Фромма Райнером Функом исследование знакомит с основными вехами жизненного пути и творческой эволюции философа книга
| Вид материала | Книга |
- Литературная гостиная, посвящённая 100-летию со дня рождения А. Т. Твардовского, 167.16kb.
- Задачи: Показать роль поэзии «оттепели» в общественной жизни страны. Познакомить обучающихся, 107.4kb.
- Библиотека мировой литературы. Восточная серия, 3614.07kb.
- Ббк 87 У36 Оформление, 4714.31kb.
- Биография как история жизни менее прозрачна и доступна пониманию в отличие от родственного, 275.38kb.
- Аннотация Книга «Экзистенциализм это гуманизм», 459.29kb.
- Отношение Бориса Леонидовича к долгу писателя? Ответы на эти вопросы в доклад, 67.93kb.
- Каратэ” Книга первая, 437.31kb.
- Острие кунты, 3155.42kb.
- Рабочая программа учебной дисциплины «мировая художественная культура» Направление, 481.57kb.
( КЛАССИКИ ЗАРУБЕЖНОЙ ПСИХОЛОГИИ )
ФРОММ
Мужчина и женщина
ИЗДАТЕЛЬСТВО
Москва 1998
ББК88 Ф91
Ответственный редактор серии д-р филос. н.. профессор П. С. Гуревич
Составители
д-р филос. н., профессор П. С. Гуревич, к. филос. н. С. Я. Левит
Художник Ю.Д.Федичкин
Фромм Э.
Ф91 Мужчина и женщина. — М. тельство ACT», 1998. - 512 с. психологии)
000 «Фирма «Изда(Классики зарубежной
ISBN 5—237—00060—6 (000 «Фирма «Издательство ACT»)
В книгу вошли работы Э. Фромма, посвященные его видению идеала человеческого общежития. Описывая здоровое общество с предельным тщанием, автор критикует современное общественное устройство, которое, по его мнению, не позволяет человеку обрести душевное равновесие, раскрыть свой погенциал.
В издании приведена также биография Э. Фромма, написанная президентом Всемирного общества памяти Э. Фромма Райнером Функом. Исследование знакомит с основными вехами жизненного пути и творческой эволюции философа.
Книга адресована широкому кругу читателей.
ББК 88
© Составление.
П. С. Гуревич, С. Я. Левит, 1998 © Оформление.
000 <Фирма «Издательство ACT», 1998
==5
==6
==7
==8
==9
00.htm - glava01
Райнер ФУНК*
Эрих Фромм: Страницы документальной биографии**
Введение
Каждому, кто внимательно читал работы Фромма и знал его лично, бросаются в глаза две впечатляющие особенности. Это, во-первых, последовательность и единство мышления и высказываний во всех публикациях на протяжении почти 60 лет: в работах Фромма нельзя обнаружить ни серьезных противоречий, ни тем более отступлений; во-вторых, — это неразрывность мысли и жизни, написанного и прожитого, убеждений и характера. Нижеследующее изложение истории жизни и творчества Эриха Фромма призвано способствовать лучшему пониманию связи между этапами его жизни, трудами и научными открытиями.
Чем старше становился Эрих Фромм, тем чаще он рассказывал о своих еврейских предках и учителях; об их особом восприятии жизни, их жизненной практике. Еврейская среда, из которой вышел Фромм и связь с которой он сохранял до конца своих дней, не имела ничего общего со стереотипом жадных и поглощенных сделками дельцов: она была религиозной в подлинном смысле. Сам Фромм называл этот мир «докапиталистическим», «досовременным», а иногда и просто «средневековым», чтобы отделить атмосферу, в которой он был воспитан, от буржуазного духа времени на переломе XIX—XX вв. В конце жизни он особенно охотно рассказывал нечто вроде притчи, которую он слышал о своем прадеде, «Вюрцбургском рабби», очень точно передающей это «добуржуазное» жизнеощущение. Этот прадед Фромма был знатоком священных книг и исследователем Талмуда. Он имел маленькую лавочку и жил очень скудно. Однажды он получил предложение, дававшее ему возможность немного
К оглавлению
==10 РАЙНЕР ФУНК
заработать, но при этом некоторое время он должен был проводить в разъездах. Конечно, у него было много детей и это не облегчало жизнь. Жена сказала ему: «Ну, может быть, ты бы подумал, ведь, использовав эту возможность, ты бы отсутствовал лишь три дня в месяц и у нас было бы немного больше денег». Он ответил: «Неужели ты думаешь, я должен это делать, ведь я потеряю более трех дней в месяц для занятий?» Она сказала: «Боже мой, о чем ты думаешь!» Этим все и закончилось. Итак, он целые дни просиживал в своей лавочке над Талмудом. Если приходил покупатель, он несколько раздраженно поднимался и говорил: «Разве нет другой лавочки?». «Таков мир, бывший для меня реальным. Современный мир казался мне странным».
«Современный» мир был направлен на добывание денег. Потратить свои силы на это в глазах Фромма значило прожить впустую и утратить возможность спасения души. Фромм вспоминал, что еще в детстве ему казалось очень странным, что «люди жили ради зарабатывания денег, и я приходил в недоумение, когда кто-либо в моем присутствии должен был признавать, что является дельцом, т. е., что все свое время тратит на приобретение денег. Мне было стыдно за него, что он вынужден в этом признаваться».
Эрих Фромм так никогда и не смог простить своему деду, д-ру Зелигману Фромму, того, что он отказался от своего поста раввина ландграфства Бада Хомбург в 1875 г. ради того, чтобы получать больше в качестве домашнего учителя и раввина барона Вилли Карла фон Ротшильда во Франкфурте-на-Майне; не слишком сердечные отношения Фромма с отцом, возможно, были также связаны с тем, что тот был виноделом и виноторговцем и вел жизнь дельца, хотя и не очень удачливого. В детстве Эрих Фромм хотел во что бы то ни стало идти по стопам своих предков и стать учителем Талмуда. В какой мере Фромм был чужд обществу наживы, свидетельствует, в частности, такой факт: одна женщина — литературный агент, только случайно обнаружила в 1979 г., насколько смехотворный гонорар он получал от массового немецкого издания его книги «Искусство любить». К этому времени было 'продано около миллиона экземпляров его книги, и Фромм не обратил внимания на некое несоответствие между тиражом и гонорарами. Деловая сторона его не
Эрих Фромм: Страницы документальной биографии
==11
интересовала, и вовсе не потому, что он был обеспечен, а просто не желал тратить на нее свои силы.
Незадолго до смерти Фромм признался в одном интервью: «Существенно, собственно, то, что с тех пор, как я стал способен мыслить, я оставлял утро для теоретической работы, т.е. придерживался правила: утром не заниматься делами, связанными с заработком... У меня всегда было чувство: утро принадлежит мысли, а не заработку».
Действительно, в качестве психотерапевта, т. е. ради заработка, Фромм работал только после обеда и никогда утром. Утро посвящалось занятиям: изучению текстов Талмуда — в юности и студенческом периоде жизни, изучению научной литературы и текстов буддистских, исламских, христианских и иудейских мистиков, а в более поздний период жизни также собственному творчеству.
Всю свою жизнь Фромм ориентировался на жизненную практику еврейских знатоков священных текстов, столь ярким примером которой был его прадед. Да у него действительно не было иных духовных корней: «Это был именно тот мир, в котором я чувствовал себя своим. Хотя я вырос целиком в современном мире, что касается школы и т. д., но я никогда не чувствовал себя в нем своим. Моей родиной был, собственно говоря, добуржуазный мир... В принципе это сохранилось и по сей день, т.е. я все еще чувствую себя чужим в мире, целью которого является заработать как можно больше денег. Именно это я всегда ощущал как извращение».
Такие признания могут показаться лицемерным морализированием тем, кто не способен себе представить, что когото могут не привлекать деньги; другие, возможно, расценят их как рассуждения богатого человека, зарабатывавшего своими книгами так много, что ему легко было так говорить; наконец, третьи увидят в этом свидетельство аскета, отвернувшегося от мира, который не может примириться с нынешней жизнью. Только в отрицании окружающего и в отказе от следования «здравому смыслу», духу времени могла осуществляться альтернативная практика жизни в ее самоценности и творческой силе. Опыт всей жизни показал Фромму, что подлинное и творческое начало может быть реализовано только в противостоянии большинству и в отрицании окружающего и общепринятого.
==12
РАЙНЕР ФУНК
Диалектическое восприятие творческого начала не обязательно связано с еврейством, хотя особое религиозное и общественное положение евреев именно в Германии способствовало появлению не только праведников, но и таких гениальных людей, как Маркс, Фрейд и Эйнштейн. К такому восприятию Фромма подталкивали и изучение нееврейской мистики, и психоаналитическая практика. Поэтому неудивительно, что он отвернулся от практики ортодоксального иудаизма, познакомившись с фрейдовским психоанализом и буддизмом. Его восприятие осталось прежним, даже когда Фромм использовал для его описания психологические понятия и говорил о восприятии собственных сил разума и любви, о продуктивности и продуктивной ориентации «быть» как о биофилии и способе экзистенции'. Исключительную роль диалектической практики Фромм воспринял у Карла Маркса в его понимании диалектики. У Маркса Фромм заимствовал и понимание труда (в противоположность капиталу) как продуктивного занятия, позднее как деятельности, чтобы обозначить труд, не ориентированный на капитал. И здесь достаточно сослаться на ключевую фигуру знатока Талмуда, прадеда Фромма, чтобы проиллюстрировать преемственность этого требования жизненной практики, не ориентированной на деньги — на «иметь». Важно понять жизненную практику, ориентированную на «иметь», как нечто отчужденное и отчуждающее, а поэтому как нечто негативное и снять ее практикой отрицающей. Возникает ли такая отрицающая практика из религиозно-консервативных, психологическитерапевтических или революционно-политических убеждений — это не определяет ее изменяющую силу до тех пор, пока речь идет о действительно отрицающей практике «снятия» в смысле сохранения, возвышения и терпимости.
Отрицающая практика не имеет ничего общего с пессимизмом, негативизмом, скептицизмом или даже нигилизмом; речь также не идет о протесте, отказе, бунте или принципиальной контрпозиции. Снятие ориентации на «иметь» отрицающей практикой означает ориентацию не на «неиметь», а на «быть». Ориентация на «иметь» проявляется в ее своеобразии позиции, делающей человека пассивным, а отрицается через активизацию присущих человеку производительных сил («практику»). Таким образом отрицающая практика
Эрих Фромм: Страницы документальной биографии
==13
стремится реализовать творческое и подлинное в отрицании того, что окружает и принято большинством, поэтому Фромм называет эту практику также «революционной» или «продуктивной». Для того чтобы распознать окружающее в его негативном своеобразии, необходима предварительная отрицающая практика, какой бы рискованной она ни была.
Консервативная иудейская жизненная практика предков и учителей Фромма являлась отрицающей по отношению к буржуазному, либеральному, христианскому обществу, ориентированному на зарабатывание денег. Поэтому эта практика в дальнейшем развитии Фромма являлась ориентиром: она создавала тот потенциал опыта отрицающей практики, реализующей подлинное и творческое, который позволил Фромму решиться идти своим путем и опереться на марксизм и психоанализ, а затем снова отмежеваться от большинства и позволить заклеймить себя как «ревизиониста». Исходя из своей отрицающей практики, он критиковал все институты и организации, будь то Тора, сионизм, наука, психоаналитическое объединение, социалистическая партия или официальная религия, поскольку все они закрепляли отчуждение. Именно эта отрицающая практика удерживала его от отчаяния и заблуждений в отношении общества, так как в ней он черпал возможности и силы, делавшие его независимым.
Однако целью человеческого развития является не адаптация индивида к экономическим и общественным запросам, а формирование в соответствии с ними оптимального и целостного развития каждого. Именно поэтому Фромм мог сказать, что общество больно, а заболевание каждого является не только следствием страданий, вызываемых обществом, но и результатом больного общества. Он может говорить о «патологии нормальности», не впадая в культурный пессимизм и не считая общество козлом отпущения за неудачи отдельного индивида. Фромм живет не вне общества, а в нем, принимая участие во всем, но «постоянно оставаясь несколько чуждым», т. е. в ином отношении к окружающей действительности. В чем состоит это иное отношение, он пытался впоследствии научно выразить в своем учении о характере
==14
00.htm - glava02
I. Предшествующий опыт предков: семья и детство
Эрих Фромм родился 23 марта 1900 г. во Франкфурте-на-Майне, всего через год после бракосочетания родителей. Как отец, Нафтали Фромм, которому был тогда 31 год, так и мать, бывшая моложе мужа на семь лет, Роза Фромм, урожденная Краузе, были выходцами из семей раввинов. О семье матери известно гораздо меньше, чем о семье отца.
Отец матери Эриха Фромма поставлял сигареты в Познань. Его брат, Даян Людвиг Краузе, двоюродный дед Эриха Фромма, был известным талмудистом в Познани. От него Эрих Фромм регулярно получал указания по изучению Талмуда. Именно с ним и его влиянием были связаны мечты Эриха Фромма стать талмудистом и уехать в Познань. О характере этого человека красноречиво свидетельствует следующая история, рассказанная Эрихом Фроммом: «Однажды я спросил его, зная, что он меня любит: «Дядя, как ты думаешь, кем я стану?» — Я надеялся, что он скажет что-то хорошее. Он сказал — «Старым евреем!» И Эрих Фромм добавляет: «Это был вполне типичный еврейский ответ, выражающий неприятие всякого тщеславия».
Предки со стороны отца были выходцами из области Майна.
Зелигман Бэр Бамбергер, «Вюрцбургский рабби», родился 6 ноября 1807 г. в семье мелкого торговца в Визенбронне у Китцингена, восточное Вюрцбурга. В 15 лет родители отправили его в школу по изучению Талмуда в Фюрт, бывший тогда цитаделью борцов за старые иудейские идеалы против реформированного иудаизма и его ассимиляторских тенденций. отражавшего результаты законодательства об эмансипации
Эрих Фромм: Страницы документальной биографии
==15
евреев. В 20 лет он вернулся в Визенбронн как талмудист, открыв небольшую лавочку, чтобы иметь средства к существованию, посвящая себя, однако, главным образом изучению Талмуда. С какой страстью он предавался этому занятию, свидетельствуют истории, которые постоянно рассказывал Эрих Фромм (одна из них приведена выше).
Его ученость и его решительное отстаивание «подлинного» иудаизма в противовес всем попыткам реформ и ассимиляции сделали его известным за пределами деревни Визенбронн, где жило всего 90 еврейских семей. К нему приходили ученики, среди них и дед Фромма Зелигман Пинхас Фромм из соседней деревни Гросландхайм, который в 1852 г. женился на его старшей дочери Рахели. В 1840 г. Зелигман Бэр Бамбергер после длительных распрей между реформаторами и ортодоксами был избран раввином Вюрцбурга. «Он был раввином старого толка, охваченный одной страстью — изучать Тору и обучать ей». Иудаизм должен был определять всю жизненную практику. Открывая собственную еврейскую начальную школу в 1855 г., он говорил: «Еврейские дети должны получать воспитание в еврейской школе, в которой религиозное воспитание связано со светским, однако на него выделяется лишь самая необходимая часть от времени, посвященного изучению Торы. Цель и дух светского воспитания не должны наносить ущерб практике нашей веры». Этой же цели служило основание Еврейского учительского института в Вюрцбурге, в котором до 1938 г. были подготовлены сотни еврейских учителей.
«Вюрцбургский рабби» был, пожалуй, самым известным раввином среди баварских евреев и непререкаемым авторитетом среди всех немецких евреев по всем проблемам, касавшимся халахи2. То, что в Эрихе Фромме производило также сильное впечатление — соответствие жизни и творчества, он описывал как отличительную черту своего деда: «Он был во всем гармоничным и последовательным, и даже его противники признавали: все, что он делал и говорил, исходило из убежденности и честности и никогда не в ущерб кому-либо».
Отец Эриха Фромма, Нафтали, был девятым ребенком и, как и первый сын, стал виноторговцем. За год до него родился Эммануэль Фромм, ставший впоследствии адвокатом, дочь которого, Гертруда, как и Эрих Фромм, посвятила себя
==16
РАЙНЕР ФУНК
психоанализу. Она была замужем за художником Максом Хунцикером и сейчас живет в Цюрихе. Она — единственная из родственников Эриха Фромма, с кем он до конца поддерживал отношения.
Об отце — Нафтали Фромме, за исключением отдельных высказываний Эриха Фромма, известно очень мало. То, что в 1925 г. он был избран членом совета Прусского земельного объединения еврейских общин и представлял в нем еврейскую общину Франкфурта, указывает лишь на то, насколько активно он участвовал в общественной деятельности. То, что он, наряду с берлинцем Бруно Галевски, был единственным представителем консервативной партии среди 23 членов Совета, свидетельствует о его тесной связи с консервативным направлением «Вюрцбургского рабби». Нафтали Фромм не был «удовлетворен своей профессией виноторговца, но она позволяла ему поддерживать скромное существование. В отличие от своих братьев, один из которых был адвокатом, а другой врачом, он не имел высшего образования. Он любил ортодоксально-традиционную еврейскую среду, в которой сохранялось средневековое восприятие жизни, о чем говорилось выше. Нафтали Фромм хотел стать, как его отец и дед, раввином. Поэтому он посвятил себя в дальнейшем сохранению еврейской традиции. Это стремление он реализовал, приняв в 1919 г. участие в создании Ложи Германа Когена, президентом которой он был в 1924 и 1925 гг.
Его отношения с единственным сыном Эрихом были в высшей степени двойственны. 79-летний Эрих Фромм писал об этом: «Мой отец был очень нервным. Он был страшно боязлив во всем, что имело отношение ко мне. За себя у него не было страха, но в отношении меня он был просто невротиком. Как единственный ребенок, я был в плохой ситуации. Он баловал меня, и я был очень недисциплинирован. Ему больше всего хотелось, чтобы я оставался всегда трехлетним ребенком. Чем старше я становился, тем меньше у него ко мне было подлинного интереса. Правда, это не означает, что он меньше меня любил»
Чрезмерная боязливость отца стала важной причиной, по которой Эрих Фромм не смог реализовать своего желания изучать Талмуд на Востоке. Другая причина связана с матерью
Эрих Фромм: Страницы документальной биографии
==17
. «Отправиться в Литву, так далеко, об этом не могло быть и речи... Если бы мои занятия Талмудом оставили меня во Франкфурте, они бы ничего против не имели». Эрих Фромм вспоминал день, когда он сдавал докторский экзамен в Гейдельберге: «Отец, перенесший на меня свои комплексы неполноценности, приехал в Гейдельберг потому, что боялся, что я провалюсь и совершу самоубийство».
Не менее проблематичными были отношения Эриха Фромма с матерью, для которой все, что было связано с ней и ее семьей, было священно и ценно. «Моя мать была очень сильно привязана к своей семье и любила меня в той мере, в какой я был Краузе, — это ее девичья фамилия. И все хорошее во мне для нее было типично для Краузе, а все плохое — для Фроммов». Став таким образом выражением неосознанной ненависти между родителями, Эрих Фромм, видимо, как свидетельствуют его детские фотографии, не смог противостоять нарциссической склонности своей матери. Она хотела сделать из него пианиста и мечтала, что он станет вторым Падаревским (Игнаций Ян Падаревский — знаменитый в то время польский пианист-виртуоз, композитор и политик, ставший в 1919 г. польским премьер-министром!) С началом первой мировой войны занятия музыкой окончились, и религиозный мир отца начал оказывать на Фромма все более сильное влияние, поскольку он стал активно заниматься изучением религии и участвовать в религиозной жизни общины. Это освободило его от влияния подверженной сильной депрессии матери. До того «я чувствовал себя всегда защитником матери, довольно много плакавшей, я чувствовал, что должен защищать ее от моего отца». Такое чреватое опасными последствиями положение между родителями, видимо, стало им осознаваться в возрасте 12 лет в связи с самоубийством молодой художницы, которой он был увлечен: «Случилось следующее. Я знал молодую женщину, около 25 лет, приятельницу моей семьи. Она была красива и привлекательна, и, кроме того, она была художницей — первой художницей, с которой я встретился. Я вспоминаю разговоры, что она была помолвлена, но через некоторое время помолвка распалась; я вспоминаю также, что ее почти всегда сопровождал овдовевший отец. Насколько я помню, это был старый, неинтересный человек малопривлекательной
==18
РАЙНЕР ФУНК
внешности (так я находил, по крайней мере тогда, но, возможно, в этом в известной степени играла роль и ревность). Однажды я услышал потрясающее известие, что ее отец умер и что сразу же после этого молодая женщина лишила себя жизни. Она оставила завещание, в котором заявляла, что хочет быть похороненной вместе со своим отцом. Я тогда еще не слышал ничего об Эдиповом комплексе и о кровосмесительной связи между дочерью и отцом. Но я был глубоко потрясен. Я чувствовал сильное увлечение молодой женщиной и отвращение к ее малопривлекательному отцу. И кроме того, я до того не знал никого, кто бы лишил себя жизни. Меня пронзила мысль: «Как такое возможно? Молодая, красивая женщина настолько влюблена в своего отца, что предпочла радостям жизни и живописи лежать в гробу рядом с ним?» Это, видимо, было решающее событие, повлиявшее на выбор Фромма в его позднейших исследованиях между ориентацией на прошлое индивида, на «регрессию», или на поиски новых жизненных горизонтов.
В том же году появился друг семьи, еврей из Галиции по имени Оскар Зуссманн. Это был первый человек, проявивший действительный интерес к развитию Эриха Фромма и много давший ему. К сожалению, в 1914 г. он отправился на войну. Тем не менее Фромм писал: «Было короткое время, когда меня кто-то действительно воспитывал... это был в высшей степени благородный человек, исполненный мужества, человек большой цельности. Я многим обязан ему». Примерно в тех же выражениях он вспоминал еще о двух лицах: франкфуртском раввине д-ре Нохемии Антоне Нобеле и учителе Талмуда в Гейдельберге д-ре Залмане Барухе Рабинкове. О них речь впереди.
Событием, определившим «мое развитие более чем все остальное, явилась первая мировая война. Когда она началась летом 1914 г., мне было 14 лет. Воодушевление, связанное с войной, празднование побед, трагедия смерти отдельных солдат, которых я лично знал, оказывали на меня наиболее сильное впечатление. Проблема войны как таковой меня не интересовала. Ее бессмысленная бесчеловечность не осознавалась мною. Но скоро все изменилось, чему способствовали и некоторые жизненные впечатления, связанные с
Эрих Фромм: Страницы документальной биографии
==19
моими отношениями с учителями... По английскому языку нам задали выучить наизусть государственный гимн Великобритании. Это задание мы получили перед летними каникулами, еще до войны. Когда начались занятия, мы, мальчики, сказали своему учителю — отчасти из-за невоспитанности, отчасти из-за того, что были заражены «ненавистью к Англии», — что отказываемся учить наизусть гимн нашего злейшего врага. Я еще до сих пор вижу, как он стоит перед классом и, иронически улыбаясь по поводу нашего протеста, спокойно говорит: «Ничего себе не воображайте; до сих пор Англия не проиграла ни одной войны». Так прозвучал голос разума и реализма среди безрассудной ненависти — и это был голос уважаемого учителя, вызывавшего у нас восхищение! Одна эта фраза и спокойная вразумительность, с которой она была произнесена, явились для меня озарением. Она сбила сумасшедшую волну ненависти и национального самообожествления, и я начал размышлять и спрашивать себя: «Как такое возможно?».
Может быть, этот вопрос здесь, как и в истории с самоубийством молодой художницы, является скорее выражением попытки осмысления пережитого на пороге юности психоаналитиком и социологом в возрасте более 60 лет. Приведенная цитата взята из автобиографической вводной главы книги «По ту сторону иллюзий» (1962). В действительности эти переживания еще не разбудили в нем исследователя и ученого. Прежде чем самостоятельно и творчески подойти к научной постановке вопроса «Как нечто подобное возможно?», Эрих Фромм должен был обрести собственную идентичность, освободившись от иудейской ортодоксии. Только к концу 20-х годов он разработал свой собственный творческий метод, отточенный в многочисленных научных публикациях, что окончательно освободило Фромма от влияния иудейской ортодоксии
К оглавлению
==20
00.htm - glava03