Geum.ru

Джордж гордон байрон. Дон жуан

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   69   70   71   72   73   74   75   76   ...   147

19




И Джонсона, и юного Жуана

Послали в бой с каким-то там полком.

Они сражались доблестно и рьяно,

Не думая, не помня ни о ком;

Кричали, били, наносили раны

И шпагою, и просто кулаком -

И, говоря по правде, заслужили,

Чтоб их обоих в сводку поместили.

20




Порой идти им приходилось вброд

В болоте мертвых тел и крови черной;

Казалось - ад бушует и ревет

Навстречу им стихией непокорной;

Они упрямо двигались вперед

С отвагою безумной и упорной

И, по телам товарищей своих

Шагая, не слыхали стонов их.

21




Хоть мой герой впервые был в бою,

Хотя в тумане ночи инфернальной

Труднее храбрость выказать свою,

Чем под нарядной аркой триумфальной,

Хоть он устал порядком (не таю)

И вид имел достаточно печальный,

Хоть он робел и, может быть, дрожал, -

Но с поля боя он не убежал.

22




Оно, конечно, убежать из строя

Не так-то просто, но не в том беда;

И самые великие герои

Выказывали робость иногда.

Под Мольвитцем сам Фридрих с поля боя

Изволил удалиться, господа, -

Но все присягу соблюдают свято:

Иной - за совесть, а иной - за плату!

23




Был мой герой "не парень, а бульон",

Как говорят ирландцы по-пунически.

(Ученый мир недавно извещен,

Что в Карфагене был язык кельтический,

И Патриком доныне сохранен

Дух Ганнибала. В тунике классической

Душа Дидоны в Эрине живет -

Так волен думать каждый патриот.)

24




Ну, словом, был он очень пылкий малый,

Дитя порывов, песен и страстей,

То полон чувства, от веселья шалый

(Иль чувственности - если так верней!),

А то готов с компанией удалой

Все разрушать, что подвернется ей;

Так многие наводят развлеченье

И пользу от осады иль сраженья.

25




В любви и на войне идальго мой

Намерений благих всегда держался,

А это козырь выгодный: любой

Им от упреков света защищался -

И дипломат, и шлюха, и герой,

Всяк на свои намеренья ссылался

Прекрасные, хоть черти ими ад

Мостят уж много сотен лет подряд.

26




Признаться вам, берет меня сомненье

По части этих адских мостовых;

Я думал и о способах мощенья,

И степени выносливости их

Не поставляют наши поколенья

Достаточно намерений благих

Для их починки; мостовые ада

Напоминают Лондон, думать надо.

27




Однако к делу. Юный мой герой

Остался вдруг один в разгаре боя;

Так покидают женщины порой

Еще недавно милого героя

По свадьбе через год. Идальго мой

Увидел (не без ужаса, не скрою),

Что он огнем и дымом окружен

И что совсем один остался он.

28




Как это получилось, я не знаю;

Кто был убит, кто раненый лежал,

А кто, поспешно жизнь свою спасая,

Без памяти от ужаса бежал.

(Сам Юлий Цезарь, я припоминаю,

Бегущих римлян еле удержал,

Когда своим щитом в пылу сраженья

Им преградил дорогу отступленья!)

29




Жуан мой, не имея под рукой

Щита и Цезарю не подражая,

Увидел, что момент настал плохой,

Задумался, с трудом соображая,

И, как осел (метафорой такой

Я славного Гомера воскрешаю:

Для самого Аякса не нашел

Он лучшего сравненья, чем осел).

30




Итак, Жуан, ослу уподобляясь,

Пошел вперед и не смотрел назад,

Скользя и поминутно натыкаясь

На трупы коченеющих солдат.

Слепительный пожар, переливаясь,

Горел вдали. И, ужасом объят,

Идальго мой, теряя направленье,

Не видел своего подразделенья.

31




В разгаре боя он найти не мог

Ни командира, ни полка, ни роты;

Куда они девались - знает бог

И, может быть, история пехоты.

Но верный случаи юноше помог.

Когда в пылу воинственной охоты

Он бросился неведомо куда

За славою, мерцавшей как звезда.

32




Не находя ни ротного, ни роты,

Он побежал куда глаза глядят;

Как путник, выбираясь из болота,

И огоньку блуждающему рад,

А моряки рассеянного флота

И к ненадежной пристани спешат, -

Так мой герой, отвагой пламенея,

Бежал туда, где был огонь сильнее.

33




Он толком ничего не понимал:

В глазах темнело и в висках стучало,

Ужасный грохот разум оглушал,

И молния по жилам пробегала;

А сила, в клочья рвущая металл,

И небеса и землю сотрясала;

Ее придумал, дьяволам на страх,

Наш Роджер Бэкон - набожный монах!