Фото В. Чепиги Пик Коммунизма с севера

Вид материала

Документы

Содержание Долина реки Новой Остроконечный скальный пик Найзатау Снег и лед на горном маршруте К вопросам профилактики

Подобный материал:

• Рассказы альпинистов о восхождениях на пик Ленина, 2278.89kb.
• -, 496.63kb.
• Реферат по курсу свч по теме: «Цифровые фото- и видеокамеры», 224.6kb.
• Российская благотворительность в зеркале сми, 2292.9kb.
• План реферата: Ситуация, сложившаяся в России, явившаяся предпосылкой для создания, 422.55kb.
• План Введение большевистская партия после октября 1917г. Реализация политики "военного, 188.36kb.
• «военного коммунизма», 55.38kb.
• Призрак бродит по Европе призрак коммунизма, 481.56kb.
• Тема: «Состояние и перспективы культуры народов Севера в процессе производственного, 149.1kb.
• Аов 30 Под фото, 120.6kb.

Долины Аксу. Река Аксу (северная) — значительный левый приток, впадающий в Чон-Кемин западнее голу­бого озера Жосылькель, из которого рождается бурный Кемин.

Троговую долину Аксу на западе ограничивает отрог Кизыбаш протяженностью более 10 км, на юге — гребень Кунгей-Алатау, который от пика Бахсы-Долонаты до Бозтыри тянется в восточном направлении, а от последнего до пика Наука поворачивает к северо-востоку. От пика Наука на север ответвляется боковой отрог Таш-Кендык, разграничивающий бассейн реки Аксу от истоков реки Кемин.

Еще один боковой отрог — Аксу, отходящий от пика Двурогий на север, делит верховья Аксу на два цирка, за­полненных долинными ледниками: Аксу западный длиной 4,6 км и Аксу восточный — 4,9 км. Первым ледником Кун­гей-Алатау, ставшим известным науке, был Аксу восточ­ный, который посетил и кратко описал полковник Король­ков в 1899 г. Затем этот ледник стал основным объектом исследований гляциологов в Кунгей-Алатау.

Раздельный отрог Аксу сильно расчленен, и здесь под­нимаются семь пиков высотой от 4200 до 3800 м. Первые три из них — Стена, Снежные Зубья и Полосатый — пре­имущественно снежно-ледовые, далее отрог постепенно теряет оледенение, и его увенчивают скальные пики: Три башни, Скальные зубья, КазСХИ и Двойняшка.

В водораздельном гребне хребта над этим участком высятся Бахсу-Долонаты (4476 м), Двурогий (около 4400 м), Трапеция (4338 м). После глубокой седловины возвышается пик Бозтери (4323 м), увенчанный, точно короной, грядой скал. За вершиной Королькова (4300 м) находится перевал Аксу — наиболее популярный путь из верховьев Чон-Кемина к озеру Иссык-Куль.

Восточнее перевала возвышается пик Аксу (4359 м), а за ним — острый пик Дома ученых (4335 м) и пик Нау­ка (4278 м). Альпинисты покорили несколько вершин в этом районе: 23 августа 1938 г. участники экспедиции Московского дома ученых Герасимов Я.И., Иванов А.И. и Федоров Н.А., двигаясь от истоков Чон-Кемина, тра­версировали пики Наука и Дом ученых. В сентябре 1964 г. альпинисты Мусаев С. и Додонов А.К. устано­вили геодезический знак на пике Бахсу-Долонаты.

Хребет Кумбель — так называют 30-километровый уча­сток Кунгей-Алатау, ограничивающий с юго-запада доли­ну реки Чон-Аксу. Оледенение хребта Кумбель сосредо­точено главным образом на северном склоне, а на южном оно совсем незначительно. Над гребнем хребта поднима­ется 15 преимущественно скальных вершин, понижаю­щихся с запада на восток от 4350 до 3800 м, кроме того, в боковых отрогах имеется еще 5-6 пиков.

Однако альпинистов почему-то не привлекал этот район. За исключением красивого, пирамидальной формы пика Айтор (4330 м), на котором побывала 3 сентября 1948 г. группа в составе Кенарского И.Л., Ермышкина Н.И., Шишова Е.¹, другие восхождения не известны.

Верховья реки Чон-Кемин находятся на западных склонах Чилико-Кеминской перемычки. В этом месте хребты Заилийский и Кунгей-Алатау сближаются так, что между их гребневыми линиями расстояние по прямой сокращается до 8 км.

Границами района служат: отрог Таш-Кендык — на западе, 11-километровый участок гребня Кунгей-Ала­тау — на юго-востоке, Чилико-Кеминская перемычка — на востоке и Кеминский отрог — на севере.



Пик Найзатау — 4636 м в верховьях ледника Кенсай

Фото М. Грудзинского


В отроге Таш-Кендык шесть вершин, в водораздель­ном гребне хребта восточнее пика Наука находятся не­большие пики: Кочку-Чоку, Асыль-Таштар и Чыгыш-Чоку, а дальше сильно оледенелый пик Жосылькель (4280 м), его северо-западный боковой гребень протя­нулся между висячими долинами ледников Наука и Трех. В средней части гребень увенчан пиком Трех (4168 м). В верховьях ледника Трех находится пик Батылтау (почти 4350 м). Резко возвышается над остальными вер­шинами красавец Кантбастау (Сахарная голова) высотой 4577 м — лучшее украшение верховьев Чон-Кемина. Сильно разорванный северо-западный гребень несет пик Жайыктарак (более 4000 м). Долинный ледник Кантба­стау, спускающийся, на северо-запад с одноименного пика, очевидно, недавно являлся левой ветвью сложного ледника Кеминского.

В северо-восточном углу ледника Кантбастау возвы­шается пик В. Немыцкого (около 4400 м), а его север­ный гребень с пиком «4164» разделяет ледники Кантбас­тау и Кеминский. Над цирком Кеминского западного ледника высятся пики: Эделыптейна (почти 4500 м), 100 лет Коммунизма, Жоютау (около 4550 м) и Кемин­ский (4643 м).

Пик Кеминский — важнейший орографический узел, от него гребень Кунгей-Алатау поворачивает на восток, а на северо-запад протянулась Чилико-Кеминская пере­мычка, в этой части разделяющая ледники Кеминский восточный и Жангырык. Перемычку увенчивают ряд вершин: Байсеитовой (около 4550 м), Жарокова (более 4500 м), Жангырык (почти 4500 м), Агатау (4410 м), стройные Каминские башни (4336 м), столообразная Тупсистау (4355 м), Коштау (4386 м) и плоский Тор­педо (4492 м).

Боковой гребень пика Кеминского с двухвершинным пиком Суук-Чоку (4290 м) делит Кеминский ледник на две ветви, большая западная достигает в длину 4,7 км.

Первые сведения по орографии и оледенению Чилико-Кеминского горного узла сообщил краевед В. Г. Горбу­нов, который в 1936 г. посетил верховья Кемина, где со­вершил восхождения на пики Коштау и Тупсистау.

Летом 1937 г. группа Алмаатинского альпинистского клуба во главе с Каримовым С.Г. поднялась на пик Кант­бастау с севера. В следующем году экспедиция Москов­ского дома ученых в составе Попова Е., Федорова Н. и Герасимова М. 20 августа совершила первовосхождение на пик Трех. Их внимание привлек великолепный ледо­вый конус, который и был покорен 23 августа группой в составе Клименкова В., Попова С. и Юновича Б. по северо-западному гребню. Не зная, что Горбунов назвал этот пик Кантбастау и что на нем уже были алмаатинцы, москвичи дали ему новое имя — пик А.А. Летавета. Еще одну победу — над пиком «4492» — одержали Попов Е., Попов С, Лекас, назвав его пиком Торпедо.

3 сентября 1948 г. Маречек Б.Р., Айтбаев А.А., Потеряев С.Е., Романенко Л., Семененко И.В., Феоктисова Е., Червоных П.Т. с юга от ледника Атджайлоо штурмовали Кантбастау, дав ему третье название — пик 100 лет Коммунизма. Вторая группа этой же экспеди­ции — Шишов Е.Н., Ермышкин Н.Н., Потеряев С.Е. и Червоных П.Т. — по западной ветви Кеминского лес­ника, а далее по северному гребню поднялась на пик 100 лет Коммунизма, приняв его за Кантбастау. Так воз­никла путаница в орографии этого района, которая была выяснена лишь в сентябре 1953 г.¹

Кроме того, в отроге Кендык-Тас альпинисты Маречек Б. Р., Айтбаев А.А., Червоных П.Т. совершили пер­вовосхождения на пики Таш-Кендык (4000 м) и Адамчи (4067 м), а через 13 лет, в 1961 г., восходители с алма-атинского завода имени Кирова покорили еще два пика: имени XXII съезда КПСС — более 4000 м (группа Тародина Р. С.) и пик Кирова — около 4200 м (группа Колчигина Ю.В.).

В заключение необходимо сказать, что в верховьях реки Чон-Кемин есть вершины, не освоенные даже по легким путям.

Верховья реки Жангырык. Это район максимального оледенения в хребте Кунгей-Алатау и высоких вершин. Цирк ледников Жангырык ограничен на севере Заилийским Алатау, на западе — Чилико-Кеминской перемыч­кой, а с юга — гребнем Кунгей-Алатау. От снежно-ледо­вого пика Жангырык к северу отходит Жангырыкский отрог, разграничивающий одноименные ледники. Над гребнем отрога поднимаются вершины 50 лет Казахстана (4446 м) и Олжатау (4223 м).

Хребет Кунгей-Алатау от пика Кеминского тянется в восточном направлении и разделяет ледники Южный Жангырык и Жылдыз. Здесь над хребтом возвышаются пики: Курмангазы (около 4580 м), Жандосова (более 4560 м), а за седловиной — пик Желдыз (почти 4600 м). Самый большой ледник Кунгей-Алатау — Жангырык относится к типу котловинных, длина его — 8,9 км. Еще недавно он состоял из трех ветвей, теперь же правая отделилась и считается самостоятельным ледником Юж­ный Жангырык (длина — 8 км).

Открыл и назвал ледник Жангырык в 1909 г. С.Е. Дмитриев — ветеринарный врач, любитель геогра­фии и путешествий. Восхождения начались здесь лишь с 1953 г. участниками экспедиции лагеря «Металлург»¹.

Альпинисты Краснокутский Б.Ю., Власова А.М., Каб­луков Г.А., Кононенко А.М., Кузнецов В.З., Мельни­ков К.Д. поднялись на пики Олжатау и 50 лет Казах­стана. Группа Грудзинского обследовала ледники Жангырык, а затем через Чилико-Кеминскую седловину про­никла в верховья реки Чон-Кемин, уточнив орографию и оледенение этих горных районов.

Только через 17 лет, летом 1970 г., на леднике Жангырык вновь появились альпинисты. На этот раз разряд­ники Казахского клуба альпинистов во главе с мастером спорта Кельбергом А.В. 12 августа (группа в составе Федотова Г.И., Ильинского А.Ф., Василенко Л.С., Дробышевой Л.Д., Давлетшина В.М., Джамастишвили А.А.) повторили восхождение на пик 50 лет Казахстана.

Долина реки Новой сравнительно короткая. В вер­ховьях реки находится одноименный ледник. Западной границей этого бассейна является отрог Козий, протянув­шийся к северу от пика Жылдыз. Над отрогом возвыша­ются вершины: Глинки — более 4400 м, Лысенко — 4572 м, Бетховена — 4633 м, Алма-Ата — около 4550 м, 50 лет Казправды — 4446 м. После второго разветвления отрога в пике 50 лет Казправды правая ветвь отрога раз­деляет ледники Новый и Козьи Потоки и несет пики: Казахского клуба альпинистов (почти 4230 м), Бутак-тау (более 4000 м) и Шашактау (около 3800 м).

Цирк ледника Новый с юга окаймляет гребень хребта Кунгей-Алатау с вершинами: Чайковского (4687 м), са­мая высокая и очень технически сложная вершина, Бо­родина (около 4450 м), Ишанбулак (4646 м), его дву­главая вершина лежит несколько южнее водораздела, заметно возвышаясь над соседними пиками. От Ишанбулака хребет резко поворачивает на север, понижается к пику Центральный (4300 м). Дальше хребет изгиба­ется на восток, и в этой части находится пик Билимтау (4440 м), с которого открывается хороший кругозор на весь район. В восточном боковом гребне пика Бетховена поднимается вершина Акыргытау (4521 м).

Альпинистское освоение района только еще началось: участники экспедиции лагеря «Металлург» в 1953 г. по­корили два пика: 13 сентября Салацинская Е.Н., Крас­нокутский Б.К)., Грудзинский М.Э., Кузнецов В.З., Ко­ноненко А.М., Глуховская Г.Д., Каблуков Г.А. по се­верному гребню взошли на пик Билимтау, а на следующий день Хажуваров А.А., Морин А.И., Рязанов В.В., Боркин Н.Г., Воропин П.А., Власова А.М., Ткаченко Г.Ф., Мельников К.Д. сложили тур на вершине: Акыргытау. Было составлено описание орографии и оле­денения района реки Новой.

Группа разрядников альпиниады Казклуба в августе 1970 г. совершила первовосхождение на вершины отрога Козий: Алма-Ата (Кельберг А.В., Вакулин В.К., Аме­лина Л.Я., Анисимова А.Ф. и Хорошилов А.И.) и пик Казахского клуба альпинистов (Кельберг А.В., Васи­ленко В.С., Дробышева Л.Д., Хорошилов А.И.).

Долина реки Кенсай впервые упоминается в работах С.Е. Дмитриева под названием Большая Тюя-Куйрикты (по имени колючего кустарника «верблюжий хвост», в изобилии растущего в устье долины).

На западе сильно разветвленный отрог Новый служит водоразделом двух соседних рек — Новой и Кенсай. Он отходит от хребта восточнее пика Билимтау и несет сле­дующие пики: Кузды-Баштау (4334 м), Жанатау (4468 м), Кара-Кезень (4208 м), Ажарсыз (около 4000 м) и Дарбазатау (3823 м).

Остроконечный скальный пик Найзатау (4636 м), точно кинжал, вонзившийся в голубое небо, далеко пре­восходит как по красоте, так и по трудности все сосед­ние вершины. Здесь же, в гребне Кунгей-Алатау, нахо­дятся пики: снежный Енбек (около 4400 м), Караган (более 4000 м), Жалпактау (4170 м) и узловая вершина Кенсай (более 4000 м).

Котловинный ледник Кенсу достигает в длину 3,9 км. Восхождения в этом районе еще не совершались. Хребет Кунгей-Алатау к востоку от района Кенсу постепенно понижается. В этой части хребта снежные вершины воз­вышаются над сыртами и троговыми долинами, которые при приближении к реке Чилик сменяются глубокими теснинами. Река Чилик на участке от устья реки Карасой и до впадения Орто-Урюкты течет в глубоком каньоне.

Участок хребта Кунгей-Алатау от долины реки Жарбулак на западе и до долины Талды на востоке не посе­щался альпинистами.

Такой вывод подтверждается и результатами работы экспедиции Казахского клуба альпинистов, обследовав­шей долину реки Талды в августе 1960 г. Северо-западной границей этого района является Кутургинский отрог, ответвляющийся от пика Узынтау и достигающий более 25 км в длину. Отрог увенчивают вершины Бостау (3974 м) и Костау (3950 м). Гордо поднимается двурогий пик 40 лет Казахстана (4038 м), сложенный кристалли­ческими известняками, а вершинная башня — гигантским скоплением окаменевших раковин брахиопод.

Этот пик, видный издали, сразу привлекает внимание гордой красотой. Местные жители называют его Кызымчек («грудь девушки»). Его вершины 13 августа до­стигли Твердохлебов М.Л. и Федотов Г.И., совершая траверс с севера на восток.

В главном цирке поднимаются ряд скальных, лишен­ных оледенения вершин: Орталыкшин (3780 м), Биик-тау (3787 м), Ташсаусак (3650 м), Каршаутау (3600 м), Тарактау (3650 м) и Шигистау (3800 м). От пика Таш-тау (3933 м) на север протянулся отрог, разделяющий цирки Танды и висячей боковой долины Ледниковой. Отрог украшает пик 30 лет альпинизма в Казахстане (почти 4000 м), покоренный 12 августа альпинистами Кулеминым М.С., Башлыковым Ю.А., Вакулщшм В.Ф., Киреевым Г.И., Скуратовичем Э.И.

От узловой вершины Аратау (около 4000 м) Кунгей-Алатау уходит на юго-восток, а на северо-восток протя­нулся отрог Талды с пиками Музтау (4050 м), Терестик (4038 м), Байгетау (3944 м), которые по высоте превос­ходят вершины основного хребта. К ним приурочены три каровых и висячих ледника — последние в восточной части хребта Кунгей-Алатау.

Верховья реки Талды сохранили необычайно яркую картину постепенного угасания горного оледенения. Здесь на месте растаявших ледников образовалась цепь живо­писных озер.

Долины рек Кельсай, Саты, Каинды, расположенные восточнее Курменты, хотя и не имеют оледенения, но их украшают причудливые скальные вершины, великолеп­ные озера и стройные ели.

В заключение можно сказать, что, по предваритель­ным данным, в хребте Кунгей-Алатау насчитывается бо­лее 350 пиков выше 3800 м, из них покорен только 41.

К. Рототаев

СНЕГ И ЛЕД НА ГОРНОМ МАРШРУТЕ


Хорошо известна любовь альпинистов всех стран к ска­лам, как к наиболее привычному и надежному пути к вершинам (о характере подходов к самому маршруту восхождения мы здесь говорить не будем). Снежно-фир­новые и ледовые участки сложных маршрутов вызывают у восходителей обычно меньший энтузиазм, потому что в отличие от скал снег и лед очень изменчивы.

Скалы открыто выставляют напоказ свои формы, структуру, характер. Передвижение по ним приносит меньше откровений для восходителя, оно обычно приятно разнообразно, хотя и может быть порой предельно труд­ным. Даже небольшой выступ, короткая трещина или крошечная зацепка могут сыграть большую роль и идут в дело. Здесь и технически и психологически больший комплекс надежности (исключение составляют лишь са­мые ломкие, сильно разрушенные скалы большой крутиз­ны), богатый ассортимент опор и неровностей в скальной тверди, большое трение и достаточное постоянство всех этих свойств, т.е. именно то, что совсем не характерно для снега и льда.

Снежно-ледовые склоны таят в себе обычно сюр­призы. Даже однообразный по виду склон может сущест­венно отличаться в разных частях. От места к месту могут меняться прочность, плотность, водонасыщенность, устойчивость снега или льда, образующих склон. Внут­ренние изменения в них, ничем внешне не проявляясь, могут происходить за очень короткое время. Предусмот­реть их обычно трудно, а иногда и невозможно. Тут не­редко борьба человека за каждый шаг идет уже не в открытую, и недаром многие, даже признанные, «асы» альпинизма считают, что снежно-ледовые участки марш­рутов в связи со скрытоизменяющимися их свойствами часто «выше человеческих ухищрений».

Естественно, что присущие таким участкам холод, влажность, малое трение, недостаточная или меняющаяся прочность опор доставляют восходителям много хлопот и дополнительных трудностей. Очень сложна и не всегда вполне разрешима на снежных и ледовых склонах проб­лема организации надежной страховки и самостраховки. Сам выбор страховочных средств при этом слишком огра­ничен. Обычными атрибутами прохождения таких марш­рутов являются намокающие, смерзающиеся и ломкие веревки, трудноразвязываемые и заедающие узлы, сырая и обмерзающая обувь и одежда, сырые и холод­ные ночевки, повышенная вероятность обморожений и т.д.

Нет нужды повторять здесь все то, что сказано в ме­тодической альпинистской литературе по поводу общих характеристик снежно-ледовых маршрутов и техники движения по снегу и льду. Стоит лишь, пожалуй, отме­тить, что обычно в соответствующих пособиях о снеге и льде сказано слишком кратко и бедно и это само по себе свидетельствует о малой разработанности такого важного для альпинистов вопроса.

Не претендуя на восполнение этого пробела, мы по­пытались здесь лишь обратить внимание на некоторые особенности снежно-ледовых маршрутов, создающих вос­ходителям наибольшие тактические, технические или психологические трудности. Вопросы лавинной опасности нами здесь не затрагиваются, так как они требуют от­дельной обстоятельной статьи и на более высоком уровне, чем до сих пор.

Хочется все же сказать, что работа на снежно-ледо­вых участках имеет свои преимущества перед чисто скальной работой.

Конечно, выходя на такой маршрут, нужно быть гото­вым к любым трудностям и осложнениям, необходимо быть достаточно экипированным для действий в трудных условиях на любом снежном или ледовом участке. То, что грамотный спортсмен-альпинист должен в равной степени хорошо владеть и скальной и снежно-ледовой техникой, совершенно очевидно, но, однако, «нелюбовь» многих восходителей к снегу и льду хорошо известна. Чаще всего она объясняется лишь психологическими причинами. Их формула банально проста: «скалы откро­венны, а снег и лед обманчивы!» При этом часто забывают о том, что в отличие от скал снежно-ледовые участки представляют нам неоценимые возможности соз­давать собственноручно опоры, ступени, выступы там, где мы хотим, где это нам удобнее. Здесь альпинист более свободен в выборе средств и способов обеспечения движе­ния, в выборе вариантов пути, может «достраивать» и видоизменять то, что предлагает нам природа. Нужно только использовать эти возможности наилучшим обра­зом. Бесспорно, для этого важно умение правильно разо­браться в обстановке и хорошо владеть техническими приемами, нужна тактическая гибкость и... качественное снаряжение.

К сожалению, стремление упростить технологию про­изводства ряда видов спортинвентаря приводит в послед­нее время нередко к нежелательным результатам. Так, качество альпинистской обуви снизилось. Оковка горных ботинок производится преимущественно штампованными триконями вместо сварных. Конечно, производство по­следних несколько сложнее, но они дают надежную и прочную рантовую оковку. Кроме того, в штамповку идут слишком тонкие и мягкие пластинки, которые быстро изнашиваются либо просто разгибаются. Оковка ботинок нередко приходит в негодность после одного (!) восхож­дения. Оковка ботинок с сильным смещением триконей от ранта внутрь ступни намного снижает технические возможности восходителей на снежно-ледовых (а также и скальных) склонах и даже создает опасность срыва на крутых участках.

Отнюдь не устраняют трудностей и попытки некото­рых наших альпинистов применять обувь на вибраме. Во-первых, отсутствие обуви на вибраме. Во-вторых, вибрам хорошо держит на сухих скалах, но не спасает на сложных снежно-ледовых участках. Здесь, наоборот, проявляются его основные недостатки по сравнению с триконями. На льду вибрам применяется только с кош­ками, а на плотном снегу и фирне, даже при средней крутизне, сносно держит лишь новая подошва с острыми краями. Но именно края подошвы быстро стираются и закругляются, и такой вибрам на снежно-ледовых участ­ках держит плохо.

Именно поэтому возникали попытки компромиссных решений проблемы. Японцы, например, сконструировали легкие горные ботинки с профилированной подошвой типа «вибрам» и встроенными в нее отдельными пластинками-триконями. Эти ботинки оказались удобными для подходов и коротких несложных маршрутов, но ши­рокого распространения не получили.




Наиболее удобным и надежным на трудных снежно-ледовых участках по-прежнему остается применение хорошо отриконенных по ранту ботинок. И наилучшими для этого являются сварные рантовые трикони. Конечно, нужно улучшать качество нашей альпинистской обуви и увеличить количество разных ее моделей, применимых в тех или иных специфических условиях (в том числе и ботинки на вибраме).


Для ботинок же на вибраме мы, например, применяли съемные трикони собственного изготовления, конструк­тивно напоминающие легкие кошки или небольшие (по подошве) зубчатые снегоступы, прикрепляемые к ноге с помощью резиновых ремней. Они оказались очень удоб­ными, так как хорошо выполняют роль «идеального ранта», позволяют освобождать ногу от лишнего груза тогда, когда нет нужды их надевать, и поэтому весьма долговечны. Возможно, в дальнейшем следует использо­вать эту идею, совершенствуя альпинистское снаряжение.

Касаясь других видов снаряжения и учитывая накопленный опыт, нужно отметить, что, выходя на комбини­рованные и снежно-ледовые маршруты, особенно на дли­тельные, необходимо брать запасные веревки. Даже са­мая лучшая веревка может неожиданно выйти из строя на таком маршруте, если температура воздуха меняется от положительной к отрицательной. На снегу и льду веревки обычно сыреют или намокают и, замерзая, ста­новятся ломкими и требуют частой замены. Недооценка этого обстоятельства может поставить восходителей в тя­желое и даже аварийное положение.

Вряд ли стоит подробно останавливаться на том, что работа на маршруте в подобных условиях требует уси­ленной экипировки, в особенности запаса носков и рука­виц. Практика тем не менее показывает, что наши альпи­нисты зачастую легкомысленно подходят к таким «дета­лям» снаряжения, что нередко уменьшает работоспособ­ность группы на маршруте.

Фактически совершенно не применяются нашими альпинистами средства для расчистки опор и зацепок на скалах от снега при снегопадах и вообще при восхожде­ниях в осенне-зимнее время, хотя такой нехитрый инвен­тарь, как маленький жесткий веник или щетка из тон­кой сталистой проволоки, может сильно облегчить движе­ние, сделать его более надежным, сэкономить время и уменьшить опасность обморожений. Продуманная подго­товка к восхождению, пополнение «вооружения» группы даже таким элементарным инвентарем, пусть и не чис­лящимся в официальных табелях, могут в очень большой степени способствовать успеху дела.



Открытые участки глетчерного (ледникового) льда, даже при сложном рельефе, большие участки равномерно плотного снега или фирна обычно не представляют собой непреодолимых препятствий, разве что могут заметно снизить темп движения или создать трудности с органи­зацией надежной системы страховки. Труднее выбрать оптимальный путь, когда плотность снега меняется от места к месту и под снегом есть лед. Именно сочетание снега со льдом (натечным или глетчерным) требует осо­бого внимания и учета их свойств. Одно из слабых мест в подготовке многих альпинистов — неумение определять на маршруте зоны возможных ослаблений прочности снежного пласта или участков, где уменьшается его сцепление с нижележащей поверхностью, что часто при­водит к разного рода происшествиям.

Следует помнить, что участками наибольших наруше­ний стабильности свойств снежного пласта являются края снежников, места переходов от скал и льда к снегу, и наоборот. Здесь возможны несколько основных слу­чаев. Обычно края снежного пласта тоньше остальной его части, что само по себе уменьшает их прочность, но еще важнее то, что соседние свободные от снега участки сильнее нагреваются солнцем и, излучая тепло, нагре­вают прилегающую к ним полосу снега, ускоряют его таяние и разрушают связи между слагающими его части­цами. Поэтому снег возле скал или камней обычно рых­лее, мокрее и слабее, чем в остальной части снежного склона. И если в целом снег на склоне плотный и надежный, то это вселяет в идущего уверенность в хорошем состоянии всего склона и несколько притупляет осторож­ность, что может привести к срыву у края снежного пласта.

Нередко у края снежника образуется замаскированный рантклюфт от подтаивания пласта снизу, от камней. Такая щель иногда бывает большой ширины (1-12 м) и образует под снегом малозаметную снаружи полость. Снежный или фирновый козырек может внезапно обломиться под ногами. Весьма велика вероятность срыва или травм при ударе о камни на дне полости.

Очень часто бывает и так, что в результате попере­менного таяния и замерзания воды под снегом у скал образуется пласт натечного льда и восходитель, моно­тонно продвигающийся по внешне равномерно плотному и однообразному склону, вдруг попадает на твердый кру­той лед, замаскированный тонким, непрочным слоем снега. Не будучи подготовлен к такой неожиданности, он теряет опору. Еще хуже сцепление пласта снега со льдом, когда (при активном таянии) нижний, прилегающий ко льду слой снега насыщен водой. Если в первом случае сдираемый подошвой со льда снег может иногда «автома­тически» спрессоваться ниже в ступень и несколько сдер­жать, приостановить скольжение, то в случае с насыщен­ным водой промежуточным слоем этого обычно не проис­ходит. Незнание подобных особенностей приводит к очень характерной и опасной ошибке: двигаясь по снежному склону, альпинист чувствует некоторую неуверенность из-за отсутствия твердой почвы под ногами; приближаясь к скалам и внутренне настраиваясь на то, что вот сей­час кончится «этот неуютный снег» и можно будет с об­легчением взяться за прочные зацепки и встать на твер­дый, надежный выступ, он начинает неосознанно торо­питься и тянуться к скалам, старается сделать к ним длинный последний шаг, теряет осторожность... Это опаснейшая ошибка, тактическая и психологическая, одновременно возникающая от потери контроля над собой и от неумения четко оценить обстановку и свойства снежного участка пути.



Большое влияние на стабильное состояние снежно-фирновых склонов оказывает и рельеф поверхности под пластом. В тех местах (уже не на периферии снежных участков), где выступы скального ложа близко подходят к поверхности покрывающего слоя, возможно возникновение тех же явлений, что и отмеченные выше. Поэтому нужно очень внимательно изучать и при подходе и при самом преодолении даже самые «благополучные» по виду склоны, стараясь хотя бы по самым малоприметным при­знакам определить различия в структуре отдельных участков и постоянно быть настороже. Очень важно на­учиться читать на снегу или фирне те «знаки и рисун­ки», которые создает природа.



Одним из наиболее важных признаков, по которому можно судить о различиях в прочности и структуре снежно-фирнового склона, служит рисунок обнажающихся границ между отдельными слоями, составляющими снежно-фирновую толщу. Дело в том, что в холодное время года последовательное накопление снега на скло­нах происходит не сразу, с паузами, во время которых поверхность снега в большей или меньшей степени запыляется или уплотняется ветром, протаивает или, по­крывается корочкой льда. Кроме того, снег двух снего­падов может сильно отличаться один от другого по вели­чине, форме, цвету, прозрачности частиц. Так или иначе отдельные слои снега различаются (иногда сильно, иногда малозаметно) по виду, и с той или иной чет­костью в разрезе всегда видны границы между отдель­ными слоями. Таяние снега и фирна на поверхности в весенне-летнее время обычно идет неравномерно. В одном месте быстро протаивает сразу несколько слоев, в дру­гом — один-два. При этом на дневной поверхности пласта образуется более или менее заметный, иногда очень за­тейливый, но всегда вполне закономерный рисунок обна­жившихся границ между слоями снега, напоминающий продольно-концентрический срез древесного ствола с из­вилистыми волокнами (как поверхность листа фанеры). По этому рисунку на поверхности пласта вполне воз­можно определить, в каком месте склона исчезло при таянии больше слоев снега, а в каком меньше. Чем больше слоев исчезло, тем тоньше остающийся под но­гами пласт, тем вероятнее, что сквозь него можно прова­литься на камни или лед. Наиболее надежный путь по такому рисунчатому склону идет там, где сохранилось наибольшее количество слоев в «пачке».

Теперь обратимся к приемам движения и страховки. На рыхлом снегу, прессуя ступени, спортсмены часто забывают о том, что прочность прессуемого снега ограниченна, в случае перегрузки связи внутри снега могут на­рушиться и готовая ступень сорвется под ногой. В равной степени это относится и к прессовке следов на снежных мостах. Оптимальная степень прессовки в каждом кон­кретном случае — дело опыта и интуиции. Особая осторож­ность и недопущение перегрузок нужны при формовке снежных ступеней и следов на мостах через трещины и на снегу, лежащем на льду или на плитах. Здесь особо тщательно нужно соблюдать правило постепенного, без рывков нагружения и разгрузки ступеней.

Техника страховки на снегу включает немного прие­мов, причем обычный способ страховки через ледоруб довольно неудобен. Удобнее применять ледоруб с отвер­стием для карабина в головке, тогда возможен обычный, более простой прием страховки через крюк, роль кото­рого в данном случае выполняет прочно загнанный в снег ледоруб. Однако и при этом сохраняется ряд не­удобств, а также отсутствует возможность организации раздельной страховки и самостраховки. Автором статьи были в свое время сконструированы, испытаны, а затем применялись на практике специальные дюралевые крючья для снега и фирна, которые при правильном использовании обеспечивают надежную страховку и самостраховку на раздельных точках, а кроме того, освобождают ледоруб от страховочных функций. Это позволяет не быть привязанным к единственной точке и инструменту страховки (ледоруб) и организовывать движение, как при крючьевой работе на скалах или льду, с промежуточными крюками. Это повышает надежность движения, экономит время и дает большую оперативную свободу. Различие в крючьях этого типа для снега и фирна заключается в ширине опорных лезвий и длине крючьев. Американские восходители применяли в горах Аляски: для аналогичных целей дюралевые трубки, но, по на­шему мнению, это можно делать только на плотном фирне. Новые американские крючья для снега лучше выполняют свое назначение, но требуют прокапывания канавки-щели для тросика (что не очень удобно), а на среднеплотном снегу могут вырваться при резкой маят­никовой нагрузке.

Еще один прием, многократно проверенный и успешно применяемый автором с 1954 г., позволяет надежно закреплять веревку с помощью подручных средств на плотном снегу и фирне для спусков по крутым участкам или через бергшрунды без потерь напряжения. Для этого используются два ледоруба и кусок репшнура, спуск производится на двойной веревке, система из двух ледорубов после спуска легко снимается веревкой снизу. Естественно, снимая снизу систему закрепления, нужно стоять в стороне от падающих сверху ледорубов. Основ­ная забота при такой системе спуска заключается в том, чтобы не допускать протягивания веревки вокруг верти­кального ледоруба в процессе спуска по веревке, что осу­ществляется напарником, — он просто придерживает двойную веревку рукой, находясь в верхней либо в ниж­ней точке участка.

Эта система отличается от предлагавшейся в свое время В.М. Абалаковым схемы отсутствием специаль­ного приспособления — самосбрасывателя. Кроме того, применение самосбрасывателя снижает надежность закрепления веревки и представляется поэтому сомни­тельным.



Панорама хребта Кунгей-Алатау. Фото М. Грудзинского



Панорама Язгулемского хребта. Фото Е. Жижина



Вид на Чоткальский массив с северо-запада. Фото Б. Кукличева



Киргизский хребет. Фото А. Кузнецова




Массив пика Победы. Фото В. Засецкого





Надо отметить, что нежелание применять на рыхлом снегу, особенно на зимних и высотных выходах, легкие снегоступы является, по-видимому, большим упущением. Применение небольших легких снегоступов с грузовой рамочной площадкой, подвешенной на поперечной оси (дающей ноге свободу в продольной вертикальной пло­скости), должно быть весьма перспективным.

На фирновом склоне движение и страховку могут существенно облегчить упоминавшиеся выше крючья для фирна и измененная у нас наконец, современная модель ледоруба. Ложкообразная лопаточка его позволяет рубить ступени в фирне, в то время как прямая (старой модели) лопаточка ледоруба в фирне застревает, вязнет. Нужно бы еще дополнить новую модель отверстием в головке ледоруба, что расширило бы его применение и для стра­ховки на фирне (как это упоминалось для снега).



Из всех видов льда в горах наиболее коварным явля­ется натечный, на котором далеко не всегда применимы стандартная техника и приемы. В жаркое время обычный глетчерный лед может быть сравнительно рыхлым (осо­бенно фирновый лед) и насыщенным водой. В таком льду плохо держат обычные крючья и с большим успе­хом выполняют свою роль плоские ледовые крючья ста­рого образца, снятые, к сожалению, с производства.

В холодное время года, наоборот, на поверхности лед­ников прежде мокрый, насыщенный водой лед превра­щается в очень плотный, крепкий лед, сходный с натеч­ным. На натечном льду плохо держат кошки: зубья их почти не проникают в лед, и, что не менее важно, плохо забиваются крючья и вырубаются ступени. Под ледору­бом лед выкалывается плоскими линзами и пластинами. Кошки для такого льда должны быть очень остро отто­чены, а движение по нему особенно аккуратным и без­ошибочным.

Даже если обычными способами удается вырубить ступень или забить крюк в натечном льду, то в этом месте часто образуются незаметные и опас­ные внутренние сколы; при нагрузке на крюк или ступень лед неожиданно скалы­вается и опора теряется. Чтобы этого не случилось, применяют специальную техни­ку рубки ступеней и специальные крючья. Последовательность рубки и углы вхожде­ния клюва ледоруба должны при этом со­вершенно измениться. Сначала вырубается большая пологая лунка, а затем ступень очищается мелкими горизонтальными уда­рами ледоруба. Для крюка тоже готовится широкая мелкая лунка, снимающая самый жесткий верхний слой, и крюк (не верти­кально) забивается в лед в центре лунки мелкими частыми ударами. Это несколько предохраняет от крупных внутренних ско­лов. Но для сильно перемерзшего, ломкого, как стекло, льда и этот способ забивки крю­чьев не дает гарантию надежности (што­порные крючья в такой лед вворачивать нельзя). Тогда приходится сверлить в лунке отверстие под круглый крюк буравом на 2/з длины крю­ка, а затем забивать крюк. Диаметр отверстия должен быть несколько меньше диаметра крюка. Заточка режу­щей головки бурава показана на рисунке. Такой способ оказался на практике достаточно надежным.

Из современных ледовых крючьев для нормального льда неплохо себя зарекомендовали прутковые штопор­ные и трубчатые штопорные крючья. Но поскольку «што­поры», входящие в обиход наших альпинистов, само­дельные, то приходится подчеркнуть очень важное обстоятельство, упускаемое, к сожалению, умельцами из виду: технология изготовления прутковых штопорных крючьев предусматривает спиральную завивку отпущен­ного нагретого прутка с последующей проточкой самого штопора на тонком заоваленном диске наждака и неболь­шой подколкой. В таком случае крюк прочен, несколько вязок и равномерно нагружается. Попытки вместо этого просто точить на прутке резьбу и применять затем этот пруток как штопорный крюк приводят в большинстве случаев к срезу-скручиванию прутка под нагрузкой и срыву!

Хороши для льда титановые крючья, которые почти не вытаивают на солнце, если перед забивкой были хорошо охлаждены.

* * *

Все то, о чем идет речь в статье, адресовано прежде всего альпинистам. Но по нашему мнению, не менее важно знать и учитывать все отмеченные трудности и особенности и горным туристам, прокладывающим свои тропы все дальше к сердцу гор, и исследователям, геоло­гам, гляциологам и многим другим, кому так или иначе приходится иметь дело с горной природой, преодолевать многочисленные трудности и препятствия, связанные с работой в условиях сложного горного рельефа.

Г. Рунг

К ВОПРОСАМ ПРОФИЛАКТИКИ

ГОРНОЙ БОЛЕЗНИ ПРИ ВЫСОТНЫХ ВОСХОЖДЕНИЯХ