Земское ополчение россии 1812-1814 гг.: исследование причин возникновения губернских воинских формирований и анализ основных этапов их участия в войне с Наполеоном

Вид материала

Исследование

Содержание Научный консультант Ведущая организация I. общая характеристика работы Актуальность темы Объект и предмет исследования. Цели и задачи исследования. Методологическую основу исследования Хронологические рамки Территориальные рамки работы Научная новизна Практическая значимость Апробация работы. Ii. основное содержание работы Первая глава В главе третьей В главе четвертой В главе пятой Другие публикации И. Л.). 111 Агронов Л. И.

Подобный материал:

• Бабкин В. И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года / В. И. Бабкин, 127.17kb.
• Лукашова Ирина Павловна Давыдов Юрий Васильевич Гагаринское хуторское казачье общество, 214.28kb.
• План мероприятий на 2012 год по подготовке и проведению празднования 200-летия победы, 1220.67kb.
• Законодательными и иными нормативными правовыми актами в соответствии с приложением № 1, 142.42kb.
• Внеклассное мероприятие, посвященное Отечественной войне 1812года, 85.95kb.
• Положение об ученических творческих работах и окружной ученической конференции, посвящённых, 137.97kb.
• Вооруженных Силах Российской Федерации прилагаемую Инструкцию органам дознания Вооруженных, 1012.11kb.
• Методические рекомендации по организации и проведению мероприятий, посвящённых празднованию, 201.21kb.
• План мероприятий по подготовке и проведению празднования 200-летия победы России, 148.97kb.
• План мероприятий по подготовке и проведению празднования 200-летия победы России, 49.3kb.

На правах рукописи


лапина Ирина Юрьевна


ЗЕМСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ РОССИИ 1812–1814 гг.:

исследование причин возникновения губернских

воинских формирований и анализ основных этапов

их участия в войне с Наполеоном


Специальность – 07.00.02 – Отечественная история


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук


Санкт-Петербург − 2008


Работа выполнена в Республиканском гуманитарном институте

Санкт-Петербургского государственного университета


Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор Алексеев евгений павлович


Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Крылов Валерий Михайлович

доктор исторических наук, профессор Чимаров Сергей Юрьевич

доктор исторических наук Аранович Алексей Владимирович


Ведущая организация:

Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств


Защита состоится « _____ » ______________ 2008 г. в « _______ » часов на заседании совета Д 502.007.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Северо-Западной академии государственной службы по адресу: 199178, Санкт-Петербург, Васильевский остров, Средний проспект, д. 57.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Северо-Западной академии государственной службы по адресу: Санкт-Петербург, Васильевский остров, 8 я линия, д. 61.


Автореферат разослан « _____ » ____________ 2008 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат исторических наук, доцент Л.И. Комиссарова


I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Отечественная война 1812 г. – одна из наиболее ярких страниц военной истории России. Истинные масштабы того, что совершил русский народ в 1812 г., были огромны не только для собственного государства, но и в немалой степени для Европы. Влияние, которое оказала эта война на исторические судьбы России, было исключительным. Она перевернула сознание людей, оставила неизгладимый след в судьбах последующих поколений. Впервые во всей своей силе иноземные захватчики познали гнев народа, который поднялся на борьбу с ними. Вместе с регулярной армией борьбу с наполеоновским нашествием вели формирования земского ополчения, ставшие неотъемлемой частью героической летописи «двенадцатого года».

Актуальность темы исследования определяется значением и ролью земского ополчения в Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах 1813–1814 гг., а также ее недостаточной изученностью и разработкой в отечественной исторической науке. При всем многообразии работ о внутренней воинской силе, опубликованных на протяжении длительного исторического периода, начиная с первой половины ХІХ в. до настоящего времени, нет четкого и ясного ответа, что же представляли собой эти собранные в российских губерниях вооруженные формирования, каковы были принципы их комплектования и цели в борьбе с наполеоновскими войсками. Используемое в исследованиях, исторической и мемуарной литературе понятие «народное ополчение» является в большей мере собирательным образом всех нерегулярных формирований русской армии, которые в той или иной степени участвовали в борьбе с наполеоновским нашествием. Под ним подразумевается не только земское, часто называемое в дореволюционной исторической литературе дворянским, ополчение, но и казаки Украины, Войска Донского, формирования Башкиро-Мещерякского войска и калмыков, отряды самообороны русских деревень, стихийно образованные крестьянские партизанские отряды, формирования «лопатников» (землекопов) и конный полк милиции в Риге, а также Курляндский корпус вольных егерей и Лифляндский казачий полк, где под казаками подразумевались не представители казачьего сословия, а легковооруженные воины. Кроме того, части ополчения формировали на свои средства отдельные богатые лица, куда записывались не только добровольцы из числа свободных людей, но и в принудительном порядке включались крепостные крестьяне из удельных земель жертвователей.

В исторической литературе освещались лишь отдельные, хотя и важные проблемы, относящиеся к роли и значению земского ополчения в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах 1813–1814 гг. До сих пор нет обобщающих работ, объективно и всесторонне рассматривающих вопросы именно земского ополчения в период с 1812 по 1814 гг. В дореволюционный период историческая наука была менее подвержена идеологическому давлению, чем в советское время. Она стремилась осмыслить тему во всей ее сложности, привлекая эпистолярное наследие участников событий, мемуары и другие доступные документы. Большое значение в публикации исторических материалов имели частные издания, открывавшие новые возможности для независимой оценки событий. Однако при всем многообразии источников и материалов тема ополчения рассматривалась эпизодически и не подвергалась глубокому всестороннему изучению. Исследователи этого периода не считали ее достаточно значимой. Губернская военная сила представлялась ими как вспомогательное войско, которое не сыграло большой роли в войне с Наполеоном. Только при подготовке к 100-летнему юбилею Отечественной войны 1812 г. в российских губерниях без серьезного анализа состава формирований и его участия в боевых действиях был обобщен некоторый опыт использования земских ополчений для отражения вражеского нашествия. Учитывая, что это были работы юбилейной направленности, в них присутствовали в основном патриотические настроения и комплиментарность дворянству, как основному создателю земского ополчения в губерниях. Избирательность фактического материала, отсутствие серьезного анализа состояния ополчений, нивелирование негативных явлений, связанных с комплектованием формирований и уклонением определенной части дворян от выполнения обязательств по поставке людей и довольствия, создавали одностороннее представление о губернской воинской силе. Дореволюционные историки замалчивали массовую гибель ополченцев не в сражениях с неприятелем, а от инфекционных заболеваний и тягот походной жизни.

В советский период преобладали другие тенденции. Чтобы продемонстрировать порочность феодально-крепостнической системы, исследователи показывали не только патриотизм рядовых ратников в их борьбе с вражеским нашествием, но и вскрывали те негативные тенденции, которые замалчивались дореволюционными предшественниками при изучении темы. В ряде случаев советская наука просто игнорировала данные, не укладывавшиеся в рамки господствующей идеологической концепции, неоправданно завышала роль крепостного крестьянства, показывая его как наиболее сознательную и организованную силу в освободительной борьбе против иноземных захватчиков, сыгравшую определяющую роль в разгроме наполеоновских войск. Доступ к архивам и зарубежным публикациям был затруднен, что не позволяло проводить сравнительный анализ источников, посмотреть на те или иные события с разных точек зрения. Традиция частного издательского дела была уничтожена, что также наложило свой отпечаток на исследование темы.

В последние годы проявился интерес к проблемам формирования ополчения 1812 г. на региональном уровне. Об этом свидетельствуют материалы научных конференций, в работе которых принимают участие не только историки, но и художники, краеведы, и, что особенно важно, научные сотрудники архивов. Обращение к проблемам ополчения других исследователей свидетельствует об актуальности избранной темы.

Политические изменения в России открыли путь для более глубокого изучения особенностей жизни социальных классов в государстве на разных исторических этапах, позволили непредвзято, на строго научной основе дать объективную оценку происходивших явлений и событий. Их научное осмысление вызывает неподдельный исследовательский интерес, заставляет по-новому взглянуть на ряд проблем, которые до последнего времени рассматривались историками только с определенных идеологических позиций.

Нетрадиционный подход к изучению истории Отечественной войны 1812 г., предложенный рядом исследователей¹, позволил поставить и в некоторой степени решить вопросы, остававшиеся вне контекста специальных изысканий, а также осветить многие дискуссионные проблемы. Однако в прямой постановке вопрос о роли в войне земского ополчения не рассматривался. В связи с созданием более объективной картины эпохи 1812 г. назрела необходимость восполнить этот пробел.

Архивные и опубликованные новые документальные материалы позволяют полнее проанализировать обстановку того времени, пролить свет на некоторые спорные вопросы. К ним можно отнести тезис о «народности» Отечественной войны 1812 г. в том понимании, которое вкладывали в него советские историки, и роли «реакционного» дворянства в формировании военной силы и мобилизации ресурсов государства для отпора врагу.

Перемены, происходящие в обществе, сопровождаются изменением исторического сознания народа. В последние годы появились тенденции искажать события прошлого, в том числе и Отечественной войны 1812 г. Стали не редкими откровенные спекуляции на эту тему. Они направлены на отрицание освободительного характера войны 1812 г. В ряде работ современных авторов дается лубочный образ земского ополчения в разгроме наполеоновских войск, показывается нашествие многонациональной Великой Армии как борьба новой прогрессивной Европы против феодального деспотизма в России. Поэтому объективная оценка роли земского ополчения в войне крайне актуальна.

Более полное и объективное освещение истории России имеет большое значение для дальнейшего развития отечественной исторической науки, а изучение войны 1812 г. несет в себе огромный потенциал героико-патриотического воспитания населения России и в первую очередь представителей младшего поколения. В наше время, когда общество испытывает недостаток в ярких образцах служения отечеству, примеры истинного героизма могут изменить негативную ситуацию с патриотическим воспитанием молодежи.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является земское ополчение России, сформированное в 1812 г.

Предмет исследования – особенности, формы и методы комплектования и использование земского ополчения в период Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов 1813–1814 гг.

Цели и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы проанализировать причины, обусловившие необходимость создания ополчения в начале войны 1812 г., показать патриотизм, роль и значение земских формирований в деле защиты отечества.

Исходя из этой цели, в диссертационном исследовании поставлены следующие задачи:

– проанализировать источниковую и историографическую базу заявленной темы и определить дальнейшие направления ее изучения;

– выделить основные предпосылки и исторические условия формирования ополчения на территории России;

– выявить общие тенденции и отличительные черты земского ополчения, сформированного в российских губерниях в 1812 г., а также особенности основных этапов реформирования земского ополчения как резерва вооруженных сил России;

– при помощи комплексного анализа вскрыть причины и закономерности в деятельности органов власти при формировании ополчения, показать патриотизм всех слоев общества, когда дело касалось защиты отечества;

– исследовать принцип добровольности при формировании земского ополчения и сборе пожертвований на его содержание;

– рассмотреть взгляды современников событий и отечественных историков на боевые качества ратников ополчения и проблему использования ополченцев в условиях войны;

– охарактеризовать основные формы и методы системы подготовки ратников ополчения, а также выделить достоинства и просчеты в этой работе;

– выработать практические рекомендации для современного использования опыта формирования ополчений в экстремальных условиях.

Методологическую основу исследования составляют принципы историзма, системности и научной объективности, требующие изучения деятельности земского ополчения, сформированного в 1812 г. с учетом конкретных исторических условий того времени. Сам предмет исследования предопределяет выбор проблемно-хронологического подхода в качестве основного для изучения поставленных задач. Диалектический метод в освещении исторических процессов позволил обеспечить многомерный, комплексный подход к анализу рассматриваемых событий, оценить их с учетом всей совокупности фактов в их взаимообусловленности и противоречии.

Хронологические рамки исследования охватывают период от перехода Великой армией границы Российской империи 12 (24) июня 1812 г. до конца 1814 г. – возвращения ополчений из заграничных походов. Также необходимо отметить важность обращения в исследовании к предыдущему опыту сбора ополчений, в частности, милиции 1806–1807 гг.

Территориальные рамки работы охватывают губернии, входящие в округа ополчения, а также страны западной, центральной и восточной европы, ставшие ареной военных действий.

Научная новизна диссертации заключается в том, что автор впервые предпринял попытку комплексной разработки темы в тесной взаимосвязи событий, происходившие в рассматриваемый период. Открыт, подвергнут анализу и впервые введен в научный оборот ряд новых документов по исследуемой проблеме, ранее остававшийся вне поля зрения отечественных и зарубежных ученых, в том числе и относительно структуры земского ополчения 1812 г., обобщены некоторые статистические данные, уточнен количественный состав губернских ополчений, обозначена проблема, связанная с судьбой изувечных ратников, вернувшихся из ополчения. Кроме того, автором диссертации многопланово используются воспоминания очевидцев и участников событий, позволившие глубже понять происходившие в обществе процессы, связанные с созывом ополчения. Принципы научной объективности и достоверности позволили обеспечить реалистический подход к анализу суждений по конкретным аспектам рассматриваемой темы, свободный от конъюнктуры и политико-идеологических настроений. В работе затронут ряд дискуссионных проблем и рассмотрено их различное историографическое толкование.

Практическая значимость состоит в постановке и решении новых теоретико-методологических проблем изучения роли Земского ополчения в войне 1812 г. и заграничных походах 1813–1814 гг., отказе от традиционных взглядов на ополчение, сформированное в 1812 г. Основные положения диссертации и фактический материал могут быть использованы учеными, преподавателями при создании обобщающих исторических трудов о войнах, которые вела Россия в исследуемый период, широком показе патриотизма ратников ополчения, являвших примеры смелости и отваги на поле боя в период Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов 1813–1814 гг.

Апробация работы. Материалы и выводы диссертации апробированы в докладах и научных сообщениях на всероссийских и региональных конференциях. Основные положения диссертации опубликованы в трех монографиях автора, а так же в брошюрах и статьях в научных изданиях, в том числе в семи статьях в журналах, включенных в Перечень ведущих рецензируемых журналов и изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки России. На монографии вышли положительные рецензии. Материалы диссертации неоднократно использовались в процессе преподавания курса отечественной истории в Санкт-Петербургском государственном архитектурно-строительном университете и проведения интернациональных студенческих научно-практических конференций по патриотическому воспитанию молодежи.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений.


II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются предмет и объект исследования, ставятся цель и основные задачи, характеризуются источниковая база работы, хронологические и территориальные рамки, рассматриваются научная новизна и практическая значимость, приводятся сведения об апробации результатов.

Первая глава «Земское ополчение 1812 г. как объект исторического исследования» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Методология и методы исследования» раскрываются теоретические основы работы над темой.

При выборе объекта и постановке исследовательской задачи диссертант исходила из учета практических потребностей современности и степени научной изученности темы. С постановкой главных научных проблем были определены конкретные методы, с помощью которых предполагалось решить определенные задачи.

Методологическую основу диссертации составил диалектический метод познания, включающий в себя не только общенаучные методы исследования (анализ и синтез, дедукция и индукция, логический и исторический, сопоставление и объяснение, метод математической статистики), но и основные общеисторические, такие как историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный². Специфика применения каждого из них зависела от сути поставленной задачи, а их комплексное использование позволило упорядочить факты, выявленные эмпирическим путем, интерпретировать конкретно-исторический материал, создать целостную картину формирования и использования земского ополчения в 1812 г. и подтвердить его место и роль в системе вооруженных сил.

Историко-генетический метод позволил диссертанту выделить причинно-следственные связи и закономерности исторического развития в их непосредственности, а также охарактеризовать исторические события и личности, подчеркнув их индивидуальность. Автор приходит к выводу о логической закономерности использования опыта милиции 1806 г., которое нашло выражение в созыве ополчения 1812 г. Император Александр I, обратившись к историческому опыту для выработки нового проекта, ограничил количество ополчающихся губерний. Придерживаясь общепризнанных методологических приемов, диссертант органически включала в работу характеристику единичного, особенного и общего. Анализ законодательных актов о сборе ополчения 1812 г. сочетался с характеристикой отдельных проектов смоленских дворян, идей великой княгини Екатерины Павловны о необходимости привлечения широких масс к защите отечества, а также с общими представлениями о той опасности, которую представляло нашествие Наполеона для России и Европы в целом. Описывая те или иные факты, автор попыталась передать эмоционально-волевые моменты, такие как мотивы поведения людей, их психологические и поведенческие установки (от возвышенных патриотических настроений до пораженческих). Идеографический метод дал возможность проанализировать повседневно-бытовые сюжеты, связанные с изменением привычного образа жизни различных категорий населения.

Для успешного решения поставленных задач диссертант наряду с историко-генетическим применяла другие общеисторические методы научного познания, в частности один из самых распространенных − историко-сравнительный. В процессе сравнения были объяснены рассматриваемые факты, раскрыта коренная сущность изучаемых явлений. Обратившись к сопоставлению событий 1806 и 1812 г., автор пришла к выводу об отсутствии альтернативы земскому ополчению для максимально быстрого увеличения численного состава армии. В то же время, в исследовании особо подчеркивается принципиальное различие ополчений 1806 и 1812 г. Несмотря на то, что эти явления сходны внутренней сутью и отличаются пространственной вариацией форм, крайне важно было сравнить законодательные акты о сборе ополчений. Учитывая опыт милиции 1806 г., в манифесте Александра I от 18 июля 1812 г. подчеркивался временный характер вновь созываемого ополчения, его принципиальное отличие от ополчения 1806 г., когда оставлением ратников в армии был заменен рекрутский набор 1807 г. Сбор ополчения 1812 г. был назначен в 16 губерниях, а не в 31 (как в 1806 г.) в принципиально иных исторических условиях. Поставка ратников в ополчение 1812 г. по артикулярным разнарядкам становилась обязанностью дворян, тогда как в 1806 г. ополчение формировалось на базе как помещичьих, так и государственных крестьян. Если в 1806 г. военные действия велись за пределами Российской Империи, то в 1812 г. враг вступил в пределы отечества. Отсюда соответственно и различное отношение как общества в целом, так и помещиков к идее формирования ополчения. Если война 1806−1807 гг. оценивалась в обществе как спор императоров, то война 1812 г. была признана всеми слоями населения отечественной. Смысл данного сопоставления состоял в совпадении идеи обращения к созданию вооруженных формирований в разных исторических условиях. Диссертанту необходимо было сопоставить и определенные Манифестом 18 июля 1812 г. три «округи»³, состоящие из сил определенных губерний. Традиционно считается, что ополчения 2-го округа представляли реальную боеспособную силу и доказали это в ходе военных действий. В данном случае сравнение позволило за сходными формами увидеть разное содержание. Указанный метод также позволил уточнить фамилии некоторых дворян, поступивших в ополчение, исследовать принцип добровольности набора ополченцев и сбора пожертвований на ополчение.

Историко-сравнительный метод применялся в сочетании с методом историко-типологическим. От простой классификации разделения губерний Российской Империи на ополчающиеся и неополчающиеся (учитывается только один признак − объявлен сбор ополчения Манифестом императора или нет), диссертант перешла к собственно типологизации, позволившей выделить общее и особенное в каждой группе. Так, ополчающиеся губернии Манифестом были разделены на три округа. В каждом округе определялась своя специфика формирования ополчения. Поставив задачу выявления в составе ополчения различных социально-классовых слоев, автор установила целостную качественную определенность каждого слоя. Также на основе дедуктивно-индуктивного подхода были выявлены группы дворян в зависимости от степени их участия в земском ополчении: принявшие личное участие в ополчении, поставившие ратников в ополчение, уклонившиеся от личного участия в ополчении и от поставки ратников. Использование методов многомерной типологизации позволило автору не просто выделить соответствующие типы (группы), а установить степень принадлежности к этим типам и определить меру их сходства с другими типами.

Особое значение имел метод математической статистики, применение которого было связано с большим объемом документов, содержащих цифровые данные о поставке помещиками ратников в ополчение, формировании ополченских дружин и полков, пожертвованиях на ополчение различных категорий населения, вооружении ополченцев и проч. Полученные результаты были обобщены при помощи историко-системного метода. Например, земское ополчение как историческая реальность рассматривалось на разных системных уровнях и при разных масштабах. Низшим из этих уровней был признан тот, где элементами системы выступали отдельные семьи крепостных крестьян. Более высоким будет уровень одного села, затем уезда, губернии. В данном диссертационном исследовании система с исходными элементами в масштабе Российской Империи будет системой наиболее высокого уровня, поскольку укрупнение исходных элементов в ней фактически достигает своего предела. Именно на этом уровне наиболее отчетливо проявились основные черты и закономерности сбора и использования ополченцев в экстремальных условиях Отечественной войны.

Также необходимо было обратиться к такой методологической категории как понятийность. В качестве важнейших выступали фундаментальные понятия «государство», «император», «народ», «общество», «власть», «законы», «война», «экономика», «политика».

Особо следует подчеркнуть сложность терминологического анализа. Автор исследовала и дала характеристику общих и специальных терминов по теме диссертации. Специфическими для исследуемой проблемы являются понятия «эпоха войны 1812 года», «эпоха двенадцатого года», «война двенадцатого года». Эти термины широко используются в научной литературе для обозначения всех военных кампаний, которые вела Россия с Францией на заключительном этапе наполеоновских войн. С. В. Белоусов отмечает, что «уже сами участники … войн осознавали неразрывную связь Отечественной войны с заграничными походами русской армии 1813–1815 гг. и расценивали последние в качестве завершающего звена предшествующей военной кампании. Все эти военные походы объединялись ими в „эпоху 1812–1815 годов” или просто в „эпоху войны 1812 года”». Именно в таком значении предлагает употреблять данное понятие С. В. Белоусов⁴. Но, учитывая различные цели и задачи Отечественной войны 1812 г. и заграничных кампаний 1813–1814 гг., диссертант предлагает разграничить эти понятия⁵.

Согласно мнению Н. И. Смоленского, подавляющая часть сведений о прошлом выражена для историка в словесной форме, и сложность изучения многих категорий исторических источников состоит в неоднозначности применяемых терминов или, напротив, для «обозначения одних и тех же явлений применяются различные термины» и даже перевод и написание этих терминов⁶. Действительно, в исторической науке нет четко сформулированного понятия «земское ополчение 1812 года». Существуют многочисленные определения, относящиеся к ополчению этого периода: временное, внутреннее, государственное, народное, военное, народная военная сила, дворянское, отечественное, крестьянское, вооруженное, земское ополчение, земское войско⁷. Исходя из обозначенной темы и базируясь на предыдущем опыте решения проблемы, в качестве теоретической основы исследования предлагается следующий концептуальный подход. Отправной точкой в процессе формирования и использования ополчения служит манифест 6 июля 1812 г. «О сборе внутри Государства земского ополчения»⁸. Максимально проанализировав с помощью различных методов исторического исследования используемые историками термины для определения ополчения 1812 г., считаем возможным предложить термин «земское ополчение». Уважительно относясь к научным достижениям предшественников в изучении истории ополчения 1812 г., укажем, что большинство из них предпочитали термин «народное ополчение», или же просто «ополчение». Но в законодательных материалах и нормативных документах 1812–1814 гг., санкционированных верховной властью, термин «народное ополчение» не встречается. Зато практически во всех законодательных актах указывается на временный, внутренний характер ополчения и подчеркивается, что оно созывается «в подкрепление войскам и для надежнейшего охранения отечества»⁹. В фондах Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга выявлены интересные документы, подтверждающие использование термина «земское ополчение» в переписке, прошениях и проч. А. И. Ракитов утверждал, что «исследование исторической истины осложняется тремя обстоятельствами: неполнотой информации о прошлом, невозможностью экспериментально-практического взаимодействия с прошлым, тесной связью исторического познания с идеологией»¹⁰. Вероятнее всего, именно третье обстоятельство оказало решающее влияние на терминологию.

При работе над диссертацией автор руководствовалась принципами историзма, объективности и преемственности.

Принцип историзма предполагает рассмотрение объекта, как результата диалектического взаимодействия объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях; формулирование суждений на основе структурно-функционального анализа и осмысления совокупности этих факторов. Такой подход позволил исследовать вопрос созыва и использования земского ополчения 1812 г. в контексте исторического процесса, с учетом факторов и явлений, характерных для конкретного периода. Крайне важно было показать возможность взаимодействия регулярных войск и временных вооруженных формирований в экстремальных условиях.

Принцип объективности предполагает изучение предмета без политико-идеологических пристрастий. Одним из первых феномен объективности начал теоретически осмысливать Л. Ранке, считавший, что в задачу историка входит реставрация, но не оценка прошлого. Четко понимая невозможность абсолютной объективности, но, вместе с тем, необходимость стремления к ней как к заветному идеалу¹¹, он называл беспристрастность исследователя условием реализации этого принципа. С принципом объективности теснейшим образом связан принцип партийности, о котором забывают современные исследователи¹². Отвергнув субъективные подходы к оценке исторического опыта, допускавшиеся в освещении исторического процесса в России, искажения и выводы, сделанные в угоду политическим и партийным интересам, диссертант на основе принципа объективности после анализа всей совокупности фактов сделала выводы о целесообразности сбора земского ополчения в 1812 г. и характере его использования.

Известно, что многие исторические конструкции рушатся из-за некритического отношения к источникам¹³. Учитывая особенности анализа отдельных видов источников, были определены методы, соответствующие категории источника. С помощью статистического метода исследовались данные, касающиеся количественного состава ополчений. С помощью статистики наблюдения автор определила, что учет ратников был обязательным, но в связи с постоянным запаздыванием сведений – приблизительным и несвоевременным. Статистика обобщения дала возможность обработать собранные в ходе статического наблюдения цифры и свести их в таблицы и диаграммы.

Французская историческая школа «Анналов» крайне интересно ставит вопрос о соотношении источника и исследователя. Она предлагает отказаться от «рассказывающей истории» в пользу истории-интерпретации, тем самым подчеркивая главенствующую роль в историческом познании самого исследователя. Но «историку могут не импонировать те или иные факты или даже периоды истории, и он может их либо замалчивать, либо трактовать предвзято»¹⁴. Например: в год 150-летнего юбилея Отечественной войны 1812 г. В. И. Бабкин осуществил исследование проблем народного ополчения с марксистско-ленинских позиций, не учитывая специфики эпохи начала XIX в.; также не представляется возможным писать об эпохе 1812 г., используя терминологию советских лет; в специальных исследованиях рассматриваются вопросы ополчения на региональном материале, но опять же интерес исследователей, в основном историков-краеведов, сводится к конкретному участию определенных исторических лиц в ополчении¹⁵.

Таким образом, вместо объективного синтеза данных многих исследований мы получаем произвольные социологические схемы, вписывающиеся в заданные идеологические установки. Особенно наглядно это прослеживается в освещении бунта ратников пензенского ополчения. бунт тщательно изучался советскими историками для доказательства концепции существования острой классовой борьбы в императорской России. Современные ученые высказывают мнение о бессознательных выступлениях крестьян-ополченцев против помещиков, но никак не против самодержавной власти. Диссертант считает возможным предположить, что истинная причина недовольства ратников ополчения скрывалась в некомфортных социально-бытовых условиях, которые и вызвали неповиновение.

С принципами историзма и объективности тесно связан принцип преемственности. Без учета прошлого опыта изучения исторических явлений невозможно успешное изучение темы в будущем. О том, что принцип преемственности не предан забвению в наши дни, свидетельствуют материалы научных конференций, посвященных вопросам изучения Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов 1813–1814 гг.

Комплексное использование перечисленных методов исследования, а также предлагаемый новый концептуальный подход к понятию «земское ополчение» позволили диссертанту реконструировать масштабную картину формирования земского ополчения 1812 г. и сделать выводы о значении и роли этого рода войск в экстремальных условиях.

В параграфе 1.2 «Источники сведений о формировании внутренней воинской силы и ее участии в боевых действиях 1812–1814 гг.» отмечено, что масштабность и противоречивость событий 1812 г. объективно создают трудности в их изучении. Накопление фактов, их систематизация и обобщение осуществлялись постепенно. По мнению И. А. Шеина, этот процесс в настоящее время не завершен и сегодня «открывает новые горизонты для научных обобщений»¹⁶.

Работа с источниками − длительный и кропотливый труд. «Важно понять, как дóлжно работать с источником, какие методологические моменты важны и какова конкретная лабораторная работа с источником. Нужно ли изучать все источники по данной теме или выбрать некоторые, обосновав их? Полнота источниковой базы обеспечивает научность работы и определяет возможности раскрытия темы на отобранных специально документах»¹⁷.

Источниковая база данного исследования включает в себя как опубликованные, так и неопубликованные материалы, которые условно можно разделить на пять групп.

Законодательные материалы и нормативные акты, санкционированные верховной властью, составили в диссертации основу многих исследуемых вопросов. Манифесты, именные и сенатские указы, правила и другие документы, относящиеся к ополчению 1812 г. и опубликованные в Полном собрании законов Российской Империи, целесообразно выделить в особую группу¹⁸.

Другую группу составляют документы федеральных и региональных архивов, относящиеся к рассматриваемой проблеме и изученные в фондах Российского государственного исторического архива, Российского государственного военно-исторического архива, Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга, Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, Государственного архива Смоленской области, Государственного архива Тверской области, Государственного архива Нижегородской области, Государственного архива Калужской области, Государственного архива Вологодской области, Государственного архива Владимирской области, Государственного архива Тульской области, Государственного архива Ярославской области, Государственного исторического архива Новгородской области.

Все документальные источники могут быть классифицированы в зависимости от уровня значимости и содержащейся в них информации. Во-первых, это официальные решения высших органов государственного, церковного и военного управления. Во-вторых, материалы делопроизводств, в том числе военно-походных канцелярий, переписка начальников дружин ополчения с главнокомандующим и другими, отчеты, подлинные протоколы заседаний дворянских собраний, среди которых на передний план выдвинулись материалы, содержащие поименные списки рядовых ратников ополчений – крепостных крестьян, чьи имена практически не были выявлены исследователями и предстоит дальнейшая кропотливая работа в этом направлении по регионам. Данные материалы историки использовали крайне мало, а некоторые из них автором впервые вводятся в научный оборот.

Третью группу источников по избранной теме составляют опубликованные материалы. Уже в ходе войны были изданы документы, регламентировавшие формирование ополчения и содержавшие сведения об участии ополчения в боевых действиях¹⁹. Часть документов историки могли извлечь из журналов «Русский архив», «Тверская старина», публикаций трудов ученых архивных комиссий и других²⁰. С 1897 по 1908 гг. печатались «Бумаги, относящиеся к Отечественной войне 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным»²¹. Исследователь выявил редкие документы, относящиеся к эпохе «грозы двенадцатого года». Ряд сведений преимущественно о столичном и московском ополчениях можно найти в «Сборнике исторических материалов, извлеченных из Архива собственной Е. И. В. канцелярии», выпущенном под редакцией Н. Ф. Дубровина²². Интересные данные о формировании, снабжении, участии в боевых действиях земских ополчений содержатся в опубликованных материалах военно-ученого архива Генерального Штаба²³.

Отметим, что специальных изданий документальных сборников по теме ополчения не было. Первым предпринял попытку систематического сбора документов о «народной военной силе» действительный член Императорского русского военно-исторического общества В. Р. Апухтин. Выявленные документы он опубликовал вместе с составленным им очерком, подчеркнув, что это «сырые материалы»²⁴. Ценность собранных В. Р. Апухтиным сведений заключается в том, что его публикация является подчас единственным доказательством существования многих утраченных документов, в которых был определен порядок формирования ополчения, его количественный состав, способы финансирования и обеспечения²⁵.

Не меньшую ценность представляют источники, собранные действительным членом Императорского русского военно-исторического общества А. А. Мироновым, и опубликованные в книге «Материалы для истории дворянства С.-Петербургской губернии». Поскольку архив С. Петербургского дворянства почти «всецело уничтожен был пожаром в 1845 году»²⁶, документы для этого издания были собраны во многих архивах и библиотеках Российской империи.

В труде Л. М. Савёлова «Московское дворянство в 1812 году»²⁷ после очерка приводятся интереснейшие материалы о Московской военной силе. Среди них есть документы, оригиналы которых утрачены. Это протоколы заседаний первого и второго комитетов Московского ополчения, списки помещиков, поставлявших воинов в земское ополчение, и другие.

Отметим, что именно в связи со столетием Отечественной войны 1812 г., было издано большое количество архивных материалов об ополчении и роли дворянства в его организации.

Дальнейшие публикации документов были также в основном приурочены к определенным историческим событиям и носили ярко выраженную идеологическую направленность²⁸. Немало документов по истории ополчения было включено в сборник документов «М. И. Кутузов»²⁹. Но это были именно те документы, которые так или иначе отражали позицию по отношению к «второй ограде» М. И. Кутузова и его деятельность на посту начальника С. Петербургского ополчения.

Первым специальным советским изданием обо всех ополчениях 1812 г. стал сборник документов «Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года»³⁰, изданный в год 150-летия Отечественной войны. В него были включены как опубликованные ранее материалы, так и выявленные составителями сборника, отмечавшими, что текст документов они дают «по современной орфографии»³¹. Перепечатывая из дореволюционных изданий не сохранившиеся в архивохранилищах документы, составители делали в них исправления, в соответствии со своими представлениями о роли народных масс в истории, тем самым внося искажения в источники. Перед ними стояла задача «опровергнуть утвердившееся в дореволюционной литературе мнение, что ополчение являлось плохо организованной и едва вооруженной толпой крестьян», и доказать «что ополченские формирования сыграли крупную роль в ходе военных действий»³². Историографический анализ показывает, что подобных категоричных выводов об ополчении в дореволюционной литературе не было, а приведенные в сборнике документы позволяют судить о конкретных действиях и боеспособности ополченцев 1812 г., а никак не о «крупной роли в ходе военных действий». В целом, сборник «Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года» является обширной документальной базой для будущих исследований о роли ополчения 1812 г. Особо необходимо подчеркнуть, что большое количество опубликованных источников до сих пор не востребовано исследователями и не получило объективной оценки в исторической литературе.

К 150-летнему юбилею Бородинского сражения было приурочено издание еще нескольких сборников. Материалы о Московском ополчении можно извлечь из книги «Бородино. Документы, письма, воспоминания»³³, о Владимирском ополчении − из сборника документов и материалов «Владимирское народное ополчение в Отечественной войне 1812 года»³⁴. В ходе исследовательской работы обнаружено, что многие документы опубликованы с ошибками. Составители сборников давали документам свои заголовки в соответствии с задачами, поставленными перед собой. К тому же многие документы приводились в сокращении и в таком виде перепечатывались из сборника в сборник, вероятно, без сверки с первоисточником.

К 250-летию со дня рождения М. И. Кутузова вышел сборник «Фельдмаршал Кутузов. Документы. Дневники. Воспоминания»³⁵, из которого также можно извлечь материал об ополчениях и об отношении главнокомандующего к «всеобщему ополчению».

Итак, немалая часть документов, относящихся к Отечественной войне 1812 г. и вопросам, касающимся ополчения, давно опубликована. Но в процессе работы с ними у историков возникает необходимость перепроверки данных, сравнения опубликованных материалов с теми, что находятся в архивохранилищах, для уточнения имен, сумм пожертвований, количества оружия, численности ополченцев и других сведений. Это не всегда удается по ряду причин. Во-первых, как уже отмечалось, часть документов утрачена безвозвратно; во-вторых, есть документы в очень плохом «физическом состоянии», и для работы они не выдаются, поэтому не всегда удается перепроверить даже тот материал, с которым исследователи работали ранее; в-третьих, крайне сложна и малоинформативна работа с микрофильмированными документами, поскольку невозможно провести объективный источниковедческий анализ.

К четвертой группе источников следует отнести материалы периодической печати исследуемого периода, в первую очередь официальных изданий, таких как «Северная почта», «Санкт-Петербургские Сенатские ведомости», «Прибавление к „Санкт-Петербургским ведомостям”», «Московские ведомости» и другие. Использование газетных и журнальных материалов дает возможность широкого представления о проблеме, в зависимости от направленности издания, различного отношения к происходящему.

Пятая группа источников содержит мемуары участников войны 1812 г. и современников. В нее входят воспоминания, письма, записки, как непосредственных участников ополчения, так и военных, и гражданских лиц, оставивших свои свидетельства и впечатления о формировании и участии в боевых действиях ополченских формирований. В исследовании они рассматриваются как носители сведений о земском ополчении 1812 г., включающие в себя многие интересные детали, не свойственные официальным документам³⁶.

Из огромного количества мемуаров о 1812 г. только в 56 работах нашла отражение тема формирования и участия в войне губернской воинской силы³⁷. Их авторы – за исключением двух представителей купеческого сословия – дворяне. Это в основном армейские офицеры и генералы, а также владельцы крепостных крестьян, которые отдавали свою собственность на период военных действий с неприятелем во временное пользование государству³⁸.

В связи с тем, что крестьяне не писали воспоминаний и не оставили записок о кампании 1812 г., тема ополчения в мемуарной литературе получила одностороннее – дворянское – освещение. Мы не может знать, с какими чувствами уходили защищать отечество рядовые ратники, что они испытывали в период походной жизни, с каким настроением возвращались после войны в родные дома. Вместе с тем, можно сделать вывод, что разысканные исследователями и опубликованные мемуары являются ярким свидетельством эпохи и участия в войне 1812 г. земских ополчений.

В параграфе 1.3. «Проблема формирования ополчения в работах отечественных исследователей: этапы, научные подходы и влияние идеологического фактора» рассматривается историография земского ополчения.

Тема Отечественной войны 1812 г. во многом знаковая для национального сознания россиян. В отечественной историографии она обросла огромным количеством чрезвычайно устойчивых стереотипов и мифов, порождаемых личностными особенностями исследователей, их теоретическим и идеологическим осознанием «государственных интересов», научными представлениями о прошлом, идеей «попечительства об обществе» и т. д. «Большую роль также сыграло влияние официальной идеологии, всегда остро ощущавшееся отечественными исследователями темы 1812 г., отсюда проистекали многочисленные деформации, порожденные навязываемыми установками в разработке темы, достигшие своего пика в советский период (особенно после 1951 г.)»³⁹. Наиболее остро чрезвычайная политизированность и идеализированность в российской историографии проявилась при освещении вопросов народной и партизанской войны. А. И Попов указывал на то, что глубокого научного исследования данного вопроса фактически не предпринималось: «большинство событий народной и партизанской войны 1812 г. были выдуманы российской пропагандой и отечественными историками, которые впоследствии практически без изменений перекочевывали из одной работы в другую»⁴⁰. По мнению И. А. Шеина, в настоящий момент «пересмотру подвергаются все основополагающие аспекты» темы. Ученый выделяет «в отечественной историографии Отечественной войны 1812 года три крупных периода»: досоветский или дореволюционный, советский и постсоветский или современный⁴¹, далее определяя в каждом из них ряд этапов.

Диссертант выделяет четыре основных периода изучения этой темы в отечественной историографии: первый − дворянский (1814–1860 гг.), второй − либерально-демократический (1861–1917 гг.), третий − советский (1917–1991 гг.), четвертый − современный российский. Отличительная особенность каждого из них заключается в первую очередь в отношении к «внутренней воинской силе», то есть во взглядах на ее значение как важного общественного фактора выражения патриотических чувств российского общества в мобилизации ресурсов государства для борьбы с врагом. В процессе изучения истории земского ополчения на том или ином историческом этапе оно не раз становилось предметом искаженных представлений о массовости народного движения, которое, по мнению ряда авторов, было противовесом «казенного патриотизма» и сыграло едва ли не решающую роль в победе над наполеоновскими войсками⁴².

Первой обобщающей научной работой по истории военной кампании 1812 г. стал труд непосредственного участника событий, адъютанта генерала П. П. Коновницына, Д. И. Ахшарумова «Историческое описание войны 1812-го года»⁴³. Автор только упоминал о формировании ополчения, как резерва армии, но в дальнейшем эту тему не развивал. В этот же период начался сбор материалов о формировании губернской военной силы, оставившей яркий след в Отечественной войне⁴⁴.

Оформление официальной (дворянской) концепции истории войны 1812 г. связано с появлением исследования непосредственного участника событий Д. П. Бутурлина⁴⁵. Также представителями официального направления первой половины ХІХ в. о войне 1812 г. были А. И. Михайловский-Данилевский и М. И. Богданович⁴⁶.

В отечественной историографии 1820–1860-х гг. направление, которое представляли М. И. Богданович, Д. П. Бутурлин, А. И. Михайловский-Данилевский, а в 1870-х – начале XX в. Н. Ф. Дубровин, Н. К. Шильдер, С. С. Татищев и ряд других историков, получило название «дворянско-охранительное». Дворянское государство через наиболее ярких своих представителей в исторической науке выработало определенные подходы к изучению Отечественной войны 1812 г., в которых ополчение воспринималось только как вспомогательная сила регулярным войскам.

Во второй, либерально-демократический, период в изучении событий 1812 г. основной спор велся не о том, кто был главной движущей силой в войне − дворяне или крестьяне, а в большей степени о том, кого считать «спасителем Отечества» – императора Александра І или фельдмаршала М. И. Кутузова. Такая постановка вопроса могла только сместить акценты в оценке главных действующих лиц, но не затрагивала основы сформировавшейся в первый период концепции войны⁴⁷. Следует отметить, что противопоставление императора Александра І и фельдмаршала М. И. Кутузова в вопросах ведения войны с Наполеоном вызвано не научными, а идеологическими причинами, когда в исторической науке формировались либерально-демократические взгляды, шел активный поиск новых героев, а исторические проблемы исследовались в новом ракурсе, с других идеологических позиций. М. И. Кутузов был верным слугой царю, не совершал никаких действий, заранее не согласовав их с императором Александром І. Этот тезис подтверждают многочисленные документы, которые удалось извлечь из архивов в процессе работы над диссертацией.

Только в конце XIX – начале XX вв. появляются первые обстоятельные работы, посвященные земскому ополчению⁴⁸.

В периодических журналах второй половины ХІХ в. был опубликован ряд работ, где авторы предприняли попытку показать не только обстановку, в которой проходило формирование губернского ополчения, но и некоторые аспекты деятельности отдельных известных личностей, связанных с этой проблемой⁴⁹.

Вопросы формирования ополчений нашли отражение в вышедших в 1890–1910 х гг. работах В. И. Колосова, Д. А. Булатова, П. П. Никольского, М. Н. Руднева, И. Ф. Павловского, П. Китицына ⁵⁰.

Для полного исследования историографии проблемы не обойтись без привлечения общих работ. Среди них хотелось бы отметить семитомный труд ординарного профессора Императорской николаевской Военной академии генерал-майора А. К. Баиова, где приводится общая численность ополчения – 310 500 человек и отмечается, что «весьма важным подспорьем для партизанских отрядов служили партии народных партизанов и народные дружины из ополчений, Тверского, Рязанского, Тульского, Калужского, стоявших на всех почти дорогах, ведущих к Москве»⁵¹.

Интересна также работа И. Н. Божерянова «Война русского народа с Наполеоном. 1812 г.»⁵². Издание представляет собой «огромную (по формату. – И. Л.) книгу с красочными рисунками». Автор приводит количественный состав ополчений по трем округам, но крайне не аккуратен с цифрами. Не ясна методика подсчета ратников ополчений, ошибочно указано, что сбор ополчений проводился в 17 губерниях. Простое сложение численности ратников ополчений по губерниям показывает несовпадение общих цифр, приведенных И. Н. Божеряновым. Об участии ополченцев в боевых действиях практически сведений нет, только перечислены отдельные сражения.

Обратим внимание на работы П. М. Андрианова «1812 год. Отечественная война»⁵³ и «Великая отечественная война. Борьба России с Наполеоном в 1812 г.»⁵⁴. В первой работе историк не делает различия между ополчением и партизанской войной⁵⁵. Во второй – выделена глава «Начало народной войны», где «восторженно» описываются патриотические настроения в обществе: «Все стремились стать в ряды войск: люди самых разных профессий бросали службу, покидали дела и торопились записаться в ополчение»⁵⁶.

Участие императорской фамилии в формировании государственных ополчений рассмотрено в брошюре С. А. Гулевича. Автор кратко обращается к истории ополчений в России вообще, подчеркивает роль дворянства в формировании ополчения 1812 г. Вместе с тем он ошибочно указывает численность Московского ополчения – 80 000 человек, давая ссылку на издание Военного Министерства⁵⁷. Брошюра вышла накануне 300-летия Дома Романовых, вероятно, поэтому четко прослеживается особая роль императора и его семьи в деле формирования ополчения. Следует отметить, что ничего нового и конкретного, по сравнению с предыдущими исследованиями⁵⁸ по рассматриваемой проблеме в брошюре нет.

Интересна точка зрения военного историка А. А. Керсновского по вопросу использования непрофессиональных формирований в условиях отечественной войны. Он отмечает: «С русской стороны мы видим в отечественную войну сочетание двух элементов: сравнительно небольшой постоянной армии – армии профессионалов – и „вооруженного народа” (партизаны и ополчение), опирающегося на эту армию. Иными словами, в 1812 году русские „стихийно” осуществили то, до чего немецкий ум… додумался лишь сто с лишним лет спустя. Профессиональная армия и вооружившийся народ блестяще поделили между собой работу, как бы дополняя друг друга. Однако главное значение имела, конечно, армия»⁵⁹. Не изучая подробно ополчение 1812 г., А. А. Керсновский дает положительную оценку взаимодействия различных сил в условиях войны.

В связи с подготовкой к 100-летию Отечественной войны 1812 г. появилось большое количество исследований, посвященных губернским ополчениям. Их авторы впервые научно поставили вопрос о Земском ополчении 1812 г. как военной силе, принимавшей участие в боевых действиях и способствующей изгнанию неприятеля из пределов государства.

В 1911 г. вышел в свет первый том коллективного труда «Отечественная война и русское общество», изданного под редакцией А. К. Дживелегова, С. П. Мельгунова и В. И. Пичеты⁶⁰. В работах известных исследователей, опубликованных в этом семитомном издании, в той или иной степени отмечаются надежды командования русской армии на силы Земского ополчения⁶¹.

Среди многочисленных работ, изданных накануне столетнего юбилея Отечественной войны 1812 г., следует выделить труды действительного члена Тверской ученой архивной комиссии В. Р. Апухтина. Его исследование «Народная военная сила. Дворянские ополчения в Отечественной войне 1812 года»⁶², стало первой обстоятельной работой, в которой были обобщены сведения по всем ополчениям, сформированным в соответствии с манифестом от 18 июля 1812 г. Автор собрал краткие данные по всем Земским ополчениям, составлявшим губернскую военную силу. Это позволило ему в дальнейшем опубликовать специальные материалы по губернским дворянским ополчениям⁶³. Общий настрой работ В. Р. Апухтина связан с тем, что заказчиками их выступали губернские дворянские собрания. Также в юбилейный год увидел свет ряд других интересных изданий о губернских ополчениях⁶⁴.

Первой советской монографией о событиях Отечественной войны 1812 г. стала книга военного историка М. С. Свечникова «Война 1812 г. Бородино»⁶⁵. В ней автор показал ополчение, как и его дореволюционные предшественники, только как резерв армии. Он отрицал народный характер войны и считал, что сражающиеся армии были инструментом в руках двух императоров, которые таким способом выясняли отношения друг с другом. М. С. Свечников следовал марксистской концепции М. Н. Покровского, выступавшего с резкой критикой трудов «дворянских» и «буржуазных» исследователей, считавшего, что нашествие Наполеона было «по существу актом необходимой самообороны»⁶⁶.

Первым, кто обратил внимание на ополчение, как на выражение народной силы в борьбе с наполеоновским нашествием, был Н. А. Левицкий⁶⁷. Он подверг критике предшественников, принижавших народный характер Отечественной войны, показывавших ополчение как второстепенный род войск, не влиявший на ход войны. Н. А. Левицкий увидел в ополчении выражение патриотических чувств народа, усилиями которого была разбита Великая Армия Наполеона.

Крупным событием в советской исторической науке стал выход в свет монографий Е. В. Тарле «Наполеон» и «Нашествие Наполеона на Россию»⁶⁸.

С началом Великой Отечественной войны в советском обществе вновь возрос интерес к событиям 1812 г., особенно к организации ополчения. Наиболее наглядно это проявилось в работах исследователей где, делался упор на народную инициативу, патриотизм простых русских людей и мудрость «народных полководцев» М. И. Кутузова, П. И. Багратиона, Н. Н. Раевского, М. И. Платова в отражении наполеоновского нашествия. Временнáя параллель таких работ была показана во всей полноте, и вывод был очевиден: немецко-фашистскую армию ждет тот же финал, что и Великую Армию Наполеона.

В тяжелое для страны время, в 1941 г., когда враг наступал на всех фронтах, тема ополчения звучала очень злободневно. Уже в августе 1941 г. в журнале «Военная мысль» появилась первая в условиях войны статья батальонного комиссара Н. Копылова «Народное ополчение 1812 года»⁶⁹. Эту тему продолжил в «Историческом журнале» Л. Н. Бычков в работе «Народные ополчения 1812 г.»⁷⁰. Именно тогда в Ленинграде и Москве шло формирование дивизий народного ополчения, которые на фронте после первых кровопролитных боев пополнялись маршевыми ротами, получали армейские номера и вскоре становились регулярными частями Красной Армии.

В 1941 г. вышла коллективная работа Б. Кочакова, Ш. Левина и А. Предтеченского «Великое народное ополчение»⁷¹. В ней авторы обращаются к проблеме формирования ополчения в российских губерниях, но основной акцент делают на добровольном характере набора ратников пеших и конных полков. Получалось, что не дворяне направляли в ополчение своих крепостных крестьян, независимо от их желания, а сами крестьяне записывались в ополченцы и при этом имели тайные мысли повернуть полученное оружие против класса эксплуататоров.

В трудный для СССР 1942 г. тема ополчения продолжала разрабатываться советскими исследователями. Отдельным изданием вышел коллективный труд П. Софинова, Д. Эпштейна, П. Жибарева «Народное ополчение Поволжья в Отечественной войне 1812 года»⁷².

Среди исследований начального периода Великой Отечественной войны заметно выделяется работа С. Капошиной и А. Козловой «Владимирское ополчение»⁷³. В ней не проводилось никаких сравнений с современной им войной. Авторы подробно остановились на формах и методах отбора ратников в ополчение, их количестве, сборе пожертвований. С. Капошина и А. Козлова отмечали добровольность пожертвований, массовое стремление крестьян вырваться из крепостной зависимости и встать на защиту Отечества. Авторы писали, что «в истории войн, которые приходилось вести русскому народу против различных внешних врагов, народные ополчения всегда играли большую положительную роль». Необходимо подчеркнуть, что в статье особо выделен принцип формирования ополчения: «В ополчение могли вступать все желающие»⁷⁴. Это было продолжение темы, обозначенной Н. Копыловым, и не соответствовало действительности. В таком же ключе была написана работа В. К. Бондаренко⁷⁵.

В годы Великой Отечественной войны было опубликовано несколько работ, где проводились исторические параллели двух отечественных войн. Наиболее показательны брошюры Е. В. Тарле⁷⁶ и М. В. Нечкиной⁷⁷. По нашему мнению, эти работы практически не несут никаких сведений об ополчениях двенадцатого года, но являются весьма полезными в качестве иллюстративного материала.

В послевоенный период изучение темы Отечественной войны 1812 г. продолжилось. Однако ее историография испытывала сильное влияние сталинских установок и взглядов⁷⁸.

Наряду с возвышением роли М. И. Кутузова возрастало и внимание к ополчению, как выразителю народной силы, на которую опирался в достижении побед над неприятелем главнокомандующий русской армией. Именно такой особенностью отличаются работы Л. Г. Бескровного, Н. Ф. Гарнича, П. А. Жилина, Л. М. Францевой⁷⁹.

В период хрущевской «оттепели» росту общественного интереса к событиям Отечественной войны 1812 г. способствовал 150-летний юбилей победы над Наполеоном, широко отмечавшийся в стране. Авторы Б. С. Абалихин, П. Я. Алешкин, П. Г. Андреев, В. И. Бабкин, П. М. Володин, В. С. Годин, В. К. Головников и ряд других обратились к проблемам формирования ополчения в российских губерниях, его численности и участию в боевых действиях⁸⁰.

В 1962 г. увидела свет монография Л. Г. Бескровного «Отечественная война 1812 года»⁸¹. В ней автор рассматривает понятие «народной войны» и проводит четкую границу в трактовке этого термина дореволюционными и советскими историками⁸². Вопрос об ополчении ставился в связи с подготовкой контрнаступления М. И. Кутузова и автор счел необходимым подчеркнуть, что правительство «боялось дать призываемым в ополчения крепостным оружие»⁸³.

Наиболее значительным явлением этого этапа изучения ополчения Отечественной войны 1812 г. был выход в свет монографии В. И. Бабкина «Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года»⁸⁴. Отметим, что в работе четко просматривается субъективная позиция автора, который в свете существующих идеологических установок путем подбора архивных материалов возвысил роль ополчения в боевых действиях против наполеоновской армии. По его мнению, оно имело едва ли не решающее значение в победе над Наполеоном. Такое преувеличение не отражало реального положения дел на театре военных действий.

В последующих работах В. И. Бабкин придерживался этой же позиции в оценке внутренней военной силы российских губерний. В статье о боевых действиях народного ополчения в походе 1813–1814 гг. он проводит традиционную параллель с Великой Отечественной войной, назвав Заграничный поход русской армии освободительным, а крепостных крестьян с ополченскими крестами на шапках передовыми борцами за классовые интересы народа ⁸⁵.

В дальнейшем крупных работ, посвященных формированию и выполнению боевых и охранных задач, которые ставило командование русской армии перед ополчением, практически не велось. Усилия исследователей были направлены на изучение ополченских знаков и наград⁸⁶.

Б. С. Абалихин и В. А. Дунаевский в монографии «1812 год на перекрестках мнений советских историков, 1917–1987» проанализировали комплекс историографических и источниковедческих работ, изданных в СССР по проблемам войны 1812 г. Отмечая важность документальных публикаций, они обращали особое внимание на сборник документов «Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года». Авторы сделали несколько выводов, утверждая, что «созданием ополчений был полностью решен… вопрос увеличения численности армии до необходимых размеров» и «по своим боевым качествам» ополчения «не уступали кадровым солдатам»⁸⁷. Анализ документальной базы позволяет указать на необоснованность подобных утверждений. Так же нельзя согласиться с мнением авторов о том, что «проблему роли ополчений в Отечественной войне 1812 года… в основном можно считать решенной»⁸⁸. Б. С. Абалихин и В. А. Дунаевский сами говорили о необходимости создания «фундаментальной „Истории Отечественной войны 1812 года”, охватывающей все основные аспекты борьбы народных масс России против наполеоновского нашествия»⁸⁹. Однако, следует подчеркнуть, что такая постановка вопроса применительно к императорской России неверна и не может быть принята современными исследователями. Более того, если считать проблему роли ополчений в Отечественной войне 1812 г. решенной, почему же историки до сих пор спорят о роли и численности ополчений в Бородинском сражении. Об этих спорах свидетельствуют материалы ежегодных конференций, посвященных войне 1812 г. и Бородинской битве⁹⁰.

Попытку объективно и всесторонне изучить события Отечественной войны 1812 г., в том числе и роль ополчения, предпринял в ряде статей, рецензий и книг Н. А. Троицкий⁹¹. Результаты его работы положили конец мифу о всесторонней изученности Отечественной войны 1812 г. Тем не менее Н. А. Троицкий считал, что «за время „оттепели” история народного ополчения 1812 г.» была капитально изучена. В доказательство он приводит работу Б. Ф. Ливчака⁹², где рассматриваются юридические основы ополчений 1806–1856 гг., монографию В. И. Бабкина⁹³ и две статьи о московском ополчении⁹⁴.

Но уже через 20 страниц текста Н. А. Троицкий указывает на несостоятельность выводов историков о численности русских войск при Бородине и на встающий вновь в связи с этим вопрос о численности ополчения⁹⁵.

Становление новейшей российской историографии эпохи войны 1812 г. и земского ополчения совпало со 180-летием Отечественной войны и 250-летием М. И. Кутузова. Этим событиям были посвящены «круглые столы» на страницах журнала «Родина», где фактически впервые отечественные историки могли обсудить дискуссионные вопросы и актуальную проблематику. Например, опять был поднят вопрос о численности ополчения, принимавшего участие в Бородинском сражении. По мнению многих историков, именно в этот период главным источником пополнения русской армии являлось Московское ополчение⁹⁶.

Необходимо отметить, что подобного широкого, открытого, принципиального обсуждения проблем, связанных с различными сюжетами Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов 1813–1814 гг., в исторической науке больше не было.

После распада СССР в 1991 г. историография ополчения Отечественной войны пополнилась многими работами, в которых представлены, как общие проблемы эпохи двенадцатого года и последующих событий⁹⁷, так и частные вопросы темы ополчения. В этот период появился ряд работ по губернским ополчениям, а также персоналиям, которые занимались формированиями губернской военной силы и вместе с ней участвовали в походах ⁹⁸.

Нельзя обойти вниманием и выход в свет в 2004 г. энциклопедии «Отечественная война 1812 года»⁹⁹. В рецензии И. А. Шеина, опубликованной в журнале «Вопросы истории», сказано, что «энциклопедия сопоставима с семитомным коллективным изданием «Отечественная война и русское общество. 1812−1912», выпущенным к 100-летию Отечественной войны 1812 года»¹⁰⁰. В научных статьях, опубликованных в этой энциклопедии, приводятся краткие данные о численном составе ополчений, их начальниках, суммах пожертвований по российским губерниям, которые вошли в округа ополчения, но вместе с тем, следует отметить, что авторы статей в основном пользовались устаревшими данными по численности и составу ополчений.

На рубеже XX–XXI вв. происходит очередное смещение в акцентах изучения Отечественной войны 1812 г. Возрождается интерес историков к патриотизму дворянства в эпоху двенадцатого года, региональной тематике.

Необходимо отметить обращение исследователей как в Санкт-Петербурге, так и в Москве к религиозным аспектам темы. М. И. Ивашко¹⁰¹ подчеркивает усиление значимости этой проблемы в российском обществе. С. Ю. Чимаров¹⁰², Л. В. Мельникова¹⁰³ рассматривают роль и влияние Русской Православной Церкви, особенно военного духовенства, в годы Отечественной войны 1812 г. на различные стороны российской действительности.

В 1990 е гг. в отечественной историографии налицо поворот к «человеческому измерению». Внимание исследователей, по мнению М. А. Давыдова¹⁰⁴, фокусируется на судьбах исторических личностей.

Л. И. Агронов, анализируя трансформацию проблематики отечественных исследований войны 1812 г. в постсоветский период, отмечает, что историки по-прежнему уделяют значительное внимание вопросам дипломатии эпохи 1812 г., различным аспектам военной истории, состоянию российского общества той поры¹⁰⁵, а также истории Великой Армии¹⁰⁶. Исследователь утверждает, что в его кандидатской диссертации «Постсоветская российская историография Отечественной войны 1812 года» «впервые в отечественной историографии приведен исчерпывающий указатель постсоветских российских публикаций по теме Отечественная война 1812 года»¹⁰⁷. Без какого-либо исследования проблемы народной войны Л. И. Агронов повторяет вывод Н. А. Троицкого, сделанный полтора десятилетия назад, что «наиболее основательно из военных тем 1812 г. рассмотрена история народной войны и партизанского движения 1812 г.»¹⁰⁸. Но из приведенного им списка литературы нельзя сделать вывод об изученности темы, так как в нем практически нет работ, посвященных этой проблеме. Автор не объясняет, что он понимает под народной войной, а только повторяет факт вымышленности «народных героев 1812 года»¹⁰⁹, о котором пишет в своих работах А. И. Попов. Также Л. И. Агронов высказывает несогласие с А. И. Поповым по вопросу характеристики восстания Пензенского ополчения 1812 г., всерьез считая, что у ополченцев «вполне могли быть подобные наивные идеи¹¹⁰, весьма характерные для простонародья»¹¹¹. не согласен Л. И. Агронов и с тезисом А. И. Попова о крестьянском патриотизме, который носил чисто местный характер. В качестве контрдоказательства историк говорит о воспоминаниях «представителей простонародья жителей Смоленской губернии» (хорошо бы их было назвать. – И. Л.) и делает вывод, что крестьяне поднимались выше чисто местного понимания термина «отечество».

Позволим себе не согласиться с выводами об абсолютной изученности интересующей нас темы и надеемся своими работами привлечь внимание историков к проблеме формирования земского ополчения и его участия в боевых действиях.

Более того, поиск и обзор статей в ведущих рецензируемых журналах: «Вопросы истории», «Военно-исторический журнал», «Отечественная история» за последние десять лет − непосредственно по теме диссертации результатов не дал¹¹².

Результаты многолетней работы диссертанта над заявленной темой нашли выражение в цикле публикаций по Земскому ополчению. В 2006 г. увидела свет монография, посвященная Санкт-Петербургскому ополчению¹¹³. Ранее специальных работ по Санкт-Петербургскому ополчению не было. Исключение составляют «Материалы для истории дворянства С. Петербургской губернии», собранные действительным членом императорского русского военно-исторического общества А. А. Мироновым и изданные под редакцией графа А. А. Бобринского¹¹⁴ в 1912 г. Своей работой нам хотелось бы привлечь внимание историков к Санкт-петербургскому региону, так как «о боях на северном и юго-западном направлении отечественные историки почти не пишут…»¹¹⁵. Рецензенты отметили, что содержание нашей книги шире заявленной темы, поскольку автор обращается не только к периоду Отечественной войны 1812 г., но и затрагивает вопросы, связанные с участием Санкт-Петербургского ополчения в Заграничных походах 1813−1814 гг. В продолжение темы в 2007 г. была опубликована монография «Земское ополчение России 1812–1814 годов»¹¹⁶. В завершение в этом году появилась последняя из задуманного цикла работа «Земское ополчение 1812 года: Опыт исторического исследования»¹¹⁷, представляющая собой попытку анализа источников о формировании земского ополчения и его участия в боевых действиях 1812–1814 гг. Автор предлагает свою периодизацию проблемы, рассматривает научные подходы и влияние идеологического фактора на работы отечественных историков, а также приводит обширную библиографию.

Вероятно, в связи с предстоящим 200-летним юбилеем Отечественной войны 1812 г. можно спрогнозировать очередной пик в изучении проблем, относящихся к эпохе войны 1812 г. и к Земскому ополчению в частности.