П. П. Котельников Не судимы, но осуждены книга

Вид материала

Книга

Содержание То ли монарх, то ли монах? Визит герцога в англию От короля гарольда к владимиру мономаху

Подобный материал:

• Ф. Попов, И. С. Гро-мека, П. С. Порецкий, П. С. Назимов, Ф. М. Су-воров, Д. М. Синцов,, 50.97kb.
• В. С. Котельников, Н. П. Алёшин, Э. А. Гладков, А. А. Шельпяков, В. Ф. Лукьянов,, 1128.77kb.
• В. С. Котельников, Н. П. Алёшин, Г. Г. Чернышов, А. А. Шельпяков, В. Ф. Лукьянов,, 1262.71kb.
• Котельников Ю. П, 55.28kb.
• Г. П. Щедровицкий, С. И. Котельников, 511.11kb.
• Хххvii самарская областная студенческая научная конференция 12 22 апреля 2011 года, 1774.74kb.
• Реферат на тему, 149.58kb.
• Исследовательская деятельность, 243.02kb.
• Технологический регламент, 1659.01kb.
• Пригласительный билет и программа часть 2 Гуманитарные дисциплины самара 2011 сопредседатели, 1127.78kb.

ТО ЛИ МОНАРХ, ТО ЛИ МОНАХ?


Эдуард Исповедник (около 1003 – 1066 гг.) – предпоследний англосаксонский король Англии и последний представитель Уэссекской династии на английском престоле. Его правление сопровождалось резким ослаблением королевской власти в стране и всесилием магнатов. Король более всего уделял внимание пропаганде христианских добродетелей и аскетизму. Не удивительно, что обороноспособность государства слабела. Исповедник был старшим сыном английского короля Этельреда II и Эммы Нормандской, сестры Ричарда II, герцога нормандского.

Англия переживала не лучшие годы свои, еще знакомы были опустошительные набеги датских викингов. Угроза нового их вторжения под руководством конунга Свена Вилобородого и завоевания страны была настолько реальна, что мать, беспокоясь за жизнь своих малолетних детей Эдуарда и его младшего брата Альфреда, увезла их в Нормандию. Предвидение Эммы Нормандской исполнилось. Скончался король Англии Этельред, и власть перешла к датским королям. Вспомните, хотя бы, эпизод отправки Гамлета, принца Датского, его дядей в Англию, как в свою вотчину, обязанную выполнять его приказы.

Будущему королю Англии пришлось четверть века провести при дворе герцога Нормандии. Здесь будущий король обзавелся многочисленными связями. Отсюда и неудивительна ориентация короля Англии Эдуарда Исповедника на Нормандию, что облегчило позднее Вильгельму Завоевателю подчинение Англии после смерти Эдуарда в 1066 году. Смолоду Эдуард проявил особое религиозное рвение, за что получил позднее прозвище Исповедник, был канонизирован и почитается как святой римско-католической церковью. И Сурожской епархией Русской православной церкви.

Пока Англией правил датчанин Кнуд Великий, Эдуард и помышлять о возвращении в Англию не мог, поскольку нормандский герцог был союзником короля Англии и Дании, а мать Эмма Нормандская после смерти Этельреда вышла замуж за Кнуда.

Впрочем, своим положением, в отличие от младшего брата Альфреда, Эдуард не тяготился. Кнуд Великий скончался, но Исповедник не делал и попытки вернуться в Англию. Туда отправился Альфред. Принца схватили сторонники незаконнорожденного сына Кнуда Гарольда, ослепили. От нанесенных ему повреждений Альфред вскоре скончался.

Лишь в 1041 году, когда королём Англии стал Хардекнуд, единоутробный брат Эдуарда, он получил приглашение вернуться на родину. Хардекнуд, не имевший детей, провозгласил Эдуарда своим наследником. 8 июня 1042 года Хардекнуд скончался. С его смертью прекратилась датская династия. К этому времени в Англии сформировалось сильное общественное мнение в пользу реставрации старой англосаксонской династии. Спустя всего несколько дней после смерти Хардекнуда жители Лондона провозгласили Эдуарда королём Англии. Это тут же признала вся страна, включая англо-датскую военную знать и эрлов.

3 апреля 1043 году, в Винчестере, столице англосаксонского королевства, Эдуард Исповедник был коронован королём Англии. Молодой монарх, 25 лет проведший в изгнании, совершенно не знал страну своих предков. Более того, за время правления датской династии в Англии сформировалась сильная военно-служилая знать англо-датского происхождения, во главе которой стояли крупные магнаты, контролировавшие провинции королевства. У Эдуарда совершенно не было соратников или прочной опоры среди англосаксонской знати. В результате на протяжении почти всего своего правления Эдуарду приходилось согласовывать свои действия с магнатами, и, прежде всего, с эрлом Годвином, а позднее – с его сыном Гарольдом. Тем не менее, король не стал марионеткой в руках крупной англосаксонской знати. Он постоянно сопротивлялся давлению магнатов, пытался проводить собственную политику и создавать себе социальную опору в стране. Для этого он активно привлекал на королевскую службу выходцев из Нормандии и других регионов Северной Франции, которым Эдуард жаловал земли и добивался их назначения на церковные должности (включая архиепископа Кентерберийского). Нормандские советники короля, однако, вызывали недовольство англосаксонской знати. Кроме того, Эдуард Исповедник завоевал значительный политический авторитет в Европе благодаря своей истинной религиозности, вере в добродетели и аскетизму.

В 1045 году король женился на дочери Годвина Эдите, однако особой теплоты Эдуард к ней не испытывал, и, согласно популярной легенде, оставался девственником до конца жизни.

Долгое время существовала угроза норвежского завоевания. Король Норвегии Магнус I Благородный, опираясь на договор с Хардекнутом, не оставлял притязаний на английский престол. Это заставляло Эдуарда Исповедника постоянно поддерживать самые дружеские отношения не только с Нормандией, но и Данией, основной противницей Норвегии. Английскому королю приходилось содержать большой флот, понимая, что без него сложно бороться с Норвегией.

Ликвидация норвежской угрозы после 1047 г. позволила Эдуарду в 1050 году распустить английский флот, находящийся в состоянии постоянной боеготовности с X века, а также отменить налог на оборону – «датские деньги», тяжёлым бременем ложившийся на свободное население Англии. Это имело благоприятные последствия для финансового благополучия подданных. Но внутри страны постоянно следовало следить за кознями могущественных эрлов, и особенно самого опасного из них Годвина. Первую стычку с ним Исповедник проиграл, и если бы не поддержка большей части англосаксонских и нормандских феодалов, не удержаться бы ему на троне. Вторая попытка Годвина и его сына Гарольда не удалась, они вынуждены были бежать из Англии.

Падение Годвина позволило королю начать проводить самостоятельную политику. Это означало усиление нормандского дворянства и в администрации, и при дворе. Обширные владения Годвина и его семьи были разделены между нормандскими соратниками короля. Это вызвало недовольство англосаксонской знати. Недовольство англосаксов усилением нормандцев дало Годвину надежду на свою реставрацию. Но не дремал и герцог Нормандии Вильгельм. Он поддерживал очень тесные отношения с Англией. Его двоюродная бабка Эмма была женой двух английских королей: сакса Этельреда и его победителя – датчанина Кнуда. Сестра Кнуда Эстрид была женой его отца, что, вполне возможно, способствовало привлечению сына ее соперницы на сторону саксов. Эдуард, сын Эммы от Этельреда, в 1042 году стал королем Англии путем выборов, а не по праву наследования, ибо был еще жив сын его старшего брата, находившийся при венгерском дворе, женившийся и уже имевший трех детей, в том числе мальчика. А Эдуард не просто воспитывался в Нормандии – он был наполовину норманном по крови и пристрастиям. Он был ученым и покровителем искусств и намного лучше чувствовал себя в великих аббатствах Нормандии, пробудившихся к новой жизни, чем в Англии, культура которой пребывала в состоянии разрухи. При этом он был человеком хрупкого телосложения и ревностной набожности и, хотя номинально и вступил в брак, возложил на себя обет целомудрия.

Множество неприятностей могло родиться после его смерти. Его законным наследником был племянник, живущий на другом конце Европы и ни разу не побывавший в Англии с детских лет. Гораздо более естественным кандидатом на престол представлялся молодой норманнский кузен, воспитанный в той же культуре, что и Эдуард, и славившийся своей добротой. Еще ближе к английской короне был могущественнейший ярл Уэссекса Годвин, дочь которого стала женой Эдуарда. Годвин возглавлял при английском дворе группировку, подозрительно относившуюся к норманнскому влиянию и норманнским обычаям. В 1051 году он поднял вооруженное восстание, закончившееся провалом, и в результате был вынужден признать наследником Вильгельма. В 1053 году Годвин умер, и руководство его партией перешло к его сыновьям Гарольду и Тостигу. Влияние сыновей Годвина все возрастало. Это заставило Эдуарда вызвать на родину из Венгрии племянника. Принц прибыл, но практически сразу же скончался, оставив при дворе Эдуарда трех маленьких детей. Не повезло и Гарольду, его позиции резко ослабли. Причиной этого была крайне неудачная поездка в Нормандию. Отправившись к герцогу Вильгельму выкупать из заложников своего брата Вульфнота, Гарольд потерпел кораблекрушение и оказался в плену у графа Понтье. Освободил его из плена Вильгельм Нормандский. Гарольду пришлось побывать в почетном плену при дворе герцога и принести клятву верности Вильгельму, признать его наследником английской короны и обещать поддержку во вступлении на престол после смерти короля Эдуарда. Нарушение Гарольдом этой клятвы после кончины Эдуарда Исповедника в 1066 году стало главным предлогом для организации вторжения в Англию Вильгельма Нормандского и в значительной мере обеспечило последнему поддержку папы римского и европейского рыцарства. Но не станем опережать ход событий.


ВИЗИТ ГЕРЦОГА В АНГЛИЮ


Получить благословение короля Эдуарда, при жизни признанного образцом монарха-пастыря, было подобным посещению Рима. Но, наверное, не этой целью пересекал Ламанш Вильгельм? Прием королем Эдуардом гостя был приятным во всех отношениях. Душе короля Эдуарда было покойно и радостно, встретив в молодом человеке столь отличное знание основ религии.

Слушая гостя, «Исповедник» ликовал. Впервые за много лет ему удалось встретить собеседника, в знании теологии не уступающего ему самому. Король Эдуард проникался, с каждым проведенным вместе часом, благожелательством к молодому герцогу. Совершая длительные поездки по Южной Англии, герцог Вильгельм знакомился со страной, которую ему еще предстояло завоевать. Он видел огромные, но убогие жилища англосаксонских танов, их неприспособленность к длительной обороне с использованием осадных приспособлений. Не только в жилищах, но и у самих их обитателей царила какая-то незавершенность, неорганизованность; благодушие, сочетающееся с надменностью. Внимательный взгляд гостя не упускал ничего. Не мог он не заметить и того, что правлением короля Эдуарда Исповедника подданные его крайне недовольны, и король может надеяться только на поддержку норманнских феодалов, осевших в Англии. Англосаксонская знать спала и во сне видела отстранение короля от власти. Все это было только делом времени.

Как-то, сидя за кубком мальвазии, в присутствии своего шурина Гарольда, король, глядя прямо в глаза Вильгельму и глубоко вздыхая, сказал:

«Ты, родственник и гость мой, еще не знаешь, как трудно править страной, в которой христианство, дав ростки и укрепившись, очень часто возвращается к традициям язычества, несовместимых с духом христианской религии. И это хорошо видно не только в быту простых поселян, но и саксонской знати. Пока идет смешение двух культур, пришедшей от викингов и местных. И, если скандинавы, прежние бродяги, научились какой-то гибкости в своем желании приобщиться к той земле, что их приняла, то с местными такого не происходит… А, впрочем, что я тебе рассказываю, ведь ты правишь такой же страной, даже приобретшей имя, связанное с родиной осевших на ней викингов».

«Вы, Ваше Величество, вероятно, забыли, что часть севера Франции сохранила свое древнее название, как, впрочем, обычаи свои и язык свой, и называется Бретань. Что касается Нормандии, то она стала полностью христианской страной, правда, порой с невежественными священниками. Но это вполне поправимо. В вопросе познания ими культуры и знания догм христианской веры, мне пришлось немало потрудиться… По-счастью, и плоды воспитания стали хорошо видеться».

«Рад слышать, что тебе удалось так много сделать, хотя ты еще так молод… У нас в Англии под оболочкой христианства бунтуют силы темные, вихрями сокрушительными пытаются из тьмы веков вырваться. И, что поделать, – король еще глубже вздохнул. – Им удается сводить на нет все достигнутое. Кельтские поверья в глубинах сознания людского оказываются сильнее догматов нашей святой церкви. В лесах можно встретить капища друидов, к которым в годы потрясений люди тянутся…».

Отхлебнув глоток мальвазии из кубка, Исповедник продолжал:

«Мне бы очень хотелось, перед тем, как переступить порог вечности, передать власть в Англии тому, кто поведет народ мой по пути веры истиной. Я слишком много отдал Богу, не позаботившись о том, чтобы иметь наследников. Детей, которым бы я мог передать престол, у меня нет. Лиц, которым бы я доверил бы государство, двое – это вы, сидящие сейчас со мной за столом. С Гарольдом я давно знаком, отлично изучил его характер. Он отличный воин, но в знании христианской религии не достиг тех высот, которыми владеешь ты, Уильям. Полагаю, что ты и станешь преемником моим. Я объявляю волю свою в присутствии шурина моего…».

Сердце Вильгельма запело от радости, хотя лицо оставалось холодным и спокойным. Он ответил: «Я повинуюсь твоему решению, Государь! И клянусь рыцарской честью, продолжать дело твое, укрепляя устои веры и заботясь о крепости и нерушимости границ Англии, сохраняя мир и покой на землях ее».

Исповедник, заметив потемневшее лицо Гарольда, заметил: «А тебе, Гарольд, следует слово дать Уильяму, что будешь ему добрым братом и преданным подданным».

Гарольду ничего не оставалось делать, как дать слово в присутствии своего государя.

Дело сделано. Лучшего результата герцог Нормандии и ожидать не мог.

Пологий спуск к морю. Берег, покрытый галькой, отполированной прибоем. Скалы вблизи берега уходили в глубины морские. Ощущался запах водорослей, солнца и соли. Герцог шумно втягивал в себя эти, казавшиеся ему чудными, запахи.

Переправа через Ламанш. Позади осталась неприветливая к герцогу, но такая желанная английская земля. Впереди дорога домой. Кажется, впервые герцог любовался окружающим миром. Естественно, это не юг Франции. Природа здесь суровее, но участки крестьянских наделов, занятые под хлеб, чередуются с небольшими рощицами яблонь и груш. Есть и небольшие виноградники. Только скалы да каменистые холмы остаются невозделанными. Урожай с полей был уже снят, по черной земле желтели островки жнивья да кустики чертополоха. Изредка виднелись языки пламени от подожженной стерни, после них еще долго оставался виденным змеящийся черный след и клубы дыма.

Пространства, занятые виноградниками, еще зеленели свежей, яркой листвой. Шел сбор винограда. Тянулись арбы по бесчисленным дорогам, тропами двигались люди с огромными корзинами за спиной. Виноград поступал на винодельни феодалов.

Берега ручья, вдоль которого сейчас шла дорога, поросли ракитой, серебристым тополем, камышом и дикой мятой. Садов здесь совсем немного и все они крохотные. Зато земли хорошо возделываются. На ней выросли огромные ореховые деревья.

Из ручья брали питьевую воду, здесь же женщины стирали белье. Было видно, как они шли домой, неся корзины на голове, Движения свободны и изящны, грубое полотно или перкаль, плотно облегали сильные, красивые бедра.

Герцог пришпорил коня, поскольку следовало подумать и о ночлеге. Солнце уже скрылось за грядой прибрежных холмов и окрасило небо в золотые и пурпурные цвета. На долину легла тень и скалы, высящиеся позади селения, чудесно светились, отражая от своей полированной поверхности косые солнечные лучи. Только легкие розовые облачка нарушали безмятежную голубизну неба и тихо плыли куда-то на север, гонимые ласковым ветром. В более темной части небосвода высоко над горизонтом уже вставала бледная луна, и мерцали первые одинокие звезды. В дальней стороне долины виднелась лента дороги. Повсюду царил мир и покой.

Полчаса, и впереди, чуть правее от дороги показался замок, принадлежащий местному влиятельному рыцарю Оноре де Саду. Почерневшие от времени толстые стены, сложенные из грубого камня, прямоугольные стенные зубцы круглые башни. Навес черепичной крыши высок и широк, свисает неровными участками над стенами. Ласточки лепят здесь свои гнезда. Сводчатая галерея соединяет замок с церковью. Замок окружает глубокий ров, заполненный водой из протекающего ручья. Звук рога. Стража замка, увидев знамя красного цвета и двумя возлежащими на этом фоне золотистыми львами, один над другим, поняли, что перед ними сам герцог, владыка Нормандии, и поспешно подняли и опустили ворота, превратившиеся в короткий, но крепкий мост. Цокот копыт по мосту и булыжной мостовой внутреннего двора, и перед путниками оказался вход в главное помещение. Массивные двери с затейливой резьбой и бронзовыми украшениями, фасад кое-где выщерблен, желтые цветы торчат из щербин. Местами образовались широкие и глубокие трещины, в которых нашли себе приют не только верткие серые и зеленые ящерицы, но и пугливые летучие мыши, Сам хозяин замка с обнаженной головой, стоя на пороге, встречает своего сюзерена…

Было чудесное весеннее утро. Слышалось пение щеглов, соловьев, посвистывание ласточек. Воздух был прозрачен и чист, свежий ветерок и розовый свет неба радовали душу и тело. Вильгельм Нормандский покидал радушно принявший его замок.


ОТ КОРОЛЯ ГАРОЛЬДА К ВЛАДИМИРУ МОНОМАХУ


Прошло немного времени, когда, вернувшись к себе, в аббатство Оз’Омм, где он пребывал вне походов, Вильгельм узнал о том, что в Англии произошло восстание против Эдуарда – Исповедника. Английская знать была поддержана свободными крестьянами. С трудом восстание было подавлено. Эдуарду пришлось пойти на значительные уступки, формально он оставался королем, но фактически был устранен от правления. Случилось это в том же 1051 году.

Сказать по правде, во Франции тоже не слишком было спокойно. По землям ее бродило немало храбрых, но бедных людей, из которых нетрудно было богатому человеку формировать шайки разбойников. Посвящение в рыцари было дело несложным, были бы деньги. Величиной кошелька определялось и качество вооружения. Тяжеловооруженные всадники превратились в касту рыцарей. Потом уже, значительно позднее, доступ в привилегированное сословие станет более трудным, основанным уже на родовитости, которая подтверждалась грамотами и гербами. Еще бы: кому хочется тесниться и допускать к жирному куску посторонних! А кусок был и велик, и жирен… За клятву верности сеньору рыцарь получал лен – землю с работающими на него мужиками, право суда над ними, право взимать налоги, право охоты, право первой брачной ночи и … множество иных, прочих прав! Рыцарь мог ездить по городам, пить, гулять, развлекаться на денежки, собранные с крестьян.

Были и обязанности, как же без них: во время военных действий служить сюзерену со своим харчем около месяца в году. За сверхурочную службу сеньору шло еще большое жалованье. Во «внеслужебное время, можно было и «подработать», поступив временно на службу к другому сеньору или городскому магистрату.

Обидно, у денег имеются неприятные особенности: их всегда не достает и они быстро исчезают. Что делать? Ограбить ли кого? Может на соседа напасть?

Пришлось Вильгельму мечом и копьем поработать! Результат работы был совсем неплох – он присоединил к своим владениям графство Мэн и часть земель графа Анжуйского. Пришлось прижать хвосты тем баронам, которые в действиях своих пытались походить на своего сеньора – герцога нормандского.

Порядок наведен, торговля процветает, деньги текут… Место своего пребывания – аббатство Оз’Омм Вильгельм и обустроил и укрепил.

Но долго заниматься мирными делами не пришлось. В 1066 году умер Эдуард – король английский, и ему унаследовал шурин, названный Гарольдом II. Вот тут Вильгельм напомнил всем о том, что недаром он когда-то посетил короля Эдуарда. Герцог нормандский заявил о своих притязаниях на английский престол, ссылаясь на родство с умершим королем, его устное назначение, а также на клятву Гарольда в случае смерти Эдуарда способствовать избранию Вильгельма королем. Эти притязания поддержал папа Александр II, он отлучил Гарольда от церкви, а это означало освобождению вассалов короля от данных ими когда-то клятв верности служению. Мало того он поручил Вильгельму привести Англию к покорности папской власти.

Итак, 5 января 1066 года скончался король Эдуард Исповедник. Англосаксонская знать и духовенство практически единогласно избрали новым королём Гарольда. Этот выбор был неизбежным в условиях необходимости организации обороны страны от резко возросших угроз со стороны короля Норвегии и герцога Нормандии, претендующих на английский престол, а также недавно изгнанного на север Тостига, брата Гарольда. По всей видимости, король Эдуард перед своей смертью также высказался за передачу короны Гарольду – единственному человеку, способному защитить Англию от внешней опасности. А опасностей было множество. Первым, испробовавшим силу Гарольда II, были Харальд Норвежский, заключивший с Тостигом союз, и Паль, ярл Оркнейский, Они высадились в Англии, нанесли поражение Моркеру, ярлу Нортумберленда, но были побеждены Гарольдом у Стемфорд-Бриджа. В этой битве погибли Тостиг и Харальд Суровый. Но прежде чем Гарольд Годвинсон успел вернуться с севера, на южное побережье Англии напал Вильгельм Нормандский.

29 сентября 1066 года на английский берег высаживаются войска герцога нормандского, отплывшего на кораблях из гавани Сен-Валери, что находилась в устье Соммы, – 60 тысяч воинов: рыцарей и простых воинов, собранных из Нормандии, Франции и Италии.

Несмотря на быстрое продвижение войск Гарольда, эффект неожиданности не сработал. Именно Вильгельму принадлежала инициатива в решающей военной кампании. Обнаружив армию Гарольда в относительной близости от нормандского лагеря в Гастингсе, утром 14 октября войска герцога Вильгельма неожиданно атаковали англосаксов. Несмотря на небольшое численное превосходство и более высокое расположение позиций армии Гарольда, в целом преимущество изначально было на стороне нормандцев. Применив тактику «ложного отступления» рыцарская конница Вильгельма смогла расколоть армию англосаксов на несколько частей и по отдельности разгромить их. Битва при Гастингсе закончилась полным поражением английских войск. Король Гарольд был убит случайной стрелой. Англосаксонское государство потерпело крах. Страна была завоёвана нормандцами. Сопротивление новому королю оказали немногие города. Лондон, правда, провозгласил королем последнего представителя англосаксонской династии Эдгара Этелинга и готовился к обороне. Но на сторону Вильяма (Вильгельма) стали один за другим переходить феодальные магнаты. Что оставалось делать лондонцам? Они отправили к королю Вильяму делегацию во главе с самим Эдгаром, прося принять корону.

Чтобы придать законность своим притязаниям на английский престол, Вильям I короновался в Вестминстере, как законный наследник Эдуарда, с соблюдением всех обычных обрядов. Гарольд и его сторонники были объявлены изменниками, их земли были конфискованы и розданы сподвижникам нового короля.

Образ короля Эдуарда Исповедника по приказу Вильяма Первого был идеализирован.

Проведя зимние месяцы в Англии, весной 1067 года Вильгельм «Завоеватель» уехал в Нормандию. И тут же в Англии вспыхнуло восстание, вызванное притеснениями завоевателей. На сторону восставших стали валлийцы и некоторые нормандские бароны, оставшиеся недовольными Вильгельмом, «обделивших их».

Пришлось «Завоевателю» возвращаться и наводить порядок. Восстания наблюдались и позднее, и размах их был довольно велик. Но Вильгельму всякий раз удавалось жестоко подавлять их. Последняя попытка была сделана в 1071 году, когда восставших англосаксов поддержал шотландский король Малколм III. На этот раз подавление восстания было особенно жестоким. Конфисковав земли местных феодалов, Вильгельм Завоеватель раздал их своим приближенным, создав целый слой нормандской знати. В городах он ввел управление шерифов. Теперь все поступающие на службу английскому королю должны были кроме обычной присяги вассалов своему сюзерену давать клятву верности непосредственно королю, так называемую «Солсберийскую присягу».

Утихомирив английских подданных, можно было и об отдыхе подумать. Англия к отдыху со своей скверной погодой не приглашала. Весна пришла какая-то тяжелая, не до конца проснувшаяся: дни тусклые, но относительно теплые, прерывались снегопадами северным напористым ветром, ночными заморозками. В замке гуляли сырые промозглые сквозняки. Камины совсем не давали тепла – дрова и те не хотели гореть ярким огнем. Стоя у узкой бойницы, замещающей окно окна, и видя насупившееся, промерзшее небо, подумал: «А не пора ли мне в Нормандию возвращаться? Там на лужайках перед аббатством Оз’Омм в солнечных лучах вся природа отогрелась!»

Вильгельму аббатство и по расположению, и по удобству проживания нравилось больше всего из того, чем он владел. Недаром он избрал его под свою резиденцию. Поторапливаться на юг требовали и некоторые сообщения о том, что некоторые бароны голову свою поднимали.

Вильгельм почти бегом сбежал по серым каменным ступеням лестницы во двор замка, осмотрел воинов, охраняющих замок, разлепил тяжелые, словно каменные, губы и коротко приказал Жюлю де Рамбле, исполняющего обязанности начальника стражи: «Седлать коней! Мы направляемся во Францию!»

Франция встретила его дымом пожарищ и разрушениями. Вильгельму пришлось вести войну против баронов Нормандии и соседней с ней Франции. Объезжая пылающие развалины взятого им города Менга, Вильгельм был сброшен лошадью с седла, и сильно ушибся. Его привезли в Руан, где он в сентябре 1087 года умер.

Разгром англосаксов войсками нормандского герцога Вильгельма – это событие, отделенное от нас многими столетиями. Между Англией и Русью пролегали тысячи километров суши и обширные водные пространства… И все-таки события коснулись и древнерусской истории.

Времена средневековья были совсем не такими, как принято их описывать в художественной литературе. Найти меч, копье или кольчугу на поле брани, как это сделал Руслан перед встречей с Головой, было невозможно. Не только металл имел большую цену, но и любой кусок ткани, из которой шилась одежда. Трупы вражеских воинов раздевали догола. Поэтому найти среди убитых лицо определенное было делом затруднительным. Англо-саксонские монахи по этой причине не могли долгое время разыскать тело павшего короля Гарольда. Пришлось обращаться к той, которой хорошо было знакомо обнаженное тело. Ею оказалась Эдит по прозвищу «Лебединая шея». Она была первой женой Гарольда, когда он еще сыном ярла Годвина был. Как не знать ей было Гарольда, когда она родила ему шестерых детей. Несмотря на то, что тело Гарольда было иссечено мечами, Эдит узнала его. Двое монахов, завернув тело в монашескую сутану, вынесли его с поля боя. Брак между Эдит Гарольдом не был оформлен в соответствии с церковными канонами и не считался законным. Одна из дочерей Гарольда по имени Гита некоторое время жила у бабушки, а после смерти ее уехала к своему дяде Свену Эстридсону (Ульфсону), королю Дании, и тот, как пишет Саксон Грамматик, «отечески оценив по заслугам благочестие и нежность девушки, своей родственницы, договорился о свадьбе с князем Владимиром Мономахом, внуком Ярослава Мудрого. Немалую роль в этом сватовстве сыграла Елизавета Ярославна – тётка князя Владимира. Её первым мужем был норвежский король Харальд. После гибели Харальда осенью 1066 года в битве при Йорке Елизавета Ярославна вторично вышла замуж – за короля Свена. Елизавета Ярославна познакомилась с Гитой во время её пребывания в Дании. Она и порекомендовала её в жены своему племяннику Владимиру Всеволодовичу.

Гиту привезли на Русь только в конце 1075 или в начале 1076 года, причём после того, как король Свен предпринял безуспешную попытку вернуть дочери короля Гарольда английский престол. Гита стала супругой Владимира Мономаха, матерью Юрия Долгорукого, и через него генеалогическая цепочка ведёт от короля Гарольда к Александру Невскому и славным московским князьям, в том числе и к Дмитрию Донскому. Можно проследить также дополнительную генеалогическую линию к князьям московским: матерью Александра Невского была Феодосия Мстиславовна, дочь Мстислава Удатного,

Пусть читатель задумается, прежде чем говорить об обособленности своего рода, считая генетически близких людей, врагами своими.