Джордж гордон байрон. Дон жуан

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   147

178




В столь щекотливом деле очень вреден

Один намек. Молчанье - это такт.

(Для рифмы нужен "такт" - язык наш беден,

Октава - тиранический контракт!)

Мне хочется сказать, что наши леди

Умеют "замолчать" опасный факт.

Их ложь умна, изящна, интересна -

И даже им к лицу, коль молвить честно!


179




Они краснеют - это им идет,

И мы им верим, хоть они и лживы.

Притом же отвечать им не расчет:

Они обычно так красноречивы,

Вздыхая, так кривят прелестный рот

И опускают глазки так красиво,

Потом слезу роняют, а потом -

Мы вместе с ними ужинать идем.

180




Итак, Альфонсо каялся. Меж тем

Красавица, ему не доверяя,

Его еще простила не совсем,

И, о пощаде полной умоляя,

Стоял он перед ней уныл и нем,

Как изгнанный Адам у двери рая,

Исполнен покаянья и тоски.

И вдруг... наткнулся он на башмаки!

181




Ну что же - возразите вы - не чудо

Увидеть в спальне дамский башмачок!

Увы, друзья, скрывать от вас не буду:

То были башмаки для крупных ног!

Альфонсо покраснел. Мне стало худо!

Я, кажется, от страха занемог!

Альфонсо, форму их проверив тщательно,

Вскипел и разъярился окончательно.

182




Он выбежал за шпагою своей,

А наша донна к шкафу подбежала:

"Беги, мой милый друг, беги скорей! -

Она, открывши дверцы, прошептала, -

В саду темно, не видно сторожей,

На улицах еще народу мало!!

Я слышу, он идет! Спеши! Спеши!

Беги! Прощай, звезда моей души!"

183




Совет, конечно, был хорош и верен,

Но слишком поздно был преподнесен

И потому, как водится, потерян.

Досадой и волненьем потрясен,

Одним прыжком Жуан уж был у двери,

Но тут с Альфонсо повстречался он:

Тот был в халате и во гневе яром,

Но сбил его Жуан одним ударом.

184




Свеча потухла. Кто-то закричав,

Антония вопила: "Воры! Воры!"

Никто из слуг на крик не отвечал.

Альфонсо, озверевший от позора,

Жестокою расправой угрожал.

Жуан в припадке пылкого задора

Как турок на Альфонса налетел:

Он жертвою быть вовсе не хотел.

185




Альфонсо шпагу выронил впотьмах,

Чего Жуан, по счастью, не заметил.

Будь эта шпага у него в руках,

Давно б Альфонсо не было на свете.

Они, тузя друг друга впопыхах,

Барахтались, как маленькие дети.

Ужасный час, когда плохой жене

Грозит опасность овдоветь вдвойне!

186




Мой Дон-Жуан отважно отбивался,

И скоро кровь ручьями полилась

Из носа мужа. Он перепугался

И выпустил соперника, смутясь.

Но, к сожаленью, рыцарь мой остался,

Из цепких рук его освободясь, -

Как молодой Иосиф из Писания,

В решительный момент без одеяния!

187




Тут прибегали слуги. Стыд и страх!

Какое зрелище предстало взору:

В крови синьор, Антония в слезах,

И в обмороке юная синьора!

Следы жестокой схватки на коврах:

Осколки ваз, оборванные шторм.

Но Дон-Жуан проворен был и смел

И за калитку выскочить успел.

188




Тут кончу я. Не стану воспевать,

Как мой Жуан, нагой, под кровом ночи

(Она таких готова покрывать!)

Спешил домой и волновался очень,

И что поутру стали толковать,

И как Альфонсо, зол и озабочен,

Развод затеял. Обо всем как есть

В газетах все вы можете прочесть.

189




Расскажет вам назойливая пресса,

Как протекал процесс и сколько дней,

Какие были новые эксцессы,

Что говорят о нем и что о ней.

(Среди статей, достойных интереса,

Гернея стенограмма всех точней:

Он даже побывал для этой цели

В Мадриде, как разведать мы успели.)

190




Инеса, чтобы как-нибудь утих

Ужасный шум великого скандала

(В Испании уж не было таких

Со времени нашествия вандала!),

Двенадцать фунтов свечек восковых

Святой Марии-деве обещала,

А сына порешила отослать

В чужих краях забвенья поискать.

191




Он мог бы там набраться новых правил,

Узнать людей, усвоить языки,

В Италии б здоровье он поправил,

В Париже излечился б от тоски.

Меж тем Альфонсо Юлию отправил

Замаливать в монастыре грехи.

Я чувств ее описывать не стану,

Но вот ее посланье к Дон-Жуану.

192




"Ты уезжаешь. Это решено

И хорошо и мудро, - но ужасно!

Твое младое сердце суждено

Не мне одной, и я одна несчастна!

Одно искусство было мне дано.

Любить без меры! Я пишу неясно,

Но пятна на бумаге не следы

Горячих слез: глаза мои горды.