Geum.ru

Будет снег как причастное брашно… Тягчайшей тенью м I р обременен. Где утешенье? где предел печали?

Вид материалаДокументы

Содержание


Мы принесём вам благо смерти.
Подобный материал:
БУДЕТ СНЕГ КАК ПРИЧАСТНОЕ БРАШНО…


Тягчайшей тенью мiр обременен.
Где утешенье? где предел печали?


Эзра ПАУНД


Да будет прервана твоя людская речь

Игрою Королевского Искусства.


Сергей ЯШИН


Сергей ЯШИН. ДЕНДИ НОРДА. – М.: Опричное Братство св. преп. Иосифа Волоцкого, 2005. – 112с.


Рецензировать поэтический сборник замечательного русского консервативно-революционного поэта и публициста Сергея Александровича Яшина – занятие сверх неблагодарное, поскольку невозможно дать объективный анализ тому, что приходит, притекает в наш «осязаемый» и «видимый» мiр из Иных, недоступных прожорливым материалистическим химерам, высей, где вечно светит Солнце Живых - Солнце Непобедимое–Sol Invictus - и звучат солнечные органы, славящие торжество Королевской Свадьбы («Земля и Солнце вновь вступают в брак»). Конечно же, можно важно, с видом «беспристрастного литературного критика», поразмышлять о поэтических формах, ритме и стилистической схожести с тем или иным зарубежным или отечественным «мэтром». Или «упрекнуть» автора в «несовершенстве» («а вот тут у Вас рифма похрамывает… Как же Вы так, а?») и, под конец, окончательно «добить» его высокопарной «менторской» фразой о «Вашей полной несостоятельности в качестве поэта». Для подобных мерзостных «шабашей литературных мертвобрёхов» Сергей Яшин не просто «неудобен» и «эпатажно-дерзок» - он страшен, он беспощаден, он тоталитарен. Потому что покусился на чьи-то синтетические «святыни», сляпанные на скорую руку из дешёвенького папье-маше и аляповато размалёванные, потому что дал «право на оружие» всем тем, кто в монастырской тьме катакомб готовит Последнюю Опричную Революцию! Потому что стихи Сергея Александровича грохочут штурмовыми барабанами, серебряно трубят боевыми горнами, ревут восторженными победными криками и отдаются топотом подкованных сапог ангельских когорт, марширующих под воинственные пьесы “Praetorianer”, “Through Sun And Steel Transforming” и “Hornissesang & Feuersturm” германских индустриальных милитаристов Von Thronstahl. Откуда Вы вторглись в наши «оккупационные ультрафиолетовые кошмары», из каких немыслимых «далёких далей», рука какого «железного кондотьера» направила Вас? Но уж точно не из «этой реальности», где «режим реального садо-мазо» (изумительный эпитет, уничтожающе характеризующий современную эпоху!) стал обыденной, до ленивой зевоты, нормой. Книга стихов Алексея Алексеевича Широпаева – также мощная творческая инициатива Опричного Братства - имеет весьма примечательный, знаковый и удивительно верный заголовок - «Поиск Сети». Опричные поэты – это «арт-партизаны», «культурные террористы», «диггеры в глухих подвалах страха» и адепты «духовного геноцида» в дьявольской паутине глобальной постчеловеческой Матрицы, терпеливо выискивающие среди покорившегося, бесформенного, обездвиженного «праха сожжённых поколений» тех, в ком ещё сохранилась оживляющая искорка Нездешнего - тех, «кто истинно жив» и «никогда не умрёт». Это о них сказано: «Дано нам созерцать сквозь первозданность Льда/На трупе Бога танец Заратустры».

Сборник стихотворений и поэм Сергея Яшина «Денди Норда», увидевший свет в рамках обширной издательской программы Орденского Опричного Братства св. преп. Иосифа Волоцкого – драгоценный подарок для ценителей изящного, истинного, Живого Слова и ослепительной нордическо-имперской археофутуристической образности. Небольшой (карманный) формат, непритязательное оформление, ограниченный тираж... Кстати, знаменитый альманах акмеистов «Гиперборей», где публиковались стихи Николая Гумилёва, Александра Блока, Сергея Городецкого и других признанных мастеров Серебряного Века, не был «глянцевым», но, тем не менее, он сыграл выдающуюся роль в становлении русской национальной поэзии. Обычно такие книжечки издают провинциальные «писательские организации», чьи члены - сплошь «таланты» и «мэтры», истерически рвущиеся в Союз Писателей и готовые ради этого излить друг на друга тонны «моральной» грязи и фекалий. Зрелище печальное и поучительное! И наблюдая сие, невольно приходишь к провокационной «еретической» мысли, что иногда «фестивали сожжения книг» сверхнеобходимы. С «Временем Померанцев» на устах отправить в бушующее очистительное пламя бессмысленные, дурнопахнущие, старческие, многотиражные (какой показатель!) «поэтические кладбИща»!

Поэзия Сергея Яшина и родственных ему поэтов, входящих в опричный «Правый Фронт Искусств», варварски-агрессивна, архаична (по сравнению с некоторыми фальшивыми «экспериментаторами» постмодернистского толка, хвастающимися своими «достижениями» и всячески «пропагандирующими» их) и необычайно символична. Она одинаково оперирует бронзовым, «дорическим» слогом «тотальной мобилизации», неосредневековой «готической» утончённостью и «фронтовым», вскормленным в траншеях, блиндажах и на кровавых пашнях сражений Священной Войны, национал-декадансом, воспевающим «нашу невесту – смерть» как аристократический путь кшатрия, «тропу Бетельгейзе» («Чтобы чуять холод лезвий/В королевстве Бетельгейзе»), ведущую через погибель в бессмертие «Великой Осени». «Любовь завершается только Смертью/В режиме реального садо-мазо». Но самое поразительное это то, что ныне – именно здесь и сейчас – мы являемся свидетелями рождения действительно новой, смелой, явно способной исцелить исстрадавшуюся душу, красно-чёрной «кромешной» поэзии Железного Века – Века Мощи Стальной Колесницы, Эона Нации Фасций и Ядерного Китеж-Града – триумфальной, меченосной, элитарной, орденской. К стихотворениям Сергея Александровича всецело подходит девиз «The Pure Roman Style! – Истинно Римский Стиль!» (кредо именитого итальянского консервативно-авангардного музыкального лейбла HauRuck!SPQR (ссылка скрыта)). Сергей Яшин, томящийся в начале XXI века в узилище лужковско-церетелиевской «Московии», стольного града «незрячих флейтистов Азатота» (который, явно «по привычке», «грозно» именуют «Третьим Римом»), на самом деле принадлежит мостовым и площадям, дворцам и виллам, храмам и форумам, акведукам и магистралям Рима «иного», непроявленного, спрятанного в космическом мешке-ловушке «тягчайшей тени». Рима, царственно раскинувшегося под «запретным небом Европы». А ещё поэт постоянно странствует по провинциям, «тайным областям» и лимесам необъятной грядущей Империи-Imperium – то его можно заметить у рунических камней и в круге менгиров Ультима Туле («Я нордический денди, влюблённый в своё отраженье,/Я прошёл босиком по едва освещённой дороге./Пусть со мною богини узнают, что значит томленье/И роскошную трапезу делят суровые боги» или потрясающие строчки «Скользил я сквозь льды, что навеки уснули./Скользил я под небом, где стыла Звезда./А дальше была только ULTIMA THULE,/За вечною гранью полярного Льда»), то на озябших берегах неспокойного Балтикума или в «родных тоннелях» катакомб, в рядах уставших, но счастливых, бойцов фрайкора, готовых ринуться в атаку за Фатерлянд («Едины сейчас мы в повстанческой вере,/Мы пьём за знамёна грядущей Империи»), то в метели на непроходимых снежных перевалах Тибета и в просторных гулких залах величественных, головокружительных чертогов небожителей Агартхи («К забытым алтарям мы возвратились вновь/Сопутствует опять нам солнечная слава»). Сергей Александрович опьяняется грохотом морских волн, разбивающихся близ магического острова Чефалу, где некогда располагалось легендарное кроулеанское аббатство Телема («Я это Он – Небесный и Земной;/Создавший всё в горниле трансформаций…/В Чефалу волны бьют. Я слышу их прибой…») и созерцает в пурпурно-багровых, истекающих жертвенной кровью, апокалиптических небесах пришествие Грозового Ангела с карающей секирой в деснице («Белый ангел сжал в деснице/Окровавленный Топор»), исполнителя Воли «Подпольного Мессии, Запретного Христа». Или он бродит по дорожкам старинных парков, засыпанных пестрядью пахучей осенней листвы, и прохладным полутёмным галереям готических замков («Сожги мне горло красная тинктура,/Сведи мне скулы горечью микстур./Как древних чертежей запретная фигура/Восстанет из руин священный Монсегюр»), где всё ещё обитают мудрые духи былого, помнящие славные времена шумных племён Богини Дану, гэльской героической Британии Артура, норманнских набегов и блистательных Крестовых Походов. Или леденящий, пробирающий насквозь, darkwave «Ангелов Смерти», «Детей Тишины» и «Мёртвых Детей» - стихотворений настолько притягательно-пронзительных и жестоких, ассоциирующихся с инфернально-декадентскими видениями Октава Мирбо, Георга Тракля или Ганса Гейнца Эверса, что становится как-то немного не по себе – неуютно и пасмурно, будто в свинцовом предзимнем ноябре, когда в ночи слышится отдалённое эхо близящейся Дикой Охоты – Wutende Heer, Последнего Батальона Годо. Кто они – Ангелы Смерти - «убитые дети с кинжалами вместо рук», «посланцы какой-то Звезды», крылатые гонцы «гибельной вести», приносящие нечеловеческие боль, страдание и гибель совокупляющейся, потной от вожделения и страсти, похотливой плоти в будуарах, уничтожающие одним стремительно-точным ударом лезвия гламурные сексуальные «фантазии» (в духе г-на Лимонова) и оставляющие после себя лишь зияющую чёрную рану молчания и смятые, ещё не успевшие остыть, простыни? «Пока им неведомо, что просочилось в их дом;/Но ужас в их горле, блевотным трепещет комком», - о, все мы - воистину ВСЕ! - обречены (ибо заслужили!) стать их «подопытными экземплярами», мишенями их благой и милостивой ярости, ибо, как когда-то писал Максимилиан Волошин: «О, Господи, разверзни, расточи,/Пошли на нас огнь, язвы и бичи». «Убитые дети с кинжалами вместо рук» отпустят нам грехи раз и навсегда…


Мы только тени, только сны,

И мы невиннее, чем дети.

Но в час полночной тишины,

МЫ ПРИНЕСЁМ ВАМ БЛАГО СМЕРТИ.


(«ДЕТИ ТИШИНЫ»)


Все пять разделов сборника - «Денди Норда», «Vive Dieu Saint A-Mor», «Под Крылом Смерти», «Время Померанцев», «Агартхи», «Северный Телем» - это целые темы для отдельных, более развёрнутых и детально проработанных, эссе и статей – настолько сильно и великолепно их эстетико-философское наполнение и внутреннее, обращённое к «знающим», послание. По сути, каждое стихотворение – это алхимическая гравюра из своего рода «катакомбной» “Mutus Liber” – Немой Книги, которую можно «расшифровывать» сколь угодно долго и всё время находить что-то «особенное», ранее не замеченное. И потому искренне радуешься тому, что эта книга (безусловно, ожидаемая и нужная сейчас!) пришла, наконец, к своим читателям.

Как это не прискорбно, но основная масса поклонников Сергея Александровича Яшина знакома, преимущественно, с его национал-революционной «поэзией для голоса», неоднократно печатавшейся в периодике (например, отменная подборка в газете «Завтра» (с несколько «неадекватным» предисловием), постоянные публикации в журналах «Атеней», «Европеецъ» и “Ultima Thule”) и на web-сайтах. В «Денди Норда» перед нами предстаёт «незнакомый Сергей Яшин» - удивительный новатор, яркий эстет, подлинный виртуоз художественного слова, Поэт с большой буквы, Звёздный Князь, гроссмейстер Ордена Опричных Миннезингеров. «Есть ощущение того, что нынешнее одряхлевшее время разрешится каким-то катастрофическим, но спасительным переворотом», - утверждает теоретик Огненного Православия, философ и идеолог Православной Консервативной Революции Роман Бычков. «Денди Норда» есть преодоление «дряхлости времени» и руководство к действию для «детей тишины», что обрели крепость и мощь «тоталитарных магов» («Мы – алхимики чудовищной расправы./Парадиз нам, благо, не обещан…»).


ВАМ, ИСКАВШИМ НАШИХ ТЕРРИТОРИЙ,

НИКУДА ОТ НАС УЖЕ НЕ ДЕТЬСЯ.


Алексей ИЛЬИНОВ

(Метаполитическая Ассоциация “THULE SARMATIA-IDEL-IBERIA-AZTLAN”/

Орденское Опричное Братство св. преп. Иосифа Волоцкого)