Жил в 20-30-е годы прошлого века в городе Мариуполе мальчик Вася Мултых. Жил в верующей греческой семье, жил неподалеку от моря, в начале Слободки

Вид материала

Документы

Содержание Святитель игнатий мариупольский Лизонька тернавская

Подобный материал:

• «Волшебный цветок», 22.82kb.
• Материалы жил, изоляции жил и защитных покровов кабелей, 793.85kb.
• Волшебная сказка, 18.08kb.
• Русской народной сказки, 19.12kb.
• «Я думал, чувствовал, я жил, 149.03kb.
• Желаю произвести обмен квартиры, находящейся на этаже -этажного дома (кирпичного, панельного,, 34.36kb.
• Джек Лондон. Анализ произведения "Мартин Иден" Вамериканском портовом городе Сан-Франциско, 171.67kb.
• «Герои любимых сказок», 8.75kb.
• Сказка о треугольнике, 15.52kb.
• Сказка о невыполнимых заданиях, 893.38kb.

Сказание о святителе Игнатии Мариупольском

и православных детях


Быль


Ю.И.Тернавский

С.А.Плотников


Часть первая


ВАСЯ МУЛТЫХ


Жил в 20-30-е годы прошлого века в городе Мариуполе мальчик Вася Мултых. Жил в верующей греческой семье, жил неподалеку от моря, в начале Слободки. С самого раннего детства, так рано, что Вася и не помнит, когда и как это произошло, у него возникла любовь к небесному покровителю греков и всех жителей Мариуполя и его окрестностей святителю Игнатию Мариупольскому. Это ли удивительно? Конечно, не удивительно, потому что в этой бедной семье часто обращали свои молитвы к святому угоднику Божию, не видя вокруг себя никакой защиты в тяжелые годы революций и войн начала ХХ века.


Вместе с рассказами мамы Кириакии о митрополите Игнатии, вместе с любовью к нему в мальчике возникла благая мечта стать священником. Неподалеку от дома стоял сарай-мастерская его отца, и, когда детям можно было в ней играть, не мешая взрослым, то они представляли себе это убогое помещение церковью, а Василия — ему было тогда не более 5 лет - с дымящейся консервной банкой на веревочках вместо кадила - священником. Он пел и «возглашал», а дети, чинно стоявшие рядами, сосредоточенно молились, а потом дружно пели «Отче наш». Однажды, завидев дымок из двери, в мастерскую поспешила мама.

- Что здесь происходит? – оглядывается мама Кириакия по сторонам.

- Тс- с! Идет служба…

- Ой, Боженьки! - говорит верующая женщина и поправляет сбившийся платок на голове. – Но потом делано строго: - Вы смотрите мне, не сожгите здесь ничего…


Охраняемый материнской любовью и верой, мальчик рос, не понимая вполне, какие безбожные времена наступили. К тому же если он был вне малой церкви, как называют семью верующих людей, то свободное время проводил не в бесцельном бродяжничестве по городу, а в Божиих церквах. Лучшим, любимейшим для Василия времяпрепровождением было посещение храмов и молитва на службах, причем, ему нравилось бывать в разных храмах, потому что в каждом из них он находил какую-то прекрасную особенность. Например, величественный Свято-Харлампиевский собор трехпрестольный с чудотворной иконой Святого Великомученика Георгия Победоносца, или маленькая, уютная, как ее называли в народе, Греческая церковь Святой Великомученицы Екатерины, в которой под спудом покоились Святые останки митрополита Игнатия, или Свято-Успенский храм, где сиял в жемчужной ризе чудотворный образ Пресвятой Богородицы.


И потому большим ударом для отрока стало то, что произошло в Мариуполе в 1936 и последующие годы. Однажды, когда ему было 12 лет, он услышал, что завтра будут взрывать Свято-Успенскую церковь. Он, как обычно, испросил у матушки благословения, и со всех ног пустился бежать на Мариинку, где и стояла Свято-Успенская церковь. Прибежал – церковь где стояла, там и стоит, но вокруг нее ни души. Василий обошел храм вокруг – никого: ни церковнослужителей, ни прихожан, ни сторожа хотя бы. И как будто все оборвалось внутри мальчика, потому что по этому безлюдью он понял: да, завтра разрушат храм Божий! Он поднял глаза свои к окнам и вдруг увидел за ними… Показалось или нет? Отрок всмотрелся – Ангелы Божии слетелись к окнам и смотрели на него из-за стекла печальными, полными слез очами… Василий не помнит, что с ним дальше произошло, и очнулся он только дома, в объятиях любимой мамы, гладящей его вздрагивающую от рыданий спину. И был взорван Свято-Успенский храм, и Свято-Харлампиевский, и все, сколько их ни было в городе, а мощи митрополита Игнатия, сидящего в кресле, перенесли в подвал краеведческого музея как некий экспонат, вызывающий «научный» интерес.


По окончании седьмого класса Василий стал работать на одном из мариупольских заводов, чтобы помогать семье. Мечту о священстве никак нельзя было даже начать осуществлять, и только в уже оккупированном немцами городе, когда освятили Свято-Преображенскую церковь на первом этаже пятиэтажного дома, что на центральной улице, юноша стал в ней прислуживать священнику. Все так же в сердце Василия горела любовь к митрополиту Игнатию Мариупольскому, и очень хотелось поднять из подвала музея нетленные останки святителя и перенести туда, где им и надлежит быть – в храм Божий. И это событие произошло, благодаря как раз хлопотам Василия, двух Оптинских монахов, оказавшихся в городе после закрытия советской властью знаменитого своими старцами монастыря, и других благочестивых людей. Представьте, с каким благоговением юноша-пономарь и иеромонах Ананий очищали от мусора и пыли Святые мощи вначале щеточкой, а затем ваткой, смоченной в святой воде. Митрополит будто спал в своем кресле: голова чуть склонилась в правую сторону, левая рука свисала, а правая покоилась на подлокотнике. Тело было нетленным, а вот облачение пришло в сильную ветхость, и пришлось шить новое. В часовенке из белого кирпича, воздвигнутой посреди церкви, было устроено окошко, и все верующие могли видеть в него святителя. Надпись на мраморной доске гласила: «Здесь покоятся останки митрополита Игнатия Готфейско-Кафайско-Мариупольского». Но радость верующих была недолгой: при освобождении города от немецких оккупантов, последние, отступая с боями, подожгли многие здания, в том числе то, в котором располагалась церковь, и мощи митрополита оказались под угрозой уничтожения.


Долгие годы большинство жителей города считали, что святые мощи сгорели без остатка, так как не знали люди о подвиге любви юноши Василия. Дело в том, что когда на улицах города шли бои, он несколько раз пробирался к горящей пятиэтажке, и вместе с этим зданием горело и сердце молодого человека: неужели мощи погибнут?! Мама Кириакия, конечно, заметила отлучки сына, который в этот раз, чтобы не беспокоить ее и боясь, что она его не благословит, не рассказывал ей о своей заботе. Василий признался, что пытается пробраться в Свято-Преображенскую церковь, и мама, столько раз рассказывавшая сыну о святителе и сама возбудившая в нем любовь к святому покровителю Мариуполя, благословила сына, хотя и понимала грозящую ему опасность. И Василий смог пройти в здание и среди рухнувших, полусгоревших потолочных перекрытий обнаружил несколько крупных фрагментов костей святого угодника. И уже дома юноша сделал деревянный ящичек и, не смея хранить у себя такую святыню, отнес самодельный мощевик старосте уже давно взорванного собора, а тот позже передал его в возникшую Свято-Николаевскую церковь на Черемушках. И мощевик сохранялся там в ризнице на шкафу до дня и часа, когда наступила возможность прославить святителя.


За свои подвиги и труды любви довелось много пострадать Василию, которого безбожная власть арестовала, долго держала в тюрьме, а потом сослала на верную смерть в среднеазиатские пустыни, где рылись в песках каналы и гибло много людей под палящим солнцем в рабском труде. Но Господь Бог сберег молодого человека, который и там, в ссылке, не мог не придти при первой возможности в церковь, и был оставлен при ней с согласия местной власти. Неисповедимы судьбы Божии, но именно в ссылке нашел Василий Мултых свою будущую супругу, с которой там же и обвенчался, и там же родились две дочери. Уже после возвращения на родину сбылась для Василия мечта: он стал священником в Одесской епархии, где снискал любовь и уважение своих прихожан… И знаете, что ему приснилось перед рукоположением? Приснилась ему мариупольская Свято-Успенская церковь, правда, полуразрушенная, с одной лишь колокольней, но колокол звонил, колокол звал людей опомниться, восстановить разрушенные Божие храмы, уверовать во Христа Иисуса и по вере той жить в благочестии и любви к Богу и ближним. И действительно под колокольней проходили люди: «из нечестия в благочестие»!


Часть вторая

СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ МАРИУПОЛЬСКИЙ


Что же такое рассказывала о митрополите Игнатии мама Кириакия своему сыну, что он на всю жизнь проникся к святителю преданной любовью, открывшей ему его священническое призвание и поведшей его на суровые испытания, которых он не испугался? Какое сказание о небесном покровителе Мариуполя много раз повторяла Василию по его же просьбе мама, простая гречанка? Ее сердце, будто сердце народа, сохранило о нем светлую память. Сердце помнило, что будущий владыка еще отроком был отдан в Афонскую школу. Дело в том, что Эллада в те далекие – XVIII века – времена была под властью турецких завоевателей и родной язык и культуру можно было по-настоящему освоить только на монашеском Афоне. Там в то время как раз был дядя отрока, который и стал ему вместо родителей наставником. Молодой человек был весьма охотлив к учению, и его заметили и поддержали Афонские старцы. Уже юношей он стал монахом. С Афона его вызвал в Константинополь патриарх, при котором он и служил некоторое время, а потом им же был направлен в Крым в качестве митрополита Готфейского и Кафайского. И с ужасом владыка увидел, в каком бедственном духовном и материальном положении пребывает большая часть греческого народа в Крыму, теряющего свой язык, теряющего свою веру, теряющего себя под властью крымских татар. Избегая повышенных выплат налога с христиан, проживающих на мусульманских землях, и не только деньгами, но и сыновьями для пополнения янычарских отрядов, все чаще и чаще греки, особенно породнившиеся с татарами, оставляли свое вероисповедание и переходили в мусульманство.


Что было делать? Семь лет изо всех сил старался владыка изменить ситуацию, но трудно было что-либо изменить в условиях, в которых греки считались людьми второго сорта, и во времена, когда постоянно нарастала угроза военной катастрофы из-за войны между Россией и Турцией. В те годы много греков из угнетенной Эллады и Крыма уезжало в Православную Россию и обретало в ней вторую родину, и не случайно митрополит и священство, как вожди народа, обратились к России с просьбой о новом подданстве для христиан Крыма. Только подумать: решиться на такое дело, а именно на переселение тысяч людей! И ради чего? Ради веры, языка, социальной защищенности простого народа. Будут ли недовольные? Сколько угодно. Будут кривотолки и ложь? Непременно. Будет ли признание и благодарность? Вряд ли, тем более что не миновать больших трудностей.

Для России переселение христиан Крыма было важным событием и как помощь братьям по вере, и как возможность заселить малолюдные, а то и безлюдные просторы Новороссии, и как удар по экономике ханства, жестоко наживающегося на угнетенном состоянии христиан. Из Крыма помогли благополучно выйти христианам русские войска под командованием полководца Александра Суворова, который не только помог тем, что скупил зерно у переселенцев, обеспечил их телегами и т.д., но даже выкупил некоторых христиан, как, например, грузин, из действительного рабства у турок и татар. Все было благополучно до крепости Александровской, куда довел переселенцев Суворов, но дальше… Тяжелая зимовка на степных просторах Новороссии и неведомая эпидемия, косившая смертной косой многих людей. Митрополит Игнатий служит со священниками молебен Священномученику Харлампию с просьбой о прекращении эпидемии и исцелении болящих и дает обет построить собор в главном городе греков в честь Святого – и болезнь отступает. Некая «прорицательница» обещает гибель всем, стремящимся к берегам Азовского моря, и народ в панике, но митрополит ведет соотечественников-христиан за собой, убеждая их не слушать бесов. Впереди переселенцы несли икону Святого Великомученика Георгия Победоносца, который побеждает кровожадного змея. После многих мытарств народ обрел новую родину в Северном Приазовье. Без преувеличения – духовный вождь греческого народа и все переселенцы совершили подвиг своим поступком, и воздадим им за это должное!


Только через два года после выхода из Крыма, в июле – августе 1780 г., было завершено переселение греков во вновь образованный Мариупольский уезд, и в праздник Успения Пресвятой Богородицы митрополит Игнатий отслужил благодарственный молебен у чудотворной иконы Божией Матери. Нет, ее риза еще не была в жемчугах – пройдет много десятилетий, и благодарные греки и паломники из других мест России соберут белоснежный наряд своей Милосердной Заступнице… С каким бы именем русские чиновники не связывали возникновение названия города, для народа, только что переселившегося в Россию, это не имело значения, потому что народное сердце помнило, что их духовным центром в Крыму был Мариамполь, маленький пригород ханской столицы Бахчисарая (татары называли монастырь Майрим Анай, что значит Мать Мария), и различало в имени Мариуполь дорогое для них название, а в нем - имя Божией Матери. Там, в Крыму, в Мариампольском ущелье, был – и поныне есть – Свято-Успенский мужской монастырь, в котором и обретена была однажды на скале чудотворная икона Пресвятой Богородицы Девы Марии.


Кроме Мариуполя, в Приазовских степях возникло двадцать сел, и большая их часть названа именами тех мест, из которых вышли христиане Крыма. Люди жили в полуземлянках, верхняя часть которых строилась из вырезанных кирпичами тугих степных дернов, а первыми каменными зданиями были церкви, впрочем, не все и они сразу строились из камня, а вот как в Старом Крыму или Большом Керменчике, вначале плетневые, из лозы и тростника, обмазанные глиной, а то и вовсе вырытые в земле в виде землянки, как в Улаклах или Большой Янисоли, и все их еще осенью объехал и освятил митрополит Игнатий. Люди в большинстве своем понимали: корень всему – вера христианская. Будет вера – будет мир Божий. Святитель старался показать людям пример: здесь можно и нужно жить, здесь можно и нужно строить дома, разводить сады, осваивать землю, которая многие века была лишь коридором для ветра и кочевников. Но некоторые жители города, не просто недовольные переселением из Крыма, а не терпеливые, не смиренные, не принимающие воли Божией о своем народе, так досаждали владыке, и даже прямыми оскорблениями, что святитель вынужден был переселиться за город.


К сожалению, многие документы сгорели в его первом городском доме, но в памяти близких митрополиту Игнатию людей сохранилось его наибольшее желание, которое он не успел осуществить: воздвигнуть Свято-Георгиевский мужской монастырь в окрестностях Мариуполя как духовный центр народа. Здесь, на берегу безымянной речушки, впадающей в Кальмиус, святитель возвел скромное жилище и церковь-часовню Великомученика Георгия Победоносца, поместив в ней икону Святого воина. Но и сюда однажды пришла толпа, подзуживаемая одним богатым горожанином. Они ворвались в сад, высаженный митрополитом, и поломали и порубили деревья. Через некоторое время снова шум и гам. Что в этот раз? А в этот раз горожане в страхе бегут к владыке, как дети бегут к отцу: в виду города показался вражеский корабль и десант высаживается на берег.

- Владыка, что нам делать?

- Молиться!

И вот что произошло: в то время, когда митрополит и прибежавшие к нему люди коленопреклоненно молились пред иконой Великомученика Георгия, турецкий десант увидел над городом Божию Матерь в окружении Небесного воинства и в панике поспешил назад на корабль. Об этом поведал впоследствии плененный турок.


Еще несколько лет на новом месте – и остановилось сердце святителя, утружденное волнениями и тревогами за свой народ. По старинному византийскому обычаю митрополита погребли сидящим в кресле и покрытым легкой тканью под спудом Свято-Харлампиевской церкви. На мраморную плиту положили чудотворный образ Георгия Победоносца. Впоследствии был построен новый храм, просторный и красивый, в честь Священномученика Харлампия, а старая церковь, в которой продолжали покоиться нетленные мощи святителя, была посвящена Великомученице Екатерине… Надо заметить, в Мариуполе было девять православных храмов, восемь из которых безбожники разрушили еще до Великой Отечественной войны, а последний, маленькую церквушку Всех Святых на кладбище, вскоре после войны…


Часть третья

ЛИЗОНЬКА ТЕРНАВСКАЯ


«Будьте совершенны, как Мой отец, - говорит Господь Иисус Христос. - Будьте святы!» И мы ищем ориентиры для себя: это кто святой, это что значит быть святым? «Будьте кротки и смиренны, как Я, - говорит Господь. - будьте незлобивы, как дети». И мы задумываемся, что значит быть кротким и смиренным. «Будьте милосердны, - еще говорит Господь. – Любите Бога больше всего на свете, а близких как самих себя». И мы думаем: а так ли мы любим Бога и близких? Вот, вчера, я не простил друга за его резкое слово, а сам себя бы, наверное, простил, оправдал бы, сказав, что мне нездоровится, что меня самого обидели, не я первый начал или что-то подобное, – что же я друга не оправдал, как самого себя?! Как велика, необозрима Премудрость Божия, как хочется быть в ней и с ней, чтобы жить жизнью святой…


Одним из таких детей, которых и имел в виду Господь наш Иисус Христос, указывая на них Своим ученикам: «Если не будете, как они, то и не войдете в Царство Небесное», можно смело считать маленькую девочку Лизу Тернавскую, прожившую на этом свете немногим более девяти лет, и как раз в том самом городе Мариуполе, который основал святитель Игнатий Мариупольский, которого, как некогда и в семье Васи Мултых, знали, вспоминали и любили.


Лизу еще в младенчестве крестили в Православной Церкви. С раннего детства узнала девочка о Боге и поверила в Него и поверила Ему. Он – честен, и я буду честна перед Ним и всеми людьми. Он – любит людей, милосерд к ним – и я буду любить, буду милосердной к людям, проявлять заботу о всех, кто рядом, кто нуждается в помощи. Конечно, перед ее глазами был пример родителей, людей верующих.


Нет, эта внимательность проявлялась не только в церковные праздники, когда, как, например, на Пасху, Лизонька вырежет и склеит корзиночки, наполнит их крашенками и подарит всем-всем, кого знает. Эта внимательная, заботливая доброта была всегда – Лиза «не забывала» и «не уставала» быть доброй. Вот ведет какая-то незнакомая женщина своего ребенка за руку в городском парке. Мальчишка плачет, хочет красивый воздушный шарик, с которыми здесь гуляют дети и которые здесь же продаются. У Лизоньки мгновенно возникает решение, и она на карманные денежки покупает шарик и отдает мальчику. «Если я могу это сделать, почему мне и не сделать?!» - очень по-взрослому рассуждает Лиза.


И все ее помнят такой, будто раньше времени повзрослевшей. Когда уже после ее смерти в одном из начальных классов школы № 66 учительница Людмила Алексеевна и ученики наклеивали фотографии на лист ватмана с надписью „Ми тебе пам’ятаємо, Лізо, ти з нами назавжди...”, то оказалось, что на всех школьных снимках Лиза серьезна и неулыбчива. Почему? Да потому что она нисколько не позировала фотографам и не замечала их, а думала лишь, как бы ей получше исполнить порученное дело: то ли прозвонить в школьный звонок на линейке, то ли рассказать стихотворение, то ли станцевать танец…


Лиза, идя по стопам старшей сестры Ани, занималась художественной гимнастикой, и так же ответственно, как во всех остальных делах. Часто именно ее, саму, в общем-то, еще малышку, просили сходить в младшую группу и вместе с детками выполнить невыносимо тяжелую растяжку. «Видите, - говорила она, - и я плачу, но делаю». И это ответственное отношение давало свои плоды: все учителя и тренеры отмечали развитие ее способностей абсолютно во всем, чем бы она ни занималась. Например, в рисовании… Вот, интересно: рисование было одним из любимейших занятий Лизы, но какая-то ненасытность действием, желанием еще и еще наполнять свою душу светом познания приводила к тому, что Лиза просила учительницу: «Я буду рисовать, а вы, пожалуйста, почитайте мне книгу». К большим церковным праздникам девочка создавала целые журналы для родных и близких.


Понятно, что таким был характер Лизы, но дело, как можно с уверенностью говорить, еще, и прежде всего, в вере девочки, ведь характер-то может быть направлен в другую сторону, не обязательно к добру, к Богу. А Лиза знала, помнила Бога, то есть всегда как бы пред Ним ходила. В самом деле, Он - Всевидящий и Всезнающий. Она старалась не пропускать воскресных служб даже тогда, когда родители не могли на них быть. Отправлялась на службу с подругой Катей. На литургии, будучи с разными людьми, уговаривала их, может, не очень ценящих эти мгновения жизни: «Ну потерпите, нельзя уходить, не поцеловав крест. Вот сейчас будет очень важное…» Сама стояла не шелохнувшись, без видимых затруднений – наверное, помогали тренировки в спортивном зале у станка, но главное-то в другом: у нее было ощущении Бога как Живого Существа, к Которому ты приходишь с благодарностью и желанием быть с Ним вместе всегда. За всех родных и близких ставила свечи, о всех молилась при этом.


Как-то на каникулах няня Светлана свозила Лизу в Киев, и там они обошли и объехали много разных интересных мест: и Ботанический сад, и театр, и зоопарк… И вот, Лиза уже дома, в Мариуполе, и родители спрашивают: «Что видела и что понравилось больше всего?» И, не затрудняясь с ответом, Лиза быстро отвечает, что из всего увиденного больше всего ей понравилась Лавра, то есть Киево-Печерская Свято-Успенская Лавра. И потом, через мгновение девочка просит родителей: «Давайте поселимся в Лавре»… Что ж, с тех пор в продолжении своей недолгой земной жизни Лизу ежегодно возили в Киев. Собственно, это называлось не поездкой в Киев, а в Лавру. Лиза сама собирала вещи в свой чемодан, и закрыть его было невозможно… из-за обилия кукол и игрушек. Девочка не могла расстаться с теми, кого каждый вечер укладывала спать, кому читала по памяти «Отче наш», а позже – научившись читать - и весь детский молитвослов и крестила, как крестили и саму Лизу. Они были на ее попечении, она не могла оставить их без присмотра… Впрочем, с некоторыми куклами расставалась из-за жалости к детям. Как-то, например, узнав, что у знакомого ребенка нет папы, подарила ему игрушку. Вообще, она старалась быть полезной людям. Однажды в Крыму наблюдала за не умеющими плавать девочками-соседками и говорит им: «Хотите, научу вас плавать?» И что вы думаете? Научила!


Лиза вовсе не была избалованным ребенком. Например, конфеты ей строго запрещались. Правда, девочка, когда была совсем маленькой, иногда пускалась на хитрость: оденет большие колготы, придет в кухню, наберет конфет побольше в эти колготы, а уже в своей комнате извлекает «добычу». Впрочем, ничего не утаивала, не могла врать… Она была энергична, подвижна, весела в играх, в общем, такая же, как большинство других детей, да и одаренность, и ответственность – тоже встречаются среди них нередко. Но все-таки было в Лизоньке еще то, что, к сожалению, пока мало мы замечаем в людях: искренняя, преданная вера в Бога и любовь к Нему. Она не представляла себе жизни вне веры, вне этого внимательного и одновременно любящего взгляда Господа, вне Покрова Пресвятой Богородицы, вне Православной Церкви. Вот родители были не повенчаны, и Лизоньку это беспокоило. Как раз незадолго до своего ухода в мир иной девочка в качестве подарка папе и маме вырезала и склеила из золотистой бумаги венцы, подобные тем, которые держат над головой венчающихся в храме. Наверное, это было не просто выражение желания Лизы, но и такое своеобразное доброе подталкивание родителей: обвенчайтесь! В самом деле, как же можно нам жить без благословения Божия в семье, на работе или в учебе?! Родители обвенчались, но уже через несколько месяцев после того, как их дочь ушла к Тому, в Кого глубоко верила.


Этот день ухода настал неожиданно для всех. Папа приехал домой вечером, привез завернутую в материю писаную икону Пресвятой Троицы в клеймах. Разворачивает, рассматривает, видит праотца Авраама, приносящего в жертву сына, и… Что за тишина, где все, где Лиза? Поднимается к ней, она уснула не раздеваясь. Папа берет ее на руки и понимает, что не обычный сон сомкнул веки дочери… Так, без болезни ушла она, поразив всех своим уходом. Но человеку верующему ясно, что за смертью есть жизнь, и жизнь эта – Христос Иисус посреди Своего Царства, и на подъеме своей духовной жизни в верности Господу ты можешь надеяться, что окажешься с Ним. «Не препятствуйте ангелам приходить к Богу», - сказал один мудрый человек, наблюдая за уходом в мир иной мальчика, чуть старше Лизы, Сережика Старка, сына священника. Вот так же и душа Лизоньки улетела в мир света, любви и добра. Наверное, не случайно во все ее девять лет жизни ей так часто дарили фигурки ангелов – сама Лиза и напоминала ангела.


Заключение


Вернёмся к Васе Мултых. Вы еще не забыли о том ребенке, который так же, как девочка из нашего времени, любил Бога? Что же так трогало сердце мальчика, слушавшего материнское сказание о святителе Игнатии Мариупольском? Давайте подумаем: желание блага – истинного добра - своему народу, всем людям, и в этом благе главное для святителя заключалось в вере православной, то есть святитель всем сердцем желал, чтобы народ верил в Бога и по вере той жил. Скорее всего отрок не знал этих слов святителя: «Через Церковь и от Церкви нисходит уже небесное благословение и очевидный успех на всякие человеческие дела, работы и предприятия», но знакомство, хотя бы частичное, с жизненным подвигом святителя обязательно приведет к этой мысли, высказанной как твердое убеждение духовного вождя народа. Это и видел, чувствовал отрок Василий в личности митрополита Игнатия, вспомните, как любил мальчик посещать Божии службы в церквах, но что увидел отрок Василий в начавшиеся безбожные годы в народе? Он увидел, как люди теряют веру – и становятся подобными неразумным существам, иногда прямо похожим на зверей. Кто может хотеть взорвать храм? Только тот, кто, потеряв веру, теряет и себя как человека умного, доброго, красивого. А сейчас, в наше время, в век XXI как обстоит дело? Люди тоже теряют веру? О, они, скорее, еще не обрели ее, а кто не обретает веру православную, тот и себя, человека, не обретает, тот никогда не откроет в себе образ Божий, то именно, каким видится Творцу и Вседержителю человек, сын правды, любви и красоты.


Но всмотритесь – и вы увидите на еще сумеречном небосклоне первые лучики восходящего солнца в тех, кто живет рядом с нами и кажется нам самым обычным человеком, однако же всмотритесь еще получше… Видите: есть у того, у того, у того человека доверие к Господу, как у Лизоньки Тернавской. А кому мы в жизни доверяем? – давайте-ка задумаемся. Доверяем тому, кого любим, как, например, доверяем папе и маме. Как же нам не полюбить Сына Божьего, пришедшего к нам, чтобы объяснить, что нам стоит жить и бороться за Царство Его, что должны воссиять в нашем сердце любовь к Богу и ближним! Как же нам не полюбить Сына Божьего, отдавшего жизнь Свою ради нашего спасения, ради того, чтобы мы поверили в воскресение, в жизнь вечную и избежали бы смерти вечной!


Узнайте и помните, дети, о таких светлых отроках, какими были царские дети, невинно убиенные: Ольга, Татиана, Мария, Анастасия, Алексий, как блаженный отрок Артемий и многие другие, канонизированные и прославленные нашей православной Церковью. Помните и о таких славных детях, искренне и глубоко верующих в Бога, как Сережик Старк и Лизонька Тернавская. И обязательно обращайтесь, дети, к святым, которые могут нам помочь своими молитвами к Богу, таким угодникам, как святитель Игнатий Мариупольский. Не бойтесь и, напротив, желайте, чтобы в нашем сердце утверждалось Царство мира и добра, любви и радости, терпения и милосердия, и чтобы быть нам верными детьми Православной Церкви. Может, и нелегкий путь пройдете, но пройдете истинно ваш путь, а не навязанный вам безбожным миром чуждый путь, который обязательно приведет к разочарованию. Любите верить, любите любить, любите славить Бога делами и всей вашей жизнью.