Что бы ни говорили, разведка это первая древнейшая профессия
| Вид материала | Документы |
СодержаниеАнна морозова 100 Великих разведчиков Анна морозова 100 Великих разведчиков Жозефина бейкер Жозефина бейкер 100 Великих разведчиков |
- Александр Розенбаум стал знаменит сразу, с первой же записанной им кассеты, 57.16kb.
- Первая, в которой автор льёт много воды и пробует свои силы, 426.22kb.
- 1. Моя будущая профессия – социолог Моя будущая профессия – социолог, 76.53kb.
- Ритуал как древнейшая социальная семиотика, 215.95kb.
- Оценивание экзаменационной работы по русскому языку, 132.83kb.
- Литературный вечер, посвящённый творчеству С. А. Есенина. Подготовили: Копицына, 57.74kb.
- Украинская народная сказка «Колосок», 143.56kb.
- К семинару по Ветхому Завету, 9.94kb.
- Настоящие причины мирового финансового кризиса, 317.59kb.
- Реферат на тему: «Я и моя профессия», 10.03kb.
Готова ли ты для нее?
Конечно, разговор был не таким коротким и не таким простым. Ане высказали полное
доверие, и она была оставлена на подпольную разведывательную работу.
В день эвакуации пришлось разыграть небольшой спектакль: Аня прибежала в штаб с
чемоданом, когда последняя машина с женщинами и детьми уже отправилась на
восток. С опечаленным видом она вернулась домой, точнее, в здание бывшего
детского сада - их дом разбомбили. В тот же вечер в поселок вошли немецкие
войска.
Немцы полностью восстановили и расширили первоклассный аэродром, построенный
незадолго до войны. Сещинская авиабаза стала одной из крупнейших баз дальней
бомбардировочной авиации Гитлера, откуда самолеты Второго воздушного флота
люфтваффе, подчиненного генерал-фельдмаршалу Альберту Кессельрингу, совершали
налеты на Москву, Горький, Ярославль, Саратов... Аэродром имел сильную
противовоздушную оборону, был надежно защищен с земли, все подступы к нему
блокированы, территория вокруг базы находилась на особом режиме.
Первое время в разведывательную группу Ани входили девушки, работающие в
основном в сфере обслуживания немецкой воинской части. Имена этих сещинских
девушек: Паша Бакутина, Люся Сенчи-лина, Лида Корнеева, Мария Иванютич, Варя
Киршина, Аня Полякова, Таня Василькова, Мотя Ерохина. И еще две еврейские
девушки - Вера Молочникова и Аня Пшестеленц, бежавшие из смоленского гетто,
которых Аня полгода прятала, а затем переправила в партизанский отряд и с того
времени использовала в качестве связных. Добываемую девушками информацию Аня
передавала... старшему полицейскому Константину Поварову - руководителю
Сещинской подпольной организации, связанному с партизанами и разведчиками, а
через них с Центром.
К сожалению, информация, поступавшая через девушек, была ограниченной: русских
не допускали непосредственно на военные объекты и в штаб.
Но женщины имеют одно неоспоримое преимущество: там, где они не могут
действовать сами, они действуют через мужчин. Сещинским подпольщицам удалось
сначала очаровать, а потом сделать таких мужчин своими помощниками. Правда, надо
сказать, что те и сами искали связи с подпольем. Это были молодые поляки,
мобилизованные на работу в немецкую армию: два Яна - Тима и Маньковский, Стефан
Гарке-вич, Вацлав Мессьяш, чехи - унтер-офицер Венделин Рогличка и Герн Губерт и
другие.
"Аня Морозова и ее девушки, - вспоминал много лет спустя Ян Тима, - были
пружиной и взрывателем всего нашего дела".
АННА МОРОЗОВА
417
Об Ане, ее подругах и друзьях сняты фильмы, написано множество статей и книг. Не
хотелось бы пересказывать их, но сделанное ими заслуживает хотя бы простого
перечисления.
Если поначалу успехи носили случайный характер - Ане, например, удалось похитить
у немцев противогаз новейшей конструкции, узнать номера частей, дислоцированных
на аэродроме, - то с приобретением новых помощников работа стала планомерной и
постоянной.
- Что мы должны узнать для вас? - спросил Ян Тима.
- Все, - ответила Аня. - Все об аэродроме, все об авиабазе, все о
противовоздушной и наземной обороне.
Вскоре Ане передали карту с нанесенными на нее штабами, казармами, складами,
мастерскими, ложным аэродромом, зенитками, прожекторами, точным обозначением
мест стоянок самолетов с указанием их количества на каждой стоянке.
Карту переслали в разведотдел штаба Западного фронта. В результате совершенного
после этого налета сгорело двадцать два самолета, двадцать были повреждены, три
были сбиты при попытке подняться в воздух. Сгорел склад бензина. Аэродром вышел
из строя на целую неделю. И это в дни ожесточенных боев!
Об успешной бомбежке сообщалось в сводке Совинформбюро.
С того времени по ориентирам разведчиков бомбежки Сещинской авиабазы проводились
систематически, несмотря на создание ложных аэродромов, усиление сети ПВО и т.
д.
После гибели Кости Поварова, случайно подорвавшегося на мине, Аня возглавила
Сещинское подполье.
В дни Сталинградской битвы по базе был нанесен мощный удар - сброшено две с
половиной тысячи авиабомб, выведено из строя несколько десятков самолетов. К
этому времени Аня имела своего человека в штабе капитана Арвайлера, коменданта
Сещинского аэродрома. Этим человеком был Венделин Рогличка. Он имел возможность
добывать такие сведения, как графики полетов, данные о запасных аэродромах и
даже планы карательных экспедиций против партизан. Именно он сообщил Ане о
выезде части летного состава Сещинской авиабазы на отдых в село Сергеевку.
Партизаны, совершив ночной налет на "дом отдыха", уничтожили около двухсот
летчиков и техников.
В начале лета 1943 года обе воюющие стороны готовились к решающим битвам на
Курской дуге. Сориентированная разведчиками советская авиация нанесла ряд мощных
ударов по Сещинскому аэродрому. Во время этих разрушительных бомбежек немцы
могли прятаться в бункеры и бомбоубежища, Ане же и ее подругам, вызывав-
418
100 ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ
шим огонь на себя, укрытием служили убогие погреба деревянных домишек.
12 мая 1943 года немцы были изумлены, услышав, что русские летчики
переговариваются между собою .. по-французски. Они были бы изумлены еще больше,
если бы знали, что налет советских бомбардировщиков и прикрывавшей их
французской эскадрильи "Нормандия - Неман" направлялся скромной
двадцатидвухлетней прачкой.
Анина группа не только добывала разведданные. Подпольщики занимались саботажем
(подсыпали сахар в бензин, песок в пулеметы, похищали парашюты и оружие) и
диверсиями (к бомбам и бомболюкам самолетов прикрепляли мины замедленного
действия, которые взрывались в воздухе, и самолеты гибли "по неустановленным
причинам" через час - полтора после вылета).
3 июля 1943 года подпольщики заметили на аэродроме необычное оживление. Прибыло
множество новой техники и летного состава. Удалось подслушать разговоры летчиков
о том, что 5 июля начнется наступление на Курской дуге. Информация была
своевременно передана в Центр и стала еще одним подтверждением уже имевшихся
разведывательных данных, что помогло нанести по противнику упреждающий удар и
сыграло немаловажную роль в исходе одной из крупнейших операций Второй мировой
войны
Только в дни Курской битвы подпольщики из группы Ани Морозовой взорвали
шестнадцать самолетов! Экипажи погибали, не успевая радировать о причине взрыва.
Начались технические и следственные разбирательства. Командующий Шестым
воздушным флотом знаменитый ас барон фон Рихтгофен жаловался в Берлин, обвиняя
авиационные заводы в саботаже.
Однако расследования ни к чему не привели - Сещинское подполье одно из немногих,
где не было ни одного предателя. Погиб лишь, попав в руки гестапо по собственной
вине, Ян Маньковский и умер как герой, никого не выдав. Он отказался от
возможности бежать, опасаясь, что это погубит Люсю Сенчилину, ставшую его женой
и ожидавшую ребенка. Погибла, никого не выдав, и Мотя Ерохина.
Вскоре после этого на глазах у всех, едва успев взлететь, взорвались три
самолета, на которые установил мины Ян Тима. Они должны были взорваться через
час после вылета, но вылет задержался.
По Сещи прокатилась волна арестов. Ян Тима и Стефан Гаркевич были тоже
арестованы, но бежали, и Аня переправила их в партизанский отряд. Удалось
спастись и большинству других подпольщиков.
18 сентября 1943 года Сеща была освобождена. Однако для Ани борьба с фашизмом на
этом не закончилась. Она стала курсантом разведшколы той части, в которой когда-
то служили Зоя Космодемьянская и Константин Заслонов. После этого родные
потеряли с ней связь. А в 1945 году получили извещение, что она пропала без
вести.
В действительности же произошло следующее. После окончания курсов Аня в составе
группы разведчиков была послана в тыл врага, чтобы разведать систему укреплений
противника. В ночь на 27 июля 1944 года над Восточной Пруссией высадился
парашютный десант. В его составе было восемь разведчиков во главе с капитаном
Павлом Крылатых и две девушки-радистки - Зина Бардышева и Аня Морозова,
"Лебедь". Группе
АННА МОРОЗОВА
419
не повезло, она была сброшена на высокий лес, и шесть парашютов остались на
деревьях, демаскировав место высадки
Спустя несколько часов после приземления группы, гауляйтеру Восточной Пруссии
Эриху Коху доложили, что к северо-востоку от Кенниг-сберга обнаружены повисшие
на деревьях парашюты; с помощью собак удалось найти и остальные, зарытые, а
также и грузовой с запасными комплектами батарей для питания рации и
боеприпасами.
Сообщение о десанте, спустившемся на расстоянии двух-трех ночных переходов от
ставки Гитлера "Вольфшанце", немало взволновало Эриха Коха и все его охранные
службы. Тем более что это произошло всего спустя неделю после неудавшегося
покушения на Гитлера в этом же "Волчьем логове". К тому же Эрих Кох был
крупнейшим землевладельцем, которому принадлежало несколько имений в Восточной
Пруссии. И на все это покушались русские! Не без основания побаивался Кох того,
что и его может постичь участь рейхскомиссара Белоруссии Вильгельма Кубе,
убитого разведчиками. Поэтому на поиски группы и были брошены крупные силы.
Немцы начали преследование и в первом же коротком бою убили командира группы.
Но в этот же день разведчики неожиданно вышли на сильнейшую линию резервных
немецких долговременных укреплений - железобетонные доты, надолбы, траншеи.
Линия никем не охранялась, так как фронт был далеко. Нашему командованию о ней
не было ничего известно. Это явилось первым успехом. К тому же разведчики
захватили двух пленных из военно-строительного управления Тодта, от которых
узнали немало подробностей о линии укреплений "Ильменхорст", протянувшейся от
литовской границы на севере до Мазурских болот на юге. Один из пленных рассказал
о подготовленных для будущих диверсионных групп базах в лесу, снабженных
оружием, боеприпасами и продовольствием.
Аня оказалась в группе незаменимой: она первая бросилась в реку в поисках брода,
затем, когда группа оказалась "в окружении" десятка немецких ребятишек из
ближайшего хутора, сняла обмундирование, в одном платье вышла к детям и сумела
отвлечь их внимание, пока остальные разведчики уходили в лес. Ей пригодилось
знание немецкого языка.
За парашютистами началась настоящая охота. В целях мобилизации бдительности
населения нацисты сожгли хутор Кляйнберг, убили его жителей и сообщили в местных
газетах, что это сделали советские парашютисты.
Эриху Коху, палачу и убийце, ничего не стоило пойти на такую провокацию.
Результатами операции против парашютистов интересовался сам Гиммлер,
неоднократно звонивший из Берлина. Облавы не прекращались ни днем, ни ночью. На
прочесывание лесов помимо полицейских сил ежедневно выделялось до двух полков.
Мобильные группы на автомашинах сразу же направлялись к тем местам, откуда
велись запеленгованные немцами радиопередачи
В сильную грозу разведчики набрели на пост немецких связистов. В окно было
видно, что дневальный спит.
- А что, если я пойду, - вызвалась Аня. - Если немец проснется, скажу, что на
крыльце больная женщина, попрошу, чтобы помог ей. Если пойдет на это, вы его
прихватите, а если нет - застрелю.
420
100 ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ
Так и сделали. Немец вышел, его схватили и допросили. Ценных сведений от него не
получили, но он сказал, что о высадке парашютистов предупреждены все - и
гражданские лица, и воинские части.
В районе города Гольдап снова вышли на укрепленную линию. Там их застала
немецкая облава. Отступать было нельзя, пришлось с боем прорываться через цепь
солдат. В ходе боя вышли на немецкий аэродром, откуда чудом удалось вырваться и
укрыться в ближайшем лесу. Быстро передали шифровку в Центр с полученными
разведданными и снова пошли вдоль укрепленной линии, нанося ее на карту. На
ночевку вернулись в уже прочесанный немцами лес. На следующий день получили
указание Центра возвратиться в район приземления, выйти к дороге Кеннигсберг -
Тильзит и взять под наблюдение перевозки по ней и по ближайшему шоссе.
Разведчикам удалось найти удобное место, с которого просматривались дороги. Для
передачи радиограмм Аня и Зина совершали многокилометровые маневры. Их станции
выходили на связь в самых неожиданных местах: в поле, у гарнизонов, на окраинах
городов, на берегу залива Куришес Гаф. За ночь девушки успевали уйти далеко,
оказывались за цепью вражеского окружения и возвращались обратно.
Из отчета штаба Третьего Белорусского фронта: "От разведгруппы "Джек" поступает
ценный материал. Из полученных шестидесяти семи радиограмм сорок семь
информационных".
Группа голодала. Из телеграмм нового командира группы в Центр в начале ноября
1944 года: "Все члены группы - это не люди, а тени... Они так изголодались,
промерзли и продрогли в своей летней экипировке, что у них нет сил держать
автоматы. Просим разрешить выход в Польшу, иначе мы погибли".
Но группа продолжала действовать, вела разведку, брала языков, посылала шифровки
в Центр. В одном из боев группа была окружена.
Из радиограммы "Лебедя": "Три дня тому назад на землянку напали эсэсовцы.
"Сойка" (Зина) сразу была ранена в грудь. Она сказала мне: "Если сможешь, скажи
маме, что я сделала все, что смогла. Умерла хорошо". И застрелилась..."
Оставшиеся в живых вырвались из окружения, но потеряли друг друга. Аня с рацией
трое суток блуждала по лесу, пока не наткнулась на разведчиков из спецгруппы
капитана Черных. Встретились с польскими партизанами, вместе провели несколько
операций. В одной из них группа попала в засаду, капитан Черных и остальные
разведчики погибли.
И опять Ане удалось спастись. Она сумела выйти на территорию Польши в Мышенецкую
пущу, севернее Варшавы. Там у нее еще была возможность остаться в живых,
затерявшись в толпах беженцев и угнанных. Но она решила продолжать бороться.
Аня разыскала польский партизанский отряд, вступила в него и приняла участие в
боях. В одном из них была ранена. Ей перебило левую руку. Аня пыталась шутить:
"Радистке нужна одна правая".
Раненую девушку спрятали в лесу у смолокура Павла Ясиновского, но и туда
добралась облава. Утро 11 ноября 1944 года стало последним для нее. Ее окружили
во время облавы, она отстреливалась, будучи несколько раз раненной, и когда ее
хотели взять в плен, взорвала себя и рацию гранатой.
ЖОЗЕФИНА БЕЙКЕР
421
Ml!
Поляки похоронили ее в братской могиле местечка Градзанувле.
В 1965 году Анне Афанасьевне Морозовой было посмертно присвоено звание Героя
Советского Союза, и она была награждена польским Крестом Грюнвальда II степени.
ЖОЗЕФИНА БЕЙКЕР
(1906-?)
Прошло всего несколько дней с начала Второй мировой войны, а гитлеровские армии
уже заканчивали разгром Польши. Ни англичане, ни французы, объявившие немцам
войну, никаких активных действий не предпринимали. Начался тот период, который
впоследствии назовут "странной войной".
Сентябрьским днем на одном из бульваров Парижа, где война никак не ощущалась, в
кафе сидели, потягивая аперитив, два посетителя. Один из них - капитан
французской контрразведки Жак Абтей, другой - Даниель Моруани, антрепренер
известной чернокожей эстрадной артистки Жозефины Бейкер. Наклонившись к Жаку, он
тихо говорил:
- Ты понимаешь, она совсем с ума сошла. Утверждает: "Это Франция сделала меня
тем, что я есть. Мы, цветные, живем во Франции счастливо, здесь нет ни цветного
барьера, ни расовых предрассудков. Я буду вечно
благодарна и верна Франции. Я - любовница Парижа и горжусь этим. Он отдал мне
свое сердце, и я ему отдала свое. Сегодня я готова отдать свою жизнь Франции".
- Так чего же она хочет? - поинтересовался Жак.
- Она хочет служить Франции на любом посту, в том числе и как секретный агент.
- Видно, лавры другой артистки, Мата Хари, не дают ей покоя, - усмехнулся Жак.
- Ты не смейся. Она, действительно, хочет служить Франции. Жак ничего не
ответил. Он знал, что у Жозефины уже был кое-какой
опыт секретной работы. В качестве "почетного осведомителя" мосье Джи-авити,
главы контрразведывательной службы парижской префектуры, она сообщила информацию
об итальянском дипломате, которым интересовалась служба.
О разговоре с Моруани капитан Абтей доложил своим шефам, полковнику Шлессеру и
коменданту Палуалю из "германской секции" контрразведки.
Жозефину немедленно зачислили в агентурную сеть, даже прежде чем она узнала об
этом, и капитан Абтей был назначен ее куратором. Так и
Ж. Бейкер
422
100 ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ
началась их совместная военная одиссея, которая из Франции увела их в Испанию,
Португалию, Марокко, Алжир, Тунис, Ливию, Египет, Ирак, Сирию, Ливан и вновь
вернула в освобожденный от фашистов Париж. В этот период Жозефина некоторое
время работала на британскую разведку.
Она обладала всеми необходимыми для агента качествами: красивая и популярная
актриса, к которой тянулись все, с кем она соприкасалась, даже заядлые нацисты,
с глубоким интеллектом и великолепным чувством юмора, любящая подурачиться и
хорошо подготовленная для разведывательной работы, за что всегда была благодарна
Жаку Абтею.
Жозефина владела замком, построенном в XV веке, но модернизированном на
современный лад. Ее обслуживали девять слуг, которые впоследствии стали храбрыми
участниками Сопротивления. Здесь же проживали еще несколько человек: кузнец,
экономка, горничная, семья беженцев из Бельгии и любимцы актрисы - собака,
обезьяны и белые мыши, которых она обычно брала с собой во все поездки, а также
личный секретарь и собственный пилот. Но она и сама любила пилотировать самолет
и имела одно из первых- после полученного Мартой Рише еще в 1913 году -
"удостоверений пилота", выданных женщине во Франции.
Всего этого Жозефина Бейкер добилась сама. Негритянка родом из города Сан-Луи,
штат Миссури, США, недоучившаяся в школе, стала танцовщицей и певицей, а в 1924
году в восемнадцатилетнем возрасте "Черной звездой" Бродвея.
В 1925 году согласилась на предложение французского антрепренера выступить в
Париже в "Негритянском ревю", с восторгом была принята публикой и в 1937 году
получила французское гражданство.
Первое время после установления контакта с разведкой Жозефина работала в Париже,
общаясь с беженцами из Бельгии и Северной Франции, среди которых было немало
немецких шпионов. В мае 1940 года "странная война" закончилась, началась
настоящая, и немцы, за сорок дней разгромив Францию, заняли Париж.
Капитану Абтею приказали прибыть в Лондон за инструкциями, и он отправился туда
по фальшивому паспорту на имя Жака Геберта. Жозефина получила от германских
военных властей разрешение выехать в Мадрид для выступления в кабаре. Хотя
военные власти очень любезно обращались с ней, это не помешало гестаповцам
ограбить ее замок.
В ноябре 1940 года Жозефина и Жак встретились в Лиссабоне. Все было подготовлено
для того, чтобы ее визит выглядел профессиональной поездкой. Она пела в варьете
и выступала по национальному радио. Но ее истинной целью было выявление двух
немецких шпионов, которые угрожали единственному действовавшему пути отступления
из Франции через Пиренеи в Лиссабон, а оттуда в Лондон. Несколько французских
офицеров и английские разведчики Дуглас Хей, Хед Уоллер, Джон Бенет и Ян
Дональдсон имели то же задание, что и Жозефина. Они должны были помочь ряду
французских министров, генералов и политических деятелей переправиться к