Мария Николаевна Пономарева
| Вид материала | Документы |
- Сигимова, Мария Николаевна. Познание мира животных : занятия с детьми 3-7 лет / Сигимова,, 28.7kb.
- Пономарёва елена николаевна эпистолярные формы в фольклоре современной подростковой, 664.68kb.
- Мария кровавая кэролли эриксон перевод с английского Л. Г. Мордуховича, 7689.7kb.
- Программа (название, автор) к-во ч в год, (в нед.), 78.94kb.
- Участники 1-го Международного фестиваля-конкурса, 116.68kb.
- Данилова Мария Николаевна Данилова Т. Н. 1 Уфп асс. Фролова М. М. диплом, 377.96kb.
- Н. Г. Пономарева пономарева Н. Г., специалист отдела кадров ООО "Конфин". Любая организация, 451.04kb.
- Мария склодовская-кюри 7 ноября 1867 г. – 4 июля 1934, 133.83kb.
- Пономарева Ольга Николаевна Музыка 6 класс Программно-методическое обеспечение: программа, 72.99kb.
- Моравская Мария Магдалина Франческа Людвиговна, 17.92kb.
ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА
ПОНОМАРЕВА
К 100-летию со дня рождения
Донецк - 2010
Мария Николаевна Пономарева
ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ
ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА
ПОНОМАРЕВА
(К 100-летию со дня рождения)
Донецк -2010
Мария Николаевна Пономарева. К 100-летию со дня рождения./Сост. Л.Д.Ковалева.- Донецк.2010.- 46 стр.
В сборнике собраны воспоминания о жизни, деятельности, творчестве Марии Николаевны Пономаревой, профессора кафедры геологии Донецкого индустриального-Донецкого политехнического института, внесшей заметный вклад в отечественную науку, активного пропагандиста гуманитарного аспекта в техническом вузе.
Для широкого круга читателей.
Составитель - Л.Д.Ковалева, зав. музеем истории Донну.
Ответственный за выпуск – А.А.Минаев, профессор, доктор технических наук, член-корр. НАН Украины, ректор Донну
Автобиография
Я, Пономарева Мария Николаевна, родилась в 1910 году в Москве в семье мещан. Отец мой по окончании медицинского факультета Московского университета работал военным врачом. Умер в 1919 г. Мать была преподавательницей музыки, потом домохозяйкой. Умерла в 1946 г.
Я поступила в 1918 г. в 67-ю опытную школу с химическим уклоном и окончила ее к 1927 г. После окончания школы поступила на работу в институт чистых химических реактивов, где работала вначале упаковщицей реактивов, затем препаратором и младшим лаборантом. Одновременно с работой я поступила учиться на заочные геологоразведочные курсы. По окончании курсов работала младшим коллектором института геологии и минералогии (г. Москва). В 1933 г. поступила учиться в Московский геологоразведочный институт им. С.Орджоникидзе, который окончила в 1938 г. с отличием. После окончания работала там же инженером гидрогеологом НИСа, исполняла обязанности ученого секретаря института.
В 1939 г. поступила в аспирантуру на кафедру геологии этого же института. До войны окончила первый курс аспирантуры. В годы войны эвакуировалась с матерью в г. Усть-Котав Челябинской области. Здесь поступила работать на завод им. Кирова. Работала инженером геодезистом, конструктором в отделе главного технолога.
В 1945 г., получив вызов из Москвы для окончания аспирантуры, поступила на третий курс аспирантуры Московского геологоразведочного института. Аспирантуру закончила в 1946 г., и после защиты диссертации была направлена Министерством высшего образования на педагогическую работу в Донецкий индустриальный институт.
Параллельно с учебой в аспирантуре работала во Всесоюзном государственном институте геологии (Москва) и в Московском геологическом управлении.
В Донецком индустриальном институте начала работать с 1946 г. на кафедре геологии – вначале ассистентом, потом старшим преподавателем, потом доцентом. С момента поступления в Донецкий индустриальный институт читала лекции и проводила практические занятия по различным геологическим дисциплинам (гидрогеологии, инженерной геологии, месторождений полезных ископаемых). На протяжении ряда лет проводила практические занятия со студентами по курсу минералогии и петрографии. Участвовала в научно-исследовательских работах на Никитовском месторождении, в работах по каналу Днепр-Донбасс. Веду самостоятельную исследовательскую работу по гостеме и хозтеме. Работа по гостеме ведется в раздел докторской диссертации.
Член профсоюза с 1928 г. С 1941 г. член КПСС. Была членом партийного комитета института, членом и секретарем партбюро горно-геологического факультета. В разное время выполняла различные общественные поручения: была членом бюро НТО и ответственной за стенную печать на факультете.
Июнь, 1959 г. М.Пономарева
Достойный вклад в историю ДонНТУ
Пономарева Мария Николаевна, доктор геолого-минералогических наук, профессор кафедры «Геология» проработала в Донецком политехническом институте более 30 лет, с 1946 г. Начала свою трудовую деятельность в должности ассистента, в 1955 году утверждена в ученом звании доцента, в 1970 году она получила ученую степень доктора геолого-минералогических наук.
С большим педагогическим талантом Мария Николаевна читала курсы «Кристаллография», Гидрогеология», «Рудные месторождения» студентам геологических и горных специальностей. Много сил и энергии отдала Мария Николаевна созданию коллекций по разработанным ею курсам.
Большое хозяйственное значение приобрела исследовательская работа профессора М.Н.Пономаревой в области кристаллооптики и кристаллохимии, которая завершилась созданием нового прибора для изучения свойств рудных минералов и углей. Материалы исследований были обобщены в докторской диссертации.
Научно-педагогический труд М.Н.Пономарева успешно совмещала с неутомимой общественной деятельностью. Неоднократно она избиралась секретарем партийного бюро факультета, членом парткома института. В течение многих лет Мария Николаевна была членом редколлегии многотиражной газеты ДПИ «Советский студент». Талантливый и самобытный художник, М.Н. Пономарева неоднократно представляла свои творческие работы в институтском Университете культуры. Во внеучебное время она обучала студенческую молодежь пониманию изобразительного искусства, пропагандировала гуманитарный аспект в техническом вузе.
Мария Николаевна Пономарева – яркий представитель разносторонне одаренной личности, внесшей достойный вклад в историю Донецкого национального технического университета.
А.А.Минаев,
доктор технических наук,
профессор,
чл.-корр. НАН Украины,
ректор ДонНТУ
Добрая память о М.Н. Пономаревой
Мария Николаевна Пономарева работала в Донецком политехническом институте почти тридцать лет с сентября 1946 г. после окончания аспирантуры в Московском геолого-разведочном институте до выхода на пенсию в 1975 г.
Читала курсы «Кристаллография» и «Гидрогеология» на геолого-маркшейдерском и горном факультетах, проводила практические занятия по минералогии и читала курс «Рудные месторождения» студентам геологоразведочной специальности.
Учебную работу проводила на высоком уровне, пользовалась заслуженным уважение среди студентов и коллектива института. Проводила также большую работу по созданию коллекции кристаллических решеток минералов и других наглядных и учебно-методических пособий по читаемым ею курсам.
На протяжении многих лет М.Н.Пономарева выполняла серьезную научно-исследовательскую работу по кристаллооптике и кристаллохимии. Ею был создан новый электрофотометр, отмеченный авторским свидетельством, на котором в содружестве с Московским геолого-разведочным институтом, хоздоговором с ДонУГИ, трестом «Артемгеология» и Донецким управлением шахтной геологии, детально изучались и использовались в производственной практике оптические свойства рудных минералов и углей. Результаты выполненной ею работы опубликованы в 24 статьях, и обобщены в диссертации на соискание к ученой степени доктора геолого-минералогических наук.
Неоднократно М.Н.Пономаревой приказами ректора выносились благодарности за успешное проведение хоздоговорных научно-исследовательских работ и своевременную сдачу их заинтересованным предприятиям.
Мария Николаевна Пономарева принимала непосредственное участие в инженерно-геологических изысканиях при строительстве шестого, седьмого учебных корпусов, столовой ДПИ. За срочное и качественное выполнение этих работ ей приказом ректора ДПИ М.А.Богомоловым была объявлена благодарность.
Активно участвовала в общественной жизни факультета и института: неоднократно избиралась членом парткома ДПИ, секретарем партбюро горно-геологического факультета, многие годы была членом редколлегии общеинститутской многотиражной газеты «Советский студент».
Добрая память о Марии Николаевне Пономаревой сохранилась в сердцах учившихся у нее студентов, коллег, у всех, кому она щедро дарила свои знания.
Ю.Ф.Булгаков,
д.т.н., профессор,
директор Института горного дела и геологии ДонНТУ
Мне везло в жизни на хороших людей
Мне в жизни очень везло на хороших людей. Я выросла в очень дружной и доброжелательной семье. В школе моим идеалом была преподаватель украинского языка, заслуженная учительница Л.В.Шаповал. Я окончила Киевский государственный университет им. Шевченко, где моими преподавателями были академики, доктора наук, профессора В.Г.Бондарчук, Ф.А.Руденко, В.Н.Головцын, О.Л.Ойнори и др. Моим первым наставником был лауреат Государственной и Ленинской премии, кавалер трех орденов Ленина, главный геолог «Укрвостокнефтеразведка» Л.С.Палец. Что еще может желать молодой геолог?
В 1961 г. меня пригласили на работу в Донецк. В институте «Гипроград» судьба свела меня с выпускницей ДПИ Тамарой Алексеевной Козыревой. Он нее я впервые услышала о Марии Николаевне Пономаревой. Когда Тамара говорила о Марии Николаевне, у нее блестели глаза. Она рассказывала о ней не только как о хорошем преподавателе, но и как о талантливом, самобытном художнике: у нее были замечательные картины, поделки из дерева и корней растений. Я мечтала хотя бы одним глазком посмотреть на эту необыкновенную женщину. Несколько позже с ее легкой руки я тоже стала заниматься поделками из дерева. Вскоре Тамара перешла работать в ДПИ, готовила кандидатскую диссертацию. В 1967 г. с подачи Тамары Алексеевны и Игоря Ивановича Цабута, с которым мы учились в Киевском университете, меня пригласили в ДПИ почитать курс «Гидрогеология в инженерной геологии» на время докторантуры Марии Николаевны Пономаревой. Я был в восторге, мне снова повезло.
В то время на кафедре геологии был прекрасный коллектив ученых: Л.П.Нестеренко, М.Н.Пономарева, Ю.Д.Бочковой, Н.И. Новичкова – ученые с мировыми именами. Моими наставниками стали М.Н.Пономарева и Ю.Д.Бочковой. Именно от них я усвоила азы преподавательской работы. В то время я выглядела очень молодо, меня принимали за студентку, и из-за этого я часто попадала в пикантные ситуации. Коллектив отличался большим чувством юмора, преподаватели постоянно разыгрывали друг друга, но никто никогда не обижался. Особенно доставалось Марии Николаевне. В то время ей было около 60 лет, она с головой ушла в подготовку докторской диссертации. Юрий Дмитриевич Бочковой со спокойным выражением изрекал: «Мария Николаевна! Оно вам надо, сидеть не разгибаясь? Выпили бы кефирчика, пошли бы в парк, нашли бы там старичка и считали вдвоем звезды на небе». Мария Николаевна возмущалась с видом обиженного ребенка, потом поднималась и говорила: «Все! Пошла пить кефир и искать старичка». Все дружно смеялись, и никто не обижался. Когда я ей задала тот же вопрос, Мария Николаевна ответила: «Я должна довести работу до конца. Это дело всей моей жизни».
А ведь диссертационная работа Марии Николаевны об отражающей способности минералов была названа ЮНЕСКО среди трех лучших научных работ десятилетия.
Я помню, когда Мария Николаевна впервые пришла ко мне на лекцию. До того у меня были и Л.П.Нестеренко и Ю.Д.Бочковой, хвалили меня, говорили, что я прирожденный педагог, так как не боюсь аудитории. Я, правда, не признавалась, что у меня за спиной оперная студия и консерватория, я с пяти лет на сцене и никакой аудитории не боюсь.
Приход Марии Николаевны привел меня в шок, у меня стучали зубы. Лекция была по гидродинамике, с использованием формул с элементами высшей математики. Студенты почувствовали мое состояние, и изо всех сил помогали мне решать уравнения. В перерыве я подошла к Марии Николаевне и взмолилась: «Мария Николаевна, миленькая, если вы сейчас не уйдете с лекции, в конце вам придется вызывать мне скорую помощь». Мария Николаевна перепугалась: «Ну, конечно, деточка, я сейчас уйду». И покинула аудиторию. Потом студенты (это были вечерники) успокаивали меня и говорили, что я держалась молодцом. Это был единственный в моей жизни случай «панического мандража».
Однажды Мария Николаевна присутствовала у меня на экзамене. «Посмотрите, они же у вас все списывают?!». А я ей ответила: «А вы делайте вид, что ничего не видите». Затем забрала списанные ответы, перевернула их и гоняла студентов по всему курсу. К счастью, тогда еще не было модулей и письменных экзаменов. Потом мы с Марией Николаевной дружно смеялись. Студенты иногда выдают «перлы», достойные отдельного сборника.
Помню, как я однажды заболела. Взбунтовался мой холецистит. И тогда Мария Николаевна взялась мня лечить: «Я вас вылечу, у меня было то же самое. Я отдыхала на Волге, и хозяева лечили меня травками, я теперь даже сало ем». И действительно вылечила! Ее рецептом пользуюсь до сих пор.
Мария Николаевна была человеком очень умным и доброжелательным. Однажды я была у нее на лекции и предложила внести в конспект некоторые коррективы, так как я работала на производстве, а технические нормативы периодически меняются. Мария Николаевна безо всякой обиды внесла изменения и была очень благодарна, несмотря на то, что была в два раза старше и намного именитее меня.
Мария Николаевна с удовольствием рисовала шаржи и сочиняла стихи, разыгрывая своих коллег по работе.
Ах, какие были люди и какие времена – золотые шестидесятые!
К сожалению, после защиты докторской диссертации Мария Николаевна уехала в Подмосковье. Там она с головой ушла в живопись. Больше мы с ней не встречались. Но я благодарна судьбе за то, что на моем жизненном пути встретилась эта прекрасная женщина, выдающийся ученый, талантливый художник, человек с большой буквы, которому хочется подражать.
Посвящается 100-летию со дня рождения
доктора геолого-минералогических наук,
профессора
Марии Николаевны Пономарёвой.
ПЕДАГОГИ
У юности заветная мечта
Решить проблему «быть или не быть».
У каждого есть в жизни высота,
Которую ты можешь покорить.
Оставив навсегда отцовский дом,
Мы выбираем свой ориентир,
С дипломом и огромным рюкзаком
Мечтаем покорить теперь весь мир.
Меняем на палатку города,
Романтика зовёт нас за собой,
Дорогу освещает нам звезда,
Сияя над нехоженой тайгой.
Горды мы биографией своей,
Мы все ещё в строю пока, но всё же…
С годами нам становится трудней,
Нас догоняет наша молодёжь.
Немало нами пройдено дорог,
Мы молодым завидуем чуть-чуть.
Есть звание такое – педагог,
Мы, не колеблясь, выбираем этот путь.
Готовим смену – молодую рать
Красивый, любознательный народ,
Им предстоит вершины покорять,
Науку смело двигая вперёд.
Но дни идут – пора нам отдыхать,
Простите нам обиды и грехи,
Теперь мы будем внуков поднимать,
Писать картины, сочинять стихи.
Исполнив назначение своё,
Когда настанет наш последний час,
Спокойно мы уйдём в небытиё,
И только память остаётся после нас.
.
Л.Д.Богун,
ст. преподаватель кафедры геологии ДонНТУ
По волнам моей памяти
Мария Николаевна Пономарева родилась в Москве. Отец ее, мелкопоместный дворянин из Коломны, учился в Москве на медицинском факультете Московского университета. Будучи студентом, он женился на девушке-пианистке. Свое дворянское происхождение Мария Николаевна всегда тщательно скрывала. В семье родилось двое детей. Брак оказался непрочным, родители развелись вскоре после рождения девочки Маруси. Так ее называли все близкие люди. Первые годы малолетних детей в оставленной семье содержал отец, но во время гражданской войны он погиб, заразившись сыпным тифом, и они жили в крайней бедности. Мать зарабатывала жалкие гроши уроками музыки. Она была крайне неприспособленна к жизни. Детство наложило отпечаток на всю жизнь Марии Николаевны. Она всегда боялась голода. Что она делала в конце 20-х – начале 30-х годов – сказать не могу. По рассказам Марии Николаевны знаю, что ее брат женился, и она очень полюбила невестку и маленькую племянницу Мирочку. И хотя брат впоследствии оставил семью, для Марии Николаевны она осталась её семьей, в которой она и умерла в старости. Со второй семьей брата она практически не общалась, но в тяжелые моменты жизни брата помогала ему материально. Мария Николаевна была своеобразным человеком, очень талантливым, но обстоятельства жизни не дали ей раскрыть свой талант. Судьба ее трагична, в том смысле, что она всю жизнь занималась не тем, что соответствовало ее натуре и таланту, она была как бы жертвой эпохи.
Мария Николаевна имела облик «комсомолки» 20-х годов. Одежда: два костюма: повседневный – темно-коричневый и парадный – черный и несколько блузок. Туфли на низком каблуке. Никаких украшений – колец, бус, сережек. Никаких духов, никакой косметики, никаких шляпок и т.п. Строгие пальто и скромные шапочки.
Ее эстетические вкусы чувствовались в ее жилище. У нее было четыре местожительства за годы жизни в Донецке. Сначала одна комната в 3-х комнатной квартире в доме по улице Складской, 25 (до 1953 года). Там она сама конструировала мебель – стол квадратный превращала в овальный и т.п. В квартире не было ванной. Крохотную кухню занимала огромная дровяная печка. Потом она жила на ул. Артема в густо заселенной квартире, где у нее появилась уже своя мебель и друг - преподавательница математики Зубкова. Затем, после смерти профессора ДИИ Ивана Евстафьевича Коробчанского, она занимала одну из трех комнат, в других двух жила его вдова. У Марии Николаевны были очень дружественные отношения не только с ней, но и с ее сыном, невесткой и внуком, которого она учила рисовать. Ее мечтой была отдельная однокомнатная квартирка без соседей. Она ее получила, наконец, после защиты докторской диссертации в новом доме возле рынка и уж тут проявился ее талант дизайнера. Дверь из коридорчика в кухню она превратила в великолепный витраж – закат, озеро, черные танцующие птицы. А постельную нишу – в гардеробную, вырезав самостоятельно дверь из коридорчика в нишу в гипсовой перегородке, отгородив ее от комнаты шифоньером и устроив систему зеркал так, что это узкое помещение казалось светлым и просторным.
В те годы почти у всех была одинаковая мебель, которая появилась в магазинах, но Мария Николаевна выискивала по комиссионным необыкновенно красивые вещи (скорее всего, вывезенные из Германии). Обстановку в ее комнате составляли: тахта, покрытая очень красивым ковром; очаровательный «дамский» черного цвета письменный стол, на котором лежали альбомы репродукций картин ее любимых художников; книжная тумбочка с сине-белыми раздвижными стеклами; чудесный ломбардный, из орехового дерева круглый столик (который она раз в год ставила на клеенку, поливала лаком и уходила из дома на сутки – он блестел всегда как зеркало); удобное кресло, на которое была брошена шкура белого медведя. Много вазонов, которые стояли на окне и на особых изящных подставках. Всегда очень чисто, букет свежих цветов на столе. Красивые вазы для цветов, очень красивая посуда, тоже не ширпотреб. То есть, она любила красивые вещи и не жалела на них денег.
В отношении еды… Кулинарные попытки Марии Николаевны составляли неисчерпаемую тему разговоров ее соседок по квартирам. Готовить она совершенно не умела и не хотела. Обычно она пила горячее молоко с булкой, чай с бутербродами, изредка варила военную затирку из муки или картофель в мундире, яйцо всмятку. Один раз она решила варить куриный бульон – купила на базаре непотрошеную курицу, но без перьев, и положила в кастрюлю. Как результат - курица попала в мусорное ведро. Из чувства деликатности в несытые 40-50 годы у знакомых она отказывалась от еды и соглашалась поесть только у близких друзей, ела с большим удовольствием и даже могла выпить полрюмочки красного вина. Если ее приглашали на день рождения или другой праздник, она приходила утром с подарком, поздравляла и извинялась, что не сможет быть вечером. Свой день рождения отмечала в кругу близких друзей – трех-четырех человек. Ничего не готовила, но друзья-женщины заранее договаривались, кто что принесет, и очень весело проводили женские посиделки. Я помню только один случай, когда на этих посиделках был мужчина.
Выпускники-геологи собирались каждой весной, на день геолога через 5 или 10 лет после окончания, и обычно у нас была «страда» - официальная часть в институте, потом ресторан. Мария Николаевна никогда не ходила на вторую, неофициальную часть.
Дружила она преимущественно с женщинами близкими ей по духу. Всю жизнь была близка с институтской подругой – Машей. Переписывались и встречались в Москве. Поссорились, когда Мария Николаевна перебралась в Москву и Маша сказала что-то неприятное об ее обожаемой племяннице Мирочке. Друзьями ее были Зубкова, ее бывшая соседка, Тамара Александровна Мисько, зам. главврача студенческой поликлиники, Татьяна Тер-Исраэлян, наша бывшая студентка, а потом заведующая геологическим музеем. Потом с ней подружилась и я, лет через 15-20 совместной работы на кафедре, когда она перестала быть ортодоксальной коммунисткой.
Она никогда не сплетничала сама и не поддерживала таких разговоров, и как бы отстраняла от себя людей, которые ей не нравились – кокетливых женщин, глуповатых мужчин и т.п. Никогда не вела никаких политических разговоров. Иногда мне казалось, что она лишена чувства юмора совсем, но вдруг она говорила какую-нибудь фразу, двойной смысл которой доходил не сразу. Очень тяжело перенесла разоблачение «культа личности», разрушение памятников Сталину – начала читать о Ленине, ездить в отпуск по ленинским местам, т.е. подумала, что все плохое было в личности Сталина, а не в порочности идеи или системы. Но в тоже время она начала оживать как человек.
Специальность, которую выбрала Мария Николаевна поступая в вуз, была совершенно чужда ее натуре. Вероятно, здесь сыграл момент ее бедности в детстве и юности. Она выбрала, по тем временам, очень востребованную и хорошо оплачиваемую профессию – инженерную геологию и гидрогеологию. У нее была замечательная память и способности. Она хорошо училась и активно участвовала в общественной жизни, ее даже выбирали депутатом московского горсовета (что потом, после выхода на пенсию, позволило ей получить прописку в Москве). Ее рекомендовали в аспирантуру, и после завершения ее, в конце сороковых, направили в Донецкий индустриальный институт на кафедру геологии.
В первые послевоенные годы город Сталино (Донецк) выглядел ужасно. Ужасный воздух – смесь коксохимических и металлургических выбросов вместе с угольной пылью. Воды мало и она очень жесткая – карстовая вода из скважин Кипучей Криницы (канал еще не построен). В городе непролазная грязь, растут только жалкие акации. На улицах много пьяных и военных-калек, собирающих милостыню. Везде сквернословят и грубо разговаривают. Во дворах, текущие нечистотами помойки и бегающие огромные крысы. Ее поселили в доме по улице Складской, Университетской улицы еще не было, и за домом начинались склады, конюшни, горы опилок, с блохами. Пыльные, постоянно дующие ветра. В квартире в проводках – клопы, а на потолке миллионы черных и зеленых мух.
В конце сороковых заведовала кафедрой геологии О.Б. Нейман-Пермякова – одна из немногих женщин, окончивших до революции Геологические курсы Чернова, так называемая «черновка», фанатично любящая геологию, полевую романтику. Они не понравились друг другу. И вообще, Марии Николаевне, москвичке с более высоким культурным уровнем, было не интересно общение с коллективом. Она замкнулась в себе еще больше. Она вообще была закрытым человеком и, пытаясь приспособиться к другим, с разными людьми была разной.
При своей блестящей памяти она читала лекции и писала длиннющие формулы на доске без всяких шпаргалок. Фразы были очень правильно построены, она не отвлекалась на шутки или «случаи из практики». Нерадивых студентов она вызывала на кафедру и в течение получаса или более читала нотации об их долге перед страной хорошо учиться. Они готовы были получить двойки, но не слушать эти нотации.
На кафедре геологии благодаря длительным полевым практикам устанавливались дружественные, «домашние» отношения со студентами, которые часто продолжались и после окончания ими института. Мария Николаевна не вела практик и у нее отношения со студентами были чисто профессиональными. Соответственно, она и не занималась научной работой по специальности. Она решила написать докторскую диссертацию, как мне кажется, по двум причинам: чтобы упрочить свою независимость от заведующего кафедрой, и из-за того, что у нее не было больше сил жить в коммунальных квартирах. В те годы ученым, защитившим докторские диссертации, вне очереди давали жилье. При всей внешней вежливости и корректности отношений с заведующим кафедрой, между ними было глубокое противостояние. Она долго выбирала тему для докторской, советовалась со многими киевскими и московскими коллегами и, наконец, выбрала – далекую от ее узкой специализации и от тех проблем стратиграфии Донбасса, которыми занимались на кафедре. Отныне все ее время и деньги уходили на работу над диссертацией. Многое делалось тайно от заведующего кафедрой. Она боялась, что он помешает ей. Защитилась она успешно. Квартиру получила, но на кафедре ей не стало легче работать.
Мария Николаевна часто помогала деньгами своим близким и людям, которые нуждались. Одно из ее добрых дел стало достоянием всего института. К нам на кафедру поступил молодой сотрудник из Днепропетровска. Когда его принимали на работу, в руководстве института его предупредили, что квартиру он не получит (в это время строительство «профессорских домов» прекратилось). Он согласился на это условие, так как жил у сестры. Вскоре у него должен был родиться ребенок, жить у сестры стало невозможно. И Мария Николаевна поселила его с беременной женой у себя, а сама скиталась по друзьям, ночуя то у меня на раскладушке, то на узеньком диванчике у Т.А. Мисько.
Единственным увлечением, которое всецело захватывало Марию Николаевну, было изобразительное искусство. В студенческие годы она рисовала дружеские шаржи на своих преподавателей и соучеников. Иногда на популярных артистов. Кое-когда ей удавалось разместить свои изозарисовки в журналах или газетах. На первый взгляд Мария Николаевна казалась человеком без юмора, в карикатурах же она точно схватывала скрытые и забавные черты человека, очень тонко подмечала все смешное. Однозначно, у нее был незаурядный талант. В Донецке она тоже рисовала шаржи на коллег, иногда, сидя на скамеечке в сквере, рисовала смешные фигурки людей. Шедевром институтских карикатур была «Заседание Ученого Совета». Вид сверху – одни лысины, но легко узнаваемые – вот две волосинки, переброшенные с одной стороны головы на другую – это И.Л. Никольский, вот глубокие залысины, вот неожиданный кустик волос на макушке гладкой лысины и т.п.
Когда Л.П.Нестеренко стал заведующим кафедрой геологии, он, в присутствии всех сотрудников кафедры, взял у Марии Николаевны честное слово, что она не будет рисовать на него шаржи. Она сдержала свое обещание и не рисовала, но иногда промежуток между двумя членами кафедры, так сказать «пустое место», напоминало профиль или фигуру Леонида Павловича. Как жаль, что она не дала развиться в себе этому таланту! Мария Николаевна очень хорошо вырезала из черной бумаги силуэты (я думаю, что это был один из способов подработать деньги в тридцатые годы). Потом она бросила рисовать шаржи и черным грифелем начала рисовать с натуры виды – деревья, деревенские домики, некоторые пейзажи. Так, много зарисовок было у нее из поездок по ленинским местам – окрестности Горок, пейзажей Кавказа, где она бывала на курортах. Медсестрам на процедурах она не совала рубли или шоколадку в карманчик, а дарила рисунок знакомого места – мостик, домик, скамейку у дерева и т.п. И они берегли рисунок и вспоминали ее через несколько лет. Эти рисунки были выполнены очень тонкими, изящными линиями. Иногда она рисовала рябину около здания горсовета, имевшую очень необычную причудливую форму. А потом она начала рисовать красками – акварелью, причем экспериментировала, растворяла краски не в воде, а в различных жидкостях, краски становились более яркими и стойкими.
Рисовала она с натуры. Часто дарила свои картины на дни рождения друзьям. Например, Ю.Д. Бочковому – букет роз. Она шла на базар – покупала красивые розы, подобрав к ним вазу, покупала и ее. Ставила на стол, освещала лампами так, как ей нравилось, и рисовала.
Мне она подарила рисунок (я ей рассказывала, что моя мама любила цикламены и ей их дарили на день рождения) – цветущие цикламены в красивом горшке (и одновременно оригинал рисунка с отдельно купленным горшком). Из ее живописных работ помню только натюрморты. Только один не цветочный рисунок я запомнила: «Ночной Донецк» – разноцветные окна (разные абажуры на фоне темных зданий и темного звездного неба). Она с охотой оформляла на кафедре всякие поздравления – делала коллажи, иногда писала шутливые стихотворные тексты. Признаюсь, я нещадно эксплуатировала ее, когда нужно было поздравить с юбилеями коллег - палеонтологов. Так она оформила адрес академику Д.В.Наливкину к его 85-летию, где изобразила его в виде римлянина, в тоге, с босыми ногами, стоящим на груде своих книг, а вокруг адреса виньетка из ракушек, которыми он занимался в молодости, они то дерутся на шпагах, то целуются и т.п. Из всех адресов, которые ему вручали на чествовании, он взял домой только этот, положил его на столик и часто рассматривал, улыбаясь.
Ученого секретаря АН СССР Б.С.Соколова она изобразила королем, едущим в карете, а за ним свита молодых ученых – кораллистов, опекаемых им. Он повесил этот рисунок в своем кабинете. Для одной киевской ученой - палеонтолога она на куске серого сланца с отпечатком веточки папоротника дорисовала мостик, пагоду, китайца в широкой шляпе, приклеила луну из слюды и получилась изумительная каменная картинка, которой восхищались все.
На свадьбу моего сына она на больших листах ватмана нарисовала картины их будущей жизни с пятью детьми и т.п.
Она оформила шуточными рисунками мой доклад на международном коралловом симпозиуме в Варшаве, и многие кораллисты сфотографировали ее шутливые рисунки.
Мария Николаевна могла бы быть выдающимся дизайнером, карикатуристом, составителем коллажей, но вместо этого читала скучный для нее курс инженерной геологии.
Достигнув пенсионного возраста, она решила вернуться на родину в Москву, поближе к своим родственникам. Началась длинная эпопея обменов. Сначала однокомнатную квартиру в Донецке – на одну комнату в общей квартире в Подмосковье, в Красногорске (полчаса электричкой). Из ее окна виден был какой-то завод, а из окна общей кухни – лес. Домик ее родственников Пружанских во дворе в центре Москвы снесли и им дали 3-х комнатную квартиру на юго-западе Москвы, в Ново-Ясенево. Мария Николаевна начала хлопоты о получении комнаты в этом районе и ей, как бывшему депутату горсовета, дали комнату в общей квартире. Она переехала туда. Вскоре сын Мирочки женился и по родственному обмену он с молодой женой переехал в ее комнату, а она в небольшую комнатку в квартире Миры, где и дожила свой век. С Мирочкой, ее мужем и дочерью они жили дружно. Была очень рада, когда я к ней заезжала на пару часов проездом в Ленинград на сессию Палеонтологического общества и в течение этих 2-3 часов непрерывно говорила, рассказывая о своих художественных планах.
Я не могу назвать ее своей близкой подругой. Мы начали сходиться с ней лет через 15-20 после начала знакомства, когда я стала посвободнее, выросли дети, когда исчезли наши идейные разногласия.
Мне было жалко ее, как человека, прожившего не свою жизнь, идеалы которого не совпали с реалиями жизни.
Н.П. Василюк ,
доцент,
ветеран труда