Авторы: Станислав Сбарский

Вид материала

Документы

Содержание Ангельский плач Генрик Сенкевич, вы живы

Подобный материал:

• Морской Корпус Героев Севастополя г. Москва Дуэт Подольский Дмитрий, Махонин Станислав, 48.35kb.
• Авторы: М. В, 36kb.
• Авторы: М. В, 27.16kb.
• Смирнов Станислав Алексеевич, регистрационный номер в реестре адвокатов Владимирской, 178.85kb.
• Петрухин Станислав Михайлович, Жеребцов Алексей Юрьевич, Комогорцев Игорь Борисович,, 37.1kb.
• Станислав Гроф "Путешествие в поисках себя", 4809.93kb.
• Станислав Гроф "Путешествие в поисках себя", 4810.26kb.
• Станислав Харин, 560.1kb.
• Станислав Хромов, 1980.26kb.
• Орская навигация, 48.92kb.

^ Ангельский плач


1


- Я не могу молчать, мне необходимо выговориться. Если я не выговорюсь, меня разорвет на куски внутренне, как перекачанный мяч. - Говорил Антон, немного сорвавшись. - Ты еще такой помощник. Нет, чтоб пораспрашивать, повыяснять что и как. А то просто сидишь, киваешь головой.

- Ты извини меня, если что не так. Но мне кажется, сейчас в твоем состоянии, чтобы я не делал, было бы все равно не верно. Я с тобой ссориться не хочу, ты мне очень дорог, как друг. Поэтому я и решил молчать, не выпытывать подробности вашего разрыва с Яной. Я знаю, что вы любили друг друга. И если ты хочешь что-то об этом рассказать, то я с готовностью тебя выслушаю и поддержу, - на Антона произвели большое впечатление искренние и ненаигранные слова Сергея. Смысл, заключившийся в этих словах прямо говорил: «Антон, помни я с тобой, я тебя поддерживаю, ты не одинок». И это очень важно, когда человеку плохо, когда он за день, резко, проваливается глубоко в депрессию. Даже при смене окружающей обстановки человеку необходимо время для того, чтобы приспособиться и приноровиться. А это резкое изменение внутреннего состояния, вызванного внешними факторами, да еще и в плохую сторону. Я думаю, не стоит больше говорить о том, что эти слова были, возможно, необходимы Антону. Его глаза стали влажными.

- Нет. Пока не хочу, и не могу. Надо еще выпить, для этого я недостаточно пьян. Сложно излить душу пока ты трезвый.

- Ты не так уж и трезв.

- Но и недостаточно пьян. Пока не забыл, хочу тебя кое о чем попросить: я сейчас напьюсь; выверну душу на изнанку; обязательно к девкам начну приставать.

Так что ты много не пей и приглядывай за мной, чтобы я сильно не нашкодил, - когда Антон говорил это, его глаза полностью прояснились, и посторонний слушатель, услышавший его просьбу, вероятнее всего сделал бы вывод, что парень он хороший и зла никому не желает, даже находясь в горе. - И самое главное, я уверен, что это произойдет. Когда я буду уже бухой, у меня возникнет желание позвонить Яне. Ни в коем случае не дай этому произойти. Понимаешь?

- Да, я понимаю о чем ты. Сделаю, как ты просишь.

- Давай перекусим, а то на голодный желудок напиваться совсем не хочется.

- Давай, я тоже проголодался.

- Официантка, - реакция нулевая, - Маша, - уже громче и чувственнее. Маша обернулась и заторопилась к столику.

- Я вас слушаю.

- Давай нам по картошке фри, по отбивной с сыром и грибами, два оливье и два стакана томатного сока. Правильно я заказываю? - обращаясь к Сергею.

- Да, - кивнул Сергей. Записав заказ, Маша начала удаляться.

- Маша, - она остановилась и обернулась, - и пепельницу смени, пожалуйста.

- Да, конечно, - она отдала заказ на барной стойке, взяла пару чистых пепельниц и прошлась по залу, обменивая их на б\у.

- Спасибо, - вежливо сказал Антон Маше, когда та заменила их пепельницу. Она незамедлительно мило мурлыкнула в ответ:

- Не за что.

- Сергей, расскажи ты что-нибудь, пока будем ждать еду, а потом есть.

- Что рассказать?

- Конечно историю о сексе, - Сергей прищурился, демонстрируя: «А надо ли?». На что Антон выпалил:

- Ну, не изучать же инфузорию туфельки?

- Истинно говоришь. Ну, ладно. Знаю одну историю. Но перед тем, как начать ее рассказывать, я хочу подчеркнуть, что я не богохульник, что я чту законы Божие… хотя и не соблюдаю пост. Хотя в этой истории богохульства то и нет. Я буду рассказывать не о монашках, а о сектантках. Против сект я, кстати, тоже ничего плохого сказать не хочу. История-вымысел.

Знаешь, вообще есть много анекдотов на тему: как старший с младшим опытом делился. Структуру секты легко представить. На вершине мало людей, а чем ниже, тем больше. Одни занимаются обработкой вновь прибывших, другие завлечением с улицы или хождением по домам. Каждому из нас, хоть один раз, но звонили в дверь и предлагали поговорить о Боге. Люди образованные знают, чем обычно заканчиваются такие разговоры. Но хватает и стариков, которых возраст сделал ближе к Богу, деваться то некуда, пора задуматься. Или просто недоразвитых дебилов, не имеющих ни малейшего понятия о том, что происходит в окружающем мире. Они живут в своей скорлупе, или, можно сказать, на дне колодца. Это очень податливый к деформациям материал. И, вообще, глупой толпой всегда легче управлять.

Но хватит лирики, а то так каждый может размышлять. Я видоизменю историю. В первоисточнике ничего не говорится об основном герое, но то, что ты рассказал о «сетевом маркетинге» сподвигло меня внести в историю Андрея. Так будет нагляднее. Тем более он, как мне кажется, без труда прошел бы кастинг на эту роль, - Антон, слушая Сергея в ожидании то ли обеда, то ли уже ужина, слегка скучал, но как только услышал, что Сергей собирается использовать образ Андрея, то заметно оживился. Его глаза стали излучать блеск. Он погасил окурок о пепельницу и сказал:

- Так, продолжай. Мне уже становится интересно. Но, пожалуйста, не пропускай ни одной детали. Дело всегда заключается в обычных мелочах.

- Хорошо. Кстати, по поводу сект и того, что произойти может все что угодно. Недаром Ефраим Севела говорил: «Жизнь намного богаче фантазии». – Сергей сделал многозначительную паузу, чтобы подчеркнуть значимость фразы. - Буквально недавно, только вылез из ванной, вытерся полотенцем. Кручусь голый у зеркала, горделиво разглядывая свои достоинства и стараясь не замечать недостатки. Звонок в дверь. Я дома один, иначе чего бы я шлялся голый по квартире. Я накидываю халат, завязываю пояс. Ко мне как раз должна была зайти одна из моих девчонок. Мысль в голове: сейчас я ее с порога и нагну раком у зеркала. У зеркала очень приятно этим заниматься, особенно в этой позе. Они привыкают, что когда их имеешь раком, то их лица не видно, и перестают его контролировать. Как бы снимается маска и на арену выходит истинная наружность. А потом, когда у зеркала, то забывают, что их видно, - Сергей, разгоряченный собственным опытом, несколько отдалился от действительности, а когда заглянул в нее, то увидел, что Антон как-то упал на минус при упоминании о «своей девчонке». - Не важно. Выхожу я в тамбур открывать дверь. Смотрю, как всегда, в глазок. Ты помнишь мою одноклассницу Иру, которую все обсмеивали и поддевали, не от мира сего девочка. Каково мое удивление, в глазке вижу ее. Из головы все мысли разом и вылетели. Открываю дверь и вижу, с ней какая-то бабка. Еще до этого все мысли, как я сказал, пропали. А теперь вообще наступил ступор. Смотрю на Ирку, а бабка мне начинает что-то рассказывать. Я на бабку, и начинаю въезжать: она мне о Боге влепливает – сектанты, не дают даже дома спокойно отдохнуть. Я сразу, без лишних фраз, дверь и захлопнул.

- Так ты думаешь, она в секту двинулась?

- Уверен, ей туда и была одна дорога. Это я к чему? К тому, что все может быть. Если сильно постараться, можно и хер сломать. Я сейчас и расскажу о «сектантском» порно из-за этого. Я в него даже немного верю, могло такое быть. После прихода Ирки, меня ничем не удивишь. - Как только Сергей воспользовался словосочетанием – «сектантское» порно, у Антона в голове появилась движущаяся картина: зал, наполненный людьми разного возраста; на сцене стоит проповедник, он произносит речь; а затем по его команде все начинают совокупляться, образуя пары из тех, кто ближе находится. Проповедник громко произносит: «Маски долой». И начинается безудержная оргия. Проповедник ходит по залу и бросает оценивающие взгляды, поправляя, если что ему не нравится в том, как кто-то это делает. Иногда и сам не прочь попробовать какую-нибудь молоденькую девчонку. Но долго своим вниманием он не одаривает, дает немного пососать, чуть поебет и продолжает свой праведный путь.

- Ну, вот. В моей истории такое же, - вырывает Антона Сергей из «органного» зала. - Две сектантки: одна молодая, лет двадцать, практикантка, набирается опыта от старшей и по совместительству, чтобы нравиться мужчинам; вторая лет тридцать пять, уже пуганый воробей, ее основная задача заключается не столько в том, чтобы кого-то «заманить», а скорее в демонстрации того, как это делается. Ничего нельзя сказать – передача опыта.

2


- Много курим, - риторически заметил Сергей, когда Антон, прикуривает от пламени зажигалки, - ну и шут с ним. Я особо не знаком с используемыми техниками, техниками коммуникации сектантов. В оригинале не было приведено примеров, упор был направлен на другое. Я думаю, что автору не хотелось для дешевой работы, а написано было очень дешево, поднимать какую-нибудь литературу или самому входить в секту для сбора информации.

Знаешь, везде, в любой организации или структуре, каждый тянет одеяло на себя. Молодые хотят побыстрее забраться по выше, люди в возрасте не хотят пропускать молодых вперед. А когда опытный работник делится опытом с молодым, по указанию руководства, то опытный все время хочет, возможно бессознательно, пристыдить молодого его незнанием «элементарных вещей». Хочет указать ему его место. Мол, твое место возле параши, так что лижи мне жопу и я, возможно, выну шпоры из твоих пришпоренных боков.

(правда жизни)

Представим целомудренный образ сектанток: скромные одежды, ничего не выставляют на показ; держится сдержанно и миролюбиво. Такого психологического портрета пока хватит, - есть люди с «живой» фантазией, их само собой не так много. Но они есть. Есть больные люди, воображение которых преподносит им плохие «сюрпризы». Антон к таким не относился, его воображение давало ему всегда что-то для него приятное, что-то, с чем можно работать. Когда Сергей сказал: «Представим…», то это уже подсознательно зацепило его, затем было упоминание о целомудрии, то его воображение, используя полярную реакцию (делай наоборот) начало рисовать ему тайные подробности жизни молодой сектантки. Когда она сама находится дома, когда нет никого по близости, и никто ни о чем не узнает. Когда она выключает телевизор, лежа на кровати. Комнату наполняет тишина и вечерняя темнота. Ее юное тело взывает к ней и требует, да, просто требует удовлетворения… Антон внутренне погрузился в это, и слова Сергея начали пролетать мимо него, а возможно и проникать глубоко в него, беспрепятственно минуя сознательный контроль. К счастью, пока Антон наслаждался видами темного помещения, Сергей ни о чем важном не говорил. Антон краем уха выхватил фразу, которую говорил Сергей:

- Несомненно, они используют психологические приемы в личном общении…- услышав это, он продолжил рисовать…


3


Кровать. Вокруг тихо и окружает вечерний сумрак. Пробравшийся в комнату сквозь полузашторенные окна, свет погашен. Она лежит на спине. На нее надет махровый халат и шерстяные носки. Волосы заплетены резинкой в хвостик.

Сказать, что у юного тела самые большие потребности, и что тяжелее всего терпеть желание будет неверно. Более тяжело приходится женщинам в возрасте. Тело стареет, а половые желания только прибавляются. Но если учесть религиозные запреты, то положения выравниваются. (Ты понимаешь, о чем я?).

Халат слегка распахнут с одной стороны, и оголяется начало подъема груди. Ее тело немного влажное, наверное только что из горячего душа или ванной. Она извивается по кровати, руки раскинуты в стороны. Она водит голову из стороны в сторону, так же скользя при этом шеей по одеялу. Совершает движения плечами, разгоняя и без того подогретую кровь по организму. То сжимает в кулаки, то разжимает ладони, кладя их на одеяло, которое остужает прохладой при прикосновении.

Так долго продолжаться не может. Не получится долго стоять на одном месте, уж сильно крут склон, на котором она остановилась. Она поджимает ноги в коленях и упирает одну о другую, напрягая мышцы. Мышцы пресса так же напряжены. Если стоять у ее ног, вдоль тела, то можно рассмотреть влажную розовость половых губ. Она выпрямляет ноги, продираясь ступнями сквозь одеяло. Когда ноги выпрямились, и мышцы на секунду расслабились, она напряженно выдыхает. После подгибания ног халат ниже завязанного пояса раскрылся. И теперь во всей красе видны ее обнаженные ноги и непослушный пучок волос на лобке.

Она обхватывает себя руками за плечи, скрестив их. Проводит ими по шее к лицу. Руки уже не перекрещены, и она запускает их в волосы. Не удобно. Рывком стягивает резинку, образовывающую из волос хвостик, и швыряет ее в сторону. Запускает руки в прямые волосы, длина которых чуть ниже плеч, и массирует голову.

Долго стоять не получается. Разбрасывает волосы на подушку назад, предварительно приподняв голову. Левой рукой обнажает правую грудь, отодвигая отворот халата, и нежно проводит ладонью по поверхности пышной груди. Начинает акцентировать на набухшем соске. Сначала переваливая его из стороны в сторону ладонью, а затем массируя пальцами. Подносит левую руку к лицу и проводит по нему. Засовывает пальцы в рот, обильно их слюнявит. Переносит на сосок, теперь щупать приятнее. Добавляет еще слюны на сосок и водит пальцами вокруг иногда проводя по нему (длинные ногти отсутствуют, вероятно, запрещено уставом секты, подпадает под разврат). Обхватывает грудь ладонью, а сосок большим и указательным пальцами. Так долго продолжаться не может.

Долго стоять на месте не получается. Она спускает обе руки к бедрам. От колен по внутренней части бедер проводит к промежности и обратно. Переходит к внешней части бедер, возвращается к внутренней части. Ладони ложатся на пах, и она сводит вместе согнутые в коленях ноги. Ее груди сдавленны руками, и становятся еще пышнее (хотя куда еще больше). Она издает истошный стон, но странно приглушенно. Почему странно ­– ведь рядом никого нет. Разводит ноги слегка, можно сказать смущенно. Она ладонями скользит по внутренней стороне бедер сильно давя на кожу, вверх и к паху, туда и обратно... Так долго продовжаться не может.

Долго стоять не получается. Левую руку она кладет на живот, а правой медленно взъерошивает волосы на лобке, подбираясь к вагине. Ее средний палец на клиторе, робко с ним здоровается. Клитор незамедлительно отвечает на приветствие, он уже заждался гостей. Влага с ее тела уже испарилась естественным путем. Халат разбросан по телу, пояс перекручен. Она развязывает пояс, дергая за конец бантика, и освобождается из рукавов. Халат становится вторым одеялом. Так долго продолжаться не может.

Долго стоять не получается. И она как следует скользит по клитору и мнет его. С ее лица пропадает на некоторое время эротичность. Ее сменяет маска, изображающая необходимую работу, ту которую нужно и хочется выполнить. Она уже массирует клитор не кончиком пальца, но всей его поверхностью. В это время кончик пальца иногда проникает во влагалище, очень поверхностно, но все равно приятно. Клитор начинает лучиться удовольствием. Так долго продолжаться не может.

Долго стоять не получается. Она всовывает средний палец сразу на всю глубину. Быстро мастурбирует. Проходит минута, и она добавляет указательный палец во влагалище, и указательный палец левой руки на клитор. Влагу с ее тела, которая испарилась до этого, начинают заменять мелкие, ели заметные, капельки пота. Выражение труда с лица пропало, вновь вернулась сладость и эротичность. Она чувствует, что оргазм там, его надо нащупать, где-то рядом, очень рядом, но пока еще не с ней. Ее правая грудь, торчащая к верху в виде конуса, слегка накренилась. Ее придавила рука, лежащая на ней. Торчащий сосок уперся в бицепс. Так долго продолжаться не может.

Долго стоять не получается. Она берет левой рукой левую ногу в подколенном сгибе и отводит в сторону, в этот раз бесстыдно раздвинув широко ноги и обнажив разом все прелести. Ее тело приятно напряжено. Сильно напряжено. В кисти правой руки начинает чувствоваться усталость. Но она не отступает, и мастурбирует двумя пальцами все активней и активней. На лице вновь выражение работы, лицо перекошено в гримасе. Эротичность сменит это выражение лишь после оргазма, когда она прекратит пихать в себя пальцами. Она сжимается все сильнее. Уже близко… И, да, она кончает. Она слишком истощена, чтобы гнаться за вторым оргазмом. Отпускает левой рукой ногу, и выравнивает ноги вдоль кровати. Количество пота на ней сравнимо с количеством первоначальной влаги. Она вынимает пальцы из влагалища. Проводит по ним большим пальцем – влажные. Вытирает слегка о волосы на лобке, опять возвращается к клитору и сразу убирает от него пальцы: «Уже хватит», отвечает он. Дальше продолжает копошиться в волосах лобка, пытаясь крутить кудряшки, но не долго. Подносит эти пальцы к открытому рту и… Так дальше продолжаться не может.

- А вам соль-перец нужны? – мило спрашивает Маша.

- Сейчас попробуем и скажем? – отвечает Сергей. Маша прервала и рассказ Сергея, и мысли Антона. Одним выстрелом двух зайцев

- Мне не надо, - попробовав кушанья, наконец, сказал Сергей.

- А мне черного перца, пожалуйста, принеси, - говорит Антон.

- Сейчас, минутку, - уходя за перцем, сообщает Маша.

- Ты же никогда не ел черный перец, - удивленно говорит Сергей, когда Маша удалилась.

- Я знаю, только ей это знать не обязательно.


4


Не прошло и минуты, как Маша приблизилась к их столику с флаконом перца в руках.

- Вот, пожалуйста.

- Маша. Судя по отсутствию обручального кольца – не замужем, - беря у нее перец, сказал Антон.

- Нет.

- А парень сейчас у тебя есть? – после короткого молчания она ответила:

- Сейчас нет.

- Как мне повезло. А во сколько ты сегодня освободишься?

- Секрет, - говорит кокетливо

- Секрет – это для меня слишком поздно. Дай мне свой номер мобильного, очень хочу с тобой встретиться.

- Ты через чур самонадеян, тебе так не кажется?

- При чем тут мои качества, - сразу парирует Антон, - просто ты мне очень понравилась. Так дашь номер телефона?

- Записывай, - он записал, она удалилась, возможно, хвастаться подругам. Они оба посмотрели ей вслед. Как только она скрылась из вида, Сергей сказал:

- Батенька, ну вы и ходок. Ты же в депрессии, тебя бросила девушка сегодня утром.

- А при чем тут это, - возмутился Антон, - расскажу тебе позже об этом историю, хотя история по большей части не об этом.

- Ловлю тебя на слове, заметано. Но сначала я расскажу о сектантках. Пора уже начинать, а то что-то я расфилософствовался. И перед тем, как начать, я хочу еще раз подчеркнуть: я всего лишь цитирую то, что прочел. Сам я, осуждаю такие истории.


5


Они зашли в обычный подъезд девяти этажного дома. Консьержка, кодовый замок отсутствовали. Нажав на кнопку вызова лифта, услышали приятные звуки механизма, приведенного в движение. Не дело подниматься пешком. Двери лифта разъехались в стороны, и они зашли в него. Тамара Михайловна нажала кнопку девятого этажа, и, закрыв двери, лифт послушно начал поднимать их вверх.

- Света, достань два журнала из сумки, один дай мне, второй оставь у себя, - сказала Тамара Михайловна Свете, пока они поднимались вверх. - Желательно держать в руках соответствующую литературу, для наглядности, - пояснила она. Света вынула два журнала, и как было наказано, один дала Тамаре Михайловне, а второй оставила у себя. В сумке осталось около двадцати им подобных. Сравнительно тоненькие и небольшие по размеру, но их масса давала о себе знать. Особенно вечером, уже возвратившись домой с «полевых сборов», и лежа в ванной, наполненной горячей водой, левое плечо поднывало.

Никто прямо не говорил о том, что это что-то вроде стажировки. Но Света, смышленая с детства девочка, ведь не даром, когда она впервые пришла на открытый вечер в эту общину, на нее сразу обратили внимание, заинтересовались, и она без труда вступила в ряды единомышленников. Она, кстати, много об этом думала, по большей части в свободное время. И пришла к выводу, что это «ремесло», скорее всего, является одной из частей ее предназначения. «Ведь недаром так все сложилось», - подкрепляла свои мысли она. И учитывая все это, она сразу поняла, что к чему. Мэтр Константин, ее куратор в общине, подошел к ней в последний вечер подготовки по необходимым знаниям, длящейся около трех месяцев, и с большей радостью сообщил, что она выйдет в люд. Также он сразу добавил к сказанному, что по началу, чтобы ей было проще прочувствовать тонкости дела, она будет направлять людей на путь истинный вместе со старшим и более опытным товарищем. Тогда мэтр Константин и представил Тамару Михайловну.

На первый взгляд все просто и естественно. Но Света, с ее задатками, которые проявлялись с раннего детства, что всегда подчеркивал ее отец, смысл его постоянных высказываний можно свести к следующему: Что-то ты необычное, да сделаешь. И, кстати, когда Света налегке впорхнула в отчий дом, принеся в клювике известие, что ее приняли в общину, да еще и после первого посещения, что само по себе уже очень почетно, то ее отец, преподававший в военном университете, скучно заметил: «Да. Недолго пришлось ждать необычной развязки». Признание ее поступка отцом предало Свете очень много сил, которые она кропотливо вкладывала в изучение первоначальных необходимых знаний.

И время не было потрачено даром. Света получила новое признание, но уже от своих новых братьев и сестер, которые за это время стали ей очень близки.

Но Света также всегда четко осознавала, что опасность может подстерегать на каждом шагу, и надо быть всегда наготове. Заблаговременно предусматривать все варианты. И когда мэтр Константин представил ей Тамару Михайловну, она сразу поняла, что она будет за ней «присматривать» в двух плоскостях: делиться собственным опытом; и докладывать, кому следует, о ее качествах, и о том, как она себя проявляет на этом, столь важном поприще. Света твердо для себя решила: «Расшибусь в лепешку, но дам им понять, что я ценный кадр, и все свои силы готова положить во благо расцветания нашего общего дела».

- Света, говорят, что новичкам везет, - сказала Тамара Михайловна, когда они вышли из лифта на девятый этаж и прицелились на Светин первый звонок. - Звони в дверь, будешь начинать. - Света, собравшись с мыслями, для этого ей потребовалось не более пары секунд, ведь она хорошо подготовлена, можно сказать – лучшая группы, нажала на кнопку звонка. Где-то за стеной раздался один из типовых звуков, оповещающих хозяев, что к ним кто-то пришел и желает, чтобы ему открыли дверь.

- Кто? – спросил мужской голос из-за закрытой двери. Света с улыбкой на лице, так ее учили, что даже если дверь заперта, и вы не видите с кем говорите, то тот человек может вас видит сквозь дверной глазок, сказала:

- Желаете ли вы поговорить о Боге?

- Пошли на хер, - после небольшой паузы буркнул мужчина и замолк.

- Ну, что ж. Первый блин всегда комом, - сказала Света, не падая духом. Их готовили к таким поворотам событий, и объясняли, как к этому относиться. Тамара Михайловна с улыбкой на нее посмотрела. «И даже неудача принесла мне положительные баллы», - с приятным чувством отметила Света. И позвонила соседям мужчины, который и сам не знал чего лишился, грубо отказавшись побеседовать с ними. Никто не открыл, видимо никого нет дома. В двух оставшихся на этаже квартирах повторилась та же ситуация, что и в первой. Но Света не унывала духом, отмечая про себя сколько она зарабатывает так очков. Лицо Тамары Михайловны было вообще непроницаемым. «Вот это профессионал», - подумала про себя Света, но Тамаре Михайловне ничего сказать не решилась. «Рано еще для такого. Возможно чуть позже. Интересно, а сколько очков мне это принесет?» Света теперь часто для себя пользовалась понятием набора очков, это ей привили во время обучения в общине. Мэтр Константин часто говорил, что для Светы, как и для всех остальных, и даже для него самого, очень важно набирать только положительные очки, и стараться избегать набора отрицательных.

Они пошли пешком на восьмой этаж. И пройдя лестничный пролет, Тамара Михайловна остановила Свету:

- Давай постоим здесь пару минут. Я выкурю сигарету. Только знаешь, никому, пожалуйста, не говори об этом. Свет, хорошо?

- Конечно, Тамара Михайловна. - «Как же хорошо они все ко мне относятся. Если даже Тамара Михайловна не побоялась открыть свой самый страшный, по-видимому, порок. Хотя мы и знакомы только пару часов, и я еще даже не успела набрать много положительных очков». Ее доброе сердце наполнила гордость, и она еще раз, и уже более твердо, решила для себя, что это и есть ее предопределение.

- Ты хорошая девочка, Света. Сейчас редко встретишь такую юную, но уже ставшую на путь истинный.

- Спасибо, Тамара Михайловна. А я хочу сказать, что вы держитесь как истинный профессионал.

- И тебе спасибо, деточка. А сколько тебе лет?

- Девятнадцать.

- А твои родители состоят в общине?

- Нет.

- От чего же?

- Мой отец говорит, что у него нет времени. Мама умерла, когда мне было восемь, - грустно сказала Света, но сразу воспрянула духом и продолжила, - он военный, преподает в военном университете. И когда я приглашала его, после того как мне это посоветовал Константин, то он сказал, что устает и поэтому не может прийти.

- Так и есть. А сколько твоему отцу лет?

- Недавно исполнилось шестьдесят семь. Папа очень гордится своим возрастом. Он говорит, что с каждым годом куда-то приближается, но никогда не договаривает куда.

- А братья или сестры у тебя есть?

- В общине или по крови?

- По крови.

- Нет. Мы с папой живем одни.

- У вас однокомнатная квартира?

- Двухкомнатная. Когда отцу давали квартиру, мама еще была жива.

- Знаешь, я тебе скажу по секрету, я думаю, что я могу тебе доверять, - Тамара Михайловна начала говорить тише, - в скором времени община собирается организовывать места для отдыха братьев и сестер. Для этого планируется использовать обычные квартиры, по возможности одиноких членов общины или там, где все члены семьи являются членами общины. Разумеет для того, чтобы выбрали чью-то квартиру необходимо пройти достаточно жесткий отбор, сама понимаешь, желающих будет хоть отбавляй, - эти слова еще сильнее согрели открытое сердце Светы, и она даже на мгновение представила себе, как приглашает в дом братьев и сестер из общины, которые пришли передохнуть. Возможно, она тогда будет уже замужем за кем-нибудь из общины, если конечно мэтр Константин сдержит свое слово и подберет ей достойного кандидата. «Кто знает, может так и случится, - мечтательно подумала Света, - хорошо бы. Да это все хорошо, но чтобы это осуществилось, надо сейчас поднапрячься, и показать максимум на что способна».

- Ну, пойдем, Света. Сейчас я попробую начать разговор. - Они спускаются по ступенькам

на восьмой этаж. Впереди идет Тамара Михайловна, Света позади. Тамара Михайловна смело и с наскока звонит в дверь. Света обходит ее сзади, и становится по левое плечо от нее.

Открывается дверь квартиры, это ясно по звукам, которые слышны за дверью тамбура. За тем распахивается дверь тамбура, и на пороге, одетый в красного цвета махровый халат, появляется уже знакомый нам «герой» - Андрей. Мне это рисуется так, как это происходит в мыльных операх: неожиданное появление героя; или происходит что-то неожиданное, и мы смотрим на лицо героя, которое живо передает все необходимые эмоции. Но здесь было бы намного интереснее запечатлеть лица зрителей, которые в открытой двери увидели его. Люди, знающие «на что он способен», точно оценили бы такой поворот: сектантки пришли домой к сетевому маркетологу. Ну, ладно. Продолжим наш нелегкий труд.

Андрей открывает дверь тамбура, и из-за двери не видно Свету, дверь ее закрывает. Тамара Михайловна говорит молодому человеку в красного цвета халате:

- здравствуйте, желаете ли вы поговорить о Боге?

- Че? - Удивляется Андрей.

- Тамара Михайловна предлагает вам поговорить о Боге, если у вас есть на то желание, - услышав Свету, он открывает дверь шире, чтобы посмотреть на ту, которая это сказала. Он ориентируется очень быстро, можно сказать, как Остап Бендер. Увидев молоденькую и интересную Свету, он сказал:

- А, разумеется. Мне будет очень интересно с вами обсудить эту тему. Да вы не стойте,

проходите. - Умудренная опытом Тамара Михайловна смело вошла с начал в тамбур, затем в квартиру. Движимая интересом и новизной ощущений Света, также уверенно проследовала за ней. Андрей запер обе двери.

- Вы разувайтесь. Меня зовут Андрей. Вы, как я понял - Тамара Михайловна? - она кивнула в ответ головой.

- Меня зовут Света, - не дожидаясь вопроса, назвала свое имя юная «верующая».

- Света. Хорошо. Есть только одна загвоздка, - говорил Андрей, - я поставил на плиту вариться суп. Мне кажется, что будет хорошо, если одна из вас присмотрит за плитой, а со второй я смогу в это время обсудить вопросы веры. - Все звучало складно. Света, наделенная смышленостью с ранних лет, сразу поняла, что присмотр за супом ей много положительных очков не принесет. А она ведь так хочет разделить свою квартиру с братьями и сестрами. Так что на вопрос Тамары Михайловны: понимает ли она в готовке?

Она без угрызений совести ответила, что нет. И потом Андрей согласился с ними поговорить только после того, как увидел ее. Он как бы ее клиент. «А я и на него оказала

уже привычное воздействие», - горделиво подумала Света, когда Тамара Михайловна осталась на кухне, а Андрей провожал ее в комнату. Дверь в комнату он так же закрыл.

В комнате они сели в кресла друг напротив друга. Начала Света:

- Верите ли вы в Бога?

- Я верю в Бога.

- Хорошо. Я обычно, дабы не терять времени, сразу спрашиваю, не желаете ли вы вступить в общину?

- Так ты, Света, занимаешься привлечением новых людей в общину, если я тебя правильно понял? - он оторвал спину от спинки кресла и наклонился поближе к Свете.

- Да, в этом заключается моя основная обязанность.

- А зачем это тебе?

- Если, к примеру, я привлеку вас, то мне это принесет много положительных очков.

- Понятно, - пространно сказал Андрей, обдумывая сказанное Светой. Затем продолжил,

очень доверительно:

- Света, я могу тебе помочь, это можно устроить. Но при условии, что твое желание действительно велико.

- Да, оно велико, - ответила она и, разумеется, кивнула головой.

- Хорошо. Я приду в вашу общину, но ты не говори никому об этом. Это будет сюрприз. Это принесет тебе еще больше положительных очков. Понимаешь, о чем я?

- Кажется, что да.

- Хорошо, я помог тебе набрать положительные очки, и даже дал совет, как набрать их побольше. Помоги и ты мне. Поможешь?

- А, что надо сделать?

- Да дело сущий пустяк. Еще давно, пару лет назад мы с приятелем поспорили, что я смогу найти девушку, которая простоит, как раз на том самом кресле, в котором ты сидишь, пять минут на коленях, держась руками за спинку, и абсолютно неподвижно,

не взирая ни на что. И после спора, где-то через месяц он умер. Вот почему это для меня так важно. Это до сих пор каким-то образом висит на мне, - Света с большим пониманием

кивнула и сразу согласилась. Она решила для себя, что этот человек также своего рода

знамение, у него схожий с ней образ мысли, и она хорошо его понимает. И еще ее кольнуло предчувствие: «Если я обращу его в веру, то они точно выберут мою квартиру

после смерти отца. Надо ловить удачу на лету!» Света стала на кресло так, как сказал Андрей. Он посмотрел на нее, все ли правильно? И сказал:

- Замри, и не двигайся. Помни, это для меня очень важно. Время пошло.

«Это так же важно и для меня. Так моя квартира станет полезной для общины» - подумала она замерев.

Андрей зашел сзади нее, перед лицом в двух метрах от нее, было зеркало, и она прекрасно его видела. Андрей расстегнул ей молнию и пуговицу на штанах, и стянул их

вместе с трусами до колен.

«Что он делает? Мне это не нравится. Но я должна не двигаться, если хочу, чтобы выбрали именно мою квартиру», - подумала Света и осталась неподвижна, как сказала.

Тем временем Андрей предварительно вздрочнув пенис, водил головкой между половых губ Светы. Недолго церемонясь, он вставил по самые не хочу (или как еще говорят, по самые яйца). Она оставалась неподвижна, и даже не издавала никаких звуков, говорящих о присутствии в ней широко-гуляющего пениса.

Света терпела, не смотря ни на что. Во-первых, она хотела помочь Андрею так же, как он помог ей. Во-вторых, она четко знала к чему придет в итоге. Так что у нее не было ни йоты сомнения, что она простоит. Она была полностью уверена в себе.

Тем временем Андрей варварски получал удовольствие, воспользовавшись беспомощностью девушки, находящейся в безвыходной ситуации. Света ни сколечко не осуждала его, она стояла на своем, шла к цели, которую твердо считала своим предназначением в земной жизни.

Дьявольская мысль проникла к ней в голову, когда Андрей трахал ее. А она видела это в зеркальном отражении: «хорошо я сейчас выгляжу со стороны, проявляю себя по максимуму. Интересно, а прибавили бы мне за это положительных очков?»

Ответ на ее вопрос, как водится, пришел незамедлительно. Андрей, облизав перед этим, всунул ей палец в зад и начал дергать его там, в такте со сношением.

Но и здесь она выстояла. Вероятно, каждая на ее месте, подогретая такими желанными целями, выстояла бы до конца. Кончая, Андрей громко выкрикнул:

- Я поверил. Да, я поверил. - Завязав поясом обратно халат, он добавил, - осталось еще

двадцать секунд. Видишь насколько я пунктуальный.

Они вместе вышли из комнаты. Тамара Михайловна, услышав это, сказала с кухни:

- Суп готов. Газ я выключила, - она находилась в большом удивлении. Пробуя на кухне

суп, она слышала крики Андрея, в которых он говорил, что поверил. Удивление Тамары Михайловны не имело границ, ведь прошло то минут пять, семь.

Они обулись. Андрей открыл им двери. А когда они уже покинули пределы тамбура, то секретно напомнил Свете:

- И помни о нашем уговоре. Только сюрприз принесет тебе большое количество положительных очков.

- Конечно, я помню, - отвечала Света, - ведь это и в моих интересах. - Андрей попрощался и запер дверь. Тамара Михайловна ждала, когда он закроет вторую дверь, чтобы сказать:

- Света, наверное, пойдем по домам. Что-то я утомилась. Только скажи сначала, а что это Андрей кричал о том, что он поверил?

- Тамара Михайловна, я не могу вам сказать, он взял с меня слово.

- Тогда скажи в чем твой секрет,- загорелась Тамара Михайловна.

-Нужно просто верить в нашу организацию, в ее процветание.


6


Во время того, как Сергей это рассказывал, они оба смеялись просто навзрыд. У них сводило мышцы живота, перехватывало дыхание и текли по щекам слезы. После последней фразы они не могли угомониться еще минуты две, по очереди повторяя ее, и продолжая бешено хохотать. Когда истерика начала угасать, Антон спросил у Сергея:

- Слышишь, Сергей. Так, а я так и не понял. А где здесь богохульство? - Антон взял стакан томатного сока и запил съеденный уже толи обед, толи ужин. - Рассказ о какой-то идиотке, с дополнительной парой солнцезащитных очков.

- Ты что? - говорил с непониманием Сергей. - Плохо слушал? Я минут пять распинался, еще в самом начале, об этом. Говоря, что само явление сект - это для меня уже богохульство, - Антон, немного смущенно, но сказал:

- А, это. Ну, тогда понятно. - Сергей еще пару мгновений посмотрел на друга с непониманием, а затем они заново залились хохотом. Сергей протер глаза, еще влажные от слез счастья, сделал пару глубоких вдохов, на втором чуть опять не рассмеявшись, но

взяв волю в кулак, он жестом показал, что хватит. И серьезно спросил:

- Ты считаешь, что история чиста от богохульств?

- Ну…

- Пойми, я религиозный человек. В том плане, что я стараюсь не нарушать незыблемых

канонов. Пусть я не соблюдаю посты, нерегулярно хожу в церковь, но я никогда не позволяю себе богохульствовать. Так что ты скажешь, каково твое мнение?

- Мне кажется, что в сторону церкви не сказано ничего предрассудительного.

- Ты, правда, так считаешь? - все не унимался Сергей.

- Да, я правда так считаю, - уверенно подтвердил Антон.

- Тогда я должен кое в чем признаться: я взял эту историю не из интернета, я придумал ее сам. Пойми меня правильно, для меня самого было кромешным ужасом, явление таких мыслей в голове. Но они лезли, история формировалась. Сначала в образах, затем эти образы описывались словесно. В общем, я считал это богохульством и поэтому сказал, что взял из источника.

- Я тебе так скажу: богохульств здесь нет, это точно, но у меня есть серьезные сомнения о том, что по этому сценарию сняли бы порно. Это скорее комедия, хотя и секс здесь присутствует. Но смех и секс, - по-видимому, вещи из разных ипостасей. Я себе четко представляю слова режиссера: «Ты, думаешь, у кого-нибудь встанет, если он будет столько смеяться?». Либо секс, либо смех. Другое дело - секс и страх. Это будет заводить.

- Думаешь? - неуверенно спросил Сергей.

- Да. - Как отрезал Антон. В этот момент как раз к их столику подошла Маша, чтобы убрать посуду, ребята уже доели. Когда она посмотрела на Антона, то тот ей подмигнул.

Она сделала вид, что не заметила, и по-деловому спросила у обоих:

- Что-нибудь еще?

- Врядли ты мне сможешь это дать, - говорил, разумеется, Антон.

- Дать, что?

- Точнее не дать, а подарить.

- Ну, хорошо. Подарить что?

- Вряд ли ты мне сможешь подарить лунный свет, - слегка на распев ответил он. Маша заулыбалась, и, развернувшись, пошла относить приборы. Красная краска смущения настигла ее только через пару шагов. В приглушенном освещении заведения можно было

решить, что это макияж.

Когда Маша удалилась, а Антон перестал пялиться ей вслед, Сергей сказал:

- Что, трахнул бы?

- Может и трахну. Если не испугается. Знаешь этих официанток, и их предрассудки

по-поводу клиентов.

- Ну, да. А я как-то не подумал, - видя непонимание в лице Антона, мол: «Что ты там мог не подумать?», - Сергей сразу пояснил что именно, - смех и секс…

- Да брось ты. Зато посмеялись то как, и я даже в чувства пришел. Я сам не свой… люблю

Яну. Ну их на хер, этих режиссеров с их порнухой. Придумается что-то поинтересней.

- А что ты там хотел рассказать?

- Когда?

- Помнишь, ты у Маши взял номер телефона, я тебе, мол озорник, только ж с девушкой разошелся…

- А про Диму. Да, вспомнил. Хочешь послушать?

- Почему, нет? Рассказывай, - этими словами Антон, готовясь рассказывать, закурил сигарету. «Как всегда», - подумал Сергей и поморщился. Сам он не курил.


7


- Если говорить только об отношении к девушкам, то история много времени не займет. Но есть и продолжение. Вообще хорошо. Что в этой истории нет места сексу, а то ты бы

меня сразу раскритиковал. Потому, что в ней есть с чего посмеяться. Пару месяцев назад встретил Диму. Я возвращался от Яны, а он с родника, ходил по воду. Остановились. Разговорились, покурили. Он постарше меня, года на два. Я всегда к нему относился с уважением. Ну, знаешь: хорошо учился в школе, милицией не привлекался, поступил в институт, не пьяница, не наркоман, есть чувство юмора, следит за собой - занимается спортом. Есть за что уважать. Разговорились слегка, в общем ни о чем. А я до этого слышал от знакомых, они об этом говорили с большим осуждением. Что у него почти каждый день новая девушка. Уроды, наверное, завидуют. Мне ничего другого в голову не пришло. Дай, думаю, спрошу:

- Дима, а что это поговаривают, что у тебя через чур потребительское отношение к девушкам?

- Что именно? - уточнил он.

- Ну, что почти каждый день с новой.

- И что?

- Ну, как-то не аккуратненько.

- Ты думаешь? - говорил он. - Мне так не кажется. Пойми, девчонки сами не против. Я же их не тащу на поводке, не бьею дубиной по голове, перед тем как затащить в свою пещеру, - мы оба улыбнулись.

- Так-то оно так. Лично мне пофигу, пусть у тебя будет хоть по пять на день. Я, вообще,

откуда об этом знаю: недавно проходил через твой двор, и там с пацанами местными общался. Они, между прочим, и просветили. Ну, типа обсуждающе.

- Та, совал я им в рот, осиновый кол. Не им обо мне судить. Пусть сначала член дрочить научатся. Ты знаешь. Я сам раньше считал, что девушка должна быть одна, что надо заводить «серьезные» отношения, - говорит шутливо и дразня, - но потом… Потом меня бросила девушка, - голос сразу поник, - в один прекрасный день. Ни с того, ни с сего говорит мне, и так знаешь, по деловому говорит, что считает, что нам надо расстаться. Я

попытался сразу выяснить, в чем дело - ни в какую, стоит на своем. Я давай обещать, что

сделаю все для того, чтобы она была счастлива, говорит уже разгорячено, но сдержанно, - и тут она меня обрубывает: «Ты не будешь счастлив со мной». Понимаешь, я такое услышал от девушки, с которой хотел быть вместе, с которой хотел прожить всю свою жизнь, вместе веселиться, отдыхать. От которой я хотел иметь детей… И я пересмотрел свои взгляды на жизнь, - говорит уже вдумчиво и мягко, - хотя о моей бывшей ничего плохого сказать не могу, а если и мог, то не сказал бы. Такой я человек.

Вот такой у нас вышел разговор. Мы еще немного постояли, выкурили по одной, и, попрощавшись, разошлись. То, что было дальше - это просто песня. У каждого свои представления о жизни, свои воспоминания и отношения с людьми. Не знаю, приложил ли я к этому свои усилия или все просто шло своим чередом, это не важно. Более интересно происшедшее, там-то и начнется смешное.

Хочу добавить еще предъисторию, без которой, пожалуй, не обойтись. Немного о Диме надо рассказать. Как я уже говорил, высшее у него есть, или он заканчивает вуз, неважно. Но он всегда много читал, разбирался во всяких тонкостях различных сфер. И когда настал момент, и он понял, что пора зарабатывать деньги, это было года четыре назад, если не больше, то он через знакомых пошел на рынок торговать мобилками. По большей части торговал б/у, иногда покупая у хозяев телефонов, иногда у воров. В общем, деньги капали, время шло. Дима деньги не разбрасывал, а упорно откладывал или прокручивал, даже на тех же телефонах. Буду говорить покороче. На данный момент у него, если мои информаторы меня не обманули, три точки на рынке, два табачных киоска, а еще он «акционер» одной сауны со своими друзьями. Раньше, когда у него не было денег, его не любили за его ум, скорее за то, что он его показывал. А когда у него появились деньги, то у людей пропали основания его не любить, и они стали его ненавидеть. - Антон загасил уголек сигареты и оставил останки сигареты мирно почивать в пепельнице. - Дима купил себе «Golf», трехдверный, не самой новой модификации и не с нуля, но машина выглядит отлично. И вечером, около девяти он подкатил на машине во двор, к своему подъезду. Он вышел из машины, а из другой двери вышла уже ожидаемая прекрасная незнакомка. В отличие от привычных девушек, которых Дима либо привозил, либо приводил, она выглядела натуральнее: минимум макияжа, не очень длинный маникюр, волосы натурального цвета - некрашеные; одежда, не выставляющая на показ выгодные места. Одним словом Ангел, так и хочется расплакаться от избытка чувств.

Дима нечасто подходил к «знакомым» в таких ситуациях пообщаться, а прямиком шел с девушкой к себе домой. В этот раз он направился к соседнему со своим подъезду, где заседала компания. Девушка гордо шла рядом с ним. Когда они подошли почти в плотную, Дима что-то шепнул спутнице на ухо, и она остановилась поодаль. Вероятно это случайность, но все же. С одной стороны она стояла в стороне, как бедный родственник, но освещение фонарей падало так, что она очутилась в центре внимания, как самый удачно-освещенный предмет, очутилась на Олимпе. Ее фигура и черты лица были непросто хороши, но и в них, в целом, заключалась какая-то «изюминка», загадка, раскусить которую мог лишь обладатель этого предмета роскоши. В общем, у подподъездных уродов появился еще один довод люто ненавидеть Диму.

- Привет пиздюки, - сказал он, здороваясь за руку со всеми по кругу. Почти все сразу удивились: его манера держаться напоминала пьяного человека, хотя он только что вышел из-за руля, и от него не чувствовалось запаха перегара. Зато разило уверенностью,

развязностью и немного хамством, все это объединял в себе его внешний вид - взгляд, мимика, интонации, движения. - Ну, как у вас дела? - поздоровавшись, спросил Дима.

-Отлично, - прозвучал унисон, от него пахло пивом и неудовлетворенностью в жизни.

- А ты, что поделываешь? - по невербальной реакции Димы чувствовалось, что вопрос он воспринял, как оскорбление. Уж сильно пафосно он был задан. После небольшой паузы Дима говорил:

- Я, что поделываю? - звучало так: «Ты какого хера гнида со мной так разговариваешь?» Раньше, чем Дима занимался особо никто не интересовался. Они этим демонстрировали ему, что он им не нужен. Прав был Бальзак, когда заметил, что в месте, где все горбаты, стройность считается уродством. Так было и здесь. Дима по прошествии времени, найдя себе равных для времяпрепровождения, перестал обращать внимание на «одногорбых верблюдов». А в данной ситуации свою роль, возможно, сыграл мой с ним разговор. Его зацепило то, что его обсуждают. А может то, что я ему сказал совсем ни причем. Как знать?

- Я… сорю деньгами, - манера речи напоминала пьяного, наглого Мягкова из «Иронии судьбы».

- Деньгами сорим мы, - он повернулся к девушке и подмигнул ей. - Сейчас покажу как это. Тебе покажу, - он подошел к лавочке, на которой сидела половина присутствующих и

взял одного из них рукой за затылок, потом раскрыл глаза по шире и добавил: нет, тебе это знать ни к чему. Сейчас всем покажу, - Дима засунул руку в карман брюк и вынул пачку денег. На лице девушки, впервые с момента их появления, отразился небольшой интерес. «Что же будет дальше?» - примерно так это можно обозначить. До этого на «Ангела» присутствующая компания лишь бросала тень, не вызывая ни какого интереса при этом.

(^ Генрик Сенкевич, вы живы)

В этот момент Дима стал сильнее их всех вместе и каждого в отдельности, от него несло чем-то первородным и даже звериным. Это как лев, вырвавшийся из клетки и ищущий с кем бы поквитаться за свое заточение.

- Вот деньги и так я ими сорю, - Дима, держа стопку денег на одной ладони, второй

ладонью накрыл стопку сверху, сжал ладонь в кулак. В кулаке оказались зажаты примерно пять купюр. И бросил комок в сторону, не обращая внимания на то, куда комок приземлится. Это выглядело резко, стремительно - полет и падение комка - не то, что не смятые кружащиеся в воздухе купюры, наслаждающиеся парением. Ситуацию в целом можно сравнить с полетом и падением комка денег: Дима взял и всех по очереди скомкал и стремительно бросил.

- Вот так, - ладонь на ладонь, комок, полет, падение. – И даже так, - ладонь, комок, полет, падение у Димы под ногами, растаптывание комка подошвой.

Охотники, усыпившие льва снотворным и заточившие его в вольер, очутились в качественно новой ситуации: лев на свободе, ходит перед ними, как полководец перед своим войском в решающий час. По льву видно, что он принимает решение - с кого начать. Охотники сгорбились, перестали двигаться и даже дышать, пряча взгляды и покорно дожидаясь своей ужасной участи. Бежать нет смысла.

Ладонь. Комок. Рука ложится на затылок, а вторая растирает комок по лицу ближайшего счастливчика.

- Сорим деньгами, - ладонь. Комок. Новый ближайший счастливчик. В этот раз у счастливчика были длинные волосы, и Дима зафиксировал его голову, ухватившись за них.

Растирание комка по лицу (бежать нет смысла). Берет комок пальцами и впихивает его сквозь губы за щеку (ужасная участь, развязка).

Все по-прежнему замершие. Даже Ангел не двигается, у Ангела лишь меняется фокус зрачков на широко раскрытых глазах.

- Деньгами сорим, - говорит уже себе Дима, и продолжает в том же темпе создавать и

запускать в полет комки. Когда продукт суетности - деньги, исчерпался, Дима обратился

исключительно к Ангелу. Говорил он так, как будто держал при этом свою правую руку на философском камне:

- А вещь, которая меня, исключительно, забавляет, заключается в том, что они этот сор без стыда подберут, - он уже начал шагать к своему Ангелу. Лев насытился и как ему подобает, по-царски, направился к львицам, чтобы естественным путем продолжать свой

род. Его морда, измазана кровью жертвы, что делает его еще более устрашающим и возносит на пьедестал царя зверей. - Пойдем, займемся чем-нибудь интересным, - беря за

талию и увлекая за собой, говорит Дима Ангелу. Они входят в подъезд, а в воздухе начинает появляться запах переигранности. Это как убитые охотники не могут встать и

воспользоваться своим оружием. Лавочники не могут подобрать деньги - они убиты. Счастливчик номер два, наконец, выплевывает комок, и он ложится на землю к своим собратьям. То, как он их переиграл, уничтожило их внутренне.

Поднимаясь на лифте с Ангелом, Дима нарушил молчание. Она сразу с интересом подняла на него глаза:

- Я уверен, что они все сейчас успокаивают того парня, которому я засунул сор в рот фразами типа: «Та ладно, тебе так повезло, столько денег в рот засунули». После всей эмоциональной сдержанности, которая длилась около пяти минут, теперь она по ангельски рассмеялась с дьявольскими нотками. Это звучало донельзя естественно, как и она сама была естественна. Она действительно поняла и оценила его юмор. Она не играла и не переигрывала.


8


При произнесении последних фраз, Антон изобразил широкую улыбку, ожидая увидеть такую же на лице Сергея. Этого не последовало. Но зато, взамен, последовал непонимающий и требующий пояснений вопрос:

- А где здесь смешное? - ( «Кто за добавкой?»), а вот и добавка, - достаточно серьезный

случай, - Сергей подъискивал нужные слова.- Триумфатор, он триумфатор. Вот, какого я

о Диме мнения. И, разумеется, что крылатое создание по праву принадлежит ему. Кстати, ты не знаешь, он с этой девушкой провел больше одной ночи?

- Насколько мне известно, то они с того дня почти неразлучны.

- Это приятно слышать. Но, все-таки, где в этом ты узрел иронию. Я согласен, что в моментах присутствует иронизм, но в целом - серьезно. - Говоря слово «серьезно», Сергей сделал ударение, говорящее о том, что спорить бесполезно. Антон всем своим видом показал, что не собирается оспаривать эту точку зрения, и заметил:

- Ну, что? Значит, я ничего не понимаю в смешном, а ты ничего не понимаешь в порно!

Ничего не поделаешь. - Антон также изобразил вид, говорящий о том, что спорить бесполезно! Сергей в свою очередь заценил иронию товарища и секретно тихо, немного

наклонившись к Антону, сказал:

- А Артурчика мы все равно похерим, - Антон поддержал марку, протянул руку и они опять скрепительно пожали друг другу руки. Тряся рукопожатием, они, наконец, не выдержали и снова весело расхохотались. Прохожий, идущий мимо кафе, заглянул в окно. Из кафе на улицу не доносились ни какие звуки, кроме музыки. Прохожий увидел радующихся и сгорающих в истерике молодых ребят, он разделил с ними их радость, и пошел в своем направлении уже с улыбкой на лице.