Коммуникативные средства выражения стратегии уклонения от прямого ответа

Вид материала

Диссертация

Содержание Официальные оппоненты Характеристика работы Содержание работы Основные положения диссертации отражены в следующих изданиях, рекомендованных ВАК РФ

Подобный материал:

• Коммуникативные стратегии в Интернете это общие принципы, которые обусловливают коммуникативные, 87.34kb.
• Реферат по дисциплине управление маркетингом на тему стратегии прямого маркетинга, 240.21kb.
• Тема урока Кол-во, 472.33kb.
• «Рациональная оценка и средства её выражения в русской разговорной речи», 833.72kb.
• Место для шифра, 117.79kb.
• Тема раздела, 881.18kb.
• Тема «Внутренняя политика Александра, 36.52kb.
• Тема. Прием метафоры и языковые средства его выражения в сказке-были, 113.4kb.
• Лекция Выражения. Операции в выражениях Построение выражений. Операции и их приоритеты., 271.62kb.
• Юлий александрович данилов, 44.1kb.

На правах рукописи


Головаш Лариса Борисовна


КОММУНИКАТИВНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ СТРАТЕГИИ УКЛОНЕНИЯ ОТ ПРЯМОГО ОТВЕТА


Специальность 10.02.19 – Теория языка


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Кемерово – 2008

Диссертация выполнена на кафедре английской филологии № 1

ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»


Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Рябова Марина Юрьевна


Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Карабулатова Ирина Советовна,

доктор филологических наук, профессор

Прохорова Лариса Михайловна


Ведущая организация: Томский государственный университет


Защита диссертации состоится «25» октября 2008 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д. 212.088.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» (650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6).


Автореферат разослан «25» сентября 2008 г.


Ученый секретарь диссертационного совета, О.А. Булгакова

кандидат филологических наук, доцент

ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Как известно, одним из основных компонентов жизнедеятельности человека является речевая деятельность. Речь представляет собой результат индивидуального словотворчества, обладает определенной коммуникативной направленностью и является частью «коммуникативного поведения» [Звегинцев 1976].

В исследованиях речи одни лингвисты отмечают связь речи и контекста, коммуникативной ситуации и смысла (А.А. Потебня; Л. Витгенштейн, В. Куайн, Г. Фреге и др.), другие уделяют внимание коммуникативной стратегии (А.В. Бондарко, М.Л. Макаров, А.А. Романов; Т.А. ван Дейк, В. Кинч и др.).

Являясь частью единого целого, того, что называется обществом, и, функционируя в нем, человек вынужден вступать в диалог с окружающими его людьми и активизировать речевую деятельность. Стремясь реализовать свою коммуникативную цель и получить желаемый результат, он должен приложить определенные усилия и вынужден выбрать такую линию поведения, стратегию, которая позволила бы ему максимально успешно реализовать свои намерения, в некотором роде, управляя речевым поведением партнера по коммуникации.

Проблема изучения психологии коммуникации и, в частности, манипуляций в общении, а также связанных с ними вопросов выражения смыслового содержания, исследования скрытых, стратегических семантических признаков, обусловливает проведение исследований в данной области (см., например, работы А.Н. Баранова, Г.Е. Крейдлина; Х. Вайнрих, З. Вейндлер, Г. Грайс, Т.А. ван Дейк, В. Кинч и др.). В сферу манипулятивных высказываний попадают неискренность (Л.А. Исаева, С.Н. Плотникова и др.), некоторые случаи вежливости (Е.Н. Старикова; П. Браун, С. Левинсон и др.), иронии (И.А. Осиновская и др.), неясности коммуникативного намерения говорящего (Т.П. Пенина и др.), а также уклончивость.

Вероятно, следует считать, что на современном этапе развития лингвистики становится возможным и необходимым начать основательную теоретическую разработку стратегий и отдельных тактик языковой личности, реализуемых ею в процессе создания дискурса.

Таким образом, актуальность настоящего исследования определяется необходимостью изучения особенностей скрытого, стратегического смысла в контексте речепроизводства в целом и диалогического дискурса в частности; изучению особенностей имплицитного уклонения от прямого ответа, как одной из форм актуализации дискурса, конституируемого в единстве и борьбе категорий: эксплицитность / имплицитность, утверждение / отрицание, истина / ложь, вербальное / невербальное, интенциональность / произвольность и др.

Объектом настоящего исследования выступает минимальная единица речевой деятельности – речевой акт в контексте диалогического дискурса.

Предметом анализа являются дискретные речевые единицы диалогического дискурса в форме реплик, имплицитно выражающие коммуникативную стратегию уклонения от прямого ответа; их структурно-грамматические, семантические и коммуникативные особенности.

Цель данного исследования – дать комплексное прагма-семантическое описание дискурсивной стратегии уклонения от прямого ответа, а также выявить и описать вербальные и невербальные показатели тактик, реализующих выделенную стратегию.

Реализация общей цели достигается решением следующих задач:

1. уточнить и охарактеризовать базовые категории лингвистического анализа, такие как «имплицитный дискурс», «интенциональность», «интенция», «косвенный речевой акт», «смысл», «коммуникативная стратегия», «тактика», «эвазивность»;
   
2. определить сущностные характеристики коммуникативной стратегии уклонения от прямого ответа;
   
3. описать репертуар коммуникативных тактик, конституирующих данную стратегию (на материале английского языка);
   
4. выявить набор вербальных и невербальных средств, репрезентирующих тактики стратегии уклонения от прямого ответа.
   

Материалом исследования послужил корпус диалогических единств (1500 единиц), включающий реплики, реализующие стратегию уклонения от прямого ответа, извлеченные методикой сплошной выборки из 40 художественных произведений британских и американских авторов (общим объемом 2500 страниц текста). Материалом исследования выступили драматические произведения англоязычных авторов. Как представляется, диалогический дискурс в максимальной степени аппроксимации моделирует структуру живой коммуникативной ситуации в режиме «вопрос – ответ», репрезентируемой на уровне метаязыка лингвистического описания в форме реплик, с помощью которых можно проследить функционирование той или иной коммуникативной стратегии (в настоящем случае – стратегии уклонения от прямого ответа).

Методологическая база исследования. В качестве основных теоретических положений исследования послужили работы отечественных и зарубежных авторов в области философии – Р.И. Павилениса; Л. Витгенштейна, Д. Льюиса, В. Куайна, Б. Рассела, Г. Фреге; психолингвистики – Л.С. Выготского, И.А. Зимней, В.И. Карасика, А.Р. Лурии; М. Биллига; лингвистики текста и прагматики – Ю.Д. Апресяна, В.В. Богданова, А.В. Бондарко, Е.В. Падучевой; М. Фуко, Н. Фэрклу, Ю. Хабермаса; теории коммуникации – Г.П. Щедровицкого; Э. Бенвениста, З. Вендлера, Г. Грайса, Т. А. ван Дейка, Дж. Остина, Дж. Серля.

Методы исследования. В процессе исследования использован дискурс – анализ, метод прагмалингвистического анализа, интерпретационный анализ, контекстуальный анализ, трансформационный метод, а также методика сплошной выборки и элементы количественного анализа.

Апробация работы. Основные положения работы представлены в 12 публикациях и в одной статье, опубликованной в ведущем научном рецензируемом журнале, рекомендованном ВАК.

Концептуальные положения диссертационного исследования освещались в докладах на международных (Новосибирск 2008; Санкт-Петербург 2005; Владивосток 2005; Томск 2005); всероссийских (Томск 2004; 2005; 2006; Анжеро-Судженск 2006; 2007); региональных (Анжеро-Судженск 2003; 2007; Бийск 2005); межвузовских научно-практических конференциях (Анжеро-Судженск 2004; 2005). Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры английской филологии № 1 факультета романо-германской филологии Кемеровского государственного университета (2007, 2008).

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Дискурс может рассматриваться как модель коммуникативной ситуации, основанная на стратегическом подходе.
   
2. Конвенцианализированность речевого этикета привела к повышению престижа тех коммуникативных стратегий, которые позволяют говорящему достигнуть своей цели в рамках дипломатичного сценария.
   
3. Стратегия уклонения от прямого ответа является типом поведения в ситуации диалогического общения, позволяющим реализовать дипломатичный сценарий речевого взаимодействия.
   
4. Стратегия уклонения от прямого ответа представляет собой цепь решений говорящего, коммуникативных выборов им речевых действий и языковых средств, позволяющих завуалировать, скрыть истинный смысл ответной реплики или вовсе уклониться от прямого ответа.
   
5. Ядро стратегии уклонения от прямого ответа составляют инклюзивные имплицитные смыслы, являющиеся неявными смыслами-усложнениями, относящимися к прагматическому уровню высказывания и основанными на социальных этических нормах общества.
   
6. Стратегия уклонения от прямого ответа реализуется двенадцатью тактиками – локальными приемами и линиями речевого поведения: тактикой повторов и переспросов; тактикой задержки ответа; тактикой смягчения категоричности ответа; тактикой обобщения; тактикой поддакивания; тактикой собственно имплицитного отказа; тактикой игнорирования; тактикой иронии; тактикой намека; тактикой условия.
   
7. Стратегия уклонения от прямого ответа может реализовываться посредством комбинации нескольких тактик.
   
8. Полем реализации стратегии уклонения от прямого ответа выступает диалогическое единство, включающее вопросно-ответную реплику.
   
9. Наряду с реализацией вербальных компонентов речи, стратегия уклонения от прямого ответа реализуется невербальными компонентами речи – определенными действиями и жестами.
   

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе нами выделена и специфицирована стратегия коммуникативного поведения, характерная для диалогического сценария бесконфликтной коммуникации – стратегия уклонения от прямого ответа. Автором настоящего исследования создана классификация тактик, реализующих стратегию уклонения от прямого ответа; впервые детально описан репертуар отдельных коммуникативных тактик, конституирующих данную стратегию (на материале английского языка); выявлен и охарактеризован набор вербальных и невербальных средств, репрезентирующих тактики уклонения от прямого ответа; определены и исследованы сущностные характеристики коммуникативной стратегии уклонения от прямого ответа.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что ее выводы и результаты вносят вклад в развитие положений общей теории коммуникации и разработку теории дискурсивных стратегий, с помощью которой получают объяснения вопросы минимизации конфликтности в общении и успешности коммуникации в целом.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в разработке общих и частных курсов по теоретической и прикладной лингвистике, психолингвистике и лингвистике текста, дискурсологии и др. Основные выводы и положения могут найти применение при разработке материалов спецкурсов и тематики курсовых и дипломных работ.

Структура и объем работы. Диссертация, изложенная на 177 страницах, состоит из введения, трех глав, выводов по главам, заключения, списка используемой литературы, списка словарей и справочно-информационных изданий, списка литературных источников цитируемых примеров, приложения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во Введении обосновывается актуальность выбранной проблемы; определяется объект и предмет исследования; формулируются цели и задачи исследования; определяется материал, методологическая база и методы исследования; излагаются основные положения диссертации, выносимые на защиту; определяется научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; описывается структура работы.

В первой главе «Методология дискурсивных исследований» уточняются базовые для данного исследования категории лингвистического анализа, такие как «имплицитный дискурс», «интенциональность», «интенция», «косвенный речевой акт», «смысл».

Речевая деятельность как результат словотворчества человека, представляет собой взаимосвязь нескольких компонентов: речи, как таковой, контекста, смысла и стратегий коммуникантов. Совокупность данных компонентов, их использование как контекстуально-связанное и зависимое от обстоятельств, окказиональное явление, имеющее некое диалогическое подсознательное, является дискурсом. В рамках дискурса выделяются косвенные речевые акты, в которых буквальное значение высказывания и смысл, подразумеваемый говорящим, расходятся. В этом случае имеет место нарушение постулатов говорящим, что заставляет слушающего искать в высказывании скрытый смысл или неоднозначность. Скрытые смыслы – это элементы языковой сферы, не выраженные в высказывании и активизирующиеся в самих процессах коммуникации. В процессах коммуникации, строящихся на принципах вежливости и конвенцианализированности речевого этикета, имеет место асимметрия в направленности отрицательной оценочности. Данная асимметрия заключается в стремлении говорящих не эксплицировать отрицательный смысл высказывания, а заменять негативные обозначения нейтральными или даже положительными коннотациями, тем самым, следуя стратегиям некатегоричного высказывания, в частности, коммуникативной стратегии уклонения от прямого ответа.

Во второй главе «Стратегия уклонения от прямого ответа и категория эвазивности» специфицированы категории «коммуникативная стратегия», «тактика» и их разновидности. Дано определение и характеристика коммуникативной стратегии уклонения от прямого ответа как одного из базовых компонентов коммуникации.

Коммуникативная стратегия является типом поведения одного из партнеров в ситуации диалогического общения, который обусловлен и соотносится с планом достижения коммуникативных целей в рамках типового сценария. Выделяются стратегические или глобальные цели, а также подчиненные им тактические или локальные цели, соответствующие отдельным этапам, частным фазам целого коммуникативного события. В рамках коммуникативной стратегии функционируют тактики как локальные приемы и линии речевого поведения. Конвенцианализированность этикета привела к появлению косвенных форм речевого взаимодействия и, как результат, к повышению престижа тех коммуникативных стратегий, которые позволяют говорящему достигнуть своей цели в рамках дипломатичного сценария. Нам представляется, что одной из коммуникативных стратегий, позволяющих реализовать дипломатичный сценарий речевого взаимодействия, является стратегия уклонения от прямого ответа. Стратегия уклонения от прямого ответа реализуется в случае отражения говорящим собственного противоречивого эмоционально-психологического состояния, порожденного обстоятельствами; построения говорящим речи по типу внутреннего монолога – описания или размышления, сконцентрированном на самоанализе; переживания говорящим статусной неуверенности при наличии субординативных отношений; желания говорящего удовлетворить свои корыстные интересы и достигнуть поставленных коммуникативных целей.

В третьей главе «Коммуникативный анализ лингвистического репертуара средств выражения стратегии уклонения от прямого ответа» описывается репертуар коммуникативных тактик, конституирующих данную стратегию (на материале английского языка) и выявляется набор вербальных и невербальных средств, репрезентирующих данные тактики.

Стратегия уклонения от прямого ответа представляет собой цепь решений говорящего, коммуникативных выборов им речевых действий и языковых средств, позволяющих завуалировать, скрыть истинный смысл ответной реплики или вовсе уклониться от прямого ответа. Ядро стратегии уклонения от прямого ответа составляют инклюзивные имплицитные смыслы (неявные смыслы-усложнения, относящиеся к прагматическому уровню высказывания), основанные на социальных этических нормах общества. Стратегия уклонения от прямого ответа реализуется посредством тактик – локальных приемов и линий речевого поведения.

В рамках работы установлено, что в стратегии уклонения от прямого ответа реализуются следующие тактики:

1) тактика повторов и переспросов;

2) тактика задержки ответа;

3) тактика смягчения категоричности ответа;

4) тактика обобщения;

5) тактика поддакивания;

6) тактика собственно имплицитного отказа;

7) тактика игнорирования;

8) тактика иронии;

9) тактика намека;

10) тактика условия;

11) комбинированные тактики (включающие различные сочетания всех выше перечисленных тактик).

В качестве единицы исследования выступает диалогическое единство, включающее вопросно-ответную реплику. Все рассмотренные ответные реплики являются простыми, по своей направленности – реагирующими. Мена коммуникативных ролей в рассмотренных диалогических единствах является «гладкой»; при реализации тактики задержки отмечены примеры с меной коммуникативных ролей после паузы.

Анализ показал, что тактика повторов и переспросов позволяет реализовать стратегию уклонения от прямого ответа посредством собственно лексических

повторов и переспросов, под которыми мы понимаем повторение слова или словосочетания в составе парных реплик. Ответные реплики в рамках данной тактики представляют собой косвенные речевые акты, реализующие дополнительную (помимо уклонения) экспрессивную иллокутивную функцию, выражающую то или иное чувство (осуждение, пренебрежение и т.п.). Например:

(1) Biff: Listen, why don’t you come out West with me?

Happy: You and I, heh? [Miller: 1313]

(Бифф: Послушай, почему бы тебе не поехать со мной на Запад?

Хэппи: Ты и я?)

Тактика повторов и переспросов является наиболее частотной; из 1500 единиц диалогических единств – 297 ответных реплик представляют данную тактику, что составляет 19,8%. Данная тактика представлена лексико-грамматическими средствами языка: простыми интенсификаторами и усилительными наречиями, обозначающими эмоции; разговорными формами, подчеркивающими свободу общения; разговорными оксюморонами, при которых соединяются два контрастных по значению слова, содержащих антонимичные семы; употреблением прилагательного little с негативным значением преуменьшения; личными местоимениями 1-го и 2-го лица, подчеркивающими личное выражение переживаний и ощущений говорящего; указательными местоимениями this и that; притяжательными местоимениями; именами прилагательными в сравнительной степени; простыми и длительными видо-временными глагольными формами; модальными глаголами. Тактика повторов и переспросов представлена синтаксическими средствами языка: структурой эллипса, которая дает значительную компрессию ответной реплике; отрицанием в репликах утвердительных или вопросительных по форме; экспрессивным вопросом; риторическим вопросом, грамматической метафорой (или транспозицией), при которой слова и формы употреблены в необычных для них грамматических значениях или с необычной предметной соотнесенностью.

Тактика задержки ответа представляет собой линию речевого поведения, позволяющую задержать время прямого ответа. Ответными репликами в рамках данной тактики выступают косвенные речевые акты, наряду с уклонением, в большинстве своем, реализующие комиссивную и директивную функции, выражающие намерения говорящего. Например:

(2) Mrs. Hale: Do you think she did it?

Mrs. Peters: (in a frightened voice) Oh, I don’t know. [Glaspel: 1064]

(Миссис Хейл: Вы думаете, она сделала это?

Миссис Питерс: Ох, я не знаю.)

Тактика задержки ответа является достаточно частотной; из 1500 единиц диалогических единств – 291 ответная реплика представляют данную тактику, что составляет 19,4%. Данная тактика представлена вербальными компонентами речи (лексико-грамматическими и синтаксическими средствами): эмоционально-оценочными и собственно-эмоциональными междометиями; ситуативными междометиями; значимыми междометиями, выражающими более определенные чувства или определенное эмоциональное отношение к действительности; междометием well; словами-предложениями. Тактика задержки ответа представлена также невербальными компонентами речи: определенными действиями и жестами, о чем свидетельствуют специальные лексемы, используемые в авторских ремарках диалогических единств.

Тактика смягчения категоричности ответа представлена широким спектром лексико-грамматических и синтаксических средств, которые позволяют снизить, смягчить прямолинейность, категоричность ответа. В рамках данной тактики может быть выделена дополнительная репрезентативная иллокутивная функция, заключающаяся в отражении действительного положения вещей. Например:

(3) Judy: Couldn’t you give me partial credit? For the idea?

Henry: Miss Miller, how can I? [Gurney: 1591]

(Джуди: Не могли бы вы дать мне небольшой кредит? За идею?

Генри: Мисс Миллер, как я могу?)

Тактика смягчения категоричности ответа является достаточно частотной; из 1500 единиц диалогических единств – 235 ответных реплик представляют данную тактику, что составляет 15,7 %. Данная тактика реализуется лексико-грамматическими средствами языка: модальными словами; именами собственными, а также синтаксическими средствами языка: вводными членами; обращениями, которые указывают на родственные отношения говорящих, их социальный статус; собственно фразами, выполняющими функцию смягчения. Тактика смягчения категоричности ответа реализуется одним из невербальных компонентов речи – улыбкой.

Тактика обобщения представляет собой способ уклонения от прямого ответа, при котором говорящий обобщает тему разговора или переводит его на другую тему. Ответная реплика является неинформативной и не может расцениваться как ответ на поставленный конкретно вопрос. В рамках данной тактики также может быть выделена дополнительная репрезентативная иллокутивная функция, заключающаяся в отражении действительного положения вещей. Например:

(4) Jim: When?

Tom: Soon. [Williams: 1160]

(Джим: Когда?

Том: Скоро.)

Тактика обобщения является достаточно частотной; из 1500 единиц диалогических единств – 232 ответные реплики представляют данную тактику, что составляет 15,5%. Данная тактика представлена, в основном, лексико-грамматическими средствами языка: словами и словосочетаниями, обладающими диффузной семантикой, обобщенным значением (it happens / it would be (это случается), soon (скоро), long ago (давно), from day to day (день ото дня) и др.; словами, усиливающими, повышающими экспрессивность всего высказывания (a great / very big deal (of work) (большое количество, большая работа), very big things (большие, важные дела, вещи), a lot of things (много вещей), most of us (большинство из нас) и др.; обобщающими местоимениями all (все), each (каждый), every (каждый), everybody (каждый), everything (все) и обобщенно-личным местоимением one.

Ответная реплика со значением возможного отказа в рамках тактики собственного имплицитного отказа строится с помощью единиц всех уровней языка в результате взаимодействия лексико-грамматических и синтаксических средств языка (отрицательные местоимения, повелительные предложения и др.), интеллектуально-логической и эмоциональной форм речи. Данная тактика позволяет избежать коммуникативного конфликта, который мог бы быть вызван постановкой прямого, эксплицитного отказа. Например:

(5) Amanda: What did you wish for?

Tom: That’s a secret. [Williams: 1148]

(Аманда: Зачем тебе это было нужно?

Том: Секрет.)

Тактика собственно имплицитного отказа представлена в 111 ответных репликах (из 1500 единиц диалогических единств), что составляет 7,4%. В качестве лексико-грамматических и синтаксических средств выражения уклонения в тактике собственно имплицитного отказа выступают: отрицательное местоимение nothing (ничего); междометия, такие, как tra-la-la (тра-ля-ля), ha-ha (ха-ха); личные, простые, нераспространенные высказывания типа I don’t know (Я не знаю), I don’t remember (Я не помню), I don’t understand, I don’t follow (Я не понимаю), That’s a secret (Секрет); повелительные предложения по типу Go + to do smth. (sleep) (Иди + делать что-то (например, спать), Don’t talk any more (Не говори (не спрашивай) больше ничего), Don’t bother me (Не надоедай мне), See for yourself, You decide (Решай сам (а).

Тактика игнорирования представляет собой линию поведения, при которой не поддерживается, отклоняется говорящим тема разговора. Вопросы, адресованные собеседнику, при реализации последним данной тактики остаются без информативного ответа. Распознавание тактики игнорирования в ответных репликах говорящего осуществляется исключительно на основе контекста. В рамках данной тактики реализуется дополнительная экспрессивная иллокутивная функция, служащая для выражения того или иного чувства (как правило, негативного: пренебрежения и т.п.). Например:

(6) Linda: Should I get you an aspirin? It’ll soothe you.

Willy: I was driving along, you understand? And I was fine. [Miller: 1307]

(Линда: Принести тебе таблетку аспирина? Тебе станет легче.

Вилли: Я вел машину по трассе, понимаешь? Чувствовал себя хорошо.)

Тактика игнорирования представлена в 98 ответных репликах (из 1500 единиц диалогических единств), что составляет 6,5%. Выделяются следующие характеристики ответных реплик, реализующих тактику игнорирования, которые заключаются: в отсутствии прямой связи между вопросом и ответом; в замене какого-либо ответа молчанием как нулевым заместителем вербальной реакции; распознавании тактики на основе контекста.

Тактика поддакивания реализуется посредством метакоммуникативных сигналов поддакивания, как правило, стереотипных высказываний междометного характера. Например:

(7) Grace: You made reservations at a restaurant?

Steve: Oh, reservations. Yes-yes. [Hwang: 1392]

(Грейс: Ты забронировал столик в ресторане?

Стив: Столик. Да-да.)

Тактика поддакивания представлена в 90 ответных репликах (из 1500 единиц диалогических единств), что составляет 6%. Итак, языковой реализацией в тактике поддакивания выступают: различные по своей лексико-синтаксической структуре метакоммуникативные высказывания, содержащие желательную для автора оценку (good (хорошо), indeed (в самом деле), charming (превосходно), how nice (как хорошо), Don’t you say! (Что вы говорите!) и др.; эмоционально нейтральные сигналы слушающего, как yes (да) и его варианты yerp, yepp, yeah, yah, yeh; okay, right (хорошо), а также часто сочетающиеся между собой или удвоенные yes-yes (да-да), true-true (правда-правда); кивок как невербальное средство.

Тактика иронии представляет собой линию поведения, при которой истинный смысл ответной реплики скрыт или противопоставляется смыслу явному. Данная тактика реализуется средствами всех языковых уровней – лексическими, семантическими и синтаксическими. Распознавание тактики иронии в ответных репликах говорящего осуществляется исключительно на основе контекста. Например:

(8) Biff: Why? You’re making money, aren’t you?

Happy: All I can do now is wait for the merchandise manager to die.

(Бифф: Почему? Ты делаешь деньги, так ведь? [Miller: 1313]

Хэппи: Все, что я могу делать сейчас, – это ждать, когда умрет торговый менеджер.)

Тактика иронии представлена в 80 ответных репликах (из 1500 единиц диалогических единств), что составляет 5,3%. В самой сути иронической реплики заложена необходимость активного интеллектуального контакта его участников. Причем, значение иронической образности неустойчиво и в каждом конкретном случае индивидуально. Процесс порождения иронии основан на нарушении самых разных смысловых звеньев языка. Ирония актуализирует отношения между мышлением и действительностью. Ирония как психический процесс превращает то, что для говорящего неприятно или даже тревожно, в противоположное. Тем самым, данная линия поведения позволяет выразить негативные чувства в социально приемлемой форме. Тактика иронии создается средствами всех языковых уровней – лексическими, семантическими и синтаксическими – на основе конкретного контекста.

Ответная реплика в рамках тактики намека строится на упоминании некоторого компонента типизированной ситуации и предполагает наличие неоднозначности интерпретации и активизацию догадки со стороны слушающего. Данная тактика также реализуется средствами всех языковых уровней – лексико-грамматическими, семантическими и синтаксическими и распознается исключительно на основе контекста. Например:

(9) Judy: What do you mean?

Henry: Once again Athens is forced to bow to Jerusaleum. [Gurney: 1627]

(Джуди: Что вы имеете в виду?

Генри: И вновь Афины вынуждены кланяться Иерусалиму.)

Тактика намека представлена в 42 ответных репликах (из 1500 единиц диалогических единств), что составляет 2,8%. Высказывания, реализующие тактику намека, представлены в речи в усложненном для понимания виде. Намек как линия поведения также создается средствами всех языковых уровней – лексическими, семантическими и синтаксическими – на основе определенного контекста.

Тактика условия представляет собой линию речевого поведения, при которой центральным звеном уклонения становится постановка условия в ответ на вопрос, и реализуется лексическими, семантическими и синтаксическими средствами. Ответная реплика представляет собой косвенный речевой акт, выполняющий дополнительную директивную иллокутивную функцию, ориентированную на побуждение адресата что-либо сделать / не делать. Например:

(10) Nora: Then would you do it?

Jane: First, naturally, I’d have to know what it was. [Wolfe: 1659]

(Нора: Тогда ты выполнишь это?

Джейн: Сначала, естественно, мне нужно знать, что это.)

Тактика условия представлена в 24 ответных репликах (из 1500 единиц диалогических единств), что составляет 1,6%. Данная тактика является сложной по своим характеристикам линией поведения, требующей от говорящего силы и твердости характера, умения прогнозировать и др. Тактика условия позволяет говорящему стать ведущим звеном диалога, владеющим инициативой. Так же, как и для предыдущих тактик, для интерпретации данной линии поведения необходимо знание контекста.

Наряду с реализацией вербальных компонентов речи, стратегия уклонения от прямого ответа реализуется невербальными компонентами речи – определенными действиями и жестами. О функционировании кинесических средств коммуникации свидетельствуют специальные лексемы, используемые в авторских ремарках диалогических единств. Например:

(11) Willy: Why, why can’t I give him something and not have him hate me?

Ben: Let me think about it. (He glances at his watch) I still have a little time. [Miller: 1372]

(Вилли: Почему, ну почему, я не могу подарить ему что-нибудь и не быть за это вознагражденным ненавистью?

Бэн: Дай-ка подумать. (Поглядывает на часы на руке) У меня мало времени.)

Невербальные действия и жесты используются для выражения внутреннего состояния говорящего и его отношения к адресату, неся семантическую нагрузку нежелания отвечать прямо на поставленный вопрос. Невербальные компоненты речи помогают говорящему уйти от ответа под предлогом выполнения какого-либо действия.

К невербальным действиям, реализующим стратегию уклонения от прямого ответа относятся: потирание века, уха, носа, шеи, подбородка или оттягивание воротничка, поправление одежды, игра с очками или покашливание перед ответом. Наличие глаголов и глагольных словосочетаний в авторских ремарках диалогических единств расценивается в качестве показателей реализации данной стратегии: to point at smth. (указывать, показывать на что-то), to fumble at smth. (a button) (теребить что-то (например, пуговицу), to hold out smth. (a cigarette) (протягивать что-то (например, сигарету), to pull away (убирать, отрывать что-то), to pour smth. (наливать что-то), to open – close smth. (a window) (открывать – закрывать что-либо (например, окно), to remove smth. (glasses)

(поправлять что-то (например, очки), to smooth smth. (hair) (приглаживать что-либо (например, волосы), to glance at smth. (a watch) (поглядывать на что-то (например, часы) и др. Общую стратегию уклонения от прямого ответа реализует улыбка как один из паралингвистических показателей. Наличие глаголов to smile (улыбаться) и to laugh (смеяться) в авторских ремарках диалогических единств расценивается в качестве показателей реализации данной стратегии. Реакцией говорящего при реализации стратегии уклонения от прямого ответа является молчание. Коммуникативно значимое молчание, наряду с функцией смены коммуникативных ролей, выполняет функцию «молчания вместо говорения». Наличие глаголов и глагольных словосочетаний to look silently (молча смотреть, взглянуть), to keep silence (хранить молчание, молчать) в авторских ремарках диалогических единств выступает подтверждением реализации данной дискурсивной стратегии. В качестве невербального средства, реализующего дискурсивную стратегию уклонения от прямого ответа, выступает кивок как способ сознательного вуалирования возможных негативных чувств или намерений, при наличии глагола to nod (кивать) в авторских ремарках диалогических единств.

Стратегия уклонения от прямого ответа может реализовываться посредством комбинации нескольких тактик. Стимулом к реализации нескольких тактик данной стратегии в одной ответной реплике и, следовательно, к усилению действия стратегии может быть необходимость в получении дополнительного времени для обдумывания сложившейся ситуации, а также необходимость в выразительном, однозначном для понимания слушающего ответе во избежание повторения вопроса. Например, комбинация тактики смягчения категоричности ответа и тактики обобщения:

(12) Amanda: Why? Why? How old are you, Laura?

Laura: Mother, you know my age. [Williams: 1134] средство смягчения средство обобщения


В результате выявлено, что наиболее частотными по использованию являются тактика повторов и переспросов (19,8%) и тактика задержки ответа (19,4%), далее следуют тактика обобщения (15,7%) и тактика смягчения категоричности ответа (15,5%), тактика собственно имплицитного отказа (7,4%), тактика игнорирования (6,5%), тактика поддакивания (6%), тактика иронии (5,3%), тактика намека (2,8%), тактика условия (1,6%).

Также в результате анализа стало очевидно, что стратегия уклонения от прямого ответа может реализовываться посредством одной из перечисленных выше тактик, либо посредством комбинации двух и более тактик. Так, наиболее частотны следующие комбинации: 1) тактика задержки ответа + тактика смягчения категоричности ответа (12%); 2) тактика смягчения категоричности ответа + тактика обобщения (11%); 3) тактика задержки ответа + тактика обобщения (7,5%); 4) тактика повторов и переспросов + тактика иронии (7,5%); 5) тактика задержки ответа + тактика собственно имплицитного отказа (6,2%).

В Заключении подводятся общие итоги исследования, обозначаются проблемы, требующие дальнейшего изучения. Представляется перспективным проведение дальнейших исследований, связанных с категориями «стратегия» и «тактика». Так, может быть проведено изучение отдельных тактик стратегии уклонения от прямого ответа на материале других языков, а также разработана общая классификация стратегий речевого взаимодействия, строящаяся на двух базовых «умиротворение / раздражение», и, как следствие, исследованы тактики, реализующие отдельные стратегии.


Основные положения диссертации отражены в следующих изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Головаш, Л. Б. Скрытый смысл в контексте высказывания [Текст] / Л. Б. Головаш // Вестник Поморского университета. – Сер.: Гуманитарные и социальные науки. № 9. – Архангельск, 2007. – С. 78-81.
   

Публикации в прочих изданиях:


1. Головаш, Л. Б. Вербальные и невербальные средства выражения дейксиса [Текст] / Л. Б. Головаш // Материалы VII Межрегиональной научно-практической конференции «Научное творчество молодежи». – Анжеро-Судженск, 2003. – С. 56.

2. Головаш, Л. Б. Указание на социальный статус в процессе речевого взаимодействия [Текст] / Л. Б. Головаш // Материалы VIII Всероссийской научно-практической конференции «Научное творчество молодежи». – Ч.2 - Томск: Изд-во Том.ун-та, 2004. – С. 62.
   
3. Головаш, Л. Б. Языковая картина мира как система представлений о мире [Текст] / Л. Б. Головаш // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Качество образования: теория и практика». – Ч.2. – Томск: Изд-во НТЛ, 2004. – С.15-16.
   
4. Головаш, Л. Б. Проблема взаимосвязи культур, сознания и языка [Текст] / Л. Б. Головаш // Научное творчество молодежи: Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. – Ч.2. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005. – С. 21
   
5. Головаш, Л. Б. Проблемы взаимосвязи культуры, языка и сознания [Текст] / Л. Б. Головаш // Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества: Материалы V международной научной конференции. – Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 2005. – С. 94.
   
6. Головаш, Л. Б. К вопросу о языковой картине мира [Текст] / Л. Б. Головаш // Язык и культура: Материалы Международной научной конференции. – Томск: ТГУ, 2005. – С. 28.
   
7. Головаш, Л. Б. Стереотип как фрагмент языковой картины мира [Текст] / Л. Б. Головаш // Наука и образование: проблемы и перспективы: Труды
   

VII-ой региональной научно-практической конференции аспирантов, студентов и учащихся. – Бийск: РИО БПГУ им. В.М. Шукшина, 2005. – С. 44.

8. Головаш, Л. Б. Формы выражения эвазивности в дискурсе бытового общения [Текст] / Л. Б. Головаш // Современное образование: тенденции и развитие: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Ч.2. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005. – С. 73-76.
   
9. Головаш, Л. Б. Способы выражения эвазивности в косвенных речевых актах [Текст] / Л. Б. Головаш // Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы: Материалы XIV-ой Международной междисциплинарной конференции молодых ученых и специалистов. – СПб: Изд-во СПбГУ, 2005. – С. 78.
   
10. Головаш, Л. Б. Речевой смысл в структуре речевого акта [Текст] / Л. Б. Головаш // Научное творчество молодежи: Материалы Х Всероссийской научно-практической конференции. – Ч.2. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2006. – С. 93-95.
    
11. Головаш, Л. Б. Уклонение от прямого ответа в рамках речевой нормы [Текст] / Л. Б. Головаш // Российское образование в ХХI веке: проблемы и перспективы: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2006. – С. 88-89.
    
12. Головаш, Л. Б. Тактика задержки как линия речевого поведения [Текст] / Л. Б. Головаш // Научное творчество молодежи: Материалы XII Всероссийской научно-практической конференции. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2008. – Ч. 2. – С. 21-23.