Geum.ru

Дмитрий синица (г. Симферополь, Крым, Украина)

Вид материалаДокументы

Содержание


Героя сдали!
Чудовища вида ужасного
Травить его злыми собаками
Kraj akcije
Подобный материал:
1   2   3   4

2. 22.

Героя сдали!

Суббота, 15 июля 1995 г., 11:27.

И тут в фургоне пренеприятно запищал зуммер. Глаза присутствующих невольно обратились к монитору. Красные кружки появлялись словно из ниоткуда и окружали зелёный квадрат.

- Чёрт! Что это? Что это? – воскликнул Анте.

- Это миротворцы, господин генерал, – ответила Снежана. – Численностью до… до трёх тысяч чело… единиц личного состава… Они пришли по вашу… по НАШУ голову…

- Мы можем их отбить? – наивно спросила Света Огарёва.

- Ты чё, совсем с головой не дружишь! – по-русски ответил Новац. – Во-первых, их в два раза больше. Во-вторых, одна часть моих бойцов с бодуна после корпоратива, другая – отходит после работы в Чаплине. Всё-таки выгнать 1300 (а кое-кто и по 1360!) за ночь – это не халам-балам!.. Меня другое беспокоит. ОТКУДА ОНИ ВООБЩЕ ВЗЯЛИСЬ?

- Вариант только один, – вздохнула секретарша. – Прошли штольнями. Дело в том, что наша система отражает лишь наземную и воздушную обстановку, но НЕ подземную.

- Когда они будут здесь?

Она кликнула мышью:

- Через… через 20 минут…

- Чёрт! Чёрт!!! – он сорвал трубку красного телефона с гербом вместо диска. Телефона, пользоваться которым можно было только в самом исключительном случае. И вот такой случай наступил…

* * *

Президент скомкал гнусную газетёнку и швырнул в угол кабинета. «Бедная мёртвая девочка!» Он плечом прижимал к уху трубку телефона спецсвязи. Хотелось помянуть генеральскую «майку» («маму»), «тату» («папу», в некоторых диалектах «чачу») и всех его родственников до двадцатого колена и конкретно объяснить, ЧТО бы он с ними сделал и КУДА… Но положение обязывало сдерживаться:

- Большое спасибо, брат, за всё, что ты сделал для меня… и для всей нашей многострадальной Родины! Никогда страна родная не забудет вас… не забудет вас… не забудет вас…

* * *

Он откатился назад в кресле на колёсиках. Лица на нём не было, и он закрыл его руками:

- Predsjednik je izdao mi! – простонал он.

- А по-русски? – спросила Огарёва.

- ПРЕЗИДЕНТ СДАЛ МЕНЯ!!! Ничего, НА СУДЕ Я МОЛЧАТЬ не буду. Он что, сволочь, думает, я так выйду там на трибуну и скажу: «Пусть СУДЯТ МЕНЯ». Нет, я добавлю: «И ЕГО ТОЖЕ»... Вот что у меня есть!!!

Он вытащил из кармана мобильный телефон и нажал на кнопку. Присутствующие услышали хорошо знакомый из телевизора голос Параджика: «Христианское большинство традиционно населяло юго-западные районы нынешней Федерации. Однако в городах центральной её части укоренилась в XII веке и получила сильное распространение ересь схизматиков-“богомилов”. Эта христианско-гностическая секта остается малоизученной до сих пор. Естественно, Церковь вела непримиримую борьбу с еретиками, которые к середине XV века составляли уже чуть ли не треть населения региона, сжигала их на кострах Инквизиции. Богомилы сыграли большую роль в быстром успехе турецкого завоевания страны. Постепенно возникла отдельная религиозно-культурная общность еретиков, лишь по крови принадлежавших к нашему народу… Так вот, было бы неплохо, если бы во время операции по нейтрализации имплантированных гнев народа обрушился на потомков тех, кого в славные Средние века не дожгла наша Святая инквизиция…».


2. 23.

Свежая девочка.

Суббота, 15 июля 1995 г., 11:27.

Комплекс Центральной клинической больницы занимал несколько десятков гектаров на окраине Столицы Республики. Один из корпусов стоял чуть в стороне. Вывески на нём не было. Впрочем, и так все знали, что́ в нём находится…

За конторкой охранника сидел лысый парень в очках-хамелеонах, от него пахло трупами и формалином. Зазвонил телефон. Сторож снял трубку:

- Ярац слушает… Нет, таких у меня полно, оставь в районном морге… Я тебе в очередной раз говорю: найди мне труп молодой девушки с длинными ногами и длинными белыми волосами, свежий, но не совсем: двухдневной давности… (он глянул на экран монитора слежения). Извини, ко мне приехали…

У чёрного хода стояла красная «застава» (так в странах бывшей Югославии называют аналог нашего горбатого «запорожца»), осевшая на заднюю ось. Это неудивительно: из авто выгрузились семеро тинэйджеров из местной подростковой банды: в рваных кедах, потёртых «варёных» джинсах, одни с ирокезами, другие – бритые налысо, с бейсбольными битами в руках. В ушах – плееры с рэпом. Один постучал в массивную дверь:

- Ej, Ivane! (Эй, Иван!)

Внутри послышались шаги, потом выглянул охранник. Он правой рукой поднёс кисть левой к глазу и указательным пальцем поправил веко:

- Ну, что? Опять девочка нужна?

- Ну.

- Сегодня после восемнадцати.

- Цена?

- Как всегда, тысяча евро с рыла. Половину – авансом.

- Блин, ещё одну кассу придётся брать!

Они зашарили по карманам, сунули смятые купюры.

- К слову, есть свежая девчонка. Вчера привезли из зоны боевых действий. Тёлка – п…дец! Правда, грудка немного разворочена: три выходных отверстия…

- Ничего, – ответил главарь банды, - вид ран меня только сильнее возбуждает…


2. 24.

«Чудовища вида ужасного…»

Суббота, 15 июля 1995 г., 11:28.

- Какие есть предложения? – спросил Анте. Народ безмолвствовал. – Сколько мне дадут?

Пальцы секретарши забегали по клавиатуре:

- Сорок лет… Слушайте, господин генерал! А может, вам расслабиться и получить удовольствие? Там, говорят, неплохо: камеры на одного, кухня отменная, все удобства, хорошая библиотека, интернет, кабельное и спутниковое телевидение… Во всяком случае, уж не такие условия, как в нашем лагере «Омарска». Никто людей голодом не морит, собаками не травит, серпами не косит, молотками не забивает, палками не бьёт, ножами не режет, в речке не топит…

Тут Огарёва засмеялась.

- Ты чё? – спросил Сикора.

Украинка затянула песню из старой детской сказки:

Чудовища вида ужасного

Схватили ребёнка несчастного

И стали безжалостно бить его,

И стали душить и топить его,

В болота таскать комариные,

На кучу сажать муравьиную,

(Генерал и его помощница Снежана зашептались: «Что такое “kuća muravjinaja”?» – «Ne znam, generale! Видимо, так по-украински звучит фраза “Это домик мясников Макса”!».)

Травить его злыми собаками,

Кормить его тухлыми раками…

Анте встал с кресла на колёсиках, вытер слезу, подошёл к украинской девушке, погладил её по голове:

- Спасибо, дочка!   Ты эффективно вскрыла механизм, выявила основные клише пропагандистской кампании 1995 г. по сатанизации народа Республики в западной и российской прессе, которая была большим экспериментом по манипуляции сознанием обывателя. Главный вывод: если непрерывно и долго помещать слово «республиканец», «соравлянин» в отрицательный контекст (просто включать в описание страшных событий и в окружение неприятных эпитетов), то у телезрителей, независимо от их позиции, возникает устойчивая неприязнь к народу Юго-Восточной Республики. Кроме того, надо, разумеется, не давать доступа к телекамере никому из ЮВР: любая разумная человеческая речь (даже на постороннюю тему) снимает наваждение. Как показатель того, что неприязнь была создана искусственно, приводилось обнаружение войсками ООН на территории Федерации, занятой республиканцами, массовых «захоронений» «мирных» «граждан» якобы «убитых» нашей полицией в ходе операции «Не время»… Это вынуждает людей без чести и совести в разных странах присоединиться к грязной кампании травли нашей маленькой, но гордой страны, развязанной Западом…

- Совершенно верно, – подтвердил Митя. - Меня всегда ставила в ступор политика еврочиновников в отношении балканских стран, а именно: обмен «военных преступников» на переговоры по вступлению в ЕС. Я согласен с тем, что преступление есть преступление, и неважно, кем и во имя чего оно совершено, но какое отношение это имеет к европейской интеграции? Формулировка здесь обычно такая: европейцы не могут согласиться с тем, чтобы к ним присоединилась страна, укрывающая военных преступников. Европейцы просто умнее всех и вообще много с чем не могут согласиться. Европейцы, например, не могут согласиться с тем, что есть понятие национального достоинства. Во всём виноватые немцы в этом преуспели больше всех: они очень гордятся своим пивом и автобанами, потому что собой гордиться уже не в состоянии. Естественно, немцам будет трудно понять людей не способных плевать в солдат, воевавших за свою страну и свой народ. В ЮВР есть много людей, позиция которых кардинально отличается в отношении тех или иных личностей: кто-то считает их героями, кто-то бандитами. На мой взгляд, такие дела надо решать как раз на уровне отдельных стран, возможно, при участии международных посредников, нужно приходить к какому-то консенсусу в обществе, а не припирать государство целым континентом, трибуналом и Европарламентом к стенке и ставить ультиматумы…

Секретарша опять вывела на экран отображение оперативной обстановки. Красные значки приближались…

Но генерал, дабы скрыть испуг, уже настроился на игривый лад:

- Посадят меня, тогда вы, девчонки, замуж выйдете?

- Никогда! - гордо заявила секретарша Снежана. – Мы после вой­ны в наёмные убийцы подадимся. А то и жить негде, и жрать нечего...

- Короче, недавно мне исполнился полтинник, – вздохнул генерал. – Так что из тюрьмы я выйду глубоким стариком…

- Снежана, а сколько дадут мне? – внезапно спросил Митя.

Она снова глянула в экран:

- Максимум – восемь. Ну, тебя же в Чаплине не было…

- Мне тридцать один. Даже в случае вынесения максимального приговора я выйду, когда мне ещё не будет сорока. Для мужчины это даже не полдень… Анте, какой у тебя рост?

- Метр восемьдесят четыре.

- У меня восемьдесят три…

- Махнёмся одёжкой…

- Ребята! – вмешалась Света. – Тогда и я махнусь одёжкой со Снежаной. Все же привыкли к тому, что генерала постоянно сопровождает помощница с ноутбуком…

- Светка! – предупредил Дмитрий. – Подумай, на что́ ты идёшь! Ты-то в Чаплине БЫЛА!

- Мне – по х…й, раз Зорки нет, то я и за свободу не держусь… Блин! Как плохо, что я не брюнетка!..

- Сейчас станешь! – секретарша сняла чёрный парик, а сама осталась лысая, как в фильме «Брат-2».

- Погодите, друзья! – поднял руку Новац. – Я давно предполагал возможность такого исхода и кое-что приготовил. Моя мама уже полвека работает гримёром в главном театре Столицы…

Он достал из настенного шкафа чемоданчик.

Снежана стала гримировать Сикору.

- Генерал! Почему у тебя такой длинный нос? – засмеялась Огарёва.

- Чтобы вынюхивать имплантированных, а также схизматиков-еретиков-богомилов… – ответил Дмитрий.

- Генерал! Почему у тебя такие большие уши? (Ему как раз приклеивали ушные раковины.)

- Чтобы лучше слышать приближение миротворцев ООН!

- Да что ты п…дишь! – не выдержала гримёрша-дилетантка. – У всех людей динарской расы такие уши. Ты видел портрет «Поглавара» образца 1941-го года?..

- Мне нужно будет знать момент, когда вас всё-таки возьмут, – заявил командир. – У меня в левой петличке – микрофончик. Активизируется кодовой фразой. Знаешь, как сказать по-сербокроатски «конец операции»?

- Да, – кивнул Дмитрий Алексеевич. – « Kraj akcije».

И тут же в ухе шефа, из которого торчал едва заметный проводок, что-то запищало.

Потом обменялись одеждой. Затем Анте взял аптечку первой медпомощи, забинтовал себе и Снежане головы (так, что остались только узкие щёлочки для глаз) и правые руки. Обильно измазал бинты кетчупом.

Увидев их новый облик, Светлана опять захохотала:

- Да уж, действительно «чудовища вида ужасного»!

Генерал вытащил из-под стола кувалду… да, ту самую, с остатками мозга сына Шукрича.

Огарёва невольно вздрогнула.

- Да чего ты так? – глухо, как из танка, сказал из-под повязки Анте. – Тебе, небось, Зорка… простите, офицер Бегич, царствие ей небесное (он перекрестился) втирала, что это для забоя скотины? На самом деле это штатное оснащение полицейского спецназа, применяется для вскрытия запертых квартир и заблокированных автомобилей с преступниками…

Он стукнул в стенку фургона в том месте, где кузов смыкался с шофёрской кабинкой:

- Эй, Фикрет! Иди сюда, есть работа!..

- Иду, господин генерал!.. Не дали кроссворд дорешать! – донёсся голос Алича.

В передвижном штабе появился водитель – двухметровый мужик с лоснящейся лысиной, вислыми усами, в красных турецких шароварах, такого же цвета сапожках с загнутыми носками, белой расшитой рубахе и чёрном орнаментированном жилете («Прям как официант в симферопольском кафе “Старый Крым”», – подумала Огарёва.) Он вытянулся по стойке смирно перед Сикорой:

- Чего изволите, господин генерал? У нас раненые? Не хочу показаться льстецом, но вы помолодели на двадцать лет!

- Фикрет! – простонал Новац из-под бинта. – Генерал – я. А то мой двойник. Дай ему ключи от «камиона». У тебя как с заправкой?

- Думаю, хватит.

- Отлично. Нас со Снежаной надо эвакуировать в тыл под видом раненых. Ты можешь пойти в город и захватить машину «скорой помощи»? Разрешаю ликвидировать экипаж…

- У меня есть другой вариант, Анте, – предложил мусульманин. – Я тоже думал о таком повороте событий. В соседнем переулке стоит тележка, запряжённая осликом. Я положу вас со Снежаной в неё. Это гораздо круче, нежели «скорая помощь». Мы сможем выбить из корреспондентов слезу. Посмотрите, мол, до какого состояния довели нашу страну международными санкциями, что даже тяжелораненых приходится вывозить на ослах…

Он сложил руки в магометанской молитве.

- Гениально, Фикрет!.. Дмитрий! Держи ключи. Постарайся как можно дальше выманить миротворцев.

- А куда ехать хоть?

- Митя! С этого момента ТЫ – ЭТО Я!!! Поставь себя на моё место! Куда бы ты поехал, если бы был мной?.. И не забудь надвигать фуражку пониже на нос!.. Да, Светлана. Я возвращаю тебе часы, которые… ну, сама знаешь…

С этими словами Анте, Снежана и Фикрет исчезли…


2. 25.

Упасть на хвост.

Суббота, 15 июля 1995 г., 11:30.

Маккенна и мадам Дельгядо сидели в операционном зале.

- Он отпустил шофёра, сам сел за руль, с ним помощница… кажется, у них ещё потери – двое раненых… – докладывал канадец.

- Это неважно, – перебила Клара. – Что они делают?

- Начали движение… Сейчас выйдут за город, там блокируем грузовик двумя БТРами, вытащим их из кабины – и в «воронок»! В самом городе не хочу, возможно, там есть его сторонники из числа местных жителей, начнут демонстрировать…

- Погоди, Льюис! – мне интересно знать, КУДА он едет.

- Какая разница?

- Мало ли! Или каких-нибудь сообщников ищет, или за деньгами поехал. Взять-то мы его всегда успеем! Прикажи снять с дороги заграждения и пустить за ними «хвост»…


2. 26.

Каждый, кто верует…

Суббота, 15 июля 1995 г., 11:31.

- Митька! Смотри, они оттащили на обочину ленту «Скорпион»!..

- Вижу! Блин – нас СОПРОВОЖДАЮТ! Впереди – машина с мигалкой! – он глянул в зеркало: – Блин! И сзади…

- Они хотят выяснить, КУДА мы едем.

- А куда мы едем, Светка?

- А куда бы поехал генерал Анте?

- Карту!

Она раскрыла ноутбук и вывела интерактивную схему бывшей Югославии.

- Ну, что ты видишь?

- Ясеновац! – она ткнула пальцем в первый попавшийся кружок. – И Градишка Стара…

- «Домик мясников Макса», – засмеялся молодой человек. – Отпадает!..

- Имотски!..

- И что ты там интересного увидела?

- Действительно, очень узкие улочки, такая фура не пройдёт… Чаплина!..

- Дура, МЫ ИЗ НЕЁ КАК РАЗ ВЫЕЗЖАЕМ!..

- Меткович!

- Нет! Сейчас день, звезда не засияет, так что смысла переть туда у него нет!..

Она продолжала шарить по карте:

- Чавоглава!.. Берег реки Чикола…

- Не то, всё не то!..

- Эврика!!! – внезапно закричала девушка. – Что было ГЛАВНЫМ событием в жизни генерала? Ну, кроме вчерашнего и сегодняшнего дня…

- Явление Девы Марии? Ты это всерьёз? Понимаешь, я сам был какое-то время патрульным. Глубинка. Происшествий нет. Тут ещё напарник домой ушёл с гипертоническим кризом. Даже в карты не с кем порезаться. Что делать? Ответ один – водка (или как тут она называется?) А то и план… Тут что хочешь померещится…

- Митя! Дело не в этом. Вот у нас кто-то забалдеет. Ему привидится Дева Мария? Нет, кто угодно, ведьма, барабашка, НЛО, самка снежного человека, но не Она. Потому что они НЕ ВЕРЯТ! А здесь люди ВЕРЯТ!!! И это – самое главное! Не важно, что они не ангелы. Пусть они «гуманно» расстреливают, зарезают ножами для забоя овец, топят в речке, зашибают кувалдами… Да пусть даже верно и то, что о них пишут в наших бульварных газетах: вырывают глаза, сердца и снимают кожу! Ну и что? Бог милостив – он поймёт их и простит. Главное – ВЕРА в Него, всякий, кто верует – спасётся… Da se spase koji vjeruju (Пусть тот, кто верует, спасётся), – сказала она по-сербокроатски…

- Короче – едем в Загорье…


2. 27.

Преступление и наказание.

Суббота, 15 июля 1995 г., 11:32.

- Ну что? – спросила прокурорша.

- Резко увеличили скорость. Развилку прошли в левом направлении…

- Куда они могут направиться?

- Клара! Я простой солдат и делаю то, что прикажут. Меня ДУМАТЬ не учили. А ты тридцать лет проработала следователем по особо важным делам. Включи свой дедуктивный метод!

- Дай схему!

Он вывел на большой экран интерактивную карту бывшей Югославии.

Она принялась размышлять вслух.

- Ясеновац?.. И Градишка Стара?.. «Домик мясников Макса»… Отпадает!.. Имотски?.. Очень узкие улочки, такая фура не пройдёт… Чаплина?.. Блин, какая я дура, ОНИ ИЗ НЕЁ КАК РАЗ ВЫЕЗЖАЮТ!.. Меткович?.. Нет! Сейчас день, звезда не засияет, так что смысла переть туда у него нет!.. Чавоглава?.. Берег реки Чикола?.. Не то, всё не то!.. Эврика!!! – внезапно закричала прокурорша. – Что было ГЛАВНЫМ событием в жизни генерала? Ну, кроме вчерашнего и сегодняшнего дня… Короче – они едут в Загорье… Это далеко?

- Нет, но дорога очень сложная: серпантин, крутые спуски и подъемы, примерно как между Ангарским перевалом и Алуштой. Фуры идут очень медленно, иначе есть угроза слететь в пропасть. До цели доберутся не раньше пяти вечера…

Она закурила:

- Понимаешь, Льюис… Я не хочу просто физически захватить его. Этого для меня мало. Мне нужна МОРАЛЬНАЯ победа! Ты же читал Достоевского…

- Йес, мэм!..

- Помнишь «Преступление и наказание»?

- Йес, мэм!..

- Раскольников! Он САМ пришёл к следователю Порфирию Корнеевичу (который, как все знают, бегал босиком по снегу). С повинной! Потому что испытал страшные угрызения совести. Я хочу, чтобы это же самое произошло с генералом Новцем…

- Как этого добиться, мэм?

- Льюис, кем, КАК СЧИТАЕТСЯ, были те люди, которых убили в районе Сребрен-Рудник?

- Клара! Ты думаешь, что я ещё верю, что это были ЛЮДИ?

- Я ничего не думаю. На прокурорской службе делать это столь же противопоказано, сколь и на военной! Я просто спрашиваю тебя, КЕМ, СОГЛАСНО ОФИЦИАЛЬНОЙ ТОЧКЕ ЗРЕНИЯ, были эти… потерпевшие… ну, их анкетные данные?..

- Кажется, мусульманами…

- Вот! А как генерал отнесётся к тому, что своей акцией он спровоцировал ответную зачистку мусульманскими боевиками христианского населения в его родном Загорье?

- Карла! Откуда в районе Загорье мусульманские боевики? Их там не водится ещё с августа 44-го!

- Какое это имеет значение? Я сейчас дам тебе адрес местного отделения «Партии зелёных» («Zelena Stranka»), ну, борцов за экологию. Изымешь материю, из неё наделаешь флагов, бандан, штрихом напиши «Аллах Акбар!». На вертолётах выдвигаетесь на место. И до пяти вечера постарайтесь поубивать там как можно больше мирных жителей. В полёте соблюдать осторожность! Не хочу, чтобы вы разделили судьбу комиссара Каттани! Следовать на предельно малой высоте и высокой скорости, противоракетным зигзагом, отстреливать тепловые ловушки, ставить радиопомехи! Помните, у республиканцев компактная, но очень современная система ПВО, говорят, даже комплекс С-300 появился, который украинцы продали в кредит… По прилёте обязательно убить местного полицейского, врача и, конечно, священника. Ему желательно отрубить кисти рук, выколоть глаза и отрезать уши… И нагадить в храме…

- Священника я, конечно, убью, но гадить в храме не буду, – покачал головой канадец. – Я хоть и баптист, но какой-никакой христианин…

- Ну, как знаешь… И Нестора с собой возьми… Для достоверности…


2. 28.

Слезинка ребёнка.

Суббота, 15 июля 1995 г., 17:00.

Машина приблизилась к жёлтому щиту с большими чёрными буквами «ZAGORJE». Странное дело, однако «почётный эскорт» куда-то подевался.

- А что, – заметила Огарёва, – не такая уж дыра. По местным меркам типа районного центра, если не областного…

- Куда едем? – спросил Сикора.

- Наверно, к храму, – ответила Света.

- Посмотри по карте, куда сворачивать… Впрочем, не надо: в этой стране ВСЕ ДОРОГИ ведут к храму…

- Что это за люди, с винтовками?

- Успокойся, киска, это НАШИ, ополченцы. Видишь – трёхцветные ленточки и значки «Повстанец».

- Ага!.. Ой, они приветствуют тебя!..

- Дура! Они приветствуют НЕ МЕНЯ, а генерала Новаца!..

- Ой, точно! Надо мне чёрный парик снять, а то, как я его надела, забыла, что бландинка…

- Пока не снимай! Они должны принимать тебя за Снежану…

На развилке фургон остановился. К нему подошёл мужичок заметно за полтинник, в тренировках, майке, шлёпанцах на босу ногу, но при винтовке.

- Защитить Родину…

- Готовы, – вяло махнул рукой Митя.

- Командир народного ополчения… – он назвал труднопроизносимую фамилию…

- Доложите обстановку. Противник в городе есть?

- Был. Выбит. Возможны отдельные разрозненные группы. Сейчас их уничтожают.

- Жертвы?

- К сожалению. Они убили многих наших. В основном дети, женщины и старики. Понимаете, ИХ тут не было с августа 44-го. Люди отвыкли от опасности. Пока мы собрались…

- Не принимайте так близко к сердцу. Этого не смогли предупредить даже МЫ, профессионалы…

- Священника нашего приходского зверски убили, отца Валерия…

- Валерия? – ужаснулась Света. – Обалдеть! Значит, и его!.. Погодите, а как фамилия, Майсторович?

- Семью Майсторовичей не знаю, – ответил местный (Огарёва не знала, что по-сербокроатски слово «familija» значит «семья»). Видимо, недавно приехали… Господин генерал, можно один вопрос?

- Да.

- Где ваши основные силы?

- Связаны боем. Думаете, только здесь такое? Первые разведгруппы просачиваются горными тропами и будут минут через сорок. Сейчас я выдвинусь к центру…

- Разрешите, я поеду с вами.

- Отставить! Защищайте свои дома. Вы же сами сказали, ИХ отдельные шайки ещё рыщут поблизости…

«Камион» с лязгом тронулся.

- Горючее на нуле, – заметила Огарёва.

- Вижу…

Они ехали ещё какое-то время. Чем ближе к центру, тем больше следов дебоша. Разграбленные магазины, сожжённые дома, разбитые автомашины. И, самое ужасное, – трупы. Трупы местных жителей, не успевших попрятаться. Попадались, к счастью, и тела налётчиков – в камуфляже и зелёных банданах. На арабов они точно не походили, что с удивлением обнаружили наши действующие лица, ясно видевшие трупы светловолосых «мусульман»…

И вот мотор в последний раз чихнул, и грузовик остановился. Митя и Светлана вылезли из кабины и зашагали в сторону появившейся в поле зрения церкви.

- Стоп! – неожиданно подняла руку девушка. – Ты слышишь?

- Детский плач?

- Да!

Он раздавался откуда-то снизу.

- Да ладно, – махнул было рукой Сикора, но тут же поправился. – Да, «слезинка ребёнка», Достоевский. Надо проверить, может, ему (или ей) нужна наша помощь…

Они вошли в подвальное помещение. Очевидно, в «мирной» жизни здесь было кафе. Сейчас – валялись перевёрнутые столы и стулья. У стены лежали трупы мирных жителей, кем-то безжалостно пристреленных. Похоже, что уничтожили целую семью. Чуть в стороне разлёгся и один из бандитов. От его головы осталась, по сути, одна нижняя челюсть. И два зелёных комочка виднелись в углу… Кровь хлюпала под ногами…

Плач доносился из-за стойки. Порою в него вклинивались имена Спасителя и Девы Марии.

- Республиканская полиция! – крикнула Огарёва. Хотя она и была в униформе, но для уверенности подняла значок… и с ужасом вспомнила – это был жетон несчастной девушки-психолога. – Это мы, свои, соравляне! Ситуация под контролем! Вы в безопасности!..

Откуда-то из темноты вышла девочка не более десяти лет. В белой маечке с портретом Милана Дж. и надписью «ЗАЩИТИТЬ РОДИНУ – ГОТОВЫ!» на груди, чёрных шортиках и чёрных вьетнамках, на носу – маленькие очёчки.

- Господин генерал! – закричала она (даже про защиту Родины ничего не сказала…). – Так вы ЕСТЬ??? А я думала, вы – легенда, вроде Санта Клауса…

- Да, оперативная обстановка обострилась до предела, и мне приходится ЛИЧНО РАБОТАТЬ НА ЛИНИИ! – механически ответил Митя. – Это моя напарница Светлана (он вздрогнул, вспомнив, что назвал не легендированное имя, а настоящее, но тут же успокоился: оно достаточно распространено и в сербокроатском языке…).

Света села на корточки перед ребёнком так, чтобы не смотреть сверху:

- Как тебя зовут, солнышко?

- Dijana (Диана), – ответила девочка.

- Мне очень жаль… Но тебе надо жить дальше, а нам – найти и сурово покарать виновников.

- Главный виновник покаран, тётенька офицер. Видите – валяется с отстреленной башкой.

- Надо ещё выйти на заказчиков. Расскажи, золотко, как это всё произошло, хотя я и понимаю, что тебе тяжело…

- Мы думали спрятаться от НИХ. Спустились сюда. И тут ворвался ОН. Построил всех у стены и начал убивать. Застрелил всех: маму, папу, сестру, брата, тётю по отцу, тётю по матери (в сербокроатском языке эти понятия обозначаются РАЗНЫМИ словами), дедушку, бабушку… Потом подошёл ко мне. Приставил винтовку ко лбу. «Ну что, юная фашистская крошка, – говорит, – умирать страшно?». Мне, конечно, было страшно. Да я вспомнила частушку, как на молодого повстанца смотрит смерть, а он только СМЕЁТСЯ. И улыбнулась. Говорю: «А чего мне бояться? Сейчас я попаду в рай. Я ребёнок, грехов мало. Это ты бояться должен!». Он закурил. «Ты думаешь, я в ад попаду?» – «А куда ж ещё?» – «Нет, детка, не верю я ни в ад, ни в рай. Нету их. Есть лишь Тамас, Шакти, мир тьмы, из которой вышел я и в которую вернусь. С превеликим удовольствием. Там гораздо круче, нежели здесь, на вашей грёбаной Земле с её навозом!» – «Прежде, чем ты попадёшь в свой fucking Тамас, ты окажешься в руках НАШИХ бойцов! Есть только две дороги из города, и все перекрыты. Думаешь, тебе простят то, что ты сделал? Сначала тебе отрежут левое ухо. Потом правое. Потом нос. Потом вырвут глаза. Потом снимут кожу. И, наконец, вырежут сердце… Впрочем, наверно, ты уже этого не почувствуешь…» Он всхлипнул. Положил винтовку на пол. И говорит: «Прости, дочка… Я убил твоих родных не по своей воле. Понимаешь, я себе не принадлежу. Мною управляют те двое зелёненьких, что в моей голове…».

- Это сколько ж надо было плана выкурить перед операцией, – удивилась копка, – чтобы ТАКОЕ мерещилось?

- Нет, госпожа офицер полиции! – возразила Диана. – Это ему НЕ мерещилось. Он сказал: «Сейчас они спят. Им трудно адаптироваться к нашему гравитационному полю, устают… Прости, дочь!.. У меня тоже был сын. Единственный. Его убили соравляне, республиканские полицейские. Убили жестоко. Размозжили голову кувалдой для вскрытия заблокированных машин…».

- Ах вот оно что!!! – перебила Света. – Я знаю его, это некто Нестор Шукрич!.. Да что он там п…дит??? Знаешь, за что мы убили его сына? У нас в отряде была молоденькая девчонка-психолог. Она оставила блестящую научную карьеру и пошла в полицию, чтобы защитить нашу Родину. Он подло застрелил её в спину, когда она была без оружия… Сволочь!!! Хочешь воевать – воюй с солдатами! А не с безоружными девочками из психологической службы!..

- Госпожа офицер, простите, я не знала этого!.. Простите!.. Она была… вашей… подругой?

- Она была самым близким мне человеком! Она была для меня ВСЕМ!!! – Огарёва зарыдала. – Ладно… давай рассказывай, что дальше…

- Достал из нагрудного кармана конфетку… Кушай, говорит.

- И ты взяла?

- Да.

- Зачем?

- Из жалости… И тут в подвале появился дядя Виктор Янкович. Это наш дальний родственник, лет шестидесяти, одинокий, живёт на дальнем хуторе, занимается фермерским хозяйством. В руке – винтовка «Манлихер-Каркано». Приставил к затылку этого… как вы говорите… Нестора Шукрича… И говорит: «Что ж ты, козёл, делаешь??? Семью убил – ну ладно, это работа твоя басурманская такая! Но к девочке зачем же приставать??? Мне говорили: ваххабиты – педофилы. Я не верил. И вот – подтверждение». Повернулся ко мне: «Отвернись, сейчас его настигнет Божья правда». А я говорю: «Да что теперь мне отворачиваться, когда только что на моих глазах всю семью убили?». Он нажал на спуск… Черепная крышка Нестора, медленно вращаясь, улетела к потолку. И я увидела содержимое его головы. Там было что-то вроде пилотской кабины самолёта. В маленьких креслицах сидели маленькие зелёненькие человечки. Похоже, они действительно спали. Выстрел разбудил их. Они принялись судорожно тыкать крохотными пальчиками в крохотные кнопочки, переключать тумблера. Видимо, невпопад, потому что Шукрича стало трясти, словно эпилептика. Дядя подошёл к нему и брезгливо, как слепых котят перед утоплением, взял человечков. Поднёс ко мне. Они верещали высоко-высоко, как издыхающие летучие мыши, на пределе восприятия. И улыбнулся: «Так что там втирала ваша учительница на “уроках толерантности”? Что ОНИ такие же, как мы? Это потому что она из столицы приехала по распределению и живого турка в глаза не видела, не то что мёртвого!.. А я – уроженец суровых гор, где христиане и мусульмане издавна жили бок о бок в вечном страхе и взаимной подозрительности, и знаю, кто такие ОНИ!!!». Он бросил этих «котят» в угол и пристрелил. Поскольку ружьё серьёзное, от них остались рожки да ножки…

Света подошла к останкам имплантатов:

- Эх, была бы Зорка, она бы мигом раскрутила, из какой они галактики!.. Но её больше НЕТ!!! Nema više Zore, legenda je ostala (Нет больше Зоры, легенда осталась). Так что одни легенды останутся, и никакого научного анализа…

Диана продолжала:

- Он вырвал из моей руки «педофильскую» конфету, растоптал. Говорит: «Сейчас я пойду, надо помочь нашим выкурить ИХ из магазина. Спрячься за стойку и не выходи, кто бы ни появился!» – «Даже если придут полицейские?» – «Даже если придут полицейские!» – «Даже если придёт сам генерал Анте Новац?» – «Ну, если придёт САМ генерал, можешь выйти», – скептически улыбнулся он…

И тут на пороге оказался дядя Виктор. Он остолбенел:

- К за… за… щи… – от волнения он стал заикаться.

- Без церемоний! – остановил его Митя. – Лучше доложи ситуацию по магазину.

- Они уничтожены.

- Все?

- Все. У нас потерь нет…

- Надо было бы одного оставить в живых. Я бы с ним поговорил, применил «ласточку», «конвертик», «самолётик», «слоника»… Узнал бы, какой он, сука, «мусульманин» и всё прочее… А что делать? Был… была у нас в отряде психолог, тогда можно было научно допрашивать, всяким «эриксоновским» гипнозом там, в транс вводить… А теперь!.. Ладно, Виктор, возьми ребёнка, отведи домой. К СЕБЕ домой! К ней – не надо, там всё будет ей напоминать о покойных родителях. Постепенно привлекай к лёгкому сельскохозяйственному труду, чтобы она на природе забылась… Пусть там овец пасёт… Но к их забою не привлекай пока, у неё сейчас идиосинкразия на кровь… Что, не ждал, что я лично приеду?

- Да понимаете, генерал… – замямлил дядя Дианы.

- Думаешь, мы там только по кабинетам отсиживаемся, текилу пьём, баб своих холёных щупаем? – он похлопал Огарёву ниже спины. Потом поднял вверх указательный палец и прочитал целую лекцию (из статьи майора Козлова): – Здесь следует добавить положение о нужности руководящей роли разведки – боевых дозоров, которые должны не просто давать разведданные, но и часто руководить действиями средств огневой поддержки и атакующих. Это, правда, требует от командира или его заместителя идти в таком разведдозоре, но это и даёт успех многим командирам ударных отрядов, лично могущим наблюдать за боевой обстановкой и быстро реагировать на её изменения. Дело здесь заключается не в одном поддержании авторитета, хотя и это было немаловажно, и не в «голом» героизме, хотя не ясно, как без него можно становиться командиром, а в наиболее полном владении обстановкой!..

- Господин генерал! – захлопала ресницами Света. – Не будьте столь требовательны к Виктору. Он ведь любит Родину, обороняет её от проклятых врагов, всегда готов к её защите…

- Да-да, конечно, в этом сомнений нет, – Сикора вспомнил какой-то советский фильм, где генерал награждал солдат и говорил: «Всё, что могу, всё, что могу…».

А ЧТО, кстати, вручал? Ордена с собственной груди? Nema! Часы с собственной руки? Неплохо! Но эти мои китайские штамповки – явно НЕ генеральские…

Он машинально похлопал себя по наружному карману кителя. Блин! Там мобила генерала Новаца. И нехилая, кстати. Тысяч на пять евро. О-кей!

- Виктор! Возьмите от меня этот скромный презент! Всё, что могу, всё, что могу…

Дмитрий протянул мобильник, заметив вместо заставки на нём – плакат со своим цветным изображением… нет, НЕ СВОИМ, а легендарного командира в низко надвинутой фуражке и подписью: «Heroj, a ne zločinac». Он невольно усмехнулся: я даже догадываюсь, какой у него рингтон!.. И усмехнулся ещё сильнее: послушает крестьянин, как сам президент заказывает резню еретиков – это его ещё более утвердит в своей экзистенциальной правоте…

На пороге Виктор Янкович, держащий девочку, неожиданно обернулся:

- Генерал! А ты был прав. Это НЕ мусульмане. Они засели в магазине. Мы заперли их и подожгли здание. И когда загорелись их волосы, они закричали совсем не по-мусульмански. Они закричали: фак-фак-фак!..

За Виктором на улицу вышли и переодетые украинцы.

- Чёрт! – выругался Сикора. – Мне всё чаще кажется, что я и есть генерал Новац… Ничего не могу поделать…

Вдали показалась церковь с двумя белыми башенками.

- А вот и священник!

Человек в полном облачении лежал поперёк тротуара. Он был настолько изуродован, что никакому опознанию уже не поддавался, но густая чёрная борода однозначно свидетельствовала: это НЕ ТОТ отец Валерий. Не могла же так отрасти за сутки!..

Они вошли в храм. Вечернее солнце бросало блики сквозь цветные витражи. Было пусто. И вдруг не без удивления они увидели… да-да, спину протоиерея. Он стоял перед иконой Богоматери и, кажется, молился…

- Здравствуйте, батюшка, – произнесла Светлана.

Майсторович обернулся:

- Хайль Гитлер! Привет, Света!.. Привет, Ан… извиняюсь, Митя! Что за маскарад?

- Вы здесь? – удивилась украинка.

- Естественно. Церковная служба должна идти бесперебойно. Меня привезли на вертолёте, как только стало известно об убийстве предшественника…

- Вы можете… вы можете обвенчать нас с Дмитрием? – набралась смелости девушка…