Содержание

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 49

==177 2. XXI

отношении люди резко отличаются друг от друга как по

темпераменту, так и по умению подчинять себе свои мысли,

так что один может совладать с впечатлениями, которым

другой отдается целиком.

§ 13. Ф и л а л е т. Необходимость имеет место повсюду, где совершенно не участвует мысль. Когда эта

необходимость наблюдается у деятеля, способного к хотению, и когда начало или продолжение некоторого действия противно предпочтению его духа, то я называю принуждением; когда же препятствие какому-нибудь действию или его прекращение противно хотению этого деятеля, то

я позволю себе назвать это обузданием (cohibition). Что

касается деятелей, абсолютно лишенных мысли и хотения,

то они действуют с необходимостью во всех случаях.

Т е о ф и л. По-моему, хотя хотения случайны, но

необходимость должна противопоставляться, собственно

говоря, не хотению, а случайности, как я уже это заметил

в § 9, и необходимость не следует смешивать с детерминированном, ибо связи или детерминирования в мыслях не меньше, чем в движениях (быть детерминированным – это нечто совершенно иное, чем быть толкаемым или

принуждаемым). И если мы не всегда замечаем причину,

которая детерминирует нас или воздействием которой мы

детерминируемся 156, то происходит это потому, что мы так

же не способны сознавать весь механизм нашего духа и его

мыслей, чаще всего незаметных и неотчетливых, - как не

способны разобраться во всех пружинах механизма,

вложенного природой в наше тело. Поэтому если под

необходимостью понимать достоверное детерминирование

человека, которое совершенный дух мог бы предвидеть,

в совершенстве зная все обстоятельства того, что

происходит внутри и вне этого человека, то, разумеется,

всякий свободный акт необходим, поскольку мысли так же

детерминированы, как и представляемые ими движения.

Но следует отличать необходимое от случайного, хотя

и детерминированного; не только случайные истины не

необходимы, но и связи их не всегда абсолютно необходимы,

так как надо признать, что следствия в сфере

необходимости и следствия в сфере случайности детерминируются различным образом. Математические и метафизические следствия имеют принудительную необходимость, а физические и моральные следствия склоняют, не принуждая даже физическому свойственно нечто моральное и произвольное по отношению к Богу, поскольку

==178

2, XXI

законы движения не имеют иной необходимости, кроме

необходимости выбора лучшего. Но Бог выбирает свободно,

хотя он недетерминирован выбирать лучшее, а так как сами

тела не выбирают (ибо Бог выбирал за них), то, согласно

обычному словоупотреблению, их называют необходимыми

деятелями. Я не стану противиться этому, лишь бы -не

смешивали необходимого и детерминированного и лишь бы

не воображали, будто свободные существа действуют

недетерминированным образом; заблуждение это, жертвой

которого стали некоторые мыслители, пагубно для самых

важных истин, даже для такой основной аксиомы, что

ничто не происходит без основания, - аксиомы, без которой нельзя доказать как следует ни бытия Божия. ни других

истин. Что касается принуждения, то полезно различать

два вида его. Одно - физическое, как, например, когда

заключают человека против его воли в тюрьму или когда его

сбрасывают в пропасть; другое - моральное, как, например,

принуждение, вызываемое мыслью о большом зле, так

как порождаемое им действие, хотя и вынужденное

известным образом, остается все же добровольным.

Принуждение может быть также основано на ожидании

большого блага, как. например, когда искушают человека,

предлагая ему чрезвычайно большие выгоды, хотя обычно

это не называют принуждением

§ 14. Ф и л а л е т. Посмотрим теперь, нельзя ли

закончить старый, по, по моему мнению, очень неразумный,

потому что непонятный, спор, а именно: свободна ли воля

человека или нет?

Т е о ф и л. Есть все основания протестовать против

странного поведения людей, мучающихся и из-за плохо

поставленных вопросов они ищут то, что знают, и не знают

того, что ищут.

Ф и л а л е т. Свобода, которая есть лишь способность, присуща исключительно деятелям и не может быть атрибутом или модификацией воли, которая сама только не что иное, как некоторая способность.

Т е о ф и л. Вы правы, если иметь в виду принятое

словоупотребление, которое можно, однако, до некоторой

степени извинить. Так, обыкновенно приписывают способность теплоте или другим качествам, имея в виду тело, поскольку оно обладает этим качеством. Точно так же здесь имеется в виду вопрос, свободен ли человек, пользуясь волен.

§ 15. Ф и л а л е т. Свобода есть способность человека

==179

2 XXI

совершить какое-нибудь действие или не совершить его

сообразно своему хотению.

Т е о ф и л. Если бы люди понимали под свободой

только это, когда они спрашивают, свободна ли воля или

существует ли свобода выбора, то их вопрос был бы

действительно нелепым. Но мы увидим сейчас, что они

имеют при этом в виду, и я уже выше коснулся этого.

Правда, они (по крайней мере многие из них) не

перестают - но исходя из другого принципа - требовать

здесь нелепого и невозможного, претендуя на какую-то

абсолютно фантастическую и неосуществимую свободу

равновесия, которая была бы им совершенно не нужна,

если бы они могли даже иметь ее, т. е. если бы они обладали свободой хотеть вразрез со всеми действиями, исходящими от разума, что уничтожило бы подлинную свободу вместе с разумом и поставило бы нас ниже животных.

§ 17. Ф и л а л е т. Тот, кто сказал бы, что способность говорить направляет способность петь и что способность петь 158 повинуется или не повинуется способности говорить, выражался бы столь же правильно и понятно, как тот, кто сказал бы (а так обыкновенно выражаются), что воля направляет разум и что разум повинуется или не повинуется воле.

§ 18. Тем не менее этот способ выражения одержал

верх и вызвал, если я не ошибаюсь, большую путаницу,

так как способность мыслить столь же мало действует

на способность выбирать, как способность петь 159 - на

способность танцевать.

§ 19. Я согласен, что та или иная мысль может

доставить человеку повод проявить свою способность

выбора, а сделанный духом выбор может быть причиной

того, что он мыслит в настоящий момент о той или иной

вещи, подобно тому как пение известной мелодии может

быть поводом для исполнения известного танца.

Т е о ф и л. Дело не ограничивается одним доставлением поводов, так как здесь налицо некоторая зависимость. Мы можем хотеть только то, что находим хорошим, и в соответствии с развитием способности разумения выбор воли у человека становится лучшим; с другой стороны, человек в соответствии с силой своей воли детерминирует мысли согласно своему выбору, а не детерминируется и не увлекается непроизвольными восприятиями.

Ф и л а л е т. Способности суть отношения, а не

деятели.

К оглавлению

==180

2, XXI

Т е о ф и л. Если существенные способности только

отношения и не прибавляют ничего к сущности, то

случайные или подверженные изменению качества и способности нечто иное, и о последних можно сказать, что

один из них часто зависят в своих проявлениях от других.

§ 21. Ф и л а л е т. Вопрос, по-моему, не в том, свободна ли воля - говорить так - значит выражаться очень

неточно, - а в том, свободен ли человек. Если принять это, то я утверждаю, что, поскольку кто-нибудь может

направлением или выбором своего духа оказывать предпочтение существованию какого-нибудь действия его

несуществованию и наоборот, т. е. поскольку он может

сделать, чтобы оно существовало или не существовало

в соответствии с его хотением, постольку он свободен. Едва ли мы в состоянии сказать, возможно ли представить себе более свободное существо, чем существо, способное делать то, что оно хочет; таким образом, человек, как мне кажется, настолько свободен по отношению к действиям, зависящим от этой его способности, насколько свобода может, осмелюсь так выразиться, сделать его свободным.

Т е о ф и л. Когда рассуждают о свободе воли или

о свободе выбора, то не спрашивают, может ли человек

сделать то, что он хочет, а спрашивают, обладает ли

достаточной независимостью его воля. Не спрашивают,

свободны ли его руки или ноги, а спрашивают свободен ли

его дух и в чем состоит эта свобода. В этом отношении один дух может быть свободнее другого, а высшему духу

присуща совершенная свобода, к которой его творения

вовсе не способны.

§ 22. Ф и л а л е т. Но люди, будучи от природы

любознательны и желая сбросить с себя, насколько можно,

всякую мысль о вине, хотя бы ставя себя этим в положение

худшее, чем роковая необходимость, не довольствуются

этим.

Если свобода не идет дальше этого, то она им не по

вкусу, и если человек не свободен хотеть, как свободен

делать то, что он хочет, то это, по их мнению, убедительно доказывает, что он совсем не свободен.

§ 23. Я же думаю, что человек не может быть

свободным по отношению к определенному акту воли,

направленному на действие, находящееся в его власти, раз

это действие представилось его духу. Причина этого

очевидна: действие, зависящее от воли, должно неизбежно

2,-XXI

==181

либо существовать, либо не существовать, а так как его

существование или несуществование не может не следовать

в точности детерминированию и выбору воли человека, то

он не может не хотеть существования или несуществования

этого действия.

Т е о ф и л. Я готов думать, что можно приостановить

свои выбор и что это часто имеет место, особенно когда

какие-нибудь другие мысли прерывают обдумывание;

таким образом, хотя действие, которое обдумывают, должно

существовать или не существовать, отсюда не следует

вовсе, что необходимо решить вопрос о его существовании

или несуществовании, так как несуществование может

иметь место и при отсутствии решения. Подобным образом

судьи ареопага фактически оправдали того человека, дело

которого они нашли слишком сложным, отложив процесс

на очень долгий срок, взяв сто лет на его обдумывание.

Ф и л а л е т. Если понимать свободу человека таким

образом, т. е. если принять, что акт хотения зависит от его воли, то должна существовать другая, предшествующая

воля или способность хотеть, чтобы детерминировать акты

этой воли, и еще одна, чтобы детерминировать эту вторую

волю, и так далее до бесконечности, так как, где бы мы ни

остановились, действия последней воли не могут быть

свободными.

Т е о ф и л. Мы действительно выражаемся неточно,

говоря, что мы хотим хотеть. Мы не хотим хотеть, а хотим

делать; если же мы хотели бы хотеть, то мы хотели бы

хотеть и так далее до бесконечности. Однако не

следует упускать из виду, что посредством произвольных

(volontaires) действий мы часто содействуем косвенным

образом другим произвольным действиям, и, хотя невозможно

хотеть того, чего хочешь, как невозможно даже судить

о том, чего хочешь, можно, однако, заранее сделать

так, чтобы с течением времени судить о том или хотеть того, чего желал бы иметь возможность хотеть или о чем хотел бы судить в настоящее время. Привязываются к людям,

к книгам, разделяют соответствующие точки зрения

и направления и не обращают внимания на то, что исходит

от противоположного направления, и благодаря этим

приемам и тысяче других, которыми обычно пользуются

без всякого умысла и не думая об этом, умудряются себя

обмануть или по крайней мере измениться и в зависимости

от того, с кем встречаются, либо исправиться, либо

испортиться.

==182

2. XXI

§ 25. Ф и л а л е т. Так как человек, очевидно, не

свободен хотеть или нет, то первым вопросом после

этого является, свободен ли человек хотеть то, что ему

нравится из двух вещей, например движение или покой? Но

нелепость самого этого вопроса столь очевидна, что его

достаточно, чтобы убедить всякого, кто поразмыслит над

этим. что свобода ни в косм случае не относится к воле.

Спрашивать, свободен ли человек хотеть то, что ему

нравится - двигаться или быть в покое, говорить или

молчать, - это все равно что спрашивать, может ли человек

хотеть то, что он хочет, или может ли ему нравится то, что ему нравится, - вопрос, на который, по-моему, незачем

давать ответ.

Т е о ф и л. Тем не менее люди находят здесь затруднение, заслуживающее разрешения. Они говорят, что, узнав и обдумав все, они способны хотеть не только то, что им больше нравится, но и совершенно противоположное, для того только, чтобы показать свою свободу. Но следует

принять во внимание, что этот каприз, или это упрямство,

или но крайней мере это соображение, мешающее им

следовать другим соображениям, входит в общий итог

it заставляет их склоняться к тому. что без этого им бы вовсе не нравилось, так что выбор всегда определяется восприятием.

Таким образом, мы хотим не того, что мы могли бы хотеть, а того, что нравится, несмотря на то что воля, как я уже указывал, может косвенным образом, как бы издалека содействовать тому, чтобы какая-нибудь вещь нравилась или не нравилась. А так как люди не разбираются во всех этих различных моментах, то не удивительно, что они запутываются в этом сложном вопросе.

§ 29. Ф и л а л е т. Когда спрашивают, что именно

детерминирует волю, то правильный ответ заключается

в том, что ее детерминирует дух. Если этим ответом не

удовлетворяются, то, очевидно, смысл заданного вопроса

сводится к следующему: что заставляет дух в каждом

отдельном случае побуждать к такому-то определенному

движению или покою свойственную ему общую силу

(puissance) направлять свои способности к движению или

покою? На это я отвечаю: то, что побуждает нас оставаться

в том же состоянии или продолжать то же самое действие,

есть исключительно удовлетворенность настоящим моментом.

Наоборот, мотивом к перемене является всегда некоторое

беспокойство.

2, XXI

==183

Т е о ф и л. Это беспокойство, как я показал в предыдущей главе, не всегда является неудовольствием, подобно тому как спокойствие не всегда является удовлетворением или удовольствием. Часто какое-нибудь незаметное восприятие, которое нельзя ни отличить, ни вскрыть, склоняет нас скорее в одну сторону, чем в другую, хотя мы не можем объяснить причины этого.

§ 30. Ф и л а л е т. Не следует смешивать волю и желание. Человек желает избавиться от подагрических болей, но если он знает, что удаление этих болей может вызвать перемещение болезнетворной жидкости в более важную для жизни часть организма, то его воля не может побуждаться ни к какому действию, способному устранить эту боль.

Т е о ф и л. Это желание есть своего рода побуждение

(velleite) по сравнению с настоящей волей: мы хотели бы,

если бы не боялись большего зла в случае получения того,

что мы хотим, или, может быть, не надеялись на большее

благо, если бы обошлись без него. Однако можно сказать,

что человек хочет избавиться от подагры известной

степенью хотения, но не всегда доходящей до последнего

усилия. Это хотение называется побуждением, если оно

содержит в себе некоторое несовершенство или бессилие.

§ 31. Ф и л а л е т. Важно, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что волю детерминирует к действию не наибольшее благо, как это обыкновенно думают, а скорее какое-нибудь имеющееся в настоящий момент беспокойство, обычно наиболее неотступное. Его можно назвать желанием, так как последнее есть действительно беспокойство духа, вызываемое недостатком некоторого отсутствующего блага, за исключением желания быть избавленным от страдания. Не всякое отсутствующее благо причиняет страдание, соответствующее превосходству качеств, которые имеются в нем или которые мы признаем в нем, между тем как всякое страдание вызывает желание, равное ему; происходит это потому, что отсутствие блага не всегда бывает злом, каким является наличие страдания. Вот почему можно без боли думать об отсутствующем благе: но в той мере, в какой имеется желание, имеется и беспокойство.

§ 32. Кто не испытывал в желании того, что мудрец

говорит про надежду (Притчи Соломона XIII 12),

а именно что, будучи отложена, она заставляет томиться

сердце? Рахиль восклицает (Бытие XXX I): "Дай мне

детей, или я умру!"

==184

2, XXI

§ 34. Когда человек вполне удовлетворен своим

состоянием или абсолютно свободен от всякого беспокойства, то какое может у него остаться другое хотение, кроме хотения пребывать в этом состоянии? Поэтому мудрый наш творец вложил в людей неприятные ощущения голода и жажды и другие естественные желания, чтобы побудить и детерминировать их волю к заботе о самосохранении и продолжении их рода. Лучше, говорит апостол Павел (Первое послание к коринфянам VII 9), вступить в брак, чем вожделеть. Действительно, ощущение в настоящем незначительного вожделения более властно над нами, чем приманки величайших, но далеких удовольствий.

§ 35. Положение, что благо, и притом наибольшее

благо, детерминирует волю, так прочно утвердилось, что

я нисколько не удивляюсь, что и сам некогда считал его

бесспорным. Однако после тщательного исследования

я вынужден прийти к выводу, что благо, и наибольшее

благо, - пусть даже признанное таким - по детерминирует

волю, если только соразмерно его достоинству не

усилится наше желание и не вызовет в нас беспокойство его

отсутствием. Предположим, что кто-нибудь настолько

убежден в преимуществе добродетели, что считает ее

необходимой для всякого, кто ставит себе какие-либо

высокие цели в этой жизни или надеется на блаженство

в загробной жизни. Однако, пока он не алчет и не жаждет

правды, воля его никогда не будет детерминироваться

к действию, побуждающему его преследовать это высшее

благо, и какое-нибудь другое неожиданное беспокойство

увлечет его волю к иным действиям. С другой стороны,

предположим, что какой-нибудь пьяница сознает, что

своим образом жизни он разрушает свое здоровье

и расстраивает свое состояние, что он покроет себя позором, навлечет на себя болезни и впадет, наконец, в нищету, так что не сумеет даже удовлетворить владеющую им страсть; однако приступы беспокойства, испытываемого им в отсутствие собутыльников, влекут его в привычные часы в кабак, хотя он видит перед собой гибель своего здоровья и своего состояния, а может быть, и утрату загробного блаженства, причем последнее он сам не считает незначительным благом и сознает, что оно гораздо важнее удовольствия от выпивки или пустой болтовни пьяной компании. Таким образом, не от недостатка созерцания высшего блага он упорствует в своем беспутстве: он видит и сознает его превосходство, и в промежутках между часами попоек он

2, XXI

Blog

Содержание

Содержание