Geum.ru

Философия для детей: концепция Л. Н. Толстого-педагога в творчестве Л. Н. Толстого-писателя

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Попова Н.В.,

аспирантка ИЛиМК


Философия для детей: концепция Л.Н. Толстого-педагога

в творчестве Л.Н. Толстого-писателя.


«Два человека шли вместе по дороге и несли на плечах каждый свою ношу. Один человек нес, не снимая всю дорогу, а другой все останавливался, снимал ношу и садился отдыхать. Но ему надо было всякий раз опять поднимать ношу и опять взваливать на плечи. И тот, который снимал ношу, больше устал, чем тот, который нес, не снимая».

Л.Н. Толстой. Ноша (Басня).


Мораль приведенной в качестве эпиграфа басни Л.Н. Толстого могла бы служить метафорой личностного кредо ее автора: смысл жизни – в постоянном самосовершенствовании – нелегкий труд, но чем последовательней будет поиск истины и деятельностное стремление к ней, тем ближе к идеалу окажется человек: «Нет ничего хуже оглядывания на свое приближение к совершенству. Попробуй идти и думать о том, сколько осталось» (Л.Н. Толстой, т. 20, 1965: 284).

Именно принятие непрерывного совершенствования, прежде всего, нравственного – «взращивания» собственной души – в качестве единственно верного смысла жизни, своеобразный «панморализм» (В.В. Зеньковский, 1991: 200-201) Л.Н. Толстого, определили взгляды не только Толстого-писателя, Толстого – религиозного философа, но и Толстого-педагога, приведя к созданию оригинальной системы образования – в первую очередь, системы воспитания, – потребовавшей пересмотра имевших на тот момент приоритет, как содержания образования, так и всей системы взаимоотношений между учеником и учителем.

Исходным этико-философским убеждением, оказавшим влияние на педагогические взгляды Л.Н. Толстого, стала вера в человека, в его способность совершенствоваться. Убежденный в подвижности границ между добром и злом, добродетелью и пороком, он находил в этом прежде всего предпосылки возможности духовного развития человека, полагая, что «одно из самых обычных заблуждений состоит в том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными», поскольку «человек течет, и в нем есть все возможности» (Л.Н. Толстой, т.20, 1965: 92). В результате Толстой-педагог приходит к вере в воспитуемость ребенка, в возможность его духовного роста – чем оказывается очень близок к одному из исходных положений гуманистической педагогической этики: «нельзя судить человека… Какого? Ты осудил, а он уже другой» (Л.Н. Толстой, т.20, 1965: 92).

В свою очередь, миссия педагога начинает определяться прежде всего как миссия педагога-воспитателя, основной задачей которого оказывается помощь ребенку в его духовном совершенствовании как постижении личностной мудрости жизни (данная позиция Л.Н. Толстого очень близка взглядам Ж.Ж. Руссо, идеи которого он во многом разделял).

Однако своеобразие этического учения Л.Н. Толстого, его «науки, как жить» (Л.Н. Толстой, т.20. 1965: 249), оказавшееся в основе его воспитательной системы, пронизывая все элементы структуры взаимодействия учителя и ученика, обусловило их специфику. С одной стороны, теория зарубежной педагогики XVIII века о «естественном человеке», представления восточной философии (конфуцианства, буддизма, даосизма) о «нравственном эволюционизме» (термин В.П. Даниленко) оказали определенное влияние на формирование взглядов Л.Н. Толстого о необходимости создания такой образовательной системы, где ребенок чувствовал бы себя свободным – как духовно, так и физически. С другой стороны, свобода в понимании Л.Н. Толстого значительно отличается от свободы, как ее понимают философы Востока, например: в основу своего этического учения, по собственному признанию мыслителя, он заложил нравственные законы христианской морали. Свобода в данном случае предполагала лишь создание таких условий для ребенка, при которых процесс постижения строгих этических норм, как процесс самосовершенствования, был бы для него не навязываемым извне, но естественным, деятельностным. Таким образом, под процессом воспитания в наиболее общем виде Л.Н. Толстой понимал формирование творческой, развивающейся личности с высокой степенью рефлексии и саморефлексии, выстраивающей свою жизнь с сознанием глубокой нравственной ответственности перед собой – прежде всего, перед собой как частью общества. Пробуждение же и развитие нравственных убеждений, как центральная задача деятельности педагога, приводили к толкованию образовательного процесса, прежде всего, как творческого межличностного взаимодействия между учителем и учеником, в результате которого этические нормы и правила, могли бы быть переданы от педагога ребенку.

В то же время, Л.Н. Толстой, опираясь на евангельскую мораль, стремился к ее светской интерпретации, которая проявилась, в частности, в утверждении им возможности рационального, более того, рассудочного, на уровне здравого смысла, обоснования нравственных принципов. В рамках педагогических взглядов Л.Н. Толстого указанная теория нашла отражение в идее «нераздельности» воспитания и образования (см. статью «О воспитании») – в связи с чем возникла проблема содержания образования, его смыслового наполнения. В рамках существования Яснополянской школы были разработаны многочисленные методические рекомендации учителям, часть которых была воспринята в той или иной мере последующими педагогическими школами. Однако наиболее востребованными – вплоть до настоящего времени – в отечественной образовательной системе стали созданные Л.Н. Толстым «Азбука» (1872), «Новая азбука» и четыре «Русские книги для чтения» (1875), которые явились своеобразным результатом рефлексии писателя и мыслителя над практическим материалом, служившим в то время источником знания для детей – как нравственного, так и научного. Появление данных изданий объяснялось и особым отношением Л.Н. Толстого к слову как средству воспитания.

Так, считая слово учителя одним из важнейших форм «научения» истине, Л.Н. Толстой одним из основных элементов обучения и воспитания видел этические беседы. В Яснополянской школе он реализовывал данный метод в форме проведения сократических бесед с детьми по нравственным вопросам: «собрав выраженные разными мыслителями нравственные истины и изложив их доступным... языком», он «разделил их на отделы и каждый день читал детям по одной мысли из одного... отдела и, прочтя, просил их повторить своими словами прочитанное, разъясняя непонятное и отвечая на вопросы, вызванные чтением» (Л.Н. Толстой, т.37, 1928 – 1958: 31). Основными же тематическими разделами были следующие: «Бог», «Жизнь в воле Бога», «Человек – сын Бога», «Разум», «Любовь», «Самосовершенствование», «Усилие», «Мысли», «Слова», «Поступки – дела», «Соблазны внутренние», «Соблазны внешние», «Смирение», «Самоотречение», «Непротивление», «Жизнь в настоящем», «Смерть», «Жизнь – благо», «Вера» (там же: 31 – 32), – что соответствовало воззрениям Л.Н. Толстого на процесс духовного становления человека. Именно данные темы впоследствии оказались представлены в четырех «Русских книгах для чтения».

Грани совершенствования человека, задаваемые содержанием текстового материала «Русских книг для чтения», несут отпечаток авторского понимания пути самосовершенствования. В определенной степени здесь прослеживаются и правила самосовершенствования, сформулированные в дневнике девятнадцатилетнего Л.Н. Толстого – носившие еще всесторонний характер, как-то: «правила для развития воли телесной» («Каждое утро назначай все, что ты должен делать в продолжение целого дня», «Спи как можно меньше»); «правила для развития воли чувственной» («Ищи в других людях всегда хорошую сторону, а не дурную», «Всегда говори правду»); «правила для развития чувства любви и уничтожения чувства самолюбия» («Каждого ближнего люби так же, как и самого себя, но двух ближних люби более, нежели себя»); «правила для развития обдуманности» («Всякий предмет осматривай со всех сторон», «Рассматривай причины всякого явления и могущие быть от него последствия») (Л.Н. Толстой, т.19, 1965: 41 – 46) и др., – и этические суждения более позднего периода. В последних, в частности, где одним из ключевых правил признается следующее: «Смотри с любовью на мир и людей, и он так же будет смотреть на тебя» (Л.Н. Толстой, т.20: 281), – все более решающие позиции занимает мысль о первостепенности нравственного развития.

Сборники рассказов для детей явились непосредственной иллюстрацией идеи Л.Н. Толстого о комплексности обучения и воспитания: как отмечал М.М. Бахтин, текст – способ познания собственного ‘Я’ через диалог с ‘Я’ Другого, в том числе, с ‘Я’ героев и ‘Я’ автора (см. М.М Бахтин, «Проблемы поэтики Достоевского», 1979); басни же и поучительные были с ярко выраженным нравственно-этическим характером, составляющие основное содержание «Книг для чтения», и должны были стать прежде всего подобным средством воспитывающего самопознания, которое одновременно выполняло бы обучающую функцию.

Об актуальности затронутых Л.Н. Толстым этических проблем, равно как и значении «Книг» для отечественной системы образования, можно судить по тому факту, что многие из рассказов и басен рассматриваемых сборников («Лисица и виноград», «Ученый сын», «Три калача и одна баранка» и др.) включены в современные российские УМК по литературе и используются настолько часто в качестве иллюстраций или для задания предмета этических рассуждений, что нередко их считают «народной мудростью», не подозревая об истинном авторстве. Поднимая проблемы достоинства и малодушия, преданности и предательства, благородства и подлости, искренности и притворства, мудрости и безответственной глупости, – данные книги и в настоящее время продолжают реализовывать заложенную в них Л.Н. Толстым воспитательную цель формирования у ребенка рефлексивного видения мира и самого себя, равно как и твердых нравственных убеждений относительно двух основных этических категорий – добра и зла – и явлений, с ними соотносящихся (см. статью «О воспитании»).

Таким образом, можно говорить о том, что для Л.Н. Толстого главным и в обучении, и в сопутствующем ему воспитании является воспитание умения мыслить, чувствовать и понимать – мир, других людей, самого себя. Соответственно, сильно отличаются от традиционных для того времени воззрения Л.Н. Толстого и на роль и личностные качества учителя: в частности, из носителя знаний педагог превращается в их воплощение, а из авторитарного надзирателя – в помощника и сооткрывателя. Л.Н. Толстой, провозгласив любовь к ребенку и веру в него основными личностными качествами педагога, выдвинув идею обучения в сотрудничестве, во многом приблизился к идеалам современной гуманистической педагогики, значительно опередив педагогические воззрения своего времени.


Литература
  1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1979
  2. Зеньковский В.В. История русской философии. Т.1, Ч.2. – Л., 1991
  3. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: – М., 1928 – 1958
  4. Толстой Л.Н. Статьи. – М., 1993