Чем старше становится человек, тем чаще его посещают воспоминания о детстве, юности, наверное, таковы особенности психики каждого из нас
| Вид материала | Документы |
СодержаниеПриговор приведен в исполнение |
- В. Г. Кушнаренко-Суртаева Странница, 3830.55kb.
- Рожденный ползать, летать не может!!, 86.66kb.
- О детстве и юности "Четвертая Вологда" Шаламов рассказал, как формировались его убеждения,, 369.49kb.
- Н. Галигузова, Е. Смирнова Ступени общения:, 382.2kb.
- Введение в тему, 143.96kb.
- Куда бы не вели нас жизненные дороги, мы всегда будем помнить тот волшебный мир природы, 24.51kb.
- Голуб Н. Н. Структура человеческой психики в психоанализе з. Фрейда. Трансцендентные,, 105.71kb.
- Прогулкапоарбат у, 10476.32kb.
- Шизофрения – мифы и реальность, 153.99kb.
- Шизофрения – мифы и реальность, 147.37kb.
Полковник Гарри Тернер в субботу с утра работал в своем кабинете на территории разведшколы. Ближе к 13 часам ему позвонила жена и пригласила домой на обед. За многие годы службы в оперативном составе Гарри, перейдя на работу в школу, впервые в жизни мог позволить себе ежедневно приезжать домой к обеду и садиться за стол с двумя детьми и женой. Этот порядок доставлял ему истинное удовольствие и он свято соблюдал его.
– Хорошо, дорогая, я уже выезжаю! – ответил он и положил трубку. Он закрыл сейф, запер ящики стола, закрыл дверь кабинета на ключ и вышел в приемную, где находился секретарь.
– Катрин, возможно, я сегодня не больше приду, если будут срочные звонки, найдешь меня, я буду у себя дома.
– Хорошо, сэр, приятного отдыха!
Когда он открывал дверь приемной, раздался настойчивый звонок телефона. «Не к добру звонок, когда ты уже переступил порог кабинета!» – приостанавливаясь, подумал Гарри.
– Вас слушают! – ответила на звонок секретарь. – Да господин полковник здесь, я передаю ему трубку! – сказала она, протягивая трубку Тернеру: – Вас вызывает генерал Уилсон! – прикрыв мембрану, сказала она.
– Добрый день, господин генерал, полковник Гарри Тернер слушает вас!
– Добрый день, полковник! Рад вас слышать. Как дела в школе?
– Все отлично, сэр, благодаря вашей заботе!
– Не надо преувеличивать, – довольно сказал генерал, но по его голосу чувствовалось, что похвала пришлась ему по душе. – В мое хозяйство поступили замечательные тренажеры, поскольку я курирую вашу школу, хотел, чтобы вы первый посмотрели их и составили заявку. Остальные получат то, что останется. И не откладывайте это дело на завтра, завтра приедет много желающих, получить то, что захотите, будет гораздо сложней. Так что я вас жду у себя в семнадцать часов.
– Спасибо, сэр! Я немедленно выезжаю!
– Сэр, вам вызвать водителя? – спросил секретарь.
– Спасибо, Катрин, не надо, я с удовольствием прокачусь до Вашингтона, там в семнадцать часов меня будет ждать генерал Уилсон. Соедини меня с женой.
– Дорогая, прости, пожалуйста, выезжаю по очень срочному делу в Вашингтон на прием к генералу Уилсону. Возможно, я останусь там ночевать, ты, пожалуйста, не беспокойся, все будет в порядке!
– Счастливого пути, Гарри, помни, я буду ждать! – ответила жена.
– Спасибо дорогая! – сказал он, передавая трубку секретарю. – Катрин, поставишь в известность о поездке моего заместителя, на время отсутствия его назначаю командиром базы!
– Да, сэр, поставлю в известность немедленно! До свиданья!
Подполковник Родриго, который провел этот диалог с Тернером, отключил от сети голосовой имитатор и повесил трубку таксофона. Он знал из своих источников, что генерал Уилсон, ведающий материально-техническим снабжением, получил партию тренажеров, и решил сыграть на этом, чтобы похищение полковника Тернера осталось незамеченным некоторое время.
– Всем приготовиться, полковник выезжает в Вашингтон! – приказал он.
Выйдя из кабинета, полковник пошел на стоянку, запустил двигатель своего автомобиля и подъехал к пропускному пункту, где дежурный курсант, увидев начальника школы, тот открыл створки ворот, отдал честь, когда Тернер проезжал мимо.
Кивнув ему в знак приветствия, полковник по знакомому пути поехал на выезд из Ричмонда в сторону хайвэя на Вашингтон. На одном из перекрестков на окраине города на его сторону неожиданно выехал грузовик, в котором сидел водитель его школы. Грузовик остановился, водитель выскочил из кабины и развел руками, показывая, что сломался.
«Что за напасть, этот автомобиль недавно забрали из ремонтной мастерской», – подумал Тернер. Он посмотрел назад в надежде отъехать задним ходом и, развернувшись, уехать к хайвэю по другой улице. Но сзади стоял джип», из которого вылезли двое мексиканцев и направились к стоявшему на перекрестке автомобилю.
– Господа, что произошло, я тороплюсь! – открывая дверку, требовательно сказал полковник. Его вопрос заставил проходившего мимо мексиканца резко остановиться.
– Простите, господин Тернер, я тоже очень спешу! – на хорошем английском языке сказал тот и резко дернул дверку на себя, выдергивая полковника с сиденья. Прижав его к себе, мексиканец прижал к лицу сильно пахнущий носовой платок.
«Он что, сдурел? В порошок сотру… – подумал Тернер, и его сознание отключилось. Мексиканцы быстро выдернули его ноги из машины и погрузили в багажник «джипа», прокрыв пологом. Один из них сел в автомобиль полковника и погнал его за город в сторону заброшенного песчаного карьера, в котором было несколько глубоких котлованов, заполненных водой. Машина полковника с открытыми стеклами влетела на большой скорости в воду и, замедляя свой бег, стала скатываться по плотному песчаному дну в глубину выработки, заполненной темной водой. Выпрыгнувший с водительского места мексиканец с удовлетворением смотрел, как машина исчезала в темной бездне. Когда перестали подниматься воздушные пузырьки, он тщательно отряхнул одежду и пошел по обочине дороги в город.
Водитель грузовика захлопнул крышку капота и поехал на базу, насвистывая под нос одну из популярных мексиканских мелодий.
Океанская яхта «Колорадо», принадлежащая известному мексиканскому банкиру, готовилась выйти в море.
Она, сверкая краской и хромом металлических частей, как инопланетный корабль стояла у одного из пирсов Вашингтона, вызывая восхищение всех, кто проходил мимо.
Курс ее согласно судовым документам, лежал на остров Гавайи, самый большой из архипелага с одноименным названием. Эти острова считались в Соединенных Штатах курортным раем, и сотни тысяч американцев ежегодно проводили там свои уикенды. Расположенные в непосредственной близости от экватора, омываемые голубыми водами океана, окруженные ожерельем из пляжей, покрытых белым коралловым песком, они как магнит притягивали взоры не только граждан Америки, но и других стран.
На борт яхты поднялись таможенники, чины пограничной стражи. Все документы оказались в полном порядке и яхте дали разрешение на выход в море. В числе команды находился матрос Родригес. Он старательно драил палубу шваброй.
– Что он делает? В вашу палубу можно смотреться как в зеркало? – спросил таможенник у капитана.
– Вчера он явился на борт изрядно пьяным, я ему назначил два наряда вне очереди. Пусть учится дисциплине.
– Он, что, недавно пришел в команду? – заинтересовался таможенек.
– Что вы, два года плавает под моей командой. Перебесится, потом отличный матрос, просто незаменим. Пригласить его?
– Пусть работает, раз у него такой строптивый характер, – смеясь, ответил таможенник, проставляя штамп в заграничном паспорте матроса Родригеса. – Счастливого плавания! – пожелал он, ступая на трап.
– Спасибо, сэр! Внимание команде! Убрать трап. Отдать швартовые, малый назад! – отдавал приказы с ходового мостика, капитан.
– Океанские яхты всегда вызывают у меня восхищение, – сказал таможенник своему напарнику, когда они, сойдя с трапа, наблюдали, как яхта отдала швартовые и отошла от пирса, одеваясь белым нарядом парусов.
– Согласен с вами, это замечательное зрелище.
Полковник Тернер пришел в себя от непрекращающейся качки. Его укачало, он ощущал сильную головную боль, сильно тошнило.
«Где я? Что случилось, почему меня тошнит?» – роились в просыпающемся сознании обрывки мыслей. Прошло не менее получаса, прежде чем ему удалось вспомнить, что с ним случилось. Он отчетливо вспомнил грузовик и навалившегося на него мужчину, и отвратительный резкий запах, от которого его чуть не стошнило, когда он очнулся.
«Господи, меня похитили! Но кто? Кому это нужно?».
Профессиональный ум аналитика начал выстраивать логическую цепь событий последних лет работы в Мексике.
«Наверняка меня похитили мексиканцы! Теперь мне конец!» – с ужасом подумал он. «Но почему так укачивает? Мы в море, меня везут в Мексику! Я просто так им не дамся, буду бороться за жизнь!». Он попробовал разъединить руки, но они оказались закованными в наручники. В отчаянии дернул руками, и наручники еще больше впились в запястья, пробовал закричать, но получилось невнятное мычанье – рот его был плотно заклеен скотчем.
Море было спокойным и яхта, покачиваясь на пологих волнах, набегавших с океана, уходила все дальше от берега, таявшего в дымке. После хлопот перед отплытием жизнь на ней входила в нормальное русло.
Выйдя из территориальных вод США, на расстоянии четырехсот километров от береговой линии яхта плыла в океан, на юг, намереваясь по наиболее короткому курсу выйти на южную оконечность полуострова Флорида, обогнув его, войти в Мексиканский залив.
Обладая большой крейсерской скоростью, одетая в белые паруса, как сказочный «Летучий Голландец», резала своим острым форштевнем гладь океана, оставляя за кормой пенистый след.
«Если ветер не изменится, через два дня подойдем к мысу Флорида», – проведя расчеты на штурманской, карте подумал капитан. На яхте, экипаж которой состоял из пяти матросов, двух механиков и капитана, видели, что перед уходом она приняла продолговатый контейнер с контрабандным грузом, который поместили в тайник, оборудованный в трюме. Никакие ухищрения таможенников не могли его обнаружить. Только чуткий нюх служебной собаки мог уловить посторонние запахи, но для того, чтобы этого не случилось, в подсланцевые воды вылили немного «соляры».
Ее запах лишил собаку возможности успешно работать в трюме. Проводник спешил покинуть его, уводя собаку, так как боялся, что острый запах «соляры» может лишить ее способности улавливать запахи запрещенных к обороту товаров, таких, как героин, взрывчатые вещества. Владелец яхты не брезговал и этим черным бизнесом, приносившем колоссальные барыши. Он был мексиканцем и его частые плавания на родину не вызывали сомнения у пограничных властей США и Мексики.
Майор Родриго несколько лет назад получил информацию о том, что Хуарес занимается перевозкой наркотиков, которые шли в Штаты транзитом через Мексику из Эквадора. За яхтой было установлено наблюдение, и сыщики ФУБ нагрянули на нее во время погрузки контейнеров с героином. Доказательства были настолько очевидными, что владелец яхты, миллионер Хуарес, вынужден был признаться, что занимается запрещенным бизнесом.
ФУБ давно нужен был канал нелегальной переброски агентов и грузов через границу в Штаты, поэтому скандалу не дали разгореться, так как Хуарес согласился поставлять информацию о руководителях наркокартелей Эквадора и оказывать услуги по переброске контрабанды для ФУБ. С учетом возможностей наркокартелей, погубивших немало агентов ФУБ, операция по вербовке Хуареса была проведена в условиях строжайщей секретности. Поэтому капитан по приказу своего босса взял на борт продолговатый контейнер и одного человека с берега, переодев его матросом и выдав за члена команды Родригеса, который в этот рейс остался на берегу.
На второй день плавания в тайный кубрик яхты с канистрой воды, хлебом и сыром спустился Родриго. Он отпер замки на продолговатом ящике и открыл дверку. То, что он увидел, заставило его отвернуться и зажать нос.
Гарри Тернер лежал в собственных нечистотах. Он уже пришел в себя и в свете тусклой корабельной лампочки всматривался в лицо человека, открывшего крышку ящика, в котором он в беспамятстве провел сутки.
– Вставайте, господин полковник, мы в нейтральных водах, можно выйти из саркофага. Вам необходимо привести себя в порядок. – Дайте мне ваши руки, – незнакомец отстегнул браслет наручников с правой руки и пристегнул его к прочной трубе, намертво приваренной к борту яхты.
– Кто вы и что вам надо? Я полковник американской армии и у вас за мое похищение будут большие неприятности! Я требую немедленного освобождения! – с вызовом сказал узник.
– Прекратите, полковник Гарри Тернер, или, как вас звали в Мексике, Смит Гарсон! Мы знаем ваш послужной список! Знаком нам и список ваших жертв за время службы в Мексике, – Родриго видел, как лицо американца побелело, когда он сказал о невинных жертвах.
– Я не знаю, кто вы, но прекратите блефовать! Я не мальчик, меня на испуг не возьмешь! – закричал американец.
– Если вы закричите еще раз, вновь придется заклеить рот и усыпить вас. Это принесет вам определенные неприятности, но я предупредил вас! – твердо сказал Родриго.
– Вы не ответили на мой вопрос, кто вы? – тише, но с нотками требовательности в голосе спросил полковник.
– Вы профессиональный разведчик, полковник, поэтому не надо задавать глупых вопросов. Вы правильно догадались, что ваше похищение организовала контрразведка республики Мексики, чтобы предать вас суду и смерти за все невинные жертвы, которые погибли от ваших рук и рук ваших сподвижников.
– Я еще раз требую, чтобы вы прекратили нести чушь по поводу каких-то преступлений, которые я совершил на территории Мексики!
– Нет, полковник, это не блеф. Верховный военный трибунал Республики Мексика вынес вам смертный приговор заочно. Мне, подполковнику ФУБ Родриго, приказано доставить вас в Мексику, где приговор публично, в присутствии родственников ваших жертв будет, приведен в исполнение! Если мне не удастся вас доставить в Мексику, мне правительством моей страны поручено привести приговор в исполнение!
– Господин подполковник, вы по-прежнему блефуете, зря стараетесь!
– Нет, полковник, чтобы убедить вас в серьезности вашего положения, я захватил копию приговора суда с печатью, познакомьтесь, – подавая несколько листов машинописного текста, сказал Родриго.
По мере того, как американец читал, переполнявшие его эмоции выражались на лице. Любопытство сменилось страхом, потом страх перерос в ужас. Когда он прочитал резолютивную часть приговора, его лицо приобрело цвет белого мрамора.
– Теперь, полковник, вы понимаете, что я не шучу. Поэтому предлагаю вам спокойно обдумать свое положение и вести себя достойно! – сказал Родриго, вставая и направляясь к выходу. Открыв дверь, он сказал: – Я оставляю вам воду в канистре и хлеб с сыром, умойтесь, завтракайте, для естественных надобностей я вам принес пластиковое ведро.
Дверь тайника с лязгом захлопнулась, изолировав Гарсона от внешнего мира.
Заместитель начальника разведшколы, подполковник Томпсон, опросив жену Тернера и его секретаршу, озаботившись отсутствием полковника на службе в течение суток, в понедельник позвонил в Вашингтон.
– Доложите генералу Уилсону о том, что подполковник Томпсон хочет переговорить с ним по очень важному делу! – сказал он секретарю, поднявшему трубку.
– Здравствуйте, подполковник, что у вас произошло, почему такая спешка?
– Доброе утро, сэр! Извините, что вынужден вас побеспокоить, но обстоятельства меня вынуждают!
– Давайте короче, подполковник! – прервал его генерал.
– Сэр, в субботу в период между тринадцатью и четырнадцатью часами пропал полковник Гарри Тернер!
– Что? Как это пропал? – взволнованно спросил генерал.
– Его секретарь Катрин рассказала, что ему позвонили из Вашингтона. Тернер в это время после звонка жены собирался ехать домой на обед. Он сказал, что ему позвонили вы, господин генерал, и пригласили срочно приехать!
– Я не звонил полковнику всю неделю. Тем более, что в субботу не работают все службы! Его разыграли! А почему он поехал без водителя?
– Секретарь говорит, что предлагала вызвать водителя, но полковник отказался, сказал, что сам прокатится за рулем до Вашингтона!
– А не мог он задержаться у любимой женщины? – спросил с надеждой в голосе генерал.
– Нет, сэр! Я знаком с Тернером более десяти лет, он не относится к категории мужчин, любящих поволочиться за женщинами, я могу поклясться на Библии. Его наверняка похитили!
– Не впадайте в панику, сейчас к вам выезжает бригада следователей. Через два часа они будут у вас. Соберите всех, кто последним видел Тернера в кабинете. Я в Вашингтоне доложу о его пропаже, надо срочно закрыть границы, проводить тщательный осмотр самолетов и судов, отплывающих и отлетающий в другие страны.
Приехавшие следователи начали работу по установлению обстоятельств исчезновения полковника, но больше того, что им поведали секретарь Катрин и жена Тернера, им в этот день узнать не удалось. По местному телевидению пропустили информацию о таинственном исчезновении начальника военной базы.
Вечером к ним пришел свидетель, который назвался Кристофером. Он на допросе под присягой на Библии рассказал, что видел автомобиль, похожий на автомобиль, на котором ездил начальник базы.
– Сэр, вы поклялись на Библии, готовы ли вы подтвердить ваши показания?
– Готов! Я ничего не скрываю. Я шел с рыбалки с заброшенного песчаного карьера. Там в выработках развелось много карасей. Моя жена Матильда очень любит их, жаренными под сметаной. Я тоже ем с удовольствием. Я обходил холм породы, когда вышел из-за него, мимо проехал автомобиль, как близнец похожий на тот, на котором ездил полковник.
– А откуда вы знаете полковника Тернера и его автомобиль? – спросил следователь.
– Господа, не теряйте напрасно времени, я живу на одной улице с полковником и знаком с ним и его супругой. Он двадцать дней назад купил дом по соседству.
– А вы не смогли бы показать, где видели автомобиль полковника?
– Конечно, смогу, я все отлично помню.
Вскоре кавалькада из трех машин выехала на проселочную дорогу. – Я по тропе выхожу к этому повороту и дальше иду по дороге к карьеру. Особенно хорошо карась клюет с раннего утра часов до четырнадцати. Потом поклевка прекращается, я собираю снасти и иду домой. Вон тот холм породы я обходил с левой стороны, а машина полковника ехала по дороге, по которой едем мы с вами.
– Джимми, остановись! – приказал следователь. Выйдя из машины, он прошел рядом с колеей. Подойдя к высохшей грязевой луже, опустился на корточки. – Все могут выйти из машин, но на дорогу не заходить. Кристофер, подойдите ко мне. Когда пожилой человек подошел к нему, указывая на четко отпечатавшийся след шины в успевшей высохнуть грязи, спросил: – Посмотрите, сэр, вам не знаком этот рисунок протектора?
– Знаком, на таких шинах ездит полковник, в субботу я видел четкие отпечатки на дороге, так как в пятницу шел дождь и земля была влажной.
Сделав несколько снимков, следователь дал команду продолжить движение. Вскоре дорога уперлась в выработку, заполненную темной водой.
Кристофер, внимательно посмотрев на поверхность воды, сказал:
– Могу поклясться еще раз, что на поверхности воды в пятницу не было масляных разводьев. Обратите внимание, на поверхности воды плавает масляная пленка!
Следователь сел в машину писать протокол осмотра, когда к нему подошел Кристофер.
– Сэр, у меня здесь недалеко спрятана двухместная надувная лодка и снасти, можно протралить дно этого водоема. Раньше оно было абсолютно ровным, – сказал Кристофер.
– Джимми, тебе надо быстро привезти имущество мистера Кристофера. Он совершенно правильно советует протралить дно этого водоема. Поступаешь в его распоряжение! – приказал следователь водителю.
– Слушаюсь, сэр!
Через двадцать минут привезли лодку, веревку, два небольших металлических якоря. Рыбак привязал их за баллоны на корме, на ширине лодки. Кристофер сел на поперечный кормовой баллон, посадив на весла Джимми, наказал ему:
– Будешь грести прямо от берега. Сейчас выбери себе ориентир на берегу и не упускай его из вида.
Сам рыбак сложил кольцами веревку на дне лодки, в руки взял привязанные к концам веревок якоря.
– Оттолкните нас от берега, – распорядился он, и лодка поплыла по свободной воде. С увеличением глубины Кристофер вытравливал из рук веревки, стараясь, чтобы якоря касались дна. Лодка находилась почти на середине, когда рыбак услышал гулкий удар железа о железо, якоря за что-то зацепились.
– Джимми, суши весла! Приплыли!
Он быстро привязал к концу веревки пенопластовый поплавок и бросил его в воду. Второй якорь сноровисто поднял на лодку. На берегу все с удивлением наблюдали за действиями Кристофера. Когда лодка подплыла к берегу, он вылез и, показывая рукой на плавающий на поверхности пенопласт, сказал:
– Там на дне стоит скорее всего машина. Якорь ударился о металл, я слышал гулкий удар.
– Господин Кристофер, а ошибки быть не может? – спросил следователь.
– Нет, ошибка исключена! За десять лет я знаю каждый зацеп на дне этих выработок.
– Вы можете съездить в город за аквалангом и автоэвакуатором, чтобы показать водителю дорогу сюда? – спросил следователь Свивиллер.
– Конечно, но надо поторапливаться, скоро вечер наступит.
– Гарленд, остаешься за старшего, никого к озеру не подпускать, я сообщу о результатах расследования в Вашингтон и вернусь с эвакуатором и аквалангом.
Вернувшись на базу, следователь приказал дежурному офицеру:
– Немедленно свяжите меня с подполковником Томпсоном.
Дежурный набрал нужный номер и сказал в трубку:
– Сэр, с вами желает поговорить следователь Свивиллер! Передаю трубку.
– Господин подполковник, мне срочно нужен акваланг и инструктор, который мог бы в нем разобраться, а также автоэвакуатор с лебедкой, способный вытащить из воды утопленный автомобиль. Свидетель Кристофер утверждает, что на дне одной из выработок, возможно, находится автомобиль полковника!
– Вы понимаете меру ответственности, делая такие заявления, Свивиллер? – спросил Томсон.
– Да, сэр! Вполне понимаю и прошу немедленно связать меня с Вашингтоном, генералом Уилсоном!
– Где вы находитесь?
– На КПП базы.
– Передайте трубку дежурному офицеру!
– Вас просит ответить Томпсон, – сказал следователь, передавая трубку дежурному офицеру.
– Немедленно по тревоге поднимите инструктора-подводника, прикажите с снаряженный аквалангом быть через десять минут на КПП. Также инструктора автомобильного дела с автоэвакуатором. Все поступают в распоряжение следователя Свивиллера. Немедленно через закрытую связь соедини следователя с генералом Уилсоном.
– Слушаю, сэр!
Отдав нужные распоряжения, дежурный позвонил на узел связи.
– Говорит дежурный по базе, приказ подполковника Томпсона, по закрытой связи обеспечить разговор следователя Свивиллера с генералом Уилсоном!
– Господин генерал, на связи дежурный по базе города Ричмонд. С вами будет говорить следователь Свивиллер, передаю трубку.
– Господин генерал, нами установлен свидетель, который прекрасно знаком с полковником Гарри Тернером. Он утверждает, что в субботу во второй половине дня видел машину полковника в отработанном песчаном карьере, куда ходит ловить рыбу. С его помощью осмотрели дорогу, виден четкий след протектора шин, таких, какие стояли на машине полковника. С помощью свидетеля протралили одну из выработок, заполненную водой. Якорь наткнулся на большой металлический предмет, которого раньше не было в этом водоеме. Кроме того, появилась масляная пленка на поверхности воды. Звоню с базы Ричмонда, сейчас возьму водолаза и автоэвакуатор и поеду на озеро. Постараемся вытащить машину из водоема.
– Ты считаешь, что полковник похищен? – спросил генерал.
– На восемьдесят восемь процентов. Когда поднимем автомобиль, буду уверен на сто процентов! – ответил следователь.
– Молодец, я немедленно доложу в Пентагон. О проведении операции докладывать днем и ночью.
В это время к КПП подъехал автоэвакуатор, срыгнувший с него офицер доложил о прибытии дежурному по базе.
– Вы и инструктор подводного плавания по приказу подполковника Томпсона поступаете в распоряжение следователя Свивиллера, – сказал офицер
– Да, сэр, ждем указаний!
– Следуйте за моей машиной в район старого заброшенного карьера! – приказал следователь. Через сорок минут машины подъехали к водоему.
– На дне водоема на глубине примерно шести метров должен находиться автомобиль, который вам предстоит поднять на поверхность! Приступайте! – приказал следователь.
Инструктор подводного плавания с помощью присутствующих облачился в гидрокостюм, надел акваланг, на ноги обул башмаки на толстой свинцовой подошве, на пояс нацепили пояс со свинцовыми грузами. Взяв трос лебедки автоэвакуатора, аквалангист пошел в воду. Все с нетерпением наблюдали, как он скрывается под водой. Вскоре только пузыри воздуха, лопавшиеся на поверхности указывали, место его нахождения. Аквалангист под водой включил фонарь, который был смонтирован на передней части маски, которую он натянул на лицо. Луч фонаря метра на три пробивал толщу воды. Неожиданно он увидел прямоугольный темный предмет, который стоял на дне. «Прав был следователь, это действительно автомобиль. Судя по высоте, «джип». И в песке не увяз», – подойдя ближе, констатировал подводник. Нагнувшись, он посмотрел на номерной знак, ниже его разглядел фаркоп, за который зацепил трос лебедки. Водительская дверка была открыта, и аквалангист заглянул внутрь. Салон был пуст. Он по дну обошел автомобиль по спирали несколько раз, удаляясь от него, но на ничего не нашел. Дойдя до троса, вышел на поверхность. Сняв маску, доложил о том, что увидел.
– Сэр, на дне на колесах стоит автомобиль «джип». Я зацепил трос за фаркоп, заглянул в салон в открытую левую дверку, салон пуст. Обследовал прилегающую территорию дна, никого и ничего не нашел. Автомобиль утоплен без водителя. Его можно поднимать.
Свивиллер сделал знак водителю эвакуатора, тот включил лебедку. Трос ее проходил через подъемную стрелу. Он натянулся, эвакуатор подсел на рессорах, двигатель начал работать с полной нагрузкой. Вскоре все увидели двигавшийся в воде прямоугольный предмет, который со дна поднимал тучи песка и ила. В остатках догорающего дня все увидели, как из-под воды вылезла крыша кузова, затем показался сам «джип». Следователь от аквалангиста знал регистрационный номер машины, она принадлежала пропавшему полковнику.
Кристофер коротко взглянул на извлеченный из воды джип, сказал:
– Вы видите, господа, что я был прав. Это джип полковника Тернера!
– Спасибо, вы нам очень помогли в расследовании! – с чувством пожал руку рыбаку следователь. – Джип доставить на внутреннюю стоянку базы, выставить охрану, тщательный осмотр проведем при солнечном свете! – приказал следователь, усаживаясь в автомобиль. Он торопился доложить генералу о результатах расследования. Прибыв на базу, прошел в кабинет подполковника Томпсона.
– Разрешите доложить, господин подполковник. На дне водоема стоял «джип» полковника Тернера. Самого полковника похитили. Обеспечьте мне связь с генералом Уилсоном.
– Господин генерал, со дна выработки поднят джип полковника Тернера. Трупа полковника в автомашине и на дне озера не обнаружено. Похитители скорее всего пытались спрятать концы в воду. На дворе уже темно, осмотр «джипа» я решил оставить назавтра, осмотрим его в дневное время. Ночью можно пропустить важную деталь!
– Молодец, Свивиллер! За один день раскрутил дело о похищении полковника Тернера. Работай не спеша, я звонил в Пентагон, сообщил о похищении, обещали перекрыть границу и объявить национальный розыск полковника и его похитителей.
Поскольку исчез полковник ЦРУ, была объявлена тревога, граница США была перекрыта. Агенты ЦРУ допросили таможенников и установили, какие суда выходили в океан.
– Сэр, за истекшее время из порта Вашингтон вышло полсотни судов, из которых в Канаду десять, в Европу девятнадцать, в Мексику четыре, остальные в порты Южной Америки, – доложил результаты проверки генералу ЦРУ Макартеру.
– Вышедшие в Канаду суда уже должны быть на подходе или стоять под разгрузкой. Необходимо немедленно сообщить о факте похищения полковника, пусть хорошо посмотрят содержимое трюмов этих кораблей. Корабли, направившиеся в порты Южной Америки, – еще в пути, предупредите коллег стран, куда они держат курс. Но я склонен думать, что похищение полковника дело рук мексиканских спецслужб. Необходимо срочно перекрыть сухопутную границу по плану «Граница», подвергнуть корабли и другие маломерные суда досмотру в нейтральных водах, – приказал, закрывая совещание, генерал Макартур.
– Но, сэр, международное право…
– Вы не поняли приказа! Какое международное право, когда похищен полковник ЦРУ! Выполнять! По всей территории США объявить план «Перехват», – повысил голос генерал.
На стол генерала ФУБ дона Сантьяго Каудильо легла расшифрованная криптографами телеграмма из разведывательного центра Вашингтона.
«По проверенным агентурным данным по факту похищения полковника ЦРУ Гарри Тернера на всей территории США объявлен план «Перехват», закрыты сухопутная и морская границы. Прошу приостановить деятельность разведцентра до отмены приказа. Грильон».
Прочитав, он вызвал заместителя.
– Доложите, где находится яхта?
– Сэр, они подходят к Флоридскому проливу, идут в нейтральных водах, – ответил тот.
– Немедленно поднять в воздух разведчик морской авиации и направить на перехват яхты. Считаю, что надо перегрузить груз на самолет и доставить в Мексику. Возможен досмотр всех кораблей, вышедших в море в день похищения полковника, – приказал генерал.
– Но, сэр, боюсь, что у самолета не хватит горючего для полета в оба конца!
– Пусть загрузят весь салон канистрами с бензином. Экипаж яхты поможет им дозаправиться.
– Слушаюсь, сэр!
Через сорок минут тренировочный двухмоторный самолет ВМС Мексики «Чесна -2», загрузив в салон канистры с бензином, поднялся на поплавках с водной глади базы Военно-морских сил в городе Веракрус. Он направился к курорту – острову Гавайи, самому крупному из островов Гавайского архипелага, который входит в территорию США.
Самолет летел в коридоре гражданского рейса № 414, вылет которого отменили, сославшись на поломку, обнаруженную перед вылетом в самолете. Пассажиров пообещали отправить по окончании ремонта.
По легенде на борту летевшего самолета находились, пассажиры спешившие на отдых на остров-курорт Гавайи, и его полет не вызывал никаких вопросов у сил береговой охраны США.
В эфир полетела зашифрованная телеграмма: «Вашингтон. Посольство республики Мексика. Послу Дону Жоаресу. Родриго просит аудиенции завтра 11июля в 16 часов 45 минут. Дон Сантьяго».
– Сэр, на нашей волне пришла радиограмма странного содержания, – сказал радист и положил в ходовой рубке перед капитаном листок радиограммы.
– Оставьте у меня, я сейчас разберусь, – ответил капитан и после того, как матрос вышел, передал телеграмму Родриго.
– Это для вас, сеньор!
Взяв телеграмму, тот направился в свою каюту, запер дверь и достал шифровальный блокнот. Поколдовав над телеграммой с помощью шифровального блокнота, Родриго расшифровал текст. «Приготовиться встрече самолета в квадрате 11 в 16 час. 45 мин. Генерал Сантьяго».
«Наверное, дела складываются не так, как было разработано планом операции. Придется перестраиваться на ходу», – подумал подполковник.
Поднявшись в ходовую рубку, обратился к капитану:
– Сеньор капитан, покажите на карте, где находится яхта в настоящее время?
Капитан взял секстант, вышел на крыло мостика, провел измерения угла солнца и уверенно провел на морской карте прямую линию от последней точки, где он проводил счисления курса.
– Здесь, сеньор, в трехстах милях от северного побережья полуострова Флорида и четырехстах милях от острова Гавайи, куда мы держим путь.
– Сеньор, поступил приказ плыть в квадрат 11, где нас в 16 часов 45 минут будет ждать гидросамолет. Направьте яхту на юг к Северному тропику, по той же долготе! Это приказ!
– Хорошо, но я боюсь, мы не успеем!
– Надо успеть, прибавьте парусов, мне кажется, что дует попутный ветер! – сказал Родриго, чем приятно поразил капитана глубоким знанием морского дела.
– Команде срочно поставить дополнительные паруса, машинам самый полный ход, – приказал капитан. Он посмотрел на радиолокатор кругового обзора и не увидел судов в поле его зрения. Это был обычный судовой локатор для маломерных судов с дальностью действия сто миль.
Ни командир «Чесны-2», ни Родриго не знали, что корвет береговой обороны США получил радио о перехвате и досмотре океанской яхты «Колорадо», следующей курсом из Вашингтона на остров Гавайи.
Корабль во время получения приказа находился на траверсе города Майами, который раскинулся на мысе Флорида. Штурман рассчитал дальность до цели и время в точку перехвата.
– Сэр, если цель не изменит курс и скорость, мы ее перехватим в квадрате 11 в 16 часов тридцать минут.
– Полный вперед, курс на цель! – приказал капитан.
Ощетинившись бортовыми орудиями и пусковыми установками для пуска ракет, корвет, вспарывая гладь океана высоким и острым форштевнем и оставляя после себя пенные усы, которые терялись на горизонте, полным ходом пошел к яхте, сокращая расстояние.
– «Чесна -2», рейс 414, где находитесь? – запросил диспетчер аэропорта острова. Гавайи.
– Иду в коридоре 15, высота 1500, удаление от точки назначения 400 миль. Все в порядке.
– «Чесна -2» на острове ветер усилился до ураганного, посадку запрещаю! – передал диспетчер аэродрома Гавайи через некоторое время.
– Но у меня не хватит горючего на обратный полет, – вступил с ним в переговоры командир экипажа.
– Следуйте курсом двести на полуостров Флорида, вас примут на запасном аэродроме города Майами. Прибавьте скорость, большая вероятность смещения возникшего урагана в сторону берега Мексиканского залива. Конец связи, – сказал диспетчер.
– Святая Дева Мария! Мы можем попасть в зону урагана. Надо сообщить в Мехико, что мы возвращаемся! – сказал по внутренней связи второй пилот.
– Отставить пустую болтовню, мы следуем в квадрат 11 до последней возможность. Это приказ самого генерала Каудильо. Если не перехватим яхту, провалим наших людей! Больше никаких разговоров. Штурману рассчитать курс на Майами и точку поворота в квадрат 11, – приказал командир самолета, добавляя обороты моторам и так работавшим почти на пределе своих возможностей.
– Гавайи, я «Чесна -2», рейс 414. Вас понял, ложусь курсом на Майами. Конец связи!
– Командир, мы в случае изменения курса выходим в квадрат 11 раньше назначенного времени на тридцать минут. Но сможем ли мы сесть при таком волнении?
Оператор радиолокационной станции аэропорта Гавайи с облегчением увидел, что отметка от самолета рейса 414 стала смещаться в сторону полуострова Флорида, удаляясь от эпицентра урагана.
– Сэр, получено штормовое предупреждение, надвигается ураган силой десять баллов прямо по курсу, – доложил радист капитану корвета.
– Доложите курс яхты! – приказал капитан.
– Они идут прежним курсом на остров Гавайи! Но Гавайи на всех волнах передают штормовое предупреждение, и они могут изменить курс в обход урагана.
– Держать курс на яхту, приготовить корабль к плаванию в условиях тропического урагана! – приказал капитан.
Из своего кубрика в ходовую рубку яхты выскочил радист и передал капитану радиограмму о штормовом предупреждении.
– Какие будут приказания, сэр? – спросил он.
– Пока храните радиомолчание, на вызовы не отвечать, – приказал капитан.
– Что будем делать сеньор Родриго? – спросил капитан.
– Сколько миль осталось до точки встречи?
– Пятьдесят, но там бушует тропический ураган.
– Передавайте сигнал SOS открытым текстом с указанием названия нашего судна и места его нахождения.
– Но, сэр, это запрещено международными законами!
– А перевозить контрабанду и героин разве не запрещено? Немедленно открытым текстом передавайте сигнал SOS, просите помощи, и на самолете поймут нас. Сообщайте, что с матросом Родригесом случился сердечный приступ, просите оказания неотложной медицинской помощи. Указывайте координаты яхты.
– Но зачем, сэр?
– На самолете нас сразу запеленгуют и изменят курс. В зоне урагана самолет не сможет совершить посадку на крутую волну. Да и яхте десятибалльный шторм не принесет ничего хорошего.
– Радиста ко мне! – приказал капитан и написал текст телеграммы. – Предавать через каждые пятнадцать минут, обязательно сообщай, что яхта меняет курс и уходит к берегам Флориды в надежде укрыться от урагана за одним из прибрежных островов.
– Но, сэр, мы не терпим бедствие, это нарушение...
– Выполнять приказ! – рявкнул капитан, и радиста сдуло с мостика.
В эфир полетела передача открытым текстом: «SOS - «спасите наши души», нахожусь в квадрате №11, изменил курс на Флориду, на борту тяжелобольной матрос Родригес, требуется срочная медицинская помощь!».
– SOS – «спасите наши души» – летел в эфир международный сигнал бедствия. Все, кто находился в пределах досягаемости радиостанции, были обязаны, откликнуться на призыв о помощи, бросив свои дела, спешить в указанный квадрат для оказания помощи терпящим бедствие.
– Командир, интересная телеграмма с борта яхты «Колорадо», они меняют курс, уходят к берегам Флориды от урагана, просят срочной медицинской помощи для члена экипажа.
– Молодец, Родриго, вовремя сообразил! Передать открытым текстом: «Я, борт 414, имею врача, готов оказать помощь пострадавшему матросу. Дайте ваши координаты!». Другую телеграмму в аэропорт острова Гавайи: «Я, борт 414. Принял сигнал SOS, имею на борту врача, принял решение совершить вынужденную посадку для оказания срочной медицинской помощи».
– Эти мексиканцы настоящие парни, первыми откликнулись на сигнал SOS, – сказал руководитель полетов. – Изменение курса и вынужденную посадку разрешаю. Счастливой посадки!
Когда капитану корвета доложили о перехваченном радиообмене яхты с рейсовым самолетом, он сказал:
– Да, господа, на море так поступают только истинные джентльмены! Радисту слушать переговоры и хранить радиомолчание. Наше появление должно быть неожиданным для экипажа яхты. Ничего не сделаешь, господа! Приказ!
– Сэр, вижу отметку самолета, он идет курсом на терпящую бедствие яхту, – доложил оператор радиолокационной станции корабля.
– Хорошо, осуществлять проводку воздушной цели. Только вот сможет ли самолет совершить посадку при такой волне? Если не сможет, ничего страшного, через сорок минут мы будем в пределах видимости с яхтой и сможем оказать помощь, – сказал капитан, удовлетворенно потирая руки.
– Командир, яхта в зоне радиовидимости! – доложил штурман самолета.
– Снижаюсь до двухсот метров, – сказал в микрофон командир, отдавая от себя сектор газа и убавляя обороты двигателям.
– Командир, высота двести, сплошная облачность! – доложил штурман.
– Рассчитайте время встречи с яхтой! – приказал командир штурману.
– Десять минут!, – ответил тот.
– Снижаемся до тридцати, – приказал командир.
Когда самолет вывалился из грозовых облаков, ветер стал срывать верхушки с крутых волн.
– Опасно садиться, командир, утонем! – сказал второй пилот.
– Отставить разговоры, спасти больного наш долг! – оборвал его командир.
– Вижу яхту по курсу, – доложил штурман.
– Передайте на яхту, пусть подготовят надувную лодку и переправят нам на борт больного. Врач отказывается в такое волнение плыть на яхту!
– Борт 414 базе. Сажусь без захода! – передал он в эфир.
Дверь тайника противно заскрипела и открылась, вошел Родриго.
– Собирайтесь, полковник, за нами прилетела голубиная почта!
– Вы опять шутите, – приподнялся с пола Гарсон, – у меня за дни неподвижного сидения затекли ноги и я не в состоянии ходить.
– Мы это предусмотрели, я пришел не один. Обвязывайте его под руки и вытаскивайте на палубу! – приказал Родриго.
Двое матрасов, обвязав веревку вокруг тела Гарсона, потащили его из трюма. Только теперь он услышал, какой-то посторонний звук, который держался на низкой ноте. Когда его голова показалась над палубой, он увидел небольшой двухмоторный пассажирский самолет, который, удерживаясь на воде на поплавках, плясал на волнах, благоразумно держась на расстоянии от яхты.
– Гонсалес, привяжи резиновую лодку к кнехту яхты и выбрасывайся за борт вместе с ней. Когда взберешься в лодку, вставь весла и подгребай к яхте, мы привяжемся за другой конец веревки и бросимся в воду с палубы, а ты нас будешь тащить по воде к лодке.
– Опасно, Родриго, с таким грузом, – показывая на американца, который был скован своим запястьем с запястьем мексиканца, сказал бывалый моряк.
– Нет, я не могу отстегнуть наручники, я отвечаю за его жизнь головой, делай, что я сказал, – ответил подполковник.
Резиновая лодка, выброшенная за борт, заплясала на волнах, привязанная линем к яхте, в нее забрался выпрыгнувший в океан Гонсалес.
– Привязывайте нас линем к яхте и помогите этому сеньору выпасть за борт, – сказал Родриго, поднимая руки. Их обвязали тонкими, но прочными канатами, в то время, когда волна поднялась на высоту палубы, обоих вытолкнули за борт. Родриго начал что есть сил отгребать от борта яхты. Но вторая волна понесла их к борту, грозя размазать по обросшей ракушками и водорослями поверхности борта.
– Греби, разобьет! – крикнул он Гарсону.
Тот с выкатившимися от испуга глазами греб свободной рукой. Им удалось немного оторваться от корпуса яхты и волна, схлынув, увлекла их за собой.
Родриго удалось ухватиться за линь, которым была привязана резиновая лодка, он крикнул, чтобы сидящий в ней Гонсалес греб как можно усерднее. Общими силами им удалось отплыть от яхты на безопасное расстояние в 30 метров. Самолет, то взлетая на гребне волн, то проваливаясь между ними, качался рядом.
– Экипажу принять пассажиров! – приказал командир самолета, удерживая его на одном расстоянии от борта судна, в то же время стараясь не зацепить вращающимися винтами хрупкую резиновую лодку, встреча с которой и самолету, и лодке не сулила ничего хорошего.
Экипаж открыл дверь и выбросил спасательный круг, который упал недалеко от лодки. Дотянуться до него не смогли. Только с третьего броска круг упал возле лодки и Родриго мертвой хваткой вцепился в него. Остальное было делом техники. Лодку подтащили к поплавку самолета и поочередно подняли в него американца и подполковника.
Повернувшись к дверному проему, Родриго крикнул:
– Счастливо оставаться! – и по тому, как Гонсалес махнул на прощанье рукой, понял, что тот услышал его напутствие.
За время посадки корвет береговой обороны вошел в зону прямой видимости. Офицеры из ходовой рубки наблюдали, как Гонсалеса затаскивают на борт яхты.
«Какие молодцы эти бесстрашные мексиканцы! В такое волнение переправили больного на самолет!» – подумал капитан. Самолет между тем дождался, когда прокатится под ним очередной вал, командир дал моторам газ, и поплавки заскользили по пологой поверхности идущей по океану волны.
– Держи самолет на склоне волны, – приказал командир второму пилоту, отодвигая от себя до упора ручки секторов газа обоих двигателей.
Самолет задрожал и, набирая скорость, заскользил по пологой поверхности волны. На это было забавно смотреть со стороны, так как хвост самолета, двигавшегося вперед боком, летел в нескольких сантиметрах над гребнем волны, кативщейся следом.
«Виртуозы, ничего не скажешь, настоящие профи!» – восхищенно подумал капитан корвета. Его мысли прервал звонок спутникового телефона. Включив трубку, он сказал:
– Капитан корвета слушает!
– Вы провели досмотр яхты? – строго спросил адмирал, командир базы.
– Нет, только подошел к яхте, волнение семь баллов.
– Вы что, легкой качки испугались? Немедленно смотровой группе на яхту! – приказал адмирал.
Пока Родриго боролся с волнами, капитан послал матросов и те вытащили металлический ящик из тайника и сбросили его в море, со стороны, – не доступной для обзора с корвета. Туда же полетели остатки хлеба и сыра. Канистра с питьевой водой тоже была выброшена за борт и утонула, когда через открытую горловину в нее набралась вода. Через пятнадцать минут группа досмотра была на палубе яхты. Самый тщательный досмотр ничего не дал.
– А куда вы дели еще одного члена команды? – спросил сержант, старший всей досмотровой группы.
– Офицер, его погрузили на самолет и он на пути к госпиталю.
– Сэр! Яхта осмотрена от трюма до надстроек, ничего подозрительного не обнаружено. Пребывания людей нет, отсутствует один член команды. Капитан ссылается, что его увез в госпиталь самолет!
– Хорошо, Джон, возвращайтесь! – приказал капитан корвета.
– Сэр! Докладывает капитан корвета. Яхта осмотрена, посторонних на ней не обнаружено, следов пребывания похищенного – так же.
– Капитан, а что это за тихоходная воздушная цель появилась в вашем квадрате? – спросил адмирал.
– Это рейсовый самолет совершил вынужденную посадку и перед нашим приходом забрал заболевшего члена экипажа.
– Как забрал? Вы нам сообщаете о волнении в семь баллов? Вы что, там с ума сошли? Инструкция категорически запрещает любые посадки самолета на воду в семибалльный шторм!
– Сэр, такое решение принял командир самолета по согласованию с диспетчером полетов аэродрома острова Гавайи.
А сколько человек отсутствует на яхте? – задан вопрос адмирал
– Один, сэр, и документы на него в порядке.
– Вы уверены, что на самолет переправлен один человек?
– Да, сэр, я и весь экипаж наблюдали, как моряк с резиновой лодки, привязанной к яхте, посадил с помощью экипажа мужчину в самолет, – ответил командир корабля.
– Вы готовы поклясться на Библии, что говорите правду?
– Да, сэр, готов!
– Хорошо, следуйте на базу, пусть шторм для команды будет тренировкой в пути.
– Будет исполнено, сэр! До связи, – сказал капитан корвета и приказал произвести разворот и следовать на базу.
Он оставил у штурвала своего помощника, сам направился в каюту выпить глоток коньяка и поспать пару часов. По старой морской традиции капитан не покидает ходового мостика корабля все время, пока он находится в штормовых условиях.
– Борт 414, Гавайи на связи. Почему изменили курс? – послышался в наушниках голос диспетчера порта Гавайи.
– Ветер попутный, крепкий, может, на оставшемся горючем дотянем до аэродрома, – ответил самолет.
– Я вас предупредил. Наш разговор пишется на пленку, в случае возникновения чрезвычайных ситуаций ответственность с этой минуты несете вы!
– Вас понял, до связи! – ответил командир самолета и без сил откинулся на спинку сиденья. – Бортрадист, соедини с базой, – приказал он. Когда услышал в наушниках голос руководителя полетов, говорившего на испанском языке, сказал:
– Внимание, борт 414 рейса базе. Ухожу от шторма и ураганного ветра к берегам Мексики. На борту тяжелобольной мексиканский моряк. Прошу не выпускать мой самолет из зоны видимости радиолокатора.
– Хорошо амиго, удачного полета и приземления. – услышал он в наушниках.
Самолет летел в сторону мексиканского побережья, уходя от шторма. Волны стали заметно положе, потом волнение практически исчезло. Ничто не напоминало, что час назад самолетом, как игрушкой, забавлялись волны, что эти же самые волны едва не утопили самолет во время взлета.
– Командир, топливо на нуле! – доложил бортмеханик.
– Будем садиться. База, я борт 414, дымит правый двигатель, сажусь на вынужденную посадку для выяснения причин!
– База борту 414: доложите, нужна ли помощь?
– Выйду на связь после обследования двигателя, конец связи!
Самолет плавно опустился на гладь океана, и в это время его двигатели стали – кончилось топливо. Пристегнув уже безучастного ко всему Гарсона наручниками к борту самолета, Родриго начал подавать квадратные двадцатилитровые банки с бензином наверх.
Там их принимал борттехник, через лейку выливал в пустые баки. Залив двести пятьдесят литров бензина, пробили ножом и затопили банки из-под горючего. Экипаж закрыл дверь, и командир запустил двигатели. Все это время полковник Смит Гарсон смотрел на изумрудную гладь океана, голубое небо и нестерпимо яркое солнце. Он понимал, что попал в капкан, который сам поставил и насторожил на мексиканской земле своими кровавыми делами. К нему приходило позднее раскаяние. Но он отчетливо понимал, что дни его сочтены, вырваться на свободу он уже не мог.
После взлета и набора высоты самолет вновь вышел на связь:
– Борт 414 базе. Все в порядке, пухом птицы был частично забит воздухозаборник правого двигателя. Почистили, взлетели. Буду садиться в аэропорту города Усмал, до Веракруса не хватит топлива. Приготовьте карету медицинской помощи, на борту тяжелобольной моряк! Как поняли? Прием!
– Вас поняли, посадку в Усмале разрешаем, карета медицинской помощи будет ждать вашего прилета. Конец связи.
Когда самолет благополучно сел и подрулил к причалу для гидросамолетов, на берегу действительно стояла карета медицинской помощи с тремя дюжими санитарами. Они прошли с носилками на борт самолета, там уложили больного, пристегнув ему руки и ноги наручниками к носилкам, заклеили рот скотчем, прикрыли с головой белой простыней.
Прибежавшие на пирс вездесущие репортеры без устали щелкали вспышками, пытаясь найти наилучшую точку съемки, откуда можно было бы запечатлеть лицо пострадавшего. Санитары, уверенно работая локтями, раздвинули плотные ряды журналистов и быстро поставили носилки в карету медицинской помощи.
Репортеры бросились следом, сопровождая закрытые простыней носилки.
В это время на пирс вышли командир самолета и второй пилот.
– Сеньоры не хотят послушать репортаж пилотов о спасении моряка?! – крикнул им вслед командир.
Волна журналистов отхлынула от кареты медицинской помощи и плотным кольцом окружила пилотов.
Подполковник Родриго, утомленный но довольный, сладко спал в кресле пассажира у берегов своей родной Мексики. Задание было выполнено, приговоренный к смертной казни Гарсон был доставлен в страну, где творил зло, проливал кровь невинных людей.
Подполковник Родриго через два дня навестил дона Хосе и сообщил ему весть о том, что удалось похитить полковника Смита Гарсона и доставить его в Мексику.
– Завтра в двенадцать часов состоится казнь, я обещал, что на ней будут присутствовать родственники погибших от его рук граждан нашей республики. Прошу вас проехать со мной к дону Серхио и сообщить ему эту радостную весть.
– Конечно поедем, это торжество справедливости должны видеть родственники его жертв. Через полчаса они приехали в Барио дона Серхио. Он принял гостей в своей Бодеге.
– Дорогой дон Серхио, мой большой друг подполковник Родриго, приложив немало сил, нашел в Штатах убийцу родителей вашего приемного сына Родригеса, выродка, по приказу которого убили отца этого мальчика и надругались на его глазах над матерью. Завтра в центральной тюрьме Мехико в двенадцать часов состоится казнь проклятого гринго. Мы приехали сообщить вам эту радостную весть!
– Святая Дева Мария! Слава тебе, ты помогла отыскать этого преступника! Я и мой приемный сын, а также близкие родственники Мигеля и Поломы обязательно приедем. Спасибо вам, сеньор подполковник! Я уже и не надеялся, что возмездие свершится, когда узнал, что гринго удалось бежать из Мексики. Официант, по стаканчику самой лучшей текилы нашим гостям! – распорядился Дон Серхио.
В половине двенадцатого в камеру смертников, где сидел полковник Гарсон, пришел священник и предложил ему исповедаться. Тот отказался. Помолившись за упокой его души, священник удалился. В камеру вошли трое в военной одежде. Прокурор зачитал приговор, спросил, есть ли последнее желание. Гарсон попросил ручку и лист бумаги. Он написал короткую записку жене и сыновьям, в которой просил прощения за все горе, которое им причинил. Двое охранников вывели его во внутренний дворик тюрьмы, подвели к виселице. Он видел стоявших недалеко от виселицы мексиканцев, которые выкрикивали проклятия в его адрес, но был уже безразличен ко всему. Гарсон понял, что жить ему осталось несколько секунд. Палач надел на шею веревочную петлю.
Прокурор еще раз начал читать приговор. По голове осужденного струился обильный пот, который попал на губы. Последнее, чему удивился Гарсон, это сладкому вкусу предсмертного пота. Палач ногой наступил на педаль, крышка люка, на котором стоял осужденный, провалилась, и его тело повисло в петле. Присутствовавшие молча наблюдали агонию ненавистного им человека, причинившего много горя людям свободолюбивой Мексики.