Мониторинг сми за 28. 08. 2011г
| Вид материала | Документы |
- Мониторинг сми за 18. 05. 2011г, 217.89kb.
- Мониторинг сми за 16. 02. 2011г, 265.65kb.
- Мониторинг сми за 04. 03. 2011г, 173.07kb.
- Российские сми о мчс мониторинг за 20 декабря 2011г, 2967.87kb.
- Российские сми о мчс мониторинг за 18 ноября 2011г, 2454.56kb.
- Мониторинг сми за 15. 05. 2011г, 87.87kb.
- Российские сми о мчс мониторинг за 10 ноября 2011г, 2627.94kb.
- Мониторинг сми за 10 12. 06. 2011г, 217.69kb.
- Мониторинг сми за 22. 01. 2011г, 210.27kb.
- Мониторинг сми за 12. 08. 2011г, 243.42kb.
Мониторинг СМИ за 28.08.2011г.
1070.php
Осторожно, реформы!
28-08-2011
Если хочешь кому-то неприятностей,
пожелай ему родиться в эпоху перемен.
(Конфуций)
Наверное, не существует единого алгоритма претворения реформ в жизнь. Какого-то единого, унифицированного правила, регламентирующего процесс реформирования чего-либо. Тем более, что и реформы, даже самые выверенные, претворяются в жизнь не машинами, но людьми, способными ошибаться.
Очевидно, революционным (со знаком минус) преобразованием, в российской уголовно-исполнительной системе, стала, например, последняя амнистия. В результате которой, из тюремных учреждений всей страны, на свободу, вышло около 70 человек. Не семидесяти тысяч - именно несколько десятков (?!) осужденных удостоилось милости государства.
Зато некоторые вещи остаются незыблемыми и никакие реформы им не страшны. Например, при посещении одного из следственных изоляторов, как член ОНК СПб, обратил внимание на то, что в карцере находится несколько человек за отказ зачитывать доклад при проверке или посещении камеры СИЗО каким-либо сотрудником администрации. Наверное, «…в те времена далекие, теперь почти былинные» когда в ПВР СИЗО РФ чиновники-ученые ФСИН РФ вписывали норму, обязывающую временно арестованных делать подобные доклады, они меньше всего думали о человеческом факторе. А зря. Ведь есть категория людей с обостренным чувством собственного достоинства. Для которых зачитывание таких строчек сродни реальному и серьёзному унижению. И не станут они этот доклад делать ни при каких коврижках. Спрашиваю у каждого из них - вы понимаете, что администрация обязана следить за выполнением этих правил? Да, отвечают, понимаем. Но все равно доклад делать не будем. Все остальные требования готовы выполнять. А доклад зачитывать не можем. Наверное, это не самый легкий случай для одного-единственного, штатного психолога СИЗО, который, к тому же, не очень-то и свободен бывает в своих решениях…
Или, скажем, запрет на курение в ШИЗО потому, что наши начальники, давным-давно, воспылали любовью к безопасности тех, кого в ШИЗО водворяют. Правда, их человеческая любовь бывает такой сильной, что могут раз по 30-50 за год «в цугундер окунуть» того, кто, скажем, вышел в тапочках в локальный участок или не застегнул верхнюю пуговицу рубашки. Для меня же (да, думаю, и для многих других) мотивация запрета курения в ШИЗО - соблюдение противопожарной безопасности - вполне себе лукава. Вряд ли можно всерьёз полагать, что в помещении ШИЗО, от непогашенного окурка могут воспламениться задубевшие нары, обитые по всей длине стальными уголками, бетонные стены или пресловутая «чаша Генуя». Не говоря уже о том, что огромные страдания, которым подвергают водворяемых в ШИЗО, заставляя их одномоментно отказаться от курения, являются, фактически, дополнительным наказанием, никак и нигде не прописанным. То же относится и к камерам карцеров. Однако, как выясняется, на карцер, судя по ПВР СИЗО, указанный запрет на курение не распространяется. И не перевелись ещё на земле русской богатыри, готовые биться с системой. Как, например, осужденный Мамаев из Перми. Но об этом ниже.
Не знаю уж, что именно - судьба-злодейка или работа (точнее - деятельность) в ОНК - преподносит, порой, сюрпризы более, чем удивительные. Посетив, однажды, СИЗО-4 (ул. Лебедева, 39) зашел в очередную камеру. И после дежурных слов - «Нет ли у кого вопросов, жалоб по условиям содержания» услышал от одного из заключенных вопрос - не помню ли я его. Конечно, в лицо я, обратившегося ко мне, не вспомнил, после чего он представился. Оказался он тем самым Вячеславом Теппелем, являвшимся несколько лет назад заместителем начальника УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а впоследствии арестованным за издевательства над осужденными. Но, как говорится - Не ругайте жандарма, у него такая карма.
Так вот, разговаривая в камере СИЗО с некогда всемогущим начальником оперотдела ФСИН СПб и ЛО, с некоторой отстраненностью, подметил, что не испытываю по поводу низвергнутого оппонента никакого злорадства или суетливого торжества. Даже, скорее, наоборот, был крайне удивлен, узнав, что в камере Теппеля нет телевизора и холодильника. Такая неустроенность, по словам этого заключенного, создалась в связи с недостаточной четкостью законодательства. В частности, из-за формулировок уголовно-исполнительного законодательства вроде «на усмотрение администрации», «исходя из технических возможностей», каковые раньше, в бытность работы Теппеля во ФСИН, судя по всему, не интересовали совершенно. Не знаю, что это было - какая-то хитрая игра, буквалистское соблюдение закона нынешним руководством изолятора, или выверты самой уголовно-исполнительной системы, нередко готовой забывать даже бывших своих коллег, но телефон я свой дал. И пообещал помочь с передачей холодильника и телевизора от родственников арестованного.
Об эту логику гражданина начальника многие, как выяснилось, уже спотыкались. Оказалось, что есть некая инструкция то ли ФСИН, то ли прокуратуры, в соответствие с которой эти самые телевизоры администрация не может принимать от физических лиц - только от юридических. Подозреваю, не смогу получить внятного ответа - в чем тут разница. И никакие реформы, наверное, эту всемогущую инструкцию не смогут упразднить. Неоднократно пытался объяснить сотрудникам тюремным - реальные, не показные, не формальные человеческое участие, толерантность, гуманизм всегда будут эффективнее, нежели слепое следование букве закона или тупое - «Не положено». Ситуация, при которой чем ближе человек к реальному лишению свободы, тем больше у него появляется прав явно неправильная.
И, если с телевизорами ещё можно что-то решать, то информацию по избиениям заключенных не всегда можно проверить доподлинно. Отрывок из недавнего моего отчета (как члена ОНК) копия которого направлена начальнику УФСИН по СПб и ЛО - «…при посещении помещений ШИЗО, ПКТ, СУОН к нам обратился ос. Шорник Василий Витальевич, 1989 г. р. с жалобой на незаконные действия начальника оперативного отдела ИК-6 Зюзина. В первых числах апреля этого года, начальник оперотдела ИК- 6, зайдя в расположение 12 отряда (отряд карантина), и услышав от ос. Шорника просьбу перевести его поскорее в один из отрядов жилой зоны колонии (В. В. Шорник, по его уверению, находился в карантине больше положенного срока) стал избивать этого осужденного, безо всякой причины, ногами. Шорник, после этого, просил вывести его в медсанчасть колонии для снятия побоев. Однако ст. дневальный 12 отряда, ос. Поляков, отказался это делать, воспрепятствовав ос. Шорнику в медосвидетельствовании. Утверждения ос. Полякова о том, что он никому не пытался препятствовать в выходе в медчасть колонии НЕ представляются нам заслуживающими доверия по следующей причине. Мы, вновь вынуждены обратить Ваше внимание на то, что некоторые осужденные ИК-6, в нарушение ч. 4 ст. 111 УИК РФ и приказа № 79 МЮ РФ, получают полномочия администрации. Нет никакого сомнения в том, что, если вышеуказанное избиение имело место, то дневальный Поляков, находясь в полнейшей зависимости от администрации колонии, правды членам ОНК не скажет.
После избиения ос. Шорник был водворен в ШИЗО. Во время пребывания в ШИЗО к ос. Шорнику, по его утверждению, приходил начальник отряда и сообщил осужденному, что информация о его избиении начальником оперативного отдела ИК-6 доведена до сведения начальника колонии. Сергей Петросович Оганесьян (начальник ИК-6) сообщил нам, что ничего подобного от начальника отряда он не слышал. После беседы с ос. Шорником, по инициативе начальника колонии, мы провели визуальное обследование тех частей тела, по которым Шорнику наносились удары. На ногах этого осужденного мы НЕ обнаружили видимых следов побоев, что может свидетельствовать как о том, что избиения не было вообще, так и о том, что эти самые следы, могли за прошедшие семь дней, с момента предполагаемого избиения, сойти. Следует отметить и то, что про хорошо видимую ссадину, в области щиколотки левой ноги, сам ос. Шорник пояснил - эта ссадина НЕ имеет никакого отношения к избиению! Кроме того, по утверждению ос. Шорника, он дважды писал заявление на прием к руководству колонии, но его никто не вызывал. После беседы, проходившей приватно в одном из помещений ПКТ, ШИЗО, СУОН, ос. Шорник, выйдя из помещения где велась беседа, был строго отчитан начальником колонии за то, что сам Шорник вел себя при выходе недостаточно учтиво в отношении начальника колонии… Мы не можем утверждать, со всей уверенностью, было это избиение или его не было, но, по нашему мнению, неоспоримым является следующее:
1. Презумпция невиновности, в равной степени распространяется как на начальника оперотдела колонии, так и на самого осужденного. Презумпция же виновности (исходя, в т. ч., из Профессионально - этических норм служебного поведения сотрудника уголовно-исполнительной системы РФ) может в большей степени соотноситься именно с таким должностным лицом, нежели с осужденным.
2. Слова осужденного Шорника о том, что к нему были применены недозволенные методы воздействия, в равной степени, могут восприниматься как критически, так и объективно. Уже по той, хотя бы, причине, что ВСЕ осужденные, в соответствие с 8 ст. УИК РФ, равны перед законом. И, если какие-то показания-свидетельства осужденных, той или иной администрацией мест заключения, берутся на веру, то почему бы и в данном случае не попытаться представить, что ос. Шорник говорит правду?!
3. В случае же, если последний сообщил сведения недостоверные, имеет смысл, по нашему мнению, четко и наверняка установить причину, по которой этот осужденный решился на подобного рода немыслимую конфронтацию с администрацией колонии. Ведь он (ос. Шорник) не может не понимать, что его может ожидать, если обман раскроется. То есть мотивация подобного лжесвидетельства (повторимся - в случае, если таковое, действительно, имело место) должна быть архисерьёзной - без каких-либо натяжек и преувеличений.
4. Было бы небесполезным, по нашему мнению, обратить внимание и на то, что ос. Шорник сообщает о данном инциденте с упоминанием подробностей. Что, также, может свидетельствовать о правдивости его слов (если не брать, безоговорочно, за основу версию об изощренном и дьявольском коварстве этого осужденного). Кроме того, нам известны случаи немотивированного и безосновательного применения физической силы к осужденным со стороны сотрудников других мест заключения. Некоторые факты избиений или издевательств над осужденными установлены следствием и доказаны судом.
В связи с этим, был бы признателен Вам за проведение специальной, тщательной и объективной, проверки по вышеуказанной информации о результатах которой прошу сообщить нам в комиссию».
На записи передачи «Принцип действия» был показан сюжет, где осужденные 7-й колонии (Санкт-Петербург, «Яблоневка») уныло маршируют под собственный речитатив «Раз, раз, раз-два-три». Реформы и нашего телевидения, очевидно, не шибко сильно коснулись. В эфир не попало моё утверждение о том, что некоторые тюремные чиновники уже даже не пытаются скрывать своё солдафонское самодурство. Уже и не смущаясь тем, что такая вот казарменная муштра заключенных совершенно незаконна и не прописана никак, даже, возможно, в уфсиновских циркулярах. Имею ввиду ту их часть, которая, по определению, должна быть открытой и гласной. То есть требование о передвижении осужденных по территории колонии строем есть, а вот о хождении в режиме маршировки нет ни слова, ни полслова. Но, очевидно, по мнению правоприменителей тюремного ведомства, … раз нет слов непосредственно запрещающих маршировку, то почему бы её и не ввести?
Хотя и прямые запреты, подчас, не спасают. Например, пресловутые секции дисциплины и порядка. Перекрасившиеся сейчас в другие названия. При посещении питерских колоний, из писем сидельцев, со слов освободившихся, явствует - эти секции по-прежнему действуют, несмотря на провозглашенную гуманизацию тюремной системы России и, что должно быть не менее важно для самих надзирателей, - на 79-й Приказ Минюста, прямо и достаточно определённо, упраздняющий такие секции.
11 мая судья Усть-Куломского районного суда (Республика Коми) Наталья Минина отказала в удовлетворении представления начальника колонии-поселения № 32 (КП-32) о замене режима - на более строгий - заключенному Григорию Чекалину, экс-зампрокурору г. Ухта. Сторона обвинения, вопреки ожиданиям, дала заключение о том, что тяжесть совершенного Чекалиным нарушения не соответствует наказанию, на котором настаивало руководство КП-32. Защитник Чекалина, адвокат Виктор Козлитин, пояснил, что представители колонии не смогли в суде внятно объяснить некоторые моменты - «Например, в характеристике на Чекалина написано, что он не участвовал в общественной жизни, находясь в карантине. Я спросил: «А какая общественная жизнь там?» Они сказали: «Да никакой». «Так зачем пишите?» Или: «Мероприятия воспитательного характера посещал регулярно, но реагировал не всегда правильно». Я спросил: «В чем это выразилось? Послал кого-то, может?» Смысл ответа был такой: но он же совершил нарушение впоследствии - значит, неправильно реагировал...» Судья Наталья Минина отказалась признать Григория Чекалина злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, заслуживающим перевода с поселения в колонию общего режима. Вместе с тем, суд счел законным наказание заключенного за хранение валюты в размере $1 семью сутками штрафного изолятора.
Не желая занудствовать по поводу тяги бывшего зампрокурора к иностранным дензнакам даже в колонии, хочу привести отрывок из моего отчета по результатам участия в работе административной комиссии. Состоявшейся 22 апреля в ИК-6 (Обухово, Санкт-Петербург). И, традиционно, решающей вопрос о поддержке ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении, либо о нецелесообразности такового освобождения, поддерживая или отказывая в поддержке тому или иному заключенному.
«…Члены административной комиссии (начальники отрядов, начальник медчасти ФБУ ИК-6) чаще стремились объективно разобраться в истинности мотиваций заявителей, нежели к бюрократизированному, бездушному подходу. Так, например, из 46 заявителей, посетивших заседание комиссии ИК-6, во время моего присутствия, около 30 из них комиссия решила поддержать при направлении документов в суд. Для 3 или 4 осужденных члены комиссии нашли убедительные слова, порекомендовав снять свое заявление, чтобы увеличить шансы при повторном (через месяц) рассмотрении ходатайства об УДО.
При этом, в некоторых случаях, при отказе тем или иным заявителям, была непонятна мотивация этих отказов. В частности, стало известно, что некоторым из осужденных отказали в поддержке при направлении материалов в суд, лишь на том основании, что у этих осужденных не было не только нарушений, но и не было поощрений. Когда же я попытался выяснить процедуру принятия решений по представлению того или иного осужденного к поощрению - четкого и выверенного механизма мне никто объяснить не смог.
Насколько я понял, процедура принятия решения о предоставлении осужденного к поощрению обусловлена недостаточно четкими критериями (каковые должны охватывать ВСЕ возможности определения целесообразности предоставления к УДО) и ограничиваются лишь следующим: отсутствие нарушений, погашение иска или алиментов (в случае их наличия) и внутреннее убеждение того или иного сотрудника ИК-6, которое может быть как объективным, так и субъективным, ошибочным. В некоторых же случаях, мотивация при принятии решения о вынесении поощрений была, на мой взгляд, не совсем убедительной. Так, например, на мой вопрос одному из соискателей УДО: «В чем именно проявляется Ваше участие в художественной самодеятельности?», я услышал, после продолжительной паузы, ответ не от самого заявителя, но от одного из сотрудников комиссии ИК-6: «Поет в караоке»…». Мною было предложено руководству УФСИН по СПб и ЛО поставить вопрос перед Министерством юстиции РФ о выработке более четкой, более объемной и выверенной, регламентации процедуры вынесения осужденным поощрений, которая позволяла бы точнее, справедливее и объективнее принимать решения о вынесении поощрений. Отчет в полном объеме был направлен от ОНК СПб не только начальнику УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленобласти, но и Уполномоченному по правам человека РФ, в Общественную Палату РФ.
Конечно, формально, мнение комиссии, судом должно учитываться. Но, в последние несколько лет, это происходит далеко не всегда. Суды могут совершенно индифферентно отнестись к рекомендации административной комиссии, и заявителю на УДО отказать в реализации этого права. Или наоборот - поддержать ходатайство, несмотря на то, что адмкомиссия была против досрочного освобождения заявителя. Однако последнее происходит несравненно реже (как, например, с бывшим зампрокурора Чекалиным). В любом случае такая ситуация тоже, на мой взгляд, не совсем правильная. И в суде все должно быть совершенно прозрачно и понятно. Ведь решения принимаемые судами, подчас, основываются вовсе не на железобетонной аргументации адвокатов или чего-то ещё - очень понятного, взвешенного, объективного. Порой, это, всего лишь, некое внутреннее убеждение судьи, основанное непонятно на чем…
К Уполномоченной по правам человека в Самарской области Ирине Скуповой обратилась мать осужденного, отбывающего наказание в одной из колонии Самарской области 3,5 года. Она обращалась в суд с заявлением об УДО в августе прошлого года, но получила отказ, сообщает корреспондент агентства «Волга-Ньюс». Омбудсмен смог лишь посоветовать женщине повторно обратиться в суд. Как отметил начальник ГУФСИН РФ по Самарской области Валерий Яковлев, суды не всегда выносят решение об УДО. Они мотивируют свой отказ тем, что осужденный мало находился в колонии, и личность его до конца не изучена или у суда нет уверенности в том, что он повторно не совершит преступление. И случаев таких в российской пенитенциарной системе много. Например, с арестованным, по сфабрикованному делу, челябинским правозащитником Алексеем Соколовым, которому суд отказал в УДО, основываясь, в частности на противоречивых посылах - колония предоставила положительную характеристику на Соколова, а прокурор заявил, что Алексей характеризуется отрицательно!?
Я не к тому, что суды должны всех, безоглядно, отпускать на свободу. Или, наоборот, никого не выпускать. Как там у Набокова - Желания мои весьма скромны. Я бы хотел, чтобы портреты главы государства были бы размером не больше почтовой марки. Вот и мне хотелось бы малого, - чтобы механизм предоставления на УДО или отказа в нем, в судах был таким же понятным и ясным, как и механизм вынесения поощрений в колониях. Но, как говорит известный телеведущий, это уже совсем другая история!
Спасти рядового осужденного Князева
Начиная с 2005 года, правозащитники стараются отслеживать судьбу осужденного Виталия Князева.
Краткая предыстория. Виталий Князев - один из трехсот осужденных учреждения ОХ-30/3 (г. Льгов, Курской области) написавших заявление с требованием о привлечении к уголовной ответственности тех сотрудников этой колонии, кто издевался над осужденными, и избивал их. После того как дело получило широкую огласку (на «место проишествия» выезжал В. Борщев, представитель Уполномоченного по правам человека РФ) массовые избиения прекратились, против некоторых сотрудников ИК-3 было возбуждено уголовное дело. Однако, к подавляющему большинству осужденных-жалобщиков была применена излюбленная некоторыми надзирателями «воспитательная новация» - их стали «кидать», переводить из колонии в колонию, оказывать на них всевозможное давление. Постепенно, вся «спартанская команда» забрала свои заявления назад.
Остался последний из могикан - Князев. Которого жгли кипятильником, натравливали на него овчарок и блатных, избивали, мурыжили по долгим этапам и пересылкам. Но свое заявление этот льговский упрямец так и не забрал. И теперь в Страсбурге есть информация о беспределе в российских тюрьмах и по льговскому эпизоду…
Более того, Князев имел нахальство очаровать психолога одной из колоний, в которой он отбывал наказание, и жениться на ней. Что, предположу, вызвало отдельную ярость у некоторых чиновников тюремных. Правда, эта далеко небальзаминовская женитьба моментально повлекла увольнение невесты из славных рядов уголовно-исполнительной системы - таких не берут в космонавты.
Спустя какое-то время, от Виталия Князева отстали. Он имел возможность читать книги, вести обширную переписку (например, с такими известными правозащитниками, как Лариса Маглеванная, Елена Санникова), развиваться не только умственно, но и физически. Виталий и его супруга - Лорена Князева, вступили в ряды МОБПО «Комитет за гражданские права» (МОБПО Комитет). Но недавно стало известно о том, что начальственный взор, судя по всему, вновь оборотился к бывшему льговскому узнику замка ОХ.
Отрывки из обращения МОБПО Комитет, адресованного начальнику ГУФСИН по Хабаровскому краю, Прокурору и Уполномоченному по правам человека этого региона - «…МОБПО Комитет крайне встревожен имеющими место нарушениями прав члена МОБПО Комитет КНЯЗЕВА ВИТАЛИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА, мужа руководителя представительства МОБПО Комитета по Хабаровскому краю, допущенными в ЕПКТ ФБУ ИК - 14. При обследовании … у Князева были обнаружены затемнения».
Виталию, в связи с этими затемнениями, пообещали квалифицированное обследование. Однако - «…по пути следования Князев неожиданно узнал о том, что его везут не в медицинское учреждение, а в СИЗО № 1 Иркутской области». Все попытки Князева выяснить причину изменения предусмотренного ранее маршрута ничего не дали. Родственники об этих изменениях, по нередко встречающейся в региональных уфсинах практике, также уведомлены не были. По имеющейся информации, после прибытия Князева в ИК-14 у него - «…изъяли личные вещи, молитвенный коврик. Камера куда он был помещен, не имеет отопления, в ней было очень холодно, тем не менее у Князева не было при себе личных вещей. В знак протеста Князев порезал себе вены и был направлен в больницу. В связи с изложенным прошу: 1). Провести проверку … принять меры направленные на защиту прав и законных интересов Князева В. А. 2). Лично встретиться с Князевым В. А. для беседы с ним… Председатель МОБПО Комитета А. В. Бабушкин»
Перед выходом номера в печать стало известно о том, что за достаточно короткий промежуток времени,Виталию поменяли ещё два тюремных заведения - из СИЗО г. Новосибирска он был этапирован в СИЗО № 1 Екатеринбурга. Член ОНК Свердловской области Владимир Шаклеин, оперативно и профессионально отреагировал на наше сообщение, вывешенное в рассылке членов ОНК России. Он посетил Виталия Князева и составил с ним доверенность на представление его интересов в любых органах. Но, понятное дело, на этом все не закончилось. Во время посещения СИЗО № 1 свердловским правозащитником, начальник этого учреждения, Мамедов Э. М., в присутствии Владимира Шаклеина, но стоя вполоборота к нему и так, чтобы Шаклеин его не услышал, прошипел со злостью Виталию (цитирую дословно, со слов родственников Виталия) - "Ровно через неделю ты будешь в другом месте и очень сильно об этом пожалеешь". Говоря «об этом», гр. Мамедов имел, очевидно, ввиду жалобы Виталия на условия содержания. Думаю, эти его угрозы можно воспринимать всерьёз - система не любит таких жалобщиков. Кроме того, Виталий, в связи с обнаруженным туберкулезом легких должен был быть, даже в соответствие с уфсиновскими циркулярами, на год отправлен в лечебный профилакторий для больных туберкулезом. Однако, в медкарточке каким-то образом появилась запись, что он здоров и Виталию дали 3-ю, рабочую группу инвалидности. После чего, по опасениям родственников, его ожидает этап в очередное тюремное заведение - одну из самых страшных тюрем России (какую именно - выяснить не удалось). Сестра и жена Виталия Князева серьёзно опасаются за жизнь своего родственника.
Хочется надеяться, что еще до того, как эти обращения дойдут до адресатов, и Директор ФСИН РФ, и начальник ГУФСИН, и прокурор Свердловской области, которым мы направили свои телеграммы, предпримут все меры для спасения этого осужденного. И Виталия не постигнет судьба, например, адвоката Магнитского...