Geum.ru

Когда ану сотворил небо литература Древней Месапотамии Москва Алетейа

Вид материалаЛитература

Содержание


Человек и его бог
«владыку мудрости хочу я восславить...»
Вышла она на простор...
«шамаш, когда ты восходишь»
«скорбь, как воды речные...»
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   25

ЧЕЛОВЕК И ЕГО БОГ




«МУЖ СО СТЕНАНЬЕМ...»


Старовавилонская поэма о

Невинном страдальце


Муж со стенаньем своему богу плачется,

Молится постоянно, просит его неотступно.

Разум его пылает, мучительно наказанье,

И от страданий дух мутится;

Ослаб он, пал на колени, поник, склонился.

Многи его наказанья — вот он приблизился, плача,

Кричит, как осленок, от ослов отделенный,

К богу свой вопль возносит;

Как у быка — его рот, как у плакальщиц —

завыванья.

10 Его господину плач несут его губы.

Наказания, что претерпел, господину он поверяет,

О страданьях, что выстрадал, муж сообщает:

«В душе моей, господин, — так рассуждал я, —

[.......] сердца, прегрешенья, что сделал — не знаю.

[.......] мерзость перед тобою.

Лютую скверну я встречаю.

Не поносил я брата пред братом,

Друга пред другом его не хулил я.


[.................……….]


[42 стиха, составляющие продолжение молитвы-жалобы, сохранились очень плохо.]


[.............................................]


Приблизился бог к нему —

и сердце его просветлело;

70 Он обещает ему восстановить здоровье:

«Вел ты себя как муж; сердце твое зла не творило!

Кончились годы, исполнились дни наказанья!

Если бы никто не судил тебе жизни,

Как дошел бы, как вынес болезнь всю тяжкую эту?

Беду безысходную ты видел,

Дошел до конца, нес тяжкое бремя;

Была закрыта дорога, — теперь для тебя открыта:

Выровнена стезя и установлена милость!

В будущем не забывай твоего бога, —

80 Создателю твоему каким добром отплатишь?

Я — твой бог, твой создатель, твоя защита!

Тебя бережет мой страж,

и силен мой гений-хранитель!

Смотрю на тебя и долгую жизнь дарую.

И ты не бледней, возьми умащенья,

Голодного накорми, жаждущего напои водою;

И кто сидел, чьи глаза горели,

Пусть на еду твою поглядит, пусть проглотит,

возьмет, пусть возликует.

Открыты тебе врата мира и жизни;

90 Обернись и вступи в них, выйди!

Да будешь благополучен!»


«ВЛАДЫКУ МУДРОСТИ ХОЧУ Я ВОССЛАВИТЬ...»


Из средневавилонской поэмы

о Невинном страдальце


Таблица II


1 Только жить я начал — прошло мое время!

Куда ни гляну, — злое да злое!

Растут невзгоды, а истины нету!

Воззвал я к богу — лик отвернул он,

5 Взмолился богине — главы не склонила,

Жрец-прорицатель не сказал о грядущем.

Вещун волхвованьем не выяснил правды,

Ясновидца спросил — и он не понял.

Обряд заклинателя не отвел моей кары.

10 Но что за дела творятся в мире!

Я в грядущем зрю гоненья и смуты!

Как тот, кто молитвой не славит бога,

В трапезы час не чтит богиню,

Не склоняется ниц, не бьет поклоны,

15 Чьи уста забыли мольбы и молитвы,

Кто священные божьи дни не приветил,

Кто в небреженье презрел обряды,

В почтенье и страхе не вел свою паству,

Бога не вспомнив, вкушал свою пищу,

20 Богиню оставил, муки ей не сыпал,

Беспечно забыл своего господина,

Бездумно клялся святою клятвой —

Так я ниспровергнут!

А ведь я постоянно возносил молитвы!

Мне молитва — закон, мне жертва — обычай,

25 День почтения бога — мне радость сердца,

День шествий богини — и благо, и польза,

Славить царя — мое блаженство,

Песнопенья святые — мое наслажденье!

Я страну призывал соблюдать обряды,

30 Чтить богини имя учил я народ мой,

Я славил царя, равнял его богу,

Почтенье к творцу внушал я черни.

Воистину, думал, богам это любо!

Но что мило тебе, угодно ли богу?

35 Не любезно ли богу, что тебя отвращает?

Кто же волю богов в небесах постигнет?

Мира подземного кто угадает законы?

Бога пути познает ли смертный?

Кто был жив вчера, умирает сегодня.

40 Кто вчера дрожал, сегодня весел.

Одно мгновенье он поет и ликует,

Оно прошло — он горько рыдает!

Как день и ночь, их меняются лики:

Когда голодны, лежат, как трупы,

45 Наелись— равняют себя с богами!

В счастии мнят себя на небе,

Чуть беда, — опустилися в мир подземный!

Вот что воистину непостижимо!

На меня ж, бедняка, налетела буря,

50 Злая болезнь надо мною нависла,

Смерч поднялся из-за горизонта,

От земли отделилась Немочь,

Жестокий кашель покинул Бездну,

Дух подземный Экур оставил!

55 Выскочила из горы демоница,

Лихорадка — из бурных потоков!

С травой проросло бессилие тела.

Подобно войску меня настигли,

Ударили в голову, сжали череп.

60 Во мраке лик мой, рыдают очи,

Затылок разбили, скрутили шею,

Ребра пронзили, грудь зажали,

Поразили тело, сотрясли мои руки,

Жар запалили они в моем чреве,

65 Нутро наполнили ознобом и дрожью,

Воспалили язык мокротою легких,

Лихорадкой жир согнали с тела!

Мощный, — как стена, я разрушен.

Крепкий, — как тростинка, я согнут,

70 Словно камыш, — я вырван и брошен!

Демон в мое облачился тело,

Словно сеть, опутало оцепененье.

Отверзты, да не видят — очи,

Внимают, да не слышат — уши.

75 Изнурение овладело плотью.

Сотрясение поразило тело.

Окостенение сковало руки,

Бессилие охватило чресла.

Движение позабыли ноги.

80 Я сражен ударом, я прикончен горем;

Близкая смерть мне лицо прикрыла.

Заклинатель позвал меня — мне не ответить

Вокруг рыдают, а я без сознанья,

Уста мои узда стянула,

85 Удила в мои вонзились губы...

Голоден я, но стянута глотка!

Мне хлеб на вкус что сорняк

Опротивело пиво, человечья радость,

90 Воистину, нету конца недугу!

От голода изменился лик мой.

Дряблое тело кровь покидает,

Я голый остов, покрытый кожей,

В лихорадке тело, охвачено дрожью,

95 Недуг приковал оковами к ложу, '

Я заперт в темницу собственной плоти,

Руки-плети — путы для тела,

Тело — узы для ног бессильных!

Тяжел удар, бичеванье жестоко,

100 Бич, что свалил меня, — в острых колючках,

Плеть, что хлещет, — в шипах жестоких,

День напролет меня гонит гонитель,

И глубокой ночью не дает передышки!

Не повернуться — разошлись сухожилья,

110 Отделились все члены и брошены рядом!

В своих испражненьях, как бык, я валяюсь,

Словно баран, лежу в нечистотах!.

А ведь мой недуг изучал заклинатель,

Жреца-прорицателя смутил оракул,

110 Ни один целитель не понял болезни,

Срока страданий не назвал ясновидец!,

Не вел меня за руку бог, мой заступник.

Не была благосклонна ко мне богиня!

Знать, могила близка, готов мне саван,

115 Я не умер еще, а уже оплакан!

Вся страна восклицает: «Погиб он, горе!»

Враг мой слышит — светлеет ликом,

Ненавистница слышит — ликует сердцем!

Угасает день для всех моих близких,

120 Для друзей моих закатилось их солнце!


уснули князья…


Молитва к ночным богам


1,2 Уснули князья, простерты мужи, день завершен;

3,4 Шумливые люди утихли, раскрытые замкнуты двери,

5 Боги мира, богини мира,

6 Шамаш, Син, Адад и Иштар, —

7 Ушли они почивать в небесах;

8 И не судят больше суда, не решают больше раздоров,

9,10 Созидается ночь, дворец опустел, затихли чертоги,

11 Город улегся, Нергал кричит,

И просящий суда исполняется сном;

12 Защитник правых, отец бездомных,

13 Шамаш вошел в свой спальный покой.

14 Великие боги ночные,

15,16 Пламенный Гибиль, могучий Эрра,

17, Лук и Ярмо, Крестовина, Дракон,

19,20 Колесница, Коза, Овен и Змея, —

21 Ныне восходят.

22,23 В учрежденном гаданье, в приносимом ягненке

24 Правду мне объявите!


Двадцать четыре строки: посвящение ночи.


ВЫШЛА ОНА НА ПРОСТОР...


Из книги заклинаний


1 Вышла она на простор, припала к стругу,

Вышла Иштар на простор, припала, к супругу:


Горе, витязь Владычицы чар,

Горе, жених мой, супруг мой,

5 Горе, дитя Нингишзиды!


Горе, строитель сетей,

Горе, жалостный дружка невестин,

Горе, праведник, лик опустивший!

Горе, оплаканный мой,

10 Горе, чадо Небесного Змея,

Горе, брат Гештинанны родимый!


Пастырь, царевич Таммуз, жених Иштар,

Государь преисподней, владыка могилы!


Не испил тамариск в вертограде воды,

15 Не дала его купа на воле цвета;


У пруда не наплакалась ива,

С корнем вырвана ива!


Не испил цветок в вертограде воды,

[.................……….]

[Остальное разбито.]


II


1 Схвачены там овца и ягненок,

Скручены там коза и козленок;

И овца и ягненок осилены,

И коза и козленок осилены;

5 И овца и ягненок заколоты,

И коза и козленок заколоты.

Ухожу я, жених, безвозвратным


Горе, витязь Владычицы чар,

Горе, жених мой, супруг мой,
  1. Горе, дитя Нингишзиды!


Горе, строитель сетей,

Горе, жалостный дружка невестин,

Горе, праведник, лик опустивший!

Горе, оплаканный мой!

15 Горе, чадо Небесного Змея,

Горе, брат Гештинанны родимый!


Он идет, он уходит в земную грудь,

Наклоняется он к земле мертвецов,

Полный жалобы, в скорбь повергнутый,

  1. В среди года нечислимом месяце,

Путем, человеков смиряющим,

Ради плача по господу,

В землю дальнюю, князь, в несусветную.


Доколе, доколе задержан плод,
  1. Доколе, доколе связана зелень?


Доколе закон запрещен,

Доколе в погибели пастырь,

Заповедана доля земная?


Он покинул зеленую кущу,

30 Он покинул, жених, зеленую кущу.

Горе, витязь Владычицы чар,

Горе, жених мой, супруг мой,

Горе, дитя Нингишзиды!

'

Горе, строитель сетей,

35 Горе, жалостный дружка невестин,

Горе, праведник, лик опустивший!


Горе, оплаканный мой,

Горе, чадо Небесного Змея,

Горе, брат Гештинанны родимый!


40 Малый, в тонущем челне лежит он,

Зрелый, в колосе никнет, лежит он,

В непогоде, в буре лежит он.


[Далее разрушенный текст.]


«ШАМАШ, КОГДА ТЫ ВОСХОДИШЬ»


Заклинание Солнца


1 Шамаш, когда ты восходишь над Великой Горой,

Когда ты восходишь на горою Смерти,

над Великой Горой,

Когда ты выходишь из Дуль-куга, Дома судьбы,

Когда ты восходишь над фундаментом неба

5 Там, где небо с землею слиты в одно, —

Великие боги спешат услышать твой суд,

Ануннаки бегут услыхать твои повеленья,

Люди, сколько их есть на земле, все тебя ожидают,

Всякий скот на земле с четырьмя ногами

10 Навстречу твоим лучам открывает глаза.

Шамаш, мудрый и сильный, сам с собой

ты в совете,

Шамаш, мощный воитель, суд небес и земли!

Все, чем полнится сердце, пусть он тебе скажет, — Жизнь всех людей возвратится к тебе.

15 Жизнь того, о владыка, кто захвачен врагами,

От кого удалились правда и прямота,

Кто выносит немилость, кто живет в униженье,

На кого нападают, а ему невдомек,

На кого нападают, так что он и не видит,

20 Кто охвачен заразой, кто охвачен тоской,

На кого злые духи поднимают свой голос,

К кому злые демоны проникают в постель,

Кого призраки злые в ночи одолели,

Кому злые черти сокрушают главу,

25 У кого злые боги измучили тело,

У кого бес недобрый дыбом поднял власы,

И кого лабасу ударяет рукой,

На кого нападает демон всяческой скверны,

Кого оком наметил полуночный Лилу,

30 Чью могучую грудь сжимает Лилит,

На котором отмечен отверженный знак,

Тот, кто очарован враждебным проклятьем,

Тот, кого обозначили злые уста,

35 На кого клевещет язык злоречивый,

На кого поднял недруг недобрый глаз,

Кто проклятой слюной не к добру зачарован,

Кого волшебник словами связал, —

Шамаш! Его жизнь лежит пред тобою,

Все народы ведешь ты, как единый язык.

40 Я сюда прихожу глашатаем Эйи, —

Ради жизни больного послал он меня.

То, что Эйа сказал мне, я тебе повторяю:

Моему государю, сыну своего бога, —

Рассуди его суд, прикажи повеленья,

45 От болезни и скорби исцели его тело,

Воду света и силы пролей на него,

И его изваянье окропи ты водою,

И омой его тело дождевою водой.

Злобный дух, злобный демон,

злоумышленный призрак,

50 Злобный черт, злобный бог, злоумышленный бес,

Ламашту, лабасу, приносящие злое,

Лилу и Лилит, помрачившие день,

И тоска, и зараза, и болезни, и скорби —

С моего государя, сына своего бога,

55 Как вода да стекут, он него да уйдут.

Шамаш, чье повеленье нерушимо вовеки,

В этот день да отпустит, да простит его грех;

Злоречивые козни от него да отступят,

Царский бог да прославит твою вышнюю мощь.

60 Этот царь исцеленный да поет твою славу —

Я, твой раб, заклинатель, прославляю тебя!


«СКОРБЬ, КАК ВОДЫ РЕЧНЫЕ...»


Из заклинаний


Скорбь, как воды речные, устремляется долу,

Как трава полевая, вырастает тоска,

Посреди океана, на широком просторе,

Скорбь, подобно одежде, покрывает живых;

Прогоняет китов в глубину океана,

В ней пылает огонь, поражающий рыб;

В небесах ее сеть высоко распростерта,

Птиц небесных она угоняет, как вихрь,

Ухватила газелей за рога и за уши

И козлов на горах взяла за руно,

У быков на равнине пригнула выи,

Четвероногих Шаккана убила в степи?

Над больным человеком в его собственном доме

Протянула она неуклонную сеть.

Мардук увидел его, и Эйе, отцу,

в его дом вошел он и молвит:

«Отче, скорбь, как воды речные, устремляется долу,

Как трава полевая, вырастает тоска,

Посреди океана, на широком просторе,

Скорбь, подобно одежде, покрывает живых;

Прогоняет китов в глубину океана,

В ней пылает огонь, поражающий рыб;

В небесах ее сеть высоко распростерта,

Птиц небесных она угоняет, как вихрь,


Ухватила газелей за рога и за уши

И козлов на горах взяла за руно,

У быков на равнине пригнула выи,

Четвероногих Шаккана убила в степи;

Над больным человеком в его собственном доме ,

Протянула она неуклонную сеть».

Эйа ответил Мардуку-сыну:

«Сын мой, чего ты не знаешь, чему я тебя научу?

Мардук, чего ты не знаешь, чему я тебя научу?

Все, что я знаю, знаешь и ты.

Сын мой, Мардук, ступай к больному,

Его образ рукою нарисуй на земле;

Государь заболевший на свой образ да встанет,

К господину Шамашу да прострет свою длань.

Прочитай заклинанье, священное слово,

Над его головою воду пролей,

На него покропи ты заклятой водою,

Свою руку простри, свою руку простри:

Пусть проклятая скорбь, как вода, расточится, —

Как исчез его образ, пусть исчезнет с земли.

Царь сей пусть будет чист, пусть, как день,

просияет, В руки бога благого передай ты его».