В России
| Вид материала | Документы |
СодержаниеЭто случилось в суде (Эксперт, Журнал, Москва, Станислав Кувалдин., 21-02-2011) |
- 4 баланс денежных доходов и расходов населения1, 715kb.
- 6 Системы обеспечения безопасности при реализации экономических и инфраструктурных, 88.57kb.
- Нициативе администрации Воронежской области пройдет Всероссийская конференция «Информационное, 16.95kb.
- Ю. Козенков. «Убийцы россии», 26466.78kb.
- 3. дгск мвд россии (В. Л. Кубышко), дт мвд россии (В. В. Лукьянову), Управлению мвд, 61.82kb.
- Спортивный туризм в россии, 67.31kb.
- План работы Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Калмыкия, 385.64kb.
- Разработана с учетом требований государственных стандартов, строительных норм и правил,, 382.61kb.
- Приказ мчс россии №859 от 30. 11. 2005 года. Осовершенствовании воспитательной работы, 262.57kb.
- 8-я Всероссийская научно-практическая конференция, 46.31kb.
Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин считает необходимым проведение экспертного анализа по самым резонансным судебным процессам. Ранее, 1 февраля, с подобной инициативой выступил Совет по правам человека при президенте РФ Дмитрии Медведеве. Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин считает необходимым проведение экспертного анализа по самым резонансным судебным процессам. Ранее, 1 февраля, с подобной инициативой выступил Совет по правам человека при президенте РФ ссылка скрыта. В опубликованном на сайте Конституционного суда РФ открытом письме В.Зорькин указал, что написать это письмо его побудили "не профессиональные обязательства, а обстоятельства морального, гражданского и даже духовного свойства", по его убеждению, "не отчуждаемые от нашей высокой профессии". Он отмечает, что письмо написано им не как председателем суда, а как конституционалистом, то есть специалистом по правовым вопросам. В тексте послания председатель КС заявляет, что общество имеет право и должно давать оценку работе суда, что не нарушает принципа независимости суда в стране. "Транспарентность судебной системы, выбранная в качестве одного из направлений ее развития, означает не только расширение массива доступной информации о деятельности судов, а также выносимых ими решениях, но и возможность общественной реакции на них", - отмечает юрист. В.Зорькин обращает особе внимание, что ответственность судей предполагает "подотчетность судейского корпуса обществу". "Будучи одной из форм "обратной связи" между обществом и судебной властью, общественная реакция как на судебные решения по конкретным делам, так и на сложившуюся практику по отдельным категориям дел не может быть ограничена с точки зрения возможности анализа таких дел и их оценки, в том числе высказанной публично", - заявляет председатель КС. В.Зорькин указывает, что в противном случае при отсутствии контроля общества страна скатится к состоянию Средневековья, когда действовал принцип "король не может ошибиться". Глава КС отмечает, что анализ по резонансным делам, проведенный Советом по развитию гражданского общества и правам человека, не будет иметь прямых юридических последствий, но может носить консультативный характер. Тем более работа совета не может касаться дел, судебного решения по которым еще не вынесено. Это означает, что совет не будет оказывать давления на органы власти и суда, как опасаются некоторые эксперты. "Кто, каким образом и в какой мере оказывает на него влияние, действуя при этом в конституционно-правовых рамках, - вопрос выбора самого президента", - добавил юрист. Напомним, ранее совет при президенте обратил внимание, что самые резонансные судебные процессы, наиболее обсуждаемые в обществе, должны быть подвергнуты экспертной оценке. К таким процессам, по мнению членов совета, относятся дела экс-главы ЮКОСа ссылка скрыта, бывшего руководителя МЕНАТЕПа Платона Лебедева, юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского. ссылка скрыта  Это случилось в суде (Эксперт, Журнал, Москва, Станислав Кувалдин., 21-02-2011) Интервью пресс-секретаря Хамовнического суда Натальи Васильевой дает понять, что такое в современной России политическая сенсация. Ее отличительная особенность — отсутствие практического эффекта.Интервью пресс-секретаря Хамовнического суда Натальи Васильевой дает понять, что такое в современной России политическая сенсация. Ее отличительная особенность — отсутствие практического эффекта  Процесс над наиболее известными российскими заключенными (на фото: Михаил Ходорковский — слева, Платон Лебедев — справа) привлек внимание к кулуарам суда Фото: ИТАР-ТАСС До 14 февраля 2011 года о помощнике судьи Наталье Васильевой помимо ее близких и коллег в Хамовническом суде знали лишь журналисты, освещавшие второй процесс над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым. После интервью электронной «Газете.ру» и телеканалу «Дождь» отношения Васильевой со средствами массовой информации перестали сводиться к организационно-техническим процедурам. Помощник судьи в беседе с журналистами заявила, что судья Виктор Данилкин, выносивший приговор по делу Ходорковского и Лебедева, испытывал постоянное давление со стороны Мосгорсуда и вынужден был согласовывать с вышестоящей инстанцией все детали процесса вплоть до текста приговора. При этом, по словам Васильевой, Данилкин страшно переживал из-за положения, в котором оказался, перенес сердечный приступ, стал мрачен и замкнут. Иными словами, Васильева открытым текстом заявила, что один из наиболее громких и политизированных процессов последнего времени прошел с очевидным нарушением процессуальных норм. Прямыми последствиями откровений Натальи Васильевой стало несколько предсказуемых шагов со стороны Мосгорсуда и самого Виктора Данилкина. Глава Хамовнического суда назвал интервью «клеветой», однако сообщил, что не собирается предпринимать в связи с этим каких-либо действий до вступления в законную силу приговора, вынесенного им Ходорковскому и Лебедеву. Пресс-служба Мосгорсуда назвала интервью «провокацией», осуществленной перед рассмотрением кассации на приговор Хамовнического суда. Группа правозащитников — в том числе глава московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев и глава информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский — написали заявление в прокуратуру с просьбой проверить факты, изложенные в интервью Васильевой. Впрочем, по словам Верховского, они не ждут от этого заявления чудес, просто сам случай подобного откровенного интервью «очень редкий», и правозащитники обязаны были как-то среагировать. Иными словами, открытые ходы пока сделали лишь те, кого Васильева называет прямо, и те, кто «не мог пройти мимо». Даже если это не вся партия, столь вялый дебют — весьма симптоматичен. Великий признак Понятно, что заявление Васильевой вызвало ажиотаж, потому что касалось процесса над Ходорковским и Лебедевым. Рассказ о том, что на любого другого судью оказывалось давление по любому другому делу, разумеется, тоже дал бы повод для разговоров, однако здесь речь идет о процессе, который принципиально не воспринимается лишь в юридической плоскости. И сочувствующие участи Ходорковского, и повторяющие за премьер-министром известную фразу из советского сериала про вора, который должен сидеть в тюрьме, и даже отстраненные наблюдатели — все убеждены в том, что на втором процессе Ходорковского и Лебедева дело идет не столько о конкретной виновности, сколько об обстоятельствах непреодолимой силы. Эти обстоятельства, не позволяющие, чтобы бывшие совладельцы ЮКОСа, отсидев первый срок, оказались на свободе, связываются с высокими этажами государственной власти. Однако не менее очевидно и то, что за любыми намеками на возможность пересмотра «дела ЮКОСа» видится далеко не только судьба граждан Лебедева и Ходорковского. Заинтересованные зрители наблюдают за этим действом, как за спектаклем театра теней, стараясь угадать, кто же эти тени отбрасывает. В этом смысле комментарий: «Посыпалось», которым известный блогер Марина Литвинович сопроводила ссылку на интервью Васильевой в своем блоге, может служить квинтэссенцией подобных ощущений. Дело Ходорковского представляется тем рычагом, которым при надлежащей точке опоры можно перевернуть если не землю, то все же нечто существенное. Впрочем, все надежды связываются далеко не с торжеством справедливости, а с борьбой в верхах, которая в конце концов может заставить взяться за рычаг. До последнего времени надеялись на одобрение Дмитрием Медведевым инициативы Совета по развитию гражданского общества провести общественную экспертизу резонансных судебных дел (определение со всей очевидностью подразумевает и дело Ходорковского—Лебедева). Эта инициатива стала поводом для обращения Совета судей к председателю Конституционного суда РФ — судьи просили Валерия Зорькина оценить, насколько проведение общественных экспертиз по произвольно отобранным делам будет соответствовать закрепленному в Конституции принципу равенства граждан перед законом. КС не принял обращение к рассмотрению, сославшись на неточности при его оформлении, но 14 февраля Валерий Зорькин высказал свое частное мнение, что противоречия с конституционными нормами здесь нет. В этот же день, как мы помним, увидело свет и интервью Васильевой. Все это представилось таким же значимым признаком, как дрожание левой икры Наполеона. Пришла и говорю Вчитавшись в интервью Васильевой, понимаешь, что ее слова — гораздо человечнее любых догадок о том, чьим целям они могут послужить. Человечнее в числе прочего постольку, поскольку довольно далеки от всего, что переводится на юридический язык. Наталья Васильева рассказывает о том, что на судью Данилкина оказывалось давление. Однако этот рассказ весьма специфического свойства. Васильева говорит, что Данилкина плотно контролировали в суде вышестоящей инстанции, но подтверждает это так: «У меня были моменты, когда я могла прийти в перерыве, принести на подпись какие-то документы, а мне могли сказать: не мешай, Виктор Николаевич говорит с Мосгорсудом». По словам Васильевой, Данилкин очень переживал необходимость отчитываться, но и это Васильева подтверждает тем, что «просто видела его состояние», рассказывает, что в один из дней оглашения приговора в кабинете Данилкина «сильно пахло корвалолом». То, что приговор Ходорковскому и Лебедеву писал не Данилкин, а кто-то еще, Васильева доказывает тем, что видела, как после оглашения текст правили секретари — хотя по правилам приговор судья составляет сам и вносить любую правку недопустимо. Иными словами, Васильева рассказывает о том, что почти не поддается проверке. При этом само интервью проникнуто сочувствием к судье. Васильева говорит о том, что после суда над Ходорковским и Лебедевым он «стал очень угрюмый, постоянно подавленный, грустный», что ей за Данилкина «страшно» и что она может судить о том, что происходило с ним, поскольку «достаточно часто заходила в кабинет». Получается, что материал интервью может представлять больший интерес для психологов и будущих авторов мемуаров, чем для юристов. В претендующем на искренность, но бездоказательном рассказе пресс-секретаря суда можно искать умысел, а можно попытаться представить, что вообще может содержать рассказ помощницы судьи, кроме обрывочных деталей и передачи ее чувств от общей атмосферы процесса. А судья-то голый! Волнение после интервью улеглось быстро, и это связано с тем, что Васильева рассказала отнюдь не только о процессе Ходорковского — это рассказ о быте и нравах российских судов, которым иногда, так уж получается, приходится судить и предпринимателей, некогда вызвавших личное раздражение у первых лиц государства. Адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант говорит, что не услышал ничего нового в заявлениях Васильевой. По мнению адвоката Владимира Жеребенкова, согласование приговора с судом высшей инстанции, контроль за действиями судей — дело обычное. Некоторые же случаи, когда об этом становится известно — вроде дела судьи Ольги Кудешкиной, уволенной из Мосгорсуда после заявления о вмешательстве председателя суда в ход ведомого ею процесса, — не имеют сколько-нибудь существенного развития. Руководитель консалтинговой компании «Минфин» Александр Волков вспоминает, как во время процесса сотрудника АП РФ Валерия Боева против журналиста Владимира Соловьева первый заместитель председателя Высшего арбитражного суда Елена Валявина прямо заявила о вмешательстве администрации президента в процесс рассмотрения дел в суде. «Это самый громкий случай, когда кто-то сорвал одеяло и продемонстрировал, какое в судах белье», — говорит Волков. И если даже тот вопиющий случай не был использован для проведения расследования и качественного изменения положения дел в судах, то ожидать этого сейчас не приходится. «Система не прогнила. Она устоялась», — считает Александр Волков. Владимир Жеребенков, ведший дело скончавшейся в СИЗО Веры Трифоновой, говорит, что расследование в отношении судьи Ольги Макаровой, раз за разом отклонявшей ходатайства смертельно больной женщины об освобождении из-под стражи, фактически заглохло. И лично он не ожидает, что судья Макарова понесет какое-то наказание, поскольку в принципе не помнит, чтобы хоть один судья был наказан за откровенный произвол. В этом смысле интервью Васильевой не расходится с общим представлением о том, как работает судебная система. Дело Ходорковского и Лебедева не потребовало от этой системы какого-то особого напряжения и применения исключительных, непривычных мер. В этом смысле Дмитрий Медведев, призвавший рассматривать дело Ходорковского и Лебедева в общем контексте дел лиц, осужденных за экономические преступления, возможно, прав. Вот только подобный подход может привести к еще более тяжелым выводам, когда любая ажитация вокруг Ходорковского и Лебедева покажется относительно безопасным выбором темы. ПРИВЫЧКИ И НЕПРИВЫЧНОЕ (ПОЛИТКОМ.RU, On-line СМИ, Москва, Элла Панеях, 21-02-2011) |