Geum.ru

Гирц К. Интерпретация культур

Вид материалаАнализ
Подобный материал:
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   37

Ливан


Ливан, как заметил Филипп Питти, может быть, и не намного больше Йеллоустонского национального парка, но гораздо более удивителен. Хотя почти все его население говорит на арабском языке и относится в целом к одному и тому же «левантийскому» этосу, оно жестко разделяется на семь основных конфессиональных групп — мусульманских (сунниты, шииты и друзы) и христианских (марониты, представители греко-православной, греко-католической и армяно-григорианской церквей) — и вдобавок к этому на множество более мелких (протестанты, иудаисты, армяно-католики и т.д.), являя пример

334


конфессиональной гетерогенности, которая не только формирует главный общественный критерий самоидентификации личности, но и непосредственно вплетена в политическое устройство государства. Места в парламенте распределяются на строго конфессиональной основе в соответствии с демографическими пропорциями, которые закреплены законом и оставались по существу неизменными на протяжении всех пяти парламентских выборов, проводившихся со времен установления независимости. Высшая исполнительная власть поделена даже не между двумя 12 * , а между тремя обшинами: президентом страны по договоренности является маронит, премьер-министром — суннит, и председателем парламента — шиит. Министерские портфели аккуратно поделены на конфессиональной основе, и аналогичный баланс поддерживается на государственной гражданской службе, начиная с секретарей министерства, руководителей регионов и высокопоставленных дипломатов и заканчивая рядовыми канцелярскими служащими. Судебная система в равной степени является лабиринтом религиозного плюрализма, поскольку и сами законы, и применяющие их суды различаются в зависимости от конфессии, причем высшая судебная инстанция по частным делам иногда вообще находится за пределами страны. Арабская провинция и христианский аванпост, современный перевалочный торговый пункт и последний реликт османской системы миллетов, Ливан является дружеским соглашением отдельных общин почти в той же степени, что и государством.

Не менее удивительна та политическая жизнь, которая характерна для этого дружеского соглашения. Политические партии, хотя формально и существуют, пока играют крайне несущественную роль. В центре борьбы за власть и «презренный металл» находятся не они, а политические группировки, складывающиеся вокруг сильных местных лидеров, которыми обыкновенно являются либо живущие преимущественно в городах крупные земельные собственники, либо — в тех частях страны, где преобладает свободное крестьянское землевладение, — главы крупных и влиятельных кланов. Каждый из предводителей этих группировок, чьи приверженцы связаны с ним скорее традиционными, чем идеологическими узами, формирует затем альянсы с подобными же предводителями из других представленных в этой местности конфессиональных групп, создавая во время избирательной кампании систему уравновешивания кандидатов в духе Тэммэни Холла 13 * — «один ирландец, один еврей, один итальянец».

Этот процесс поощряется такой системой выборов, при которой в любом отдельно взятом избирательном округе пра-

335


вом голоса на всех местных выборах обладает весь контингент избирателей без учета конфессиональной принадлежности. Таким образом, маронит, голосующий в округе, из которого выбираются также на места от суннитов, греко-православной общины и друзов, выбирает среди кандидатов от всех этих групп так же, как и среди своих кандидатов — маронитов, и наоборот. Это в свою очередь ведет к образованию смешанных избирательных списков, с помощью которых кандидаты от каждой общины пытаются связать себя с популярными кандидатами в других общинах для того, чтобы привлечь к себе необходимые дополнительные голоса за пределами своей конфессии. Поскольку избирательные списки состоят из на редкость большого количества кандидатов, так как возможность кандидата заключать действенные альянсы базируется на его способности привести с собой голоса преданных ему избирателей (и так как обычный, средний избиратель слишком мало знает о кандидатах других общин, чтобы иметь хоть какие-то основания осознанно судить об их достоинствах), это означает, что, хотя за любое данное место маронит соперничает с маронитом или суннит с суннитом и т.д., выбирают в реальности именно по этим спискам. Избирательный процесс строится, следовательно, так, чтобы принадлежащие к различным конфессиям лидеры противостояли другим лидерам из тех же конфессий таким образом, чтобы политические связи шли бы, как правило, в разрез с общинными. Члены различных общин отдаются в руки друг друга в межконфессиональных коалициях, члены одной и той же общины разводятся в разные стороны во внутрикон-фессиональные группировки.

Основанное на политическом расчете сколачивание (и разбиение) альянсов между влиятельными политическими фигурами не ограничивается только тактикой ведения избирательной кампании, но распространяется и на все остальные сферы политической жизни. Среди самых сильных лидеров действуют те же самые принципы в отношении высших государственных постов, так что, например, ведущий маронит, который считает себя достойным президентства, попытается действовать в общественной жизни заодно с ведущим суннитом, который претендует на должность премьер-министра, и т. д., как для того, чтобы получить поддержку суннитов, так и для того, чтобы помешать другим маронитам, своим непосредственным соперникам в борьбе за президентский пост, самим создать столь же впечатляющий альянс. Аналогичные модели действуют во всей государственной системе, на любом уровне и в любом аспекте управления.

336


Поскольку такие коалиции составляются скорее на соглашательской, чем на идеологической основе, они имеют обыкновение внезапно распадаться, когда казавшиеся близкими товарищами начинают неожиданно ссориться, а смертельные враги объединяться под град взаимных обвинений в предательстве, коррупции, некомпетентности и неблагодарности. Таким образом, данная политическая модель строится в основном на индивидуалистических и даже эгоистических началах, несмотря на то, что опирается на традиционные, основанные на религиозных, экономических и родственных связях, группировки, когда каждый из потенциальных претендентов на политическую власть рассчитывает добиться успехов в своей карьере с помощью искусных манипуляций с системой. Места в избирательных списках, возглавляемых влиятельными политическими фигурами, так же как сами голоса, покупаются (во время выборов 1960 г . общая сумма привлеченных средств достигла 3 миллионов ливанских фунтов), конкуренты подвергаются оклеветанию, а при случае и физическому воздействию; обычной практикой является фаворитизм на основе семейственности и на всех прочих основах, а государственные должности считаются нормальным вознаграждением за политические услуги. «В Ливане нет права, — говорят, по свидетельству Айюба, друзы горного Ливана, — все решают деньги и наличие "лапы"» 38 .

Однако из всего этого низкого коварства вышло не только самое демократическое, но и самое процветающее государство в арабском мире, государство, которое к тому же оказалось способным — за одним впечатляющим исключением — сохранить внутреннее равновесие под сильным центробежным давлением со стороны двух прямо противоположных друг другу и выходящих за пределы государства изначальных стремлений, сохранившихся до настоящего времени: стремления христиан, особенно маронитов, быть частью Европы, и стремления мусульман, особенно суннитов, быть частью панарабского мира. Первое из этих побуждений находит выражение главным образом в так называемом изоляционистском взгляде на Ливан как на особый и уникальный феномен среди арабских государств, «изысканное мозаичное произведение», неповторимость которого должна ревностно сохраняться, второе воплощается в призыве к воссоединению с Сирией. И до тех пор, пока ливанская политическая жизнь не избавится от всего личного и традиционного и не будет затронута общими идеями и проблемами, она будет подвергаться поляризации в контексте именно этих идей.

Единственное впечатляющее исключение в сохранении внутреннего спокойствия, гражданская война 1958 г . и амери-

337


канское вторжение, было в значительной степени спровоцировано именно этой разновидностью нетипичной идеологической поляризации. С одной стороны, неконституционная попытка президента Шамуна продлить свой срок полномочий и его желание сблизить Ливан с Западом в стремлении увеличить силу христиан против поднимающейся волны нассеризма возбудили извечные опасения мусульман относительно христианского преобладания; с другой стороны, неожиданный взрыв панарабского энтузиазма, поощряемого иракской революцией и поворотом Сирии в сторону Каира, привел к оживлению в равной степени извечного опасения христиан утонуть в мусульманском море. Но и кризис, и американцы прошли. Шамун, по крайней мере на время, был дискредитирован за «разделение страны». Панарабистская лихорадка, тоже по крайней мере на время, была остановлена вновь возобладавшим, даже в суннитских кругах, убеждением, что целостность ливанского государства должна быть сохранена любой ценой. Было быстро восстановлено гражданское правление, и в 1960 г . смогли достаточно мирно состояться новые выборы, вернувшие большинство хорошо знакомых лиц на хорошо знакомые места.

Представляется поэтому, что ливанской политической жизни в том виде, в котором она сложилась к настоящему времени, для того, чтобы вообще продолжать существовать, необходимо оставаться столь же персоналистической, фракционной, соглашательской и заранее непрограммируемой. Учитывая чрезвычайно высокую конфессиональную гетерогенность и пронизанность этой гетерогенностью всей организации государства, любое продвижение в сторону политической жизни с участием построенных на идеологической основе партий грозит очень быстро привести к углублению поляризации между христианами и мусульманами на почве их отношения к панарабизму и к разрыву тех перекрестных связей между общинами, которые в процессе нормального политического маневрирования разделяют общины и объединяют, пусть и весьма ненадежно, государство. Макиавеллиевский расчет и религиозная терпимость — это две стороны одной и той же медали в Ливане; в ближайшее время, во всяком случае, единственной реальной альтернативой «деньгам и наличию "лапы"» может быть только распад национального государства.

Подвергшись тяжелым испытаниям в связи с продолжением арабо-израильской конфронтации и особенно в связи с появлением палестинских боевиков в качестве важной политической силы в регионе, ливанское «изящное мозаичное произведение» осталось неповрежденным. И действительно, из всех стран, обзор которых был здесь дан, Ливан продолжает оставаться примером наи-

338


более эффективного сдерживания глубоких изначальных расхождений, и хотя его постоянно беспокоят экономические трудности, наличие небольших радикальных групп левых и правых (до сих пор не смогла образоваться ни одна крупная многообщинная партия) и частые взрывы народного насилия, ливанская политическая система продолжает функционировать примерно так же, как она функционировала в самом начале, в первые годы после окончания Второй мировой войны. Различия во взглядах на то, какую позицию занять по отношению к палестинским боевикам (и по отношению к израильским вторжениям в страну), приводили к падению кабинетов, длительным правительственным кризисам и некоторой перестройке в положении главных конфессиональных группировок. В 1970 г . поддерживаемый христианами президент с перевесом всего в один голос выиграл у своего поддерживаемого мусульманами соперника, несмотря на то, что согласно неписаному правилу этот пост закреплен за маронитом. Но поскольку кабинет министров продолжает возглавлять мусульманин, установленные договоренности продолжают действовать, и противостояние между правительством и палестинскими боевиками и их ливанскими сторонниками возросло, особенно после поражения боевиков от иорданской армии в сентябре 1970 г . Ничто не продолжается вечно, особенно в Восточном Средиземноморье, но на сегодняшний день Ливан продолжает оставаться доказательством того, что, хотя чрезвычайно высокая изначальная разнородность может сделать политическое равновесие постоянно неустойчивым, само по себе (отдельно взятое и по своей природе) оно совсем не обязательно делает его невозможным.