег. Давай его догоним.
- Давай. Ускоряем шаг, - метрах в ста пятидесяти от них легкой походкой шагал Олег. Они прибавили шагу и заметно его нагоняли.
- Надо его обязательно догнать. От него прямо свечение исходит всегда. Он – самая жизнерадостная тварь, которую я знаю.
- Это точно. Если с ним поздороваешься, то день будет хорошим.
Олег учился на первом курсе вместе с Антоном и Сергеем, на одном потоке. А после
летней сессии «душа поэта не вынесла», и Олег перевелся в другой вуз, где можно было более проявлять себя творчески, чем на инженерских специальностях. За этот год, пока они учились вместе, Олег успел себя хорошо зарекомендовать, в виде дико веселого, сообразительного и счастливого молодого человека с хорошей внешностью и без недостатка финансов. Да что там за год, за первую неделю. И поэтому тварь жизнерадостная – самое удачное сравнение.
Антон и Сергей как раз окончили прочтение написанного, обсудили это и накидали на листах новые идеи для описания. В их головах была мысль: «Вышли на улицу вовремя, раз увидели Олега».
(^ Тварь жизнерадостная)
(именно с большой буквы «Т»)
Мысль в их головах вторая: «А удивляться в принципе и нечему, мы теперь всегда сталкиваемся именно со счастливыми людьми, и это счастье не самообман. Оно подкреплено стойкой жизненной, эмоциональной и финансовой позицией».
- Олег, привет, - с пару шагов расстояния не выдержав в спину, сказал Сергей.
- Привет парни, - обернувшись и увидев того, кто с ним поздоровался, сказал Олег. С его лица улыбка также не сходила. Но его улыбка была еще и опьяневшей (естественно без выпивки). Лица Антона и Сергея были как бы облегченно вздохнувшие, после рукопожатия с Олегом. Теперь-то день будет просто отличным.
- Что у тебя интересного, - сразу спросил Антон.
- Много, - без удивления бросил Олег. – А ты, с какой целью спрашиваешь? – это общение также было наполнено дополнительной наигранностью, радостью… в общем творчеством.
- С какой целью? – медленно повторил Антон, спрашивая себя. Он отлично сделал задумчивый вид. – Ты понимаешь, мы пишем книгу… - говорится с паузами и, глядя в глаза, - об идиотах… ты, скорее всего тоже войдешь… ну, и мы естественно, - с этой тирады вся троица
(не та)
покатилась гонорическим хохотом. Дыхание восстановлено, осанка выпрямлена:
- Серьезно пишете книгу, или ты просто пошутил?
- А ты с какой целью спрашиваешь?
- Если действительно пишете, то расскажу что-то неординарное, а там, как знать, может и помогу в чем-нибудь.
- В чем поможешь?
- Еще точно не знаю, но в чем-нибудь помогу. Так вы пишете книгу? – ответил уже Сергей:
- Пишем.
- Я точно вам чем-нибудь помогу. Приятно иметь знакомых писателей, пусть и начинающих, - глаза его загорелись еще больше. – А что, у вас мало информации? О чем вообще книга, какое направление? – опять отвечал Сергей:
- Это роман с элементами порно, своеобразным юмором, и некоторыми размышлениями на темы как жить нельзя и как жить желательно.
По поводу обильности информации… так информации как раз много, но мы стараемся использовать самое интересное, на наш взгляд, и много неиспользованного, поэтому повисает в воздухе, - здесь вступил Антон, обращаясь исключительно к Сергею:
- Есть идея: все идеи, которые мы до этого отсеивали за отсутствием свободного места, пойдут во вторую книгу.
(^ Сука Творческий – говорится со злостью на зубах, - еще не издал первую книгу, а уже планирует вторую)
А если по тематике не подойдет во вторую, то в последующие.
- Хорошая идея, - в унисон сказали Сергей и Олег, троица заново повалилась смехом.
(«Один из ста». Один из примеров того, что не вошло:
Обычный вечер. Для многих обычный своей обычностью, для единиц – своей необычностью. Свободное время для парня всегда лучше провести в компании девушки,
(если он не иностранец (читай идиот))
двух – вдвойне. Есть еще вещи, которые могут поднять ранг проведенного времени. Квартира. Их квартира. К ним попал как? Случайная встреча. Одна из многих.
(для немногих)
Есть много способов прикрытия похоти. Сделать так, чтобы похоть была дополнением, а не самой целью. Стыдно признаться, или дать понять, что в тебе есть похоть.
^ Две девушки. Сестры.
(ранг поднят?)
Сергей с ними. В их квартире. Ловит взгляды. Отвечают. За своего принимают.
Важна позиция «принятия». По большому счету это как, когда тебе доверяют настолько (считают тебя своим, чувствуют тебя частью себя), что вслушиваются в твои слова, и по большей части принимают их как руководство к действию.
^ Руководство. Действие. Слушают. Взгляды словлены (и те, и моральные). Высокий уровень. Похоть. Прикрываем.
«А давайте поиграем в карты на раздевание, – говорила одна из сестер, которая – вспомнить невозможно.
(они обе хотели это предложить)
Карты. Стол. На кухне. Сидят вокруг прямоугольного стола.
(они обе хотели (что смотри ниже))
Колода перетасована. Он не отказал в игре. Дал сдвинуть. Руки
(его)
умело разложили игрокам карты. Мысли, чувства, эмоции и мимики сразу же спрятались за карточные рубашки. На поверку картами оказалось можно замаскировать не только похоть.
^ Все идет равномерно. Игра к игре. За каждым поражением методично уходит с тела предмет Туалета.
(именно с большой буквы «Т»)
(Трахаться им хочется, и иностранцу ясно) И уже не важно выигрываешь или наоборот. Все идет размеренно. А так бывает, когда результат игры, которой прикрываешься, неважен. Не важно кто в итоге первым будет голый. Девочки это прекрасно знают.
(сестры)
Потому что именно первым. Затем оголятся и остальные, выскользнув из своих предметов, выскользнув за рамки.
(и те, и моральные)
Только разогрев. Только предлог. Только прикрытие. Только условность. Только желание. Только буйство чувств в переплетении нагих тел. Только пот скрепляет обнаженные тела. Только невидимый глазу пар горячо учащенного дыхания. Только обслюнявленное ухо. Только погнутое лицо оргазмом. Только невинно взять за руку девушку при прогулке. Только невозможность и нежелание дышать, когда тебя затрахивают (для девушек). Только легкая улыбка в темноте, когда ты видишь что смог затрахать (для парней). Только соленая кожа после. Только
(с какой буквы)
Вот только Сергей был поражен, и, следовательно, первый разделся наголо. То есть абсолютно (девочки морщились, кривились, фукали, отворачивались, а порнушку-то смотрели). Эти не отворачивались и с интересом взглядами ласкали Сергеев член.
( «Сергеев член» - звучит помпезно, читается так же)
Затем проигрывает одна из сестер. На ней до этого оставался последний предмет гардероба (трусы – кому не ясно). Она их шустро снимает, как боец, прыгающий в окоп во время бомбежки.
«Так как-то скучно, - говорит оставшаяся еще в одежде сестра, - Сергей загадывай желание».
«Какое?» - скромно (наиграно) спрашивает он.
«Любое» - одновременно отвечают они.
« Так, так, так… (сказал, как пробежался пальцами по клавишам рояля). Девчонки, порадую ваши глазки, помастурбирую в вашем присутствии».
…^ Риторическая пауза…
А его рука уже на Сергеевом члене, и гуляет. Ему как-то очень не захотелось делать то, чего они от него хотели. Он решил поступить иначе. И попутно еще более раскрепоститься.
^ Девочки таким поворотом событий были, мягко говоря, унижены. Эякулировал он на стол, усыпанный картами для игры.
От всего этого челюсти девушек отвисли ниже некуда.
(Позор Джунглям))
- Пару дней назад, - говорил Олег, - дело было днем, и дома я был один. Заходит ко мне знакомый. И сразу, с порога так сказать, говорит: «Можно попользовать твою квартиру?» Я глянул через его плечо, там девушка скромно мнется у стены. В легеньком платьечке такая, милая. Ну, я по-дружески проводил их в апартаменты. Сам в тамбуре сижу на табуреточке, курю. Кстати, я чего рассказываю именно об этом, так это, потому что вы сказали, что берете только избранное, так я и отбросил сразу. Ну, так вот. Сижу на тубареточке (он сказал именно так),
(с какой буквы?)
курю, - Олег и сейчас достал сигарету из привлекательной пачки, чирк зажигалки, сигарета занялась огнем. - Ну, курю я. Прошло только минут двадцать. Представьте мое удивление, выходят. Милая пошла к лифту, знакомый поблагодарил меня, и проследовал за своей дамой. Я докурил, это была вторая сигарета моего тамбурного ожидания, вошел в квартиру и поставил завариваться чай. Вхожу в комнату, в которой, скорее всего, происходило действо, и как-то вот интуитивно начинаю чувствовать, что что-то не так. Смотрю одеяло на кровати как-то скомкано. Хочу сразу обмолвиться, что я как раз за пару дней до этого приобрел себе новое одеяло. Начинаю поправлять одеяло, разворачиваю то кубло, которое наклубили, а там… - здесь Олег намеренно делает глубокую затяжку, Антон и Сергей в ожидании перестали дышать, Олег выдул дым, явно получая удовольствие от этого, -
(от чего?)
крупная куча фекалий… Прямо на одеяле. На новом одеяле, - как Олег это говорил вы скорее всего представляете. - Что улыбаетесь, ничего смешного. Хотя нет, смешно. Но мне тогда смешно не было. Короче, отброшу лишние детали, теперь фактами. Как это описать, если вы соберетесь браться за этот момент, решать вам, какие подробности вставить, какие расставить акценты. Куча фекалий образовалась в кубле одеяла, по словам знакомого, во время анального секса. Он долго тянуть не стал. Стал делать с милой все, что захотелось. По-видимому, она этого заслуживала. Или хотела. Или была не против. «Я всунул ей в зад. Хорошо пошло, кстати, как раз начал разтрахивать. А она как подастся вперед… И обосралась», - вот как он прокомментировал происшедшее. Ну, а далее постеснялся сразу мне сказать, и решил ретировать под шумок.
- И что ты с ним сделал за это? – с неким недоумением поинтересовался Сергей.
- Он просто возместил ущерб, - просто ответил Олег.
- Купил тебе новое одеяло? – вопросом попробовал уточнить Антон.
- Одеяла? – в недоумении и с обидой бросил Олег. - Два одеяла.
- Два? – удивились и Антон и Сергей. А Олег добавил, уже передразнивая соавторов:
- Два… И Ящик мороженного, чтобы все мороженное из ящика влезло в морозилку, мне пришлось мясо вынуть и пожарить, чтобы не пропало, - в голосе чувствовалось гордость. Поговорив еще немного они попрощавшись разошлись. Антон и Сергей еще достаточно долго обсуждали услышанное. Инцидент с кучей фекалий в кубле одеяла был быстро обговорен, и откинут в сторону. Большего внимания был удостоен ящик мороженного. Но после недолгого разговора о ящике, друзья умело сыграли роль не интереса и к нему.
На следующий день они купили по ящику мороженного каждый, при этом не говоря об этом друг другу
.
^ До и после
1
Все имеет свое начало и свой конец…
Если ты родился, значит, ты умрешь…
Мы странно встретились и странно разошлись…
Ты садишься в поезд (в вагон поезда), доезжаешь до нужного тебе места и встаешь…
Самодостаточности нет! Нет и все. И быть не может. Почему так? Я так считаю… Мне удобнее так считать. Для меня это так. Из-за того, что так мне удобней.
Представим вечный двигатель. Это то, что для своей работы (выработки энергии, которую можно преобразовывать) не требует внесения ресурсов из вне… Система работает автономно… Накоси-выкуси. Вечного двигателя нет.
Самодостаточности нет.
Я так считаю…
Отношения между мужчиной и женщиной. Взаимные удовольствия. Взаимные проблемы. Удовольствия из других колодцев. Проблемы частные. Пусть удовольствия привносятся из вне…, но они оказывают свое влияние на «внутренний климат». Как не крути… те же яйца, только вид с боку. Не было бы пола – не было бы и потолка. Надо сравнивать что-то с чем-то. Чтобы знать, что ты имеешь.
Надо разбираться в женщинах. Интересоваться какие они бывают. Знать моменты жизни знаменитостей: от Орнелы Мути, Клаудией Кардинале. Дженифер Энистон, Ванессы Паради, и погнали. Иметь много частного общения (те, кто поблизости). Все познается в сравнение. Зная как происходит у лучших (мы отбираем сливки), мы можем подбирать что-то для себя. Не просто глупо, а дегенеративно быть уверенным (и такой уверенности по большому счету днем с огнем не сыщешь), что тебе повезло со спутницей жизни. Если ты до этого не проникал (не приоткрывал занавеску) в то, как это делается в лучшем виде
(Я говорю об отношениях в целом).
Чтобы иметь мнение о продукте (истинное мнение) надо хоть раз попробовать…
Все познается в сравнении…
Шуты смешат (те, кто не имеют ни малейшего понятия), они выражают свое мнение с пафосом (пафос идет от незнания и неуверенности в своем мнении. Пусть слова будут хоть чем-то наполнены, если нет нужной начинки)
(А давайте коллективно, все вместе, называть хот-догом сосиску и кусок белого хлеба).
Нувориши, наемные ланскнехти. Их нанимает жгучая потребность казаться. Эта потребность берется из того, что они не могут быть. Быть такими как надо? Нет. Они не могут даже быть такими, какими им навязывают быть.
(Пастуху легко управлять стадом)
Но не достаточно только казаться, надо еще и быть.
Сатиры.
Детки стали в кучку, и сняли свои штанишки. Кучка мальчиков, кружком.
(не около костра)
И смотрят, какой у кого.
Сатиры.
Сатиры говорят, что это ненормально, плохо… Незнание, тяга к казательству.
Какие руки, ноги, голова прекрасно видно. Ребенку надо знать… знать нормально ли он развивается. Такой ли он, как все. Вот и способ выяснить (выпытать) так ли у него, как у всех. Надо посмотреть… Все… И ничего больше. «Да. Я такой же». И он успокаивается. Спит сладко, даже не видя снов. Превосходно высыпается, находится в глубоком сне, когда мозг может максимально отдохнуть. Его уже не волнуют мелочи, не приходят к ниму во сне в видоизмененной упаковке.
Сатиры. Они не дают детям спать спокойно. Гореть им за это в аду. Доводят ребенка до того, что он сам становится на путь познания, который сатирам не нравится (от незнания). Они не могут вдохнуть в ребенка уверенность в том, что он индивидуальность и исключительность. Когда ребенок это чувствует (даже необязательно говорить ему об этом) он приближается к вечному двигателю, некоему подобию вечного двигателя, подобию самодостаточности. Это подобие намного лучше оригинала, в нем человек отбирает только нужные (вкусные) ресурсы, то, что действительно нужно. Он знает, что пригодится ему в его пути. И берет это.
Если ты идешь в поход, то ты наврядли потянешь с собой в рюкзаке (сумке, чемодане, авоське, руках) пару томов книг.
(^ Сожги Эту Книгу После Прочтения)
Лишний груз, ненужный.
Если ты не знаешь, что тебе нужно, то тебе напихают (и в рюкзак, и в сумку, и в чемодан, и в авоську, и еще в придачу в руки) то, что не нужно им.
Представь, как приятно идти на пляж с двумя гирями по тридцать два кило в руках (уже не говоря о том, что у тебя в рюкзаке, сумке…) вместо подстилки, прохладного напитка, легкой еды и мягкого чтива.
Незнание того, что тебе нужно порождает тягу к казательству, от того, что тебя просто нет. Нет и все. Мне так удобней думать, значит так и есть.
Узнать в сравнении где, что и как, и идти от худшего (чтобы, не дай Бог, к такому не прийти (к лучшему (дай Бог добраться)).
(Счастливого пути!)
Все, что с тобой происходит, можно использовать, если адекватно воспринимать, думать об этом так, как удобнее исключительно тебе. Именно думать. Если будешь делать так, как удобно только тебе, то через время не с кем будет делать, все уйдут. И тогда… тогда ты станешь вечным двигателем.
Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Это сказал один из великих, не важно кто именно. Но эта фраза просто пылает пользой. Кажется, возьму в руки – обожгусь. Но нет. Она сожжет все лишнее.
(Большие по объему тома произведений в твоем рюкзаке, когда ты идешь в поход; расплавит гири, когда идешь на пляж).
2
Пусть все имеет свое начало и свой конец… Пусть мы выходим из поезда, когда приезжаем к месту назначения…
Пусть…
Мы странно встретились, и странно разошлись…
Именно. Лучше, чем так, сказать нельзя. Говоря об отношениях между мужчиной и женщиной можно рассказать: о том, как они сошлись; о том, как протекали их отношения; и о концовке.
Схождение…
Как невероятно красиво птицы вытанцовывают друг перед другом для объединения, чтобы принести потомство.
(Один из первичных инстинктов, основной…
Столб… то, что между – просветы)
Как цыгане в танце выворачивают себя на изнанку, рвут душу в клочья, разрывают кожу глубокими царапинами… Он танцует для нее, она – для него. Они отметили друг друга и объясняются. В такие моменты за людьми подглядывает Сам Бог. Это Божественно.
Начало отношений (знакомство, схождение) до прямых словесных объяснений, до «официального» начала. Тоже можно сравнить с таким танцем. Лучшего сравнения и быть не может (Мне так удобнее думать).
Душа рвется, кожа раздирается, происходит выворот на изнанку, мышцы сотрясает спазм, сосуды глаз лопаются, образуя красные разводы… Бог наблюдает. Только если это действительное начало отношений, если это действительное… если это творчески.
Да и зачем жить, если ты не делаешь как. Если ты не можешь (не хочешь) ярко гореть, бежать по лезвию бритвы.
(Украсть, так миллион. Отсидеть, так всю жизнь. Иметь, так королеву)
Если твои проявления творчества, то, что ты изливаешь из себя наружу можно сравнить с выплескиванием мочи, с тем, что лишнее. Ты выливаешь это и хочешь подложить кому–то в рюкзак, когда человек собирается в поход…
Зачем жить тогда?
Глупо выглядит, когда выкидывают залежавшуюся свечу, которая либо так и не догорела до конца, либо вообще не пылала. Ее так и не коснулся обжигающий язык пламени. Очень глупо.
Есть смысл «уходить», когда ты догорел до конца. Если ты не горел, не догорел (еще спорно, что хуже)… То смешно смотреть на такой уход… смешно и больно, больно до боли десен, когда они кровоточат, ноют, а ты сжимаешь челюсти покрепче, и боль сжимается.
Свеча, выброшенная, но догоревшая до конца, выполнила свое дело.
Начало, середина и конец…
Мы не можем говорить о том, что было у Антона с его девушкой в середине отношений (отношения, как таковые). Можем сказать только о том, что было до… и после… Можно много рассказать об отношениях, о том, как они отношались. Для этого потребуется много времени (в другой книге… возможно… хотя нет. Точка). И время здесь ни при чем…
Это было (и есть) их время, и их отношения. Не стоит заходить в «их спальню»…
Мы не имеем права говорить об этом. Потому что Антон выше этого… Выше того чтобы говорить о личном. Это только его… ничье больше…
(Мысль, оторванная от действия, бессильна). Можно болтать, болтать и дивидендами твоими будет только болтовня.
3
Довольно дешевых мыслей…
Сделаем их дорогими…
* * * * *
Где-то за месяц перед началом «официальных» отношений (до этого было очень много моментов). Эти моменты были сильнее тех, что будут описаны. Она долго хотела быть с Антоном. Антон отличался от других. Было в нем что-то такое, что вносило отличие. Какая-то мелочь…, именно та, что и создает различие.
(Работы одного художника не принимали на выставку, комиссия говорила, что картины «не полны». Он решил посоветоваться с другом. Друг был успешным бизнесменом. Он встретился с другом и пригласил к себе в мастерскую.
Человек дела сразу поинтересовался от чего художник решил, что он сможет помочь в его творчестве. Ведь он в живописи не в зуб ногой, не в рот ботинком. Художник намекнул, что успешность одна во всех областях, не важно толи это торговля, производство, поставка или живопись.
Человек дела вкрадчиво осмотрел работы. И сказал, указывая на картину, на которой был изображен пикник на природе, дворянского сословия: «Здесь в углу дорисуй МА-ЛЕ-НЬ-КУЮ собачку». «Зачем?» - спросил в недоумении художник. «Ты просил моего совета? Я тебе его дал: ма-ле-нь-кую собачку». – «Хорошо, я дорисую».
Так он и поступил, в пикник была добавлена собачка.
Оценочная комиссия. Осматривает работы. Глядя на доделанную с собачкой: «Эту картину мы бы у вас взяли… Вот только если бы не эта собачка).
«А ты смотришь новости?!» - удивленно говорила она, смотря на Антона и лупая глазами. Отличия были. Их не могло не быть. Он выделялся на фоне. А сильнее всего тем, что он не обращал на нее ни малейшего внимания. Даже когда они говорили на едине (во дворе, детям было четырнадцать и двенадцать соответственно), он больше слушал себя, слушая то, что он говорит. И вообще не слушал ее. Не было интереса.
Шло время. Они оба попробовали на вкус любовь с другими людьми (восемнадцать и шестнадцать). Началось сближение.
Он пришел к ней домой «попить водички» и, как полагается, засиделся (это возвращаясь к « Где-то за месяц до «официальных»…).
Говорили. Шутили. Смеялись. Сидели близко, к друг другу. Никто не мешал, родителей дома не было. Не боялись трогать он ее, она его. Шутя в игровой форме. Шутки и прикосновения зашли за рамки. Заигрались. Начали бороться, мило. Антон прижал ее к стене (оба стоят, она спиной к стене, он лицом к ней. Очень близко, дыхания перекрещиваются, чувствуется телом тепло ее тела на расстоянии). На ней пижама. Он одет с улицы. Держит ее руки в своих руках, развел в стороны, как распятие. Контролирует, не вырвешься. Такой поворот событий ей на руку, очень хочет быть ближе
к нему.
- И что дальше? – голос мягкий (наигранный качественно), голос потерпевшей поражение. В вопросе намек на поцелуй. Иначе и быть не может.
Антон уже тогда (в том возрасте) не любил, когда его контролируют. Он хотел поцеловать. Но… не так.
- Сейчас покажу, - с улыбкой (притворной) говорил он. Поднял ее руки над головой, прижимая к стене, и начал удерживать одной. Свободная рука пошла вниз…
(Пижама состояла из кофты и штанов). Приподнял кофту, и ладонью по телу начал засовывать руку ей в штаны. Она была без трусов.
(Впрочем, как обычно, когда дома).
Ее глаза, лицо, сжавшееся и скорчившееся одновременно тело, изобразили изумление и неодобрение. Она была не против (притворство и этикет).
Рука опускалась медленно, и на острие атаки были пальцы - самая чувствительная часть. Дошел до зоны, в которой (вот-вот, еще чуть-чуть) начнут появляться волосы. Еще сантиметр вниз и ты их почувствуешь. Рука замерла. Пауза…
Антон вынул руку. Отпустил ее руки. Извинился, развернулся и ушел. Шел не быстро и не медленно.
Вроде бы ничего такого. Но если бы Вы были там, хотя бы поблизости. В радиусе звона колокола. То вы бы заметили Бога. Бога наблюдающего.
Танец, показывающий какой ты (или какая).
(Я так больше не хочу, и не буду. Мне это уже надоело. Или все или ничего. Так, кажется, нас в школе учат. Сигнал либо вызывает реакцию в организме, если порог превышен, либо нет. Все или ничего. Или мы с ним встречаемся или вообще не общаемся. Девчонки, я вам говорю, если после пьянки ничего не изменится, то я с ним больше общаться не буду)
Она участвовала в олимпиаде от школы (девочка умная) и заняла первое место. Поэтому случаю ею было принято решение устроить раут. Родители уйдут к знакомым, квартира набьется девочками и мальчиками, которые будут набивать себя выпивкой и закуской… а дальше, кто знать что будет?
«Попить водички».
- У меня намечается пирушка послезавтра. - По поводу?
- Я заняла первое место на олимпиаде по истории.
- Молодец.
- Я хочу, чтобы ты пришел.
- Зачем?
- Мне будет приятно тебя видеть, и повеселиться вместе с тобой.
- Отсосешь – приду.
- Извини, что?
- Отсосешь мне, тогда я приду.
Молча докуривается половина сигареты, на которой оборвался разговор. Она встает, подходит к нему. Он сидит на стуле. Становится на колени (он в джинсах), руками расстегивает ему ремень. Пуговицу. Молнию. Отодвигает резинку трусов. Обнажаются волосы. Ее голова склонена над его тазом. Волосы закрыли ее лицо от его глаз. (Как она его любила и как страдала?).
Рука… Его рука останавливает ее. Быстро застегивает пуговицу, молнию и ремень. Поднимает ее с колен, садит на свой стул. Становится на колени у ее ног.
- Я, конечно, приду к тебе, - с радостью. И буду рад возможности повеселиться с тобой и отметить твой успех… Извини меня за это, такое у меня чувство юмора. Не обессудь. Извини, - встает. Разворачивается и спокойно уходит.
Расплакалась она только минут через десять.
4
Музыка играет, танец продолжается. Разрыв произошел. Мы начинаем показывать бывшему спутнику жизни, что он потерял. В ход идут всевозможные уловки, методы, стратегии. Постоянно благоухающий вид на публике, улыбчивое лицо (А что творится внутри? Под кожей?). Любой, неважно кто, знакомый может проводить домой, только пусть он видит…
( - ^ Знаешь, как оно происходит? – говорила она, - Любовь – штука загадочная. Можно любить за что-то. Можно любить вопреки. Любила всю жизнь, а разлюбила в четверг.
(или понедельник)
Чувства могут пройти внезапно, так же как и начались, - так она говорила. Говорила еще в начале их встречания. И слова эти были не ее. И говоря их она казалась. Создавала эффект непосредственности, легкости и изменчивости. Антон не придал этим словам значения, пропустил мимо. Но они догнали его и дали прочувствовать их смысл на себе, на собственной коже)
Танец продолжается и после официального разрыва. Это сравнение превосходно подходит и сюда. Те же действующие лица, и очень похожие цели.
Она сказала Антону о намерении разойтись. Сказала, когда он пришел к ней вечером. В вечер после ее похода на дискотеку. Отмечался микро-праздник в кругу девчонок. К вечеру она проспалась, они созвонились, и он пришел. Увидев ее, он подумал, что ее лицо походит на мятую подушку…
Короче: она сообщила о желании расстаться, перед этим они пару часов смотрели телевизор, шутили, смеялись, вышли в тамбур перекурить и желание расстаться. Антон достойно вынес это, прошел через это, сохранил лицо (хотя бы для себя, а большего и не надо).
Вышел от нее, закрылась дверь, вызвал лифт. Решил не ехать, а покурить на этаже.
Звуки. Она вышла в тамбур, говорит по телефону, только сказала алло и прикуривает сигарету. Антон курит и невольно слушает:
- Я не хочу с ним быть, - говорит со своим знакомым, близким другом.
(^ Головой об угол?)
- Та как решила, вернулась с дискотеки, поспала, встала, и само пришло желание.
(Нет. Серпом по яйцам)
Было абсолютно четко ясно, для Антона, что решение разойтись зрело в голове два-три месяца. А здесь? «Пришло желание». Эдакая непосредственность. Антон услышал эти слова резко, резко как удар плетки. И они глубоко засели в нем. Очень.
Ударов серпом в промежность (подчеркнуто резких) было еще много. Но этот был ненамеренным.
Боль от расставания с девушкой накрывает волнами. Думаешь, что почти прошло, но не тут-то было.
Антон сменил номер мобильного. Так проще.
Вечер. Он дома. Около одиннадцати. Звонок на домашний. Поднял трубку. Сказал естественное алло.
Здесь он понял: все серпы до этого… это просто… поцелуй в щеку.
Из трубки, он услышал голос (стоны) его бывшей девушки. Кто-то… кто-то трахал ее в этот момент, и она иногда просила: «Да. Еще!».
(^ Серпом по яйцам)
5
Удара сокрушительней не придумаешь. Но творческий человек отличается от шушеры.
(И, когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
^ Влагою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустить ножик.
С. А. Есенин)
Он сел писать. Около полуночи начал, и писал до десяти утра. Двадцать две страницы. Оконченная мысль.
Около одиннадцати дня Антон отправил Сергею смс: 119 (911 только наоборот, мол, ничего страшного, но срочно). Они созвонились и встретились.
Встретились, как всегда, в кафе, в котором еще ни разу не были.
6
Как он писал, как писал. Что написал. Ай-яй-яй. Сергея, когда он читал, за уши было не оттянуть. Антон находился в, казалось бы, прострации. Явно о чем-то думал. Он всю ночь не спал, и днем тоже.
Написано было гениально.
Вечерний звонок лишь наполнил его энергией. Той самой энергией, без которой выплескивается наружу лишь моча.
- Ты истинный творец, не чита сатирам, - провозгласил Сергей дочитав.
- Спасибо.
- И идея, и описание, и слова. «Все тютелька в тютельку. Как шел по досконально изученному маршруту. Ты написал это за ночь?
- Чуть дольше. Еще утро захватил. - Они встали из-за стола, расплатились по счету.
На улице был уже вечер, когда они вдохнули прохладный воздух, распахнув дверь кафе. Надо было ехать по домам.
Огонь.
- Не надо. Что ты делаешь? - буквально кричал Сергей, выхватывая листы из рук Антона. Пытался погасить. Обжег руку, вырывая за горящий край. Было поздно, бумага занялась основательно. Сергей, обратя обожженные руки к небу, беспомощно смотрел на последнюю яркую вспышку, как последний вздох.
- Гори огнем…
- Что гори? – раздраженно, буквально в бешенстве, - что ты сделал, это был шедевр. Ты его написал. Зачем ты его сжег?
- Это мое дело, личное.
- Я восстановлю все по памяти, нельзя…
- Только попробуй…, - а в его голове крутилось и крутилось: «Гори огнем»; и далекие, еле слышимые стоны и слова, напоминающие: «Да. Еще».