Geum.ru

Немцы в Прикамье. ХХ век: Сборник документов и материалов в 2-х томах / Т. Публицистика. Мы из трудармии

Вид материалаДокументы

Содержание


Юноша из солнечного Пятигорска
В 1955 г. познакомился с немкой-трудармейкой, Марией Шибельбайн (умерла в 1987 г.). Они вырастили двоих детей.
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   42

Юноша из солнечного Пятигорска1


От составителя:

Василий Адамович Либих родился 5 февраля 1922 г. в немецкой колонии Каррас (сейчас станция Иноземцево) Ставропольского края в большой многодетной крестьянской семье. 28 августа 1941 г. вся семья, кроме отца, который умер в 1940 г., была

выслана в Казахстан в село Урджар Семипалатинской области. Василия одного из семьи (сестры имели маленьких детей) мобилизовали в трудармию на Соликамбумстрой НКВД, где он проработал с февраля 1942 по май 1946 г. Но и после окончания войны Василий Адамович работал на СЦБК: слесарем, рабочим ЖКО, рабочим лесной биржи. Он принимал активное участие в художественной самодеятельности города. С 1947 г. он играл в духовом оркестре под руководством В.К. Фаста, кстати, большинство оркестрантов были немцы – бывшие трудармейцы. С первых дней основания Либих играл в народном театре Дома культуры «Бумажник». До 90-х годов выступал в хоре ветеранов СЦБК. Он участвовал в проведении дней немецкой культуры, писал стихи на немецком языке, исполнял частушки.

В 1955 г. познакомился с немкой-трудармейкой, Марией Шибельбайн (умерла в 1987 г.). Они вырастили двоих детей.

Старшая внучка Алина Жуланова в 2002 писала о своем деде:

– В этом году отметил свой юбилей Василий Адамович Либих. Ему исполнилось 80 лет. Его поздравляли все: родственники, друзья, знакомые… вот только зовут его не Василий, а Вильгельм, и родился он не 5, а 14 февраля. Почему же так получилось? Только ли это ошибка паспортного стола? Я с уверенностью могу ответить – нет, была и другая причина. Чтобы раскрыть ее, надо обратиться к юности этого замечательного человека, моего дедушки.

В 1941 г. он оставил родное село Каррас, что под Пятигорском – на Северном Кавказе. Вместе с семьей он был сослан в Казахстан. Позже отправлен на Урал, а его сестры и 60-летняя мать остались в Аксаковке, в Казахстане. Дедушка не раз рассказывал, как эшелон прошел огромное расстояние через всю страну, немцев не принимал ни один город. Наконец, в ночь на 25 сентября эшелон прибыл в Соликамск. 19-летний юноша из солнечного Пятигорска оказался на далеком хмуром Урале. Людей разместили в овощном хранилище соликамского целлюлозно-бумажного комбината. На следующий день отряду выдали топоры, ломы и лопаты – они должны были расчищать дорогу с 6 часов утра до 10 часов вечера. Кормили мобилизованных два раза в день: ложка каши, баланда и 250 грамм хлеба составляли их скудный рацион. Позже группу плотников, в которую входил мой дедушка, и чернорабочих перевели в деревянную церковь в Боровой, но условия труда остались прежними: люди работали на морозе в старой прохудившейся одежде, голодные и больные.

Законы для репрессированных устанавливал ГУЛАГ, а в жизнь приводили его работники. От них часто зависело положение и жизнь трудармейцев. Дедушка вспоминал, как один раз они работали на Каме, и должны были откалывать примерзшие бревна ото льда и перетаскивать их на берег. Однажды дедушка не удержался на льду и упал в воду. Бригаде удалось вытащить его на берег, но стояли 40-градусные морозы, и он быстро замерз в мокрой одежде. Один из начальников дал ему талон, разрешающий войти в котельную, чтобы согреться. Но нога была обморожена, поэтому дедушку отправили в церковь, где располагались медики. Врач сказал, что это не травма, и что можно продолжать работать. Дедушка не согласился, тогда врач лишил его дневной порции еды. Через час в церковь приехал другой доктор. Когда он увидел дедушку, то сказал, что ему нельзя работать в таком состоянии, и велел вернуть паек. Этим добрым доктором был Вагнер, который впоследствии стал ректором Пермского медицинского института. А ведь все могло обернуться совсем по-иному, если бы начальник не проявил сочувствие, если б не приехал доктор Вагнер; если бы, если бы, если бы… Зачем говорить о том, чего не случилось? Нужно просто жить и радоваться жизни – считает мой дедушка.


Сейчас Василию Адамовичу 80 лет, но он не чувствует себя стариком. Да, вот только шалят глаза, и еще пришлось приобрести слуховой аппарат, да и ноги что-то хуже ходить стали. «Не беда, мне же еще 18!» – шутит он. И, правда, какой же он старик? Василий Адамович Либих известен многим – столько сделал он за свою жизнь: это и многолетняя работа на СЦБК, и игра в народном театре, и жизненные строки его стихов. А шутки и фельетоны он и сейчас не хуже молодых рассказывает. Энергия бьет ключом, кровь кипит, а в жизни еще много планов на будущее.

А память о своей юности он выразил в этих строках:


На Камский мыс я прибыл молодым солдатом.

Там древесину доставал из-подо льда.

В трескучие морозы не оставляли нас в бараках:

Мы древесину ту возили в ТЭЦ для Первого котла.

В Боровске мы трудились до седьмого пота,

Но силы покидали нас, конечно, с каждым днем.

Мы осушали в Соликамске узкие болота,

Где был потом завод огромный возведен.

Всю промплощадку на «Урале» я измерил:

Рыл траншеи, вел монтаж, носил щебенку и бетон.

Я в скорую победу, безусловно, верил.

Я говорю вам правду – это был не сон.

Черпак баланды, ложку каши и кусочек хлеба

Давали нам за целый день в столовой повара.

Семь тысяч трудармейцев уже давно не видят неба.

Они здесь умерли от голода и тяжкого труда.

Прошли года. Я часто вспоминаю,

Что пережил наш трудовой народ.

Войну Вторую мировую проклинаю,

В глубокой памяти моей остался 41-й год!

Э.Я. Франк