Устойчивое развитие: экоэтический потенциал моделей

Вид материала

Документы

Содержание Слабая модель устойчивого развития. Сильная модель устойчивого развития. Сильная модель Сильная модель устойчивого развития Данилов-Данильян В.И. и др. Johan Hattingh

Подобный материал:

• Курсовая система и профессиональная переподготовка, 94.46kb.
• “Потенциал атомной энергетики в обеспечении человечества энергией”, 47.28kb.
• Проект «Устойчивое потребление – устойчивое будущее», 34.07kb.
• Что такое устойчивое развитие, 1076.31kb.
• Устойчивое развитие (теоретико-методологический анализ), 339.96kb.
• Хасанова Гульжан Шариповна Вметодических указаниях изложен перечень вопросов, составляющих, 382.55kb.
• Книга учителя к курсу «Экология Москвы и устойчивое развитие», 5745.62kb.
• Устойчивое развитие стало понятием, официально признанным на международном уровне, 284.33kb.
• Обзор Доклада проон о человеческом развитии 2011 года «Устойчивое развитие и равенство, 157.32kb.
• Удк 332. 14: 658 теоретические проблемы оценки экономического потенциала региона, компании,, 207.93kb.

Наталия Хафизова


Устойчивое развитие: экоэтический потенциал моделей.


Понятие «устойчивое развитие» лежит в основе современного видения решения основных глобальных проблем современности. Для экологической этики, которая призвана содействовать осмыслению природы экологических проблем, инициированию ответственного и заботливого отношения к природе, невозможно это осуществить без четкого представления о стратегии развития взаимоотношений общества и природы. Эта стратегия и заключена в концепте «устойчивое развитие». Но дело в том, что почти с момента появления этого понятия не утихают споры вокруг его содержательного наполнения, зафиксированного в основных международных документах конца XX – начала XXI вв. Это – споры разных парадигм отношения к природе, которые вызвали к жизни две модели устойчивого развития – сильную и слабую. Целью данной статьи является критическое осмысление содержания обеих моделей, их значимых и опасных мест, их перспектив с позиции экологической этики.

«Устойчивое развитие» как философское понятие. Устойчивое развитие – это изменения, сохраняющие баланс-гармонию между изменяющимися частями системы и воспроизводящие их определенную иерархию; это – вариант конструктивного развития, связанного с самоусложнением систем, не только изменяющих свои элементы, но создающих в себе все новые механизмы гармонизации отношений между элементами. Правда, надо понимать, что устойчивое развитие любой конкретной системы имеет предел, связанный с возможностями самой системы наращивать внутреннее разнообразие, оставаясь собой (изменяться, не видоизменяясь), с соотношением скорости, возможной для внутренних изменений системы, и скорости изменений процессов, проходящих вне системы, но оказывающих воздействие на неё. Границы устойчивого развития системы определяются взаимодействием с другими системами. Оставаться самой собой во внешних взаимодействиях – этому и способствует устойчивость.

Сама устойчивость в данном словосочетании и понимается проблемно. Устойчивость – это не сохранение статуса-кво, не форма консервации, а своевременное производство ответов на внешние и внутренние возмущения – определение и утверждение меры взаимовлияния элементов с максимально возможной гарантией их безопасного со-существования. Устойчивость должна обеспечивать сохранение целостности системы. Для обеспечения устойчивого развития какой-либо системы необходимо создание адекватных механизмов установления гармоничных связей между её элементами. Устойчивость, как говорит авторский коллектив книги «Перед главным вызовом цивилизации», – это инвариантность, постоянство какого-либо свойства, отношения, сохраняющиеся при любых изменениях, позволяющее и сохраняться всей системе, и гасить возмущения¹.

В живой природе развитие обеспечивается естественным отбором, а устойчивость / стабильность функционирования экосистемы в целом – биоразнообразием, видообразованием как формой адаптации к происходящим изменениям. В основе обеспечения механизма устойчивости находится генетическая память. Устойчивость и развитие социума обеспечивает культура, в которой мировоззренческие установки изменяются крайне медленно (обеспечивая устойчивость), а практические знания и умения, технологии, выработанные в конкурентной борьбе – экономической, социально-политической, духовной – быстро². Но, будучи сами по способными к устойчивому развитию, общество и природа при взаимодействии усиливают процессы неустойчивости, т.к. общество в качестве обособившейся части природы тесно взаимодействует с ней, вовлекая последнюю в изменения. При этом скорость изменения цивилизации нарастает, тогда как скорость изменения биоты – постоянна. Становится понятным, что для цивилизации инвариантном является «тот предел её давления на окружающую среду, за которым иссякают адаптивные возможности биосферы и начинается её необратимая деградация»³. Отсюда, назрела проблема: как обеспечить устойчивое развитие обеих систем?

«Устойчивое развитие» как стратегия общественной жизни или всей экосистемы? Термин «устойчивое развитие» получил широкое распространение после публикации доклада, подготовленного для ООН в 1987 г. специально созданной в 1983 г. Международной комиссией по окружающей среде и развитию, получившего название доклад Брундтланд, или «Наше общее будущее»⁴. В русском издании этого доклада английский термин sustainable development переведен как «устойчивое развитие», хотя слово sustainable имеет и другие значения: «поддерживаемое, самоподдерживаемое», «длительное, непрерывное», «подкрепляемое», «защищаемое»⁵. В самом документе не столько определяется понятие «устойчивое развитие», сколько называется цель, достижение которой приведет к устойчивому развитию (в дальнейших документах эта тенденция получит свое продолжение): «Устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности»⁶.

Для достижения цели были сформулированы такие задачи: «Удовлетворение человеческих потребностей и стремлений является основной задачей развития. Важные для жизни потребности большого количества людей в развивающихся странах – в пище, одежде, крове, работе – не удовлетворяются, но кроме основных потребностей у этих людей существует законное стремление к лучшему качеству жизни в целом»⁷. Но также в нем говорилось о том, что «следует признать, что достижение экологически устойчивого развития потребует пропаганды тех методов и ценностей, принятие и удовлетворение которых не будет вызывать неблагоприятных экологических последствий, и с которыми мы все разумно согласимся»⁸. Выделение именно этих аспектов предопределило споры: к чему отнести устойчивое развитие: к обществу, или к природе, или к обеим системам? то ли устойчивое развитие обеспечивается способом со-размерения, согласования целей взаимодействующих систем, то ли – это процесс подстраивания всех элементов в единую природную иерархию через подчинение единой цели?

Экологоориентированная позиция обозначилась в том, что устойчивое развитие стало ассоциироваться с таким понятием как коэволюция ⁹– совместная эволюция общества, человека и природы; по сути, это – достижение такой «природой и социальной гармонии, при которой человеческая мысль постоянно сообразуется с ограничениями, налагаемыми на общество природой, осознанно выбирает пути развития, безопасные для будущего всех систем»¹⁰. Проговаривание коннотаций понятия «устойчивое развитие» в дальнейших международных документах, а также его осмысление экологами, философами, экоэтиками и сформировали две модели устойчивого развития.

Слабая модель устойчивого развития. Этот тип понимания устойчивого развития сложился практически во всех международных документах (кроме, Хартии Земли, 2000, которая, на мой взгляд, более утверждает сильную модель, нежели слабую). Он отражает позицию, в которой сохранение природы не является самоцелью, а лишь необходимым условием устойчивого развития человеческой цивилизации; это явилось следствием видения того, что по мере развития общества оно становится все более неустойчивым. И стремление обрести устойчивость общественного бытия обратило внимание, прежде всего, на поиск и избавление от внутренних источников его нестабильности (хотя, надо отдать должное, от документа к документу увеличивалась заинтересованность в стабильности окружающей среды, но только как необходимого условия для дальнейшего существования общества). Проблемными местами в жизни общества были названы рост населения планеты и экономический разрыв между развитыми и остальными странами. Так были выделены составные элементы устойчивого развития: экономическая сфера, социальная (социально-политическая) и экологическая сфера, – которые вошли в обе модели. Вот как это выглядит в международных документах.

В 1992 году в Рио-де-Жанейро прошла конференция ООН по окружающей среде и развитию, на которой были провозглашены принципы, зафиксированные в Декларации по окружающей среде и развитию¹¹, и был принят итоговый документ, получивший название Повестка дня на XXI век¹². В них прямо заявляется, что забота о людях «занимает центральное место в усилиях по обеспечению устойчивого развития. Они имеют право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой» (принцип 1 Декларации). Принципы 3 и 4 утверждают, что защита окружающей среды важна для удовлетворения потребностей будущих поколений, и потому является неотъемлемой частью устойчивого развития. Главным признается здоровье, достойный образ жизни (жилье для всех), устойчивый экономический рост и искоренение нищеты для третьих стран (пункт 4.11 Повестки). Необходимость экономического роста в странах «третьего мира» и разработка новых технологий, снижающих давление на природу, утверждаются в качестве средств обеспечения устойчивого развития.

Декларация Тысячелетия ООН¹³, утвержденная в 2000 году, усиливает момент заботы об окружающей среде и ответственного отношения к ней, в нескольких своих пунктах зафиксировав эти требования и даже заговорив о необходимости новой этики взаимоотношений с природой (пункт 23). И в то же время она утверждает, что уважать природу и осмотрительно ею пользоваться следует, потому что только «таким образом можно сохранить для наших потомков те огромные богатства, которые дарованы нам природой. Нынешние неустойчивые модели производства и потребления должны быть изменены в интересах нашего будущего благосостояния и благополучия наших потомков» (пункт 9).

И конечно же, важнейшим событием стала международная конференция ООН по проблемам устойчивого развития, состоявшаяся в 2002 году, которая приняла и Декларацию по устойчивому развитию¹⁴ и План¹⁵ её реализации. В этих документах суть устойчивого развития понимается как обеспечение благоразумного управления живыми организмами и ресурсами через замену «нынешних неустойчивых моделей производства и потребления на устойчивые», в них признается, что «искоренение нищеты, изменение моделей потребления и производства, а также охрана и рациональное использование природной ресурсной базы в интересах социально-экономического развития являются главнейшими целями и основными потребностями устойчивого развития» (пункт 11 Декларации). В них несколько раз специально подчеркивается, что «следует укрепить социальный компонент устойчивого развития, среди прочего» (пункт 140 Плана), что «наше обязательство уделять особое и первоочередное внимание борьбе с такими мировыми условиями, которые создают серьезную угрозу устойчивому развитию наших народов и в число которых входят хронический голод; недоедание; иностранная оккупация; вооруженные конфликты; проблемы, связанные с незаконными наркотиками; организованная преступность; коррупция; стихийные бедствия; незаконный оборот оружия; торговля людьми; терроризм; нетерпимость и подстрекательство к расовой, этнической, религиозной и другой ненависти; ксенофобия, а также эндемичные, заразные и хронические болезни, включая ВИЧ/СПИД, малярию и туберкулез» (пункт 19 Декларации). Цель – обеспечить «наше будущее благосостояние и состояние наших потомков».

Достижение этой цели видится через решение следующих проблем: устойчивого развития биосферы (сохранение биоразнообразия при использовании и развитии новых технологий его использования); устойчивого развития людей (физическое и социальное здоровье), устойчивого развития общества (справедливое перераспределение общественных благ, тягот, демократизация, культурное разнообразие и т.п.). Предлагающийся путь обеспечения устойчивого развития – новые технологии и иная организация общества.

Критическое осмысление слабой модели устойчивого развития со стороны экологов и философов показало как опасности, так и её значимые моменты. По сути, совершенно верно утверждается, что эти документы написаны с позиции антропоцентризма – этической парадигмы, в которой человек признается высшей ценностью и целью, что несет в себе опасность сохранения потребительского отношения к природе. Сохранение окружающей среды, по меткому замечанию Й. Хаттинга, в них является не самоцелью, а средством обеспечения ресурсной базы для экономического и социального развития¹⁶.

Ставятся под сомнение и способы достижения устойчивого развития; утверждается, что развитие технологий и социальная стабильность не являются стопроцентным гарантом устойчивого развития и сохранения биосферы, т.к. реализация имеющихся идей и технологий натыкается на сложные препятствия. К ним относится то, что в обществе до сих пор превалирует инструментальная рациональность, которая «связана с формой мышления по принципу «средства-результаты», когда вещи и действия приобретают ценность в зависимости от того, в какой мере они способствуют получению ожидаемого результата»¹⁷. А ожидаемый результат практически всегда пересчитывается на экономическую эффективность; недаром так активно используется язык экономики – природный капитал, капитал, созданный человеком, экономическая эффективность; экологический ущерб исчисляется в экономических затратах на его возмещение, что опять наделяет природу не столько ценностью, сколько ценой. Так, в пункте 15 Декларации Рио-де-Жанейро, утверждающим важный принцип предосторожности в отношениях с природой, но, тем не менее, говорится о том, что в тех случаях, «когда существует угроза серьезного или необратимого ущерба, отсутствие полной научной уверенности не используется в качестве причины для отсрочки принятия экономически эффективных мер по предупреждению ухудшения состояния окружающей среды». А если экономическая эффективность под вопросом?

Тем самым в этой модели «конфликтная коллизия между экологическими и традиционными потребностями ставит массовое сознание перед поистине трагической дилеммой: либо сохранение природы, либо удовлетворение материальных нужд и запросов. …Этот конфликт и является одним из главных препятствий для достижения искомой цели – устойчивого развития, заключающегося в необходимости сочетания экономического роста с охраной окружающей среды»¹⁸.

Также, слабая модель устойчивого развития противоречива в своем устройстве, о чем совершенно справедливо говорит Й. Хаттинг в своем докладе. Логическая ошибка состоит в том, что экологическая сфера оказывается рядоположенной сферам общественной жизни. Если экологическая сфера – сфера взаимоотношений человека / общества и природы, то как возможно равноправие частей (!) общества и такого целого как природа. Взаимоотношение элементов (экономическая, социальная и экологическая сферы) обеспечивается технологиями и культурой управления, которые в реальности отодвигают интересы природы на второй план.

В итоге получается, что экологическая сфера подчиняется интересам социально-политической и экономической сферам. Но ведь социальная, политическая и экономическая – это элементы внутриобщественной жизни, тогда как экологическая сфера находится на стыке общества и природы. Получается, что внутрисистемные отношения диктуют межсистемным каким им быть – нарушается принцип иерархичности в существовании систем¹⁹, что и происходит в действительности, а так быть не должно. Дает сбой логика существования систем.

Следствием этой ошибки является то, что в реальности происходит опасный перекос в сторону общественных интересов, интересы природы учитываются только в качестве необходимых условий для обеспечения развития и устойчивости общества. Устойчивое развитие, прежде всего, понимается как устойчивое развитие общества, возможное через достижение социальной стабильности, особенно, стран Азии и Африки. А само устойчивое развитие связывается с экономическим ростом, но ведь развитие – это качественные изменения, а экономический рост, измеряющийся в ВВП,- количественные изменения. Анализ национальных доктрин устойчивого развития развитых стран (не стран третьего мира, для которых этот рост важен для элементарного выживания) показывает, что они тоже ставят своей задачей увеличение производства, а значит и потребления, и давления на природу²⁰. Но ведь еще в работе «За пределами роста» говорится: «Смысл устойчивого развития – ослабление антропогенного пресса до уровня, отвечающего хозяйственной емкости биосферы, следовательно, речь должна идти не только о прекращении какого-либо «наступления» на природу, но… и об «отступлении», замедлении темпов роста, исцелении»²¹.

Рядоположенность этих сфер приводит также к идее взаимозаменяемости издержек при поиске договоренностей между ними (ведь они – равноправны, а значит, каждая стремится преследовать свои интересы, идя все же на компромиссы), когда, например, издержки в социальной или экологической сферах компенсируются, становясь, тем самым, приемлемыми благодаря выгодам в экономической сфере.

Тем не менее, значение этих документов – непреходяще хотя бы в том, что в них уделяется огромное внимание пересмотру отношения человека к природе с позиции требования ограничения вмешательства, использование природы. В них постепенно начала обозначаться, оформляться новая мировоззренческая установка, которую можно назвать неоантропоцентризмом. Суть её состоит в том, что человек признается источником происходящих изменений, единственным субъектом ответственности, что делает его центральным звеном, давая ему не привилегии, а новые обязанности; человек ставится в центре не потому, что он – цель или высшая ценность, а потому что он – моральный агент.

Так, в этих документах провозглашается важность новой этики взаимоотношений с природой, которая, будучи антропоцентристской²² по сути (т.к. конечная цель – сохранить природу для возможности её потребления в будущем, а не в силу её самоценности), утверждает такие этические ценности, важные для экоэтики, как:

- справедливость: «Право на развитие должно быть реализовано, чтобы обеспечить справедливое удовлетворение потребностей нынешнего и будущих поколений в областях развития и окружающей среды» (принцип 3 Декларации Рио-де-Жанейро), справедливость в распределении пользования природными ресурсами;

- коллективная ответственность: «Исходя из этого, мы берем на себя коллективную ответственность за усиление и упрочение взаимосвязанных и подпирающих друг друга основ устойчивого развития . экономического развития, социального развития и охраны окружающей среды на местном, национальном, региональном и глобальном уровнях» (пункт 5 Йоханнесбургской декларации»;

- забота о будущих поколениях: «Мы должны не жалеть усилий в деле избавления всего человечества, и прежде всего наших детей и внуков, от угрозы проживания на планете, которая будет безнадежно испорчена деятельностью человека и ресурсов которой более не будет хватать для удовлетворения их потребностей» (пункт 21 Декларации тысячелетия);

- уважение человеческого достоинства и забота по созданию такого качества жизни, которое гарантирует его: «Следует также рассмотреть вопрос о … необходимости разработки новых концепций обеспечения благосостояния и процветания, которые позволили бы добиться более высокого жизненного уровня посредством изменения образа жизни, в меньшей степени зависели бы от ограниченных ресурсов планеты и в большей степени соответствовали ее потенциальным возможностям» (пункт 4.11 Плана).

- ценность биоразнообразия: «эффективно сохранять и устойчивым образом использовать биоразнообразие, поощрять и поддерживать инициативы по сохранению живых ресурсов в районах, подвергающихся серьезной опасности, и в других районах, имеющих важное значение с точки зрения биологического разнообразия, и содействовать развитию национальных и региональных экологических сетей и коридоров…» (пункт 44 Плана)

Зафиксированная в данных документах категория «качество жизни» имеет высокую значимость, т.е. её дальнейшее осмысление несет в себе зародыш понимания того, что устойчивость биосферы не столько является условием устойчивого развития общества, сколько – чуть ли не единственной основой достойного человеческого существования, а присутствие экологических потребностей в индивидуальном и общественном сознании показателем такой жизни, которую в полной мере можно назвать человеческой.

Сильная модель устойчивого развития. Возникновение этой модели связано с рефлексией международных документов по устойчивому развитию, рассмотренных выше, и реальной практики их реализации. Критика слабой модели устойчивого развития (дающей послабления человеку перед лицом экологической катастрофы в отношении приоритетного признания ценности человеческой жизни), которая частично была приведена выше, высветили уже очертания этой, иной, модели устойчивого развития. Ведь критическое осмысление предполагает не только критику, но и представление своего образа этого процесса, получившего название сильная модель устойчивого развития.

В противовес антропоцентрической установке слабой модели, эта модель в основании своем опирается на нон-антропоцентрические установки (экоцентризм, биоцентризм), признающих внутреннюю ценность природы и отдельных природных объектов, которым приписывается статус моральных субъектов в силу их попадания в сферу моральной ответственности человека.

Сильное понятие устойчивости делает акцент на том, что природный и экономический капитал не являются эквивалентными. Надо понимать, что «наращивая свою технологическую мощь, свой экономический и финансовый капитал, человек не может увеличить репродуктивность «природного капитала», т.к. она зависит не от культуры, а от количества солнечной энергии, способности Земли усваивать и трансформировать эту энергию в органику растительной биотой, скоростью биохимических реакций и т.п.», пишет коллектив авторов «Перед главным вызовом цивилизации»²³. А также утверждается факт, что, в отличие от экономических потерь, экологический ущерб носит необратимый и невосстановимый характер.

Так же по-иному ставится вопрос: что должно быть устойчивым? В слабой модели делается акцент на том, что устойчивое развитие связано с постоянным улучшением благосостояния людей, когда качество жизни нового поколения лучше качества жизни прежнего. Но экономический рост достиг предела, упершись в исчерпание хозяйственной емкости биосферы, т.к. «если раньше одним из главных ограничителей экономического роста был капитал, созданный человеком, то теперь – «капитал природный». Ограничивают не число рыболовецких судов, а репродуктивные возможности популяций рыб, не мощность средств по вырубке лесов, а сохранившиеся лесные массивы, не мощность нефтедобывающих предприятий, и запасы нефти и т.п.»²⁴.

Отсюда, устойчивыми должны быть не процессы роста. Устойчивостью должна обладать вся система Земли, что подразумевает такое удовлетворение основных потребностей человека, при котором бы обеспечивались устойчивые процессы производства, потребления, сохранения биоразнообразия и общественной жизни. А значит, для устойчивого развития кроме политической, социальной стабильности, должны иметь место быть также сохранение биоразнообразия и стабильность климата. Устойчивая биосфера лежит в основе устойчивого развития и является приоритетной задачей – такая основная мысль основателя экоэтики Холмса Ролстона²⁵. Эта форма устойчивости была названа сильной в том смысле, что она не дает никаких послаблений человеку в отношении с природой; сильная устойчивость требуется для сохранения природных систем, видов и подвидов.

Сильная модель ратует не за экономический рост, а за его спад, не за защиту экономических и социальных интересов, а за сохранение биосферы, за заботу о всех биологических видах, в том числе, о человеке, для чего необходим демографический спад и т.п. Она требует, чтобы человек понял, что жить по-человечески – это когда «дух человеческой солидарности и родства со всем живым укрепляется, если мы живем с благоговением к чуду бытия, благодарностью к дару жизни и скромностью, соответствующей месту человека в природе»²⁶. Такое видение устойчивости подтолкнуло к переосмыслению взаимоотношений основных элементов устойчивого развития: социальной, экономической и экологической сфер.

Так, Йохан Хаттинг, осмысливая Йоханнесбургскую декларацию, предложил следующее видение. Он пишет, что «разделение «трех компонентов устойчивого развития» подкрепляет понятие трех обособленных наборов ценностей, функционирующих в соответствии со своими собственными правилами, которые не применимы к остальным наборам ценностей, а это означает, что эти три набора ценностей не имеют внутренних связей друг с другом. Так, набор ценностей в экономической сфере, формируемый отдельно от двух других сфер, предусматривает создание материального богатства и обеспечение экономического роста. Аналогичным образом, формирование основных ценностей в отдельно взятой социальной сфере может быть направлено на повышение качества жизни и обеспечение равенства между людьми, сообществами и нациями. Соответственно, цели защиты и сохранения нашей природной и биофизической среды будут поставлены только в экологической сфере»²⁷. В ответ на эту потенциальную и реальную несогласованность сфер он выступил за модель вложенных сфер, предлагаемую многими философами и экологами, например, все тем же Х. Ролстоном, который говорит, что «решение в том, чтобы рассматривать экономику, рыночные законы, внутри экологии, законов проживания»²⁸. Модель вложенных сфер выглядит так: внешний круг – экологическая сфера, затем идет социально-политическая, и ядро – экономическая сфера; здесь выражается принцип иерархии пространств, обеспечивающих функционирование вложенных сфер.

Но наряду с реальной значимостью такого видения устойчивого развития, в нем есть логическая ошибка, которая состоит в том, что экологическая сфера включает в себя всё, она как бы поглощает сферы общественной жизни. Источником этой ошибки является неправильная аналогия между тем, что всё существует в природе, всё возникло внутри неё, а значит, и экологическая сфера включает в себя всё. Но для того же Й. Хаттинга экологическая сфера более не столько сфера природы, окружающей среды (эти понятия у него не тождественны), сколько, как мне видится,– особая форма общественного сознания, с которой должна сообразовываться вся деятельность человека, и потому все остальные сферы входят в неё. Йохан Хаттинг ставит очень важную проблему – проблему наличия традиционных инструментальных форм мышления, проблему их изменения инструментами экоэтики, переосмысления концепта «устойчивого развития». Но при этом возникает путаница с тем, что такое экологическая сфера: экосистема Земли, или сфера взаимодействия между природой и обществом, или форма общественного сознания? И это остается непонятным. Но в любом случае, экологическая сфера не может и не должна, как я это понимаю, в себя включать всё по следующим основаниям.

Во-первых, в экономической, социальной, политической и духовной сферах общественной жизни имеются процессы, не имеющие отношения к природе. Во-вторых, экологическая сфера, по сути, является двуликой: она – и сфера взаимодействий природы и общества, и часть духовной сферы жизни общества. Будучи формой общественного сознания, она несет в себе ядро – экологию как учение о состоянии природы, о результатах взаимоотношений общества и природы, а также экологическую этику как учении о принципах этих отношений и практику их осуществления.

В-третьих, экологическая сфера, конечно, не должна отождествляться с самой природой. Так, в результате модели вложенных кругов появляется возможность для возникновения крайнего экоцентризма, нивелирующего значимость человеческой деятельности и человека, признающего абсолютной ценностью только природу, отказывающегося видеть иерархичный характер устройства мира²⁹. Это грозит перекосом в сторону обеспечения развития и устойчивости только природы, что опять не отвечает подлинной цели, т.к. нельзя, да и невозможно обеспечивать наличие этих характеристик только у одной системы, это грозит кризисом всех межсистемных и внутрисистемных отношений³⁰.

Ведь экологические проблемы рождаются в столкновениях природы со сферами общества. У природы нет экологических проблем, у человека и сфер общественной жизни самих по себе тоже нет экологических проблем. Они возникают из взаимодействий с природой. Так что, экологическая сфера не включает в себя остальные согласно модели вложенных кругов, поддерживающейся многими защитниками сильной модели устойчивого развития, но они и не рядоположены. Чтобы избежать этой логической ошибки и её опасных последствий стоит задуматься: а как же тогда можно представить взаимодействие основных элементов устойчивого развития?

Оставаясь в ценностном поле сильной модели устойчивого развития, взаимоотношения экологической, экономической и социальной сфер можно увидеть, исходя из следующего видения. В мире имеется естественная иерархия бытия, в которой человек, общество и культура являются частью природы. Но с другой стороны, в этой иерархии если не системообразующим, то системоразвивающим элементом стал человек; его сохранение и развитие его культуры и общества становятся также необходимыми факторами существования природы. По мнению В. Вернадского в любой системе есть системная ценность – это тот элемент, который является условием, основанием, причиной для существования иных элементов и всей системы. Человек стал такой вот системной ценностью, отсюда, еще более увеличивается значимость ценностных оснований человеческого поведения.

Сама экологическая сфера, как мне видится, – это сфера духовной и материальной культуры взаимодействия общества и природы, т.к. общество иначе как через культуру не взаимодействует с природой. А ядром культуры опять является система ценностей, организующих экологическое в сознании общества и человека. Система ценностей, относящихся к сфере экологических отношений, конкретно не работает ни на одну из сфер общественной жизни, но одновременно на все, а так же и на природу.

Экологическое сознание нельзя назвать полноценной самодостаточной формой общественного сознания (наряду с политической, экономической, духовной его формами) еще и потому, что оно не обладает своими средствами, механизмами для достижения своих целей, используя существующие уже формы общественного сознания. Скорее, будучи частью культуры, оно является (или должно стать таковым) сердцевиной всех остальных форм общественного сознания, а значит, надо вести речь не о формировании экологического сознания, а об экологизации имеющихся уже форм, о перенаправлении их ориентаций. По сути, речь идет о формировании нового экологического мировоззрения, влияющего на изменении в политике, социальных отношениях, экономике, способного обеспечить устойчивое развитие мира в целом. Экологизация – это процесс изменения сознания, выражающийся в переосмыслении связей между природой, человеком, обществом и культурой в сторону признания безусловной ответственности по отношению к природе и заботы о ней. Таким образом, в соподчиненном положении находятся не экономическая, социальная и экологическая сфера (они сохраняют некоторую свою рядоположенность как равнозначность для устойчивого развития), а ценности этих сфер. И тогда сердцевиной становятся экология (экологическая образованность) и экоэтика (система ценностей и природосообразных практик), вокруг которой только и может быть организовано пространство устойчивого развития. Модель вложенных кругов перестраивается, в ней именно экологическая сфера становится ядром; благодаря этому, она не включает в себя все остальные сферы, подчиняя их, а ценностно ориентирует, направляет их деятельность, вдохновляет своей пульсацией, преображая изнутри.

На мой взгляд, такому видению максимально соответствует документ – Хартия Земли³¹, который был обнародован в 2000 году, одобрен и принят к «действию» такими международными организациями, как Агентство ООН по образованию, науке и культуре (ЮНЕСКО), Международный Фонд Дикой Природы и многие др.³², но не самой ООН. Текст этого документа заметно отличается, быть может, потому, что писался он не столько экономистами и политиками, заинтересованными, прежде всего, в достижении социальной стабильности, сколько интеллектуальной элитой. Так, в заявлении Организации Международная Хартия Земли (МХЗ) 2008 года говорится, что «идеи и ценности, изложенные в тексте Хартии Земли, отражают достижения всемирной интеллектуальной мысли и общественных движений, мудрость мировых религий, великих философских традиций и современного мировоззрения, в формировании которого играют большую роль, наряду с другими дисциплинами, космология и экология»³³.

В Преамбуле этого документа несколько раз повторяется мысль, что первейшей заботой и даже священным долгом человечества должно стать сохранение экосистем Земли. Обращается внимание на необходимость изменения отношения к существующим потребностям, ведь «мы должны осознать, что при условии удовлетворения основных потребностей, человеческое развитие прежде всего подразумевает существовать дольше, а не иметь больше». Первый принцип Хартии Земли утверждает: «Уважать Землю и жизнь во всем ее многообразии», который конкретизируется в утверждении, что «каждая форма жизни ценная независимо от её значения для людей». Последующие принципы развивают идею о том, что устойчивое развитие – предполагает не только достижение устойчивого образа жизни для человечества, но и экологическую устойчивость как сохранение регенеративных возможностей Земли, как создание условий для самоподдерживающегося существования природы. В то же время Хартия признает, что необходимость защиты окружающей среды, искоренение бедности, справедливое экономическое развитие, уважение прав человека, демократия и мир взаимосвязаны и неразделимы. Для достижения подобного перехода к такой взаимозависимости нужна новая этика, представленная в Хартии.

МХЗ, созданная по итогам завершения работы над текстом Хартии Земли, заявляет, что своей миссией считает «способствовать переходу к устойчивому образу жизни и созданию глобального сообщества, разделяющего базовые морально-этические принципы, среди которых основными являются уважение и забота о сообществе живого на планете, экологической целостности, всеобщих правах человека, уважении к многообразию, экономической справедливости, демократии и культуре мира»³⁴. Основной целью перехода к устойчивому развитию признаются «позитивные сдвиги в сознании и образе жизни людей, а также реальные действия, вызванные этими переменами»³⁵. Основными критериями успешного осуществления устойчивого развития являются степень сохранности природных экосистем и стабилизация населения Земли.

В процессе экологизации важны способы, чтобы сознание человека не подвергалось невротизации, а взывание к чувству планетарной ответственности чревато ею. Преодоление этой опасной психологической тенденции возможно через «малые дела», развитие любви-заботы в отношении природы, чтобы экологизация стала естественным проявлением потребности быть в природе, а не только использовать её. Но надо понимать, что экологизация сознания проявляется не только в потребности совершать «малые дела», но и в наличии политической воли, в подчинении сиюминутной экономической выгоды интересам будущего Земли, в наличии совершенных механизмов экоэтической экспертизы и т.п. МХЗ предполагает достижение этой умоперемены и смены образа жизни посредством использования идейного и методического потенциала образования, СМИ, систем коммуникаций, религии, распространения идей Хартии Земли и её дальнейшего принятия правительствами и ООН.

Сильная модель устойчивого развития провозглашает такие этические ценности как ответственность и заботу. Основные принципы устойчивого развития: принцип сохранения биосферы, принцип коэволюции общества и природы, принцип равных возможностей в удовлетворении своих жизненно важных потребностей для нынешних и будущих поколений, принцип справедливости, распространяющийся и в отношении учета интересов природы, принцип предосторожности – этичны в своей основе.

Таким образом, на сегодняшний день имеется две модели устойчивого развития. Одна полноценно представлена в международных документах и стратегиях развития отдельных государств, другая – в докладах и работах, посвященных критическому осмыслению первой, а также в Хартии Земли. Каждая из них имеет важный экоэтический потенциал. Слабая модель устойчивого развития проговорила «болевые точки», выделив три сферы, требующих незамедлительного принятия мер по созданию устойчивости в их развитии и существовании; она воззвала к расширению круга моральной ответственности человека, но на старых антропоцентристских основаниях. Сильная модель устойчивого развития предложила более значимые способы решения проблем «болевых точек» с позиций системности, нон-антропоцентристских парадигм: она целиком пронизана идеями экоэтики этой направленности; в ней со всей серьезностью ставится вопрос о смене образа мысли жизни современного человека как необходимого условия обеспечения устойчивого развития системы «природа – общество». Благодаря обеим моделям началось становление нового понимания места человека в мире, программа утверждения которого находит свое отражения в международных документах и деятельности международных организаций. Остаются лишь вопросы: как сделать этот процесс более эффективным? И, успеет ли человечество воплотить на практике найденный ответ на углубляющийся пока макросистемный кризис в виде достижения устойчивого развития?