Луций Аней Флор, Луций Ампелий / Изд подг. А. И. Немировским. М., 1996. Цицерон, Марк Туллий. Диалоги «О государстве», «О закон

Вид материала

Закон

Содержание Основная литература Дополнительная литература Тексты источников Цицерон, Марк Туллий Флор, Луций Анней Ливий, Тит Ливий, Тит Ливий, Тит Ливий, Тит Ливий, Тит Ливий, Тит Ливий, Тит Ливий, Тит Ливий, Тит

Подобный материал:

• Марк Туллий Цицерон. Водной из своих знаменитых речей словом коллекция, 6739kb.
• Луций Анней Сенека, 342.1kb.
• Цицерон Марк Туллий. 56 дошкольных образовательных учреждений приняли активное участие, 65.9kb.
• Православный свято-тихоновский гуманитарный университет богословский факультет Кафедра, 875.62kb.
• Луций Анней Сенека (4 65 гг н. э.), 55.17kb.
• Луций Анней Сенека, Нравственные письма к Луцилию. Письмо cxxiv. Я педагог не по диплом, 86.98kb.
• Название книги, 1118.44kb.
• Луций Анней Сенека нравственные письма к луцилию, 7836.8kb.
• История Древней Греции / Под ред. В. И. Кузищина. М., 1986. Гл. 22-26. История древнего, 295.78kb.
• Цгсцсрон Марк Туллий Тускуланские беседы 53 Одивинации 54 Оприроде богов 55 Кант Иммануил., 52.91kb.

Тема 4. СОСЛОВНАЯ БОРЬБА ПАТРИЦИЕВ И ПЛЕБЕЕВ

В V–III ВВ. ДО Н.Э.

ЭВОЛЮЦИЯ РИМСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ


ПРИМЕРНЫЙ ПЛАН


1. Причины и начало борьбы сословий. Основные требования плебеев.

2. Борьба патрициев и плебеев в V в. до н.э.

3. Борьба патрициев и плебеев на рубеже V–IV вв. до н.э. Законы Лициния и Секстия.

4. Завершение конфликта сословий и создание новой социальной системы (середина IV – начало III в. до н.э.).


ИСТОЧНИКИ


1. Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I–III. М., 1989–1993.

2. Плутарх. Сравнительные жизнеописания / Пер. под ред. С.И. Маркиша, С.И. Соболевского, М.Е. Грабарь-Пассек. Т. I–III. М., 1961–1964. Биографии Публиколы и Камилла.

3. Флор, Луций Анней. Две книги римских войн // Малые римские историки: Веллей Патеркул, Луций Аней Флор, Луций Ампелий / Изд. подг. А.И. Немировским. М., 1996.

4. Цицерон, Марк Туллий. Диалоги «О государстве», «О законах» / Отв. ред. Г.С. Кнабе. М., 1966.

5. Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред. С.Л. Утченко. М., 1962. Разд. 1.

6. Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред. В.И. Кузищина. М., 1987.


ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА


1. История древнего Рима / Под ред. В.И. Кузищина. Изд. 3-е. М., 1994. Гл. 5.

2. Ковалев С.И. История Рима / Под ред. Э.Д. Фролова. Изд. 2-е. Л., 1986. Ч. I. Гл. 6–8.

3. Машкин Н.А. История древнего Рима. Изд. 3-е. М., 1969. Гл. 6, 8.


ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА


4. Белкин М.В., Вержбицкий К.В. История древнего Рима. Учебное пособие. СПб., 2008.

5. Маяк И.Л. Римляне ранней Республики. М., 1993.

6. Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Воронеж, 1962.

7. Токмаков В.Н. Военная организация Рима ранней Республики (VI–IV вв. до н.э.). М., 1998.

8. Моммзен Т. История Рима / Пер. с нем. Т. I. СПб., 1994.

9. Штаерман Е.М. Римское право // Культура древнего Рима / Под ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1985. С. 210–247.


ЛЕММА


В 509 г. до н.э. римская аристократия устроила переворот, завершившийся свержением Тарквиниев. Это стало началом Римской республики. В первые республиканские десятилетия Рим испытал сильный экономический упадок, вызванный выходом из этрусской зоны. Латинский союз распался и вся первая половина V в. до н.э. была наполнена тяжелыми и изнурительными войнами с этрусками, вольсками и эквами. Результатом всего этого было усиление внутренних противоречий в римской общине.

Положение народа значительно ухудшилось. На протяжении всего V в. до н.э. в Риме существовал острейший аграрный голод, усиливавшийся из-за постоянных эпидемий и неурожаев. Аграрный вопрос был тесно связан с растущей задолженностью плебса и ростом долгового рабства, ставшего подлинным бичом римского общества. Создавшаяся ситуация определила требования плебеев, стремившихся вырваться из долговой кабалы и найти средства к существованию. В области политической плебеи требовали правовую защиту от произвола патрицианских властей, ограничение судебно-карательных функций магистратов и утверждение суверенитета народного собрания.

Плебеи и патриции не были однородны. В плебс входила не только народная масса, но и знатные италийские роды и даже, быть может, обедневшая часть коренного населения. Плебеев представляла как городская и сельская беднота, задавленная нищетой и долговым рабством, так и зажиточные, а иногда и богатые люди. Эта элита плебса стремилась к политико-правовому паритету с патрициями, тогда как рядовых плебеев больше волновали экономические требования. Не едины были и патриции: одни не желали идти ни на какие компромиссы, другие были готовы пойти на некоторые уступки.

Первая половина V в. до н.э. была отмечена напряженной внутренней борьбой вокруг аграрного вопроса, раздела добычи и проблемы задолженности. Первая сецессия плебеев (495–494 гг. до н.э.) привела к учреждению народного трибуната, что стало известным признанием плебейских собраний как правового субъекта. К 457 г. до н.э. трибунов стало десять. Именно трибунат стал руководящим органом в борьбе плебеев за свои права и именно на его основе формируется новая элита плебейских лидеров.

В середине V в. до н.э. плебеи добились первого успеха. Итогом длительного противостояния стало появление знаменитого законодательства, Законов XII таблиц, первого свода римских законов (тема 3), а также — тесно связанных с ним законов Валерия и Горация (449 г. до н.э.), признающих основные политические права плебеев (правомочность плебисцитов, незыблемость права провокации, неприкосновенность народных трибунов). В 445 г. до н.э. разрешены браки между патрициями и плебеями, а в 444 г. до н.э. появляется должность военных трибунов с консулярной властью (tribuni militum consulare potestate), теоретически доступная и плебеям. Перемены способствовали консолидации общины. В последние десятилетия V в. до н.э. Рим добился внешнеполитических успехов, а вывод колоний (Лабик, Болы и др.) снял остроту аграрного голода. После взятия Вей (396 г. до н.э.) и раздела его огромной территории (ок. 75000 га) в 387 г. до н.э. были образованы четыре римские трибы (Стеллатина, Троментана, Себатина и Арниенсис).

Резкое обострение сословной борьбы было связано с нашествием галлов (390 г. до н.э.). После длительного долгового кризиса, в 376 г. до н.э., два народных трибуна, Гай Лициний Столон и Луций Секстий, предложили три закона, касающиеся трех наиболее важных вопросов (аграрного, долгового и политического). Особое значение имел закон, согласно которому плебеи получили одно консульское место. После почти десятилетней борьбы законы были приняты.

Законы Лициния — Секстия стали переломным пунктом в борьбе сословий. После них происходит постепенное решение всех спорных вопросов: аграрного, долгового и политического. Окончательное решение аграрного вопроса приходится на время завоевания Италии: в ходе и после Самнитских войн (343–290 гг. до н.э.) (тема 5) римляне вывели около двадцати колоний. На захваченных территориях возникли новые римские трибы: Мециева и Скапциева (332 г. до н.э.), Уфентина и Фалерина (318 г. до н.э.), Тарентина, Квирина и Велина (начало III в. до н.э.). К III в. до н.э. в руки римлян попало около трети всех площадей Италии, которые еще предстояло осваивать.

В 326 (или в 313) г. до н.э. закон Петелия — Папирия отменил рабство за долги, став, по выражению Ливия, «вторым началом римской свободы». Теперь римские граждане не могли быть рабами, а их личная свобода была гарантирована законодательно. Тогда же плебеи добились политического равноправия и доступа к магистратурам. В 356 г. до н.э. плебей впервые стал диктатором, в 351 г. до н.э. — цензором, а в 337 г. до н.э. — претором. Закон Квинта Публилия Филона (339 г. до н.э.) обеспечивал за плебеями одно место цензора. Завершением этого процесса стало занятие плебеями двух высших жреческих должностей — авгуров и понтификов (закон Огульниев от 300 г. до н.э.). Доступ плебеев к магистратурам означал и доступ их в сенат, а на смену патрицианской аристократии приходит смешанная патрицианско-плебейская знать, нобилитет. Последние события борьбы сословий приходятся на время Самнитских войн.

Основным итогом борьбы патрициев и плебеев стало создание римской полисной Республики. В ходе политического развития V–IV вв. до н.э. создаются ее основные элементы — суверенитет народного собрания, система магистратур, власть сената и гарантии прав и свободы личности. Плебеи добились немалых успехов. Теперь они были свободны от долговой кабалы, защищены правом провокации и получили формальное равноправие с патрициями. Был решен и аграрный вопрос, а народное собрание стало высшим органом власти. И все же социальные и экономические диспропорции остались, суверенитет народа был в значительной степени формален, а реальная власть, как и ранее, оставалась в руках сената, теперь уже ставшего органом власти патрицианско-плебейского нобилитета.

Как и в связи с царским периодом, многие события сословной борьбы (особенно в V в. до н.э.) вызывают сомнение исследователей. Впрочем, даже самые гиперкритически настроенные ученые все-таки признают, что с начала IV в. до н.э. мы вступаем на вполне историческую почву. Главным источником, который зачастую остается единственным, является Тит Ливий, подробно описывающий практически всю историю конфликта. Интерес представляют некоторые сочинения Плутарха (биографии Публиколы и Камилла) и Аннея Флора, а также — оценки Цицерона в его трактах «О государстве» и «О законах».


ТЕКСТЫ ИСТОЧНИКОВ


Причины и начало борьбы сословий. Основные требования плебеев


Оценки борьбы сословий античными авторами


Марк Туллий Цицерон «О государстве»

(II, 33, 57–58; 34, 59)


(33, 57) Но то, свершения чего требовала сама природа вещей,–– чтобы народ, избавленный от царей, заявил притязания на несколько большие права, –– произошло через короткий промежуток времени, приблизительно на шестнадцатом году после их изгнания (т.е. изгнания царей. – А.Е.), в консульство Постума Коминия и Спурия Кассия¹. Разумного основания для этого, пожалуй, не было, но в государственных делах сама их природа часто берет верх над разумом. Вы должны твердо помнить то, что я сказал вам в начале; если в государстве нет равномерного распределения прав, обязанностей и полномочий –– с тем, чтобы достаточно власти было у магистратов, достаточно влиянии у совета первенствующих людей и достаточно свободы у народа, то этот государственный строй может сохранятся неизменным. (58) Ибо в те времена, когда среди граждан начались волнения из-за долгов, плебс занял сначала священную гору, а затем Авентинский холм…²

(34, 59) … И всегда, когда плебс, вследствие бедствий, постигших государство, бывал разорен поборами, искали какого-то облегчения и помощи ради всеобщего блага. Но так как тогда такой меры не применили, то это дало народу основание умалить власть и значение сената, путем мятежа избрав двух плебейских трибунов. Значение сената осталось, однако. Все еще большим и важным, так как умнейшие и храбрейшие мужи охраняли государство оружием и своими мудрыми решениями³…


Перевод В.О. Горенштейна.

Цицерон, Марк Туллий. Диалоги «О государстве», «О законах» / Отв. ред. Г.С. Кнабе. М., 1966. С. 49–50.


Луций Анней Флор «Две книги римских войн»

(I, 22–23)


(22, 1) Это был второй возраст, как бы отрочество римского народа, когда он окреп, расцвел доблестью и заклокотал силами. В нем была какая-то пастушеская неотесанность, дышало нечто неукротимое… (23, 1) Первый разлад из-за необузданности ростовщиков. Они свирепствовали, словно имели дело с рабами, и плебс, вооружившись, удалился на священную гору⁴. Он был отозван лишь благодаря авторитету Менения Агриппы, красноречивого и мудрого мужа, и то при условии, что получат трибунов. (2) До нас дошла древняя притча из его речи, которая помогла Агриппе восстановить порядок. Некогда не поладили человеческие органы: все де выполняют работу, один живот освобожден от повинностей. Отделив его и начав от этого умирать, они поняли, что пища поступает в кровь благодаря его деятельности, и вернулись к взаимному согласию.


Перевод А.И. Немировского, М.Ф. Дашковой.

Флор, Луций Анней. Две книги римских войн // Малые римские историки: Веллей Патеркул, Луций Аней Флор, Луций Ампелий / Изд. подг. А.И. Немировским. М., 1996. С. 116–117.


Основание народного трибуната


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(II, 21, 5–6; 23, 1–33, 2)


Рассказ Ливия об основании трибуната –– один из самых подробных рассказов этого писателя о ранней Республике, сопоставимый с рассказами о свержении Тарквиния Гордого и о децемвирах.


(21, 5) Потом консулами стали Аппий Клавдий и Публий Сервилий (495 г. до н.э.). Тот год ознаменован известием о смерти Тарквиния⁵. Скончался он в Кумах, куда после разгрома латинов⁶ удалился к тирану Аристодему⁷. (6) При этом известии воспрянули духом патриции, воспрянули и плебеи. Но патриции в радости начали вести себя опрометчиво: до сих пор они все усердно угождали плебеям, а теперь власть имущие начинают чинить им обиды.

(22) (Война с вольсками. Вольски готовятся к военным действиям против Рима).

(23, 1) Но война с вольсками надвигалась, а государство и само было раздираемо междоусобной ненавистью между патрициями и плебеями главным образом из-за кабальных должников. (2) Плебеи роптали, что вне Рима они сражаются за свободу и римскую власть, а дома томятся в угнетении у сограждан, что свобода простого народа в большей безопасности на войне, чем в мирное время, и среди врагов, чем среди сограждан. Общее недовольство, и без того усиливавшееся, разожжено было зрелищем бедствий одного человека. (3) Старик, весь в рубцах, отмеченный знаками бесчисленных бед, прибежал на форум. Покрыта грязью была его одежда, еще ужаснее выглядело тело, истощенное бледное и худое, (4) а лицу его отросшие борода и космы придавали дикий вид. Но узнали его и в таком безобразном облике и говорили, что он командовал центурией, и, сострадая ему, наперебой восхваляли его военные подвиги; сам же он в свидетельство своей доблести показывал, открыв грудь, шрамы, полученные в разных сражениях. (5) Спросили его, отчего такой вид, отчего такой срам, и когда вокруг него собралась толпа не меньше, чем на сходке, ответил он, что воевал на сабинской войне, и поле его было опустошено врагами, и не только урожай у него пропал, но и дом сгорел, и добро разграблено, и скот угнан, а в недобрый час потребовали от него налог, и вот сделался он должником. (6) Долг, возросший от процентов, сначала лишил его отцова и дедова поля, потом остального имущества и, наконец, подобно заразе, въелся в самое его тело; не просто в рабство увел его заимодавец, но в колодки, в застенок. (7) И он показал свою спину, изуродованную следами недавних побоев. Это зрелище, эта речь вызвали громкий крик. Волнению уже мало места на форуме, оно разливается по всему городу: (8) должники в оковах и без оков вырываются отовсюду к народу, взывают к защите квиритов. Повсюду являются добровольные товарищи мятежников; и уже улицы заполнены толпами людей с криками бегущих на форум. (9) Те из отцов, которые случайно оказались на форуме, к великой для себя опасности были застигнуты этой толпой, (10) и не избежать бы им расправы, если бы консулы Публий Сервилий и Аппий Клавдий не приняли мер к подавлению мятежа…(15) Аппий, крутой нравом, предлагал употребить консульскую власть: схватить одного-другого, и остальные успокоятся. Сервилий же, склонявшийся к более мягким мерам, полагал, что возбужденные умы лучше переубедить, чем переломить, –– оно и безопасней и легче.

(24, 1) Среди таких бедствий надвигается опасность еще страшней: в Рим прискакали латинские всадники с грозной вестью, что на город движется войско вольсков. Государство настолько раскололось раздором надвое, что известие это было по-разному воспринято сенаторами и плебеями. (2) Простой народ ликовал. Боги мстят за своеволие сенаторов, говорили плебеи и призывали друг друга не записываться в войско … сенаторы пусть воюют, сенаторы пусть берутся за оружие, чтобы опасности пришлись на долю тех, на чью и добыча. (3) Сенат же приунывший и напуганный двойной опасностью, и от граждан и от врагов, стал просить консула Сервилия … выручить государство в столь грозных обстоятельствах. (4) Тогда консул, распустив сенат, выступил на сходке… (6) Доверие к речи он укрепил указом, чтобы никто не держал римского гражданина в оковах или в неволе, лишая его возможности записаться в консульское войско, и чтобы никто, пока воин в лагере, не забирал бы и не отчуждал бы его имущество, и не задерживал бы его детей и внуков. (7) После такого указа и собравшиеся здесь должники спешат тотчас же записаться в войско… (8) Консул выводит войска против врага и невдалеке от него располагается лагерем.

(25–27) (Римляне побеждают вольсков, сабинян и аврунков. После победы они не выполняют своих обещаний, а Аппий снова обращает людей в долговое рабство).

(27, 13) Зло между тем возрастало день ото дня, и не столько в открытых шумных беспорядках, сколько в тайных сборищах и разговорах, что гораздо опаснее. Наконец, ненавистные народу консулы сложили с себя полномочия. (28, 1) В консульство вступили Авл Вергиний и Тит Ветурий (494 г. до н.э.). Однако плебеи, не зная, чего ждать от этих консулов, собирались по ночам, кто на Эсквилине, кто на Авентине, чтобы потом на форуме быть готовыми быстро принять решение и не действовать опрометчиво и наудачу. (2) Это консулы справедливо сочли опасным и обратились в сенат… (5) Когда же после такого порицания консулы осведомились, чего от них ожидают, ибо они готовы действовать по воле сенаторов незамедлительно и сурово, то было решено как можно скорее провести военный набор: это праздность, мол, развратила народ.

(28, 6–31) (Народ уклоняется от призыва и последний оказывается на грани срыва. Сенаторы высказывают разные предложения: одни считают нужным разобрать дела должников, другие, во главе с Аппием Клавдием, –– против, решено назначить диктатора. Назначенный диктатором Маний Валерий, сын Волеза и брат Публиколы, подтверждает указ Сервилия и набирает армию. В сражении Валерий громит эквов и вольсков. Он возвращается в Рим и пытается заставить сенат выполнить его обещания, но ему это не удается. В результате Валерий снимает с себя должность.)

(32, 1) Тут сенаторы встревожились, как бы с роспуском войска не начались тайные сходки и сговоры. Рассудив, что хотя воинский набор был проведен диктатором, но присягу воины принесли консулам… распорядились вывести легионы из Города под предлогом того, что эквы, мол, опять начинают войну. (2) Это распоряжение ускорило мятеж. Сначала, говорят, готовилось убийство консулов, чтобы потеряла силу присяга, но, затем, узнав, что никакое преступление не разрешает святости обязательства, войска, по совету некоего Сициния, без позволения консула удалились на Священную гору в трех милях от Города за рекой Аниеном (3) это мнение встречается чаще, чем иное, которого держится Пизон, будто они ушли на Авентин. (4) Там без всякого предводителя обнесли они лагерь валом и рвом и выжидали, не предпринимая никаких действий. Так несколько дней держались они, никого не тревожа, и ни кем не тревожимые. (5) В городе воцарился великий страх: все боялись друг друга и все приостановилось. Плебеи, покинутые своими, опасались, что сенаторы прибегнут к насилию, а отцы оставшихся плебеев, не знали что лучше: чтобы те ушли или чтобы остались… (В лагерь плебеев послан Менений Агриппа. Он рассказывает басню о восстании частей тела против желудка и пагубных последствиях этого).

(33, 1) После этого начались переговоры о примирении, и согласились на том, чтобы у плебеев были свои должностные лица с правом неприкосновенности, которые защищали бы плебеев перед консулами, и чтобы никто из патрициев не мог занимать эти должности. (2) Так были избраны два народных трибуна –– Гай Лициний и Луций Альбин. Они выбрали трех помощников, среди них был Сициний, зачинщик мятежа; двух других не все называли одинаково. (3) А некоторые говорят, что всего два трибуна были избраны на Священной горе и что там был принят закон об их неприкосновенности.


Перевод Н.А. Поздняковой.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 80–90.


Борьба патрициев и плебеев в V в. до н.э


Закон Публилия Волерона (472–471 гг. до н.э.)


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(II, 56–58; III, 30, 5. 7)


(56, 1) Отдав свое распоряжение Волерону, плебеи на ближайших выборах избрали его народным трибуном в тот год (472 г. до н.э.). когда консулами были Луций Пинарий и Публий Фурий. (2) Все полагали, что Волерон воспользуется своим трибунским званием для преследования прошлогодних консулов, но он, поставив общее дело выше личной обиды, ни словом не задев консулов⁸, предложил народу закон о том, чтобы плебейские должностные лица избирались в собрании по трибам. (3) В безобидном на первый взгляд предложении речь шла о предмете отнюдь не малозначительном, но о том, чтобы отнять у патрициев возможность через посредство своих клиентов добиваться избрания угодных себе трибунов. (4) Этой мере, столь желательной для плебеев, всеми силами сопротивлялись сенаторы, и, хотя ни консулам, ни знатнейшим людям не удалось своим влиянием добиться того, чтобы кто-нибудь выступил против (а это была единственная возможность провалить предложение), тем не менее дело это, по своей значительности чреватое спорами, растянулось на целый год. (5) Плебеи снова избирают трибуном Валерона; сенаторы, полагая, что дело идет до решительного столкновения, избирают консулом Аппия Клавдия, сына Аппия, ненавистного и неугодного плебеям, уже памятью о стычках с его отцом⁹. В товарищи ему дают Тита Квинкция¹⁰. (6) С самого начала года речь пошла о новом законе. Но теперь поборником закона, предложенного Валероном, был и товарищ его Леторий; он был еще решительнее. (7) Горячности добавляла ему громкая слава, ибо вряд ли был в то время более храбрый воин…

(В сенате идут активные дебаты, которые переносятся в народное собрание. Столкновение между Леторием и Аппием Клавдием. Вмешательство консула Квинкция и роспуск собрания. По решению консулов созывается сенат. Принимается предложение Квинкция о поддержке законопроекта).

(58, 1) Впервые тогда трибуны были избраны на собраниях по трибам; (2) число их увеличилось, к прежним двум добавили еще троих –– так пишет Пизон и перечисляет их имена: Гней Сикций, Луций Нумиторий, Марк Дуиллий, Спурий Ицилий, Луций Мецилий¹¹.

III. (30, 5) Страх заставил трибунов разрешить набор, но при условии, что отныне… избираться будут десять трибунов… (7) На тридцать шестой год существования трибуната (457 г. до н.э.) избирают десять народных трибунов … предусматривая этот порядок и на будущее.


Перевод Н.А. Поздняковой, Г.Ч. Гусейнова.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 110–112, 142.


Законы Валерия и Горация (449 г. до н.э.)


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(III, 55, 1–15)


Законы XII таблиц были важнейшим для римлян сводом частного права, однако желание плебеев ограничить консульскую власть выполнено не было, а законы мало касались самих плебеев. Кроме того, попытка захвата власти децемвирами поставила под сомнение все завоевания плебса. После свержения децемвиров консулы Марк Гораций и Луций Валерий, лидеры сенатской оппозиции, провели серию конституционных законов, отвечавших политическим требованиям, второго сословия.


(55, 1) Затем интеррекс провел избрание консулов, каковыми стали Луций Валерий и Марк Гораций (449 г. до н.э.), тут же вступившие в должность. Эти консулы пользовались расположением народа, не притесняли патрициев, но все-таки раздражали их, (2) ибо все, что вело к упрочению свободы плебеев, рассматривалось патрициями как умаление их могущества. (3) Прежде всего, чтобы разрешить спорный в некотором роде вопрос о том, должны ли патриции подчиняться плебейским постановлениям, консулы в народном собрании по центуриям провели закон, который делал решения, принятые плебеями на собраниях по трибам, обязательными для всего народа и таким образом дал трибунам сильнейшее оружие для проведения их законопредложений. (4) Вслед за тем они не только восстановили закон об обжаловании консульских действий перед народом, единственный залог свободы¹², отнятый пришедшими к власти децемвирами, но даже упрочили его на будущие времена, (5) объявив нерушимым новый закон, запрещавший избрание каких бы то ни было должностных лиц без права обжалования их действий: всякого, кто его нарушит, можно и должно убить, и это убийство не будет считаться уголовным преступлением. (6) Вслед за возвращением прав на обжалование и поддержку трибунов, чем консулы достаточно укрепили положение плебеев, они восстановили также почти уже позабытую священную неприкосновенность самих трибунов, (7) обновив после большого перерыва прежнее чиноположение и прибавив к священной клятве блюсти неприкосновенность трибунов закон, по которому всякий, кто причинит ущерб народным трибунам, эдилам или десяти судьям, обрекается в жертву Юпитеру, а имущество его распродается в пользу храма Цереры, Либера и Либеры… (13) Такие законы были приняты в консульство Валерия и Горация.

Эти же консулы постановили препровождать плебейским эдилам в храм Цереры сенатские решения, а прежде они утаивались или искажались по произволу консулов. (14) Народный трибун Марк Дуиллий предложил плебеям закон, который они приняли, о том, что всякий, кто оставит плебеев без трибунов или захочет избрать консулов без права обжалования, подлежит каре розгами или топором¹³. (15) Все это было утверждено хотя и против воли, но и без противодействия патрициев, потому что никто из них пока не подвергся такой жестокости.


Перевод Г.Ч. Гусейнова.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 162–163.


Закон Канулея о браках (445 г. до н.э.)


Законы XII таблиц санкционировали существовавший ранее запрет на браки между патрициями и плебеями. Принятый спустя пять лет закон Канулея стал как бы конституционной поправкой к законам.


Марк Туллий Цицерон «О государстве»

(II, 36, 36)


[Децемвиры второго созыва], прибавив две таблицы лицеприятных законов, между прочим, санкционировали самым бесчеловечным законом запрещение браков между патрициями и плебеями.


Текст приводится по изданию:

Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред. С.Л. Утченко. М., 1962. С. 72.


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(IV, 1–7,1)


(1, 1) Затем консулами стали Марк Генуций и Гай Курций. Тот год (445 г. до н.э.) был недобрым как в домашних делах, так и в военных. Уже в самом его начале трибун Гай Канулей обнародовал предложение (2) о дозволении законных браков между патрициями и плебеями, в чем патриции усмотрели угрозу чистоте их крови и упорядоченности родовых прав. Трибуны поначалу осторожно заговорили о том, чтобы один из консулов мог быть плебеем, и дошло наконец до того, что девять трибунов предложили закон, (3) согласно которому народ имел бы право избирать консулов по своему усмотрению, из патрициев ли или из плебеев, — в этом случае, по мнению патрициев, им пришлось бы де делиться властью с плебеями, но попросту уступить всю ее толпе…

(2) (Сенат протестует против закона, опасаясь смешения сословий.)

(3) (Канулей произносит ответную речь. Плебеи требуют всего лишь права на законный брак, которое дается любым иностранцам, в этом нет ничего нового — народ хочет лишь быть управляемым тем, кого он сам выберет.)

(4) (Неужели все новое плохо? В таком случае следует отвергнуть консулат, многие жреческие должности, власть диктаторов или децемвиров и многое другое. Запрет браков призван унизить плебеев. Тогда почему бы не запретить браки между богатыми и бедными?)

(5) (Наконец высшая власть принадлежит народу, и ей обязаны подчиняться патрицианские консулы, а создание единого гражданства невозможно без этого разрешения.)

(6, 1) Когда консулы явились в собрание, а обмен речами обернулся перебранкой, один из них на вопрос трибуна, почему не может стать плебей консулом, (2) дал ответ, быть может и верный, но почти бесполезный в споре. Он сказал, что никто из плебеев не посвящен в птицегадания, из-за чего децемвиры и запретили им браки с патрициями, чтоб сомнительное потомство не поколебало чина обряда. (3) Отказ посвящения в тайны птицегаданий на том основании, что бессмертные боги якобы гнушаются плебеями, особенно распалял их гнев. Страсти — ведь и трибун плебеям попался горячий, и сами они упрямством могли с ним поспорить — улеглись не прежде, чем побежденные сенаторы уступили в споре о смешанных браках, (4) рассчитывая прежде всего на то, что трибуны либо вовсе откажутся от требования о консульстве для плебеев, либо отсрочат его до конца войны, между тем как, удовлетворенные законом о браках, плебеи не станут противиться набору.

(7) На триста десятый от основания Рима год (444 г. до н.э.) впервые вступили в должность военные трибуны, заместившие консулов: Авл Семпроний Атратин, Луций Атилий и Тит Клуилий, чье согласное правление обеспечило и мир с соседями.


Перевод Г.Ч. Гуссейнова.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 178–184.


Борьба патрициев и плебеев на рубеже V–IV вв. до н.э.


Волнения должников


Галльский разгром 390 г. до н.э. и военно-политический кризис 80–70-х гг. IV в. до н.э. спровоцировали социальный кризис и долговые волнения, во главе которых стал герой обороны Капитолия Марк Манлий. На данном этапе патриции одержали верх, сумев расправиться с лидером народа. Несмотря на казнь Манлия, волнения, однако, не прекратились.


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(VI, 11; 16, 6. 8; 20, 10–12)


(11, 1) В следующем году (385 г. до н.э.) при трибунах с консульской властью Авле Манлии, Публии Корнелии, Тите и Луции Квинкциях Капитолийских, а также Луции Папирии Курсоре и Гае Сергии, избранных во второй раз, завязалась тягостная внешняя война и еще более тягостная внутренняя распря: (2) …распрю же против всех ожиданий затеял муж патрицианского рода и доброй славы Марк Манлий Капитолийский… (7) Он первый изо всех отцов стал угождать народу, стал совещаться о государственных делах с плебейскими должностными лицами, стал обвинять сенаторов в преступлениях, завлекать простой народ внешним своим обаянием, а не советом и так предпочел широкую славу доброй. (8) Не довольствуясь земельными законами, кои всегда были у народных трибунов поводом к смутам, он стал подрывать доверие в ссудном деле, ведь и впрямь, говорил он, стрекало долгов тем острее, что грозит не только нищетой и бесчестьем, — оно страшит свободного человека темницею и оковами. (9) Действительно, задолженность была очень велика из-за строительства — дела, разорительного даже для богачей… (10) Однако помыслы Манлия о перевороте лишь побудили сенат назначить диктатора. Итак, избранный диктатором Авл Корнелий Косс назначил начальником конницы Тита Квинкция Капитолийского.

(Диктатор безуспешно пытается вызвать Манлия в суд.)

(16, 6) Мятеж был уже совсем недалек… (8) Все заметней делалась толпа Манлиевых сторонников в грязных одеждах, со скорбными лицами подсудимых, а когда диктатор справил триумф и сложил с себя должность, то и языки и мысли людей освободились от страха.

(В 383 г. до н.э. сенату все-таки удается добиться обвинения Манлия.)

(20, 10) Народ созван был по центуриям на Марсовом поле, и, как только обвиняемый, простирая руки к Капитолию, обратил мольбы от людей к богам, трибунам стало ясно, что, если они не освободят взоры людей, осыпанных его благодеяниями, от этого памятника его славы, справедливые обвинения не найдут места в их душах. (11) Итак, отсрочив день суда, назначили народное собрание в Петелинской роще за Флументанскими воротами, откуда Капитолий не виден. Там наконец обвинение победило, и суд скрепя сердце вынес суровый приговор, нежеланный даже для судей… (12)… Трибуны сбросили его с Тарпейской скалы: так одно и то же место стало памятником и величайшей славы одного человека и последней его кары.


Перевод Н.Н. Казанского.

Ливий, Тит. История Рима от основания города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 292, 297, 301.


Законы Лициния — Секстия (376–367 гг. до н.э.)


Законы Лициния — Секстия стали точкой перелома в борьбе сословий и вызвали острый политический кризис, продлившийся, по преданию, десять лет. Согласно Ливию, в 375–371 гг. до н.э. трибуны не давали проводить выборы патрицианских магистратов, а плебеи неизменно выбирали Лициния и Секстия. В 368 г. до н.э. дважды назначались диктаторы и только в 367 г. до н.э. был избран первый консул-плебей. Ливий (VI, 34, 3–42, 4) подробно описывает перипетии этой борьбы. Приведем лишь небольшие отрывки.


Тит Ливий. «История Рима от основания Города»

(VI, 35, 4–5. 10; 42, 9–11)


(35, 4) И вот, избранные трибунами, Гай Лициний и Луций Секстий (375 г. до н.э.) предложили законы — все против могущества патрициев и на благо плебеям. Первый закон — о долгах: чтобы, вычтя из суммы долга то, что начислялось как проценты, остаток погашать равными долями три года. (5) Второй — о земельном ограничении: чтобы никто не имел во владении сверх пятисот югеров поля; третий — чтобы не быть выборам военных трибунов и чтобы по крайней мере второй консул избирался из плебеев. Все вместе было огромно, и без ожесточеннейшей борьбы добиться этого было немыслимо…

(10) Не напрасно была брошена такая угроза. Состоялись лишь выборы эдилов и народных трибунов — и никакие другие; Лициний и Секстий, став снова народными трибунами, не допустили, чтобы кто-нибудь избран был на курульные должности. Отсутствие должностных лиц длилось целое пятилетие. Плебеи неизменно избирали тех же двух народных трибунов, а они запрещали выборы военных трибунов.

(42, 9) Только он¹⁴ справился с этой войной, как начался мятеж в Городе, еще грознее войны: ожесточеннейшая война вынудила диктатора и сенат принять требования народных трибунов. И вот, вопреки знати, проведены были консульские выборы, на которых Луций Секстий первым из плебеев был избран в консулы. (10) Но и этим борьба еще не закончилась, так как патриции заявили, что не утвердят избрания; и дело дошло почти до ухода плебеев из Города и прочих пугающих предвестий гражданской войны, (11) когда наконец удалось благодаря диктатору унять разногласия на таких условиях: знать уступила простому народу, согласившись на избрание плебейского консула, а простой народ — знати, согласившись на избрание одного патрицианского претора, чтобы тот вершил суд в городе¹⁵.


Перевод Н.Н. Казанского.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 314–315, 322.


Завершение конфликта сословий и создание новой социальной системы

(середина IV–III в. до н.э.)


Долговое право


Важнейшим достижением был закон Петелия — Папирия об отмене долгового рабства. Ливий датирует его 326 г. до н.э., а Фест — 313 г. до н.э.


Долговое право по Законам XII таблиц


Таблица III


1. Пусть будут даны должнику 30 льготных дней после признания им долга или после постановления против него судебного решения.

2. По истечении указанного срока пусть истец наложит руку на должника. Пусть ведет его на судоговорение для исполнения решения.

3. Если должник не выполнил добровольно судебного решения и никто не освободил его от ответственности при судоговорении, пусть истец ведет его к себе и наложит на него колодки или оковы весом не менее, а, если пожелает, то и более пятнадцати фунтов.

4. Во время пребывания в заточении должник, если хочет, пусть кормится за свой собственный счет. Если же он не находится на своем содержании, то пусть тот, кто держит его в заточении, выдает ему по фунту муки в день, а при желании может давать и больше.

5. Авл Гелий, Аттические ночи, XX, 1, 46: Тем временем, он имел право помириться с истцом, но если стороны не мирились, то такие должники оставались в заточении 60 дней. В течение этого срока их три раза подряд в базарные дни¹⁶ приводили к претору на комициум и при этом объявлялась присужденная с них сумма денег. В третий базарный день они предавались смертной казни или поступали в продажу за границу, за Тибр¹⁷.


Текст приводится по изданию:

Хрестоматия по истории древнего Рима / Под. ред. С.Л. Утченко. М., 1962. С. 63.


Закон Петелия и Папирия


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(VIII, 28)


28. Для римских плебеев этот год был как бы новым началом свободы, потому что уничтожено было рабство за долги; эта перемена в законах объясняется как необычайной жестокостью, так и сладострастием одного ростовщика, Луция Папирия, к которому за отцовские долги попал в кабалу Гай Публилий. Хотя возраст и красота последнего могли бы вызвать только сострадание, однако они воспламенили душу ростовщика к сладострастию и нанесению бесчестья… Но когда истерзанный таким образом юноша бросился на улицу и стал жаловаться на сладострастие и жестокость ростовщика, масса народа, негодуя на дурное с ним обращение, частью из сострадания к его возрасту, частию принимая во внимание свое собственное положение и положение своих детей, устремились на форум, а оттуда толпою в курию. Внезапная суматоха заставила консулов созвать сенат, и народ, падая к ногам каждого из сенаторов, по мере того, как они входили в курию, показывали им истерзанную спину юноши. В этот день, вследствие насилия одного человека были уничтожены крепкие цепи кабалы, и консулам было приказано предложить народу, чтобы никто не содержался в колодках или оковах, кроме действительных преступников, пока они не подвергнуться наказанию; за долги же должно отвечать имущество должника, а не его тело. Таким образом, закабаленные были освобождены, и запрещено на будущее время брать должников в кабалу.


Текст приводится по изданию:

Хрестоматия по истории древнего Рима / Под. ред. С.Л. Утченко. М., 1962. С. 79–80.


Римские законы о провокации


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(I, 2б, 8. 12; II, 8, 2)


(26, 8) Тут Гораций, по совету Тулла, снисходительного толкователя закона, сказал: «Обращаюсь к народу»... (12) Народ не вынес ни слез отца, ни равного перед любою опасностью спокойствия духа самого Горация — его оправдали скорее из восхищения доблестью, нежели по справедливости.

(8, 2) С наибольшей благодарностью приняты были законы о праве жаловаться народу на магистратов…(509 г. до н.э. — закон Валерия о провокации).


Перевод В.М. Смирина.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 33–34, 70.


Цицерон «О законах» (III, 19, 44)


Преславные Законы XII таблиц содержали два постановления, из которых одно уничтожало всякие отступления от закона в пользу отдельных лиц, а другое запрещало выносить приговоры о смертной казни римского гражданина иначе, как в центуриатных комициях.


Текст приводится по изданию:

Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред. С.Л. Утченко. М., 1962. С. 70.


Тит Ливий «История Рима от основания Города»

(X, 9, 3–6)


(9, 3) В этом же году Марк Валерий предложил ввести более строгие меры по закону о провокации. После изгнания царей это было третье предложение по данному закону, причем оно всегда исходило от одной и той же семьи¹⁸. (4) По-моему, это повторялось столь часто оттого, что богатство и влияние немногих имели больший вес, чем свобода народа… (5) Валериев закон, запрещавший и сечь и отрубать голову, если виновный обратился с обжалованием к народу, предписывал считать нарушение запрета всего лишь «дурным деянием». (6) При тогдашней совестливости такая узда, должно быть, казалась достаточно крепкой; ныне же едва ли на кого-то и впрямь подействует подобная угроза.


Перевод Н.В. Брагинской.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 464.


Закон Гортензия (287 г. до н.э.)


Самое последнее событие сословной борьбы. Поскольку оно сохранилось только в кратком переложении, многое является неясным.


Эпитома XI книги «Истории Рима от основания Города»


Народ после долгих и тяжелых волнений из-за своих долгов выселяется на Яникул¹⁹, откуда возвращен диктатором Квинтом Гортензием, который потом в этой должности и умер.


Перевод М.Л. Гаспарова.

Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 561.