Geum.ru

Зации при организации бизнеса сменилась на противоположную: во многих индустриально развитых странах увеличилась доля занятых на малых предприятиях и фирмах [1]

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Басарева В.Г.

ИЭОПП СОРАН

г. Новосибирск

Малый бизнес: политическое измерение1

В 70-е годы прошлого столетия исследователи разных стран констатировали, что тенденция централизации при организации бизнеса сменилась на противоположную: во многих индустриально развитых странах увеличилась доля занятых на малых предприятиях и фирмах [1]. Среди версий, объяснявших обнаруженную тенденцию, назывались и политические факторы. Утверждалось, что в этой проблематике фундаментальную роль играют политические интересы, что в выборе организации производства есть стратегическая компонента, которая определяется политиками - доминантными группами в обществе. И здесь важны отношения между этими группами и создаваемыми ими институтами. Выдвигалась гипотеза, согласно которой сдвиг к мелкомасштабному производству произошел под влиянием поддержки малого предпринимательства со стороны органов власти [2,3]. Считалось, что заинтересованность властных структур способствовала формированию общественных норм доверия к предпринимательству.

Россия не является исключением. Возрожденный малый бизнес в России проявлял завидную “чувствительность” к позиции властей, подтверждая тем самым базовую гипотезу теории реформ об имеющей место аналогии развития заимствованных институтов при трансплантации [4]. Так, первые признаки стагнации малого бизнеса в середине 90-х появились после того, как в одной из своих первых речей после инаугурации Бориса Ельцина премьер–министр Виктор Черномырдин, пришедший из крупного бизнеса, пообещал покончить с лавочниками и тому подобными мелкими производителями. Это было, по-видимому, единственное нелестное пожелание малому бизнесу «сверху”. Как правило, в дальнейшем в правительственных документах систематически появлялись указания о необходимости разрабатывать комплексные меры, способствующие развитию малого бизнеса в России, оживлению предпринимательской активности в этом секторе экономики.

Например, в Послании Совету Федерации Борис Ельцин адресовал региональной элите предостережение: “Не поддержим малый бизнес - будем бездарно тратить силы, строя дом без фундамента”. На встрече с представителями Российского союза промышленников и предпринимателей в ноябре 2001 года президент В.В. Путин особо подчеркнул важность решения проблем малого бизнеса, позднее последовательно предлагая его «не кошмарить”.

В преддверие президентских выборов 2008 года в выступлениях политических лидеров снова прозвучали предложения по поддержке малого бизнеса, как первоочередной задачи стратегического развития страны. Президентом России Д.А. Медведевым поставлена задача к 2020 году довести долю занятых малым бизнесом до 60–70 процентов активного населения страны, то есть добиться уровня индустриально развитых стран.

В период начала мирового финансового кризиса правительство России активно разрабатывает меры по стимулированию малого предпринимательства. Создается специальная правительственная комиссия. Принимается Указ Президента РФ «О неотложных мерах по ликвидации административных ограничений при осуществлении предпринимательской деятельности». Однако, несмотря на государственную заинтересованность и предпринимаемые правительством меры, кардинальных изменений в развитии малого предпринимательства в России не происходит. В чем причины стагнации? Сошлемся на высказывания В.М. Полтеровича, неоднократно отмечавшего, что “государство должно быть эффективным, а не просто “сильным”; в частности, оно должно быть готово делегировать свои полномочия агентам, реализующим их лучше центра»[5]. О каких агентах и механизмах может идти речь в данном случае?

Проведенные нами эмпирические исследования дают некоторые ответы на поставленные вопросы. Эконометрические расчеты подтверждают, что у малого бизнеса есть политическое измерение. При оценке эконометрической модели относительного спроса-предложения агрегированного сегмента малого предпринимательства для экономики, состоящей из i – регионов, представляющей собой систему одновременных уравнений, было получено подтверждение влияния политических факторов на развитие малого предпринимательства в трансформируемой России [6]. В качестве детерминант, значимо определяющих спрос на труд в сегменте малого предпринимательства в этой модели, были использованы, в том числе, показатели, которые дают политическую характеристику регионов: индекс политической ориентации электората и оценка влиятельности региональной элиты. Расчеты подтвердили, что доля занятых в малом секторе была больше в тех регионах, где население демонстрирует постоянные и демократически ориентированные предпочтения на выборах, где более влиятельная региональная элита и более реформаторские настроения у местных властей.

Такие результаты вполне ожидаемые. Положение о том, что “’элита как переменная величина” занимает центральное место при реформировании, является краеугольным в транзитологии [7]. Утверждается, что в государствах, находящихся в переходном периоде, значение элит увеличивается во много раз, так как сам процесс с необходимостью разрушает консенсус внутри старой элиты, создает расхождение с новой элитой в области идеологии, требуя переговорного процесса между старыми элитами и новыми общественными силами. Укрепление демократии требует, чтобы элита была морально едина[8]. Этому препятствует явление, получившее название «захват государства”.

Если влиянию государства на малое предпринимательство всегда уделялось значительное внимание, административные барьеры подвергались мониторингу, их снижение регулировалось указами президента и рядом как федеральных законов, так и региональных норм, то вторая сторона отношений, то, как сами предприниматели воздействуют на принимаемые властными органами решения, в меньшей степени подвергалось учету и коррекции. В то же время эта сторона отношений играет важную роль в формировании институциональных ловушек для малого бизнеса в России.

Явление воздействия фирм на чиновников и политических деятелей, получившее название "захват государства", характерно не только для нашей страны. Исследования Хелмана, Джонсона и Кауфмана показали такую способность фирм в целом ряде стран с переходной экономикой [9] . Когда государство не справлялось со своими обязанностями по предоставлению общественных благ, тогда фирмы сами покупали у чиновников привилегии в виде индивидуального обеспечения прав собственности и лучших условий для развития. Государственные чиновники и политики частным образом продавали общественные блага по собственному выбору отдельным фирмам, создавая, таким образом, возможность для этих фирм получать дополнительные выгоды. Эти частные выгоды связаны с колоссальными общественными издержками и снижают темпы роста предпринимательского сектора.

"Захват государства" приводил к появлению “институциональной ловушки” при оказании государственной поддержки малому бизнесу. Чиновники оставляли для себя "резерв" для того, чтобы оказывать господдержку в первую очередь нужным малым предприятиям, вступивших с ними в сговор. Малые предприятия в надежде на "захват" не проявляли заинтересованности или не имели возможность влиять на сложившиеся нормы поведения. В этом случае стимулировалась перераспределительная активность, то есть деятельность, направленная на изменение пропорций присвоения производимого продукта без улучшения его качества или увеличения объема, и ослабление административных барьеров не приводило к увеличению эффективности.

Общая теория реформ объясняет, что выход из институциональной ловушки затруднен не потому, что переход к более эффективному институту слишком дорог для общества, а потому, что из-за несовершенства рынка институтов выгода от перехода не может быть присвоена теми, кто способен его осуществить. "Это обстоятельство затрудняет поиски выхода, однако, его возможность сохраняется, если государство (или гражданское общество) будет готово скоординировать усилия для достижения этой цели" [10. стр.90]. «Захват государства” можно рассматривать как “институциональную ловушку”, возникшую в ответ на действия государства, которое слабо поддерживает инициативу предпринимателей создать систему цивилизованных лоббистских структур по типу зарубежных.

Для устранения глубинных причин "захвата государства" необходимо повысить доверие предпринимателей к власти, создавать новые механизмы открытого конкурентного и законного представления интересов предприятий. Переориентировать внимание фирмы на законные формы влияния на государство и развитие конкуренции. Нужны меры, которые приводят к повышению прозрачности экономической жизни.

В этом направлении полезно критически осмыслить и использовать опыт предпринимателей США, где в период «кризиса доверия” по отношению к основным институтам власти был сделан упор на усиление самостоятельной политической роли деловых кругов и активизации сотрудничества крупного капитала и государства в решении назревших социально-экономических вопросов. Принципиально новым явлением в политической деятельности бизнеса США стало открытое включение виднейших представителей деловых кругов в процесс непосредственного воздействия на институты государственной власти.

Литература.
  1. Loveman, G, Sengenberger W. The Re-emergence of Small-Scale Production: An International Comparison// Small Business Economics.- 1991- 3(1): P.1-38
  2. Johnson P. (1986) New Firms: An Economic Perspective. //London, UK: Allen&Unwin, s
  3. Mokry B. W. (1988) Entrepreneurship and Policy. New York, NY: Quorum Books.
  4. Басарева В.Г. Особенности “шоковой трансплантации” малого бизнеса в трансформируемой России// доклад Первый экономический Конгресс, декабрь 2009 г. ссылка скрыта.
  5. Полтерович В.М. К руководству для реформаторов: некоторые выводы из теории экономических реформ// Экономическая наука современной России, No.1(28), 2005, c.7-24
  6. Басарева В.Г. Институциональные особенности возникновения малого бизнеса в регионах России.// Консорциум экономических исследований и образования. Научный доклад N 02/02-2002. 2002.-64c.
  7. Rustow D. Transitions to Democracy: Toward a Dynamic Model //Comparative Politics.1970.-V.1.-p.337-363.
  8. Higley J., Burton M., (1989) The Elite Variable in Democratic Transitions and Breakdowns// American Sociological Review, V.54. p.17-32.
  9. Hellman J.S.,Jones G.,Kaufmann D.,Seize the State, Seize the Day: State Capture, Corruption and Influence in Transition/World Bank Policy Research Working Paper N2402,200, 44p.
  10. Полтерович В.М. Элементы теории реформ. М.: Экономика, 2007, . с.476.

1 Исследование поддерживается Российским гуманитарным научным фондом (РГНФ) проект 10-02-00479(а).