Индия. Новая Мекка компьютерных технологий Новый рай для любителей экстремальных развлечений, признанных незаконными во всем остальном мире
Вид материала | Закон |
СодержаниеГлава 19. Господин Нандха |
- Новый Год в Малайзии с посещением Брунея и Сингапура, 52.77kb.
- Повышенный интерес к дистанционному обучению, который возрастает сегодня во всем мире, 98.54kb.
- Туберкулёз Болезнь, 473.07kb.
- Эффективное использование компьютера на уроках, 121.07kb.
- Василий Васильевич Мартыненко (далее, В. В.), широко известны во всём астрономическом, 476.41kb.
- Файл. Файловая система. Введение, 289.56kb.
- Элективный курс «Основы pr-технологий» Количество часов: 14 часов Категория учащихся:, 116.29kb.
- Назначение программы состоит в фундаментальной подготовке слушателей теории и практике, 42.43kb.
- Индия: малый тибет и гималайские долины, 751.03kb.
- Обзор рынка спс в России. Перспективы использования компьютерных технологий для официального, 167.31kb.
Глава 19. Господин Нандха У всех пяти трупов кулаки подняты вверх. Господин Нандха на своем веку повидал много жертв пожаров и прекрасно понимает, что причина подобной позы в специфике чисто биологических реакций организма на высокую температуру. Однако более древние пласты его сознания подсказывают, что здесь велась жестокая борьба с джиннами огня. Квартира все еще грязна от сажи, а в воздухе летает пепел от сгоревших полимеров: это остатки практически испарившегося компьютерного корпуса. Опускаясь на кожу господина Нандхи, пепел становится мягкой черной грязью. Чтобы пластик превратился в углеродную сажу такой консистенции, необходима температура более тысячи градусов. Варанаси – город крематорий. Работники морга застегивают молнии на черных мешках. С улицы доносится сирена. Пожарники разъезжаются. Теперь здесь хозяйничают представители юридических контор и министерства. Молодые репортеры проходят мимо господина Нандхи, толкая его, и начинают перевод видеоинформации на свои палмы. Он чувствует, что находится на чужой территории. У господина Нандхи есть очень эффективная методология, и ему простое наблюдение и работа воображения может дать гораздо больше, чем самые современные и изощренные методы криминалистов из полиции. Первые ощущения, которые вызывает у него место преступления, – обонятельные. Сыщик Кришны чувствует за пах горелой человеческой плоти и маслянисто удушающую вонь расплавившегося пластика из коридора. «Ароматы» преступления настолько сильны, что они почти полностью перекрывают информацию других органов чувств. Господину Нандхе приходится сосредоточиться на запахах, чтобы попытаться составить на их основе более или менее полное впечатление о происшедшем. Он ищет здесь скрытые намеки, противоречия, тончайшие несоответствия, способные навести его на интересную мысль. Какие то проблемы с электричеством в компьютерной сети, сразу предположил следователь из полиции. Как же просто у них все получается, как легко находятся ответы на все вопросы… Затем к процессу расследования подключается зрение. Что он увидел, войдя сюда? Двойные двери, сломанные пожарными, обычные входные двери обычной квартиры. Внутренняя дверь из тяжелого зеленого металла, запертая на несколько замков и на засов, запоры взломаны опять таки пожарными. Они что, не могли открыть дверь изнутри? Стали жертвой собственной системы безопасности? Краска на внутренней стороне второй двери обгорела, там только почерневший от огня металл. Дальше… Короткий коридорчик, гостиная, спальни. Кухня… Останки полок на стенах, меламин облупился, но панели сохранились. Древесностружечная плитка осталась в целости и сохранности. Пепел и черная сажа, одно переходит в другое. Оконные стекла лопнули, и осколки рассыпались по комнате. Резкое падение давления, что ли? Должно быть, огонь начал угасать, израсходовав свою первоначальную мощь. Но люди скорее всего задохнулись до того, как разбились окна, а свежий приток кислорода с новой силой разжег пламя. Обломки компьютерных дисководов, вплавленные друг в друга… Викрам спасет то, что еще можно спасти. Теперь наступает очередь слуха. В этом здании обитают около трех тысяч человек, но тишина на сгоревшем этаже абсолютная. Не слышно даже обычного чириканья радиоприемника. Пожарные убрали ограждения, но жильцы не торопятся возвращаться в квартиры. Ходит слух, что пожар был местью авадхов за резню у шатабди. Соседи поняли, что происходит, только когда стены стали горячими и начала вздуваться краска. Осязание… Копоть и сажа в воздухе. Черная паутинка плавно опускается на рукав господина Нандхи. Он собирается стереть ее, как вдруг вспоминает, что она на десять процентов состоит из человеческого жира. Пятый тест – вкусовой. Господин Нандха научился этому методу у кошек: раздуваются ноздри, слегка приоткрывается рот, и воздух проходит по нёбу. Конечно, смотрится далеко не элегантно, но срабатывает великолепно как для маленьких пушистых охотников, так и для Сыщиков Кришны. – Нандха, что вы там делаете? Патологоанатом Чаухан запаковывает предпоследний труп и приклеивает ярлык на пластиковый мешок. – Предварительный осмотр места преступления. У вас есть что нибудь для меня? Чаухан пожимает плечами – здоровенный мужик, похожий на медведя, склонный к грубоватой общительности, характерной для тех, кто чаще имеет дело с внутренностями изуродованных трупов, чем с живыми людьми. – Зайдите ко мне сегодня после обеда. Может быть, что нибудь для вас и будет. Инспектор полиции Вайш поднимает голову и с неодобрением смотрит на господина Нандху, ему явно не нравится, когда люди занимаются не своим делом. – Ну с, Нандха, – говорит Чаухан, отступая от трупа, который его помощники в белых халатах кладут на носилки, – слышал я, будто ваша добрейшая женушка решила восстановить висячие сады Вавилона. Наверное, она все таки скучает по своей деревне. – Почему вы так думаете? – Все говорят, – отвечает Чаухан, записывая что то по поводу четвертого трупа. – На вечеринке у Даваров. Эта женщина… Очень интересная… Значит, увлеклась садоводством, Нандха? – Да, я решил сделать небольшой садик на крыше. Мы думаем использовать его для развлечений, обедов, приема гостей. В Бенгале такие сады в большой моде. – В Бенгале? Угу. Они там большие знатоки моды. Чаухан полагает, что нисколько не уступает господину Нандхе ни в интеллекте, ни в образовании, ни в социальном положении, ни в карьерных перспективах. Ни в чем, кроме брака. Господин Нандха женился на девушке из своей джати, а Чаухану пришлось взять женщину из низшей касты. Сыщик Кришны хмуро смотрит на потолок. – Как мне кажется, здесь должна быть обычная противопожарная система. Чаухан пожимает плечами. Инспектор Вайш встает. Он начинает понимать. – Вы не находили чего нибудь, что было бы похоже на блок управления? – спрашивает господин Нандха. – На кухне, – отвечает инспектор. Блок находится под раковиной рядом с трубой, в самом неудобном месте. Господин Нандха срывает обгоревшую дверцу шкафчика, садится на корточки и освещает темный угол своим крошечным фонариком. Люди, жившие здесь, не жалели чистящих средств. Жар проник даже в это укромное местечко, ослабил водопроводный припой, а пластиковый кожух обвис. Несколькими поворотами гаечного ключа тут все можно раскрутить. Служебные порты не повреждены. Господин Нандха подключает коробку с аватарами и вызывает Кришну. Сарисин появляется за пределами узкого пространства шкафчика. Божество маленьких домашних радостей. Инспектор Вайш приседает рядом. Если раньше инспектор излучал грубое неудовольствие поведением господина Нандхи, то теперь от него исходит почти благоговейный трепет. – Я проверяю файлы системы безопасности, – объясняет господин Нандха. – Это займет всего несколько минут. Какая ирония! Они защищали свою «ферму памяти» с помощью квантовых ключей, а противопожарная система – простой четырехразрядный вывод. Что и послужило, – добавляет он, пока строки команд проплывают у него перед глазами, – причиной катастрофы. Вам уже известно примерное время пожара? – Таймер на плите остановился в семь двадцать две. – Здесь имеется команда от страховой компании на отключение системы противопожарной защиты – вне всякого сомнения, ложная. Получена в семь ноль пять. Она также активировала и дверные запоры. – Значит, их буквально замуровали. – Да. Господин Нандха встает, отряхивает с себя пыль и грязь, с брезгливостью замечая мягкую черную гарь с десятипроцентным содержанием человеческого жира. – А это, в свою очередь, значит, что мы имеем дело с убийством. – Он возвращает аватары обратно в коробку. – Придется поехать к себе для подготовки доклада с описанием ситуации. Мне будут нужны самые лучшие процессоры в нашем отделе еще до полудня. Да, кстати, господин Чаухан. – Патологоанатом поднимает глаза от последнего трупа, обгоревшего до костей, но сохранившего среди черного пепла жуткий оскал белоснежных зубов. Он узнает его – наглый обезьяний оскал Радхакришны. – Я вам позвоню в три. Надеюсь, что к тому времени у вас уже будет что нибудь для меня. Выходя из сожженного дотла офиса сундарбана Бадрината, Сыщик Кришны не может забыть страшной улыбки трупа. За завтраком беседа вращается вокруг приема у Даваров. – Нам нужно тоже устроить что то в этом роде, – настаивает Парвати. Она так свежа и обворожительна с цветком в длинных черных волосах. У нее за спиной слышатся приятные мужские баритоны: игроки в крикет дают интервью перед матчем. – Когда наш сад на крыше будет закончен, мы устроим настоящий большой прием, о котором будут говорить не сколько недель. – Парвати вытаскивает из сумочки ежедневник. – Как насчет октября? Он будет выглядеть восхитительно после позднего муссона. – Мы что, смотрим крикет? – спрашивает господин Нандха. – Ах, крикет? А я и не заметила. – Женщина делает взмах рукой в сторону телевизора, обозначающий полное безразличие к тому, что там происходит, переключает каналы, и на экране появляются индийские танцовщицы. – Ну вот. Доволен? Октябрь – хороший месяц, очень ровный в смысле погоды. Но, конечно, после приема у Даваров мы можем многих разочаровать. Сад, бесспорно, очень мил, и мне он очень нравится, и ты так хорошо поступил, что разрешил им заняться… но ведь это только растения. А как ты думаешь, сколько им стоило завести ребенка брахмана? – Больше, чем может себе позволить офицер из Отдела расследования законности лицензирования искусственного интеллекта. – О, любимый, мне и в голову не приходило… Повнимательней прислушивайся к собственным словам, моя бюль бюль, подумал он. Ты постоянно проговариваешься, с твоих прелестных губок срываются такие ужасные признания, и ты надеешься, что на них не обратят внимания, потому что ты так мила и легкомысленна. Я слышал, что говорят о тебе светские дамы, которым ты так завидуешь, и ничего не сказал, потому что они были правы. Ты старомодна, искренна и всегда говоришь то, что думаешь. В отличие от них ты честна и откровенна в своих устремлениях, и именно поэтому я постараюсь, чтобы вы как можно меньше общались. Бхарти, ведущая «Утреннего банкета», без умолку тараторила об Особых Утренних Гостях. Сегодня Специальные Блюда для Завтрака Фанки Пури от нашего Приглашенного Шеф Повара Санджива Капура!.. – До свидания, мое сокровище, – говорит господин Нандха, отодвигая полупустую чашку с аюрведическим чаем. – Забудь этих снобов. У них нет ничего, чему стоило бы завидовать. Нам хватает друг друга. Сегодня я могу вернуться поздно. Мне нужно осмотреть место одного преступления. Господин Нандха целует на прощание свою прелестную жену и отправляется осматривать обгоревшие останки господина Радхакришны в сундарбановском офисе, скромно разместившемся в квартире на пятнадцатом этаже строительного комплекса Дилджит Рана. Покачивая на нитке влажный чайный пакетик, господин Нандха окидывает взглядом Варанаси и пытается разобраться в том, что увидел в сгоревшей квартире. Пожар был страшный, но чем то тем не менее сдерживался. Управлялся. Преднамеренный поджог. Но каким образом? Инфракрасный лазерный луч, направленный в окно?.. Господин Нандха включает на палме подборку скрипичных концертов Баха, откидывается на спинку кожаного кресла, складывает пальцы в некое подобие ступы и поворачивается лицом к городу, простирающемуся за окном кабинета. Город всегда был для него самым верным и далеко не самым грязным и вонючим гуру из возможных. Он всматривается в него, словно в магический кристалл. Варанаси – Град Человеческий, и все человеческие деяния отражены в его географии. Его очертания бывали для Нандхи источником таких прозрений и откровений, которые никогда не могли бы стать плодом рациональных размышлений и логических сопоставлений. Сегодня его город дает ему подсказку в виде пожаров. Ежедневно возгорания происходят примерно в десятке различных мест на территории агломерации. Среди озабоченных карьерой и престижем представителей среднего класса обычай самосожжения вдов и нелюбимых жен давно исчез. Но господин Нандха нисколько не сомневается, что некоторые из более отдаленных и бледных струек дыма – тех, что видны на горизонте, – это «кухонный огонь». Тебе со мной ничего не грозит, Парвати, думает он. Ты можешь быть уверена, что я никогда не причиню тебе боль, никогда не устану от тебя, ибо ты редкая драгоценность, бесценная жемчужина. Тебе не грозит сати пресыщения и вдовья зависть… На горизонте появляются военно транспортные самолеты. Сколько солдат они перевозят?.. Сидя в полицейском автомобиле, Сыщик Кришны уже успел просмотреть заголовки сегодняшних газет. Джаваны Бхарата отбили наглое вторжение авадхов и оттеснили их вдоль железнодорожного пути в западный Аллахабад. Авадхо американские роботы совершили нападение на сидячую демонстрацию, пытавшуюся блокировать экспресс маратхов. Господин Нандха мгновенно чувствует запашок лжи в пропагандистской кампании, устроенной Раной. Он сильнее любого фимиама или запаха сжигаемых трупов. Не странно ли, что американцы, инициаторы пресловутых Актов Гамильтона, решили вести войну с помощью тех устройств, которым они не доверяют? А если еще высокоуровневые сарисины последних поколений получат доступ к боевым роботам… Господин Нандха разводит пальцы. Интуиция. Образованность. Какое то движение рядом с ним: мальчик служка убирает использованный чайный пакетик вместе с серебряным блюдцем. – Пришли сюда Викрама. И как можно скорее. – Слушаюсь, саиб. Боевые сарисины обучены наносить удары по военной технике и живой силе противника сверху, подобно охотничьим соколам. Они пользуются лазерами. Смертоносное оружие ворвалось в священное воздушное пространство священного города. Кому то удалось проникнуть в систему обороны. Господин Нандха узнает о присутствии Вика по запаху еще до того, как другие органы чувств сообщают о его приходе. – Викрам. – Чем могу быть полезен? Господин Нандха поворачивается в кресле. – Пожалуйста, предоставьте мне протокол перемещений всех военных сарисинов, патрулирующих над Варанаси, за последние двенадцать часов. Викрам облизывает верхнюю губу. На нем сегодня широкие кроссовки, псевдошорты, доходящие до середины икр, и облегающая майка. – Без проблем. А зачем? – У меня появилась мысль, что мы имеем дело не с обычным поджогом, а с последствиями удара, нанесенного инфракрасным лазером с летательного аппарата, оснащенного боевыми сарисинами. – Брови Вика удивленно приподнимаются. – У вас есть какие нибудь сведения относительно источника «лок дауна» в системе безопасности? – Сразу могу сказать только одно: он не из варанасского отделения «Ахурамазда мьючуэл». Их источники хорошо прикрыты, но думаю, что можно отследить. Мы получили кое какие первоначальные данные из тех материалов, которые удалось спасти у Бадрината. Что бы там ни хотели уничтожить, в придачу испорчена масса дорогого имущества. Мы потеряли бодхисофты Джима Кэри, Мадонны, Фила Коллинза… – Не думаю, что их интересовали бодхисофты или даже вообще какая либо информация, – замечает господин Нандха. – Полагаю, что преступники охотились за людьми. – Как же так получается? Мы работаем в Отделе лицензирования сарисинов, но в конце концов нам всегда приходится иметь дело с людьми, – говорит Викрам. – В следующий раз, когда я вам сильно понадоблюсь, просто перешлите сообщение, пожалуйста. Эти проклятые ступеньки меня доконают. Подобное поведение недостойно старшего следователя, хочет ответить господин Нандхе. Порядок, пристойность, идеально чистые костюмы – вот о чем следовало бы тебе подумать. О своей варне. На его десятый холи мать одела детей как маленьких джедаев – в развевающиеся одежды. Нандха наблюдал за тем, как его младшие брат и сестра разгуливали в плащах с капюшонами, сделанных из старых простыней, и стреляли из игрушечного «супероружия» по «силам тьмы». И до сих пор ему становится дурно от чувства унижения, испытываемого всякий раз при воспоминании о том, как он разгуливал у всех на виду в жалких лохмотьях и с дешевыми игрушками в руках… В ту же ночь Нандха вышел из своей комнаты, отнес все это барахло к ночному сторожу Дипендре, бросил в жаровню и сжег дотла. Гнев отца был безмерен, но видеть разочарование и огорчение матери ему было еще тяжелее. Тем не менее Нандха стоически перенес все наказания и проклятия в свой адрес, так как знал, что избежал гораздо худшего – позора. Господин Нандха нащупывает лайтхёк. Сейчас он позвонит Парвати и откровенно, безо всяких недомолвок скажет все, что думает по поводу разговоров о детях брахманах. Он расставит все точки над «i» – так, чтобы жене стало понятно его мнение, чтобы никогда больше она не начинала разговор на эту тему. Господин Нандха надевает хёк на ухо и уже начинает вызывать номер, когда внезапно его прерывает еще один звонок. – М да? – произносит Сыщик Кришны с явным неудовольствием в голосе. Звонит Чаухан. – Новость важная, раз я сам звоню. Могу вам кое что показать, Нандха. – Значит, это все таки был инфракрасный лазер? – говорит господин Нандха, входя в морг. Трупы лежат на фаянсовых столах – почерневшие, сморщившиеся, похожие на мумий. – Вот именно, – отвечает всегда жизнерадостный, слегка хамоватый Чаухан, который расхаживает по моргу в зеленом халате в окружении суровых медсестер. – Короткий направленный импульс высокой интенсивности, генерирован мощным инфракрасным лазерным устройством скорее всего с воздуха, хотя я не исключаю и удар из жилого комплекса Шанти Рана, расположенного напротив. Один из трупов, обгоревший больше остальных, кажется просто черным бревном с обнаженными ребрами и желтыми бедренными костями. Ниже колен ноги у него отсутствуют. Вонь от сгоревших волос, мяса и костей здесь, в идеально чистом новом городском морге Ранапура, еще резче и страшнее, чем в квартире, где ее перебивали запахи углеводородов и полимеров. Но в этом прохладном, сияющем белизной помещении нет ничего такого, что было бы незнакомо и что могло бы по настоящему шокировать коренного жителя Варанаси. – Что с ним произошло? – спрашивает Сыщик Кришны, указывая на труп. – Подозреваю, этот человек находился у окна, когда в квартиру влетел огненный шар. Но он как раз не самый интересный случай, – продолжает Чаухан, а господин Нандха тем временем склоняется над останками, уже ничем не на поминающими человеческие. – Посмотрите сюда. Вот эти двое. Их уже довольно трудно идентифицировать. Правда, я провел только первичный осмотр. Но один труп мужской, второй – женский. Мужчина – европеец из местности между Палермо и Парижем, женщина – из южной Индии, дравидка. Я почти уверен, что они муж и жена. Интересно и то, что женщина родилась с сильной деформацией влагалища, конечно, ничего функционального… Полицейские со временем, без сомнения, установят их личности, но вас может заинтересовать и кое что еще. Чаухан открывает ящик и вытаскивает оттуда два пластиковых мешочка с вещественными доказательствами. В каждом по маленькому медальону из слоновой кости. Оба обгорели и почернели. На медальонах изображение белой лошади, стоящей на задних ногах, в круге чакры из стилизованных языков пламени. – Вы не знаете, что это такое? – спрашивает Чаухан. – Калки, – отвечает господин Нандха. Он поднимает медальон и рассматривает его на свет. Работа изумительная. – Десятая и последняя инкарнация Вишну. Священные обезьяны прыгают с деревьев и, неуклюже сгрудившись, собираются вокруг министерского «лексуса», остановившегося у старого дворца Моголов. Из зарослей рододендронов выходит робот, чтобы проверить документы прибывшего. Сады заросли травой. Немногим садовникам удается успешно пройти проверку на благонадежность, а те, кто все таки проходит, недолго задерживаются на этой работе, весьма скудно оплачиваемой из скупого министерского кармана. Автомат приседает перед автомобилем и проводит по господину Нандхе круглым манипулятором. Проверяя документы, робот как то странно припадает на левую ногу. Тоже результат недосмотра обслуживающего персонала, думает господин Нандха. Он брезгливо поджимает губы, видя, как обезьяны окружают автомобиль и суют свои мерзкие пальцы во все щели, которые им удается обнаружить. Их лапы напоминают ему руки обгоревших трупов, лежащих в морге Чаухана, – почерневшие высохшие кулачки обугленных мумий. Макака, взгромоздившаяся на радиатор, начинает неистово мастурбировать, а господин Нандха в это мгновение слушает «Страсти по Матфею» Баха. Отсутствие средств порождает равнодушие, равнодушие порождает халатность, халатность порождает преступление. Именно халатность и явное несовершенство системы безопасности стали причиной двух побегов заключенных. Достаточно взглянуть на роботов, размером и умом напоминающих тараканов. Робот охранник заканчивает проверку и удаляется в кусты, словно какой нибудь первобытный охотник. Господин Нандха заводит мотор, чтобы отпугнуть обезьян. Его охватывает ужас от мысли о том, что какая нибудь из них может застрять в нише колеса. Его Величество Богоподобный Онанист с грохотом спрыгивает с капота. Господин Нандха с отвращением проверяет, не оставил ли он каких либо следов на автомобиле. Когда Сыщику Кришны было лет тринадцать и он, как и все подростки, испытывал на себе последствия гормонального взрыва и многочисленных свойственных переходному возрасту сомнений, ему в голову часто приходила странная фантазия о том, чтобы пробраться сюда, поймать священную обезьяну, посадить в клетку и медленно, постепенно ломать ее крошечные, похожие на птичьи косточки. Он до сих пор испытывает приятные ощущения, настоящее удовольствие от удовлетворенного гнева при этом воспоминании. Несколько самых настырных обезьян не оставляют министерский автомобиль, пока он едет по узкой дорожке через сад. Господин Нандха, надев темные очки и выйдя на хрустящий под ногами гравий, все таки разгоняет их. Белый мрамор эпохи Великих Моголов ослепительно сверкает на полуденном солнце. Господин Нандха отходит от автомобиля, чтобы без помех насладиться роскошным видом дворца. Жемчужина, сокрытая от взглядов любопытных. Здание построено в 1613 году шахом Ашрафом в качестве загородного дворца. Там, где когда то охотничьи гепарды восседали в хаудах и владыки из рода Моголов разъезжали по топям Кираката, теперь прямо по соседству с невысоким, но таким чудесным старинным шедевром теснятся заводские постройки и хижины из прессованного алюминия. Но архитектурный гений противостоит любым воздействиям всеразрушающего времени. Величественное здание с колоннами, укутанное одичавшими зарослями садов, остается невидимым новому времени и само не желает его видеть. Господин Нандха восторгается гармоничностью крытых галерей с величественной колоннадой, оригинальными пропорциями купола. Даже восхищаясь когда то перпендикулярными линиями и барочным совершенством Кембриджа, он ни на мгновение не усомнился в превосходстве исламских архитекторов над Кристофером Реном и Реджинальдом из Эли. Они строили примерно так, как Бах сочинял кантаты и оратории, – сильно и мощно. Свет, пространство и геометрия служили им главными инструментами. Они творили на все времена, да и сами возвышались над своим временем, принадлежа скорее вечности, чем какой то определенной эпохе. Господину Нандхе неожиданно приходит в голову, что он вовсе не возражал бы против заключения в такой тюрьме, как эта. По крайней мере, здесь можно наслаждаться настоящим уединением. Когда господин Нандха проходит по низеньким ступенькам в прохладу крытой галереи, ему кланяются уборщики, выметающие сломанные ветки деревьев. Сотрудники министерства встречают Сыщика Кришны у дверей, незаметно просканировав его своими палмами. Он хвалит их за скрупулезность, но они выглядят какими то равнодушными. Это государственные служащие, но поручение охранять древнюю заплесневелую постройку эпохи Моголов воспринимают, по видимому, как нечто весьма унизительное. Господин Нандха ждет, пока охранник повернет прозрачный пластиковый замок (чем то напоминающий игрушечную йони), врезанный в стену из изысканного резного алебастра. Последняя проверка – и зажигается зеленый сигнал. Господин Нандха входит в банкетный зал. Как всегда, у него захватывает дух при виде каменных джали, восхитительной узорчатой кладки, простора низких луковичных арок, точной геометрии лазурной черепицы, высоких стрельчатых окон, затененных занавесями из роскошных тканей. Однако главное внимание в зале приковывает вовсе не лучистая гармония изысканного оформления. И даже не клетка Фарадея, искусно включенная в сложную архитектуру. Это прозрачный пластиковый куб, который стоит в самом центре. Пять метров в длину и пять метров в высоту, настоящий миниатюрный дом, разделенный прозрачными пластиковыми стенками на маленькие прозрачные комнатки с такими же прозрачными водопроводными трубами, коммуникациями, стульями, столами, кроватью и даже с прозрачным унитазом. В самой середине куба сидит темноволосый, заросший густой бородой мужчина с заметным брюшком. На нем белая куртка, он бос и читает книжку в мягкой обложке. Человек сидит спиной к вошедшему господину Нандхе, но, услышав шаги, встает, прищуривается, чтобы получше рассмотреть вошедшего, узнает гостя и пододвигает стул поближе к прозрачной стенке. Затем бросает на пол книжку и большим пальцем ноги отодвигает ее в сторону. На большом пальце у него надето прозрачное кольцо. – Слова не меняются. – Слова и не должны меняться. Под их воздействием измениться должны вы. – Весьма эффективный способ компрессии опыта виртуальной реальности. Здесь, возможно, я и соглашусь с вами. Однако это так неинтерактивно… – Но у каждого читающего различный опыт восприятия, – возражает господин Нандха. Человек внутри пластикового куба наклоняет голову, задумавшись. – Но в чем же тогда состоит совместный опыт?.. Впрочем… Так чем же я могу быть вам полезен, господин Нандха? Господин Нандха бросает взгляд вверх, услышав комариное жужжание ховеркама. Тот вращает глазом линзой над пластиковой клеткой, а затем поднимается к фантастическим сводам. Свет падает пыльными полосками сквозь средники окон. Господин Нандха извлекает пластиковые мешочки с вещественными доказательствами из кармана пиджака и поднимает их. Мужчина на пластиковом стуле вновь прищуривается. – Поднесите их поближе, я ничего не вижу без очков. По крайней мере очки то вы могли бы мне оставить. – Вы прекрасно помните последний случай, господин Анредди. Схемы были в высшей степени изобретательны. Господин Нандха прижимает мешочки к пластиковой стене. Заключенный опускается на колени. Господин Нандха видит, как от его дыхания запотела пластиковая стенка. Слышен его приглушенный вздох. – Откуда это у вас? – От их владельцев. – В таком случае они уже мертвы. – Да. Дж. П. Анредди – невысокий, рыхлый астматик лет двадцати пяти, с небольшим количеством волос на голове и с их обилием на оплывших щеках и челюстях. Он – самое большое профессиональное достижение господина Нандхи. Этот преступник был крупной шишкой в «Синха Сундарбан», довольно значительной станции подземки, управлявшейся сарисинами, в то время, когда Авадх подписал Акты Гамильтона, в соответствии с которыми был наложен запрет на любые разновидности искусственного интеллекта выше Уровня 2,0. Анредди нажил астрономическое состояние на перемаркировке сарисинов высокого уровня на более низкие и на подделке лицензий. Его основным грешком было слияние типа человек машина, перераспределение ста пятидесяти килограммов собственного жира, скопившегося в основном в районе талии, в более гибкие и проворные тела роботов. Когда господин Нандха пришел арестовывать Анредди за нарушение законов лицензирования, ему пришлось прокладывать себе путь через несколько колец охраны, состоящей из роботов. Он вспоминает щелканье пластиковых ножек и сравнивает их с маленькими темными лапками противных обезьянок, атаковавших его министерскую машину. В этом светлом, теплом, пропахшем пылью зале господина Нандху вдруг пробирает неприятная дрожь. Он преследовал Анредди, блуждая по лабиринту комнат, пока Индра не подсоединился к чипам белковой матрицы, находившимся у основания черепа преступника, что позволило войти в непосредственный контакт с машинными расширениями Анредди и расплавить их всех одним электромагнитным импульсом. Пойманный три месяца пролежал в коме, потерял пятьдесят процентов телесной массы, а когда пришел в себя, обнаружил, что по решению суда его дом конфискован и превращен в тюрьму. Теперь он жил в центре своего роскошного дворца времен Великих Моголов в прозрачном пластиковом кубе, где каждое его движение, каждый вздох, каждое почесывание, каждая блошка и какое угодно другое насекомое, попавшее внутрь, тщательнейшим образом отслеживались ховеркамами. Дважды ему удавалось бежать с помощью роботов размером с булавочную головку. Несмотря на то, что Анредди уже не мог управлять ими при помощи одного лишь усилия воли, преступник и по сей день сохранил давнюю любовь к мелким шустрым созданиям. Под домашним арестом он останется до тех пор, пока не выразит искреннее раскаяние в содеянном. Но господин Нандха почти уверен в том, что преступник скорее умрет и сгниет в своей пластиковой оболочке. Дж. П. Анредди, как видно, в принципе не способен понять, что совершил нечто противозаконное. – От чего они умерли? – спрашивает человек в прозрачном кубе. – Погибли во время пожара на пятнадцатом этаже… – Постойте. А Бадринат? А Радха? – Никто не выжил. – Но как это произошло? – У нас есть несколько версий. Анредди опускается на прозрачный пластиковый пол, низко опускает голову. Господин Нандха высыпает медальоны из мешочков на ладонь. – Значит, вы их знали? – Знал о них. – А имя? – Какое то французское, хотя она была индуской. Вначале они работали в университете, но потом решили уйти в свободный полет. Участвовали в проекте, на который выделялись большие деньги. – Вы когда нибудь слышали об инвестиционной компании под названием «Одеко»? – Ну кто же не слышал об «Одеко»? По крайней мере из тех, кто занимается свободным бизнесом. – Вы когда нибудь получали какие либо деньги от «Одеко»? – Вы же знаете, чем я занимался, и в курсе, каков мой статус. Я всегда был крупной величиной, всегда был свободен, независим, сам себе хозяин. Враг общества номер один. Кроме того, я работал в несколько иной сфере, где эта компания не имела своих интересов. Я занимался робототехникой на наноуровне. А они в основном проводили исследования в области высокоуровневых сарисинов. Белковые микросхемы и тому подобное. Господин Нандха прижимает амулеты к пластику. – Вы знаете значение этого символа? – Белая лошадь без наездника, десятая аватара. – Калки. Последняя аватара, которая должна завершить Калиюгу. Имя из древнего мифа. – Варанаси – город мифов. – А вот вам вполне современный миф. Могли Бадринат на деньги «Одеко» заниматься разработкой сарисинов третьего поколения? Дж. П. Анредди сидит, покачиваясь и запрокинув голову назад. Настоящий Сиддхартха для своих крошечных роботов. Он закрывает глаза. Господин Нандха раскладывает амулеты на полу, чтобы Анредди мог их получше разглядеть. Затем подходит к окну и медленно отодвигает штору, которая сжимается ровными складками, напоминающими меха старой, выгоревшей на солнце гармоники. – А теперь я расскажу вам одну из версий их гибели. Мы полагаем, что это явилось результатом хорошо спланированного нападения радиоуправляемого летательного аппарата с лазерным оружием на борту, – говорит господин Нандха. Он отодвигает следующую штору, впуская в помещение ослепительное солнце и отблески коварного, предательского неба. – Подонок!.. – кричит Дж. П. Анредди и вскакивает на ноги. Господин Нандха переходит к третьему окну. – Мы считаем данную версию вполне убедительной. Одиночный импульс высокой мощности. – Он пересекает комнату, направляясь к другим окнам. – Очень точный выстрел. Сарисин, должно быть, определил цель, навел на нее оружие и выстрелил в течение нескольких миллисекунд. Со времени инцидента с железнодорожным экспрессом в воздухе так много всяких летательных аппаратов, что никто просто не обратил внимания на небольшое радиоуправляемое устройство. Руки Анредди лежат на пластиковой стенке, глаза широко открыты, он всматривается в небо. – Что вам известно о Калки? Господин Нандха открывает еще одну занавеску. Остается последняя. Широкие полосы солнечного света расстилаются по полу. Анредди производит впечатление человека, испытывающего сильную боль. Кибервампир, сжигаемый солнцем. – Они убьют вас! – Это мы еще посмотрим. Значит, Калки – сарисин третьего поколения? Господин Нандха берет мягкий хлопчатобумажный шнурок последней шторы и медленно тянет за него. Узкий луч солнечного света бежит по плитам пола. Дж. П. Анредди уже отошел в самый центр своей пластиковой клетки, но от белизны невозможно нигде укрыться. – Итак? – Да, Калки – сарисин третьего поколения. И он существует. Он реален! Он вполне реально существует дольше, чем вы можете предположить. А вы знаете, что такое третье поколение? Третье поколение – это интеллект, который, если его измерять по стандартной шкале, примерно в двадцать или даже тридцать тысяч раз выше базового человеческого. Но ведь я говорю только о начале. О характеристиках первичного этапа. Машинная эволюция идет в миллион раз быстрее. И если они захотят вас уничтожить, то вы не сможете убежать от них, не сможете спрятаться, не сможете укрыться где нибудь в надежде, что они забудут о вас. Что бы вы ни сделали, они узнают о вашем поступке практически мгновенно. Под какой бы маской вы ни скрывались. Куда бы вы ни пошли, они вас опередят, ибо узнают о вашем намерении еще до того, как оно придет вам в голову. Вот что такое третье поколение, дружище. Они – боги! И даже вы не в силах отнять лицензию у богов. Господин Нандха спокойно выслушивает весь монолог до конца, после чего поднимает с пола дешевые обгоревшие амулеты Калки и вновь кладет их в мешочки с вещественными доказательствами. – Спасибо. Теперь я знаю имя своего врага. До свидания. Он поворачивается и уходит, ступая по пыльным белым полосам солнечного света. Его шаги гулким эхом разносятся по изысканным мраморным залам исламского дворца. За спиной Нандха слышит звук ударов кулаками по мягкому прозрачному пластику и голос Анредди, далекий и глухой: – Эй, а шторы?! Не оставляйте открытыми шторы! Шторы! Они меня увидят! Черт тебя возьми, они же меня увидят! Шторы! Задерни шторы!.. |