Geum.ru

Владимир Семёнович Маканин входит в круг лучших писателей России. В 1990-х годах выходят «Лаз», «Кавказский пленный», «Андеграунд, или Герой нашего времени» идругие. Последняя книга

Вид материалаКнига

Содержание


Пояснение предшествующей фразы
В скобки внесён внутренний монолог героя.
Подобный материал:
Ясинская Светлана Георгиевна,

учитель русского языка и литературы МОУ «СОШ №22»

Череповца Вологодской обл.

Создание субъективно-модальной оценочности

в повести В.Маканина «Человек свиты»

Владимир Семёнович Маканин входит в круг лучших писателей России . В 1990-х годах выходят «Лаз», «Кавказский пленный», «Андеграунд, или Герой нашего времени» и другие. Последняя книга «Испуг» появилась в 2007 году.

В центре повести 1982 года «Человек свиты» три основных героя:

Дмитрий Родионцев, Вика Журавлёва, секретарша директора Аглая Андреевна. Они работают в одном из учреждений города. Для этих героев самое главное - ощущать себя людьми свиты. Эти ощущения создают видимость полноты жизни, собственной значительности.

Эти зависимые, свитские отношения выражаются на уровне эмоционально-оценочной лексики. Для характеристики Аглаи Андреевны автор подбирает группу слов «царственной» направленности. «А за столом сидела Аглая Андреевна, секретарь директора, с царственно-неприступной и одновременно доброй улыбкой». «Чего же она хочет?» - ласково и покойно спрашивала Аглая Андреевна». «…он спускается на второй этаж, где начальство; этаж невысок, но там своего рода небо и соответственно небожители, так что много там не походишь…». «Как- то он даже и сталкивается в коридоре с Аглаей Андреевной; они поздоровались, после чего Аглая Андреевна проходит по коридору дальше, вся в делах, изобразив глазами грусть и некую вечность, которые не поддаются осмыслению». Заметно, как автор постепенно нагнетает ироническое отношение к «небожительнице» Аглае Андреевне. Особенно ярко проявляется ирония в эпизоде со шторами. В нём автор противопоставляет неприступность секретарши и «мелкость» человека – «гномика» из хозобеспечения. «Напротив Аглаи Андреевны сидит маленький заикающийся человечек из хоэобеспечения». «Красивые глаза. Ухоженное крупное тело. Два дорогих кольца, изредка сигарета». В этом эпизоде роль секретарши заключается всего лишь в том, чтобы выбрать шторы для приёмной. Но даже и в такой обыденной ситуации она сохраняет свою царственность и обращается с «маленьким человечком» как с приказчиком. «Вика одновременно подмигивает Аглае Андреевне: мужичок-де хитроват и вкрадчив, не лукавит ли? – на что величавая как богиня Аглая Андреевна тут же реагирует и говорит строго:

- А принеси-ка, хитрец, нам ещё шторы. Мне не нравятся оба варианта».

« - Почему сразу эти шторы не нёс? – смеётся Аглая Андреевна, выговаривая гномику, впрочем добродушно. – Неужели хотел всучить что похуже?» Таким образом, у автора вполне определённый взгляд на Аглаю Андреевну – насмешливо–иронический.

Гораздо сложнее отношение автора к Родионцеву. Мы застаём этого героя в тот момент, когда Аглая Андреевна очень тихо и спокойно отстраняет его от свиты. И начинаются мучительные размышления Мити о причинах этой отставки. «После её звонка Родионцев только и делает, что ищет этот промах, и прежде всего в днях недавних, по времени близких. Достигнув в своём поиске определённой изощрённости, он очень скоро находит два случая, которые тщательнейшее исследует. Он только ими и занят». В сознании героя потеря места в свите – драма. Потеряв «солнечное местечко», он теряет самого себя, потому что «чаепитие в той солнечной приёмной, бывшее когда-то радостью, и делом, и чуть ли не смыслом его приходов на работу…».

Читатель знает, как секретарша когда-то выбрала Митю. «Закончившего вуз и пришедшего сюда на работу Аглая Андреевна выделила и приблизила, почувствовав, что у него гнущийся позвоночник, что он мил, вежлив ,быстр, весел, а подчас и остроумен. Дальше ковало время. Родионцев взрослел, а склад его ума и талант определённой человеческой мягкости так влияли, сочетаясь, друг на друга, что из Мити Родионцева незаметно выработался полноценный, как однажды выразилась Аглая Андреевна, работник свиты. Путём некоторого осмысления и ежедневной корректировки мимика его тоже поднялась на высокую степень правдивости, в том смысле, что теперь и внешне была видна необходимость его служения людям и делу. Он почувствовал себя нужным».

Обыкновенная лакейская угодливость - «необходимость служения людям и делу». Создавая образ Родионцева, Маканин подбирает группу слов «свитского» свойства. « раньше он был свеж и в свиту годился…». «Адъютантская причастность к сиянию, пусть чужому и отражённому, причастность к власти и суете людей (к их расталкиванию туда-сюда, в союзе с желанием принять нужных и отмахнуться от назойливо-бесполезных) – всё это было не только сутью его, Родионцева ,и страстью но и как бы ответом, почему он в жизни этой, в сущности недолгой, лишь пересчитывает какие-то заурядные сметы (на уровне новичка), почему он сидит в солидном экспериментальном отделе, где и получает зарплату, инженерным работником нимало не являясь. Впрочем, сметы он считал добросовестно и был вне упрёков. Не затягивал. Не подводил. Так было проще». Итог жизни Мити – «так было проще». Жизнь свиты – это жизнь людей с «гнущимся позвоночником», людей, не способных на собственные волевые решения, но и эта жизнь – отражение чужого сияния. «И поскольку свой быт сер и событиями скуден, для Родионцева и отчасти для жены Родионцева из года в год существовала иллюзия знания той жизни, иллюзия даже и соучастия в ней». Отстранённый Родионцев понимает незавидность своей роли в свите. Он сравнивает два ряда слов, которые в сущности ничем не отличаются: «референт, составитель докладов для директора» - «шут, увеселитель, массовик-затейник». В финале у Мити появляется мысль о свободе, он мучительно осознаёт, что он человек, а не свитский работник.

Отношения между людьми свиты автор показывает вполне определённо. После отставки Родионцева Вика начинает скрывать свою дружбу с ним, чтобы и самой не лишиться «солнечного местечка». »Вика не заглядывает к ним в отдел и не подходит в коридоре, чтобы вместе пойти пообедать, но Вика звонит – и пока ещё довольно часто. Игра в товарища и проста и непроста. Вика наконец лишилась мелькания разных оттенков в голосе: после случившегося она как бы раз и навсегда по отношению к Родоинцеву приобрела телефонный голос, полувоинственный, полузадумчивый… Недальновидность товарища и даже его корысть можно простить, но не отворот судьбы – тот поворот, когда судьба почему-то отвернулась». Особенно поражает выверт в сознании героев: они считают, что судьба отвернулась, если секретарша не приглашает пить чай в свою «солнечную приёмную».

В повести можно выделить слова – символы, вокруг которых группируется тематически близкая лексика.

1.Солнечный (имя прилагательное): «солнечная приёмная», «солнечное местечко».

«Приёмная директора в такой час особенно просторна и заливаема солнцем – закатным, нестрастным, мягким, но обильным. Шторы раздвинуты до предела, в креслах уютно, а над дымчатым фарфоровым чайником, только что внесённым и зазывно стоящим на подносе, клубится лёгкий парок».

2.Свита (имя существительное): «человек свиты», « работник свиты», «отставленный шут», «приближённый», «адъютантская причастность», «гнущийся позвоночник», «покорность», «не ропщет», «судьба».

«Как и раньше, Родионцев улыбается встречным начальникам и почти начальникам, и как приближённого к Аглае Андреевне они все, конечно, его в лицо знают и тоже здороваются».

3.Небожители (имя существительное): «царственно – неприступная», «небо», «грусть и вечность, которые не поддаются осмыслению», «величавая как богиня».

В эти группы слов входит лексика книжная (абстрактно – торжественная) и разговорно – просторечная, слова с уменьшительно-ласкательными и уменьшительно-уничижительными суффиксами. Противопоставление рядов таких слов и создаёт авторскую иронию. Особенно насмешливо относится Маканин к Санину, молодому заместителю Родионцева в свите. Это явно проявляется в эпизоде со шторами: «по-суздальски бьёт рука об руку», «многотрудная пыль», «аккуратно занял освободившееся место», «чуткий Санин», «новый человек».

Можно обнаружить приёмы создания оценочности в повести В.Маканина.

1.Подбор существительных абстрактного характера: «грусть, вечность, судьба».

2.Подбор фразеологизмов: «мальчик на побегушках, песня спета, кипели страсти,».

3.Подбор слов с уменьшительно-ласкательными и уменьшительно-уничижительными суффиксами: «человечек, гномик, должностишка, графинчик».

4.Подбор антонимов: «маленький – крупный».

5.Подбор контекстуальных антонимов: «гномик – богиня».

6.Подбор контекстуальных синонимов: «человек свиты, шут, адъютант».

Очень интересное явление – обилие в тексте повести скобок.

1. Пояснение предшествующей фразы.

«Чутьё работает с полной отдачей (для своих тридцати пяти Вика вышла замуж недавно, а до замужества её хорошо покатало и помяло)». «Отстань же! – грубо, как в очереди, вскрикивает муж. И Вика осмотрительно идёт на попятную. (Он, если зол, свирепеет).

2. В скобки внесён внутренний монолог героя.

«Он уже прошёл мимо, прошагал, а всё же слышит сзади, как плотно прикрытая дверь (какой знакомый звук) распахивается». «Он успокаивает: Это пройдёт, Галя…У нас семья. У нас дочь взрослая.(В отделе то один, то другой уже догадывается, нет-нет и вперяя в Родионцева глаза: с чего это, мол, человек перестал к секретарше директорской шастать? – удивлялись, что он там засиживается, теперь удивляются, что он не там. Люди такие. Люди во всём такие. Ничего. И это пройдёт)».

3.Углубление смысла предшествующей фразы.

«Возможно. что от лица его, помимо воли, исходит жалкость (не жалость, а жалкость), и всякому видно, что по коридору движется человек конченый, отстрелянный патрон». «Родионцев, - говорит (велит) начальник отдела, - поди-ка к плановикам и спроси, можем мы смету сдать на два – три дня позднее? Поклянчь, если что».