Почему надо исследовать еврейский вопрос

Вид материала

Содержание

V. может ли антисемитизм упрочиться в соединенных штатах?

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 25

считались позорным и нечистым приемом, имеющим целью отбить клиентов у

соседа. Наконец, считалось совершенно неприличным и противным купеческим

обычаям торговать более, чем одним товаром.

Если, например, кто-нибудь торговал чаем, то, казалось, он мог бы

продавать и чайные ложки? Однако, если бы кто-либо сделал такого рода

объявление, то он рисковал бы погубить свое дело, - до того такой прием

казался общественному мнению чудовищным. Приличие требовало, чтобы купец

делал вид, что он не охотно расстается со своим товаром.

Можно себе представить, что произошло, когда в эту чащу

спокойных обычаев ворвался еврейский торговец. Он просто разбил их в

дребезги. В те времена обычай имел силу Богом установленного

этического закона; поэтому еврей, благодаря своему поведению, казался

великим грешником. Кто мог нарушить эти почтенные купеческие

обычаи, тот не остановится ни перед чем.

Еврея неудержимо влекло продавать. Если он не мог продать покупателю

определенный предмет, то под рукой у него был другой, который он и

предлагал. Еврейские лавки сделались базарами, предшественниками

современных универсальных магазинов, и старый английский обычай, - каждая

лавка только для определенного рода товаров, был уничтожен. Еврей гонялся

за делом, преследовал его, выговаривал его себе. Он первый ввел "быстроту

оборота при малой прибыли", - он же ввел продажу в рассрочку. Единственное,

чего он не выносил, были покой и постоянство: все мысли его были направлены

к тому, чтобы все вокруг него находилось в движении. Он был отцом рекламы в

те времена, когда даже простое объявление о том, какой товар имеется в

лавке, наводило публику на мысль, что собственник переживает денежный

затруднения и что ему грозит банкротство, почему он и прибег к последнему

отчаянному средству, к которому ни один уважающий себя купец прибегнуть не

решится.

Принять столь большую энергию за бесчестность при тогдашней обстановке

было нетрудно. Еврей ведет нечистую игру, - так по крайней мере думал

коренной английский купец. А между тем еврей вел эту игру только для того,

чтобы стать хозяином ее и взять все в свои руки, чего он и добился.

С тех пор еврей выказывал туже ловкость всегда. Его способность отводить

потоки золота в свой карман давалась ему инстинктом. Когда он оседал в

известной стране, он тем создавал поле деятельности для своих

единоплеменников. Безразлично, было ли то врожденным свойством или

планомерным выражением расовых единства и верности, но несомненно одно, что

все еврейские торговые общины были связаны между собою. По мере того как

отдельные общины богатели, приобретали силу и занимали известное положение

по отношению к правительствам и жизненным интересам страны, где они

работали, возрастала и сила центральных общин безразлично от мест их

нахождения в Испании, Голландии или Англии. Умышленно или нет, но между

общинами и центром существовала более прочная связь, чем между различными

ветвями любого частного предприятия, так как цемент расового единства,

связь расового братства между неевреями никогда не могут быть столь же

крепкими, как между евреями. Неевреи никогда не могут представить себя

"неевреями", как неким целым, почему и не могут чувствовать себя обязанными

нееврею, как таковому.

Благодаря этому, они делались самыми добросовестными агентами еврейских

планов в тех местах и тогда, когда еврейским властителям почему-либо было

неудобным выступать открыто. Однако, удачными конкурентами евреев в области

мирового господства неевреи никогда не были.

Центральные общины, где имели пребывание главные хозяева - банкиры и

воротилы предприятий, черпали свое могущество из отдельных местных общин;

из центра в стою очередь шли драгоценные указания и помощь во все места,

где она была нужна. Нетрудно понять, что при таком положении дела народ,

который относился к евреям недружелюбно, страдал, и наоборот для народа,

который исполнял все еврейские желания, евреи создавали благоприятную

обстановку.

Достоверно установлено, что многим народам пришлось испытать на

себе силу их немилости.

Эта система, существующая издавна, сохранилась и поныне. Но теперь ей

грозит опасность, как никогда. Пятьдесят лет назад международное банковое

дело, в котором, главным образом, царят, в качестве всесветных маклеров,

евреи, находилось в полном расцвете.

Банки везде имели высший надзор за правительствами и финансами. Но

тут появилось нечто новое, - промышленность, которая приняла

такой размер, какой не снился мудрейшим пророкам и наблюдателям. По

мере возрастания силы и мощи промышленности, она сделалась могучим

денежным магнитом, который привлек к себе богатства всего мира, и

при том не с целью овладеть деньгами, но для работы. Производство и

прибыль от производства вместо займов и процентов от займов -

такова была новая главная метода уже в течение продолжительного

времени. Но пришла мировая война, в которой прежние всесветные

маклера несомненно принимали большое участие, и теперь обе силы,

промышленность и финансы, борются между собою; бой должен

решить, за кем останется господство, - за властью денег или за

производящей промышленностью. Это решение и является одной из

причин, почему еврейский вопрос вновь отдан на суд общественного

мнения.

Для того, чтобы решить и понять эту проблему, нужно признать

превосходство еврейского уменья. Только сказать, что евреи имеют

удивительный успех, почему их и надо прибрать к рукам, не выдерживает

критики. Точно также не согласно с истиной было бы утверждать, что

равноправная совместная работа с евреями в целом принесла человечеству

вред. Можно, пожалуй, даже сказать, что до настоящего времени она была

полезной. За успех нельзя ни осуждать, ни обвинять. Если в данном случае

можно говорить о нравственности, то только в отношении использования

успешных достижений.

В этом и заключается центр тяжести всего вопроса: в праве ли

евреи поступать так, как они поступали до настоящего времени, или,

напротив, их долг перед человечеством сделать иное употребление из

достигнутого положения?

V. МОЖЕТ ЛИ АНТИСЕМИТИЗМ УПРОЧИТЬСЯ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ?

"Ради того мы должны начать организационную работу, чтобы прежде всего

доказать всему свету широту и силу нашего желания свободы. Во-вторых мы

должны организоваться для того, чтобы источники нашей силы были нами

осознаны и могли быть использованы...

Организоваться, организоваться, организоваться до тех пор, пока каждый

еврей не встанет в строй и не будет на счету либо на нашей стороне, либо,

сознательно или бессознательно, на стороне тех немногих, которые встали

против своего народа".

Людвиг Д. Брандейс,

Судья высшего суда Соединенных Штатов.

"Сионизм", стр. 113,114.

Каждый, кто в Соединенных Штатах, либо в другой любой стране попробует

заняться еврейским вопросом, должен быть готов выслушать упрек в

антисемитизме или получить презрительную кличку "погромщика". Ему нечего

ожидать поддержки ни со стороны населения, ни со стороны печати. Люди,

обратившие внимание на этот вопрос, предпочитают выждать, к чему он

приведет. По всей вероятности, ни одна американская газета и уж, наверно,

ни один из рекламных журнальчиков, известных под названием "magazine", не

посмеют даже серьезно намекнуть, что такой вопрос, действительно,

существует. Обычная пресса в общем, в настоящее время открыта только для

высокопарной хвалы всего еврейского (примеры этого можно найти везде), в то

время как чисто еврейские газеты, число которых в Соединенных Штатах весьма

значительно, заняты поношением и проповедью брани. Всякий писатель,

издатель или человек, проявляющий интерес к еврейскому вопросу, почитается

жидоненавистником; это считается единственно допустимым объяснением

гласного обсуждения еврейского вопроса. По-видимому, это сделалось всеобщей

idee fixe; у евреев эта идея наследственна. Непрекращающаяся пропаганда

стремится внушить всем неевреям ту мысль, что всякое сочинение, в котором

отсутствует слащавое отношение ко всему еврейскому, основано на

предрассудке и ненависти; поэтому, де, оно всегда полно лжи, оскорблений,

ругательств и науськивает на погромы. Эти выражения можно найти в любой

еврейской статье, взятой наугад.

Казалось бы, нашим еврейским согражданам следовало в числе неевреев

заметить и тот слой людей, которые признают существование еврейского

вопроса и несмотря на это не являются антисемитами.

Само еврейство распадается на четыре партии, установить которые можно

вполне точно. Во-первых, евреи, которые страстно желают сохранить без

изменения еврейскую веру и еврейский жизненный уклад и готовы для этого

принести любую жертву и поступиться своим успехом и расположением неевреев.

Во-вторых, евреи, готовые принести необходимые жертвы для сохранения

еврейской религии, но не придающие особого значения сохранению

унаследованных жизненных еврейских привычек. В-третьих, евреи, не имеющие

вообще никаких убеждений, евреи оппортунисты, стоящие всегда на стороне

того, за кем успех. В-четвертых, евреи, которые верят и проповедуют, что

единственный способ уничтожить противоречие между евреями и прочим

человечеством заключается в полнейшей ассимиляции евреев с другими расами.

Четвертая партия самая малочисленная, менее всего любимая и пользующаяся

наименьшим уважением. Среди неевреев по отношению к еврейскому вопросу

существует только две категории.

Одни терпеть не могут евреев, не будучи в состоянии объяснить своего

отвращения. Другие желают внести ясность в создавшееся положение и

признают еврейский вопрос, как проблему. Обе категории, поскольку они

выступают публично, подвергаются упреку в антисемитизме.

Выражение "антисемитизм" употребляют вообще слишком

легкомысленно. Его следует применять только для обозначения

активного антиеврейского настроения, основанного на чувстве и на

предрассудках. Применение его без разбора ко всем тем, что желают

выяснить еврейские особенности и причины их мирового господства

может сделать лишь то, что эта кличка со временем обратится в

выражение особо почетное и уважительное.

Антисемитизм неминуемо появится в Америке почти во всех

видах; можно даже сказать, что он уже существует, и притом давно.

Если он и значится под другим названием, то все же Соединенные

Штаты не будут в состоянии изменить его сущности и его не

постигнет участь многих других идей, которые, после кругосветного

путешествия, достигли здешних берегов.

A

Большим шагом вперед для достижения ясности в этом вопросе было бы точно

определить, что же подходит под понятие "антисемитизма".

1. Признание, что еврейский вопрос действительно существует, не есть еще

признак антисемитизма. Если бы это было не так, то можно бы предполагать,

что большинство американского народа несомненно сделается антисемитами, так

как сознание, что еврейский вопрос существует, все более и более крепнет и

число людей, пришедших к такому убеждению, несомненно будет увеличиваться

по той простой причине, что практика обыденной жизни все более и более

выдвигает этот вопрос. Факт, что еврейский вопрос существует. Возможно,

конечно, закрывать перед этим фактом глаза или трусливо его замалчивать,

возможно даже по недобросовестным мотивам вообще его отрицать. Но вопрос

все-таки существует. Признать это со временем должны будут все. В конце

концов все окрики сентиментальных и пугливых слоев населения "стой" не

будут иметь достаточной силы, чтобы заглушить его. Однако, признавать, что

вопрос существует, вовсе не значит, что этим объявляется поход вражды и

ненависти против евреев. Это доказывает только одно: что в нашу цивилизацию

проникло своеобразное течение, которое приобрело такую силу и объем, что

обратило на себя общее внимание; оно требует соответствующего решения и

диктует такой образ действия по отношению к себе, который, не повторяя

ошибок прошлого, все же устранял бы возможность в будущем всякой угрозы

современному обществу.

2. Равным образом нельзя считать антисемитизмом гласное обсуждение

еврейского вопроса. Гласность целительна. Гласное обсуждение еврейского

вопроса или отдельных явлений, с ним связанных, в том виде, как оно стояло

до сих пор в Америке, могло лишь вводить в заблуждение. Больше всего вопрос

этот обсуждался в еврейский прессе, но без надлежащей откровенности и

широты взгляда. Лейтмотив, регулярно и однообразно звучавший в еврейской

прессе, всегда один: низкий уровень образа мыслей неевреев и христианские

предрассудки. По всей вероятности, эти два представления навязчиво

преследуют еврейских писателей, когда они мысленно обозревают ряды своих

единоплеменников.

Говоря откровенно, большое счастье для евреев, что еврейская пресса мало

распространена среди неевреев. Иначе одного знакомства с этой прессой было

бы достаточно, чтобы породить антиеврейское настроение среди неевреев и

укрепить существующую в этом направлении в Соединенных Штатах пропаганду,

без малейшего усилия со стороны пропагандистов. Еврейские авторы, пишущие

для евреев, дают богатейший материал для изучения расового самоопределения

евреев в связи с их презрительным отношением к чужим расам. Хотя в таких

писаниях всегда содержатся хвалебные гимны Америке, но хвала эта относится

не к Америке, как земле американцев, а как к стране еврейского процветания.

В ежедневной прессе серьезные исследования до сих пор отсутствуют. Такое

отношение к делу нельзя ни хвалить, ни порицать: ведь, газеты занимаются

лишь "животрепещущими" вопросами дня. Если газетам случается упомянуть о

евреях, то для этого у них имеется запас трафаретов: обыкновенно начинают

со списка евреев, прославившихся в истории, и кончают похвалой теперешним

евреям, объявления которых не редко можно найти в другом отделе газеты.

Короче говоря, гласное обсуждение еврейского вопроса у нас в Америке

сводится с одной стороны к неверной ругани неевреев в еврейской прессе и к

такому же вводящему в заблуждение расхваливанию евреев в нееврейских

газетах. Поэтому, попытку гласного, беспартийного обсуждения этого вопроса,

основанную на фактическом материале, нельзя рассматривать, как проявление

антисемита, даже и тогда, когда некоторые выводы вызывают удовольствие

еврейских читателей.

3. Наконец, не может почитаться антисемитизмом, когда утверждают, что в

каждом большом культурном центре существует подозрение, а среди известного

числа видных деятелей господствует даже и определенное убеждение, что у

евреев существует определенный план господства над миром не при посредстве

завоеваний, военных действий, силы правительств или экономических средств в

научном смысле слова, а при посредстве владычества над торговым и биржевым

механизмом. Точно также не может почитаться антисемитизмом - высказывать

такой взгляд и приводить подкрепляющие его справедливость примеры и

разнообразные доказательства.

Международные евреи могли бы лучше всего сами попробовать

опровергнуть этот взгляд. Однако, они этого не делают. Точно также

не опровергают его и те евреи, идеалы которых сделались духовным

достоянием всего человечества, а не одной только расы.

Быть может, наступит день и некий новый пророк, явясь,

возвестит, что обещания, данные древнему Израилю, не могут

осуществиться способами Ротшильдов и что обетование о

благословении всех народов через Израиль еще не значит, что все народы

должны сделаться хозяйственными данниками избранного племени.

Если такое время действительно наступит, то надо надеяться, что

жизненная сила еврейства пойдет по таким путям, которые заставят

иссякнуть теперешние источники, которые питают "еврейский

вопрос". А пока что пролитие света на планы, которые строят высшие

круги еврейства, еще не следует почитать антисемитизмом; напротив,

этим может быть оказана неизмеримая услуга самому еврейству.

B

Не подлежит сомнению, что антисемитизм в различие периоды нарушал покой

многих народов, затемнял ясность суждений, портил характеры и осквернял

руки своих последователей. Однако, достойно удивления, что он никогда не

принес ни малейшей пользы своим последователям и ничему не научил евреев,

против которых он шел.

Антисемитизм может быть различного рода, и разновидности

эти довольно многочисленны. Некоторые из них мы приведем здесь.

1. Антисемитизм иногда проявляется под видом простого

отвращения к еврею, как личности, независимо от того, кто он и что

он. Такой антисемитизм встречается часто у людей всех сословий и

положений, но преимущественно среди тех, кто сам никогда не

приходил в соприкосновение с евреем. Часто он проявляется у людей еще

в ранней юности и выражается чувством отвращения к слову "жид".

Это чувство обостряется тем, что слово это употребляют, как ругательное

или как обозначение вредных махинаций. Им, однако, пользуются, как

ругательством одинаково и против неевреев, которые сделали что-нибудь

предосудительное. Разница в применении его к евреям заключается лишь в том,

что тут, пользуясь им, подразумевают всю собирательную личность еврейской

расы совокупно, а не определенных лиц, к которым применение этого эпитета

было бы обосновано. Симпатия не зависит от нашей воли. Напротив, чувство

отвращения допускает проверку. Всякий человек, рассуждающий беспристрастно,

должен время от времени проверять свои чувства и, в частности, поразмыслить

о том, что лицо, внушающее ему отвращение, может быть на самом деле столь

же хорошим, как он сам, а может быть, и лучше. Наше чувство отвращения есть

ничто иное, как сила притяжения или отталкивания, существующая между

отдельными личностями, и вовсе не является верным доказательством, что

другой достоин презрения. Там, где к этому чувству примешивается основанное

на опыте или инстинктивное нежелание входить в деловые сношения с лицами

еврейской расы, конечно, нельзя говорить о предрассудке, за исключением

случая, когда люди считают, что среди евреев вообще не может быть никого,

достойного уважения. Такое крайне отрицательное отношение к евреям, помимо

прирожденного отвращения, зависит еще и от других причин. Многие не любят

евреев, даже не будучи антисемитами. В этом нет ничего удивительного; мы

часто видим, что умственно развитые евреи сами не находят особого

удовольствия в общении со своими единоплеменниками и общаются только с

высоко образованными евреями. Попутно с этим явлением следовало бы

подвергнуть исследованию особенности и привычки рядового еврея, подробно

рассмотреть отталкивающие черты его характера, которые подвергаются

жестокому порицанию со стороны самих евреев, но эту характеристику мы

сделаем в другом месте.

2. Другой вид антисемитского настроения можно рассматривать, как вражду и

ненависть. Надо твердо помнить, что рассмотренное выше чувство отвращения

еще не есть ненависть и не всегда бывает враждой. Многие не любят сладкого

чая, но это еще не значит, что они ненавидят сахар. Однако, существуют

люди, у которых это чувство отвращения превратилось в ясно выраженное

предубеждение, - такие люди стоят на пути к тому, чтобы сделаться

антисемитами. Причину этого надо искать в неприятных переживаниях,

испытанных этими людьми в их сношениях с евреями. Я полагаю, что за

последнюю зиму около миллиона американцев после своего знакомства с

еврейскими купцами и хозяевами гостиниц, сделались жидоненавистниками.

Такие чувства есть чистое несчастье для людей, ими обуреваемых, так как это

мешает им составить себе ясное представление о еврейском вопросе и придти к

Blog

Почему надо исследовать еврейский вопрос

Содержание