Герой, он и без звезды – герой
| Вид материала | Документы |
- План факт Герой художественного произведения., 175.68kb.
- Сочинение Шафраненко Екатерины ученицы 10 класса"Каждый литературный герой", 36.83kb.
- Герой, 217.66kb.
- Реферат Рассказ М. Ю. Лермонтова " Герой нашего времени", 251.33kb.
- Герой нашей оповеди есть персонаж целостный, не собирательный, 193.21kb.
- Герой, которого не было, 97.15kb.
- Методическая разработка предметной недели информатики конкурс-игра "Последний герой", 37.99kb.
- Лекции по теме «Лирический герой лирики М. Ю. Лермонтова. Основные темы и мотивы лирики, 98.13kb.
- Литература Класс 9 учебно-тематическое планирование модуля «М. Ю. Лермонтов «Герой, 32.5kb.
- О великой Отечественной войне на уроках литературы, 84.87kb.
Герой, он и без звезды – герой
На стенах Зала Славы нашего музея золотыми буквами написаны тысячи имен Героев Советского Союза. Самого высокого отличия в стране эти люди были удостоены за подвиги в годы Великой Отечественной войны. Среди них – Сапрыкин Владимир Алексеевич.
Звание Героя Советского Союза В.А.Сапрыкину было присвоено в 1944-м, когда ему еще не было 28 лет. Дожил он до 74. Но так и не поносил свою геройскую звезду на груди, даже не подержал ее в руках.
Родился Владимир Сапрыкин в 1916 году в селе Суходол – тогда Орловской области, сегодня Липецкой. Окончил среднюю школу, потом – Воронежский педагогический институт. Но учителем ему стать было не суждено: в 1939-м призвали в Красную Армию и направили учиться в военное пехотное училище. А в сорок первом в звании лейтенанта Сапрыкин прибыл в воинскую часть на территории Белоруссии, где ему предстояло начинать свою командирскую службу. Здесь он и встретил войну…
Боевое крещение прошел в первые же дни Великой Отечественной. Было горькое отступление, порой даже бегство, местами – отчаянное сопротивление, погибли многие товарищи. Да что многие – почти все. Чего только не было в первые месяцы войны!? Это потом, через годы и годы, уже почти все мемуаристы, чьи воспоминания дозволялось печатать, расписывали, как здорово были организованы оборонительные бои Красной Армии. То, что рассказывали в своих семьях фронтовики, прошедшие все это и выжившие несмотря ни на что, свидетельствовало совсем о другом. И очень многим создавшееся летом 41-го положение казалось безвыходным.
Но люди дрались. Часто в безнадежном положении. К октябрю первого года войны Сапрыкин был уже, как считалось, опытным, умелым командиром, обстрелянным бойцом, старшим лейтенантом. И тогда же его батальон попал под Ельней в немецкое окружение. Пробивались к своим трудно и долго. Лишь в декабре, наконец, Сапрыкин вышел через линию фронта. Из всего батальона – один. Да других особенно и не искали: тех, кто, где бы ни выходил, сразу ставили в строй. Это в лучшем случае. С Сапрыкиным вышло по-другому. Особисты сразу навострили глаза и уши, хотя «одиночки» выходили из окружения гораздо чаще, чем целые подразделения.
Оказался Сапрыкин под серьезнейшим подозрением. Всему, что он рассказывал на допросах, не придавалось никакого значения. В самой проверке, в подозрительности проверяльщиков ничего особенного не было: такой существовал тогда порядок. Но «проверяли» вышедшего из окружения старшего лейтенанта особисты-«отличники» (или стремившиеся такими стать). «Проверяли», как говорится, не щадя ни сил своих, ни времени, ни жизни подозреваемого, хотя прицепиться не удавалось ни к чему. Попал-таки Сапрыкин в руки «мастеров своего дела». К чему-то они все-таки прицепились. «Предал батальон, бежал»,– такой вывод сделали ретивые расследователи. Хорошо, что хоть сразу к стенке не поставили.
Да тут еще ЧП случилось: Сапрыкин ушел из лагеря, где его содержали. Смелый человек! Не подумал даже о возможных последствиях. «По своим делам» ушел. Живой же человек, и были у него свои дела. Не сидеть же в голодающем, плохо охраняемом лагере, ничего полезного не делая и ничего хорошего не ожидая. Вернулся через несколько дней. Ох как обрадовались прошляпившие его расследователи. Тут же отдали под суд, и тот приговорил Сапрыкина к десяти годам лишения свободы.
Было это 15 июня 1942 года. Как раз во время огромных неудач нашей армии на юге, кончившихся прорывом немцев к Сталинграду и Волге, к Северному Кавказу. И осужденного командира направили рядовым в штрафбат. Провоевал он там недолго – почти сразу был ранен. И после выздоровления стал, по установленным правилам, «нормальным» бойцом.
Воевал Сапрыкин здорово. Вот лишь два эпизода. У деревни Прудки, почти в самом начале долгой дороги к Победе, бойцы под его командованием отбили у немцев чуть ли не тысячу мирных жителей – их собирались то ли отправить в Германию, то ли на какие-то работы поблизости, то ли «просто» расстрелять. За это командир получил орден Красной Звезды. А после боев за освобождение Вязьмы Владимир Алексеевич стал еще и кавалером ордена Александра Невского.
В 1943-м Сапрыкин – капитан, командир стрелкового батальона на Западном фронте. В самом начале декабря батальон оказался отрезанным от своих, когда выбил немцев из опорного пункта у деревни Красная Слобода в Витебской области. Три дня отражал он танковые атаки фашистов. В прямом смысле слова, до последнего патрона. И вот осталось меньше тридцати человек, боеприпасов уже совсем не было, а немцы все наседали – Сапрыкин вызвал огонь нашей артиллерии на себя.
Когда поле боя было освобождено, оказалось, что Сапрыкин со своим батальоном положил здесь почти полк немцев. Комбата представили к Герою… Указом Президиума Верховного Совета СССР 3 июня 1944 года Владимиру Алексеевичу Сапрыкину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Но комбат тогда не погиб. Тяжело раненный в грудь, без сознания он был подобран немецкими солдатами. Выжил и оказался в лагере для военнопленных – до самого конца войны. О том, что такое немецкий концлагерь для пленных «русских», написано, рассказано и на разных экранах показано столько, что добавить нечего.
После Победы, в освобожденный лагерь приехали советские особисты проверять военнопленных перед отправкой на Родину. И для довольно многих пленников, мечтавших о Победе, как о чем-то несбыточном, но все-таки до нее доживших, всей душой стремившихся домой, в свою страну, возвращение так и осталось мечтой недостижимой.
Есть версия, что с одним из этих, прибывших «проверять», всех и вся подозревающих и заносчивых офицеров, подполковником, у Сапрыкина произошло серьезное столкновение. Узнав, что капитан побывал в начале войны в окружении, уже проходил тогда проверку, был осужден, попал в штрафники, да увидев, что сейчас, оказавшись у немцев в плену, вместо того, чтобы быть тише воды, ниже травы, еще и ерепенится, подполковник пообещал Сапрыкину, «крысе лагерной», что «органы» не выпустят его из своего поля зрения. И в Советском Союзе Героя (который о своем высоком звании вовсе тогда и не подозревал) ждут или пожизненное заключение, или даже расстрел.
Сапрыкин рассудил, что второй раз НКВД его не помилует, штрафбатом дело не ограничится, тем более и что и батальонов таких уже не стало. Что после суда, штрафбата и немецкого плена в СССР ему делать нечего. Выхода нет! Наверное, это было не лишено оснований. Мне и сейчас не удалось выяснить, сколько же всего наших бывших военнопленных не прошло после войны «госпроверку» и оказалось уже в советских сибирских и северных лагерях, в плену у своих. Но было таких очень и очень много.
В самом начале 60-х годов, после окончания московского института, мне довелось несколько лет работать на стройках в Сибири и Заполярье. И тогда там еще работали уже освобожденные, полностью реабилитированные, но почему-либо еще не уехавшие «на запад», «на материк», бывшие узники многочисленных лагерей. Были среди них и наши бывшие военнопленные. О своих злоключениях в «наших» лагерях они вспоминали и рассказывали с гораздо большей горечью, чем о немецком плене. В самом деле, трудно было смириться с тем, что теперь уже «свои», «наши» обращались с ними как со злейшими врагами.
На всю жизнь запомнил я один из рассказов: «Лагерь был где-то под Уфой. Врывается среди ночи в барак пьяный охранник. С автоматом. «Ах вы, сволочи! Предатели! Враги народа!»,– орет. И из автомата – в потолок, зацепил верхние нары, кто-то убит, ранен. А я, боевой летчик, больше ста вылетов, три ордена было, да сбили меня почти в конце войны, попал в плен, а теперь вжимаюсь в свою полку, этакий «враг народа», – ведь пристрелит с пьяну охранник, всю войну «провоевавший» в тылу, в лагере».
Не стал Сапрыкин дожидаться, что будет дальше. Не стал снова испытывать судьбу. Человек решительный, он бежал из лагеря перемещенных лиц, бежал подальше от тех, с кем один раз, в 41-м и 42-м, уже имел дело и понял, «чем это пахнет». Началась жизнь беглеца, жизнь эмигрантская. Сперва – в Германии. Перебивался на разных работах: расчистке завалов в городах, разборке развалин домов, на восстановлении автодорог… А в 1947 году он перебрался в Канаду. Здесь снова проявились незаурядная целеустремленность Сапрыкина, его сила воли, его недюжинный характер. Он стал учиться, получил второе, уже канадское, высшее образование, много лет работал инженером в фирме «Адмирал», стал состоятельным человеком…
Работал Владимир Алексеевич за океаном. А в родном селе, во всей Липецкой области гордились своим «погибшим на фронте» земляком, Героем Советского Союза. Много героев дала стране липецкая земля!
Земляк Сапрыкина, тоже фронтовик, полковник в отставке П.М.Дунаев заинтересовался его судьбой и узнал, что жив Владимир Алексеевич, работает в далеком городе Торонто, что не забыл дом родной. Сохранились некоторые его письма из Канады. Отцу он писал, что никогда не был предателем, что мысли о Родине поддерживают его всю жизнь, что преданность ей «остается единственным убеждением его жизни за границей». Стал известен и такой случай. Сапрыкин как-то выгнал, причем довольно грубо, из своей квартиры соотечественника, с которым вместе смотрел матч хоккеистов СССР и Канады,– тот начал «болеть» против Валерия Харламова.
П.М.Дунаев стал хлопотать о том, чтобы Сапрыкину все же вручили геройскую Золотую Звезду, чтобы на Родине воздали должное Герою, живому человеку. И вдруг полковник узнает, что Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Сапрыкину Героя отменен. Владимир Алексеевич лишен этого звания как ошибочно представленный. Случилось это 25 августа 1977 года. И решение такое принял Л.И.Брежнев, сам только недавно ставший главой Президиума и собравший к концу жизни коллекцию из пяти геройских звезд. Это коллекционирование незаслуженных наград принесло ему в истории славу, но совсем не ту, о которой он, по-видимому, грезил, пуская слезу умиления в связи с каждой новой Звездой на «своем» маршальском мундире…
А П.М.Дунаев начал хлопотать теперь уже о восстановлении справедливости в отношении В.А.Сапрыкина. Об этом через много лет он рассказал в «Литературной газете». Хлопоты казались тогда совершенно безнадежными.
Вообще, как можно лишить человека звания Героя, если оно присуждено за конкретный, реальный, а не придуманный подвиг или «по совокупности заслуг» да «по политическим соображениям» (так, правда в указах не писали)? Дрался героически батальон Сапрыкина, отрезанный от своих? Дрался, до последнего. Никто этого не отрицает. Вызвал Сапрыкин огонь на себя? Отрицать это было бы тоже, по меньшей мере, глупо. Но вот почему-то не погиб при этом, а был «только» тяжело ранен и попал в плен. Так весь криминал в этом? Погибший Герой – это Герой настоящий. А с живым – одни заботы. Он не желает быть похожим на ангела. То напьется и набедокурит (как со многими бывало). То в Канаду уедет и не возвращается. Не удобно это для власти.
Вот если бы погиб, тогда не стал бы «ошибочно представленным»! Какая-то ущербная логика была у товарища генерального секретаря и тех, кто готовил и подсунул ему на подпись «противосапрыкинский» указ. Да еще и сознание безнаказанности: Герой, по их милости ставший «ошибочным», живет далеко, в Канаде, однополчан его, похоже, уже нет в живых. А «безошибочный» герой, причем многоразовый, Леонид Ильич – вот он, тут как тут. И зачем нам другие Герои?
Конечно, Сапрыкин, хоть в заморском зарубежье от своего военного геройства не имевший никаких благ и никакого почета, не просто и нелегко воспринял это символическое лишение символической Звезды. Но, человек мужественный, пережил и это. Прожил он еще тринадцать лет. Подводя итоги, старый, не совсем здоровый человек, он сознавал, что судьба его сложилась не обычно для советского человека, совсем необычно. Счастья он, правда, не испытал большого. Но жил честно. И долг свой, если о таковом можно говорить, на земле и перед страной своей исполнил.
И только 4 декабря 1991 года, опять-таки, увы, посмертно, звание Героя Советского Союза, по сути, незаконно у Сапрыкина похищенное, было, наконец, ему возвращено. Одним из последних Указов, подписанных Президентом СССР М.С.Горбачевым.
Похоронен Владимир Алексеевич Сапрыкин был сначала в канадском городе Торонто. А в 1999 году его прах перезахоронили на Витебской земле в Белоруссии. И теперь комбат покоится вместе со своим погибшим батальоном.
Юрий Казарин.
Казарин Юрий Иванович. Дом. тел. 8-499-946-54-53.
Моб. 8-962-949-57-72.
Октябрь 2009 года.