Geum.ru

С. В. Русских Роман Сергея Русских Москва

Вид материалаДокументы

Содержание


ГЛАВА 6 Курзал, его обитатели
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

ГЛАВА 6 Курзал, его обитатели




Большая, глубокая сцена, амфитеатром – зрительный зал, стены из белого камня, стоящий чуть на горке, он был едва не главной достопримечательностью Алушты. По пути к нему, ещё во времена до ухода закона, отдыхающие проходили через пару – тройку маленьких кафешек и через площадку автоматов с вином и пивом. 20 копеек стакан сухого вина и 10 – стакан пива. Вследствии этого, вечера в курзале, будь то концерт с приезжими артистами или танцы под аккомпанемент группы «Визит» были всегда очень жизнерадостными и активными.

Память вновь и вновь возвращает меня в Курортный зал, в котором 5 лет мы росли и воспитывались как личности. На нашем веку было 2 директора этой « Центральной площадки Южного берега Крыма», как гордо именовал Курзал первый из них – Шандалов Алексей Борисович. Этот человек был первым, который удивлял нас 3 года, пока мы находились под его бдительным руководством. Он был достаточно крепким пожилым человеком лет 60-ти с бородкой и усами. Частенько, в разговоре с нами, пополам с постановлениями партии он цитировал Чехова и Толстого. Очень хотел быть нам старшим товарищем, что ассоциировалось у него, по всей видимости с весьма своеобразными эротическими пристрастиями. Частенько, то один, то другой из нас замечали его подсматривающим и подслушивающим. Сначала мы волновались, но впоследствии это стало нормой, и мы перестали пугаться его. Особенно он любил подглядывать ночью, когда кто – нибудь любил свою девочку. Он тихо подкрадывался и долго смотрел в какую – нибудь щель, по всей видимости, получая от этого своё конкретное старческое удовольствие. Мы мирились с этим, т.к. понимали, что никто не гарантирован от подобных штучек в его годы.

К себе на работу в качестве уборщиц он принимал только очень молоденьких девочек, присутствовал во время уборки ими кабинетов и помещений курзала, после чего зазывал их к себе пить чай и долго беседовал с ними на разные темы. Эти 14-15 летние нимфетки почему-то не удерживались у него на работе больше месяца.

Директор очень любил Крым и страшно ругал нас за каждый, порой даже незначительный проступок, будь то брошенный окурок или лишняя английская песня на танцах. В Крыму тогда была совершенно непонятная для нас, какая-то прямо-таки сталинская атмосфера доносов, писем, подсиживания друг друга. Все местные руководители, начиная от ночного сторожа и заканчивая директорами санаториев, страшно боялись за своё будущее и крепко грызлись за свои места под солнцем. Для нас, молоденьких музыкантов из Перми это было и дико, и смешно одновременно. Шандалова мы всегда считали агентом КГБ в отставке, «стукачком», возможно, он и был таковым, во всяком случае, мы предполагали, что внештатно он всегда работал на этих господ. Естественно, мы никогда не узнаем – было ли это так, но основания думать так были, а основания порой складываются из имиджа человека, из обрываемых на середине фраз, из-за каких-то анонимных писем, о которых знала вся Алушта, из-за боязни упоминания всуе этой всесильной организации, из-за недомолвок и какого-то живущего у него внутри постоянного страха. Нам, честно говоря, всегда было наплевать на это, мы были молоды и, конечно, чрезвычайно легкомысленны.

Так как мы были работниками Территориального Совета, мы были обязаны 2 раза в неделю посещать политинформации, которые проводились прямо на сцене в курзале. Приходили какие-то сисястые тётеньки – бухгалтера, сторожа и электрики. Кто – нибудь из них читал резолюции и постановления партии и правительства, и все это показушно и весьма бурно обсуждали. Мы же сидели в это время в задних рядах и цинично издевались над всей этой тусовкой, обсуждали их, и время от времени послушно кивали головами, преданно глядя Шандалову в глаза. После этого все расходились с чувством выполненного долга, а мы шли репетировать свою «новую волну».

Шандалов, вообще-то не делал нам ничего плохого, и мы не ссорились с ним, блюдя Курзал в чистоте, а репетиционные места и кабинеты в полном порядке.

Курзал был нашим домом, мы находились в нём каждый день и нередко то, что мы были почти хозяевами там, было нам очень на руку. Во-первых, мы посещали все концерты, которые проходили в нём, а концерты были практически 2 раза в неделю. Все наши советские звёзды и звёздочки стремились летом на Юг, к морю, навстречу солнцу и кассовым сборам. Мы нередко заводили знакомства с музыкантами, смотрели новую аппаратуру, заводили связи с директорами коллективов и администраторами. Иногда, за отдельную плату выставляли свой аппарат. Шандалову, я думаю, было приятно, что его окружают такие энергичные молодые люди как мы и он позволял смотреть нам все концерты бесплатно и тусоваться среди творческого народа. Мне даже кажется, что он с каким-то уважением относился к нашей группе. Во всяком случае, с его подачи и при его инициативе после того, как закончился первый сезон работы, и он имел полное право проводить нас всех домой, именно он пришёл с предложением оставить коллектив и сделать его ещё одним хозрасчётным подразделением Территориального совета. Спасибо ему, конечно, за это! В последствии он частенько подзыва меня и говорил – Сергей! Вот, закончишь - институт и пойдёшь вместо меня директором. А я уж на пенсию тогда пойду! В чём я, естественно, очень сильно сомневался, но и не возражал против этого.

Сменил его, через три года один очень подвижный баянист – администратор Коля. Мы никогда не звали его по имени – отчеству, потому что считали его своим в доску. Он совсем недавно, как и мы, играл на танцах, после этого был зав. клубом, ну и за какие то заслуги перед Родиной его, наконец, сделали директором Курзала. Он был худ, энергичен, носил на лице усы и с прищюром глаза. Человек, как выяснилось позже, со своими тайными пороками, он продержался лишь одно единственное лето в этом качестве.

Как-то приехал к нам Киевский мюзик-холл. Я думаю всем понятно, что это 2 десятка высоких стройных красивых девок. Как только мы узнали о приезде этого замечательного коллектива, то моментально сбежали с пляжа и начали тусоваться в курзале, репетировать. Девчонки не оставили появление шестерых молоденьких мальчиков без внимания, естественно, и стали «растягиваться» на сцене и кокетничать с нами. Коля – директор постоянно мельтешил здесь же и говорил разные глупости, что было явно не солидно. Так мы проторчали целый день, сходили, пообедали и возвращались уже обратно для того, чтобы посмотреть концерт. Когда со служебного хода мы заходили в Курзал, я обратил внимание на какую-то тень, которая стояла на пригорке, за деревом. Я сказал об этом Жабе, но он не обратил внимания. Когда мы подошли ближе, то увидели интересные вещи. Окна выходящие прямо к служебке, были ярко освещены, и те два десятка девочек там за окнами, одевали свои перья перед выходом на сцену, т.е. были все голыми. – Жабик смотри! – от неожиданности зашептал я - Одуреть можно! – сказал Юрик и мы, проходя мимо окон, на секунду остановились. Девчонки нас заметили, но ничуть не смутились. Кто-то прогнулся спинкой, кто-то облизал язычком губы, кто-то засмеялся. Одна из них подошла к окну и, приоткрыв его страстно, произнесла: - «Мальчики, подсматривать нехорошо!» Всё было так неожиданно, что мы не нашли, чего ответить, кроме как – «Да мы и не подсматривали совсем!» После этого, как роботы, повернулись и пошли, казня себя за плохую реакцию. Когда уже подходили к двери, я услышал, как хрустнула ветка. Юрик услышал тоже, мы обернулись и, батюшки! Что мы увидели?! Наш Коля – директор стоял на пригорке за деревом, напротив окна, и занимался подростковым сексом сам с собой! Да! Мы такого, конечно, не ожидали.

- Николай Петрович! – пропел Юрик – Это вы там?!

Тень за деревом метнулась в кусты и, ломая их, пропала в аллее.

Мы с Юриком посмеялись, рассказали музыкантам, посмеялись ещё раз и забыли бы навсегда об этом случае, тем более, что уж и не бог весть что произошло, если бы не ещё одно происшествие, связанное с нашим новым директором, которое, наверняка уж никогда не забудется.

Как-то раз, спустя месяц после этих событий, когда у нас на клавишах уже играл Лёха, мы решили, что вечер будет насыщенным. Дело в том, что к нам в гости приехал мой товарищ по Перми, Кузя. Его звали Игорь Кузнецов, но близкие друзья просто Кузей и он это снисходительно терпел. Он приехал не один, а со своей новой пассией Юлей, темноглазой худенькой брюнеткой с сексапильными ногами. О том, что у нас сегодня будут посиделки, в курзале, где жил Лёха, мы должны были поставить в известность директора, что мы и сделали, придумав, что у Лёхи сегодня день рождения. Девчонок нам снять не удалось, и мы решили отужинать вчетвером.

Только мы собрались сесть за стол, купив предварительно 2 трёхлитровые банки Крымского вина, как в дверь постучали. Совершенно неожиданно для нас, к нам решил присоединиться наш директор – баянист Коля, он пришёл не один, а с 2-мя какими то девчонками из Харькова, с которыми моментально познакомился по дороге, сказав, что он директор Курзала и, что идёт на день рождения к одному из музыкантов. Они принесли собой 2 бутылки водки и букет цветов. Коля – директор, обманутый нами, начал говорить разные любезности Алексею, поздравлять его с днём рождения и желать всяческих благ. Девочки 2 шатенки весьма приятные, тихо сидели и вежливо улыбались. Мы начали выпивать под традиционные тосты за именинника, за встречу, за знакомство и за милых дам. Вдруг Юля, проникшись ко мне симпатией, и сидевшая рядом, шепнула мне: - «Сергей, пожалуйста, не давай мне пить! – Я возразил - Почему? Отдыхай! - На что она прямо и честно созналась мне – Я когда выпью, меня на женщин тянет» Я сказал – Хорошо!, - про себя подумав – Так это же замечательно!!! – и налил ей ещё стакан вина. Дальше события начали развиваться стремительно. Коля – директор, уже пьяный, начал гнать про то, что он гипнотизёр и, что сейчас он может поставить эксперимент. Все дружно не поверили. Тогда он схватил одну из девчонок и Юлю за руки и потащил их в соседнюю комнату. Мы остались вдвоём с Кузей. Да, прошу прощения, забыл добавить, что Лёха к тому времени и другая девушка из Харькова вышли покурить на улицу.

- Выпьем, Кузя! – сказал я, на что он согласился – Без вопросов! Мы с ним выпили и заскучали. – Слушай, я пожалуй пойду, посмотрю, что там Коля – гипнотизёр вытворяет! – решил я, а Игорь устало кивнул головой. Я встал, тихонечко открыл дверь, намереваясь пройти в комнату, где происходил гипноз, и очень удивился. Они оказывается, не дошли до комнаты, а стояли все прямо здесь, в коридоре и молча занимались своими любимыми делами. Не знаю, как и что сделал с девчонками Коля – директор, но только девчонка, из Харькова нагнувшись, сосала ему член, а Юля, трудолюбиво работала у неё во влагалище язычком, осторожно держась обеими руками за её приспущенные трусики.

Я торопливо закрыл дверь и зашептал: - Кузя! Иди, посмотри на это порно! Это просто какая - то чума! Кузя подошёл, приоткрыл дверь, посмотрел пьяными глазами на эту субтропическую троицу и не долго думая, пристроился сзади к Юлии.

Описывать то, что было дальше очень нелегко. Это была потрясающая ночь, которую очень сложно точно воспроизвести на бумаге, настолько всё смешалось. Когда пришёл Лёха со своей подружкой из Харькова, они присоединились к нам, пьяным и увлечённым.

Помню, что когда Юльке надоели девки, она бросилась на Лёху, который, очумев уже от всего сегодня пережитого, убежал от неё к морю. И она, как молодая львица, совершенно голая и пьяная бегала вдоль моря и кричала на весь берег – «Леша, я хочу тебя! Я никогда не буду тебе изменять!» На что он матерился, ругался, но из воды не вылезал.

Наш директор и вдохновитель – организатор Коля устало ушёл от нас под утро, когда всем уже хотелось спать.