Чугунов яго, исповедь венецианского мавра
| Вид материала | Документы |
СодержаниеВесь возбужденный и разгоряченный, плюхается на стул и вытирает пот с лица. |
- Чугунов яго, исповедь венецианского мавра, 773.49kb.
- Уводзіны, 209.61kb.
- Сярод самастойных часцін мовы займенніку належыць асаблівае месца, што тлумачыцца спецыфікай, 148.71kb.
- М. А. Мацельскі, 318.25kb.
- Уладзімір Караткевіч Нават не ведаеш з чаго пачаць пісаць. Столькі пра яго гаварылі,, 151.31kb.
- «Закулисье Венецианского карнавала или химия в руках художника», 150.07kb.
- Дочинец Мирослав – Вечник. Исповедь на перевале духа, 22873.22kb.
- Текст взят с психологического сайта, 11863.68kb.
- Клада, в конгресс-центре тпп РФ были представлены еще два крупных инвестиционных проекта,, 6.14kb.
- Сказка Режиссеры: Франческо Манфио, Серджио Манфио, 104.67kb.
НЕЗНАКОМЕЦ
Вы видели потом Эстер и сына?
ЯГО
Увы, синьор, то просто невозможно,
Ведь кроме недостатка сил и средств,
Я покидать Венецию не смею,
Таков суровый вынесен мне приговор…
НЕЗНАКОМЕЦ
За что? Какое преступленье
Вы совершили? Ваша в чем вина?
ЯГО
Распорядитесь принести вина,
И запаситесь, юный друг, терпеньем…
Намерен нынче я открыться, почему не знаю,
Но чувствую, что я с огнем играю,
Что нынешняя исповедь моя,
Последней может стать…
А наплевать,
Устал скрывать секрет свой я…
СЦЕНА 3
Незнакомец удаляется, чтобы заказать вина, в помещение таверны входит молодой офицер Аттилио Аббальято, увидев Яго, он спешит к нему. Яго привстает, дабы приветствовать своего друга, плащ падает на пол, открыв взору зрителей блестящий офицерский камзол, Нищий снимает шляпу, и под ней мы видим роскошную кудрявую шевелюру. Перед нами молодой Якопо (Яго) дель Моро, прапорщик.
АТТИЛИО
Весь возбужденный и разгоряченный, плюхается на стул и вытирает пот с лица.
Ух, ну и жарища сегодня, я просто изнемогаю от зноя, еще немного и мои мозги закипят, как похлебка, забытая кухаркою на сильном огне.
ЯГО
Ах, неужели? Синьор, мне кажется с утра
Прохладно было, крапал дождь.
Что взбучку учинил озленный Дож?
Или любовница прогнала со двора?
А может?..
АТТИЛИО
Слушай, Яго, ты хороший малый, но как начинаешь разводить турусы на пустом месте, становишься просто невыносимым.
Что мне Дож? Его гнев мне как лай собаки-пустолайки. Что он может? Ну, снимет с должности меня, как-нибудь выкручусь, у меня после отца осталось немного средств, как-нибудь переживу и это.
Любовница тут тоже не причем. Люция прискучила мне, я уже давно собираюсь послать ее ко всем чертям, единственное, что меня удерживает от этого, это недостаток физической близости…
ЯГО
Но, это не проблема для тебя,
С твоими данными и средствами твоими
Ты только свистни — мигом прибегут
Поклонницы цветов всех и мастей…
АТТИЛИО
Да надоела мне их продажная любовь, хочется чего-нибудь более настоящего, возвышенного что ли.
ЯГО
Но, это тоже не проблема, сотни дев
Венеции мечтают сделаться, поверь приятель,
Твоею благоверной хоть на день…
АТТИЛИО
А мне нужна одна, и звать ее — Дисдемона.
ЯГО
Не слышал имени такого? Что за синьора?
Давно ль в Венеции? Я вроде местных дам
Всех знаю…
АТТИЛИО
Да нет, мой друг, она здесь родилась и выросла. А Дисдемоной только я ее зову. Демоническая, «злозвездная» девица, дочь сенатора Пьетро Арженти.
Стелла — это и означает «звезда, звездная», а слово «зло» и переводить не надо.
ЯГО
Так это Стелла? Что-то не пойму,
Чем девушка тебя так прогневила?
Я тут намедни с нею разговор имел.
Она меня все время пытке подвергала,
Все выясняла, в каковом бою
Мне рану нанесли злодеи-супостаты.
Я набрехал, что лютый янычар
Мне полоснул в жестокой сече.
Она мне лепетала, дескать, коль могла б,
Когда отец ее бы не неволил,
То полюбила б даже и меня,
За мои муки и увечья.
Когда же разговор тебя коснулся,
Вся раскраснелась будто маков цвет,
Раскрылась мне, что ты ей всех милее…
Да вот отец и слушать не желает.
АТТИЛИО
Я от него сейчас, поэтому и взбешен. Он мне отказал, сказал, что их род знатнее моего, и что найдет он Стелле жениха и побогаче, и поприличнее меня. Синьор Арженти нагло выставил меня за порог, и пригрозил, что если я еще буду домогаться его дочери, он пожалуется Дожу, и тот сошлет меня в глухую провинцию, на Кипр.
Но злит меня не он, ведь перед этой ссорой, в саду я разговаривал с его дочерью, с этой Дис-демоною. Она была будто ангел во плоти. Казалось, что все, что она не делает — все искренне, все от чистого сердца. Как она смеялась, когда я шутил, и как грустила, когда я плакался.
Потом, когда я объяснил ей причину своего прихода. Она утихла, замкнулась как-то. Я ей предложил убежать из дому, тайно обвенчаться, потому как ее отец и слышать не желает о нашем браке.
Стелла как-то лукаво улыбнулась, и сказала, что, несмотря на то, что я ей нравлюсь, что она почти полюбила меня за мои мучения и боевые подвиги, но супротив воли отца никогда не пойдет.
Если, мол, батюшка, будет возражать против нашего брака, знать, так тому и быть.
И теперь я зол на нее, и не могу называть ее никаким другим именем, кроме обидного греческого прозвища Дисдемона.
ЯГО
Я, кажется, смогу тебе помочь,
Сегодня я встречаюсь с Бенедикто…
АТТИЛИО
С этим молодым выскочкой. Да как ты можешь. Что ли ты не знаешь, что именно его, своего племянника, прочит в мужья моей Дисдемоне ее благоверный папаша. А недальновидный Дож прямо-таки вожделеет назначить на мое место этого желторотого, сопливого карьериста.