Д. А. Леонтьев

Вид материала

Документы

Содержание Позитивный опыт. Глава 3. Постмодернизм, герменевтика, феноменология. Литература по философии, в которой затрагиваются проблемы, связанные с исследовательским интервью Realities and relationships. Soundings in social Postmodernism and the social sciences. Entering the circle Psychology as a human science. The phenomenological movement, Vol. II. The development of dialectical operations. The hermeneutics ofpostmodernity. ГлоВо 3. ПостмоЭернизм, герменевтика, феноменология. Качественное исследовательское интервью Познание как диалог. Знание как повествование. Знание как язык. Знание как контекст. Знание как отношения. 52 Часть II. Осмысление исследовательского интервью Новые взгляды на интервью. Глава 3. Постмодернизм, герменевтика, феноменологии. ... Полное содержание

Подобный материал:

• А. Н. Леонтьев Психофизиологическая проблема и ее решение, 385.35kb.
• А. А. Леонтьев (председатель), Д. А. Леонтьев, В. В. Петухов, Ю. К. Стрелков,, 2031.5kb.
• Источник: приан ру; Дата: 25. 07. 2007, 1194.96kb.
• А. Н. Леонтьев Избранные психологические произведения, 6931kb.
• Д. А. Леонтьев Феномен свободы: от воли к автономии личности, 266.73kb.
• Константин Николаевич Леонтьев Авторское право. Вводный курс Авторское право. Вводный, 2049.75kb.
• К. Н. Леонтьев проделал длительную и сложную идейную эволюцию. Вмолодости он считал, 195.43kb.
• Д. А. Леонтьев Теория личности А. Ф. Лазурского: от наклонностей к отношениям, 233.15kb.
• Леонтьев Д. А. Методика изучения ценностных ориентации. М.: "Смысл", 1992., 192.25kb.
• A rel="nofollow" href=", 1934.75kb.

Глава 2. интервью как беседа

вахельском интервью следует признавать и использовать знания, получен­ные в процессе межличностного взаимодействия.

12. Позитивный опыт. Качественное исследовательское интервью для интервьюируемого может быть очень полезным опытом. Интервью — это разговор, в котором двое разговаривают о чем-то интересном для обоих. Качественное интервью, проведенное на должном уровне, может стать для интервьюируемого нетривиальным обогащающим опытом. Наверное, в обычной жизни не часто случается, чтобы другой человек час или более интересовался бы исключительно тем, что переживает и что думает рес­пондент по данному вопросу, был бы очень внимателен и чуток и старался понять респондента настолько точно, насколько это возможно. В реальнос­ти часто бывает очень тяжело закончить качественное интервью. Респон­дент может захотеть продолжить диалог и все дальше исследовать пробле­му и те озарения, которые возникли в процессе интервью.

* * *

Выделенные выше 12 аспектов иллюстрируют способ понимания каче­ственного исследовательского интервью, принятый в этой книге. В главе 3 будут представлены философские взгляды, близкие этому пониманию ис­следовательского интервью, а в главе 4 этот способ понимания противопо­ставляется концепциям, принятым в социологических исследованиях.

интервью как единство трен оспектоВ беседы

,;:п

В конце главы, посвященной рассмотрению интервью как беседы, ин­тервьюер-путешественник обнаруживает три контекста понимания беседы. Во-первых, исследовательское интервью трактуется как специфическая профессиональная разговорная техника, позволяющая конструировать зна­ние в процессе взаимодействия интервьюера и интервьюируемого так, как это показано в предыдущем разделе. В отличие от взаимных обменов реп­ликами в повседневном общении и от философской беседы, здесь один —• профессионал-интервьюер — задает вопросы, а второй — респондент — на них отвечает.

Во-вторых, беседу можно рассматривать как основную форму позна­ния. Р. Рорти (Rorty, 1979), философ неопрагматистского направления, близкий к постмодернистскому мышлению, особенно подчеркивал момент порождения знания в беседе. Если мы понимаем знание как социально

обоснованные убеждения, а не как точное отображение, именно беседа, а не проникновение в природу, становится определяющей. Можно отбро­сить представление о разуме, в котором якобы отражается объективный мир, если мы будем «...рассматривать знания как продукт диалога и об­щественной практики, а не как попытку зеркально отобразить природу» (Rorty, 1979. Р. 171). Достоверность нашего знания есть вопос договорен­ности между людьми, а не взаимодействия с неодушевленной реальнос­тью. Если мы рассматриваем знание не как обладание истиной, а как обо­снование уверенности, мы можем рассматривать беседу «как предельный контекст, в котором постижимо знание» (Там же. Р. 389).

В-третьих, человеческая реальность может быть отождествлена с людь­ми, ведущими между собой диалог. С точки зрения герменевтической фило­софии Гадамера, мы суть общающиеся существа, для которых реальностью является язык (см. Bernstein, 1983). В своем диалогическом постмодернист­ском варианте социального конструкционизма Дж. Шоттер пытается опи­сать диалогические миры, в которых мы существуем: «Ведь беседа не есть лишь одна из многих форм нашей активности в мире. Напротив, мы консти­туируем и самих себя, и наши миры в нашей разговорной активности. Для нас они являются основополагающими. Они образуют обычно не заме­чаемую основу, в которой берут начало корни нашей жизни» (Shatter, 1993. Р. VI).

В контексте данного подхода беседа представляет собой не только кон­кретный эмпирический метод. Она также включает в себя основную форму конституирования знания; наконец, мир человека представляет собой диа­логическую реальность. Эти три понимания беседы — методологическое, эпистемологическое и онтологическое — будут сохраняться на протяжении всей книги, но акцент будет делаться на методологическом аспекте интер­вью как специальной формы разговорной техники.

В главе 3 будут очерчены философские позиции, сопоставимые с диа­логическим подходом к исследовательскому интервью. Особенно сильный акцент делают на беседе как на форме познания постмодернистская и гер­меневтическая философии, а аспекты диалогического взаимодействия, свя­занные с социальными отношениями, властью и материальными аспек­тами, выделяются в постмодернистском и диалектическом пониманиях беседы.

Глава 3. Постмодернизм, герменевтика, феноменология.

47

Глава 3.

Постмодернизм, герменевтика,

феноменология и диалектика

Сами техники интервьюирования широко представлены в литературе тогда как к философским следствиям способа понимания в качественном" интервью обращаются очень редко. Термины, использованные для описа­ния интервью в предыдущей главе — такие, как переживание, сознание, описание, смысл, интерпретация и взаимодействие, — взяты из обычного языка. В этой главе я рассматриваю философские течения, анализировав­шие именно те вопросы, которые являются центральными для качествен­ного исследовательского интервью, — постмодернизм, герменевтику, фено­менологию и диалектику.

Подход постмодернизма сосредоточен на отношениях внутри интер­вью, на социальном конструировании реальности в интервью, на его линг­вистических аспектах и аспектах взаимодействия, в том числе различиях между устной речью и письменным текстом; он подчеркивает сюжет (narra­tive), конструируемый в ходе интервью. В герменевтическом понимании центральным является истолкование смысла, уточнение специфики ис­комых смыслов и обращение внимания на вопросы, которые ставятся к тексту. Понятия беседы и текста являются основными, и подчеркивается априорное знание интерпретатором предметного содержания текста. Фено­менология включает в себя внимание к жизненному миру, открытость пере­живаниям субъекта, примат точных описаний, попытки вынести предвари­тельное знание за скобки и поиск инвариантных сущностных смыслов в описаниях. Диалектический подход нацелен на противоречия в высказыва­ниях, на их отношение к противоречиям в социальном и материальном мире. Внимание уделяется скорее новому, чем тому, что образует status quo, а также внутренним отношениям между знанием и действием.

Эти четыре философских течения выдвигают на первый план различ­ные аспекты знания, релевантные качественному интервью. Между ними имеются фундаментальные различия, и в конце этой главы мы коснемся некоторых из их запутанных отношений и разногласий. Сложные философ­ские позиции здесь представлены очень кратко и компактно с упором на их эпистемологические аспекты как наиболее соответствующие качественно­му исследовательскому интервью. Описание этих позиций служит контек­стом для осмысления — в последующих главах — теоретических и мето­дических вопросов, возникающих при использовании интервьюирования в качестве исследовательского метода.

Врезка 3.1 содержит краткий список литературы по представленным здесь философским взглядам, в частности в аспекте их применения к иссле­дованиям в общественных науках.

Врезка 3.1

Литература по философии, в которой затрагиваются проблемы, связанные с исследовательским интервью

Постмодернизм

Andersen, W.T. (1995). (Ed.). The truth about truth — De-confusing and

re-constructing the postmodern world. New York: Tarcher/Putnam.

Gergen, K.J. (1994). Realities and relationships. Soundings in social

constructionism. Cambridge, MA: Harvard University Press.

Kvale, S. (1992). (Ed.). Psychology and postmodernism. London: Sage.

Lyotard, J.F. (1984). The postmodern condition: A report on knowledge.

Manchester, UK: Manchester University Press.

Rosenau, M.P. (1992). Postmodernism and the social sciences. Princeton,

NJ: Princeton University Press.

Герменевтика

Gadamer, H.G. (1975). Truth and method. New York: Seabury.

Messer, S.B., Sass, L.A., & Woolfolk, R.L. (1988). (Eds.). Hermeneutics and

psychological theory. New Brunswick, NJ: Rutgers University Press.

Packer, A.L., & Addison, R.B. (1989). Entering the circle — Hermeneutic inves­tigation in psychology. Albany: SUNY Press.

Palmer, R.E. (1969). Hermeneutics. Evanston, IL: Northwestern University Press.

Radnitzky, G. (1970). Contemporary schools of metascience. Gothenburg, Swe­den: Akademiforlaget.

Феноменология

Giorgi, A. (1970). Psychology as a human science. New York: Harper & Row.

Giorgi, A. (1985). (Ей.). Phenomenology and psychological research. Pittsburgh: Duquesne University Press.

Moustakas, C. (1994). Phenomenological research methods. Thousand Oaks, CA: Sage.

Spiegelberg, H. (1960). The phenomenological movement, Vol. II. The Hague, The Netherlands: Martmus Nijhoff.

48 Часто II. Осмысление исследовательского интервью

Врезка 3.1. Продолжение

Диалектика

Cornforth, M. (1971). Materialism and dialectical method. New York: Inter­national Publishers.

Riegel, K.F. (1975). (Ed.). The development of dialectical operations. Basel, Switzerland: Karger.

Sartre, J.-P. (1963). The problem of method. London: Methuen.

Взаимосвязи

Bernstein, R.J. (1983). Beyond objectivism and relativism. Philadelphia: Uni­versity of Pennsylvania Press.

Madison, G.B. (1990). The hermeneutics ofpostmodernity. Bloomington: India­na University Press.

Ryan, M. (1992). Marxism and deconstruction. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press.

Постмодернистское конструирование ji

Постмодернизм представляет собой широкое течение в современном искусстве и философии, различные варианты которого нашли, в частности, выражение в творчестве таких французских мыслителей, как Ж. Бодрийяр, Ж. Деррида, М. Фуко и Ж.Ф. Лиотар (см. Anderson, 1995). Уже долгое вре­мя оказывающий влияние на гуманитарные науки постмодернизм теперь добрался и до наук об обществе (Kvale, 1992; Rosenau, 1992). В своей книге «Постмодернистское состояние: доклад о знании» Лиотар (1984) характе­ризует эпоху постмодернизма как утрату веры в универсальные системы мысли. Налицо недостаток веры в метаповествование, задающее законы, — такое, как вера в прогресс через знание и науку, характерная для эпохи Про­свещения, марксистская утопия, достигаемая через освобождение рабоче­го класса, или современная вера в экономический рост.

Философия Просвещения была реакцией на религиозный догматизм Средневековья. Вера в единого, истинного и всемогущего Бога для всех людей и на веки вечные в эпоху модерна сменилась верой в истинную и объективную реальность, универсальную и стабильную. Сегодня — вмес-

ГлоВо 3. ПостмоЭернизм, герменевтика, феноменология.

49

_Те с развенчанием глобальных мировоззренческих систем — уже не суще­ствует стабильной основы для поддержания универсальной и объективной реальности. Предпринятая Р. Рорти (Rorty, 1979) критика объективизма, вы­текающего из представления о «знании как зеркале природы», направлена, в частности, на доминирующие представления когнитивной психологии. Возникшая при этом «иллюзия удвоения мира» навлекла на себя критику с совершенно разных маргинальных позиций — со стороны феноменологи­ческой философии Ж.-П. Сартра и М. Мерло-Понти и со стороны ради­кального бихевиоризма Б.Ф. Скиннера (см. Kvale, Grenness, 1967). Модер­нистское разделение объективного мира и субъективных образов сегодня рушится, сменяясь гиперреальностью знаков, соотносящихся с другими знаками, текстов, соотносящихся с другими текстами.

Философия второй половины XX века характеризовалась серией «по­воротов», таких как лингвистический, диалогический, повествовательный и прагматический повороты. Представление о знании как отражении реаль­ности сменилось представлением о «социальном конструировании реаль­ности» (Berger, Luckmann, 1966), где в фокусе рассмотрения находятся ин­терпретация и обсуждение значений в социальном мире.

С крахом универсальных метаповествований, задающих законы, ос­новной упор смещается на локальный контекст, на социальные и лингвис­тические конструкции обозримой реальности, где знания проверяются практикой. Возникает открытость качественному разнообразию, множе­ственности смыслов в локальных контекстах; знания обозримы, зависят от точки зрения и ценностей исследователя. Человеческая реальность пони­мается как диалог и действие, знания превращаются в возможность совер­шить эффективное действие. Сегодня принципиальный вопрос о том, яв­ляется ли исследование научным, потихоньку подменяется прагматичным вопросом о том, дает ли оно полезные знания.

Качественное исследовательское интервью — это пространство кон­струирования знания. Знания, добытые с помощью интервью, ниже со­отнесены с пятью отличительными чертами постмодернистского констру­ирования знания: диалогическая, повествовательная, лингвистическая, контекстуальная и связная природа познания. Эти сплетенные между со­бой особенности взяты за точку отсчета для прояснения природы знания, полученного в процессе исследовательского интервью, и для развития его познавательного потенциала.

Познание как диалог. Интервью — это разговор, беседа, диалог между Двумя партнерами по поводу взаимно интересующей их темы. С утратой веры в объективную реальность, которую можно отразить и схематизиро-

1

Часто II. Осмысление исследовательского интервью

вать с помощью научных моделей, наметился сдвиг в направлении к прого-вариванию и обсуждению смыслов в жизненном мире. На первый план выд­вигается сократово представление о диалоге. Приоритет беседы широко осознается современной философией, в том числе и за пределами филосо­фии постмодернизма. Примером может послужить герменевтический ана­лиз беседы у Х.Г. Гадамера и философия дискурса Ю. Хабермаса, где исти­ну следует искать посредством рационального обсуждения, направленного на достижение согласия. Согласно неопрагматической философии Р. Рорти, разговор — базовый способ познания, а согласно диалогическому конст-рукционизму Дж. Шоттера, мы живем в реальности беседы (см. главу 2).

Как исследовательское интервью, так и философский дискурс опи­раются на беседу как на путь доступа к знанию. Природу беседы в интер­вью можно прояснить, опираясь на философский анализ дискурса. Так, у Дж. Поттера и М. Уизерелла (Potter, Wetherell, 1987), применивших анализ дискурса, тексты интервью не просто соотносятся с некоторой реальнос­тью за пределами текста, но и сама по себе речь участников становится объектом интереса. Авторы ставят вопросы типа «Как конструируется разговор?» и «Чего он достиг?». Они подчеркивают, что дискурсивный анализ — не столько метод, сколько подход, фокусирующийся на конст­руктивной природе постановки вопросов, расшифровки и анализа в иссле­дованиях с помощью интервью.

Знание как повествование. В открытых интервью люди рассказывают истории, повествования о своей жизни. В современной мысли произошел сдвиг от модернистских формализованных систем знания к повествова­тельным знаниям, воплощенных в рассказах (Lyotard, 1984). В связи с ро­стом скептицизма по отношению к глобальным философским системам началась «ренарративизация культуры»: истина вырабатывается локально, в небольших повествованиях, а коллективные рассказы служат сохране­нию ценностей сообщества. Повествовательный характер знания в гума­нитарных науках был рассмотрен Д. Полкингхорном (Polkinghorn, 1988), а специфически повествовательная природа исследований на основе ин­тервью — Э. Мишлером (Mishler, 1986), анализировавшего структуру рас­сказываемых сюжетов.

Знание как язык. Посредник в интервью — язык, а получаемые знания — лингвистические. Современная философия уже пережила лингвистический поворот, когда основное внимание стало уделяться языковым играм, акту говорения, лингвистическому и текстуальному анализу и герменевтической интерпретации. Лингвистический поворот стал еще более радикальным в

Глава 3. Постмодернизм, герменевтика, феноменология.

51

постмодернистской философии. Язык конституирует реальность, каждый язык строит реальность по-своему. Сосредоточенность на языке уводит внимание от понятия объективной реальности, а также отдельного субъек­та. Больше не существует уникального Я, использующего язык, чтобы опи­сать объективный мир или выразить себя, — это структуры языка говорят через личность.

В исследовательском интервью язык одновременно является и инстру­ментом интервьюирования, и — в форме записей и расшифровок — объек­том текстуальной интерпретации. Тем не менее в общественных науках редко случается, чтобы исследователи, использующие интервью, анализи­ровали язык-посредник, использованный ими как инструмент и как объект исследования. Как на исключение можно указать на мнение К. Йенсена (Jensen, 1989), ратовавшего за применение лингвистических техник как «статистики» качественного интервью.

Знание как контекст. Интервью происходит в межличностном контекс­те, и смысл высказываний в интервью зависит от контекста. С разрушени­ем универсальных систем знания локальные разнообразные изменчивые языковые контексты вышли на первый план. Знание, полученное в одном контексте, не может быть ни автоматически перенесено, ни соизмерено со знаниями из другого контекста. Ввиду гетерогенности контекстов на пере­дний план вышли вопросы перевода из одного контекста в другой (напри­мер, из беседы интервьюера с участником исследования в разговор с дру­гим исследователем) и перевода из одной модальности в другую (например, из устной в письменную).

Интервью чувствительно к качественным различиям и нюансам зна­чений, которые могут не быть измеримыми и соизмеримыми в разных контекстах и модальностях. Контекстуальность полученного смысла явля­ется центральной проблемой повествовательного подхода, как показывает Э. Мишлер (Mishler, 1986). Различие между устным и письменным языко­вым контекстом становится принципиальным при переводе из устной в письменную модальность (Mishler, 1991).

Знание как отношения. Буквально, интервью — это между взгляд, об­мен взглядами между двумя людьми, беседующими на общую тему. В по­стмодернизме подчеркивается структурность и соотносительность знаний, сплетенных в сложные сети. Знания не существуют ни внутри личности, ни ^в°вне, в окружающем мире; они в отношениях между личностью и миром, о введении в феноменологическую философию Лиотар (Lyotard, 1991) °Дчеркивает, что интенциональные отношения между субъектом и ситуа­цией это не соединение двух изолированных полюсов; напротив, субъект

52

Часть II. Осмысление исследовательского интервью

и ситуация не могут быть определены иначе, как в этих отношениях и через них. Феноменологический психолог и философ М. Мерло-Понти, которого считают предшественником постмодернизма (см. Madison, 1990), подчер­кивал отношенческую природу знания в своей феноменологии перспек­тивности. Его «Феноменология восприятия» (Merleau-Ponty, 1962), крити­кующая предубеждение о существовании объективного мира в психологии, завершается цитатой из «Маленького принца» Сент-Экзюпери: «Человек — это сеть отношений».

Сейчас заметен сдвиг от индивидуального сознания к отношениям между людьми: «Конструкционизм переместил знания из индивида в отно­шения» (Gergen, 1994. Р. X). Знания, созданные между-взглядами, являют­ся меж-отношенческими. Отношенческое знание, полученное в интервью, особенно ценится терапевтами. Для Г. Салливана (Sullivan, 1954) психиат­рическое интервью — это меж-личностная ситуация, а полученные в нем данные не являются ни объективными, ни субъективными, они интерсубъ­ективны. В интервью о терапевтическом интервью юнгианский терапевт Дж. Хилман ответил интервьюеру:

«Самое главное — это то, что мы оба ищем путь. Препятствием для ин­тервью можем стать мы сами: вы — думая о том, что вы должны здесь сделать, я — думая о своих мыслях, мнениях, биографии, о себе. "Вы" и "я" могут пре­пятствовать образованию "между". Важны не наши взгляды, важно "между"» (НШтап, 1984. Р. 8).

Новые взгляды на интервью. Нынешнюю волну качественных иссле­дований в общественных науках можно понять, если посмотреть на нее с точки зрения постмодернизма. Теперешний интерес к исследовательскому интервью является, согласно нашему анализу, не только результатом внут­реннего развития методологии общественных наук, но отражает более ши­рокий исторический и культурный контекст и конструирование социальной реальности. Имплицитная концепция знания, получаемого в результате ин­тервью, и эксплицитный анализ конструирования знания постмодернист­скими философами конвергируют на разговорных, повествовательных, лингвистических, контекстуальных и отношенческих свойствах знания. Ни одно из этих свойств знания не является специфичной, чисто постмодерни­стской находкой последних десятилетий. Новым является повсеместное принятие этих аспектов знания как выражения постмодернистской утраты веры в объективную реальность, в том числе признание их переплетеннос­ти в общественном конструировании познания социальной реальности.

Из отмеченного сходства конструирования знания в постмодернист­ском мышлении и в исследовательском интервью не следует, что интервью

Глава 3. Постмодернизм, герменевтика, феноменологии.

это постмодернистский метод. Характерный фокус интервью на пережи­ваниях и намерениях исследуемого субъекта по своей направленности сильно контрастирует с постмодернистским удалением индивида из центра рассмотрения. Исторически взгляд на беседу как систематический инстру­мент для создания знания можно проследить по крайней мере от Фукидида и Сократа. Психоаналитическое интервью, разработанное Фрейдом, с нача­ла XX века служило основой для порождения новых психологических зна­ний. Тем не менее расширяющееся использование качественного интервью как исследовательского метода в общественных науках является новым фе­номеном последних десятилетий, что связывается здесь с изменениями в образе познания в постмодернистскую эру, отразившимися в метафоре пу­тешественника, введенной в первой главе. Дж. Шойрих (Scheurich, 1995) применял постмодернистскую философию для анализа отношений власти между интервьюером и интервьюируемым, а П. Лэзер (Lather, 1995) — для расширения понятия валидности.

Теперь я обращаюсь к философским позициям, которые до определен­ной степени обеспечили тот фон, отталкиваясь от которого развивалась по­стмодернистская мысль, и которые сами по себе предложили пути анализа, важные для качественного интервью.

ГерменеВтическоп интерпретация

Герменевтика — это изучение интерпретации текстов. Целью герменев­тической интерпретации является достижение валидного и общепринятого понимания смысла текста. Хотя предметом исследования классической гер­меневтики были литературные, религиозные и юридические тексты, про­изошло расширение понятия «текст», что привело к включению в это поня­тие дискурса и даже действия. Так, в «Истине и методе» Гадамер (Gadamer, 1975) начинает с диалогов Платона и относит как беседу, так и устную тра­дицию к предпосылкам понимания письменного текста, который истори­чески является вторичным феноменом. В статье «Человеческое действие как текст» П. Рикёр (Ricoeur, 1971) распространяет герменевтические прин­ципы интерпретации гуманитарных текстов на интерпретацию объекта об­щественных наук — осмысленного действия.

Исследовательское интервью — это беседа о жизненном мире челове-^ка> с трансформацией устного дискурса в текст для последующей интер­претации. Таким образом, герменевтика вдвойне соответствует исследова-^тельскому интервью, во-первых, потому что проясняет диалог, который °Рождает текст интервью для дальнейшей интерпретации, а во-вторых,

54

Часть II. Осмысление исследовательского интервью

потому что проясняет последующий процесс интерпретации полученного текста интервью, который снова можно рассматривать как диалог или бе­седу с текстом.

Герменевтика — это попытка отрефлексировать такой способ понима­ния в гуманитарных науках, как интерпретация, используемая в литературе и исторических исследованиях, а также в теологии и юриспруденции. Г. Радницки (Radnitsky, 1 970. Р. 22) предлагает определение герменевтики, которое я немного сократил: Герменевтика — гуманитарная наука, изучаю­щая такую объективацию человеческой деятельности в области культуры, как тексты под углом зрения их интерпретации, с тем, чтобы в процессе ин­терпретации находить предполагаемый или выраженный смысл и устанав­ливать взаимопонимание или, возможно, даже согласие; и в конечном счете осуществлять традицию продолжения и углубления исторического диалога человечества.

Предмет так называемой дилеммы Бетти — Гадамера заключался в том, стоит ли герменевтике привлекать специфические техники литературной интерпретации, как утверждал Бетти, или она включает более фундамен­тальные проблемы смысла бытия, как полагал Гадамер (см. Palmer, 1969). Ниже я подчеркиваю методическое применение герменевтики и выделяю некоторые аспекты герменевтической интерпретации.

Герменевтический круг и каноны интерпретации. Для интерпретации смысла характерен герменевтический круг. Понимание смысла осуществля­ется в процессе, в котором смысл отдельных частей определяется антици­пируемым общим смыслом всего текста. Более детальное установление смысла отдельных частей может в конечном итоге изменить первоначаль­ный антиципируемый смысл целого, который, в свою очередь, снова влияет на смысл отдельных частей и так далее. В принципе такая герменевтическая экспликация представления текста — бесконечный процесс, который на практике заканчивается, когда кто-то добирается до ощутимого смысла, ва­лидного единичного смысла, свободного от внутренних противоречий.

Врезка 3.2 описывает семь канонов герменевтической интерпретации литературных текстов. Они взяты из анализа герменевтического цикла Рад-ницкого (Radnitzky, 1 970) и адаптированы применительно к интерпретации интервью.

Различие между литературным текстом и текстом интервью. Хотя в данной книге предполагается релевантность герменевтического подхода к исследовательскому интервью, необходимо сделать несколько оговорок, касающихся различий между изучаемыми герменевтикой литературными

Глава 3. Постмодернизм, герменевтика, феноменологии.


Врезка 3.2 Герменевтические каноны интерпретации

Первый канон вытекает из герменевтического круга и предполагает посто­янный процесс перемещения туда-обратно между частями и целым. Начи­ная с часто интуитивного смутного понимания текста в целом, интерпрети­руются его различные части, от этих интерпретаций снова переходят к целому и так далее. В герменевтической традиции такая циркуляция не рас­сматривается как «порочный круг», скорее как circulus fructuosis («плодо­носящий круг». —Пер.) или как спираль, предполагающая возможность по­стоянного углубления понимания смысла. Проблема не в том, чтобы выйти из круга выявления смысла, а в том, чтобы войти туда верным путем. В про­цессе анализа качественного интервью принято сначала читать интервью целиком, чтобы приобрести более или менее общее понимание смысла. Затем возвращаемся назад, чтобы уточнить темы и специальные выражения, пытаемся прояснить их смысл, затем снова возвращаемся к более общему смыслу интервью в свете уточненного смысла частей и так далее. Второй канон состоит в том, что интерпретация смысла заканчивается тог­да, когда достигнут «хороший гештальт» — внутренняя единица текста, свободная от логических противоречий. Соответственно интерпретация ин­тервью закончится, когда смысл различных тем образует осязаемую струк­туру, включенную в связное целое.

Третий канон состоит в проверке интерпретации частей в сопоставлении с общим смыслом всего текста, и возможно, также с другими текстами дан­ного автора. В анализе интервью это означает сравнение интерпретации от­дельного высказывания с общим смыслом интервью, и возможно, с другой информацией об интервьюируемом. В отличие от интерпретации «мертво­го» текста, в данном случае существует возможность для исследователя в повторном интервью вступить с интервьюируемым в диалог относительно смысла их высказываний.

Четвертый канон состоит в автономности текста, в том, что текст следует понимать на основе его собственной системы отсчета, выявляя то, что ска­зано по вопросу в самом тексте. Для анализа интервью это означает, что интерпретация должна придерживаться содержания высказывания и быть направлена на понимание того, какие данные о жизненном мире исследуе­мого отражены в данном высказывании. Биография человека и психологи­ческое теоретизирование относительно темы в данном случае не так важ­ны; цель — углубить и расширить автономный смысл высказывания в интервью.

л А

Часть II. Осмысление исследовательского интервью

Врезка 3.2. Продолжение

Пятый канон герменевтического толкования текста касается знаний о теме текста. Проведение качественного исследовательского интервью требует солидных знаний о предмете разговора, так чтобы интервьюер мог чувство­вать смысловые нюансы высказываний и разные контексты, в которые мо­жет помещаться смысл.

Шестой принцип заключается в том, что интерпретация текста не является непредвзятой. Интерпретатор не может «выскочить» из традиции понима­ния, в которой он живет. Интерпретатор текста может, однако, попытаться сделать эту предвзятость явной и стараться осознать, как именно формули­ровки вопросов к тексту уже определяют возможные формы ответов. Такое осознание предвзятости необходимо при использовании интервью как ме­тода исследования, так как интервьюер и интерпретатор неизбежно являют­ся со-творцами результатов. Здесь важно возможно яснее осознавать свою собственную предвзятость и механизм ее влияния на результат и стараться принимать это во внимание при интерпретации.

Седьмой канон гласит, что любая интерпретация включает инновацию и творчество — «Jedes Verstehen ist ein Besserverstehen» (Каждое понимание — лучшее понимание). Интерпретация проникает дальше непосредственно данного и обогащает понимание, привнося в него новых различения и свя­зи, найденные в тексте, расширяя его смысл. Соответственно, непосред­ственно переживаемый смысл в ситуации интервью расширяется и очища­ется посредством интерпретации.

ИСТОЧНИК: адаптировано из Radnitzky (1970).

текстами и текстом, получаемым в результате интервью. Во-первых, герме­невтика традиционно работает с законченными текстами, тогда как иссле­довательское интервью представляет собой и создание, и интерпретацию текста. Интервьюер является со-творцом текста, который он же интерпре­тирует, и может обсуждать свою интерпретацию с собеседником. Текст интервью, таким образом, не является заранее заданным литературным тек­стом, но рождается одновременно с его интерпретацией; он включает как создание, так и обсужденную интерпретацию текста.

Во-вторых, литературный текст — это законченная работа, задуманная как общение вне той ситуации, в которой она создается. Интервью связано с определенной межличностной ситуацией, оно развивается более или ме­нее спонтанно, интервьюируемые проявляют себя перед интервьюером не