Колдовской скрывает свиток

Вид материала

Содержание

Любви и песням нет конца!
Расцвел он раннею весною

Подобный материал:

1 2

Любви и песням нет конца!

***

На болоте, покрытом душистыми травами

Чернобровая нежная дева сидит,

Смотрит гордою, кроткою, трепетной павою:

«Подойди, отдохни у меня на груди!»

Незабудками слепят глаза золотистые,

Черным пухом лебяжим ресницы манят,

А на них, как жемчуженки, слезоньки чистые:

«Не оставь, забери из болота меня!»

Грудь ее поднимается пеной пуховою

А осиная талия тоньше стрелы,

Нагота, словно риза мерцает парчовая.

Как луна ее бедра крутые круглы.

До рассказов она и до песен охотница,

То смеется ручьем, то умна и строга.

В белоснежной кувшинке скрывает Болотница

Перепонки на черных гусиных ногах.

Насулит она золота горы не малые,

Привлечет на свою белоснежную грудь

И утащит на дно и юнца и бывалого,

Что пошел за огнями болотными в путь.

И на дне задушив и замучив любовника,

Зубы острые в шею скитальца вонзит

И в рядочек уложит покойно и ровненько

Со скелетами, что утонули в грязи.

***

Над Россией черный дым.

Из правительственных сфер,

Их молитвами храним,

Рвется к людям Люцифер.

Вкруг пожары, как страда.

Презирая рабский труд,

Жрут чиновников стада,

Словно крысы трупы жрут.

Каждый за столом царит,

Каждый взяточник и вор,

И на лбу его горит

Лютый смертный приговор.

Каждый думает сейчас:

«Что вы, это не про нас!»

Ведьма деньгами смердит

И чурается огня,

И сама себе твердит:

«Ваш костер не для меня!»

И на горе и нужде

Расплодившийся бордель

Забывая о вражде

Развлекает в Куршавель.

Горло крысе разорви!

Крыс травить у нас в крови!

***

Я люблю пьяных женщин, и это всерьез.

И расхристанных ,и не умытых,

Что целуются жадно и грубо взасос,

И легко отдаются бандитам.

И в душе я бандит, сколько лоска не трать

На прилизанность этой прически,

И бандитский надрыв, и бандитская стать,

И презренье к ворам-недоноскам.

К тем жестоким и вечно голодным ворам

Из чиновников и полицаев,

Что скопили себе только подлость и срам,

Все, что есть на земле отрицая.

***

Первые желтые листья

Яркие словно подарки,

Солнце еще веселится,

И небеса еще жарки.

Зелень кругом в полной силе

Сочная, темно-густая.

Только ветра закружили

С веток слетевшую стаю.

***

Летит на паутиночке

Осенний паучок.

Потешная картиночка:

Боится дурачок.

От холода сурового

В пещерку держит путь,

Чтоб там до лета нового

Свернуться и уснуть.

И я, меняясь обликом,

Витаю в вышине,

Как будто жизнь за облаком

Обещана и мне.

***

Оторванные от земли,

Развешанные по квартирам,

Мы все уже не корабли,

А только баржи без буксиров.

Высоко в сотах над землей

Приобретаем мы не крылья,

Живем Антеевой семьей,

И бесполезны все усилья.

***

Времен препровождения

Ужасен приговор.

Мои произведения

Со мной вступают в спор.

В науке ли, в искусстве я

Достиг крутых вершин.

Но вижу я присутствие

Мной созданных машин.

Земное одиночество

Немыслимо творцу,

Но этих тварей почести

Влекут меня к концу,

Но это самомнение

Надутых пузырей,

Мной выдутых из тления,

Из проклятых щелей

Земного одиночества,

Вселенской пустоты

И приобщенных к творчеству

И гению мечты –

Расплата за призвание,

За страшный грех добра,

Тот, что казнит признанием

И муками костра.

Добра не видя гения,

Не чувствуя позор,

Мои произведения

Со мной вступают в спор.

***

Как будто сединою тронута,

Откосов зелень желтизной,

А Волги утомленной омуты

Темны холодной глубиной.

Вокруг застыло все в смирении

Прохлада, сумрак и покой,

И только осени видения

Текут замедленной строкой.

***

Я ни в чем не вижу смысла

Ни в науке, ни в труде.

Это все пустые числа,

Просто блики на воде.

Это все пустые знаки

Без последствий и причин,

Расставания и браки

Отвлеченных величин.

Что ни сделай – будет мало,

А оставь – сойдет и так.

Без конца и без начала

Полусвет и полумрак.

***

Останется очень немного

От тяжкого марева дней -

Пустая лесная дорога

И путник усталый на ней.

От бедного сердца поэта,

Ушедшего в темный простор,

Останется вечное лето

И осени легкий укор.

Голодная девочка ахнет,

Найдя пожелтевший флакон,

Старинный хрусталь еще пахнет

Балами минувших времен.

Как сном принесенная нота,

Как флер довоенных духов

Увядшие листья блокнота,

Каракули вечных стихов.

***

Я поэт, поэтому

Вынужден скрываться.

Следовать пропетому

Не пытайтесь братцы.

Я шагаю в кепочке,

В темной телогрейке,

Словно небо в клеточку

Знаю до копейки.

Как надену шляпу я,

Белые перчатки,

Сразу люди с кляпами

Снимут отпечатки.

Стражей, мамелюками,

Бешеные звери

Будут с улюлюканьем

Провожать до двери.

Но стихи волшебные

Минами я выну,

Ранами целебными

Зла взорву причину.

***

Расцвел он раннею весною

И радовал как фейерверк.

Он был любим моей душою,

И этой страсти не отверг.

Шиповник рдел, благоухая,

Все лето в солнечном огне.

И жил волнением стиха я,

И счастье ластилось ко мне.

И темной осенью так долго

Он согревал мои мечты,

Как будто это было долгом

Его вселенской красоты.

Листочки стали золотыми,

И вот последний лепесток,

Как будто повторяя имя,

Горел во тьме, хотя продрог.

И я боялся откровенья

И этой смерти лепестка –

Невозвратимого мгновенья,

Как расставанья на века.

Но ночью снег пошел комками,

Мир был и холоден и пуст

И белоснежными цветами

К утру покрылся желтый куст.

***

Я становлюсь с годами строже,

Немало пережил столпов

И лишь одно меня тревожит –

Союз циклопов и клопов.

Вдруг совместив свои желанья

К немому ужасу толпы,

Циклопы указуют дланью,

И заедают всех клопы.

***

Я в ватничке, как в ватном одеяле

Брожу у мегаполиса в подвале.

Тут аура, как на лесоповале.

На зоне так дворяне умирали.

Вокруг бараки из стекла и стали,

Глаза старушек полные печали.

С бедою их когда-то обвенчали,

И вечно жив родной товарищ Сталин.

Мы все живем на остовах развалин.

Конечен путь, а ужас инфернален.

В какой-то миг наш выбор был фатален,

И что-то перепутали в начале.

Я в ватничке, как в ватном одеяле

Брожу у мегаполиса в подвале.

На нищенском безумном карнавале.

На зоне так дворяне умирали.

***

Где моя келья раздумий?

Там, где река откровений.

Нет ни мощей в ней, ни мумий,

Радостен, солнечен гений.

Там, где есть стул или камень,

Или скамья в темной нише.

Станут секунды веками –

Пламень сознанья все выше.

Там где скрестились дороги

Вечно зовущих скитаний,

Где так добры и так строги

К нам идеалы мечтаний.

Келья раздумий со мною

В шумном кафе на вокзале,

В летнем лесу над рекою,

В темном и мрачном подвале.

Там, где белеют вершины

Или цветут анемоны.

Там, где грохочут машины,

Там, где церковные звоны.

***

На развращенном карнавале

Под гвалт завистливых анархий

Меня вы дружно линчевали

Не как раба, а как монарха.

Мерцали лепестки азалий,

Пьянило холодочком страха,

Эрот ласкал изгибы талий,

Кровавая дымилась плаха.

Молчали избранный и парий,

В испарине метались львицы,

И лишь пророк в хмельном угаре

Шептал, что феникс возродится.

***

Любовь никогда не прервется,

Как боль не исчезнет в миру.

Холодной водою колодца

Нельзя не напиться в жару.

Без этого смысла в веках нет

И в гордом параде планет.

Влюбленная девушка ахнет

Шепнув, отдаваясь: «Ах нет!»

***

Шиповник – часть души моей,

Ты щедро радуешь все лето

И осенью на склоне дней

Одаришь солнечным приветом.

Давно уж розы отцвели,

Изнеженные, дорогие,

А ты горишь как кровь земли,

Как сердца помыслы благие.

И пусть непрошенным гостям

Грозит иголок ряд железных,

В наш век, подверженный страстям,

Шипы цветам весьма полезны.

Так с шипом ежик удалой

Ошпарит шпагами злодея,

Так ангел золотой стрелой

Прогонит беса Асмадея.

Но ветер в шорохе ночном

Шипов расчесывает шерстку,

И шепчет куст о неземном,

И лепестков уронит горстку.

***

Предложения и фразы

Окон, улиц и домов.

Обновленный ими разум –

Соткан из чужих умов.

Звука образ безобразен,

В перекошенном трюмо

Знак возник подобно стразу –

Билось зеркало само.

К предназначенному часу

В небесах уже темно,

И пожухли блики красок,

И уныние стеной.

Тело так хотело ласки,

И невинности вино

Без стыда и без опаски

В простынь хлынуло волной.

Лопнув, зеркало невольно

Родило осколок – страз,

Он вонзился в сердце больно,

Ограненный как алмаз.

***

Рукав реки, а в рукаве

Еще одна река рокочет,

Как будто скачет по траве,

Огнем горя, задира-кочет.

Как будто барышню щекочет,

Коленку обнажив, жуир,

И комплимент из многоточий,

И вот хохочет весь трактир.

Горячий льется эликсир

В реке желаний и прозрений.

И восхваляет вечный пир

Мечтою вдохновленный гений.

Талант добра лишен сомнений,

И с пуншем пенится бокал.

Напившись солнечных видений,

Янтарь когда-то так стекал.

Так под извивами лекал

Родится красота земная.

Ее и Рафаэль искал,

И Моцарт слушал, точно зная.

И хоть она всегда иная,

Лишь в ней одной задор и честь.

Она вбирает все, что есть,

Любовью разум пеленая.

***

Сразу фразы разум

Усложнил в разы,

Увеличил разом

Ряску бирюзы.

Словно по приказу,

Мчащейся грозы,

Прекратил проказы

Красной стрекозы.

И глаза-алмазы

Дождевой слезы

Зазвенели джазом

В зарослях лозы.

***

Начинающийся вечер

Семафорит нам огнями,

И случайно ,и беспечно

Распоряжается тенями.

Ткань мгновенья быстротечна.

Точка зренья все меняет.

А вверху не просто вечность,

Неба млечность нас пленяет.

И читаю тайны речи

Прямо с чистого листа я –

Это точка нашей встречи,

Нет не точка - запятая.

***

Неприкаян, не нужен талант в этом мире,

И безумна цена, и надежна стена.

8444

Мой порядковый номер в борьбе за Парнас.

Я еще растворюсь в этом сонном эфире,

Я еще прозвучу в предназначенный час.

8444

Мой порядковый номер в борьбе за Парнас.

Ночью звезды встают, разум кажется шире,

Утром птицы споют, но споют не про нас.

8444

Мой порядковый номер в борьбе за Парнас.

***

Каким бы это не назвалось строем,

Какой бы не казалось нам игрой,

Давно уже не общество мы строим,

А насекомых ядовитый рой.

Сдвигается и гнется мира стержень

От яростных ударов наугад.

В ладонях не оружие мы держим,

А вывернутый наизнанку АД.

И подходя к жестоким фактам строго,

Науки нашей тяжкая пята –

Не просто наглые вопросы к Богу –

Ночной допрос под пытками Христа.

***

Когда в лихие времена

Страну палач возглавил зоркий,

Мой город имя поменял,

Назвавшись Горьким, очень горьким.

Потом настал черед ворья,

Что не дает покоя ближним,

И вот без верхнего белья

Мы дружно оказались в Нижнем.

Декабрь 2010

Blog

Колдовской скрывает свиток

Содержание