Geum.ru

Всероссийский конкурс интеллектуальных проектов «Держава-2009» "Реликвии Русского зарубежья" создадим музей вместе!

Вид материалаКонкурс

Содержание


Константин Затулин. Соотечественник должен иметь право быть захороненным в России
Константин Федорович Затулин, Директор Института стран СНГ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Константин Затулин. Соотечественник должен иметь право быть захороненным в России


Выступление депутата Госдумы РФ, директора Института стран СНГ К.Ф.Затулина на 17 Ассамблее Совета по внешней и оборонной политике.

Сам я доклад не слушал, но горячо его поддерживаю. Вообще когда мы будем во второй части сегодня обсуждать поправки в устав, то наряду с поправкой, которая внесена Карагановым об избрании пожизненного тамады, я прошу внести обязательно в устав единственную его привилегию — опаздывать на утреннее заседание следующего дня после приема.

А если серьезно говорить, то безусловно фраза, что у России во всем мире только два союзника, нуждается в коррекции. Такую попытку недавно сделал Третьяков, когда сказал, что третьим другом Российского государства, безусловно, является Русская Православная Церковь. Я думаю, что мы не ошибемся, если скажем, что еще одним союзником Российского государства является российская диаспора за рубежом.

Я хочу на три момента обратить внимание. Опять же не знаю, в какой мере они затрагивались в выступлении, прошу извинить. Во-первых, о создании Россотрудничества. Это, безусловно, правильный шаг, хотя, на мой взгляд, еще шаг неполный и не до конца решительный. Совершенно очевидно, что передача всей работы с соотечественниками в ведение Министерства иностранных дел, наряду с многочисленными положительными последствиями, имеет, безусловно, и последствия другого характера. Министерство иностранных дел не готовилось к тому, чтобы быть собесом по делам наших соотечественников. Между тем это очевидно. Любой посол, я думаю, это ощущает на себе, особенно в странах ближнего зарубежья. Если речь идет о Франции, о других странах, где проживают сегодня в основном потомки первых волн эмиграции, то тут, мне кажется, такой проблемы не возникает. Но в странах СНГ и в Прибалтике такая проблема есть, и она очень острая. Налицо конфликт интересов. Либо посол будет активен как проводник линии МИДа и государства в поддержании контактов с соотечественниками, либо у него будут хорошие отношения с руководством страны пребывания. Потому что если он будет защищать права русскоязычного, русского населения или российской диаспоры в своих странах, то, как правило, он обязательно будет в большинстве случаев конфликтовать с властями страны пребывания. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Если рассматривать общественный запрос, то давайте признаемся в том, что министр иностранных дел в первую очередь оценивается нами не за то, как Министерство иностранных дел работает с соотечественниками за рубежом, а в какой степени у нас развиваются отношения с Соединенными Штатами, какова повестка в наших отношениях с Евросоюзом, Китаем, со странами СНГ и т. д. Одним словом, каково наше международное положение, как развиваются наши отношения с другими странами. С точки зрения общества и с точки зрения государства, правительства, безусловно, любой министр иностранных дел отвечает за это. ЭТО его приоритет. Будет при этом развиваться направление, связанное с работой с соотечественниками, или нет, - это не главное. Это понимание всегда присутствует, по-другому и быть не может. Я знаю, о чем говорю, на протяжении уже полутора десятков лет занимаясь работой с соотечественниками. Были очень, очень авторитетные руководители не только в Министерстве иностранных дел, в правительстве Российской Федерации, чья карьера оборвалась по той причине, что они слишком близко к сердцу воспринимали работу с соотечественниками. Один из таких примеров - это бывший вице-премьер правительства Российской Федерации Алексей Большаков, который пытался помочь нашим соотечественникам в Средней Азии. В конце концов на одном из саммитов СНГ, как это бывало в таких случаях, во времена Ельцина, сразу несколько президентов обратились с нему с тем, чтобы «поставить на место» своего вице-премьера, который лезет не в свои дела. И его убрали с этой работы, повысили с вице-премьера до первого вице-премьера. Есть такой способ, чтобы убрать ненужного человека, его повышают в должности. А потом вообще он из правительства ушел.

Каждый, я думаю, как бы он это не отрицал, из тех, кто работает по этому направлению, понимает, что сказать, что эти времена ушли безвозвратно, нельзя. Мы говорим о том, что работа с соотечественниками и с диаспорой не может быть отрезана от обстоятельств внешней политики. Верховным координатором этой работы всегда будет выступать Министерство иностранных дел. Но необходим орган, не Министерство иностранных дел, а отдельный орган, который, на мой взгляд, должен был бы быть равноправным с точки зрения формальной табели о рангах другим министерствам Российской Федерации. Уж при такой-то диаспоре, которую мы исчисляем десятками миллионов, такое ведомство могло было быть создано в Российском государстве. Мы знаем аналоги, мы знаем, как в других странах, где даже близко не приближаются к такой проблематике диаспоры, существуют соответствующие органы. И в странах СНГ они есть, например, в Армении, у которой есть серьезная диаспора за рубежом.

Мы по числу своих соотечественников, на мой взгляд, уже сегодня конкурируем с ведущими диаспорами в мире. Можем сравниться и с еврейской, и с армянской, и с китайской. С какой угодно. А соответствующего уровня отношения к этому нет. Я не говорю о словах, на словах у нас все хорошо. А на самом деле посмотрите на цифры бюджета, и вам станет ясно, какой это приоритет.

Мы предлагали в свое время, когда еще была система госкомитетов и министерств, создать госкомитет по делам диаспоры и репатриации. Поскольку еще до принятия этой программы добровольного переселения мы утверждали, что диаспора и репатриация, то есть добровольное переселение соотечественников на родину, - это два сообщающихся сосуда. Почему соотечественники хотят переехать в Россию? Потому что они плохо себя чувствуют там, где они находятся. Значит все это взаимосвязано. Более того, очевидно, что далеко не из всех стран нам нужно организовывать выезд наших соотечественников. Это очень конечно просто вести агитацию среди тех, кто живет на Украине или в Казахстане, к выезду в Россию, но зачем это нужно с точки зрения задач нашей политики? А ведь Федеральная миграционная служба именно так себя и ведет. Она создает свои центры по добровольному переселению в Крыму, в восточной Украине, в северном Казахстане. Зачем они это делают? Для того, чтобы отчетную цифру повысить, чтобы продемонстрировать, что они ведут работу. Если за все прошлые годы 5% от плановой цифры они переселили, им нужно как-то оправдываться перед руководством. А с точки зрения задач внешней политики этим мы наносим себе непоправимый ущерб.

Я очень рад тому, что Россотрудничество обретает плоть, но это еще, надеюсь, не окончательное. Россотрудничество должно быть повышено в статусе. А координировать работу с соотечественниками Министерство иностранных дел может в рамках Правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом, где руководителем ее является по должности министр иностранных дел. Само Россотрудничество должно действовать автономно в рамках общей политики. Потому что только таким образом мы уйдем от этой проблемы, которая все время возникает.

Второй вопрос. При всем уважении к нашим соотечественникам, которые живут по всему миру, мы все-таки должны видеть особую проблему соотечественников в новом или ближнем зарубежье. Это качественно другая проблема. В первом случае уехали люди. По разным причинам они сами вынуждены были уехать. В другом случае уехало государство. И они это всегда очень четко подчеркивают те, кто живут в Молдове, в Узбекистане, на Украине и т. д. И притом, что работать надо со всеми, при этом качественно разные цели и разные на сегодняшний день проблемы. Если для наших соотечественников во Франции или, допустим, в Англии, или еще где-то актуальная задача — сохранение или поддержание связей с родиной, то для соотечественников в ближнем зарубежье стоит вопрос совсем о другом - они сегодня объект ассимиляции. Вы же представляете, что если за 12 лет 25 % русских просто пропали на Украине. Было 12,5 млн. по переписи 1989 года, стало 7 млн. по переписи 2002 года. Никуда они не уехали в таком количестве. Они просто ассимилированы. И мы не можем радоваться по поводу отношений с Украиной, бесконечно славословя самих себя за удачную политику, если при этом пропадают миллионы русских. И не обязательно только русских, - еще и других народов, которые живут в России.

Мы сделали, мне кажется, некоторую ошибку, когда к нам, к Правительственной комиссии, Министерство иностранных дел обратилось с предложением расширить полномочия Правительственной комиссии (она прежде занималась только соотечественниками в ближнем зарубежье). Сказали, что это ж неправильно, надо заниматься всеми. Да, на уровне теории так оно и есть. Расширили географию Правительственной комиссии. Только мы и видели чиновников в ближнем зарубежье. Они теперь все ездят на страновые конференции в Боливию, в Латинскую Америку, в Канаду и т.д., потому что есть такая возможность. А, извините, миллионы людей, которые сегодня прежде всего вопиют о своем положении здесь, в ближнем зарубежье, кто ими будет заниматься?

И третий, последний вопрос, - это вопрос к законодателям о нормативной базе в работе с соотечественниками. Этой базой на сегодняшний день является целый ряд актов. Но главный из них - это закон 1999 года «О государственной политике в отношении соотечественников за рубежом». Он принят левой Думой в специфической обстановке, в обстановке предвыборной конкуренции 1999 года. Несколько раз его заворачивал Ельцин, но в конце концов перед выборами он его подписал. И этот закон сегодня – это «наше все» в этой работе. Он очень декларативный, неоперациональный. В нем много несовременных вещей. И совершенно правильно то, что несколько лет назад поставили этот вопрос, что полтора года назад начала работу группа по подготовке новой редакции закона. Я тоже вхожу в эту группу. Она за эти полтора года целых два раза собралась.

Здесь нашла коса на камень. Уже несколько раз на Правительственной комиссии заслушивались итоги, но без политического решения дело не сдвигается с мертвой точки. Я внес предложения, направленные на то, чтобы запустить внутренние механизмы самоидентификации нашей диаспоры, ее консолидации. Каким образом это сделать? Например, в законе, который сегодня действует, записано, что каждому соотечественнику должно быть выдано удостоверение. Не то, что удостоверения не выдали, но даже его форму за это время, 10 лет прошло, не разработали. Потому что все хватаются за голову и говорят: да вы что, это такой объем работы, мы не хотим ею заниматься.

Я предложил такую систему мер. Во-первых, конечно, если человек считает себя соотечественником, никто не имеет права у него отнять это право. Но если он захочет подтвердить свой статус, если он захочет более активно участвовать в жизни диаспоры, ездить в Россию, т.д., нужно, как и ранее было предусмотрено, предоставить ему такую возможность. Он может обратиться в наше консульство, в наше посольство, может, в конце концов, послать по Интернету, по установленной форме заполненную декларацию с подтверждением своего добровольного выбора родственной связи с Россией. Через какое-то время после того, как он заполнил эту декларацию, также или лично, или по Интернету он получает свидетельство, не удостоверение, а именно свидетельство о том, что да, подтверждается, он является российским соотечественником.

Это нужно не только для того, чтобы распечатал и повесил на стенку, и передавал последующим поколениям своей семьи. Если соотечественник едет в Россию, необходимо наделить его определенным набором прав и привилегий. Мы можем сколько угодно распинаться в любви к соотечественникам, но мы даже палец о палец не ударили для того, чтобы помочь им чем-то конкретно. Имеет право наш соотечественник, если он живет в стране с визовым режимом отношений с Россией, на многократную бесплатную визу? Имеет он право по упрощенной форме, как это у нас было разрешено до последнего времени, вступить в российское гражданство, если захочет? Он должен иметь это право. Должен он иметь право без всяких квот трудоустроиться в России, если вдруг он решит это сделать? Ведь у нас же квоты есть. Даже если вы будете 10 раз соотечественником, вы все равно не поступите здесь на работу, если это вне квот. Должен он иметь право бесплатно зайти в России в музей, в библиотеку? Ни один иностранец у нас не может зайти просто так ни в библиотеку, ни в музей. Если мы говорим о поддержании связи с родиной, неужели мы обеднеем от того, что в наши музеи придет соотечественник, приехавший из Франции или из Украины, или зайдет почитать книгу в библиотеку. Вот что я предложил.

Вы не представляете, вот уже полгода мы это обсуждаем и не можем принять решение. Потому что как только у Министерства иностранных дел возникает картинка перед глазами — очередь, которая стоит в консульство за этой декларацией — все, на этом всех клинит. Но ведь мы же должны понять, что когда работаем с такой массой людей, невозможно просто говорить: знаете, мы вас так любим, мы вас очень любим, «а когда вы придете куда-нибудь здесь в России, вам скажут, а вы кто такой?»

Перед нами пример — поляки, у которых нет ни нефти, ни газа, издали закон «О карте поляка», что взбудоражило два года назад нашу диаспору за рубежом. Польский закон устанавливает, что соотечественник, который обладает этой картой, когда приезжает в Польшу, имеет право на скидку в 37% при проезде на железнодорожном транспорте. Я этого даже не предлагал. Кое-кто с ума бы сошел, если бы мы такое написали. Но хотя бы, допустим, дать ему право: если есть завещание, если не противоречит этому воля родственников, быть захороненным в России. Это же символические права, но они создают образ России, которая думает о диаспоре. Пока на сегодняшний день эта проблема не решается, потому что в принципе нет готовности, воли и желания ее решать. Я очень надеюсь, что Россотрудничество к этому тоже подключится.

Константин Федорович Затулин, Директор Института стран СНГ,

Первый заместитель председателя Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками Государственной Думы Российской Федерации